— Ты уверен, что мне можно быть рядом? — бережно, вполголоса спросил Чанёль, подтягивая Бэкхёна ближе к себе за руку.
Совсем утром, когда два парня ещё тихо посапывали каждый в своей кровати, к дому почти беззвучно подъехала машина, из которой вышла женщина сорока пяти лет, в осеннем бежевом пальто и с узорчатым платком на шее. Окутанная листвой деревьев, она неуклюже пробиралась к дому парней, идя по неровной поверхности, из-за чего её ноги вечно подкашивались, так как она совсем не ожидала, что туфли с высоким каблуком совсем не пойдут ей на пользу. Чанёль проснулся почти моментально, протирая заспанные глаза; он вкушал запах дорогих духов и старой бумаги, исходящий от женщины-психолога, которую Пак встретил на пороге дома. Он максимально вежливо, как его учили дома, пригласил даму в дом, предлагая сесть на диван в гостиной. Психолог с улыбкой на лице поблагодарила за такой радушный приём, ставя невидимый плюс в своей голове за манеры телохранителя. Пак же сразу поспешил за Бэкхёном, который до сих пор пускал слюни на мягкую подушку.
— Тебе нужно быть рядом, — ставя акцент на слово «нужно» и тяжело ворочая языком, пригрозил парень. Они стояли у двери Бэка, не решаясь выходить наружу. Но Чанёль, удовлетворительно окинув ещё сонного господина взглядом, первым открыл дверь, искоса поглядывая на Бэка. По лицу парня и его ищущим что потрепать рукам можно было легко понять, что Бён волновался или вовсе не хотел иметь дело с психологом, чего-то опасаясь. Но чего?
— Всё будет хорошо, — тихо прошептал Пак, нагнувшись к уху невысокого парня и получая в ответ более уверенный кивок головы.
Зайдя в тихую гостиную, парни заметили, как женщина, скромно сидевшая на одиноком стульчике у рояля, рассматривала лес через огромные окна. Её уже немолодое лицо окрасила яркая воодушевлённая улыбка. На улице было пасмурно и холодно, поэтому этим утром ребята были напрочь лишены приятных ласковых лучей солнца. Но психологу это, видимо, даже нравилось.
Заметив медленно и осторожно приближающихся к ней ребят, женщина встала со стула и, слегка поклонившись, поздоровалась:
— Здравствуй, Бэкхён, — по-доброму улыбнулась психолог, снова садясь на небольшой деревянный стульчик. — Я подумала, что тебе будет более комфортно, если ты сядешь на диван, — Бэкхён быстро окинул взглядом светлый мягкий диван, который так и манил, чтобы на него сели. Хотелось до безумства спать.
Но парень остановился и, чуть отойдя в сторону, показал рукой на Чанёля.
— Это мой телохранитель Пак Джухёк. Я бы хотел, чтобы он сидел рядом со мной, — поймав слегка удивлённый и неодобрительный взгляд, Бэк стушевался. Гард же наоборот был абсолютно спокоен, ведь даже если психолог не согласится, он всё равно будет прекрасно слышать из своей комнаты. Пак не боялся оставить Бэкхёна одного, так как от миловидной женщины не пахло угрозой или опасностью. Лишь дорогой, слегка щекочущий гарду нос парфюм витал вокруг статной дамы.
— Ты уверен, что хочешь этого? Я собиралась поговорить с тобой на более личные темы, — всё-таки мягко и профессионально сообщила женщина.
— Я уверен, — заверил Бён, усаживаясь на диван и накрывая свои ноги пушистым пледом, который со вчерашнего дня остался лежать в гостиной. Бэкхён пару раз похлопал ладошкой рядом с собой по светлой обивки мебели, приглашая телохранителя сесть рядом.
— Меня зовут Мун Сори, — посмотрев на Чанёля, произнесла женщина. Гард слабо кивнул, решив ничего не говорить. Он здесь только по просьбе Бэкхёна, да и к тому же ему чертовски интересно то, о чём Сори собиралась поговорить с его господином.
Гард был даже не удивлён, когда разговор начался с абсолютно банальных вопросов по типу: «как ты себя чувствуешь», «давно ли живёшь в этом доме», «нравится ли природа» и подобное. Всё, на что обращал своё внимание лев, были абсолютно незаметные вещи. Как нелепо Бэк шебуршал ногами под пледом, незаметно сглатывал, чесал затылок и время от времени слегка закусывал нижнюю губу. Его голос был спокойным и уверенным. Психологу Бён, к удивлению, не грубил, наоборот пытался идти навстречу, видимо, желая
излечить душу. Но было ли это успешно? Пак с уверенностью ответить не мог.
От Сори пахло странно, когда она задавала вопросы. Её голос будто дрожал внутри, словно что-то ядовитое и плохое вот-вот могло вырваться, но она в меру своего профессионализма учитывала то, в каком состоянии находился её
пациент. Она не была настойчива в своих вопросах; Сори располагала к себе, а её невинная и в то же время умная улыбка была свидетельством того, насколько огромным был её опыт работы психологом. Казалось, она уже больше двадцати лет точно общалась с такими людьми, как Бэкхён, — подростками. Если Бён пытался всё время отвлечься, заламывая себе пальцы под пледом или иногда складывая руки в замок, то Сори наоборот раскрывалась, пытаясь жестикулировать и не закрываться. Всё её поведение стимулировало и побуждало на более раскрытые ответы, на более глубокие рассуждения и отличную отдачу.
— Бэкхён, — тяжело выдохнув, обратилась женщина к своему пациенту, который сразу настроился на более серьёзный разговор. Чанёль тоже поднапрягся. — В данный момент ты стоишь на учёте в психоневрологическом диспансере. В твоих документах написано, что ты признан неуравновешенным девятнадцатилетним подростком.
Бэкхён более сердито, но понимающе взглянул на спокойную женщину, которая пыталась донести суть сказанного. Бён в мгновение ока перестал ёрзать на месте, выпрямляясь и поднимая свой подбородок, заостряя своё внимание и ни на что больше не отвлекаясь.
Парень негромко хмыкнул, давая понять, что он понимает.
— Еще в документах есть такая фраза: «Бён Бэкхён признан психически нездоровым человеком, склонным к суицидальным мыслям и переполненным желанием поранить себя и нанести вред окружающим», — как заученный стих печально выпалила Сори.
В ответ опять кивок.
— Так вот, чтобы я смогла помочь тебе, Бэкхён, ты должен помочь мне. Сеансы будут длиться до тех пор, пока я не удостоверюсь, что ты не опасен для себя и для общества. Если же ты покажешь обратный результат, то, прости, но мне придётся отправить тебя в психиатрическую больницу, где ты будешь проходить соответствующее лечение под присмотром врачей и медсестёр. Я всё понятно разъясняю?
— Да, — негромко хмыкнул парень. Перед ответом Бёна Чанёль увидел, как быстро тот облизал в мгновение пересохшие губы. Сердце парня зазвенело в груди, отбивая более сильный ритм. Бэкхён набрал больше воздуха в лёгкие, кинув на своего телохранителя короткий, но обеспокоенный взгляд. Гард пойдёт на всё, чтобы Бэкхёна не отняли у него и не посадили на цепь в какой-то больнице, пичкая ядовитыми для организма препаратами, приговаривая, что это поможет. Если понадобится, Чанёль силой заберёт Бэкхёна оттуда.
— Ты помнишь пожар? Сегодня я бы хотела поговорить с тобой о нём. Ты вспомнил, как загорелся дом? — поинтересовалась Сори, удобнее усаживаясь на стуле.
Бэкхён сначала помедлил, проведя рукой по затылку, а потом спрятал ладонь под плед.
— Да, — с виноватыми глазами пробормотал Бэкхён. — Дом поджёг я.
— Ты? Ты уверен? — изумилась женщина, никак не ожидая такого точного и быстрого ответа. Несмотря на все размышления, она всё-таки надеялась глубоко в душе, что Бэкхён не имел к этому никакого причастия. Она хотела, чтобы это всё оказалось лишь нелепой случайностью, где судьба сама все распорядила, но никак не иначе.
— К сожалению, — себе в ладошку промычал Бён, чувствуя себя раздетым догола. Ему самому тяжело было в это поверить, но это была чистая правда. Бэкхён повернул голову, пытаясь уследить за реакцией Чанёля, который не придал ответу Бэкхёна большого значения, чтобы тому не стало ещё хуже. Пак сел поудобнее, чувствуя, как по его телу прошли странные мурашки, предвкушающие беду. Он вспомнил ту сцену на мосту, когда чуть не сбросил с него Бэка, но это не так важно сейчас. Он вспомнил, как тот убегал, дрался и в конечном итоге вцепился своими пальцами в Чанёля, боясь отпустить. Тот день надолго засел в памяти гарда.
Сори сникла, но сразу поймала на себе пару заинтересованных глаз.
— Я не знала, сообщать тебе это или нет, но в тот день пожар в твоём доме стал причиной пожара в соседнем.
— Что вы хотите этим сказать? — напрягся Бэк, сильнее сжимая челюсть до противного скрежета зубов. Тёмного цвета вены покрыли шею Бэкхёна, извивая её словно змеи.
— В тот день в соседнем доме было много детей — праздновали День рождения. Как бы тебе сказать…
Парень очень громко выдохнул на медленную речь психолога, поднимая руку в знак остановки. Бэкхён задержал дыхание, одной рукой поочерёдно затыкая себе рот и потирая заднюю сторону шеи. Он всё понял. Бэкхён был в прострации, мгновенно отключившись от реального мира. Его ранее сверкающие глаза мгновенно потухли, и, казалось, нормальная череда жизни для Бёна остановилась навечно. Спустя мгновение парень почувствовал тепло на своей руке — Чанёль накрыл руку господина под пледом, сжимая ладонь крепче и тем самым приводя того в чувство. Бэкхён, всё ещё пребывающий в тишине и опустивший голову вниз, слабо повернул её в сторону телохранителя, который уверенно мотнул головой.
Надо.
Надо посмотреть правде в глаза. Убегать — последнее и самое ужасное, что мог Бэкхён. Взгляд тёмных понимающих глаз под спадающей на лоб чёлкой просил о принятии случившегося. Принятии всего, что бы Бёну сейчас не преподнесли на блюдечке. Стерпеть. Собрать все силы в кулак. У Бэкхёна в глазах помутнело. Чанёль, чувствующий до жути холодную тыльную сторону ладони, заметил, как господин перевернул свою руку, и теперь они крепко держали друг друга за руки. Но под пледом. Совсем незаметно.
— Дети как раз играли в прятки в тот момент, когда начался пожар в их доме, — продолжила Сори, когда поняла, что Бёну стало лучше. — Одна девочка спряталась и не смогла выбраться. К сожалению.
— А остальные, — прохрипел Бэкхён, не узнавая свой голос. — Как остальные дети?
— Кто-то отделался шоком, кто-то ожогами третьей степени. Благо к тому времени подоспели пожарные и спасатели. Бэкхён, — начала женщина, но тут уже её остановил Чанёль, поднимая руку.
Дрожь у Бэкхёна с каждой секундой только нарастала. Подросток цеплялся за руки Пака, ища любой способ почувствовать себя защищённым. Необъятное чувство вины и страха только нарастало. Бэкхён стал остервенело глотать ртом воздух. Пак даже приблизительно не мог поставить себя на место Бэкхёна, но то чувство страха, что накатило на гарда, тоже было не описать словами. Ведь, блять, Бэкхён только-только начал приходить в себя, успокаиваться, проявлять эмоции. И тут эта новость. Чанёль боялся, что Бэкхён потеряет себя снова.
— Я… — начал было невнятным хрипом бормотать парень. — Мне, мне нужно в ванную. Можно? Извините. Мне просто нужно. Нужно. Пожалуйста, — переходя на неясный шепот, лепетал парень.
Былая уверенность скрылась за маской вины и жуткой обиды. Бэкхён просто не мог в это поверить. Парень резко вскочил, из-за чего чуть не упал на пол. Благо Чанёль с реакцией зверя успел подхватить и выровнять Бэкхёна. Тут же спохватившаяся Сори вскочила и протянула руки к Бёну, но Пак уже повёл господина в ванную, помогая.
— Мы сейчас, подождите тут немного, пожалуйста, — вежливо оповестил женщину гард, кидая на неё последний взгляд, а потом всё внимание переключая на парня, которого такая новость просто съела.
Они дошли до ванной, где Бэкхён просто рухнул на крышку унитаза. Его щёки горели, стоило ему только представить, сколько горя он доставил семьям; стоило только представить, как девочка по его вине умерла в пожаре. Стоило только представить, сколько ненависти градом упало на него, когда семьи погибшей девочки и остальных детей узнали, что Бэк не то, что выжил, так ещё и остался совершенно невредимым.
Чанёль опустился на корточки перед Бэкхёном, поглаживая того по голым дрожащим коленкам, даря ощущение тепла и уюта.
— Бэкхён?
— Я не хотел.
— Я знаю. Не вини себя. Знаешь, это случилось бы в любом случае. Бэкхён, успокойся. Остальные дети сто процентов сейчас живы и здоровы.
— Но девочка, — подняв пустой взгляд на гарда, прошипел Бэкхён. — Я убил девочку. Из-за меня она умерла. Что мне делать? — хватаясь за волосы, промычал сквозь зубы Бэкхён. Такая реакция была вполне ожидаема. Но Бён сильнее, чем кто-либо в этом мире. Чанёль точно знал, что в скором времени Бён примет это и успокоится, потому что… Потому что уже поздно об этом думать.
Мужчина ничего не успел ответить, как сразу обвил подрагивающее тело парня руками, ближе притягивая к себе. И даже если обнимать было не слишком удобно, Чанёль знал, что в данный момент это нужно парню, пусть это и не сильно помогало, но это надо.
— Я тоже виноват в этом. Я же вытащил тебя, а девочку — нет. Я не знал, как и ты. Так что не вини себя. Слышишь меня?
Бэк отстранился, чтобы взглянуть в глаза Чанёля. Они сохраняли довольно длительный зрительный контакт, прежде чем Бён слабо кивнул и попытался вновь встать, собравшись с силами.
Устраивать концерты было поздно, обвинять себя и ненавидеть — тоже. Но всё-таки всё это казалось какой-то шоу-драмой, в которой отчаянно не хотелось быть.
— Тебе воды принести? — мягко поинтересовался Чанёль, проведя рукой по чужим волосам, затылку и останавливаясь на раскрасневшейся щеке. Бэкхён положил свои холодные пальцы на теплую ладонь, что нежно касалась его. Из ванной не хотелось выходить. Они нашли убежище, выйдя из которого знаешь, что начнётся бомбардировка.
— Я сам, — слабо улыбнулся Бэкхён, чувствуя прилив непонятно откуда взявшихся сил. Что было бы, будь он сейчас один? Он бы свихнулся? Определённо. Но всё равно в это верить не хотелось. Бэк бы с удовольствием стёр себе память. А ещё мысль того, что было бы здорово прожить на самом деле совсем другую жизнь, не такую, которую приготовила для него судьба. Просто быть другим Бэкхёном. — Просто помоги мне дойти до кухни.
***
— Я знаю, что эта новость шокировала тебя. Я понимаю, — хоть Сори и пыталась его успокоить, но у телохранителя получилось это в десять раз лучше. Бён тихо шмыгнул носом, не желая возвращаться к теме пожара, но всё-таки его мучил один-единственный вопрос.
— Родители детей знают, что пожар устроил я?
— Нет, — коротко сообщила Сори. — Но большего я сказать не могу.
Двое парней снова сидели на диване напротив настороженного психолога. Теперь же она ещё тщательнее подбирала слова, следя за реакцией Бэкхёна. На какое-то короткое мгновение Паку показалось, что Сори либо врёт, либо испытывает Бёна на прочность, — какое-то звериное чутьё подсказывало это Чанёлю. Он съёжился и обеспокоенно посмотрел на Бэкхёна, который снова накрылся пледом, чувствуя холод.
— Ты готов поговорить со мной о том, почему ты устроил пожар? — первой подала голос женщина, чувствуя, как обстановка потихоньку начинала давить.
Бэкхён нелестно и без улыбки посмотрел на женщину. Он был не готов начать разговор, но всё-таки что-то побудило его открыть рот и вымолвить несколько тихих слов:
— Давайте попробуем.
Сори, казалось, снова засияла, будто что-то загорелось в ней с новой силой. Не сказать точно, что это помогло парню, ведь он наоборот посильнее накинул на себя плед, словно старался закрыться.
— У тебя были какие-то проблемы в жизни, я правильно понимаю? Или ты хотел убежать от чего-то?
Бён поёжился и прикрыл глаза, словно перед ним начали всплывать картинки прошлого, от которых он так и не смог убежать.
— Правильнее сказать «от кого-то», а не «от чего-то», — пробубнил Бён, но каждое слово, вырванное из его уст, словно резало его изнутри.
— Расскажи мне больше, — более требовательно подытожила Сори, будто налегая на Бёна, что раньше было не так заметно.
— Да рассказывать и нечего, — словно в протест вымолвил парень, сильнее сомкнув руки в замок под пледом. Чутьё Пака так и кричало, что Бэкхён больше не хотел вести беседу с этой женщиной, которая в один прекрасный момент перешла на уровень разговора, который больше походил на допрос. Сори, казалось, тотчас же разочаровалась в Бэкхёне.
— Расскажи мне о Крисе! — беспристрастно настояла психолог, замечая, как округлились глаза Бёна.
Откуда эта женщина узнала о Крисе, когда Бён ранее ничего не говорил? Гард уничтожающе посмотрел на Сори, которая даже не удосужилась взглянуть на телохранителя, которому, как она считала, здесь не нужно было вообще находиться. Чанёль тяжело сглотнул, готовый в любой момент прервать этот допрос. Он кинул взор на господина, который просто сидел, не двигаясь.
— Крис был моим другом, — сухо, будто в протест, кинул Бён, сужая глаза. Психолог пришла не для того, чтобы исцелить его, а будто для того, чтобы уничтожить.
— Был? Это из-за него ты хотел покончить жизнь самоубийством? Из-за Криса? Да?
— Да, из-за него моя жизнь пошла ко дну. Он преследовал меня год, я жалел его и впускал к себе в дом. Но он стал совсем невменяемым. Я не могу сейчас многого вам рассказать, когда вы так смотрите на меня, — скрипнул зубами парень. — Скорее даже пялитесь, — гадко, как змея, прошипел парень. — Вы же психолог и ваша обязанность — помочь мне. Но, знаете, — Бэкхён закатил глаза и медленнее, словно по слогам, поставил даму на своё место. — Что-то я не чувствую, что у вас это получается. Впрочем, как и всегда.
«О да, это мой Бэкхён» — пронеслось в голове Чанёля, который вообще не удивился неожиданному твёрдому наступлению. Пак ожидал, что Бэк рано или поздно покажет своё «я», но как скоро это произойдёт — гард не знал. И вот наконец-то у Бэкхёна прорезались клыки, которыми он, как казалось со стороны, снимал кожу со своей жертвы, что посмела пошатнуть его достоинство, при этом полностью расположив к себе. Это был настоящий Бэкхён — резкий и гордый. Видимо, он устал идти на поводу у всех, кто мнил себя врачами. Устал и хотел, чтобы от него отстали или, по крайней мере, не требовали многого и сразу. Такой был защитный механизм Бёна. Бэкхён иначе не умел. Его сильно пошатнула новость о девочке, которой он не желал смерти, но, как и Паку, ему также показалось это странным — не слова психолога, а то, с каким выражением она преподнесла это. Сначала пожалела, а потом, будто почувствовав долгожданную слабость, набросилась.
Чанёль еле-еле сдержал гадкую ухмылку на своём лице, при этом сомкнув свои сильные руки на груди. Пак чертовски был рад тому, что не ринулся останавливать уже полыхающий допрос. В момент, когда Бэкхён озлобленно фыркнул в сторону Сори, Чанёль вспомнил, что Бён не лыком шит. Совсем не прост. Да, он стал нежнее в этом доме в присутствии Чанёля, но стоило кому-то другому перейти порог — Бён задрал свою голову до небес, скалясь и шипя.
Никакого доверия. Ни к кому.
Кроме, возможно, Чанёля.
Женщина, будучи оскорблённой и униженной, резко встала со стула. От её профессионализма и след простыл. Она выдала гримасу разочарования, а её уши загорелись красным пламенем. Из груди вот-вот должны были вырваться наглые слова в адрес Бёна, но она лишь хмыкнула.
— До свидания, — напоследок прошипела женщина и, прогремев своими каблуками по полу, вышла на улицу, где её ждала машина.
Парни многозначительно переглянулись и нахмурили брови, не веря своим глазам. Даже и говорить ничего не стали. Каждый понимал друг друга на подсознательном уровне.
— Ещё и намусорила! — смеясь в голос, выпалил Чанёль, смотря на мокрую грязь, что посыпалась с каблуков нетерпеливой дамы, когда та с высоко поднятой головой удалилась вон. — Теперь ещё и убирать за ней.
***
Весь оставшийся день парни посвятили исключительно друг другу. Сытно покушав и ещё немного поговорив о сеансе с так называемым психологом, они сошлись на мнении, что лучше бы продолжили сладко спать и видеть сны. Никто не хотел оставшийся день проводить в одиночестве, поэтому ребята решили поиграть в настольные игры, пригубив пару бокальчиков вина, а кое-кто виски. Просто кого-то вино не брало.
Плюнув на все запреты, Бэкхён с жаждой в глазах налил в сверкающий бокал красное полусладкое вино, которое застоялось на втором этаже дома. Оно кричало, чтобы его открыли и вкусили, мелко поморщившись и дрогнув. Чанёль тем временем спокойно заливал в себя виски, ничем не закусив, будто пил воду. Бён же ёжился после каждого глотка мужчины, на лице которого ни один мускул не дрогнул.
— Я смотрю, ты на опыте, — уже вяло протянул опьяневший Бэкхён своему телохранителю, у которого лишь только щёки предательски порозовели от высокого градуса.
— Я уже говорил, что алкоголем меня сложно взять, — усмехнулся в ответ Чанёль, вальяжно устраиваясь на свободном диване, пока Бэкхён пытался доковылять до рояля, не упав носом в пол и не разбив себе ещё пару костей. Он оставался спокойным, хотя его язык ужасно развязало, из-за чего в адрес Пака часто вылетало много странных, будто двухзначных вопросов.
— А чем тебя возьмёшь? — пьяно улыбнулся Бэк, положив ладонь на клавиши рояля, чтобы удержать равновесие, после чего комната мгновенно окрасилась всеми звуками бедного инструмента.
— Тобой, вероятно, — шутливо выпалил Чанёль, поднимая в воздух стакан с золотой выпивкой.
— Тогда выпьем за меня, — улыбку парня Пак уже не мог нормально описать; он лишь неотрывно пялился на взъерошенные волосы, попивая блаженный виски и слизывая сладкую отраву с губ, наслаждаясь чувством обжигающего тепла, что мгновенно разлилось по его телу.
— Сыграешь? — выпалил Чанёль, скрывая половину лица за стаканом и непринуждённо глядя на то, как господин развратно поднял бровь.
— На твоих нервах? Пожалуйста! — Бэкхён обнажил белые зубы, хитро хохоча и замечая недовольный взгляд телохранителя.
— Ты меня понял, — коротко сказал лев, по-царски закидывая одну ногу на другую и расправляя плечи.
В ту же секунду Бэкхён разбудил спящую комнату одним движением пальца, быстро проведя им по всем клавишам сразу, заставляя мужчину раскрыть глаза от восторга. Дальше было что-то невероятное, что-то, от чего у Пака вырвался тихий восторг; гард замер, полностью вкушая медленные, почти невесомые звуки музыкального инструмента. Нет, звуки души Бён Бэкхёна. Если бы мелодия была живой, то она была бы океаном. Чанёль никогда не видел океан в своей жизни, но он знал о его существовании. Океан, чьи волны слабо касались бледного, почти прозрачного песка; где вдали едва уловимый рассвет что-то нашептывал. Тихий ветер гладил молодого парня по волосам, щекоча шею и уши.
Умиротворённо.
Когда мелодия закончилась, Чанёль, поджав губы от восхищения, положил стакан между ног и захлопал в ладоши. Эти несколько минут, что подарил ему Бён, играя на рояле, были тем временем, которое телохранитель поклялся никогда не забывать.
— Я готов слушать тебя бесконечно, — с придыханием вылетело с уст гарда, и он заметил удивлённый взгляд парня. — А что-нибудь повеселее у тебя есть в репертуаре?
— Я что, ходячее радио? — хмуро стрельнув взглядом и надув губки, фыркнул Бён. Он взял свой бокал вина с рояля, чтобы сделать небольшой глоток, слегка закидывая голову и обнажая свой кадык. Смочив горло, Бэкхён задумался, а потом сразу продолжил играть.
И Бэкхён запел! Ликующе и звонко, от чего у Пака по коже пробежали мурашки, а волосы встали дыбом. Парень спел лишь небольшой куплет, в котором говорилось о двух людях, сидящих одних в комнате прекрасным вечером. Но их сердца были пусты.
За это время Чанёль, пребывающий в состоянии шока, подошёл со спины к Бёну, быстро опустошив стакан и громко поставив на рояль. Как только Бэкхён перестал петь, Чанёль бережно положил руки на подрагивающие плечи господина и, не удержавшись, несмело поцеловал макушку парня.
Они были просто пьяными дураками.
***
Ночью, когда часы показывали около трёх, гард неожиданно проснулся и поднял голову, прислушиваясь. Бэкхён тихо вышел из своей комнаты и несмело, пошатываясь, побрёл к незапертой двери телохранителя. В голове Бёна ещё звенел, как колокол, алкоголь и мешал заснуть. Скрипнув дверью, парень с гипсом посмотрел на сонного, потирающего глаза мужчину и тихо прошептал:
— Можно?
Получив утвердительный кивок головы, Бэкхён прошёл в комнату, немного ковыляя. Парень сел на чужую тёплую постель, уловив взгляд, требующий соответствующих объяснений. Но Бэкхён ничего не смог ответить, только облизал пересохшие губы и негромко вздохнул. Он аккуратно залез на кровать и забрался под нагретое Чанёлем одеяло, не обращая внимания на полуголое тело своего телохранителя. Парень лёг на спину и наконец-таки спокойно закрыл глаза.
— Я ещё пьян, — прошептал парень и, казалось, расслабился.
Но не Чанёль.
Пак вдруг подумал, что это просто шутка, но от Бэкхёна и правда веяло запахом вина, поэтому гард даже не удивился. Лицо Бёна не впервые было так близко, но впервые было так желанно и так красиво. Видимо, у себя в комнате ему было почему-то одиноко, но об этом Чанёль обязательно спросит утром.
Сегодня был прекрасный день — прекрасный не потому, что они с Бэкхёном играли и веселились, а потому что это был день
с Бэкхёном. Парни сильно сблизились и могли разговаривать на абсолютно любые темы. Они чувствовали друг друга, ничего не стесняясь. Казалось, под алкоголем Бён становился тем самым подростком, который тихо скрывался в душе привычного Бэкхёна. Он пел, хохотал. Возможно даже, что таким образом пытался скрыть боль, что засела у него в сердце. Защитный механизм.
Пак не знал почему, но его чертовски сильно потянуло к Бёну. Особенно сейчас, когда тот просто лежал с ним под одним одеялом. Внизу живота завязался тугой узел, но Чанёль всё-таки осилил себя и упёрся локтями в мягкий матрас, который немного утонул под весом зверя. Мужчина навис над спящим телом. Дыхание Пака сбилось, а в голове будто щёлкнул выключатель. Одно маленькое движение, рывок. И…
Наслаждение.
Чанёль несмело коснулся мягких губ Бёна, замечая, как тот сразу подался навстречу, приоткрывая рот и отвечая на пьяный поцелуй. Возможно, утром Чанёль будет считать это ошибкой. Ошибкой всей его жизни. Но это же будет утром, не сейчас. Гард притянул Бэкхёна за талию, прижимая к себе. Парень прижался ещё ближе, торсом к торсу, и Чан почувствовал дикое сердцебиение подростка.
Чанёль не мог в это поверить. Всё его нутро кричало от возбуждения и трепета в груди. Его пальцы сильнее сжались на спине младшего, когда тот простонал прямо в губы зверя, тем самым вскружив Чанёлю голову.
Пак спит? Нет. Он сошёл с ума.
