Вечер прошел куда более гладко, чем опасался Кастиэль. Удивительно, но его мать и Дин прекрасно поладили, до такой степени, что довольно долго беседовали без какого-либо участия Кастиэля. Он был счастлив видеть, что его матери понравился Дин. Возможно, из-за этого ей будет легче принять их с Дином отношения – как только он наберется смелости рассказать о них.
Они заказали две пиццы: одну обычную и одну с овощами по настоянию его матери. Дин еще больше впечатлил ее, поедая в основном кусочки овощной.
Потом они смотрели телевизор, сидя на кушетке, а его мама разгадывала кроссворд за столом позади.
– Ты видел фильм «Маска», с Джимом Керри, парнем из шоу «В живых красках»?
– Жить в красках?
– Нет, «В живых красках», – произнес Дин более отчетливо. – Это юмористическое шоу.
– Поверю тебе на слово.
– Фильм, похоже, должен быть действительно очень смешным.
– Я не смотрел.
– Он только что вышел на видео, так что я после школы заехал и взял его напрокат. Не хочешь посмотреть?
– Так вот где ты был? Я везде искал «Импалу».
– Да, мой учебный день получился несколько более коротким, чем я планировал. Расскажу позже.
– Ты не против? – спросил Кастиэль, обернувшись к матери.
– Ммм, что?
– Мы хотели посмотреть кино, миссис Агнус, – сказал Дин.
– О, да, конечно. Не позволяйте мне мешать вашему мальчишнику.
– Если хотите, можете посмотреть с нами, – сказал Дин. – Это комедия. Без возрастных ограничений.
– Это очень мило с твоей стороны, Дин, но вы с Кастиэлем лучше наслаждайтесь обществом друг друга. А у меня еще куча бумаг на проверку.
– Отлично. Кас, я скоро вернусь. Только сбегаю до своей квартиры, хорошо?
Кастиэль кивнул, и Дин вышел.
– Кас? – улыбнулась его мать, как только Дин вышел за дверь.
– Ну, он меня так зовет.
– Вижу. Он прекрасный мальчик, этот твой Дин, – сказала она. – Вы двое, похоже, очень близки.
Кастиэль пожал плечами и посмотрел вниз, пытаясь скрыть смущенный румянец, заливший его щеки.
– Я рада, что ты нашел кого-то вроде него, Кастиэль. Он очень заботится о тебе. Это действительно ценно в друзьях.
– Я знаю.
Дин постучал и вошел с фильмом и пластиковым пакетом с конфетами.
– Десерт! – огласил он.
– Вы двое наслаждайтесь фильмом. Дайте знать, если вам что-нибудь понадобится.
– Спасибо, мама.
Она скрылась в своей спальне. Дин уселся на кушетку рядом с Кастиэлем, потом вставил кассету в видеопроигрыватель.
– Перед тем, как начать смотреть фильм, расскажи, что произошло в кабинете директора, – сказал Кастиэль.
– Как обычно, – сказал Дин, закатывая глаза. – Бла-бла-бла, мы не прибегаем к насилию в школе «Флур Блафф», мистер Винчестер, бла-бла, Аластар мог быть серьезно ранен, бла-бла, отстранение на неделю, бла-бла, вам следует уехать домой прямо сейчас, молодой человек.
– На неделю? По-моему это уже перебор.
– Ну, – усмехнулся Дин, – я ведь и в самом деле ударил этого кретина первым.
– Нос болит?
– Ага, и помимо двух фингалов вокруг глаз, я заработал еще небольшой синяк на боку, которым я ударился о капот, но в остальном все в порядке. А вот ты выглядишь потрепанным.
– Мерфи звонил моей матери сегодня утром и рассказал ей о том, что произошло. Когда я пришел домой, она сразу же раскрыла мою маскировку.
– Сожалею на этот счет, – сказал Дин. – Я ничего не смог поделать. Я попытался солгать, но мистер Сингер уже успел вчера все рассказать после занятий. Догадываюсь, он предчувствовал, что я проигнорирую приказ идти в кабинет Мерфи.
– Я удивлен. Ты ж его любимый студент.
– Ну на самом-то деле у него не было выбора, все же произошло прямо посреди урока и вообще, – сказал Дин, – он классный, я не виню его. Отец сильно разозлится, когда узнает об отстранении.
– То есть у тебя проблемы?
– Вполне возможно. К счастью, у меня есть еще несколько дней, прежде чем я смогу рассказать ему.
– В смысле?
– У отца ночные смены на этих выходных, так же как и на следующих двух. Я тут сам по себе.
– И часто такое происходит?
– Иногда. Зависит от того, на какой он базе работает на данный момент. Было сложнее, когда я был младше. Он вроде как… чересчур беспокоился, думаю, можно так выразиться. Он терпеть не мог оставлять меня одного, пока, наконец, не понял, что я вполне могу сам о себе позаботиться.
– Полагаю, тебе постоянно приходится это делать, – сказал Кастиэль. – Заботиться о себе.
– Это часть взросления, знаешь ли. И это уже не так сильно волнует меня, как раньше. У меня был… эм, кое-какие проблемы с темнотой, когда я был ребенком. Довольно неприятно, на самом деле.
Кастиэль почувствовал, что тут было что-то еще, о чем Дин не хотел говорить, и решил не настаивать. Они уже провели вместе достаточно много времени, чтобы Кастиэль научился различать, когда Дин пытается избежать какой-то темы.
– Если твой отец работает, ты вполне можешь переночевать здесь, если хочешь, – сказал Кастиэль.
– Я не говорил, что все еще боюсь темноты, Кас, – сказал Дин с легкой улыбкой.
– Нет, конечно же, нет. Я не это имел в виду. Но если ты не захочешь оставаться дома в одиночестве, ты бы мог переночевать тут. Мама не станет возражать. Я, естественно, согласую это с ней, но здесь предостаточно места. Ты мог бы занять кровать Майкла…
Кастиэль с мамой так и не прекратили называть ее кроватью Майкла, несмотря на то, что его не стало больше трех лет назад. Сначала Кастиэль сохранял часть комнаты, принадлежавшую Майклу, в точно том состоянии, в каком тот ее оставил: с одеждой, раскиданной на спинке кровати и тумбочке, с книгами, оставленными открытыми на столе на том месте, где он закончил их читать, с компакт-диском, так и оставшимся в магнитофоне. Эти мелкие детали жизни его брата позволяли иногда представить, что он все еще с ними. Но со временем Кастиэль начал переделывать эту часть спальни, аккуратно переложил все вещи Майкла в коробку и поставил их в шкаф, так как его мать так и не смогла решиться сделать это. Ничего больше не говорилось на эту тему – однажды она пришла домой, увидела, что вещи Майкла убраны, и просто кивнула. Однако они оба продолжали говорить что-то вроде «твоя чистая одежда лежит на кровати Майкла» или «я купила новое покрывало на кровать Майкла». Мысль о том, чтобы убрать ее, никогда не приходила им в голову.
Кастиэль уловил свою очевидную оговорку и попытался исправиться.
– То есть, – сказал он, – ты можешь спать на второй кровати в моей комнате.
Несомненно, Дин слышал, что он сказал изначально, но не подал виду.
– Я бы с удовольствием, Кас.
– Серьезно? – Кастиэль не был уверен, действительно ли Дин только что согласился.
– Конечно. Неприкольно ночью сидеть дома в одиночестве. Твоя мама точно не будет против?
– У меня есть ощущение, что она проникнется к тебе сочувствием из-за того, что твоего отца нет рядом. Не думаю, что она усмотрит в этом проблему, если мы уляжемся спать к десяти часам.
– И никаких бессонных ночей, проведенных в заплетении косичек друг другу?
Кастиэль улыбнулся.
– Нет, Дин.
– Круто.
Было еще довольно рано, когда кончился фильм, и Кастиэль, оставив Дина на кушетке, отправился в спальню матери спросить насчет того, может ли Дин остаться. Он постучал в приоткрытую дверь, увидев, что его мать сидит, откинувшись на подушки, и разбирает бумаги.
– Мама? Могу я побеспокоить тебя?
– Конечно, Кастиэль, в чем дело?
Кастиэль вошел в комнату и пустился в пространные объяснения о том, что отец Дина работает в ночную смену, и как было бы здорово, если бы он мог остаться у них переночевать. Кастиэль даже пообещал постирать белье и убраться, когда Дин уйдет.
– Не вижу тут никакой проблемы. Но я не хочу, тем не менее, чтобы вы двое не спали всю ночь.
– Нет, конечно, нет.
– Ну, тогда хорошо. Почему бы тебе не сменить белье на кровати Майкла и не достать несколько чистых полотенец из бельевого шкафа для нашего гостя?
– Сделаю. Я зайду пожелать спокойной ночи, когда мы соберемся ложиться.
– Я знаю, что зайдешь, – улыбнулась она.
Кастиэль вернулся в гостиную и сообщил Дину новости.
– Потрясающе. Я сбегаю домой и возьму свою зубную щетку и все такое. Скоро вернусь.
Тем временем Кастиэль прибрался в и без того чистой комнате и постелил новое белье на кровать Майкла. Он положил полотенце и губку из бельевого шкафа на кровать, где Дин легко мог бы их найти.
Он присел на кровать, а его мысли обратились к вчерашнему дню и тому, как Дин использовал губку того же цвета, чтобы смыть кровь с его лица и шеи, и к поцелую. Он все еще чувствовал себя так, будто кто-то ответил на его молитвы или неосознанное желание новой близости, которую он разделил с Дином. Он одновременно был в экстазе и напуган. Казалось бы, последним шагом в поддержании его репутации аутсайдера было влюбиться в парня, а не в девчонку. По ряду причин все в его жизни было слишком непросто. Все выглядело так, будто он каждый раз подсознательно выбирал самый сложный вариант. Он уже к этому привык, но мог только надеяться, что Дин согласится пройти с ним вместе этот ухабистый путь.
Дин постучал в дверь спальни и засунул внутрь голову.
– Ты чем тут занимаешься?
– Стелил тебе постель. Вот, тут несколько свежих полотенец.
– Благодарю. Хочешь посмотреть еще кино, перед тем как завалиться спать? Я принес «Звездные войны».
Кастиэль перевел взгляд на него.
– Ты собираешь цитировать каждую реплику в диалогах персонажей?
Дин ухмыльнулся.
– Я торжественно клянусь не быть совсем уж помешанным.
– Я в это поверю только тогда, когда увижу собственными глазами.
– Используй силу, юный Скайуокер.
На удивление, Дин сдержал слово, за исключением фразы «а вот моя любимая часть» и периодических возгласов «о, смотри, смотри!». Они разделили «Кит Кат» и смотрели церемонию награждения в конце фильма, когда мама Кастиэля подошла к кушетке и потрепала сына по голове.
– Уже почти час ночи, Кастиэль.
– Мы как раз закончили, – сказал Дин, собирая обертки от конфет. – И уже практически готовы топать в кровать.
– Надеюсь, ты хорошо выспишься, Дин. Если тебе что-то понадобится, не стесняйся меня разбудить.
– Спасибо, миссис Агнус.
– Спокойной ночи, Дин. Спокойной ночи, милый, – сказала она, поцеловав Кастиэля в макушку.
– Спокойной ночи, мама.
Она оставила их на кушетке и ретировалась в свою комнату, прикрыв за собой дверь.
– Хочешь, иди в ванную первый, – сказал он Дину.
– Как думаешь, твоя мать догадывается о нас?
– Догадывается о чем?
– Что мы больше, чем друзья.
Кастиэль повернулся и посмотрел в коридор.
– Не думаю, что мы так уж явно подавали признаки того, какова на самом деле природа наших отношений. Признаться, я даже понятия не имею, как поднять эту тему для разговора, когда буду готов ей признаться.
– Понимаю, что ты имеешь в виду. Находиться вот в таком подвешенном состоянии – это одно. А вот сказать отцу, что я предпочитаю целовать парня – уже совершенно другое.
– Боюсь, у нас впереди тяжелые времена, Дин.
Дин взял руку Кастиэля.
– Ничего тяжелее, чем то, с чем мы уже столкнулись, Кас.
– Даже не знаю.
Дин наклонился и поцеловал его в шею, а затем выпрямился.
– Давай сегодня не будем об этом беспокоиться. Я собираюсь пойти помыться.
Кастиэль поправил подушки на кушетке и собрал разбросанные обертки от леденцов, а затем выключил телевизор. Он пошел в спальню и разобрал обе постели, свою и Дина. К тому моменту, как он закончил, Дин вошел в комнату, и тогда Кастиэль взял свою пижаму и ушел в ванную.
Когда он вернулся, Дин уже растянулся на кровати Майкла с лежащим на груди экземпляром «Листьев травы». Он переоделся в черные боксеры и футболку.
– Знаешь, из того, что я прочитал в этой книге, большая часть стихотворений довольно-таки откровенная.
Кастиэль сложил свою одежду в ящик шкафа.
– В отличие от большинства символических поэтов того времени, – пояснил Кастиэль, закрывая шкаф, – Уолт Уитмен был одним из первых поэтов, воспевавших человеческое тело и материальный мир.
– Я бы сказал:
«А если хочешь, возьми меня под свои одежды,//Чтобы я слышал биение твоего сердца и дремал на коленях твоих».
– Уитмен потерял работу в правительстве, когда его сочинения впервые опубликовали, потому что вышестоящие чины сочли их возмутительными.
Дин перевернул несколько страниц книги и нахмурился.
– А вот здесь я очень сомневаюсь, что он говорит о женщине, Кас.
– Нет, – улыбнулся Кастиэль, – не о женщине. Именно это стихотворение – из «Пальмовой» серии, считается, что это одно из самых точных подтверждений гомосексуальности Уитмена.
– Гомосексуальности, а?
– Да.
– Догадываюсь, ты читал ее раньше?
– Читал, но она заиграла для меня новыми красками несколько позже.
– Из-за меня?
– Возможно, – признал Кастиэль с улыбкой.
Дин усмехнулся ему в ответ.
– Ты собираешь выбрать одно из этих Пальмовых стихотворений, чтобы рассказать на экзамене по английскому?
– Нет.
– Почему?
– Это может повлечь за собой проблемы, – ответил Кастиэль.
– Каким образом?
– Некоторые из них чересчур сексуальны.
– Но немалая часть их довольно романтична, насколько я мог понять. Выбери одно из них.
– Не думаю.
– Ты слишком переживаешь, чувак. Все равно никто в этом классе не способен будет понять, о чем, черт побери, ты будешь говорить.
Кастиэль поставил свои тапки возле кровати, а когда повернулся, то увидел, что Дин наблюдает за ним.
– Дин?
– Ммм?
– Что?
Дин ухмыльнулся:
– Отличные штанишки.
Кастиэль был одет в простую футболку и голубые пижамные штаны с рисунком в виде лося и надписью, гласившей «мечтая о лосе».
– Мой дядя Рафаэль прислал их из Мэна, – сказал Кастиэль, смутившись.
– Миленько.
Кастиэль попытался скрыть румянец, вспыхнувший на его щеках, и залез в постель.
– Спокойной ночи, Кас, – сказал Дин, засовывая ноги под одеяло.
– Спокойной ночи, Дин, – ответил Кастиэль, положив очки на прикроватную тумбочку и выключив свет.
Ночь была прохладной, но не холодной. Свет от полной луны проникал в комнату, освещая Дина, лежащего на спине, сплетя пальцы на животе. Кастиэль какое-то время наблюдал за ним, позволяя глазам привыкнуть к полумраку, чтобы можно было рассмотреть черты Дина. Несмотря на темноту и даже отсутствие очков, Кастиэль практически мог пересчитать каждую его ресничку.
– Кас?
– Да, Дин?
– А кто такой Майкл?
Он ожидал, что до этого дойдет. Упоминание даже вскользь имени Майкла должно было вызвать вопросы.
– Мой старший брат. Он погиб в несчастном случае на мотоцикле в то лето, когда мне исполнилось тринадцать. Мы с ним делили комнату.
– Кас… Прости. Я и понятия не имел.
– Ну, мы на самом деле практически не говорили о наших семьях. Рано или поздно это бы всплыло.
– Я не хотел бередить старые раны. Я просто хотел узнать, что ты имел в виду, когда упомянул, что это кровать Майкла.
– Да все в порядке. Это просто сила привычки. Мы с мамой еще не отвыкли от этого.
– Ты сильно скучаешь по нему?
– Довольно сложно описать, – сказал Кастиэль, повернувшись на бок лицом к Дину, так же, как он раньше поворачивался к Майклу посреди ночи. – Это как океан.
– Океан?
– Горе и то, как я справляюсь с тем, что его нет. Оно приходит и отходит. Иногда оно плещется волнами вокруг меня, а иногда просто слегка касается, если я подпускаю его слишком близко.
– Нам не обязательно больше говорить об этом.
– Да все нормально, Дин. Я не против разговора о нем.
Дин снова затих, и Кастиэль перекатился на спину, думая о том, что надо бы и поспать. Кастиэль начал проваливаться в дрему, когда Дин заговорил.
– Кас?
– Ммм?
– Есть кое-что, чего я не рассказывал тебе о моей собственной семье. Это довольно сложно, именно поэтому я никогда об этом не упоминал.
Кастиэль повернулся к Дину и подпер голову рукой.
– И что это?
– У меня тоже есть брат.
Кастиэль не сразу ответил. Он понял, что рассказав о Майкле, он, очевидно, приоткрыл замок на сундуке, который Дин до того держал запертым.
– Я не знал, как рассказать тебе, – сказал Дин. – Прости.
– Не извиняйся, Дин, – Кастиэль остановился. – А почему ты никогда не говорил о нем?
– Потому что я не видел его с тех пор, как мне было четыре. Его зовут Сэм.
– Это определенно очень долгое время. Почему так получилось?
– Это случилось, когда мои родители развелись. Моя мать не потянула бы обоих детей, а у отца были свои причины, по которым он не смог взять Сэмми. Брату было всего полгода в то время – полагаю, отец просто не был уверен, что сможет справиться. Не знаю. Мы никогда не разговаривали об этом. Короче говоря, Сэмми остался с моей мамой, а я уехал с отцом. Мы несколько раз говорили по телефону, но после того, как я и отец начали мотаться по всей стране, а родители принялись ругаться как кошка с собакой, мы со временем потеряли контакт.
– В таком случае у тебя есть брат, которого ты фактически не знаешь.
– Ага. Я видел фотографии и все такое, но если я наткнусь на него на улице, то даже не узнаю, кто это, черт подери, был. Через несколько недель ему исполнится тринадцать. Второго мая, если быть точным. Я никогда не забываю об этом.
– Жаль слышать это, Дин. Это должно быть очень больно.
– Не настолько болезненно, как потерять кого-то, кого ты знал всю жизнь, как ты, Кас. Но там, где у тебя океан, у меня просто огромная… пустая… дыра. В этом есть какой-то смысл?
– Есть.
– Вроде как именно это и послужило причиной той фигни с темнотой. Это прозвучит глупо, но последний раз, когда я видел лицо моей мамы, был той ночь, когда она стояла в детской Сэма, собирая его вещи. Тогда они ушли.
– А ты никогда не думал о том, чтобы навестить его?
– Думал, но это довольно болезненная тема для моего старика, понимаешь? Но теперь, когда я достаточно взрослый, чтобы вести машину, я вполне мог бы решиться на это путешествие. Посмотреть, что я смогу узнать.
– В одиночку?
– Ага, наверное. А что?
Кастиэль живо представил себе возможность провести с Дином время таким образом: только они вдвоем, без беспокойства о школе, задирах или родителях.
– Я неплохо ориентируюсь по картам, – сказал Кастиэль.
– Что, правда? – спросил Дин, хихикнув в темноте.
– А еще я могу поменять колесо и проверить масло.
– Ты, похоже, многому научился в автомобильном классе, Кас.
– Я могу добывать бензин, где бы мы ни остановились.
– Хмм, серьезно? Ну и какой бензин любит моя детка?
– Он будет высшего качества.
Дин снова засмеялся.
– Ты и я вместе в дороге, Кас?
– Да.
Дин сел и снял футболку.
– Я был бы рад.
Мягкий свет, проникающий через окно, освещал грудь Дина. Он бросил футболку на пол, а когда повернулся, Кастиэль смог увидеть жуткий кровоподтек, расплывшийся по всему боку Дина от самой подмышки. Даже в таком неверном свете Кастиэль мог различить, насколько огромным был синяк.
Кастиэль не мог пересилить себя и отвести взгляд. Дин, судя по всему, преуменьшил ущерб от удара, когда упоминал о нем раньше.
Кастиэль хотел рассказать Дину, насколько бесполезным он себя ощущал, когда Аластар ударил его дворником, насколько зол он был, что не мог это контролировать и не мог ничего придумать для собственной защиты. Но пока он лежал там, разглядывая Дина, он обнаружил, что у него просто не хватает слов, чтобы выразить свои чувства.
Дин медленно лег обратно, но Кастиэль даже не озаботился включить свет. Он поднялся, подошел к кровати, на которой растянулся Дин, и сел рядом с ним.
– Кас?
Кастиэль потянулся и нежно прикоснулся к синяку на правом боку Дина, обводя его края. Дин напрягся, но, когда Кастиэль провел пальцами вниз по его руке, то позволил ему взять его запястье и поднять руки вверх, за голову.
Кастиэль слегка царапнул кожу на запястье Дина, и тот вздрогнул. Он коснулся предплечья Дина, внутренней части локтя, трицепса, провел по волосам в его подмышке, затем положил ладонь ему на грудь.
Он мог чувствовать, что сердце Дина стучало в одном ритме с его собственным. Они не разговаривали – единственным слышимым звуком было резкое дыхание Дина. Когда Кастиэль легкими круговыми движениями большого пальца начал обводить сосок, Дин втянул воздух через зубы. Этот звук послал по всему телу Кастиэля электрический разряд, будто кто-то щелкнул выключателем. Он позволил своей руке продолжить блуждать по груди Дина. Тот не был таким жилистым, как Кастиэль, но при этом не был и чересчур мускулистым. Он был просто сильным и хорошо сложенным.
Дин позволил ему продолжить исследование, не отрывая глаз от Кастиэля. Тот дотронулся до его ключицы, а потом пробежался пальцами по плечам, задержался на небритом подбородке и пересек губы, обвел брови и даже ресницы, что заставило Дина моргнуть и легонько засмеяться. Рука Кастиэля в конце концов вернулась обратно на грудь Дина. Через несколько секунд он понял, что смотрит на него, а тот не отводит взгляда.
Кастиэль наклонился и глубоко поцеловал его, заботясь о том, чтобы не задеть поврежденного носа парня и собственной разбитой губы. Дин застонал, когда их языки встретились.
Затем Кастиэль скользнул в постель рядом с ним. Дин повернулся на бок, чтобы Кастиэль мог прижаться к нему сзади. Он был на пару дюймов ниже, чем Дин, что позволило ему прижаться губами к шее Дина сзади и легонько целовать его. Дин довольно вздохнул и потянулся, чтобы взять руку Кастиэля и положить ее себе на бедро, не задевая ушиба.
– Я бы все отдал, чтобы ты не пострадал из-за меня, – прошептал ему Кастиэль.
– Ты того стоишь, – прошептал Дин в ответ.
Наконец дыхание Дина стало медленным и размеренным. Кастиэль прижался лбом к спине Дина, поцеловал его, а потом и сам уснул.
~*~*~
Кастиэль проснулся с рассветом. В комнате было еще темно, и поначалу он с трудом понял, где находится. Похоже, ночью Дин перевернулся на спину, и теперь Кастиэль осознал, что спит у него на груди.
Осторожно, как мог, он высвободился из объятий Дина, накрыл его одеялом и вернулся в собственную постель. Дин слегка засопел и снова перевернулся на бок.
Кастиэль лежал там, неспособный отвести взгляд от Дина. Подобно луне этой ночью, рассветные лучи касались его шеи и груди. Его лицо все еще было скрыто в темноте, но плечо, рука и ушиб на ребрах были хорошо видны. Это было прекрасно. Он был прекрасен.
Кастиэль тихонько достал свой альбом, нацепил очки и начал рисовать.
~*~*~
Следующая неделя в школе была просто невыносима без Дина. Казалось, будто это Кастиэля отстранили от занятий, а не его друга. Они придумывали способы обойти запрет директора, чтобы обедать вместе, но в итоге решили, что для Дина будет лучше держаться как можно дальше от школы. Кастиэль не хотел, чтобы положение вещей стало еще хуже.
Они проводили вместе столько времени после школы, сколько было возможно, как бы мало им это ни казалось. Отец Дина мертвенно побледнел, узнав о временном отстранении, и заставил его заниматься работой по дому и помогать чистить ангар на базе. Дин сказал, что никогда раньше не видел столько замасленных запчастей вертолета.
Единственной приятной вещью в результате всего этого бардака стало то, что Аластара тоже отстранили. Том и Брэйди делали независимые физиономии, когда видели Кастиэля, не желая, похоже, что-либо предпринимать без Аластара. Жизнь стала на удивление безмятежной – разве что одинокой – в эту неделю.
Когда же, наконец, наступил понедельник, Кастиэль был непривычно взволнован предстоящим походом в школу. Его мама даже упаковала двойной обед. Она очень ему сочувствовала и, похоже, понимала, насколько он был расстроен, пока Дина не было в школе.
В классной комнате его лицо озарилось, как только Дин вошел в дверь. Тот подмигнул и сел рядом с ним.
– Давно не виделись, незнакомец, – сказал Дин.
– Дин. Мне тебя не хватало.
– Та же фигня, чувак, – он наклонился к Кастиэлю и понизил голос. – И мне действительно хочется поцеловать тебя прямо сейчас.
– Хотел бы я, чтобы это было осуществимо, но тебе придется подождать до встречи в нашем секретном месте во время обеденного перерыва.
– Ммм, обед, – вздохнул Дин. – Он всегда был моей самой любимой частью дня, но теперь он, кажется, становится еще интереснее.
Кастиэль попытался скрыть румянец, появившийся на его щеках, и потупил взгляд.
– Ой, а ну, не смей смущаться. Тебе нравится это ничуть не меньше, чем мне.
Кастиэль робко улыбнулся.
– Если это поможет, мама сказала, что приготовила тебе что-то особенное.
– Ого.
Мистер Захария прервал их беседу очередными объявлениями и перекличкой, а потом они отправились на урок английского.
– Интересно, что твоя мама приготовила для меня, – сказал Дин. – Огромный сэндвич? Пирог? Пожалуйста, скажи мне, что она напекла пирожков…
Слова Дина были прерваны возникшим из ниоткуда Аластаром, толкнувшим его в шкафчик. Дин выпрямился и ровно встал на месте.
– Ты счастливчик, что я не убил тебя к ебеням прямо сейчас посреди коридора, – Аластар угрожающе посмотрел на Дина, тыча пальцем в его лицо. – Я был отстранен на целую неделю из-за тебя и пропустил игру против Койотов.
– Хреново же быть тобой, – отбил атаку Дин.
Том и Брэйди переглянулись, а Аластар приблизился к Дину.
– Будь очень, очень осторожен, разговаривая со мной, Винчестер, иначе в следующий раз я вышвырну твою задницу отсюда так, что не сможешь вернуться.
– Ты повторяешься, Фолькнехт.
– Да неужто? Посмотрим, Винчестер. Тебе лучше почаще оглядываться. И твоей подружке тоже.
Аластар оттолкнул Кастиэля к шкафчикам и ушел вместе со смеющимися Томом и Брэйди.
