Бескрайнее небо

      Рано я радовалась столь удачному исходу с первым днем дежурства. На следующий день досталось и нам - обе наши пары теперь сопровождали наблюдатели, призванные следить за дисциплиной. Детеррейск заинтересовался теми скудными сведениями, что я получила от бродячего музыканта, так что нам была дана дополнительная задача - собрать как можно больше информации. А по окончании дежурства капитан велел нам направить свои стопы к коммодору Акуто для персонального инструктажа, как он это назвал. В этот раз загадочная улыбка мужчины меня не обманула - нас ждало нечто ужасное. Ган, как всегда, очень оптимистично заметил, что вряд ли на этом все закончится.       Жители и гости Сабаоди сегодня оказались еще ленивее и менее склонными на разговор, чем вчера. Возможно, виной тому была непереносимая духота и влажный липкий воздух. От пузырей, вылезающих на поверхность, шарахалась - и без них тошно. Жан, к счастью, сегодня обошелся без своих выкрутасов, возможно сыграло свою роль то, что за нашими потугами по сбору информации наблюдало доверенное лицо Детеррейска. Под взглядом высоченного рядового мне было неуютно. Пугают меня такие люди, вон и Марка сторонюсь, хотя парень явно дружелюбный. Нехорошо так с ним, но не могу ничего с собой поделать, боюсь и все.       Так или иначе, а люди не особо были настроены с нами беседовать, так что после обхода у нас на руках оказалось едва ли больше информации, чем я получила с музыканта. К счастью, пара экзотических черт у искомого народ все же вспомнил - Жан потом еще удивлялся, как можно было это не заметить. Особо его не слушала, так как из-за своего положения парень был несколько на взводе. Поделом ему, по сути, все это случилось по их с братом прихоти слинять. Я же просто старалась загладить вину, так как в том, что я все же пошла с близнецами, пусть и не совсем по своей воле, ничего хорошего не было.       Когда закончился обход - а закончился он не в пример быстрее вчерашнего и без всяких отлыниваний - рядовой с коварной ухмылочкой повел нас в местный штаб, на беседу с Акуто, отчего даже Жан перестал ворчать. Уже в здании мы встретились с Ганом и Жаком - их привела Люсиль. И тут я порадовалась нашему сопровождению - в последнее время с девушкой было тяжело общаться. Шутки близнецов ее злили, да и просто в разговоре то и дело проступало раздражение и недовольство тем, как все работают. Под "все" подразумевались в первую очередь мы. Поначалу я прониклась к ней сочувствием - все же Люсиль очень много времени уделяла работе с документами, да и мне проще было понять ее состояние, но Жан по секрету рассказал мне, что она и во время обучения была такой же злюкой, желавшей быть во всем первой. После таких слов я не знала, как реагировать, но старалась держаться с ней вежливо.       Как только все мы собрались, а рядовой, сопровождавший нас, ушел, Люсиль напоследок окинула всю нашу четверку снисходительным взглядом, задержавшись на мгновение на близнецах и мне. Верхняя губа девушки чуть скривилась от недовольства, но Люсиль все же сухо пожелала нам удачи. Как только она ушла, Жак тут же принялся жаловаться брату на нее, что всю дорогу от девушки были лишь нотации, причитания на тему, что мы подводим капитана, и возбужденных рассказов о том, как она сама, будучи такой правильной и порядочной, уже на полпути к должности помощника Детеррейска. Мы с Ганом в этой беседе близнецов не участвовали - во-первых, отчитывала она их за дело, а во-вторых не так уж я хорошо знала Люсиль, чтобы что-то говорить. Моему другу вообще был противен разговор, как я поняла.       Поток жалоб и идей для новых розыгрышей специально для Люсиль прервало появление перед нами высокой фигуры коммодора. Акуто, раздраженно выдыхая сигаретный дым, смотрела на нас сверху вниз. Вот теперь я понимаю, что значит "смотреть как на жалких клопов". Нечто похожее было на корабле с рабами, но там мы хоть какую-то ценность представляли для торгашей, если, конечно, не заболеем. А Акуто будто от одного нашего вида поняла, что ничего хорошего из нас не выйдет. Быстрым движением затянув потуже резинку на хвосте и вынув изо рта мундштук, женщина рявкнула на весь коридор, называя нас безответственными болванами. Следом за этим последовала долгая, громкая речь об обязанностях и уставе, знатно приправленная отборными ругательствами. Серьезно, эта женщина даст фору любому сапожнику, пирату или бандиту по этой части. Каштановый дуэт по неосторожности во время этой речи многозначительно переглянулся между собой - за что близнецы тут же получили по крепкому тумаку, а Жана еще заставили отжиматься прямо здесь. Акуто, нисколько не церемонясь, расселась на нем как на лавке и велела сделать хотя бы сотню, как бы невзначай упоминая, что ее подчиненные, естественно, способны на большее. И в таком ключе прошел остаток лекции, в котором женщина жаловалась на то, что мы попали к мягкотелому Детеррейску. Из всей этой речи я вынесла полезного немного - кроме того, что нарушать устав это плохо - а именно: пока мы на Архипелаге, любая провинность станет известна Акуто. И я уже поняла, что такого счастья мне больше не надо.       Закончив свою гневную тираду, за которую Жан, разумеется, не успел выполнить требуемую норму, коммодор повела нас на местный тренировочный полигон. По сравнению с тем, что был в распоряжении предыдущей базы, он напоминал больше небольшой двор для детских игр. Акуто же так не считала, и до самого вечера гоняла нас по полигону, заставляя при этом припоминать чуть ли не весь устав. В итоге к своим мы вернулись выжатые как лимон. Мы с Ганом передали все собранное во время обхода на таинственную личность, получив кивок одобрения от Ноэля и слегка надменный взгляд Люсиль, бывшей в тот момент подле него. Но в тот момент хотелось только одного - отдохнуть. Ноги после наказания Акуто ужасно болели, даже Крамер нас так не гонял. В итоге вся наша четверка пристроилась уже на полюбившемся местечке недалеко от кормы, где можно было спокойно сидеть за грудой ящиков и оставаться незамеченными, но сами при этом все отлично слышали. Близнецы притащили с камбуза кувшин не то компота, не то морса, объяснив это тем, что мы все заслужили небольшую награду за этот день. Ган на это сказал, чтобы они больше не затевали ничего такого, что может привести к подобным дням и наградам. Проказники лишь посмеялись, а я удивилась тому, что у Револта, оказывается, есть чувство юмора. Очень скоро к нам присоединился Марк, на которого легли наши основные корабельные обязанности в отсутствие, и ему выделили простенькую кружку. Близнецы веселились даже от такого пустяка, как посиделки с кувшином компота - но, подозреваю, хотели они с камбуза свистнуть что-то явно покрепче. Но их настроение передалось и всем нам, даже Ган загадочно улыбался, наблюдая за парившими в воздухе пузырями в лучах заходящего солнца.       Вот только грызло неприятное ощущение, что компания наша должна быть больше, несмотря на странный нрав Люсиль. Б.Х.