~*~*~
Кастиэль провел обеденный перерыв в лесу, с бутербродом с ветчиной и сыром и своим альбомом, безуспешно пытаясь набросать что-нибудь – да что угодно – чтобы не сбиваться с заданных темпов работы. Он был настолько растерян из-за произошедшего за последние несколько дней, что чувствовал себя просто разбитым. Он рисовал что-то и тут же стирал, потеряв к этому интерес вскоре после того, как прикончил свой банан, и в итоге сдался. Тогда он принялся за экземпляр «Листьев травы», который его мать использовала еще во времена его домашнего образования. У нее была большая склонность к творчеству Уолта Уитмена, и ее любовь к его поэзии в итоге передалась и Кастиэлю. Он собирался выучить одно из его стихотворений к экзамену по английскому. Но у него не получалось сконцентрироваться. Чувствуя себя неотдохнувшим, он прибрал за собой и направился в автомобильный класс пораньше. К несчастью, когда Кастиэль туда добрался, то увидел там Аластара, Тома, Брэйди и сияющий новенький «Мустанг», стоявший на ремонтной стойке в гараже. Аластар что-то показывал и говорил мистеру Сингеру, который погрузился в изучение содержимого под капотом машины. Кастиэль попытался ретироваться из комнаты, однако Аластар в этот момент заметил его. – Сейчас вернусь, мистер Сингер. Почему бы вам не покопаться внутри? Аластар оставил троих людей рассматривать машину и направился к Кастиэлю. Тот уже продумывал, как бы ловчее добраться до двери и убежать, но Аластар внезапно положил руку Кастиэлю на плечо, больно сжал и отвел его за пределы слышимости мистера Сингера. – Автомобильный класс только для мальчиков, Задтиэль, – прошипел он, – мы заняты осмотром моей новой машины. – Я тоже могу приходить в класс пораньше, если пожелаю. – А я бы сказал, что не можешь, ты, маленький педик. Уебывай отсюда, пока я не потерял терпение. Кастиэль почувствовал, как начинают дрожать колени, но устоял. Аластар взял с рабочего стола шприц для смазки и, угрожая, направил его Кастиэлю между глаз. Кастиэль инстинктивно отшатнулся назад и врезался в угол открытой двери класса. – Приятно поболтал с Мерфи? – Я-я не сказал ему ничего! – Ты уверен? Аластар развернул Кастиэля, выкрутив ему плечо, а затем схватил его за волосы и ткнул лицом в торец двери. Кастиэль попытался лягнуть его ногой, но Аластар был гораздо выше и сильнее его. Он наклонился, чтобы прошептать Кастиэлю на ухо: – Потому что если кто-то откроет свой сраный рот, чтобы выдать какое-то дерьмо обо мне, и я об этом узнаю, плач посреди коридора после толчка на перила будет твоей наименьшей проблемой. А теперь скройся с глаз моих. Аластар схватил волосы Кастиэля, чтобы тот не смог двинуться, и выдавил масло из шприца прямо ему на затылок. Противная масса потекла по волосам Кастиэля на шею, рюкзак и вниз за ворот футболки, где продолжила медленно сползать между лопаток. Аластар затем толкнул его настолько сильно, что Кастиэль буквально вылетел через дверной проем и врезался в шкафчики напротив автомобильного класса. – Я не плакал, – с отчаянием сказал Кастиэль уже закрытой перед его носом двери. – Кретин. Он взял рюкзак, чтобы оценить масштабы ущерба, беспокоясь за свой альбом. К счастью, ткань защитила то, что было внутри, однако ему явно понадобится новая сумка, которая не будет так вонять. И сейчас так четко, как никогда, Кастиэль поклялся себе, что найдет способ отомстить Аластару. Он еще не знал, как это сделает, и будет ли месть в принципе успешна, но он был просто обязан сделать хоть что-то, чтобы Аластар почувствовал себя так же, как Кастиэль по его милости. Кастиэль знал, что должен постоять за себя, но он не был идиотом. Если учитывать, что Аластар был гораздо больше него, плюс во всех стычках Том и Брэйди всегда были рядом, Кастиэль знал, что любая попытка дать сдачи в этой драке просто обречена на провал. Естественно, проклятия, вчерашним утром посланные на головы обидчиков, нисколько не подействовали. Он был все в том же положении, в котором находился последние несколько недель, вот только теперь у него красовался огромный синяк на боку, машинное масло стекало между лопаток, угрозы Аластара разнообразились и стали еще более серьезными, плюс ко всему он вчера еще и пропустил все занятия. Он ощущал, что насквозь пропах машинным маслом и знал, что не сможет остаться в таком виде на занятиях или сесть в автобус. Так что у Кастиэля было предостаточно времени подумать о том, как восстановить справедливость, пока он будет топать до дома те самые две с половиной мили.~*~*~
Кастиэль шел уже примерно двадцать минут, когда услышал позади легко узнаваемый рев мощного мотора. Он остановился, молясь лишь о том, чтобы это был не желтый «Мустанг», и обернулся. К его удивлению, оказалось, что это была огромная «Шевроле», за рулем которой сидел махнувший ему рукой Дин. – Хей. Какого черта ты тут делаешь? – Боюсь, я направляюсь домой, спасибо Аластару, – ответил Кастиэль. – Этот суч… ну, садись, я подвезу тебя. – Не думаю, что это удачная идея, Дин. Дин нахмурился: – Это почему это? – О, ты учуешь, если я подойду поближе. Дин поманил его пальцем, и Кастиэль подошел к водительскому окну. Дин наморщился. – Какого черта? – спросил он. – Я помешал тем, что вошел в автомобильный класс раньше времени, когда Аластар показывал свой «Мустанг». Очевидно, ему это не понравилось, потому что он брызнул в меня маслом из шприца. Кастиэль решил опустить ту часть, где Аластар вытолкал его вон. – Шприц для смазки? Господи, Кастиэль, – Дин припарковал машину и вышел. Он достал из багажника старое полотенце, накрыл им пассажирское сидение и махнул Кастиэлю залезать. – А я-то думал, почему ты пропустил урок. За что этот парень так сильно ненавидит тебя? Кастиэль с благодарностью уселся. – Я не совсем уверен насчет всех причин, но идеальное суфле из шпината стало последней каплей. Дин посмотрел на него. – Без обид, приятель, но иногда я просто не могу понять, о чем ты, черт побери, говоришь. – До тринадцати лет я обучался дома. – Оу, – сказал Дин, как будто комментарий Кастиэля объяснял все. – Ранее в этом году у нас был курс домохозяйства, по итогам которого я получил высшую отметку за приготовление суфле из шпината. Все еще больше возненавидели меня после этого. – Они начали называть тебя геем, – Дин сказал это скорее утвердительно, чем вопросительно. – Да, но выражения, которые они используют, обычно несколько грубее. Дин покачал головой и завел машину. – Похоже, после этого для тебя и правда наступили тяжелые времена. Отстой. – Полагаю, прибавление гомосексуальных эпитетов к и так довольно длинному списку обзывательств было неизбежно, – вздохнул Кастиэль. – Даже когда я только начал ходить в школу, у меня были проблемы с тем, чтобы приспособиться. У меня нет друзей. – Это не может быть правдой. Ты же разговариваешь с кем-то в течение дня. – Ну, я разговаривал, но он переехал в начале первого года моего обучения. Если отбросить учителей, в этом году я ни с кем не общался. – А тогда, когда ты начал учиться в старших классах… – Даже когда я начал учиться в государственной школе на восьмом году обучения, у меня были проблемы. Средняя школа стала для меня новым и пугающим опытом. Люди ненавидят меня. – Ну, если тебе от этого полегчает, я не ненавижу тебя, – сказал Дин, и его голос был пропитан симпатией. После того, как он произнес это, Кастиэль встретился с ним взглядом. – Да, похоже на то. Спасибо, что сказал это, Дин. – Аластар, должно быть, первостатейный кретин, раз продолжает так себя вести с тобой, Кас. Что за идиот. Кастиэль слегка улыбнулся, практически сам себе. – Что? – спросил Дин. – Никто раньше не называл меня «Кас». – Серьезно? Прости, приятель, я не хотел… – Нет, все абсолютно в порядке. Я не возражаю, если ты будешь называть меня так. Дин посмотрел на него, а потом снова перевел взгляд на дорогу. – Мне нравится твое имя. Действительно необычное. – Я был назван в честь ангела. – Хех. Это довольно круто. – В большинстве своем люди не выносят такие сантименты, – сказал Кастиэль. – Как я уже говорил раньше, кретины, Кас. Пошли они. Итак, куда мы едем? – Мы живем в одном комплексе, – сказал Кастиэль. – Ты, как я полагаю, обитаешь в квартире 162. – Кроме шуток? Да, именно там, я и мой старик. Как ты узнал об этом? – спросил Дин. – Я узнал этого огромного бегемота на парковке. Дин засмеялся низким, открытым смехом, что удивило Кастиэля. – Это «Шевроле Импала» 67-го года, чувак! Это классическая четырехцилиндровая модель с мощностью 275 лошадиных сил. И она будет не менее крута, даже когда ей стукнет сорок. Дин улыбнулся ему, и Кастиэль почувствовал себя польщенным, что развеселил Дина, пусть и непреднамеренно. Почему-то из-за этого ему и самому было веселее. – Я запомню твои слова. Ты, похоже, много знаешь, судя по твоим выступлениям на уроках в автомобильном классе. – Это просто опыт. Возможно, я стану механиком, как мой старик. Он – гражданский подрядчик на военно-морском аэродроме. Отец служил с морскими пехотинцами во Вьетнаме. И догадываюсь, что никогда не держался в стороне от боя. Он работает с вертолетами. – Вы поэтому переехали сюда, в Корпус Кристи? – И в Аризону, и в Калифорнию, и во Флориду, и в пару городов в Северной Каролине, я уже потерял им счет. – Мне казалось, ты говорил, что ты из Канзаса. – Я родился в Канзасе. Где бы меня ни спросили о том, откуда я, я всегда отвечаю им так. Это проще, чем пытаться рассказать, с какой базы мы только что приехали. Я даже не могу припомнить их все. Похоже, мы уже успели пожить везде, где находятся аэродромы морских пехотинцев. – А что насчет образования? Ты не собираешься поступать в колледж? – спросил Кастиэль. – Не-а, я оставлю это ребятам поумнее, вроде тебя. – Я на самом деле не считаю себя слишком умным. – Ну, в таком случае ты себя недооцениваешь, Кас. Черт, да ты уже разговариваешь как профессор колледжа. – Я не замечал. – Ты не замечал? Что ж, ты упоминал, что обучался дома. – Да, – сказал Кастиэль. – Когда я сказал, что не понимаю тебя. – Именно. – Я имел в виду все те длинные заумные слова, которыми ты так и сыплешь, приятель, – сказал Дин. – Оп. Я думал ты про то, что я знал, как приготовить суфле. Дин снова засмеялся, и желудок Кастиэля вдруг как будто перевернулся. И, неожиданно для себя, он улыбнулся в ответ. – Если тебя назвали в честь ангела, означает ли это, что ты один из тех жутко религиозных детей с домашним образованием? – спросил Дин. – Или это слишком личное? Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя неудобно или что-то в этом духе. – Нет, совсем нет. Моя мать – помощник профессора английского в колледже Дель Мар. Она думала, что качество моего образования будет гораздо выше, если она самолично им займется. Думаю, она выбрала мне такое имя только потому, что оно ей нравилось. Дин завернул за угол комплекса и поехал к их секции парковки. Он нашел место и заглушил двигатель. – И куда тебе? – спросил Дин. – Квартира 174. – Да мы же практически соседи. Кастиэль задержался на мгновение, его мозг напряженно работал, пытаясь подобрать слова для того, что он хотел сказать. Поначалу он полагал, что Дин собирался его избить, пока они каким-то удивительным образом не умудрились завязать эту невероятную дружбу. Он уже давно отказался от надежды подружиться с кем-то, но сейчас не собирался упустить этот шанс – несмотря на то, что сердце было готово вырваться из груди от волнения. – Эм, Дин? – Да? – Я знаю, это, наверное, прозвучит странно или даже глупо, и понимаю, что мы всего лишь второй раз разговариваем хоть сколь-нибудь долго… – Да о чем, черт тебя дери, ты говоришь? – Ты, конечно, можешь отказаться, но… – Кастиэль посмотрел вниз на собственные нервно дрожащие руки. – Но что? – Ты не возражаешь, если я буду называть тебя своим другом? – спросил Кастиэль. Дин скорчил гримасу, а затем засмеялся. – Что за дурацкое нагромождение слов для того, чтобы сказать что-то настолько простое. – Я не понимаю. – Ты слишком много думаешь, приятель. Я-то полагал, что мы уже друзья. – Ты думал… ой. О, ну, это прекрасно, в таком случае, – Кастиэль улыбнулся, одновременно воодушевленно и облегченно. – Я не был уверен. Не хотел делать преждевременные самонадеянные выводы. Дин усмехнулся. – Я не знаю, что именно это означает, но думаю, что ты классный парень, Кас. – Серьезно? – Конечно, так же как и то, что ты умный, талантливый и творческий, и разговариваешь с учителями на равных. Ну, с мисс Милтон о «Гамлете» так точно. – Дин вылез из машины и жестом указал Кастиэлю сделать то же самое. – Пойдем. Я голоден как черт. А мне еще надо приготовить себе ужин. Кастиэль был настолько ошарашен комплиментами Дина, что не сразу осознал, что все еще сидит в машине. – Спасибо за поездку, Дин, – сказал он, выбираясь из Импалы. – Я действительно ценю это. – Без проблем. Увидимся завтра, хорошо? – Да, до завтра. Дин пошел по тротуару к своей квартире. Кастиэль все еще изумленно стоял возле машины, когда до него, наконец, дошло, что Дин назвал его талантливым и творческим. Для Кастиэля это были одни из самых лучших комплиментов, когда-либо полученных им. Учителя часто называли его творческим, конечно, но ровесники – никогда. Это вернуло ему гордость. Он чувствовал запах масла, а его одежда и рюкзак были безнадежно испорчены, но он радостно поприветствовал мать, как только зашел в дверь. – Ты в прекрасном настроении, хотя и не позвонил, опять, Кастиэль, – фыркнула она. – Чем это пахнет? – Маслом. Его мать вздохнула. – Масло. Ясно. Не желаешь объяснить? – Все отлично, я все контролирую. – Ты все… - она повернула его. – Кастиэль, да оно же даже в волосах! И твоя футболка, и ранец, все перепачкано! – Мама… – Молодой человек, вы расскажете мне, что произошло, немедленно. И даже не думай придумать мне тут какую-нибудь отмазку, ты меня понял? Кастиэль потупил взгляд: – Да, мэм. – Итак. Почему ты весь в масле? – Аластар. Он ждал дальнейших расспросов, но когда их не последовало, Кастиэль понял, что она догадалась. – Я полагаю, это тот парень, который достает тебя, несмотря на твои утверждения о том, что это не так. – Да, мэм. – И это – настоящая причина того, что ты пропустил вчера занятия? – Да, мэм. – Я звоню в эту проклятую школу! – Нет, пожалуйста, не надо! – он схватил ее за руку. – Это просто… – Кастиэль, мы это уже проходили. Я не хочу, чтобы моему сыну причиняли боль просто потому, что другой ребенок не может управлять своим гневом. Это недопустимое поведение. – Но… – Не спорь со мной, – она вздохнула, а затем смягчилась. – Дорогой, ты – самое важное, что есть у меня в жизни. Я сделаю все, чтобы защитить тебя. Даже если кто-то просто поранит тебя, это, честное слово, сломает меня. – Да это просто подначки. – И эти подначки усугубляются, – констатировала она. – Я знаю, – сказал Кастиэль, а болящие ребра напомнили ему, насколько мать была права. Она убрала волосы с его глаз и поправила очки. – Как ты добрался до дома? Кастиэль моментально просветлел. – Я не мог поехать на автобусе. – Тебе надо было позвонить мне на работу, – сказала она. – Я решил пойти пешком, но мой друг Дин остановился и предложил подвезти меня. – Твой друг Дин? Кто это? – Он играет на третьей базе в бейсбольной команде, но не входит в основной состав – что плачевно, так как он не Уэйд Боггс – и у нас общий классный час, еще он сидит рядом со мной на английском, и он узнал пустельгу, просто увидев ее на моем рисунке! – Кастиэль говорил со все нарастающим энтузиазмом, а слова так и вылетали. – Он водит классическую «Шевроле Импалу» 1967-го года, носит кожаную куртку с поднятым воротником – именно по ней я узнал его, когда он шел через бейсбольное поле – и мы обедали вместе, и он совершенно отличается от других старшеклассников, потому что его отец – гражданский подрядчик у морских пехотинцев и он постоянно переезжает, и я заметил, что он всегда носит рабочие ботинки, никогда не надевает кроссовки… Она понимающе улыбалась ему. – Смотрю, этот молодой человек произвел на тебя впечатление. – О, да, он даже извинился за то, что ничего не сделал, когда Аластар обозвал меня педиком, и я… – Что? – Дин извинился. – Эту часть я расслышала. Аластар употребил это слово? – Это всего лишь слово. – Нет, Кастиэль, это болезненно и жестоко, и он не имел никакого права говорить тебе такое. – Он делает это, просто чтобы посмотреть на ответную реакцию, – Кастиэль сконфуженно взглянул на нее. – Я не совсем понимаю, почему ты так расстроилась. – Да, сейчас, видимо, не понимаешь, – она поцеловала его в макушку. – Почему бы тебе не пойти в душ, а затем мы могли бы поесть, и ты сможешь побольше рассказать мне о своем друге. – Дин. Дин Винчестер. – Точно, Дин. Иди, вымойся, и затем сможешь рассказать мне о нем. – На самом-то деле он наш сосед. Они с отцом занимают квартиру 162. – Хм. А теперь положи-ка все, во что ты сейчас одет, в мусорную корзину. А потом поедем в «Уолл-Март» после обеда и купим тебе новый рюкзак. – А могу ли я надеяться на новый CD? – Посмотрим. – Спасибо, мама.~*~*~
– Доброе утро. Кастиэль удивился, когда Дин уселся рядом с ним в классной комнате. – Привет, Дин. – Похоже, ты все же ухитрился оттереть масло, да? – Понадобилось вымыться три раза, чтобы стать, наконец, чистым, а одежду пришлось выбросить. Дин усмехнулся: – Ну, по крайней мере, ты теперь не пахнешь как гараж. Это плюс. – Я действительно очень ценю то, что ты вчера подбросил меня до дома. – Все нормально. Невеликое дело. Вечером, разговаривая с матерью, Кастиэль рассказал о своем желании отблагодарить Дина за доброту, но так, чтобы это не вышло слишком прямолинейно. Его мать предложила позвать Дина на ужин, но Кастиэль не был готов к неловкой беседе над свиными отбивными и брюссельской капустой. Тогда она предложила ему взять дополнительный сэндвич и пригласить Дина разделить с ним обед. Кастиэль согласился, что это хорошая идея, теперь оставалось только заставить себя выдавить нужные слова. – Эм, Дин, я тут подумал. Ну, вроде как в качестве благодарности, возможно, ты… – он запнулся, стараясь сделать так, чтобы его голос не звучал чересчур воодушевленно. – Помнишь, что я говорил насчет того, что ты слишком много думаешь? – Да. – Ну так просто скажи, Кас. – Я взял сегодня два сэндвича и подумал, что если ты не слишком привязан к еде из кафетерия, ты, возможно, будешь не против присоединиться ко мне за обедом. Если хочешь, конечно. Дин на секунду задумался, а потом кивнул. – Конечно, почему бы и нет? Качество еды здесь далеко от ресторанного. Кастиэль приложил максимум усилий, чтобы скрыть восторг. – Конечно, ты знаешь, где найти меня. Мистер Захария начал перекличку, и Дин понизил голос. – Постараюсь, чтобы меня не заметили. Я знаю, ты не хочешь, чтобы кто-то еще прознал о твоем секретном месте. – Мне невыносима мысль о том, чтобы каждый день есть в кафетерии, – признался Кастиэль. – Ты хочешь сказать, что никогда не обедал в кафетерии? – Нет, с тех пор, как обнаружил, что вполне успешно могу сбежать в лес незамеченным. Я социально неприспособлен. Никто даже разговаривать со мной не хочет, и из-за этого я не могу найти место в кафетерии. – Ну не знаю, судя по всему, ты сейчас прекрасно разговариваешь со мной. – Ты – это другое. – Это почему? – спросил Дин. Кастиэль задумался над этим. – Понятия не имею, – честно ответил он. – И это слегка озадачивает меня. – Быть может, ты не такой уж и странный, каким себя считаешь. Кастиэль вскинул голову, и Дин засмеялся. – Или, – сказал Кастиэль, потирая подбородок, – это ты – не типичный пустоголовый популярный придурок, который не думает ни о чем, кроме спорта, машин и девочек. Возможно, я не один тут со странностями. Звонок возвестил окончание классного часа. – Может ты и прав, – сказал Дин, подмигивая ему. – Увидимся на английском. Кастиэль хотел бы, чтобы другие ребята дали ему шанс, как сделал Дин. Если бы это случилось, он бы ужился со всеми и каждым. Дин и другие ученики вышли после звонка, но Кастиэль специально задержался в классной комнате, потому что не хотел, чтобы очередная стычка с Аластаром омрачила ему исключительно хорошее утро. Он был уверен, что мисс Милтон поймет. Коридоры опустели к тому моменту, как он решил, наконец, отправиться на урок, и он притормозил возле шкафчика Аластара напротив лестницы. Воодушевленный разговором с Дином и все еще злой на Аластара за вчерашний инцидент с машинным маслом, Кастиэль достал из рюкзака фломастеры. Он осторожно огляделся и, после того, как убедился, что вокруг не было ни души, написал большими красными буквами через весь шкафчик обидчика «Аластар сосет!». Кастиэль убрал фломастер и отошел на пару шагов, чтобы полюбоваться деянием рук своих. Он уже чувствовал себя гораздо лучше.