***
Снова знакомые коридоры, знакомые лица, знакомые палаты, но что-то подсказывало Андрею, что все не так, как ему кажется. Как только разноглазый зашел в светлую палату, на него набросился Максим, падая на колени, обнимая за талию. — Забери меня отсюда! — кричал зеленоглазый, часто всхлипывая, — Забери, прошу… Эти демоны… Они убивают меня. Я вижу их. У них ножи, они грозятся вырезать мне все ребра, если я не продолжу калечить себя. Андрей испуганно оглядел палату, пытаясь поднять Максима с пола. У окна, сложив руки на груди, стояла Валентина Николаевна, безразлично наблюдая за сложившейся картиной. Андрей сразу понял, что это она довела Максима до очередного нервного срыва. Но только как? — Скажи… — продолжал бормотать Максим, поднимая заплаканные глаза на Андрея, — Какое имя у тебя? «Значит сучка спалила моего соулмейта. Я ей вставлю пизды когда-нибудь» Парень оттолкнул Максима от себя, усаживая обратно на пол, направляясь к женщине. Она все так же безразлично смотрела на парней, будто готова в любую секунду рассмеяться. Андрей подошел к Валентине непозволительно близко, сжигая ее взглядом. — Зачем? — прошипел разноглазый, уже чувствуя надвигающиеся проблемы. — Он не хотел пить таблетки, ссылаясь на потерю памяти, — все таким же спокойным голосом говорила женщина, вздернув подбородок, — он говорил, что из-за таблеток забывает внешность своего истинного. Я спросила кто он и вот итог. Я же не знала, что у тебя такая тайна. Андрей оскалился, в любую секунду готовясь ударить женщину по её нахальному лицу. Прошло всего несколько дней, а у него уже проблемы. Он ведь хотел просто лечить людей и дружить со всеми, а в итоге ненавидит главного врача. — Валентина Николаевна, — как можно спокойнее начал Андрей, сжимая кулаки, — можно я Максима домой заберу? Женщина склонила голову вбок, сверкая карими глазами и задумалась. — Это запрещено. — ухмыльнулась Валентина, поглядывая на Максима, который пытался унять истерику. — Да и зачем тебе? Он же гашеный. Влюбился что ли? — Мне хотя бы есть кого любить. — съязвил Андрей, опуская взгляд на пустое запястье женщины. От таких колких слов женщина как-то поникла и уже не выглядела так грозно. Скорее растерянно и опустошенно. — Забирай его и вали. Он на твоей совести. Но чтобы на занятия приходил, ясно? Казалось, что врач пожалела Максима, видя его ситуацию. Казалось, что за маской придирчивой учительницы скрывалась добрая душа, которая была готова помочь в любой момент. Главное, эту самую душу разглядеть, не сделав больно. Разноглазый вскрикнул от радости, подбегая к зеленоглазому и обнимая его. — Я же обещал, слышишь? Я же говорил, что вытащу тебя. — шептал Андрей прижимая парня к себе. За всей этой суетой Максим и не заметил, как перестал плакать и обращать внимание, что Андрей не его истинный. Главное, что он просто рядом, что он проявляет заботу и не бросает на произвол внутренним демонам. Максим к своим восемнадцати годам уже и не надеялся на помощь, думая, что его просто превратят в овоща. Но все не так, мир кажется не таким жестоким, когда рядом любимый человек. Или не любимый? За пару дней, проведенных в больнице, Максим успел привязаться к Андрею и понять, что он тот, кто поможет ему. А любовь это не самое главное.***
Сейчас Максим, словно ребенок, который простудился — лежит в постели, с заложенным носом и тихо сопит, вдыхая жаркий воздух через рот. Пухлые губы обветрились и парень инстинктивно из облизывал, даже не просыпаясь. Андрей смотрел на него усталым взглядом, усаживаясь на пол, рядом с диваном. Левая рука зеленоглазого свисала с поверхности дивана, давая разноглазому полностью рассмотреть надпись. Андрей осторожно, словно играет с огнем, дотронулся кончиками пальцев запястья Максима, поглаживая почерневшую надпись. «Андрей…» — так же осторожно думал про себя парень, будто боясь, что его мысли будут услышаны. — Андрей… — шепотом повторил разноглазый, обхватывая запястье, потирая имя уже сильнее и увереннее, не в силах оторвать затуманеный взгляд. Такие ровные буквы, аккуратно выцарапанные, отливают красным, но совсем черные в сумраке если не приглядываться. Максим облизнул губы и Андрей автоматически отзеркалил это действие, завороженно глядя на подрагивающие ресницы. «Это бред. Безумие. Я просто устал» — вздохнул разноглазый, отпуская руку Максима и вставая с пола. Парень услышал громкий стук в дверь испуганно вздрагивая. Андрей лениво открыл её, здороваясь с Ромой. — Ты хули дверь так долго не открывал? — возмутился парень, проходя в квартиру, скидывая белые кроссовки. — В смысле? — удивился Андрей, доставая из шкафа пыльную бутылку виски, — Я ничего не слышал… — О, чувак, может, тебе самому врач нужен? — пошутил Роман, помогая Андрею разлить алкоголь по бокалам. — Не шуми, у меня Максим. На лице у светловолосого появилась нотка удивления и разноглазый это заметил, поспешил все объяснить. — Значит, ты в мать Терезу заделался? — хмыкнул парень, отпивая янтарную жидкость, жмурясь от приятной горечи. Если что Рома и любил больше Андрея, так это выпить. Хоть он и не признавал свой алкоголизм, иногда отшучивался на подобные темы. И про аналогичную зависимость у Андрея он знал, но молчал, понимая, что другу будет еще хуже, если читать нотации. — Просто я вижу, что ему плохо. — грустно сказал Андрей, присаживаясь напротив Ромы. — Так же, как и тебе, я волнуюсь… — Ты прав, без родителей жизнь давно пошла по пизде, — парень выпил шот, — надо съездить на кладбище. Рома сочувственно посмотрел в разноцветные глаза, понимая, что с каждым днем Андрею все хуже и хуже. С каждым днем он пьет все больше и больше, погружаясь в пучину серых будней. Хоть ему и было интересно работать в больнице, но это трудно. По взгляду Андрея легко понять, что такая работа его выматывает и полностью истощает. Еще и Максим… — И что теперь будет делать с ним? — спросил Роман. — Не знаю, — разноглазый пожал плечами, — надо разобраться с его болезнями, а уж потом с соулмейтом. Светловолосый тяжело вздохнул, похлопывая Андрея по плечу. — Чувак, иди отдохни лучше, я помою посуду. Андрей опустил взгляд в пол, поднимаясь со стула, слегка потягиваясь. — Спасибо, дружище, чтобы я без тебя делал? — Спился и слился, зай. — отшутился Рома, приобнимая Андрея, — Иди, тебя твой котик ждет. Разноглазый лишь ухмыльнулся, направляясь в спальню. Рома всегда умел поднять настроение тогда, когда это действительно нужно. Иногда мог поддержать, иногда и погрустить. За это Андрей его и любил. Хоть что-то доброе в этом злоебучем мирке.