***
Годы, проведённые за постоянной учебой, пролетали незаметно. Ширен превратилась в рослую, худенькую девушку, которую несколько портили смешные уши и время от времени появляющиеся пятна от хвори. Она стала полноправной хозяйкой, которая управлялась с домашним хозяйством, а главное для Давоса и Томмена неплохо готовила. Жалела она лишь об одном - книги стоили слишком дорого, а так хотелось просто немного посидеть и почитать, перенесясь куда - нибудь подальше от бытовых проблем. Томмен сильно вытянулся, хоть и остался на пол головы ниже подруги, с лица исчезли полные щёки, полнота практически пропала. К четырнадцатым именинам он заметно улучшил своё знание языка, но так и не смог избавится от вестероского акцента и слишком громкого голоса, а смотря на его почерк, стало понятно, что кабинетной работы ему не видать. Давос и до этого старался пристраивать юношу на различные работы, чтобы приучить его к физическому труду. В учениках Томмен ходил достаточно долго, но особых способностей у него не нашлось - любой раб выполнял такую же работу лучше. Юнгой, впрочем, он показал себя неплохим, но всё портил его акцент и не всегда правильное понимание приказа опять же из - за слуха. Они с Давосом и Ширен побывали в Бравоссе и Лорате. Но два Вольных Города их разочаровали. Титан хоть и был величественен, но даже его размеры не были в силах затмить грязь большинства кварталов и каналов, что пронизывали город. А Лорат поразил лишь собственной бедностью и вездесущим запахом рыбы, бывшим значительным продуктом торговли. Здесь, если ты не был рыбаком, то сидел без работы, если был рыбаком, то сидел без работы чуть меньше. Обычный хлеб здесь продавался за серебро, а не за медяки. Жить в этом бедном городе оказалось очень дорого. Видя что выбор работы для Томмена по его способностям ограничен, Давос завёл с ним откровенный разговор. - Томмен, пойми что тебе надо выбрать чем будешь зарабатывать на жизнь. Пойми кем ты хочешь стать по настоящему. Я уже не могу содержать вас как раньше - кому нужен старый моряк, а боцманом меня никто брать не желает. Ширен уже хорошо справляется со своими обязанностями по дому, но здесь для неё работы не найти - шитьём и вышивкой здесь занимается любая женщина и она не выдержит конкуренции. Ты скоро станешь нашим единственным кормильцем. Те деньги, что дал нам твой дядя мы истратили ещё четыре месяца назад, ещё немного и нам будут отдавать продукты в кредит. Жильё я оплатил за год вперёд, но потом, если мы не будем выплачивать вовремя, то нас выселят. Реши с чем будет связана твоя жизнь. - Честно сказать? - Обязательно... - Я хочу работу связанную с оружием, им я хоть как - то владею. - В наёмники? Грабить и убивать за деньги? Как твои друзья? Думаешь мне приятно выслушивать о всех твоих проделках, которые давно уже не детские? - Нет. И я в грабежах не участвую. - А кто... - Молчите - это я. - Ладно оставим... Может тогда в стражники, но учти здесь они не пользуются уважением. Впрочем как и везде. - Стражник - почему бы и нет. - Только нам придётся переехать отсюда и найти жильё поближе к тому месту, где будут казармы. Не хочется чтобы здесь знали что здесь живёт семья стражника. - Но я могу жить в казарме, отдельно от вас и... Давос посмотрел своим особым взглядом, давая понять что он хочет кое - что сказать и он не хочет слушать никаких возражений, хотя и сам несколько стеснялся озвучить свою мысль. - Томмен, я не просто так сказал семья... - наконец высказался Давос. - Я бы хотел чтобы ты и Ширен продолжали жить вместе... как муж и жена. Томмен удивлённо вздёрнул брови, не поверив своим ушам. Он называл Ширен "своей женой", но давно и желая защитить её от дотракийцев. - Ну что так вылупился? Думаешь я не вижу, как ты всё чаще засматриваешься на неё? Юноша помолчал, почувствовав смущение от того что узнали его небольшой секрет. - Давос, ты предлагаешь чтобы Ширен стала моей женой? - Не совсем... Я хочу чтобы ты сделал ей предложение, когда наконец найдёшь работу и не вылетишь с неё в течении года. А она уже сама решит, принять его или нет. Пусть это будет её выбор. Если откажется, то можешь делать что хочешь, только не забывай её и всегда поддерживай. Ведь у неё кроме тебя никого нет, впрочем как и у тебя самого. - Давос, а почему я? - Я тебе хотя бы доверяю, мальчик... Здесь полно людей, которым она может приглянуться, и не важно что у неё с лицом. Но она для всех иностранка, которую можно будет выкинуть, как надоевшую вещь. Вам нужно держаться вместе, только так вы сможете одолеть жизненные трудности. Брак держится на том, чтобы каждый старался сделать для другого больше, чем может дать. Ширен умнее тебя, но в житейском плане ты сильнее, пусть и не умеешь так готовить, да и на подъём ты лёгкий, а она тебя сдержит... Впрочем, это её жизнь и я не буду принуждать её к тому, что она не захочет, не так уж и часто она от чего - то отказывается.***
Вскоре Томмен поступил на службу в городскую стражу Пентоса. Из - за возраста его взяли в осведомители, точнее в мальчики на побегушках, на которых скидывали работу которой никто не хотел заниматься (кроме патрулирования) - чистка оружия и кольчуг в арсенале, уборка помещений, приносить воду, заваривать молочный чай, а так же разносить запечатанные конверты различным людям. Платили половину жалования рядового стражника - 14 серебряных в месяц. Небольшие деньги, тем не менее радовали Томмена, и он надеялся получше себя проявить. Через год прошёл экзамен - мальчишкам выдали оружие и после краткого обучения, в результате поединков, определяли кто станет действующим кандидатом на должность стражника с окладом в 20 серебряных, а кто на прежней должности. Томмен оказался одним из лучших, но большой его заслуги в таком успехе не было, большинство меч взяли только во время краткого обучения, а сам он давно не практиковался. К тому же одному сопернику он выбил глаз и тому пришлось уйти со службы. Позднее они встретились, когда Томмен с тремя стражниками накрыли склад контрабандной древесины и среди убитых преступников был и тот бывший сослуживец. Угрызений совести Томмен не испытывал ни тогда, на экзамене, ни при задержании - ему нужна была работа! Наконец в шестнадцать лет он стал полноправным стражником, оклад которого уже составил 30 серебряных, хоть и произошло это при печальных обстоятельствах - пришлось латать дыры в составе, после того как один из стражников перешёл дорогу не тем людям, отправив с собой на тот свет четырёх товарищей. Томмен, хоть и осознавал будущую ответственность и обстоятельства, был рад повышению. К тому же он решил сделать Ширен предложение. Сделал он его случайно, как бы мимоходом, помогая Ширен прибирать дом. Полы, печь, дрова, вода были всегда на его совести, готовкой и шитьём занималась Ширен. Закончив с полами, он присел на скамеечку отдохнуть. В это время Ширен тряпочкой протирала пыль, время от времени шлёпая по ещё не высохшему полу голыми ступнями. Платье у неё было специально для уборки - короткое и лёгкое, открывающее обзору её тонкие икры. - Закончил? - Повернувшись, спросила Ширен. - Почти... Ширен, может станешь моей женой... Девушка, поправив прядь волос, присела рядом с ним. Её нельзя было назвать удивленной, но к такому она была явно не готова. - Повтори, что ты сказал. - Ширен, может станешь моей женой. - А как же Маргери, ведь вы так и не развелись. - Мы уже давно не виделись, да я уверен, что она уже давно замужем за каким - нибудь лордом и даже не вспоминает о мальчике, некогда бывшим её мужем. Он осторожно взял её за плечи и провёл по её щеке ладонью. - Нериш, мы ведь здесь другие люди. Новые имена, новая жизнь, давай продолжим её вместе. Ширен пристально посмотрела в его глаза. - Ты уверен в том, что хочешь этого? - Значит ты согласна! - Подловил её Томмен. - А моё мнение ничего не значит? - Просто скажи да или нет. Ширен присела рядом с ним, а потом обняла его. - Да... Но нужно накопить денег на хорошую свадьбу. Пусть это будет наш праздник.***
Свадьбу они смогли провести через полгода, к счастью Ширен большинство угощений обещали принести сослуживцы мужа, а следовательно на это потребовалось бы меньше средств. Небольшая септа Пентоса была достаточно в плачевном состоянии из – за скромных пожертвований немногочисленного прихода, все заботы были на плечах всего лишь одного пожилого септона, что в молодости решил отправится за Узкое море проповедовать учение "Семиконечной звезды", но не выдержавшего большой конкуренции. О том как бедна была вера в Семерых в том месте было заметно по тому как выделялась свежая дешёвая побелка на серых стенах и яркие кусочки разноцветного стекла на старой потускневшей мозаике на потолке. Маленький старик септон с жиденькой бородкой и грубо залатанной тиаре скрывавшей морщинистую лысину, несколько раз вытиравший вспотевшее от волнения лицо рукавом, больше подходил для свадьбы в какой – нибудь деревне или маленьком городке. Но лучшего найти для бракосочетания было невозможно. Томмен, одетый в выстиранную форму стражника, несколько взволновано смотрел то на алтарь, то на стоящего рядом с ним септона. Несмотря на все уговоры, на поясе жениха висел меч городского стражника. Он хотел взять все три меча на церемонию, но Давос не позволил привлекать ими излишнее внимание. Септа была практически пустой, всего трое сослуживцев Томмена со своими подругами или жёнами и две соседки присутствовали на церемонии, из – за чего был слыша каждый шёпот. Наконец открылась дубовая дверь и к алтарю последовали двое – молодая девушка в новом светлом платье, молочного цвета фате, скрывавшего лицо, а также туфлях из оленей кожи и пожилой мужчина в поношенной одежде морского капитана и скрипящих высоких сапогах. На мгновение девушка остановилась и подняв фату, посмотрела в лицо своего старого Лукового Рыцаря. Тот мягко улыбнулся и по – отечески поцеловал её лоб и осторожно повёл невесту дальше, словно она была из хрупкого стекла. "Не каждый отец так нежно и с любовью ведёт свою дочь к алтарю, как этот" - Отметил про себя священнослужитель, когда невеста встала рядом с женихом. Прочитав скороговоркой необходимые молитвы, септон обратился к Томмену. - Жених, прошу вас представится… - Неммот. – Ответил юноша. - Невеста – ваша очередь… - Нериш. - Есть ли здесь те, кто может назвать причину по которой данный союз не может состояться. – Запинаясь продолжил Септон, от волнения перепутав порядок проведения обряда. Ответом послужил возглас: - Нет! - Перед лицом Семерых я сочетаю браком этих двоих, да будут они едины отныне и навеки. – Сказал старик. - Взгляните друг на друга и произнесите обеты. Томмен и Ширен повернулись к друг другу лицом: - Отец, Кузнец, Воин, Мать, Дева, Старица, Неведомый... - Я — ее, и она моя... – сказал Томмен. - Я — его, и он мой... – Произнесла девушка. - С этого дня и до конца моих дней… - завершили они. - Прошу вас обменяться плащами. Ширен помогла Томмену провести процедуру обмена, поскольку от небольшого волнения застёжка у плаща никак не расстёгивалась. Септон видя это только улыбнулся – они уже начали помогать друг другу, несмотря на небольшую неприятность. Завершив данный обряд, они повернулись друг к другу лицом, чтобы произнести последние слова, будучи невестой и женихом: - Этим поцелуем я клянусь тебе в любви и признаю тебя моей женой. - Этим поцелуем я клянусь тебе в любви и признаю тебя моим мужем. Томмен ласково провёл по левой щеке Ширен своей ладонью и аккуратно поцеловал её. - Пред ликами богов и людей торжественно объявляю Неммота и Нериш мужем и женой. Одна плоть, одно сердце, одна душа отныне и навеки, и да будет проклят тот, кто станет между ними! – Воодушевлённо завершил церемонию священнослужитель, подняв над головой семигранный, потрескавшийся от времени, кристалл. Томмен был счастлив в этот момент – у него есть служба в городской страже, ему выплатили в качестве подарка на свадьбу половину оклада, подняли жалование на десять серебряных, его счастливая жена в новом, на его заработанные деньги, красивом платье стоит рядом с ним, впереди три дня отдыха и сна. Его взгляд скользнул по лицу юной супруги – весёлые голубые глаза, счастливая улыбка, румяные щеки и едва заметные белые шрамики на правой щеке от следов серой хвори. Не задумываясь, он снова поцеловал Ширен, но намного крепче чем сделал это до того, чем вызвал ухмылку у старого, но добродушного септона, видевшего своих счастливых воспитанников. - Счастья вам, дети мои…***
После церемонии все отправились домой к Ширен и Томмену, чтобы как следует отпраздновать их свадьбу. Финансы не позволяли отпраздновать бракосочетание с размахом, но на столе стояли всевозможные пироги, белый хлеб, лепёшки с мёдом, вишнёвая наливка, немного жаренного мяса, засахаренные финики. Часть угощений принесли с собой гости, поэтому недостатка в еде и выпивке не было, особенно на такую небольшую компанию. За столом пели различные песни, смеялись, рассказывая шутки различной степени пристойности, вспоминали прошлое, трудности, казавшимися одновременно такими далёкими и такими близкими, только для танцев места было маловато. Весь вечер не смолкали тосты – пили за счастье, за выплату долгов, будущих детей, за море, за наступившее лето, за мир, за короля, даже за дозор. Последнее часто предлагали подвыпившие стражники, которые никогда не были за пределами своего города и знали о Вестеросе лишь по рассказам Томмена. Лишь один раз смех смолк, когда Томмен запел дотракийскую песню, слова которой ему внезапно вспомнились. Когда он допел единственный вспомнившийся куплет, он с удивлением посмотрел на гостей. Повисло невольное молчание, которое смогла остановить Ширен: - Так ему больше не наливать, а то он забыл от кого он жалование получает. Глупая шутка, тем не менее, удалась, все гости рассмеялись, хоть несколько выдавливая из себя смех, желая как можно быстрее забыть этот неприятный момент. Что вскоре и произошло. Постепенно гости стали расходится – разгорячённых парней увели их спутницы, соседки ушли, Давос также поднялся из – за стола и сказал, что ему нужно сходить по одному делу, вернётся он к утру. Постаревший моряк решил оставить молодоженов наедине. В их общей комнате стояли сдвинутые кровати, накрытые лёгкими одеялами с двумя подушками. На столике для Томмена и Ширен было немного сладостей и фруктов, а так же два штофа с кувшином дорнийского вина. Томмен расстегнул пояс с ножнами и положил меч на стол. Ширен повернулась к кровати, встав к супругу спиной. - Может погасить свечи? - Не надо и не пей… - Ответила девушка, расстёгивая платье. Томмен с соседкой, подбирая платье для Ширен, решили отказаться от сложной шнуровки в пользу более удобных пуговиц, которые скрывались под тканью и особой держащей её застёжкой. Юноша отложил наполненный кубок, подошёл к жене, обнял её за талию, после чего поцеловал в шею. Ему вспомнились строки одной любовной баллады, которые он начал напевать, осторожно помогая жене с платьем:Ты будешь спать, моя любовь, В постели пуховой, Ходить в шелках и кружевах, В короне золотой. Обещаю всю жизнь мою Лелеять и беречь, И защитит от всех врагов Тебя мой верный меч!
Ширен, разжав его руки, повернулась к нему лицом. Она улыбалась, ведь так не походили строки песни к той обстановке что они давным – давно жили, но продолжила:- Лесная дева говорит С улыбкою ему: Твоя постель не для меня, И шелк мне ни к чему Наряд из листьев я ношу, В косе — цветок живой…
Последние строки она прошептала опустив глаза вниз, но не от стыда или скромности, а потому что супруг был ниже её на полголовы:Но если хочешь, будь моим Здесь, под густой листвой.
***
Одиннадцать лет спустя. - Папа! Папа! – Слышался на узкой улице громкий детский голос. - Что опять случилось? – Зайдя в длинный переулок, крикнул бегущему мальцу Томмен. Он едва успел отложить ведро, наполненное водой, в сторону, чтобы мальчишка его не опрокинул. - Папа… - Да не кричи, что случилось? – Как можно строже спросил отец, подхватив его левой рукой. - Роберт опять стащил лимонные пирожные с кухни... - Джейме, сколько тебе повторять чтобы ты не ябедничал на брата. Он тебе не чужой, бери пример с Бронна, тот молчит, если что – то случается. - Так он младенец, только и делает что ест и спит… - Если бы он мог говорить, то вы бы мало чем отличались. Ладно, разберёмся... но после ужина, я проголодался. Бери ведро! Наконец сын и отец зашли в дом, Томмен закрыл дверь на засов и крикнул: - Кормилец дома! Из кухни в длинном лёгком домашнем платье, облегавшее её пополневшую от родов фигуру вышла Ширен. На её руках был крупный малыш. - Лови жена! Завтра будут кровавые колбаски! Сегодня мясник принёс в благодарность за одно дело, не зря же мы его сына две недели разыскивали. - Если только я захочу это сделать. - С укором сказала Ширен, положив ребёнка в кровать и помогая мужу снять верхнюю одежду. - Я жена, а не служанка. А за мясо, всё равно хорошо - сделаю послезавтра, просто с ними столько возни, а вас всё дома нет. Ты на службе, а мальчики на улице. - Хорошо, потерплю ещё пару дней. - Улыбнулся Томмен и поцеловал Ширен. Её губы были в тёплом жире - признак готового ужина. - Тушёная печень! - Она, ваша воля, только бы её и ели! Мальчики мойте руки и за стол. Ужин прошёл в относительной тишине, только Бронн несколько упрямился, когда посчитал что уже не голоден, да Джейме бросал на старшего брата хитрый взгляд, предчувствуя приближающееся наказание. Томмен, первым закончил трапезу, подождал, пока закончат остальные. Он не любил отчитывать детей перед ужином, только аппетит портится. - Роберт! – Тоном человека, которому всё известно, произнёс глава семейства. - Что отец? – Спокойно спросил тёмноволосый полноватый мальчишка восьми лет, оторвавшись от хлеба, которым зачистил тарелку от жира. - Сколько раз ты ещё будешь брать без спроса пирожные? - Опять этот предатель меня заложил? - Делится надо было, жадина. - Джейме, с тобой я ещё не поговорил, не испытывай моё терпение… Роберт, прекращай воровать сладкое, ты и так толстый… - Я не толстый! Я крепкий, как мой дедушка Роберт. – Обижено крикнул сын. - От кого - то я это уже слышала. – Сказала Ширен, унося Бронна. Томмен сел на лавку и жестом подозвал сына. Роберт подошёл к нему и стал ждать когда отец начнёт разговор. Томмен вновь разглядывал своего старшего ребёнка. Мальчик на удивление походил на своего "деда", в честь которого был назван - жёсткими тёмными волосами, которые при рождении были светлыми, квадратной челюстью, склонным к полноте телом, но ещё больше независимым характером. - Не будешь воровать? – Выдержав долгую паузу, спросил он провинившегося. - Не знаю. – Честно признался Роберт, спокойно смотря в глаза. - Стыдно хоть? - Да. - Наказание… - Давай угадаю? Месяц без сладостей. - Не угадал, три месяца. И ещё месяц упорной учёбы с мейстером. Все мечи на это время будут в городском арсенале. - Совсем? Но ведь… - Сын, пойми что грамота сейчас нужнее… - Я хочу быть воином, а не мейстером, папа! Я не трус, как ты! На это Томмен ответил хорошей затрещиной. - Я был всего на год старше тебя. Я тоже хотел быть воином, но я не хотел воевать. Даже если бы мы победили драконов, то Иных бы нам было не одолеть! Даже если бы не было последних, нас бы всех ждала смерть от голода. Ты не знаешь голода, даже я его знаю лишь по одному – единственному походу на север, когда каждый день длится год, когда кружится голова так, что хочется упасть. Роберт выдержал тираду отца, взглядом показывая, что слова отца на него не подействовали. - Я буду воином, отец. Лучше чем ты, не будь я Роберт Баратеон! А может и королём! Отец и сын ещё долго молча смотрели друг на друга, не зная что сказать. Томмен понимал, что с характером сына ему не сладить, только кое - как удаётся его пока сдерживать. Роберт, хоть и любил отца, считал что они могли находиться на ступени выше, чем они находятся сейчас. Далёкий Вестерос, о котором он знал лишь по рассказам родителей, звал его к себе.