Чимин сонно тянется, совершенно нехотя приоткрывая глаза, и медленно приходит в себя, избавляясь от остатков сна. На животе разливается тепло, большое и очень приятное, и стоит ему чуть пошевелиться, как всю спину обдаёт жаром, не ощутимым так сильно до этого. Чимину нужно пару секунд, чтобы вспомнить, с кем он вчера решил лечь спать, а ещё так и не найти в себе особого желания подниматься. Чонгук, кажется, ещё спит, прижимается к его спине и обнимает поперёк живота, удобно уместив там свои ладошки. И Чимин невесомо скользит своими пальцами по чужой руке, устраивая свою ладошку поверх ладошки брюнета, и аккуратно сплетает свои пальцы с чужими, стараясь не разбудить.
Только Чонгук либо не спал, либо всё же проснулся, прижался теснее и провёл своим носом по чужой шее, прижимаясь к спине и выдыхая. Чимин замирает, не решается больше шевелиться и просто ждёт. А ещё ему снова жжётся от прикосновений Чона, но он помнит, что это нужно просто перетерпеть. Чонгук с утра мягкий и сонный, хмыкает куда-то в волосы и улыбается, кажется, после ещё, шурша одеялом. Чимину отчего-то неловко, чуть меньше, наверное, чем в прошлый раз, но всё равно не по себе. Чонгук слишком близко и его слишком много, но избавиться от такого количества, желания особого и нет.
— Доброе утро, Чимин-а, — Чонгук щекочет своим дыханием чувствительную шею парня, вызывая толпы мурашек, и кладёт подбородок на плечо.
— Доброе.
— Ты себя нормально чувствуешь? — в голосе беспокойство, и Мину отчего-то ещё теплее внутри.
— Вполне.
— Значит, я могу спокойно продолжать тебя обнимать?
— Нам уже вставать надо…
— Сегодня воскресенье, с чего бы.
— С того, что уже день, а не утро, — Чимин хмыкает, слыша смешок рядом со своим ухом, но не предпринимает никаких действий, чтобы руки с себя чужие скинуть или отодвинуться. Чонгук не двигается тоже, продолжая к Паку прижиматься, и, наверное, ждёт действий от него. — Ну и?
— Давай ещё немного полежим, я не проснулся.
Чимин тихо смеётся, потому что Чонгук самый настоящий лентяй, который ещё и выгоду из лежания на кровати нашёл, да под утреннюю романтику подстроил. Чонгук снова хмыкает и придвигается плотнее, не давая Мину при желании так просто выбраться, и прикрывает глаза. Чимин врёт, ещё не день, только начало. Подумаешь, почти двенадцать. Чонгук привык в это время по выходным ещё спать, восстанавливаясь после загруженной недели, а Чимин наоборот любит просыпаться рано, не любя валяться в кровати. Теперь, видимо, придётся полюбить, если они станут чаще спать вместе.
Чимин расслабляется и уступает чужим желаниям, прикрывая глаза сам и глубоко вздыхая. Так и быть, совсем немного они ещё полежат. А ещё у него немного затёк бок, на котором он лежит, и стоит перевернуться, только к Чону лицом поворачиваться как-то неловко. Впрочем, они так уже спали, так что, наверное, никакой неловкости и быть не может.
Чимин осторожно переворачивается на другой бок, заставляя Гука свою голову с плеча убрать, и утыкается носом в широкую грудь, так и не открывая глаза. Чонгук смеётся, прижимает шатена к себе крепче и утыкается носом в лохматые волосы, расслабляясь сам.
Чимин думал, что они действительно всё же поднимутся через несколько минут, но уснул точно так же, как и Чон, проснувшись через полтора часа от резкого гудка автомобиля на улице и уже совершенно один. Чимин удивлённо захлопал глазами, поднимаясь и кидая взгляд на висевшие на стене часы, и недовольно выдохнул, вставая с кровати окончательно и топая в ванную. С кухни доносится шум, но с Чоном он поговорит чуть позже, сначала смоет с себя остатки лишнего сна и появившееся разбитое состояние.
Чонгук проснулся не так давно, успел привести себя в порядок и теперь искал что-нибудь, что бы сошло им за завтрак. В магазин он ещё не сходил, а есть хочется, только холодильник почти пустой. Вроде где-то были хлопья, если те только не закончились, и будет классно, если их хватит на двоих. Чонгук слышит копошение, доносящиеся из ванной, и отмечает, что Мин проснулся. Значит, если что, то он в магазин сбегать всё равно не успеет.
Чимин выплывает из душевой в растянутой своей толстовке и узких чёрных спортивных штанах, когда-то уже успевших перекочевать из гардероба Чона к Паку. Те ему немного великоваты и не облегают ноги особо, оставаясь широкими, но идут гораздо больше. Да и Чон их пропажу тоже не сразу заметил. А когда заметил, то даже и не думал забирать назад, он всё равно их не носит. Зато носит Пак, а Чимин в его вещах — редкость.
— И чего ты меня не разбудил? — Чимин подходит к холодильнику и, бросив недовольный взгляд на Чона, открывает дверцу, заглядывая внутрь.
— Я проснулся не сильно раньше, чем ты. Да и зачем, если ты так хорошо спал?
— Затем, что теперь я буду сонным весь день. И нам надо в магазин.
— Завтракаем и идём.
Чонгук ставит две миски на стол и выключает вскипевший чайник. Чимин, вздохнув, садится на стул и благодарно кивает, беря протянутую ложку и принимаясь есть. Ему, если честно, не особо хочется куда-то идти: остатки вернувшейся с новой силой фобии всё ещё не ушли. Да и холодно на улице, снегом всё занесло, идти куда-то хочется всё меньше и меньше. Может, Чонгук сходит один?..
— Чонгук, — Пак поднимает на брюнета глаза и тут же встречается с его взглядом. — Мне с тобой обязательно идти?
— Да.
— С чего вдруг?
— С того, что тебе нужно проветриться.
— Но я не хочу.
— Может, мы ещё и погуляем?
— Ты меня слышишь вообще? Я не хочу никуда идти.
— Чимин, а помнишь, ты мне должен желание? За тот купленный браслет, — Чонгук знает, что если не вытащить Пака сейчас, то он снова может в себя уйти. Чимину нужно встряхнуться, войти в прежнее русло и снова попробовать быть среди людей. Он своё желание мог, конечно, и на что-нибудь другое потратить, но Чон не против и на это. Ещё одно свидание им не помешает.
— Ну, нет. Чонгук, оставь меня дома.
— Ты пойдёшь со мной. И считай, что это свидание, — Гук хмыкает и встаёт со своего места, ставя тарелку в раковину и направляясь к комнате. — Через двадцать минут выдвигаемся.
Чимин удручённо вздыхает и без особого аппетита доедает размякшие хлопья, ставя тарелку рядом, и думает, что Чонгук настоящий изверг. Мог бы придумать желание получше. Чимин бредёт к комнате и с грустью во взгляде смотрит в окно, видя там падающие снежные пушинки и всё меньше радуясь предстоящей перспективе.
***
Чонгук ставит условие, что в магазин они забредут в самом конце, а пока у них есть небольшой парк и пара часов на свежем воздухе. Чимин кутается в подаренный ему шарф, бросает на Гука недовольные взгляды и сторонится людей, проходящих мимо. Но вскоре от мягкой болтовни Чона расслабляется и ведёт себя более спокойно, не отскакивая ни от кого в сторону. Чимин вливается в разговор, изредка смеётся и смотрит гораздо мягче и благосклоннее, смирившись, видимо, с прогулкой внутри.
Чонгук, правда, не удерживает себя в рамках обычной прогулки и зачерпывает рукой снег, катая шарик в ладошках и хитро улыбаясь. Заметивший это Чимин тяжело вздыхает и смотрит на Чона укоризненным взглядом, с каждой секундой всё меньше сомневаясь в том, что Гук всё же снежок в него не кинет.
— Ты не сделаешь это, — Чимин пятится на всякий случай назад, врезаясь спиной в прохожих и бегло извиняясь, и меняет взгляд на настороженный, всё ещё надеясь на шутку.
— Почему же? — Чонгук надвигается, продолжая вертеть шарик в руках и растягивает губы в хитрой ухмылке.
— Чонгук, этим забавляются дети.
— Не только они.
— Мы, вообще-то, спокойно гулять собирались.
— Никто не говорил про спокойно.
— А как же магазин? Мы мокрые туда пойдём?
— Высохнуть успеем, — Чонгук замахивается и кидает слепленный снежок в Пака, закрывшего лицо руками и получившего прямо по локтю. Чимин хочет руки убрать, как Чонгук кидает снова, весело смеясь. Чимин глубоко вздыхает и думает, что Чонгук, собственно, сам напросился, наклоняясь за снегом и принимая игру.
***
Высохнуть они не успевают.
Приходят в магазин мокрые, взъерошенные, со сбитым дыханием и красными щеками, зато с довольной улыбкой на лице и приятной усталостью во всём теле. Чимин считает, что он победил, потому что Чону пришлось выбираться из сугроба, в который Пак его и повалил. Причём нагло так, накинувшись сзади и запрыгнув на спину, что не ожидавший этого Чон просто не удержал равновесия, полетев лицом прямо в снег.
Чонгук не спорит, пусть Пак считает, что победил. Чону это, в принципе, и не важно. Важно то, что Мина он смог растормошить. Тот теперь выглядит живым и с настроением приподнятым, а ещё ведёт себя расслабленно и спокойно, никого не боится и никого не сторонится. Чонгуку этого достаточно, ведь выиграть в детской игре он даже не стремился. Ну, если только чуть-чуть.
Они подхватывают корзинки и бредут между прилавков, беря необходимое и не собираясь тратить на это много времени. Они хорошо поносились на улице, что пришли в магазин, когда стемнело, а время приблизилось к восьми. Оба не ожидали, но и обоим не о чем жалеть.
Наполнив сумки и расплатившись, они вышли наружу, ёжась от холодного ветра и быстро семеня домой. Снегопад усилился, и дома, наверное, будет очень красиво за ним наблюдать. Особенно, когда на тебе будет сухая одежда, а в руках горячий чай. Чонгук мимолётно думает, что Пака заставит бок о бок провести с собой день до конца, ведь тому, кажется, становится только лучше. И самый верный способ занять вечер — это фильм или разговоры.
Сбросив сумки на кухне, каждый спешит скорее переодеться, а затем выпить что-нибудь согревающе-тёплого. Идея о том, чтобы посмотреть что-то, приходится по душе обоим, отчего согревающе-тёплое переносится пить в гостиную, напротив телевизора и под раскинутым пледом. Чонгук настраивает проигрыватель и ждёт, пока Пак сядет рядом, приобнимая его и прижимая к своему боку. Так сидеть гораздо удобнее, да и Чимин не вздрагивает от нового прикосновения, спокойно устраиваясь рядом с Чоном.
Фильм начался, а Гук не следит за ним, а думает, что всё-таки в том, что он вывел сегодня Мина прогуляться, был большой смысл. У Пака не было переизбытка прикосновений, но он, кажется, оживился. Отошёл от всех удручающих мыслей и смог, наконец, расслабиться за последние несколько дней. На Мине лица не было в начале недели, а теперь тот чувствует себя вполне неплохо, да и выглядит в разы лучше. С Чимина если не спала целиком, то частично его депрессия точно. Но Гук собьёт её до конца.
По крайней мере, они почти вернулись к тому уровню, который был раньше. А это значит, что можно лишь продолжать двигаться дальше, чтобы избавиться от фобии навсегда. Чонгук уверен, что это получится, потому что с ухудшившимся состоянием Пака он справился, значит, есть смысл стремиться к большему. Тем более Чон этого
большего совсем не против. Только за и только с радостью, нужно, чтобы и Пак этого же хотел.
Жаль, что Чонгук не умеет читать чужие мысли, потому что Пак думает примерно о том же и совершенно осознанно хочет тоже, немного боясь, но больше не отрицая.
