lost cause

      У Джексона нет ни единого шанса выжить. Он понимает это так отчётливо, как никогда. Стрелок целится прямо в сердце, тут никакая регенерация не поможет, да и в пекло её, господи, просто в пекло.       Уиттмор крепче стискивает в руке папку с документами, безнадёжно мнёт дорогую бумагу, нервно ослабляет узел галстука, оглядываясь по сторонам. Чёрт бы побрал сомнительные сделки, чёрт бы побрал недостаток адреналина в крови.       Лидия недавно по скайпу шутила: хочешь подохнуть — возвращайся в Бикон-Хиллз, там никто не выживает, как думаешь, почему уехала? Он тогда хмыкнул, качая головой, а что получается сейчас? Он стоит внутри какого-то склада на окраинах Нью-Йорка, считает секунды до смерти и думает, что действительно лучше бы в родной город, там умирать привычнее.       Внезапно ноздри забивает до дури знакомым запахом, вшитым на подкору, тем самым, что пытался выхаркать вместе с лёгкими, а загнал ещё глубже. — За что, боже? — стонет он, прикрывая глаза и обмякая. — Можно я лучше сдохну, а? — Заткнись, Уиттмор, — Стилински матерится, снимая снайпера на крыше точным выстрелом, делает ещё два в воздух и кричит: — Полиция Нью-Йорка, всем оставаться на местах! — Пошёл по стопам отца? — хмыкает Джексон, пока Стайлз быстро обыскивает его. Ни одного лишнего движения; тогда какого дьявола кожа так горит от прикосновений? — А ты всё тот же заносчивый мудак? — хмыкает Стилински, бросая взгляд из-под ресниц. — Пиздёныш, — качает головой, усмехаясь. — Ящерица, — возвращает, поднимаясь на ноги. — Парни, здесь чисто, дальше сами, — указывает направления, а затем снова оборачивается к Джексону и внезапно сгребает в объятия, хлопая по спине. — Стилински, ты окончательно ёбнулся? — хрипит Уиттмор, замирая под чужими руками. — Нет, просто рад тебя видеть, — улыбается, подмигивая. — Выдохни, Джекс. Релакс, — ещё раз хлопает по плечу, отстраняясь и очерчивая границы.       Джексону кажется, что он задыхается. *** — Какого дьявола я здесь делаю? — нервно спрашивает, падая в неудобное кресло. — Какого дьявола ты такой нервный? — Стайлз дразнит, звучно шлёпает массивной папкой по столу, опирается прямо на него, скрещивая руки на груди и ноги в лодыжках. Уиттмор хмыкает, покачивая головой, отвечает на вопросительный взгляд: — Раньше ты так не закрывался. — Раньше не приходилось, — моментально огрызается, щурясь, а затем выдавливает улыбку, извиняясь. — Прости, профессиональная привычка. — Ах да, полиция, — понимающе кивает Джексон, морщась. — Вообще-то ФБР, — усмехается Стайлз, — помогаю местным парням в этом деле. Твоё пребывание здесь — чистая формальность, скоро отпустят и вали на все четыре стороны. В этом-то и проблема. Джексон хочет подохнуть здесь, свернувшись возле чужих ног, но спустя час агент Стилински выпроваживает его из участка.       Спустя три часа Уиттмор стоит на пороге его квартиры и вместо объяснений целует пропахшие табаком и порохом губы, а потом получает твёрдый удар в челюсть. Вообще, странно, что Стайлз бьёт больнее во всех смыслах, чем кто-либо до него.        Ещё более странно то, что Джексон не может ударить в ответ.