В тихом омуте

Оливер судорожно сжал кулаки, прочитав смс. В той ситуации, когда Флинт все никак не мог догадаться, топорно намекать ему, что это он, Вуд, было даже забавно. Но теперь, когда пути назад не было, и требовалось лишь подтвердить то, что обоим и так уже было известно, Оливер понял, что не может этого сделать. Вся смелость схлынула, оставив его опустошенным и испуганным. Что Маркус предпочтет: разобраться с ним с помощью кулаков, узнав об обмане, или начнет избегать его? Быть может, присоединится к Клубу любителей поиздеваться над Вудом? Пусть цель его была прозрачна, никто не оценил бы такого метода ее достижения по достоинству, и Оливер подумал, что, должно быть, ему стоит попросить прощения за то, что водил Маркуса за нос, за свою игру в целом. Но набрать в ответ он смог лишь одно: "Да". Маркус смотрел на полученный ответ бесконечно долго, соображая, как себя вести дальше. Осознание, что все эти месяцы общения с Шоном были обманом, что все это тупой развод, медленно наваливалось на Флинта, пока он не рыкнул и не отбросил телефон в сторону. Было обидно — как Маркус позволил так себя облапошить? Сейчас, раздумывая, он нашёл, как ему казалось, множество ситуаций, когда Вуд был почти на грани разоблачения своей лжи, а Маркус мог бы и догадаться. Но помимо прочего, Флинт тут же стал припоминать, не наговорил ли он Шону лишнего, и вот тут стало совсем стыдно. Маркус прислушался к звукам внизу, аккуратно закрыл дверь, нашарил телефон на кровати и, выбрав в телефонной книге Шона, позвонил. Оливер бесконечные несколько минут думал, стоит ли отвечать, но потом все-таки нажал на кнопку и поднес трубку к уху. Выдавить из себя хоть что-то не представлялось возможным, поэтому он продолжал молчать. "Прости" застряло где-то в горле, "Привет" и вовсе, на его взгляд, отдавало идиотизмом. Сейчас он пожалел, что малодушно решил раскрыть все тайны с помощью телефона, чтобы в случае чего выиграть время и дать Маркусу возможность остыть до встречи. Но Оливер не предвидел того, что ему самому придется мучиться в неведении, не видя лица Флинта, не понимая, что тот думает и планирует делать. — Как мне тебя теперь называть? — удостоверившись, что Вуд поднял трубку, спросил Маркус после короткого молчания. — Оливер? Или все-таки Шон? Или ограничимся универсальным "ботаник"? А что, беспроигрышный вариант, — он нервно усмехнулся. Вуд не реагировал. — Эй, прием. Будешь снова играть в недоступность, Шон? Нет, мы не можем встретиться, нет, я не пришлю тебе свою фотку... А еще это "У тебя кто-то появился?" — Маркус, разозлившись, уже не мог заткнуться. — Я-то думал, что я у тебя доверия не вызываю, а это мне нельзя было тебе доверять. Так получается? — Извини, — прошелестел наконец Оливер и потянулся было сбросить вызов, но Маркус продолжал сыпать вопросами. Сначала Вуд чувствовал только вину, но потом его начала охватывать злость. — Знаешь, — процедил он, — я могу объяснить, зачем сделал это и почему не сознался сразу. А вот как ты объяснишь то, что продолжал с ним общаться? Все ещё на что-то рассчитывал? Флинт шумно выдохнул в трубку, явно намереваясь что-то сказать, но Оливер опередил его. — Зачем тогда тебе был нужен я? Не было его, так и я пришелся к месту, так, Маркус? — Нет, не так, — сразу переменив тон, ответил Флинт. И как Вуд умудрялся обставить все таким образом, что сам Маркус начинал чувствовать себя виноватым? — Я просто не хотел обрывать общение с ним. Без намека на продолжение. У меня много друзей, но все они полные кретины, сам знаешь. А Шон долгое время был единственным моим собеседником, — нехотя пояснил он, чувствуя, что оправдываться — это неправильно, он не должен этого делать, но благоговение перед Вудом, страх показаться перед ним хуже, чем есть, не давали гордости взять верх, психануть, кинуть трубку и послать Оливера с его играми куда-подальше. — Ты — это совсем другое. Другое? Оливер не был очень романтичен, скорее логичен до отвращения, поэтому ему сложно было понять, что подразумевает Маркус под этим "другое". Имел ли он в виду, что Оливер всегда был... особенным для него? Вряд ли. В это верилось с трудом, но в его голове сейчас творился такой кавардак, что найти другое объяснение или пояснение словам Флинта не представлялось возможным. — Я не планировал обманывать тебя, — признал Оливер, решив, что откровенность требует того же в ответ. — Я просто хотел... — он замялся, стесняясь озвучивать столь личные для него самого вещи: не просто желание быть с Флинтом — стать для него единственным во всех отношениях. Не только бойфрендом, но и другом. Единственным другом. По правде говоря, он хотел бы изолировать Маркуса от остальных, или хотя бы выставить тех в настолько неприглядном свете, чтобы Флинт, который всегда был душой компании, самолично отказался ото всех в его пользу. — Ты мне нравился, Маркус. Но у Оливера Вуда шансов не было. Во всяком случае, мне так казалось, поэтому появился Шон. С ним было куда проще, согласись. Маркус снова нервно усмехнулся. Голова шла кругом от таких признаний. — Черт возьми, Оливеру Вуду было достаточно одного намека, что между нами что-то возможно, — он шумно вздохнул, припоминая, как именно начались их отношения. Сейчас его смс "не туда" приобретала особый смысл. Без нее он до сих пор бы возможно пытался выпросить лишь фотографию. — Иногда я даже рад, что настолько болван. Отправить смс не туда и попасть так точно в цель, — Флинт наконец смог перестать мерить комнату шагами, сел на кровать и сильнее прижал телефон к уху, словно боялся пропустить хоть слово. — Почему ты не сказал раньше? Сразу, как мы стали встречаться. — Я хотел, — Оливер почувствовал, что раскраснелся от этого разговора: жар прилип к щекам, и стало неимоверно душно. Как будто откровенность, которой Маркус привык баловать Шона до того момента, как Оливер стал его парнем, теперь предназначалась только для него. И дело было даже не в том, что самая страшная для Вуда тайна раскрылась. В обычное время они старательно избегали серьезных разговоров, признания звучали вскользь и как будто неуверенно, и только такие вот напряженные ситуации вынуждали их объясняться друг с другом. — Хотел, но опасался. Думал даже о том, чтобы вообще забить на Шона, чтобы не пришлось признаваться. А потом... — он сдавленно рассмеялся, подумав, как глупо это все выглядело со стороны. — А потом на передний план выполз закомплексованный задрот, — безжалостно сообщил он, — и я подумал, что договориться встречаться явно недостаточно. Я завидовал этому мелкому ублюдку, потому что он мог говорить все, что ему захочется, не оглядываясь на то, какое впечатление производит, и не рискуя отгрести, если его откровение вдруг придется не по душе. — Ты решил меня проверить, — хмыкнул Маркус. Почему-то он больше не чувствовал злости. Поразительно, но такое поведение Оливера ему даже льстило. Словно Флинт действительно имел для него такое значение, что стоил всех этих интриг. — Тогда я, конечно, провалил тест, — он откинулся на спину и задумчиво уставился в потолок. — Забавно, что единственным твоим соперником был ты же сам, — он покачал головой, пытаясь восстановить в памяти каждую мелочь, хаотично прокручивая все их разговоры с самого начала, теперь расценивая действия Оливера в той или иной ситуации иначе. Молчание затянулось, и Флинт вдруг сказал: — А ты ведь... Просто мастер эротического жанра, — он прыснул, припоминая их бесконечный вирт по ночам. — Интересно, Оливер Вуд может быть таким же раскрепощенным? — Маркус мгновенно почувствовал возбуждение, услышав, как Оливер прерывисто вздохнул в трубку, и продолжил вспоминать: — Например, когда мы сидели на том ебучем благотворительном концерте, а ты в подробностях описывал, как отсасываешь мне. Черт, я думал, что у тебя просто хорошая фантазия, но ты ведь все это время наблюдал за мной, — то, что Оливер сидел неподалеку, Маркус помнил, имея привычку находить Вуда взглядом, когда они оказывались вместе в одном помещении. — И тебя возбуждает то, с каким непроницаемым выражением лица я писал тебе это? — вкрадчиво спросил Оливер, тоже неосознанно начиная заигрывать. Он соблазнительно улыбнулся, хоть Флинт и не мог этого видеть, и добавил: — А теперь подумай, Маркус, какие мысли могут вертеться в этой голове, даже если я выгляжу очень увлеченным занятием, — он подождал, пока Флинт отреагирует на это признание судорожным вдохом и продолжил: — Помнишь, на биологии нам сказали резать земноводных. Вряд ли это особо сексуально, но то, как ты держал скальпель, как небрежно набросил на себя халат, вызвало у меня неожиданную реакцию. Знаешь, было не очень удобно. Если бы кто заметил, что я возбудился во время вскрытия, то я добавил бы еще несколько очков к своей репутации полного психа. — Блять, — простонал Маркус и тут же поморщился, осознав, что несколько забылся. Он замер на мгновение, прислушиваясь, но, кажется, мама тоже слишком увлеклась просмотром какой-то мелодраматической передачи, и это усыпило её бдительность. Маркус перевернулся на живот и потерся пахом о покрывало. — Ты представляешь, что я сделаю с тобой при встрече после таких признаний? — Флинт мечтательно зажмурился, сам пускаясь в жаркие фантазии. — Черт, Оливер, я же не смогу уснуть. Ты осознаешь вообще, что творишь со мной? — Не больше, чем ты творишь со мной, — Оливер повернул голову, убедиться, что дверь закрыта и, потянулся рукой к ремню брюк. — Лично я собираюсь кончить в ближайшее время. Я бы даже сказал… — он прервался, чтобы стянуть штаны с бедер, и с довольным вздохом обхватил член рукой, — совсем скоро. Маркус почувствовал, что его уже колотит от возбуждения. Едва осознав, что Оливер собрался делать, он шумно задышал, жадно хватая ртом воздух и пытаясь унять волнение, но кровь только сильнее стучала в висках. Фантазия с готовностью подбросила яркую картинку, так и Вуд, тот еще засранец, ко всему прочему что-то тихо простонал в трубку, так что внизу живота болезненно заныло. Флинт хотел было тоже запустить руку в трусы, но страх быть застуканным не позволил ему этого сделать, поэтому он лишь продолжил дергать бедрами. Трение было слишком слабым, чтобы это хоть как-то могло помочь ему справиться с напряжением, и он рыкнул в трубку, одновременно желая и услышать, как Вуд кончит, и прекратить это сейчас же. — Хватит дразнить меня, — не выдержав, снова простонал он. — Думаю, — выдохнул Оливер в трубку, не прекращая своего занятия, — ты заслужил это за все то время, что мне приходилось скрывать свое возбуждение в классе. Он подозревал, что потом не сможет смотреть Маркусу в глаза, что потом придет стыд и то, что он вытворял сейчас, уже не будет казаться сексуальным, но сейчас его словно что-то подзуживало вести грязные разговоры и признаваться, признаваться, признаваться. — Тебе вечно словно места за партой мало, — продолжил он. — Так широко разводишь ноги, что я не могу отделаться от мысли, что я бы отлично поместился между ними под партой. Ты не слишком внимательный ученик, Маркус, но, думаю, я мог бы завладеть всем твоим вниманием. Он откинул голову назад, с трудом удерживая равновесие, и простонал в трубку. Было неудобно и лишь это помогало цепляться за реальность. — Когда меня спрашивали сразу после тебя, ты переводил на меня такой взгляд, что я был готов кончить. Или опуститься на колени, расстегнуть тебе ширинку и отсосать на глазах изумленной публики. — Ох, ну, ты у меня получишь, — предупреждающим тоном процедил Маркус, едва сдерживаясь, чтобы все-таки не начать дрочить, хотя был уверен, что ему хватило бы пары-тройки толчков в кулак, чтобы кончить. Он предусмотрительно прикрыл рот ладонью, чтобы слова звучали тише, и выпалил: — Я трахну тебя прямо в школе. Серьезно. Завтра. Затащу в туалетную кабинку и осуществлю твое желание взять в рот. Засажу по самые яйца. — Грязный прием, мистер Флинт, — Оливер настолько реалистично представил себе это, что фантазия, озвученная голосом Маркуса, стала последней каплей. Живот скрутило сладкой судорогой, перед глазами на секунду потемнело, Оливер зажмурился, размазывая сперму по животу, и, кажется, совсем забыл, что все еще на связи. — О, мой бог, ты действительно кончил, — ошарашенно протянул Флинт, только сейчас в полной мере осознавая, что произошло. — Охуеть можно, ботаник. Настаиваю на том, чтобы ты теперь дрочил только с трубкой у уха. Потому как это слишком горячо, чтобы ты занимался этим в одиночестве. Оливер поспешно потянулся за салфетками, чуть окончательно не потеряв равновесие. Схватившись за край стола, он удержался от того, чтобы свалиться на пол и наконец ответил Маркусу: — Обычно я веду себя несколько тише, раз уж у нас вечер откровений. И, кажется, мне надо посетить ванну, потому что я весь липкий, — он осекся, а потом прыснул в трубку. — Мистер Флинт, у вас талант портить ботаников. — Хочу с тобой в ванну, — мечтательно протянул Маркус, поднимаясь с кровати. — Но пока придется ограничиться душем в одиночестве, — он порылся в шкафу в поисках свежего белья, проскользнул в ванну и только после того, как включил воду, прокомментировал последнюю реплику Оливера: — Это вы, ботаники, так и напрашиваетесь на то, чтобы вас испортили. А ты, Вудди, буквально умоляешь об этом всем своим видом, — Маркус хотел было сказать еще что-нибудь, но даже сквозь закрытую дверь и шум воды расслышал шаги по лестнице, поэтому скомкано попрощался и сбросил вызов. Сладко потянувшись, он предвкушающе улыбнулся и шагнул под горячие струи воды. * * * Проснулся Оливер задолго до будильника. Сна не было ни в одном глазу, а время как будто издевалось над ним, и час тянулся бесконечно. Еще никогда Оливеру так сильно не хотелось быстрей оказаться в школе. Вуд понимал, что вряд ли у них с Маркусом будет возможность перекинуться хоть парой слов, но после тех откровенных разговоров, что они вели вечером, достаточно было лишь взгляда, чтобы все вспомнить и снова почувствовать возбуждение. В итоге перед завтраком Оливер был вынужден снова посетить душ, а когда вышел оттуда, то уже безбожно опаздывал. Внизу за столом его ожидал отец. Даррен демонстративно перевел взгляд на часы, а потом поднялся. — Мать завернула тебе пару сандвичей, поешь в машине, — сообщил он и направился к выходу. Оливер схватил рюкзак и выскочил за ним следом. — А где Перси? — потерянно спросил он, когда не обнаружил знакомой машины. — Я дал ему выходной. Сегодня в школу тебя отвезу я, раз уж мы решили задержаться тут немного. Оливер пожал плечами. — Ладно, — он не мог сказать, что уже готов был переиграть все свои планы и вести себя как положено хорошему сыну, но последние события окончательно отбили у него желание хорохориться и идти на конфликт. Доехали они в молчании. Оливер жевал, Даррен стоически игнорировал крошки, которые тот щедро стряхивал на пол, не в силах окончательно побороть свою мстительность. — Я бы попил чего-нибудь, — наконец сказал Оливер, и Даррен кивнул. — Я взял тебе чай, но отдам его тебе, когда ты выйдешь из машины. Оливер посмотрел на него и вдруг почувствовал смущение. — Извини, — буркнул он и скомкал бумажный пакет, — я не привык есть в машине. — Все нормально, — Даррен усмехнулся и свернул на дорогу к школе. Оливер взял рюкзак и бумажный стакан с чаем и уже собирался было выйти из машины, как отец остановил его просьбой: — Сообщи мне, когда тебя надо будет забрать, — подумав, он добавил: — И откуда. Единственное, я надеюсь, что не из участка. Почему-то эта сдержанная нотация порадовала Оливера куда больше, чем попытки быть идеальным родителем и стараться угождать ему практически во всем. — Не могу обещать, — весело сообщил он. — Ты же и сам отлично знаешь, какие мы, ботаники, непредсказуемые. — Иди уже, — фыркнул Даррен и завел мотор. Оливер кивнул и, наконец промочив горло, направился ко входу в школу. * * * Первым уроком была английская литература. МакГонагалл просила подготовить черновые варианты проектов, чтобы она могла кое-что поправить и подсказать в случае необходимости. К счастью, они с Маркусом успели выполнить эту часть работы до того, как все их внимание заняли начинающиеся отношения. Кабинет находился на втором этаже и, поднявшись туда, Оливер резко затормозил, заметив на своем пути Кребба. Очевидно, у того тоже были занятия, только в соседнем кабинете, потому что он занял место возле подоконника и сейчас развлекался тем, что шуточно боролся с еще одним членом спортивной команды. Оливер прибавил шагу в надежде проскочить незамеченным, но Винсент всё-таки увидел его, застыл с глупой улыбкой и махнул Вуду рукой, чем тут же воспользовался его соперник, заваливая на пол. Оливер, не привыкший к таким проявлениям симпатии, заторможенно кивнул, хотя Кребб, растянувшись на паркете, этого видеть не мог. Решив, что отделался малой кровью, Вуд поспешил толкнуть дверь класса, но кто-то сжал его плечо, заставляя оглянуться. — Оливер, — Кребб просиял, а Вуд нахмурился, хаотично соображая, как ему побыстрее отделаться от этого навязчивого поклонника. — Винсент, — он сдержанно улыбнулся, — извини, пожалуйста, но мне срочно нужно повторить домашнее задание. — Да, ладно, — тот нахмурился и сильнее сжал его плечо, — ты же всегда готов. — А сегодня нет, — с нажимом повторил Вуд и тоже нахмурился. В принципе хватка была не столь уж сильной, так что можно было вырваться, но это значило бы привлечь к себе ненужное внимание и, возможно, нарываться на конфликт. — До начала урока еще пятнадцать минут, — отмахнулся тот. — Успеешь. Времени действительно еще было достаточно, а в классе почти никого не наблюдалось, потому что подавляющее большинство школьников прибегали под самый звонок. — Ладно, — внезапно согласился Оливер, решив пойти другим путём. — Раз уж ты настаиваешь, можешь помочь мне, — он скинул лямку, так, чтобы рюкзак повис на одном плече, и, свободной рукой расстегнув молнию, достал учебник. Он надеялся, что на этом попытки Винсента впечатлить ботаника закончатся, но Кребб даже почти не изменился в лице — только улыбка стала шире. — Круто, — выдал он и с готовностью придвинулся ближе, заглядывая в уже раскрытый учебник. Оливер нервно провёл ладонью по корешку, одновременно надеясь на то, что Флинт на урок опоздает и этого не увидит, и что Маркус поскорее придет и прекратит это безобразие. Сейчас же он невидящим взглядом уставился в книгу. Присутствие Кребба не то, чтобы отвлекало, оно не давало сконцентрироваться вообще, и, к счастью, Оливеру на самом деле не надо было ничего повторять, иначе он рисковал бы разочаровать учителя. — Ты такой умный, — восхищенно протянул Винсент. Оливер напряженно замер, потом решив, что ответить необходимо чисто из вежливости, он что-то невнятно буркнул, но Креббу и этого было достаточно. — А у меня вот баллы так себе, но зато отличные успехи в спорте, — поспешил сам себя похвалить тот, раз уж Оливер был таким деревянноголовым, что не додумался до ответного комплимента. Вуд заторможено кивнул и продолжил бездумно пялиться в книгу, пока та вдруг резко не выскользнула из пальцев и не грохнулась под ноги. Не успел Оливер понять, что произошло, как Кребб уже загородил его собой от явно взбешенного Флинта. — Извинись перед ним, — потребовал он, и Оливер зажмурился, ожидая, что вспыльчивый Маркус от таких замечаний бросится в драку. — Пошёл нахуй, — у Флинта всегда разговор был короткий, он довольно сильно пихнул Кребба в плечо, одарил Вуда убийственным взглядом и, пнув учебник, прошёл в класс. Оливер настолько опешил от такой реакции Маркуса, а также от того, что все произошло слишком быстро, что не сразу сдвинулся с места. Только он переступил порог кабинета и хотел было поднять книгу, следом за ним в класс вошел Пьюси и, заметив раскрытый учебник на полу, наступил на него своим ботинком, оставляя на страницах грязный след. — Ну, что, ботаник, наклонишься забрать книгу? Не забудь почистить мне ботинок. Оливер тупо уставился на его ногу, и на них начали обращать внимание. Кто-то стал поддерживать Эдриана, кто-то просто с интересом наблюдал за развернувшейся сценой. — Эд, ты чего? — попытался и здесь выступить рыцарем Кребб, но Оливер глубоко вздохнул и не стал дожидаться, что тот еще сделает. — Отвали, — зло бросил он, обращаясь к Винсенту, — и со своей защитой, и со своим внезапным интересом. И ты, Пьюси, тоже пошел нахуй. Воспользовавшись повисшей паузой, он перехватил поудобней рюкзак и выскочил из класса, проигнорировав оставшийся валяться на полу учебник.