В тихом омуте

Оливер проводил Маркуса взглядом и демонстративно уставился в окно. Даррен пару минут гипнотизировал его затылок, а потом завел машину. Минут через десять Оливер забеспокоился — ехали они явно не к дому. Еще пару минут он боролся сам с собой, продолжая игнорировать отца, но любопытство победило. — Я сегодня уже посетил полицейскую камеру, — кинул он, наконец оторвав взгляд от бокового стекла и уставившись прямо перед собой. — Думаю, лимит неожиданных мест на сегодня для меня исчерпан. — Это был вопрос, куда мы едем? — не дал запутать себя Даррен. Оливер закатил глаза. — Да, это был вопрос, куда мы едем, — чуть раздраженно повторил он. — Нам надо поговорить, — вместо этого сообщил тот, но через пару секунд все же решил снизойти до объяснений. — У меня есть квартира в городе. Вернее, пока что по документам она моя, но я планировал преподнести тебе ключи на совершеннолетие. — Мхм, — Оливер поерзал, обдумывая, что он может на это ответить, но не находя слов. — Дома ты слишком взбудоражен и раздражен, — пояснил Даррен. Видимо, молчание выводило его из равновесия не меньше, чем самого Оливера. — Дело не в доме, — тот внезапно почувствовал, как на него навалилась усталость, но, начав говорить, Оливер уже не мог остановиться. — На протяжении долгого времени я вынашивал этот план, прежде чем проговориться о нем бабушке. Фактически, это было единственное, как бы глупо это не звучало, за что я каждый раз мысленно цеплялся, когда становилось невыносимо терпеть ее нападки. Моя, назовем это "обидой", на тебя и маму, слишком долго взращивалась и нежно оберегалась, так что на определенном этапе я не желал уже ничего иного, кроме как красиво хлопнуть дверью. Даррен с силой сжал руль. — И, знаешь, — продолжил Оливер, незаметно повышая голос, — я уже все продумал. Разослал резюме, присмотрел несколько вариантов для долгосрочного съема жилья, выбрал университет, в который у меня есть все шансы поступить. — Понятно, — теперь Даррен избегал его взгляда, упрямо уставившись перед собой на дорогу. — И вдруг вы сообщаете, что я себе все это... надумал? — неуверенно спросил Оливер. — Я уже признался, что был хреновым отцом, — тот опустил стекло и правой рукой нашарил в бардачке пачку сигарет. Оливер продолжал наблюдать за ним, ожидая продолжения и, не дождавшись его, сказал: — Мне кажется, уже поздно что-то менять. — Я хочу попробовать, — Даррен остановил машину и вышел, хлопнув дверцей. Оливер продолжал сидеть на месте еще несколько минут, пока не понял, что их поездка на самом деле закончена. Подхватив рюкзак, он выбрался на улицу и поежился от внезапного ветра. Даррен щелчком отправил недокуренную сигарету прямо на асфальт себе под ноги и зашагал к подъезду. Оливеру ничего не оставалось, кроме как следовать за ним. Квартира оказалась на самом верху, просторной и светлой, несмотря на сумерки. Вуд, обуреваемый иррациональным любопытством, огляделся, рассматривая сдержанный интерьер, и сделал вывод, что тут комфортно: не было раздражающей роскоши, квартира была обставлена просто и со вкусом. — Располагайся, — нарушил молчание Даррен. — Будешь что-нибудь? — он огляделся в поисках чашек, поспешил налить воды в чайник, но замер, когда Оливер тихо окликнул его. — Пап? Заканчивай с этим, а то я уже тоже нервничаю, — попросил он, усаживаясь на край дивана. — Ты хотел поговорить, так давай. Без всех этих атрибутов вроде чая. Непринужденную атмосферу все равно создать не получится. Даррен согласно кивнул и сел напротив, сцепив руки в замок. Таким неуверенным в себе отца Оливер еще не видел. Тот помолчал немного и наконец спросил: — Расскажешь, что произошло? Оливер пожал плечами. — Случайно вышло, — таким тоном, что было понятно, подробностей ждать не стоит. Даррен снова кивнул. — Мне стоит беспокоиться на счет этого... — он замялся, припоминая имя. — Маркуса, — пришел на помощь Оливер, вновь чувствуя какое-то неуместное веселье. — Да, точно. Мне стоит беспокоиться на счет этого Маркуса? В полиции сказали, что именно он втянул тебя в драку. Оливер, не удержавшись, фыркнул. — Он — последнее, о чем тебе стоит беспокоиться. Я же сказал, мы друзья. — Да нет у тебя друзей, сын, — устало отозвался Даррен и поспешил загладить грубость. — Ты слишком похож на меня. У таких как мы друзей не водится. Ему либо что-то нужно, либо, — он поморщился и категорично закончил: — Я не хочу об этом думать. Оливер намеренно равнодушно пожал плечами. — Ты привез меня сюда зачем? Чтобы переубедить эмансипироваться или обсуждать мои неудачи в школе? — чуть больше язвительности, чем нужно, просочилось в его голос, но обиду сдержать было все еще слишком трудно. Особенно сейчас, когда отец общался с ним так — доверительно, на равных. Когда отец с ним в принципе общался. — Мне очень жаль, Оливер. Правда. Не такого я хотел для тебя, — Даррен снова закурил, смахивая пепел прямо на пол, и это заставило Оливера вдруг поверить, что тому и правда тяжело. — Я хотел, чтобы у тебя было все. У меня тоже было сложное детство, и мне казалось, что все те проблемы, что преследовали меня в школе, испарятся, не нуждайся ты ни в чем. — Благими намерениями, сам знаешь, — Оливер нервно улыбнулся. — Я понял тебя. Ты не хотел, — неуклюже повторил он, не зная, что еще сказать. — Мне нужно время, чтобы обдумать все это, — честно признался он и встал, давая понять, что разговор окончен. — Отвези меня домой. Даррен кивнул, затушил сигарету о край столешницы и бросил ее на пол. Правда, едва сделав пару шагов, вернулся к столу, подобрал окурок, вытер стол салфеткой и выбросил в мусорное ведро. Оливер едва заметно улыбнулся, наблюдая за ним, и, поспешив следом, поймал ключи в подставленную ладонь. — Примете этот вклад в вашу эмансипацию, мистер Вуд? — Даррен, почувствовав изменившийся настрой Оливера, позволил себе добавить иронии в голос, но тот поспешил сжать ладонь, думая о том, что квартира ему может очень пригодиться. До дома они ехали в молчании. Поднявшись в свою комнату, Оливер долго не мог собраться с мыслями. Ключи словно прожигали карман, он то и дело доставал их и вертел в пальцах, как будто не мог поверить даже не в то, что стал обладателем квартиры, а того, что этот разговор на самом деле имел место быть. Вновь навалилась неуверенность в собственных силах, ощущение собственной никчемности и ненужности, потом их сменила апатия, после — моральный подъем. Оливер чувствовал себя как под кайфом, пусть он и не знал доподлинно, как это. Ему хотелось одновременно смеяться, плакать, уйти из дома, поговорить с отцом еще раз, увидеть Флинта... Мысли о Маркусе — сначала умиротворяющие — перепрыгнули на Шона, и Оливер скривился. Эмоциональная нестабильность, которой он порывался оправдать все, происходящее с ним, и тут сыграла свою роль. Быстро, сам понимая, что в любой момент может передумать, Вуд сел к столу и включил компьютер. Система загружалась непозволительно долго, так что он почти успел передумать, но потом все же щелкнул на вызов и стал дожидаться ответа. Через пару гудков он потянулся было включить камеру, но не смог заставить себя сделать это так сразу. Маркус не торопился отвечать Шону, и Оливер нервно закусил палец. Звонок застал Маркуса в самый неподходящий момент. Ему только удалось утрясти конфликт с мамой, которая хоть удивительным образом и не спалила его "побег", как всегда нашла до чего докопаться, так что Флинт был вынужден запереться в комнате под видом того, что делает уроки. Голова гудела, не давая ни на чем сосредоточиться, но он не мог даже сдвинуться со своего места за столом, зная, что мама прислушивается к любому звуку, доносящемуся из его комнаты, и если что-то покажется ей подозрительным, тут же заглянет внутрь. Поэтому Маркус, уткнувшийся лицом в учебник по физике, вздрогнул, когда телефон резко разразился противной мелодией, высвечивая на экране безликое изображение любого контакта без фотографии в Скайпе. Он резко вырубил звук и замер, уставившись широко распахнутыми глазами на телефон. Тот продолжал настойчиво мигать, заставляя поднять трубку хотя бы из чистого любопытства. Флинту было интересно узнать, что Шону вдруг от него понадобилось, раз он решил позвонить. Но тут послышались шаги у двери, и Маркус, спешно сунув телефон в карман, снова уткнулся взглядом в учебник. — Кто тебе звонил? — тут же пытливо спросила Одри, заходя в комнату, и он раздраженно передернул плечами. — Одноклассник, — буркнул Маркус. — Что он хотел? — продолжила допрос она. — Я не знаю, наверное, спросить что-то по учебе, — процедил Флинт вкрадчиво, всем корпусом разворачиваясь к ней и сверля ненавидящим взглядом. — Тогда почему тебе просто не взять трубку? — беззаботно спросила та и скрестила руки на груди, всем своим видом давая понять, что не уйдет, пока не добьется своего. Маркус достал телефон из кармана. Тот на удивление все еще продолжал звонить, и, почувствовав, как сердце ухнуло куда-то вниз, Флинт нажал кнопку ответа. — Да? — Маркус? — неуверенно спросил Оливер. Голос Флинта звучал странно, а Вуд считал себя уже специалистом в определении тех или иных его оттенков. Этот он идентифицировать не мог. Казалось, Маркус был совсем не рад тому, что Шон позвонил. Оливер успел почувствовать радость от этого предположения, но потом рационализм взял верх, и он спросил: — Ты не один, что ли? Тебе неудобно разговаривать? Совсем некстати вспомнилось, что самого Флинта вряд ли одарили квартирой за рьяные поиски приключений на свою задницу. Оливер хоть и всячески попытался прикрыть его, чтобы мать Маркуса как минимум не прознала про их краткое заключение, все-таки сомневался, что отсутствие того прошло незаметным. — Да, говори быстрее, что хотел, — пробормотал Флинт, то и дело поглядывая в сторону матери, и, вдруг нахмурившись, отнял телефон от уха и для убедительности глянул еще раз, кто ему звонит. Он готов был поклясться, что голос Шона вдруг показался ему в точности как у Оливера. Впрочем, сейчас Маркусу могло почудиться, что угодно, да и не время было прислушиваться к внутренним ощущениям, поэтому он с нажимом добавил: — Ты, наверное, хотел спросить, что задано? — Да, — Оливер развалился на стуле и потянул за шнур зарядного устройства. — По химии. Я, видишь ли, упустил все, что говорил мистер Снейп, потому что половину урока пялился на тебя, как идиот. Он буквально выпалил это и зажмурился в ожидании ответа. Говорить правду было волнительно, хотя и здесь Оливер несколько слукавил. Он действительно большую часть времени провел, гипнотизируя затылок Маркуса, еще часть урока потратил на то, чтобы делать это незаметно, и лишь малую часть — чтобы слушать Снейпа. Но задания он прилежно записал, планируя разобраться с этим. — Эм, погоди минуту, — Маркус замялся, нахмурился и снова глянул на телефон. Одри, продолжающая следить за каждым его движением, спросила громким назойливым шепотом: — Кто это? — Оливер, — брякнул Маркус и только тогда понял, насколько сильно ступил — кто-кто, а Вуд бы уж точно записал, что задали. Одри его ответ тоже, видимо, смутил, потому что она приподняла в удивлении брови, а Флинт, наконец нашарив тетрадь по химии в столе, забубнил в трубку: — Параграф восемь, читать, ответить на вопросы три и пять. И задачи. Сто сорок седьмая, сто пятидесятая и сто пятьдесят третья. Записал, ботаник? — постарался он добавить непринужденности в голос, буквально чувствуя, как мама испепеляет взглядом его затылок. — Тебя же как раз с этого урока в медкабинет вызвали, да? — придумал он отмазку для "Вуда". — Действительно, — медленно по слогам ответил Оливер. Маркус отреагировал... Он вообще не отреагировал! То ли его мать — а Вуд все же, хоть и с запозданием, понял, что та находится рядом с Флинтом — отвлекала слишком сильно, то ли Маркус все еще не протрезвел, то ли для него разоблачение Оливера не было новостью, Первый вариант казался самым правдоподобным, и Вуд нервно засмеялся. — До завтра, Маркус, — попрощался он, щелкнул мышкой по значку сброса на экране, откинулся в кресле и приготовился ждать, когда до Флинта все-таки дойдет, что разговаривал он на самом деле с ним. Время словно застыло, тишина давила на барабанные перепонки, даже с улицы не было ничего слышно. Оливер боялся даже пошевелиться, не говоря уж о том, чтобы встать и найти себе занятие. Он знал, что Маркус вот-вот сопоставит все, что перед ним открылось, и как-то отреагирует. Оливер надеялся, что отреагирует, а не продолжит держать его в напряженном молчании. * * * Едва Маркус убрал в телефон в карман и снова отвернулся к столу, в его голове всплыл только один вопрос: "Что это вообще было?". Одри, удовлетворенная своими опытами над его выдержкой и послушанием, наконец вышла, предусмотрительно оставив дверь открытой, и какое-то время Флинту пришлось провести почти без движениям, усыпляя ее бдительность. Когда забубнил телевизор в гостиной, Маркус принял это за знак, тут же достал телефон из кармана, да так и застыл, прибитый пониманием, что именно ЭТО было. Он еще пару минут спорил сам с собой, подкидывая все более безумные идеи, пока наконец не отправил смс Шону, содержащую всего одно слово: "Оливер?"