***
Снимать влог во время недели моды – самое нелюбимое дело Дэна. Оно сопровождается большим количеством неудобств в виде вечно норовящего ускользнуть из рук айфона с открытыми твиттером, инстаграмом и снапчатом, требующими постоянных обновлений, блокнота с пометками, самой камеры, отсутствия двух пар рук и самой коллекции, которую, мать ее, было бы неплохо смотреть. После показа – встречи с дизайнерами и другими людьми, работающими над шоу, между показами нужно выделить время стритстайл фотографам, просто пообщаться и посветиться в обществе людей индустрии. И не умереть, желательно. Но в этот раз влог Дэну просто необходим – он отказался писать для журналов, которые предлагали ему сотрудничество, и решил всю лондонскую неделю моды посвятить только своему блогу и своим подписчикам (конечно, на показ кутюра в Париже Дэн получить приглашение благодаря своему блогу не сможет, но на всю LCM – спокойно). Хоть Дэн и любит свою работу, он всегда смотрит на нее с прагматичной стороны – если дополнительного заработка в виде гонораров от журналов не предвидится, придется обеспечить его себе самостоятельно большим количеством просмотров на ютубе и большой посещаемостью блога. А это означает две вещи – влоги и большее, чем обычно, количество статей. Начало LCM, как и всегда, знаменуется первым показом Topman. Усевшись на свое место в первом ряду за пару минут до начала, Дэн вспоминает утренний подбор аутфита параллельно с подшучиванием над Филом (день начался со стеба не только над Найаллом), и теперь, проникшись атмосферой, он не может удержаться от публичного подъеба. Быстро сфотографировав заглавную страницу топмэновского буклета с описанием сегодняшнего показа на фоне куска частично освещенного подиума и своих ног, обутых в дерби от Givenchy, он скидывает фото в твиттер. – собираюсь любоваться единственной и самой крепкой любовью Фила Лестера в одиночестве :( но ты не волнуйся, я принесу домой немного ее флюидов Отправив твит, Дэн едва успевает положить айфон на колени, как свет вокруг начинает гаснуть, экраны на потолке меняют свое положение и изображение, а по всему залу раздаются такие знакомые электронные звуки. Уже с первых трех луков даже без необходимости подглядывать в буклет коренному британцу становится понятна основная идея показа: пастельные тона в одежде, мокрые вьющиеся волосы и загар на щеках – дань морскому побережью Туманного Альбиона, наполненному молодыми британцами со страстью к грязному отдыху. Более явные отсылки начинают прослеживаться чуть дальше, когда модели появляются на подиуме в свитшотах, которые можно присылать своей семье вместо приветственных открыток с берегов Блэкпула, Маргит, Торки и Саутенда – йоркширские розы, русалок, пальмы, львов и мороженое можно увидеть не только вышитыми на каждой второй вещи новой коллекции, но и в игровых автоматах на пляжах побережья. Эти автоматы (и тут наступает осознание того, где же ты слышал эти электронные аккорды, эти чертовы пения двухбитных игровых автоматов) – самое безобидное, о чем можно рассказать своим родственникам, побывав на отдыхе где-нибудь в Маргит. Им совершенно точно не стоит знать об общем наплевательском отношении к защите от ультрафиолета и приверженности к сексу, наркотикам и гедонизму, которым из поколения в поколение, начиная с пятидесятых, увлекались тэдди бои, моды, рокеры, кэжуалы, соул бои и рэйверы. Несмотря на сгоревшие щеки (Дэн находит подобный макияж лишним) и влажные я-только-вышел-из-моря волосы, глядя на моделей и аутфиты во время финального прохода, Дэн все равно ощущает прохладу и колючий ветер, обжигающий пальцы даже в летнюю ночь. Поверх гавайских рубашек с британским принтом (никаких цветений гибискуса!) накинуты отобранные у случайного партнера на одну ночь ветровки или сувенирные куртки, которые, кажется, можно купить за пару фунтов (а если хорошенько поторговаться, то существует и вероятность получить их вообще задаром, пока волосы треплет морской холодный бриз). За такую правдоподобность и ностальгию по рейвам в Торки в свои семнадцать Дэн прощает Гордону Ричардсону сгоревшие щеки (но не на темнокожих моделях – Петрос Петрохилос, о чем ты, мать твою, думал?). До 180 Strand, в котором будет проходить официальное открытие LCM и несколько сегодняшних показов, около двадцати минут на машине, а само открытие… ну, минут через пять. Это не то мероприятие, на которое никак нельзя опоздать, конечно, но Дэну все же хотелось бы на него попасть, а не прийти под конец, когда даже канапешек не останется. – Ты уже на 180? – набрав Найалла и зажав айфон между плечом и ухом, спрашивает Дэн, попутно выходя из галереи. – Нет, я на Ambika задержался, – отвечает Найалл, едва перекрикивая галдеж людей. – Встретимся у телефонной будки рядом с остановкой, окей? – Окей, я пока такси найду. – Ни разу не опаздываем, – хмыкает Найалл и сбрасывает вызов. В машине они оказываются лишь спустя десять минут. Оказывается, не так легко найти такси, когда около сотни человек требуется уехать из одного и того же места. И попасть, к слову, тоже в одно и то же. – Как показ? – спрашивает у Дэна Найалл, когда они, наконец, сдвинулись с места (громкое слово, учитывая пробки Лондона и дату – сегодня официальный 90й день рождения Королевы, как-никак). – Я уже проскроллил фотки, но меня интересует мнение эксперта. – Очень хорош, – закатывает глаза Дэн, но в целом игнорирует сарказм Найалла. – Отличный старт сезона. Ты на приглашение насосать не смог, да? – Нет, – грустно вздыхает Найалл, перебирая пальцами висящий на шее бейджик со своим именем и приписанным «Press» и «Foxes Magazine». – К сожалению, мой уровень отсоса – это Xander Zhou и скучные презентации типа Phoebe English. – Ты не насосал даже на MAN от Fashion East? – искренне удивляется Дэн. – На нем же во второй раз за этот год Джеффри свою коллекцию представляет. – Мы говорили о минете, – фыркает Найалл. – За приглос на MAN мне пришлось подставить Чарльзу задницу. – Как низко, мистер Андервуд! – Мне понравилось. – Тогда засчитано.***
– Пропали мои канапешки, – обиженно поджимает губы Дэн, попадая на 180Strand лишь к часу. Но он все же успевает поговорить с Фиби Инглиш до начала ее презентации и выловить Лулу Кэннэди, одну из основателей Fashion East, уже шестнадцатый год отвечающую за отбор дизайнеров для своего проекта. Дэну очень импонирует идея FE, и он с огромным удовольствием следит за дальнейшей жизнью дизайнеров, которые в свое время были выбраны Лулу и обеспечены поддержкой ее проекта (взять тех же J. W. Anderson и Christopher Shannon, получившим хороший старт благодаря FE и уже не первый сезон имеющим возможность самостоятельно выпускать коллекции). – Не приоткроешь завесу тайны над подбором дизайнеров на следующий сезон, а? – хитро улыбается Дэн, едва заметно покачиваясь с носка на пятку. – Боже мой, Хауэлл, мы еще этот сезон не до конца отработали! – кривит уголок рта Лулу, прислонившись к стене. – Скажи мне хотя бы о моих друзьях, – обходными путями настаивает на своем Дэн. – Хоть кто-то из них останется? Или присоединится? – Не прокатывает, – легко смеется Лулу и скрещивает руки на груди. – Большая часть молодых лондонских дизайнеров, еще и выпускников CSM – твои друзья. – Хотя бы о моих близких друзьях, с которыми я поддерживаю постоянную связь? Мими? Чарльз? Робертсон? Мэтти? Я наткнулся на парочку слухов о Мэтти, Лулу, развей хотя бы их! – Я сейчас промолчу и уйду, а ты посчитаешь это за ответ, – прикусив губу, подмигивает Дэну Лулу. – Я знал, – довольно щурится Дэн. – Особенно радует Мэтти, ему давно нужно было… – Хауэлл! – Молчу, молчу. Конфиденциальная информация, все дела, растворяюсь в тумане и ни слова об этом до конца августа… – Хороший мальчик, – растягивая гласные, отвечает ему Лулу. Дэн скептически кривится и исчезает в толпе.***
Женская полноценная линейка Фиби Инглиш Дэну куда более по душе, чем ее же вырванные куски, надетые на парней, но, по крайней мере, представлены последние были весьма интересно. Она поигралась с типичным представлением о маскулинности, усадив их у стеночки и заставив каждого вышивать на собственных пяльцах. Довольно миленько, Дэн и его подписчики очень даже оценили. Но Дэн не особо фанат презентаций, так что на показ Xander Zhou он идет с куда большим удовольствием. – Если вы не помните, кто такой Зандер Зу и чем он известен, – говорит в камеру Дэн, перебираясь с места презентации к подиуму, – то просто вспомните околоспортивный костюм околомолочного цвета с прайд-флагом, который я хотел заказать. Вы еще в твиттере шутили, что это единственное подобие спорта, на которое я способен. – А потом его на один из своих концертов надел Олли Александер, и ты понял, что никогда не сможешь носить такую вещь и выглядеть так же ахуенно, как он? – мило хлопая ресницами, вспоминает идущий рядом Найалл. – Именно, – бесцветно произносит Дэн. – Пошел нахуй, Найалл. Пошел нахуй, Олли. Поджав губы, Дэн разворачивает камеру и опускает ее вниз, снимая их с Найаллом ноги. – Я шучу, Олли, – тут же вернув камеру и направив объектив на себя и свои подбородки снизу-вверх, серьезно говорит Дэн. – Я люблю тебя, Олли. Не отписывайся от меня, пожалуйста, продолжай ставить мне лайки в инстаграме, ты классн… И, не успев закончить фразу до конца, окончательно выключает камеру. – И почему только люди смотрят твои влоги?.. – риторически спрашивает Найалл. – Из-за твоего восхитительного лица, конечно же, – игнорируя риторику, с милой улыбкой отвечает Дэн. Они бы и дальше продолжили перебрасываться подъебами, но до начала показа остались считанные мгновения, а дверь в холл – прямо перед их глазами. Спустя пару несчастных минут они погружаются в атмосферу чистого секса. На стульях лежат буклеты, от и до исписанные развязными и грязными словами, которые современное поколение давно перестало считать грязью. Секс. Возбуждение. Стимуляция. Беспокойство. Бунт. После такого показательно мягкого удара в лицо Дэн ожидает нечто грязное в привычном прошлым поколениям смысле. Но как только первая модель – растрепанный длинноволосый мальчик в будто бы растянутом пижамном платье из сверкающего люрекса с длинными рукавами, по длине не отстающими от самого подола платья – выходит на подиум, все сомнения развеиваются: Зандер пошел от обратного, разрушая агрессивные рамки порочности и секса. Если Topman показывал атмосферу разврата на обветренных пляжах Британии, то Зандер делает секс, но в очередной раз подчеркивает, что он вне политики, вне протеста, вне привычного бунта. В его полосатых пижамах, свободных рубашках, банданах, повязанных вокруг шеи, и латексных пальто поверх одного лишь полосатого белья (больше домашнего, нежели типично сексуального) – один лишь намек на идею. Повязанные вокруг бедер, талии и шеи цепи и чокеры с кричащим «FREEDOM» лишь добавляют ощущения правильности. – Если я сейчас не покурю, то начну убивать, – сразу после окончания показа говорит Найалл и улыбается так, что у Дэна никаких сомнений не возникает: начнет, еще как. Показ MAN минут через сорок, нужно снова возвращаться в Ambika P3, плюс-минус опоздания, плюс-минус пробки… Успеть можно. – А я бы еще от кофе не отказался, – вернувшись к твиттеру после сложного временного подсчета, соглашается с ним Дэн. – Кофе и сигарета. Ты такой банальный, Хауэлл. – Не банальнее твоих тонких запястий и худых пальцев с тлеющей в них сигаретой. Мои руки не настолько порно. – Хватит читать фанфики перед сном. – Если нас снимут курящими и пьющими кофе вместе, то мы обязательно попадем в один из них. Какое-нибудь модель!ау, блядь. В этом твоем Версаче… – с легким восхищением и сарказмом одновременно протягивает Дэн, оглядывая Найалла с головы до ног. – В этом твоем Сэн Лоране… – с той же протяжной, по-доброму насмешливой интонацией повторяет за Дэном Найалл. – Фил не станет ревновать? – К фанфикам? Обязательно, – со всей серьезностью заявляет Дэн, когда они, наконец, выходят на улицу. Ближайшим местом, в котором продают кофе, является Pret A Manger буквально в этом же здании. Кофе там очень даже ничего, хотя сейчас Дэну плевать, он выпил бы даже растворимую бадягу из пакетиков. – Без шуток, но ваши фанаты считают, что именно так это и происходит. Дэн закатывает глаза и толкает стеклянную дверь. В кофешопе людей больше, чем обычно, но касса свободная. – Перестань читать наш тэг на тамблере. Один латте, пожалуйста. Без сахара, без сиропа. – Но вы такие ми-илые, – тянет Найалл, оперевшись о барную стойку. – И один чистый американо. Со стаканами кофе и сигаретами их все же фотографируют, в очередной раз за день спрашивая, что на них надето (стрит-фотографы, которые не заморачиваются брендами, встречаются реже, но нравятся Дэну гораздо больше). – Райбэны, костюм от Версаче, ботинки и кольца – винтаж, – бесцветно сообщает Найалл, запивая затяжку кофе. – Найалл Андервуд. – Дэн Хауэлл, – затянувшись, отвечает фотографу Дэн, попутно выглядывая вокруг свободное такси. – Туфли от Живанши, костюм – Сен Лоран, очки – Mykita. – Если из-за этих фото мне начнут писать гневные сообщения твои фанатки с криками о том, что я разрушаю их отп, то я тебя прокляну, Хауэлл, я обещаю. – Я эту неделю тебя буду видеть чаще и больше, чем Фила, детка, – улыбается Дэн, потушив окурок о край урны. – Так что готовь свои проклятия. Можем начать прямо сейчас, кстати. Под непонимающий взгляд Найалла, Дэн включает камеру айфона, делает пару быстрых снимков затягивающегося/выпускающего дым Андервуда, выбирает первый попавшийся (гребаная модель, получается идеально в любое время дня и ночи) и постит его в инстаграм с отметкой и описанием «муженек на ближайшую неделю». – Пошли, разрушитель детских сердец, – прочитав подпись, с улыбкой качает головой Найалл. – Буду ловить свою порцию ненависти от твоих фанатов уже в такси.***
А теперь самая долгожданная часть сегодняшнего дня – показ MAN. В основном появляясь на мероприятиях в брендовой одежде люксовых домов мод, Дэн всегда ценит, поддерживает, обожает и часто пиарит в своем блоге за просто так начинающих дизайнеров. Особенно таких, которых выбрал FE для LCM этого сезона – рисковых, взрывоопасных и, как описывает сам себя Пер Гетесон, дизайнер, открывающий показ своей коллекцией, «свободных, чувственных и немного проебавшихся». Когда его модели, одетые в основном в объемный деним, появляются на подиуме вместе с огромным коробком со сложенными друг на друга матрасами, а в глазах у них читается спокойная отрешенность и легкая нервозность, то его описание получает визуально подтверждение – определенно чувственные и совершенно проебавшиеся. Музыку показа не назовешь иначе как техно-индустриальной: Дэну так и слышатся удары молотка, а модели, настоящие дети улиц, начинают по одному выходить вперед и снова возвращаться на свои места возле матрасно-лестничной конструкции. Еще больше уличной промышленной симфонии проявляется в аксессуарах: неясный сплав выкрашенной полицейской дубинки в окружении металлических крышек из-под банок с содовой, крашенные пластмассовые зажигалки, большое количество цепей… Коллекция выглядит по-свежему уставшей, а Дэн – уставши свежим. Когда показ влияет на смену настроения и внутреннего ощущения, для него это значит только одно – коллекция удалась. Лондонские современные дизайнеры работают ради душевного отклика зрителей/потребителей/клиента и собственного выражения себя как создателя. Следующей идет коллекция Фен Чен Ванг, и она тоже не вписывается в рамки привычного потребителя. Рубашка, выглядящая так, будто ее сшили с одного рулона бинта, футболка с двойной горловиной – на шее и посреди груди – и куртки с завязанными поверх куртками – не самый продаваемый товар, который наденет каждый второй житель Лондона, не так ли? Ее одежда – это сплошная аллегория, и найдется не так много людей, которые смогут посчитать ее носибельной. Однотонные свитшоты с нашитыми «YOU» и гетры длиной до бедра – личные фавориты Дэна (свитшот он, пожалуй, не откажется иметь в своем гардеробе). После финального прохода моделей и быстрого поклона Фен Чен Ванг помещение окунается во тьму. – Ты знаешь, что запланировал Чарльз? – негромко спрашивает у сидящего рядом Найалла Дэн. – Да хрен его. Что-то ахуенное, – пожимает тот в ответ плечами. – И претенциозное. – И квир-кричащее. – Куда без этого, – хмыкает Дэн. Своеобразный антракт и темноту между показами коллекций Джеффри использовал для редизайна подиума. Дэн не забывает запостить в снапчат короткое видео с тем, как с десяток человек высыпают на подиум белый песок, лепестки и бутоны роз, и тут же возвращаются в темноту. Картинка на экране в начале подиума постепенно превращается в луну и исчезает вовсе – рождение новой коллекции Чарльза Джеффри, как всегда приправленное наркоманской театральностью. Первая модель выходит на подиум, картинка на экране сменяется крупным планом пота, еды и секса, и у Дэна больше не возникает никаких вопросов. У Дэна оправдываются все незагаданные ожидания. Это Чарльз Джеффри, дамы и господа. Это его история. Его коллекция завершает показ MAN, но у Дэна складывается ощущение, что это только открытие, только начало. Свежий глоток во внеземной драматичности, в сексуальной драме, во взгляде на мир сквозь чистую призму гендер-квира, аккуратно смешанный и удерживаемый на грани образ драгквин и женщины пятидесятых годов. Корсетные хлопковые рубашки с кольчужными ожерельями, короткие шорты с волнами из ткани, широкие юбки из кусков ткани разной длины, небезызвестный LOVERBOY принт – брызги и разводы краски на плотном темном дениме, порванные и распущенные шерстяные свитера, юбка, украшенная шлангом для душа, частями ложек и крышками из-под пивных банок… Украшения, прически, макияж, наклеенные яркие острые ногти, походка моделей и их подача – все это лишь добавляет коллекции и самому показу чувство завершенности и правильности происходящего. На финальном проходе музыка уходит в нечто пугающее, напоминающее жуткий бой курантов, и Дэн осознает, что в этом сезоне Джеффри как никогда показал свою идеологию подиумного шоу в трех главах: начиная с господства, продолжая хаосом, напряжением, давлением и тревогой, заканчивая упадком. Своеобразным падением. Мрачным потускнением. Несмотря на всю претенциозность и, казалось бы, театральную зависимость от внимания, Чарльз умело играет со своим видением мира, на несколько минут заставляя всех, кто пришел на его показ, видеть так же. И Дэн не спорит – у Чарльза ни на что не похожая философия, граничащая с фантасмагорией, галлюцинацией и правдой в чистом виде.***
После показа MAN Дэн немного пообщался с Гетесоном и Ванг и только потом смог выловить Джеффри: он сегодня был нарасхват. Интервью для Dazed, общение с HERO Magazine, поздравление от SHOWStudio и Fashion East… Через полчаса ему надоело следить за тем, кто, как и для каких изданий разрывает Чарльза на части, поэтому он просто забил и пошел делать фоточки моделей и украшений Мэтти, которые были использованы в коллекции Чарльза. Буквально через пару фотографий Джеффри нашел Дэна самостоятельно. – Мистер Хауэлл, – слышит Дэн улыбчивый, пусть и немного уставший голос за своей спиной, – я слышал, вы меня хотели? – С учетом времени ожидания, – не поворачиваясь и не отрываясь от айфона, отвечает Дэн, – я не уверен, что могу смириться с подобным неуважением и все еще хотеть… уделить вам свое время. – Но вы же знали, на что идете. Я довольно… востребованный. Дэн тихо смеется, поворачивается к Чарльзу и, быстро оббежав его взглядом, крепко обнимает. – Поздравляю с выходом коллекции. Ты, как всегда, на высоте. – Я в гребаной кроличьей дыре, Дэниел, без какого-либо намека на светлое будущее. – Разве я сказал не то же самое? – улыбается Дэн, оторвавшись от Чарльза. – Есть время на интервью?***
На показ Bobby Abley Дэн снова едет с Найаллом на 180 Strand, успев до этого выпить по чашке кофе на интервью с Чарльзом. Еще нет и четырех, но тело Дэна уже начинает ныть – в жопу тех кто говорит, что мода – это не работа. Тут спортивная подготовка должна быть не хуже, чем у олимпийских, мать их, атлетов. « – я сейчас начну плакать, бить ногами об пол и говорить о том, что я хочу к маме – мама тебя дома не ждет, но папочка – абсолютно точно ;) – … – что? – … – что?! – забери свои слова назад или я сегодня ночую у себя, фил, это отвратительный каламбур, я чувствую себя оскверненным»***
О Bobby Abley можно сказать многое, но единственное, что не меняется из коллекции в коллекцию – он никогда не бывает скучным. Он известен тем, что умеет смешивать ностальгические и игривые образы с современным дизайном мужской одежды, не теряя своего остроумия, юмора и уникального шарма. Дэну всегда приятно видеть его коллекции, потому что это полное расслабление, приправленное легкими улыбками. В этот раз Бобби не подвел – настоящая сказка на подиуме. И нет, это не метафора, он правда запихнул Алладина в свою линейку. Помимо буквальных интерпретаций в виде принтов Джинна, Алладина и его обезьянки или платьев, выглядящих так, будто на модель повязали ковер-самолет, у Бобби нашлось вдохновение и для Файер Айланда. Это было действительно жарко – и в прямом и в переносном смыслах. Огненные принты на штанах, худи и толстовках через пару луков оказались на чересчур узких боксерах, поверх которых была накинута одна лишь красная шуба. Дэн не совсем уверен, кому в зале жарче – моделям или гостям, наблюдающим… шоу. «Never have friend like Bobby», «Thank You Good Bye Thank You», рюкзаки в виде разноцветных медведей и розовые шейные подушки на голый торс – это все настолько Бобби Эйбли, что Дэну остается только улыбнуться и думать, не угаснет ли запал Бобби к следующему сезону. В SS17 он явно в огне. В прямом и, черт бы его побрал, в переносном.***
– Покурим – и в Ambika? – сбив с сигареты пепел, спрашивает Дэн, прячась от дождя под крышей галереи. Дэн никогда не курит так много, как во время FW. Весь его рацион этот месяц составляет кофе и сигареты, сигареты и кофе. После подобного рациона питания и чересчур активного образа жизни хорошо сниматься – Дэн выглядит еще худее, чем раньше. – Я здесь останусь, иначе на показ Спенсера не успею, – отрицательно качает головой Найалл. – Он же в шесть, – нахмурившись, скользит взглядом по бумаге с расписание показов Дэн. – А Крэйг Грин в пять. Времени дохрена. – Для того, чтобы приехать, взять буклет и усесться на стул – да. – А что тебе еще для счастья надо? – Ну, я думаю, Оливер Спенсер не отказался бы от того, чтобы все его модели были накрашены, уложены и одеты. Да и проход пару раз прогнать надо. – Что?.. – удивленно спрашивает Дэн, не донеся сигарету до губ. – Показ, Дэн. Оливер Спенсер. – Что? – Я модель, Дэн. – Что?.. – Иди нахуй, – закатывает глаза Найалл и, бросив окурок в урну, разворачивается ко входу в галерею. – И сколько показов ты отработаешь в этом сезоне? – со смешком кричит в спину Найаллу Дэн. – Один, – так же громко отвечает Найалл. – Модель, – не сумев сдержать смеха, фыркает Дэн. Найалл, не оглядываясь, поднимает в воздух средний палец. Дэн смеется еще громче. Куда там Финнлэй Дэвису до Найалла Андервуда.***
« – я снова один, мне скучно, говори со мной. но без папочек, пожалуйста – почему один? – найалл вспомнил о том, что у него есть контракт в elite. или elite вспомнил о том, что у них есть найалл – лол – я о том же. а ты там как? скучаешь? прости, я не смог ничего спиздить с новой коллекции topman, хоть и очень порывался – прощу только в том случае, если ты купишь у них бомбер – фил, у тебя их десятки – не мне – ? – себе – … – :) – это пиздец жестоко – парный с моим – ФИЛ – и я тебя – сволочь»***
– Мои друзья меня ненавидят, так что у меня остались одни лишь вы, – говорит в камеру Дэн, устало потерев глаза. – Я сейчас в пути на показ Крейга Грина, второй самый ожидаемый показ первого дня LCM для меня. Он у нас… Дэн удобнее перехватывает камеру и скользит взглядом по расписанию, которое станет его постоянно присутствующим другом и товарищем на этой неделе. – Один из последних. Боже, Добби скоро будет свободен! Простите, возвращаемся к Крейгу, – прочистив горло, усмехается Дэн. – Всего лишь за три года он сумел создать бренд, который говорит сам за себя. Он глубокий, он стоящий, он непоколебимый, он практичный, он по-английски романтичный. Он неизменный, но продолжающий меняться. В коллекциях Грина каждый видит что-то свое, его одежда полностью открыта для интерпретации и не имеет никаких рамок. Когда спрашиваешь Крейга, как понимать его одежду, он сам отвечает – «широкий и смелый». Посмотрим, насколько широко и смело у него получится в этом сезоне. Дэн зачем-то подмигивает в объектив (видимо, от усталости), сам на себя закатывает глаза и отключает камеру. Через пять минут он уже сидит на своем месте в ожидании начала показа. Крэйг Грин все такой же – идеальный. Его идея весны-лето, как он признался за кулисами, изначально была основана на шейной косынке – платках скаутов, повязанных вокруг шеи – и являлась символизмом принадлежности к чему-то. Английская романтика в чистом виде, выраженная в обрезанных жакетах (куртка, пальто, пиджак – ничего из этого и все сразу одновременно), затянутых капюшонах анорака, сшитых крупными толстыми стежками, заклепках на брюках и преобладающих темных – болотно-зеленых, грязно-молочных, угольно-черных – цветах. Это сплошное однообразие, но настолько чарующее и привлекательное, что Дэн его замечает больше периферийно, чем осознанно – это Крейг Грин, он должен быть однотипным, это простая идиома. Но, глядя на его коллекцию на подиуме, сложно увидеть там просто однотипные куски ткани одинаковых цветов. Это нечто большее. Целая история, которую он так умело рассказывает. Оспаривание и переосмысливание. Британии и ее архетипов и стереотипов, или же себя самого?***
Снова оказашись на 180 Strand, Дэн со всех сил старается не смеяться. Найалл на подиуме – это нечто сюрреалистичное. Возвращение в прошлое. Это как Дэн, носящий лишь одно черное и скинни. Только Найалл. На подиуме. Модель. Дэн впервые за сегодняшний день готовит камеру и айфон с таким удовольствием, потому что, в конце концов, что может быть лучше, чем в который раз простебать своего друга? Коллекции Оливера Спенсера никогда не вызывали у Дэна особо сильных эмоций, поэтому он даже не чувствует стыда за то, что Найалл его волнует больше, чем новая линейка от Оливера Спенсера. Спустя пару моделей и пару луков Дэн понимает, что его отсутствие стыда вполне обосновано. Скучные цвета, типичный минимализм, голые лодыжки, свободные костюмы. Нет, для ценителей – неплохо, Дэн может спокойно представить один из таких костюмов на каком-нибудь скучном лондонце. Таких людей в городе, пусть в нем и было положено начало авангардному уличному стилю, просто предостаточно – Дэна это не радует, но это то, что есть. Скучные люди с любовью к скучному минимализму и желанием быть серой массой будут всегда. Первый лук Найалла был в первой же десятке, и Дэн с идиотской улыбкой, которая совершенно не сочеталась с общим настроением показа, заснял Андервуда от выхода из-за кулис до конечной точки. Второй шел одним из последних и, на удивление, даже понравился Дэну – принтованный свободный костюм с высоким горлом, интересная интерпретация классики, но Дэн все равно уделил больше внимания заднице Найалла, нежели покрою костюма и подобранной под него рубашке. В его голове уже пляшут любимые буквы комик санса, которые просто настаивают на том, чтобы во время обработки быть положенными на эти кадры.***
– Вы были непревзойденны, мистер Андервуд, – без тени сарказма улыбается Дэн, когда Найалл находит его в холле для презентаций на той же 180 Strand. House of Holland – вторая презентация, на которую Дэн сегодня пошел. И последняя, потому что ебал он в рот снова добираться до Ambika P3 на Astrid Andersen. Спортивный минимализм он не любит еще больше костюмного кэжуала. – Мне тебя снова послать нахуй, или на этот раз сам догадаешься? – без намека на эмоцию интересуется Найалл, фотографируя на сидящей модели голубые штаны с принтом «HEAVY BIG SAUCY BANGERS». – Да я серьезно, дурак. Какого черта ты забросил моделинг? Смотришься на подиуме вполне себе… прилично. – Почему в своих статьях ты всем делаешь приятные комплименты, а мне все время говоришь их так, что лучше бы нахуй послал? – скептически кривится Найалл. Дэн обреченно вздыхает и записывает еще одно видео в снапчат.***
« – ты у меня? я через минут тридцать заеду где-то на час, переодеться – нет :( я у себя, не успею к тебе – бля. ладно, увидимся ночью. или завтра, как получится» Дэн раздраженно блочит айфон и кладет его во внутренний карман пиджака. Весь день работал и мотался туда-сюда, через час быть на ивенте Бербэрри и играть безумно счастливого и не уставшего человека, так еще и Фила до завтра не увидит – не жизнь, а мечта. Скинув с себя промокшую от дождя одежду, Дэн относит ее (и себя) в ванную. По-хорошему, костюм нужно бы сегодня же отдать в химчистку, но у Дэна нет ни сил, ни времени, ни, будем честными, желания. Прости, Сен Лоран, ты можешь пасть смертью нехрабрых из-за обычной лени. Дэн быстро моется, сменяет СЛ на Бербэрри, остается в тех же туфлях и делает сэлфи в зеркале. «красив и одинок перед приватной вечеринкой burberry сегодняшним вечером. мир жесток, зато костюмчик сидит идеально» Самоирония – ключ к счастливому существованию, не так ли? Сегодня Дэн не особо хочет соглашаться со своим девизом, но выбора не остается. В любом случае, ему нужно поторчать на ивенте хотя бы час, посветиться, пофотографироваться, нажраться игристым и валить домой. Пожалуй, предпоследний пункт можно пропустить. Не он ли говорил Найаллу о том, как важна чистая и трезвая голова утром во время FW? Дэн прибывает не одним из первых, но это явно не нарушение века. Атмосфера расслабленно-ленивая, от первого до второго этажа везде представлены части коллекций, вспышки не особо слепят глаза. Дэн берет бокал и галантно кивает Еве Герциговой, проходящей мимо. Дэну кажется, что все не так уж и плохо. Пережить пару часов можно спокойно, не словив приступ истерики от усталости и обиды. Только первый день, Хауэлл. Соберись. – Скучаете? – раздается за спиной родной голос. И в который раз за день его ловят подобным образом? – Я тебя ненавижу, – качая головой и пряча улыбку в бокале с вином, медленно разворачивается Дэн. Фил идеальный. Фил любимый. И Фил рядом. Стоит в гребаном костюме с гребаным бокалом в руке и выглядит так, будто все это место принадлежит ему. – Ты же не собирался идти сюда, – все еще с легкой улыбкой говорит Дэн. Фил пожимает плечами. – Я же не мог бросить тебя одного с твоей усталостью, – облокотившись о перила лестницы, тихо отвечает он. – Скажи честно, это все из-за тех фотографий меня с Найаллом, да? – придуряется Дэн, наклонившись напротив него. – Это все ревность и фанаты были правы? – Что?..– непонимающе морщится сквозь линзы очков Фил. Дэн расслабленно смеется. Хоть кто-то в их паре не скроллит их тэг на тамблере.