В тихом омуте

Маркус не мог понять, что случилось, но следующие дни Оливер словно избегал его. Да, они то и дело перебрасывались смс-ками, но на предложение встретиться после школы Вуд отвечал отказом, аргументируя это напряженной обстановкой дома. Его не удавалось выловить даже на переменах. Точнее, так, чтобы этого никто не увидел. В те моменты, когда Оливер появлялся на горизонте, с Маркусом неизменно кто-то был рядом. Флинт даже пару раз поджидал его у туалета, надеясь урвать короткий поцелуй или перекинуться парой фраз, но тот словно испарялся, и Маркусу приходилось со звонком тащиться на урок. Вуда за опоздания не ругали никогда. Оставалось только гипнотизировать Оливера взглядом на уроках, невольно чувствуя, что где-то налажал. Маркус смутно понимал, что Вуду наверняка не понравилось, что он вспомнил какого-то парня ни к месту, да еще и намекнул на их длительное общение и возможность отношений. Самому Маркусу что-то подобное об Оливере узнать совсем не хотелось, иначе бы его просто сгрызла ревность. "Мне кажется, что ты злишься на меня. Давай обсудим это. Мне бы не хотелось недопонимания", — написал Маркус на третий день, когда Оливер прошел мимо него в столовой, даже не взглянув. И самому Вуду, возможно, неприятно было бы это узнать, но такое поведение напоминало Флинту именно Шона. Тот тоже был любителем такого метода воспитания. * * * Оливер прочитал смс практически сразу, но отвечать не торопился. Да и что он мог ответить? "Да, ты виноват" плохо сочеталось с "Все дело во мне", но оба варианта имели право на существование. Оливер был в таком раздрае, что даже подкативший к нему в очередной раз Кребб предпочел ретироваться, сообщив, что они поговорят позже. Вуд не вызывался отвечать на уроках, постоянно витал в своих мыслях и, если бы не заработанная репутация, нарвался бы на наказание. Дома тоже далеко не все было гладко. Бабушка заняла выжидательную позицию, и Оливер впервые подумал, что гнетущая тишина за ужинами была даже хуже опостылевших нотаций. Он чувствовал, словно загнал себя в угол: что он мог ответить Маркусу, если не мог понять самого себя. "Шон" Маркуса также игнорировал, отделавшись кратким "Я очень занят", и в последнюю очередь Вуду хотелось сейчас снова притворяться им. Но вот после школы Оливер сел в машину, все ещё обдумывая все произошедшее, а потом резко сказал Перси. — Отвезти меня на Роад-стрит. Там в конце улицы есть кофейня. Бабушке он ничего сообщать не стал, скинул Маркусу адрес и приписал: "Если можешь, приезжай". Возле кофейни он отпустил Перси, сказав, что до дома доберётся самостоятельно, и, заказав кофе, занял место в глубине зала. Он стал ждать, но, похоже, в глубине души даже хотел, чтобы Маркуса не отпустили родители, потому что, все ещё не знал, как объяснить своё поведение. * * * Маркус еще никогда так быстро не гнал мотоцикл — там, где можно шестьдесят, он ехал под сотню. И дело было даже не в том, что ему хотелось поскорее увидеть Оливера, хотя и этот тоже, скорее — убедиться, что у них все в порядке. Боязнь, что Вуд не дождется его, и Маркус проебет шанс все наладить даже затмила боязнь потерять права. Так что до назначенного места встречи Флинт добрался даже быстрее, чем планировал, влетел в кофейню весь раскрасневшийся и запыхавшийся. — Салют, — как можно более непринужденно сказал он, плюхаясь напротив Вуда. Маркус расстегнул куртку, повел плечами, хрустнул пальцами и только после этого встретился с ним взглядом. — Как дела? — он выдавил кривую усмешку и потянулся было к руке Вуда, но пальцы застыли в воздухе, не достигнув цели. Он тут же вцепился в меню, пытаясь замаскировать это движение. — Привет, — Оливер кивнул ему и, сцепив пальцы в замок, уперся локтями в стол. Он уже успел расслабиться, решив, что раз Маркус ничего не отвечает, то не сможет приехать, но тот все же сидел прямо перед ним. И если в его отсутствие сложно было рассуждать здраво, то, когда Флинт находился напротив, у Оливера все мысли вылетали из головы, кроме тех, как долго он мечтал просто оказаться рядом, и что Маркус несся к нему на свидание через весь город. Этого оказалось достаточно, чтобы Оливер перегнулся через стол и, устроив ладонь на затылке Флинта, поцеловал его. Маркус явно опешил, а Вуд напротив сразу почувствовал себя уверенней. Выпрямившись, он бегло осмотрелся, чтобы убедиться, что их поцелуй остался незамеченным — посетителей было мало, а те, кто присутствовал, были явно заняты своим делом. Парень у окна сидел, уткнувшись в ноутбук и, даже ворвись в кофейню ополоумевший олень, вряд ли бы отреагировал. Еще одна парочка громким шепотом выясняла отношения, так что до остальных им не было никакого дела, а официантка отчаянно флиртовала с парнем у барной стойки. — Какой кофе будешь? — спросил Оливер, чтобы сказать хоть что-то. — Ты, — Маркус растерянно моргнул, разулыбался и покачал головой: — Черт, — он смущенно поморщился, чувствуя себя полностью обезоруженным. — Мне кажется, я прослушал, что ты сказал. А, кофе, да? Я вообще не особо его люблю. Лучше чай, — он пожал плечами, потом вдруг понял, что его бросило в жар, и поспешил стащить с себя куртку. — Черный чай, — повторил он уже для подоспевшего официанта. Неожиданное поведение Оливера, его спокойствие и расслабленность в противовес собственной нервозности выбили почву из-под ног. Такой явной неуверенности в себе Маркус не чувствовал еще ни разу. Да и выглядел Вуд как всегда безукоризненно. Маркус рефлекторно пригладил собственные лохмы, растрепанные из-за быстрой езды. — Как дома обстановка? — молчание затягивалось, и Флинт постарался спросить что-нибудь нейтральное. Оливер передернул плечами, словно обстановка дома его волновала менее всего. — Выбил себе немного свободы, так что нет худа без добра, — пояснил он. — Со мной сейчас обращаются как с напичканным тротилом, словно в любой момент рвануть могу. Присматриваются, но лезть боятся. Странно, — наконец сделал вывод он и, взяв в руки салфетку, принялся складывать ее. Было даже неожиданно, что Маркус предпочел завести разговор об этом, а не об их отношениях. Или это было оставлено на десерт? Может, Флинт специально выбрал тему, близкую к ним, но не касающуюся прямо? — Маркус, — позвал он, — у нас все нормально. И нахмурился, прежде чем добавить: — Не совсем нормально, конечно, потому что мы сами ненормальные, прежде всего, так что стандартными отношениями здесь и не пахнет, но мне и в голову не приходило сомневаться, что я сделал неправильный выбор, согласившись... Он изобразил рукой жест, пытаясь отмахнуться от опостылевшего "встречаться с тобой", что очень уж напоминало девчачьи романы. Подобную лексику Оливер тщательно фильтровал, скрывая от Флинта свое явное на нем помешательство. — В общем, на все согласившись. — А почему тогда…? — Маркус тоже замялся, тут же чувствуя себя идиотом. Почему, что? Игнорируешь меня? Не ищешь со мной все время встречи? Не испепеляешь меня влюбленным взглядом? Вслух это прозвучало бы слишком по-бабски, поэтому Флинт отмахнулся. — Извини, я просто иногда не думаю, прежде чем сказать что-то, — он мученически улыбнулся, наблюдая за движениями пальцев Оливера так, словно тот делал что-то очень важное. — Это нормально, — отмахнулся Оливер, — ты всегда так делал. С начальных классов так точно. И забавно так морщил нос, когда понимал, что ляпнул что-то не то. Как и сейчас. И, похоже, это было заразно, потому что Вуд не планировал показывать свою осведомленность привычками Флинта. Замявшись, он несколько неуклюже перевел тему, прежде чем Маркус успел как-то прокомментировать это: — Слушай, мы как-то решили обойти любые разговоры, сразу перейдя к делу, — он улыбнулся, показывая, что его устраивает такой вариант развития событий, — и, хотя мы это не обсуждали, я так сходу согласился на твое предложение не потому, что я одинокий задроченный девственник. Хоть это и очень похоже на меня. Он специально использовал несколько грубых слов, зная, что это заставит Маркуса обратить внимание именно на эти слова, как минимум от неожиданности. — Я тебя таким и не считаю, — буркнул Флинт, потупившись. — Ты просто другой, не такой, как все. И мне это нравится, — он все ещё чувствовал себя глупо, отвешивая неуклюжие комплименты. — Но и из-за этого я не всегда понимаю тебя, — Флинт виновато пожал плечами. — Я за три дня успел надумать себе всякого. — Надеюсь, то, что не стоит вспоминать какого-то парня, с которым у тебя почти случился роман, когда разговариваешь со своим, — он снова замялся, как и всегда, когда требовалось как-то озвучить их отношения или статус по отношению друг к другу, но потом щелкнул пальцами и закончил, — бойфрендом, входило в число того, о чем ты успел подумать. Оливер все-таки не смог сдержать сарказма, и Маркус удивленно посмотрел на него. Вуд тут же изобразил из себя само очарование и вопросительно протянул, сам не особо рассчитывая, что это прокатит: — Шутка? — Ты приревновал меня? — неуверенно отозвался Маркус и, нахмурившись, потер переносицу. — Я ведь объяснил, что у нас не было ничего серьёзного, — он растерянно моргнул, на этот раз решительно взял руку Вуда в свою и сжал его пальцы. Он подыскивал слова, чтобы как-то ещё оправдаться, хотя подсознательно Маркус понимал, что это не совсем правильное желание и задевало внутреннюю свободу Флинта. Тем не менее он стремился в глазах Оливера казаться лучше и делать так, как тому бы хотелось. — Ничего я не ревновал. У меня не было повода, — возразил Оливер, хотя во взгляде, которым он смерил Маркуса, читалось обещание всех пыток, на которые только богата его фантазия, если это не так. — И надеюсь, не будет. — Я буду паинькой, — попробовал Флинт отшутиться в ответ и развязно улыбнулся. — Не хочу я, чтобы ты был паинькой, — поерзав на стуле, сказал Оливер и вздохнул. — Единственное, в чем бы я ограничил твою свободу, так это в том, что если ты со мной, значит только со мной. И флирт, скрывающийся за разговорами о зомбиапокалипсисе, сюда тоже относится, — наконец честно признался он. Вуд не стал забирать свою ладонь, поэтому за чашкой потянулся левой рукой и неловко взял ещё. — Я понял, — хмыкнул Маркус. — Только можешь и ты мне пообещать, что наконец-то скажешь Креббу, что ему ничего не светит. Иначе я не сдержусь и врежу ему хорошенько, — процедил он и сильнее сжал руку Вуда. — Я ему всячески намекаю, — пожал плечами Оливер. — Ты же понимаешь, что для кого-то вроде меня отшивать кого-то вроде него чревато последствиями. Оценив красноречивый вид Флинта, Оливер поспешил добавить: — И не надо ни с кем драться. Во-первых, я не девица, чтобы за меня заступаться, так что в любом случае не оценю это по достоинству. А во-вторых, у тебя и без того проблемы с дисциплиной. Встрянешь в драку и целую неделю будешь оставаться после занятий. Оливер никак не мог отделаться от того, чтобы не поучать Маркуса, и в моменты, когда он осознавал, что делает это, ему сразу становилось некомфортно. — Извини, — стушевался он, — мне ещё нотации тебе читать не хватало. — То есть, этим ты хочешь сказать, что сам можешь за себя постоять? — возможно, это было несколько нечестно со стороны Маркуса говорить такое, но он не мог сдержать своего негодования по поводу назидательного тона и указаний держаться в стороне. Хоть он и сам не планировал вмешиваться, чтобы не обнародовать их с Вудом отношения, сейчас в нем взыграл дух противоречия. — Я не буду лезть, хорошо. Но за последствия могу ответить. В том случае, если он попытается тебя обидеть. — Маркус, — Оливер поджал губы, — если ты не заметил, то желающих, как ты выразился, обидеть меня с половину школы. И это если не учитывать учителей и первокурсников. Включая твоих друзей, большую часть команды и недавно тебя самого. Я привык к этому, но я не готов, что кто-то будет отгребать со мной на пару. Тем более ты. Оливеру действительно не нравилась популярность Флинта, но он пытался подавить в себе собственнические замашки. При всем своем здоровом эгоизме — что Оливер не только порицал, но даже одобрял в самом себе, он не хотел связывать Флинта по рукам и ногам. Хотя его друзья все еще оставались мудаками. — Я никогда не смеялся над тобой, — зацепился, как ему казалось, за самое главное Маркус. — Хотя, конечно, и не защищал, тут ты прав, — он немного смутился. — Но сейчас все должно быть иначе. Не в смысле, что я должен смеяться над тобой, а вот защищать — да, — он скривился, раздражаясь, что не может выражать свои мысли так же гладко, как это делал Вуд. — Ты не должен защищать меня, — Оливер изменился в лице. С одной стороны, такая забота была неимоверно приятной, с другой — Маркус ставил под сомнение его собственные возможности. Кажется, даже держал Оливера за девчонку, которой докучают тупые качки. И это предсказуемо задевало мужское самолюбие. Сколько бы Вуд не пытался убедить себя в холодности и безэмоциональности, он был очень вспыльчивым, злопамятным и обидчивым. Возможно, дело было в самой формулировке предложения, но Оливер почти физически почувствовал, что его признали неспособным постоять за себя. — Я и сам могу влезть в драку, если понадобится. Просто никогда не считал нужным. Оливер почти не покривил душой. Он не был фанатом боли, но спокойно перетерпел бы несколько ушибов, если бы считал, что в этом есть хоть какой-то смысл. Скорее в разборках его пугало то, что он мог «уронить лицо», проявив свое полное неумение драться. Его то и дело пытались спровоцировать на это, и лишь то, что сразу после школы его забирал Перси, спасало его от унизительных для него развлечений. Маркус не сдержал короткого смешка, но, заметив неподдельный гнев Вуда, улыбнулся. — Только не надо сейчас мне показывать, на что ты способен. Мне мои зубы дороги, как память, — он выставил ладони в примиряющем жесте. — Просто я не представляю тебя размахивающим кулаками. Твоё оружие — интеллект. Как ты умудряешься всех уделывать парой фраз! Бр-р-р, — он демонстративно поежился, а потом, поняв, что Оливер едва сдерживает улыбку, уточнил: — Ты больше не будешь меня игнорировать? Оливер мотнул головой, что могло означать, что угодно, но на самом деле должно было сказать нечто вроде "Нет, я перебесился, но мне слишком стремно признавать это, так что давай не будем заострять на этом внимание". — Нет, — все же озвучил он и безмятежно добавил: — Сейчас мне бы хотелось закрыться с тобой в туалете и компенсировать это время. — Ты прямо читаешь мои мысли, — фыркнул Маркус и возбужденно поерзал, после чего протянул руку под столом и сжал колено Оливера. Он воровато оглянулся и протянул заговорщическим тоном: — Рискнем? Оливер кивнул, пытаясь выглядеть спокойным, хотя сейчас он чувствовал что угодно, но только не спокойствие. Моментально навалившееся душное возбуждение, толику страха, предвкушение, но не спокойствие. Вуд отложил салфетку, положил на стол пару купюр, чтобы никто не подумал, что они просто сбежали, не заплатив, и поднялся. — По классике жанра выждешь некоторое время и пойдешь после меня, — сообщил он Маркусу, улыбаясь. В туалете он тут же подошел к раковине и включил воду на полную мощность, так что брызги разлетались в разные стороны. Подсунув ладони под струю, он прижал их к лицу, пытаясь остудиться и всерьез задумываясь о том, чтобы засунуть и саму голову в раковину. Заметив в зеркале появившегося в туалете Маркуса, Оливер отключил воду и встряхнул руками. Маркус щелкнул замком и тут же прильнул к Вуду, укладывая ладони на бедра, а губами утыкаясь в шею, собирая капельки воды, оставшиеся за ухом. Он сдавленно простонал, вжимая Оливера в раковину. Оливер с силой зажмурился и подался назад. Он не ожидал, что ощущения по силе превзойдут даже те, что были в предыдущий раз. От того ли, что оставался страх, что их могут застать, или от откровенности разговора, предшествующего до. Извернувшись, он повернулся к Маркусу лицом, упершись поясницей в край раковины, и потянулся к его губам. Маркус был горячим и не только в переносном смысле. Казалось, что температура его тела даже выше нормы, и от этого Вуда тоже начало лихорадить. Он сжал ладони на предплечьях Флинта и почти впечатался своими губами в его, сжал пальцы, смял ткань, шумно задышал, так что собственное дыхание отдавалось в ушах, потом скользнул ладонями вверх, обнял Маркуса и прижался так, словно хотел врасти в него. Если поначалу он ещё пытался как-то анализировать ситуацию, то сейчас голова словно отключилась. Маркус поглаживал Оливера ладонями, плавно переходя с бедра на поясницу, острые лопатки, плечи, бока, живот — все это через ткань рубашки, недостаточно для полноценного прикосновения. Он стал целовать Оливера настойчивее, даже жёстко, убыстряя темп и грубо трахая языком его рот. Умом Маркус понимал, что нужно остановиться, что их могут застукать, но его захватил адреналин, чувство возбуждения напополам с опасностью, что выпустить Вуда из рук становилось невозможным. Хотелось снова развернуть Оливера спиной к себе, стянуть брюки, нагнуть и засадить по самые яйца. — Если ты меня сейчас не остановишь, я за себя не отвечаю, — рыкнул он, разорвав поцелуй. Оливер расфокусированно посмотрел на него, его взгляд поплыл, и смысл слов дошёл не сразу. — А? — потерянно спросил он, продолжая смотреть на губы Флинта, и сипло сказал, когда до него дошло, что тот говорил. — Плохой мальчик. Нельзя. И в противовес своим словам снова полез целоваться, но вот скользнувшие с бедер на его задницу флинтовские ладони остановил, положив сверху руки. Маркус умоляюще застонал, отчаянно желая большего. Он ткнулся Оливеру в шею, шумно дыша, замер, пытаясь успокоиться. — Сумасшествие какое-то, — шепнул он, чувствуя, что голову ведёт от одного лишь запаха. Он намеренно медленно втянул воздух, касаясь кожи Оливера кончиком носа, а потом так же неторопливо обрисовал этот путь языком. Вдруг дверная ручка дернулась, и Флинт рефлекторно вздрогнул. Движение повторилось более настойчиво, кто-то попытался толкнуть дверь, но, всё-таки поняв, что туалет занят, ломиться перестал. — Не лучшее место, — шепнул Оливер, напряженно глядя на дверную ручку, как будто та сейчас все-таки повернется и впустит внутрь кого-нибудь нежелательного. Ладони Оливера соскользнули с предплечий Флинта, и он выскользнул из кольца его рук. Развернувшись к зеркалу, Оливер принялся поспешно приводить себя в порядок, но он все равно казался растрепан, а раскрасневшееся лицо и припухшие губы ясно давали понять, чем они тут занимались. От осознания этого Оливера начала захлестывать паника. Как он может показаться в таком виде кому-либо на глаза? Маркус раздосадовано хмыкнул и, сделав шаг назад, упёрся в дверь спиной. Он облапал Оливера похотливым взглядом, сглотнул, потер ладонями лицо и кивнул своим мыслям. — Подброшу тебя до дома, если ты не против. Я буду ждать на улице, — предложил он, рассеянно поправляя одежду, и, не получив от Оливера ответа, выскользнул за дверь. Оливер потер лицо ладонями и застыл, снова уставившись на себя в зеркало и изучая произошедшие за пару минут изменения. Когда Маркуса не было рядом, верх сразу брала более рациональная его часть, но как только Флинт оказывался в «зоне досягаемости» — будь это зажимания в туалете или даже просто смс от него, Оливер сразу начинал терять голову. И именно из-за этого он отчаянно хотел тут же выйти вслед за ним и по этой же причине тормозил, продолжая бессмысленно и тупо рассматривать себя. — Ты обдолбанный, что ли? — парень, который, видимо, до того тщетно ломился в комнату, поспешил внутрь, как только Флинт вышел, но застыл, увидев там Вуда. Оливер мотнул головой, тот переступил с ноги на ногу и, продолжая буравить его спину взглядом, попятился к кабинке. Там он затих, очевидно, стесняясь делать свои дела при неожиданных свидетелях, и Вуд поспешил выйти. На улице прохладный ветер ударил прямо в лицо, и Оливеру сразу стало несколько легче. — Еще раз привет, — бросил он и подошел к ожидающему его Маркусу. Маркус смерил его пытливым взглядом, оценивая блестящие глаза и красные пятна на щеках, и приглашающе похлопал по сиденью мотоцикла. Когда Вуд устроился сзади, на этот раз сразу прижимаясь к нему всем телом, он довольно рыкнул. Но как Маркус ни старался ехать медленнее, чтобы продлить встречу, до дома Оливера они долетели непозволительно быстро. Флинт нагло притормозил у подъездной дорожки и обернулся к Вуду. — Приехали, ботаник. — Спасибо, — Оливер слез с заднего сидения и неловко застыл перед Маркусом. — Знакомить с бабушкой не предлагаю, потому что вряд ли она обрадуется, да и ты тоже. Он покосился в сторону двери, пытаясь понять, наблюдает ли кто за ними, и протянул Маркусу ладонь для рукопожатия. Тот хмыкнул и скользнул пальцами по его запястью, лаская, отчего Оливер снова вспыхнул. — Увидимся в школе, — специально громко сообщил Вуд, а потом еле заметно улыбнулся Флинту. — Спасибо еще раз, что подбросил. Не дожидаясь ответа, он нехотя отступил назад и зашагал к дому. Ему надо было многое обдумать, проанализировать и разложить по полочкам, иначе голова планировала взорваться, так что белые стены, что являлись фетишем его бабушки, оказались бы заляпаны ошметками мозгов. Оливер неожиданно воодушевился, представив эту картину. Последние дни его никто не трогал, так что границы его свободы неожиданно расширились и сдерживались лишь воспитанием и привычками. Так, он привык спускаться в одно время на ужин, не считал нужным прогуливать школу, не стремился сменить уже опостылевшие бесформенные костюмы на что-то поудобнее. Он искренне гордился своим интеллектом и не собирался падать в грязь лицом. По факту единственное, чем Оливер поспешил воспользоваться, так это возможностью увидеться с Флинтом после школы. У себя в комнате он быстро переоделся, поглядывая на часы, зашел на сайт, проверяя, не оставил ли Маркус сообщение "Шону", и, немного подумав, написал ему, припоминая свои впечатления от поездок заграницу: "Францию, как оказалось, излишне романтизируют. А может, я ожидал чего-то качественно другого, поэтому несколько разочарован. В Венгрии, например, мне понравилось куда больше. А как ты?"