Бескрайнее небо

      Отплытие с базы пришлось на весьма погожий и теплый день. Впрочем, по пальцам можно пересчитать дни дождливые, которые застала на этом острове, который, как выяснилось, назывался довольно странно - Багрянец. Ну, судя по количеству цветов всех возможных оттенков красного, что росли на здешних берегах - меня это не особо удивило. Теперь же багряный сменился пронзительно-голубым небом и морем, которым конца и края не было видно.       Оказавшись на борту корабля, мы с Ганом вынуждены были заниматься крайне "важным" и "ответственным" делом - мытьем палубы. А поскольку судно - огромное, то дело это отнимало у нас почти весь день, и при этом никогда не знаешь, когда наступает момент идеально чистой палубы. Кто-нибудь да насвиничает в одном месте, пока драишь доски в другом. Как сказал нам в первый день капитан - и ему когда-то казалось, что уборке, как и небу над головой, не будет конца. Но он это выдержал, а мы - и подавно. С чего только Детеррейск решил, что два отщепенца из-под крыла Крамера отличаются терпением и стойкостью... Хотя, глядя на вечно невозмутимого Гана, можно и согласиться.       Револт меня удивил, даже заставил усомниться в его истории и в том, что он - выходец из торговой семьи. Ибо мой друг, обычно хмурый и сдержанный, в первый день, как корабль отчалил, радовался как простой мальчишка новой игрушке. Тогда я первый раз увидела его улыбавшимся от всей души - стоял на палубе, держа швабру, в новенькой форме и смотрел на горизонт. Совершенно непримечательная картина, но все равно было что-то в его облике, пусть и таком, привлекательное. Гана я могла понять: увидев спустя столько времени безграничную водную гладь и зная при этом, что никто тебя не потащит против воли на цепи в трюм, к прочим рабам, я и сама невольно улыбнулась. Потому что смотря на все это, впервые за долгое время чувствовала себя свободной.       Но от ведра со шваброй нас это не освобождало, как и от продолжавшихся занятий. В отряде Ноэля нашелся один товарищ, и - я так подозреваю по наводке капитана - взялся за всех пятерых новобранцев и каждый день мы практиковались в упражнениях, насколько позволяла палуба в носовой части корабля. У остальных зеленых юнцов - двух парней и девушки - я успела запомнить лишь имена: близнецы Жан и Жак и скромная леди - как ее называл в шутку Ган - Люсиль. И если девушка исправно исполняла свои обязанности, а в свободное время изучала исторические книги или наблюдала за капитаном, то каштановые головы близнецов обязательно предвещали беду. Их Детеррейск с первого же дня определил помогать коку на камбузе и благодаря своим бесконечным проказам парни оттуда и не вылезали. Судя по тому, что услышала один раз, моя коридор рядом с камбузом, кок близнецов тоже невзлюбил. Особенно за постоянно перепутанные специи.       Нас с Ганом немного сторонились как тех, кто смог пройти экзамен у Крамера. Ну как - сторонились, скорее просто поглядывали с удивлением, что временами раздражало. Не такое уж чудовище был инструктор, как его себе представляют, просто очень строгий в плане физической подготовки. Жан рассказывал, как проходили их занятия, ведь вся троица курировалась другим дозорным, женщиной. Та больше внимания уделяла уставу, теории и подобному. Потому и многие остались на базе. Тихо позлорадствовала тому, что кому-то перешла моя обязанность приносить документы. Интересно, кто теперь ходит к тому сварливому лейтенанту и распивает чай с Грайком?       Близнецы же и Люсиль на практической части экзамена показали лучшие результаты, потому им так повезло получить назначение. Хотя перед этим их тоже муштровали на рутинной работе. Удивительно, но ни одного из них я не видела за все время, пока носилась меж корпусов с документами. Ган утверждает, что пару раз видел Люсиль. Отчего-то стало обидно, назвала его "везунчиком". Револт же лишь задумчиво хмыкнул и растрепал мое несчастное гнездо на голове.       За всеми уборками и мытьем полов все гадала, когда предоставится возможность той самой "проверки морем", о которой упоминал перед отплытием капитан. Это случилось через несколько дней, когда тихая и безмятежная погода вдруг резко сменилась штормом с градом и всем, кто был на судне, пришлось в срочном порядке возиться со снастями и Рапидом в целом, дабы он не перевернулся вверх дном. Хоть корабль и мог отпугивать морских чудовищ, как рассказывал в первый день новобранцам Крамер про все современные судна Дозора, ветер и сильные волны отпугнуть он не мог, потому приходилось потеть. Не знаю, как это нам удалось, но даже новички отличились во время шторма: кто хорошо разобрался с тросами, кто - уберег товарища от того, чтобы тот не пошел на корм рыбам. Но было тяжело, до сих пор руки дрожат. И после всего этого на душе какое-то чувство, что что-то изменилось. Будто все вокруг стало иным, даже воздух - и тот пах по-другому. А, возможно, я просто еще не до конца в себя пришла.       Но шторм ушел так же внезапно, как и пришел. Кто-то по секрету шепнул, что уже очень скоро наше судно прибудет на какой-то остров, название которого я благополучно забыла, для краткой остановки. На твердой земле постоять не помешало бы, а пока что меня снова ждут доски палубы, холодная тряпка в ведре и бесконечная уборка. Б.Х.