Мне тоже больно

И вот ты сидишь где-то в саду бывших врагов, смотришь в одну точку, пытаясь не думать о том, что будет завтра с тобой и твоей жизнью, но боишься… Боишься, что завтра просто не наступит. Хотя, сейчас это не так важно, ведь жизнь была кончена еще пару месяцев назад, когда друзей не стало, а что для Монтекки были друзья? Они ему заменили семью, которой у юноши никогда не было. Тяжело было вспоминать те дни, те ночи. Они ведь любили втроем убегать из дома ночью, чтобы побродить по Вероне, пусть и опасной, но это затягивало. А что на данный момент? Тихо, уныло, темно, словно, в могиле. Бенволио поежился и взглянул на луну, такую притягательную. Ночь, что еще надо? Друзей, которых не вернуть. Юноша закусил губы, опустил взгляд на землю, просто не хотел вспоминать плохое. «Если бы тогда, вместо вам умер я? Это было бы явно лучше, я знаю, тогда не было бы проблем. Ромео, твоя мать была бы счастливее, а Джульетта, она не грустила бы, нет, определенно… Всем стало бы легче, если я мог поменять нас местами, но я не могу». — думал Монтекки, пока кто-то не запнулся за него, точнее не натолкнулся. Блондин вздрогнул и попятился ближе к стене спиной, глупая привычка. Совсем забыл, что вражде конец, да и Тибальт мертв, а больше никто здесь не мог вот так напугать его… Бенволио поднимает свой взгляд наверх и видит Джульетту, его сердце подскакивает в груди от неожиданности и накативших чувств. — Простите, я не хотел напугать, Вас… — шепчет молодой человек, встает, чтобы больше не мешать ей, ведь определенно данная встреча не входила в планы Капулетти. Бенв смотрит на нее внимательно, как же он мечтал увидеть ее все эти дни, месяцы, но говорили, что она больна. Да, кожа бледная, глаза потеряли блеск и живость, а все движения пропитаны скорбью. По коже пробегают мурашки от того, что он вспоминает о смерти ее жениха, своего брата и друга. — Я сейчас уйду, если Вам будет на это угодно, не хочу отвлекать от прогулки, — говорит он быстро-быстро и выдыхает отрывисто. Уходить он не хотел, потому что дома хуже чем здесь… А тут она, его любимая девушка, с которой ему не быть. Блондин кусает нижнюю губу нервно, смотрит в глаза Джульетты и отводит взгляд, шепчет ей: — Вы выздоровели? Все же чувства берут вверх над разумом, а забота о ее жизни сейчас просто встает на первое место. Он должен знать, что с ней.

***

Она стоит, словно её только что огрели по голове тяжёлым предметом. Не шевелиться. Не дышит. Не пытается заговорить. Она, будто статуя. Статуя, которая создана, чтобы приносить людям радость, счастье и покой, а вот Джульетта будет другой… Смотря на неё, захочется плакать, рыдать, бежать, ненавидеть весь мир. Она будет тянуть человека к низу, давить на него собственной грустью, которая живёт у неё в душе уже долгие недели. А когда она его задавит, уничтожит, растворит в себе, то оживет, как оживают и распускаются тюльпаны прекрасным, весенним днём. — Нет. Зачем? Я не прогоняю тебя… Сиди сколько захочешь. Наш клан теперь очень рад гостям из вашего клана. Сиди. — Говорит она, осипшим от долгого молчания, голосом. Кажется, что эти слова высасывают из неё всю душу. Пустота в душе становится всё более мрачной, ноги становится ватными, голова начинает раскалываться, будто девушка спала, как минимум три дня. В душе появляется странное чувство ненависти, злости, отчаяния. Ненависти к Бенволио. Да, это странно, но Джульетта понимала, что будь на месте блондина кто-нибудь другой, она ненавидела бы его так же. Просто сейчас было не то место, не то время, не то состояния, при котором нужно переговариваться любезностями, приглашать к столу и пить чай с вкусным пирогом из рук Кормилицы. Капулетти не знала наступит ли такое время, или всё ушло безвозвратно и радостных дней теперь ждать не надо. Не будет больше непринуждённой улыбки, не будет счастья, не будет жизни. Не будет ничего, чему юная Джульетта восхищалась в течение своих дней. — Как у тебя дела? — Такой простой вопрос. Зачем он нужен? Она не хочет знать как у него дела, не хочет знать о его самочувствии. Она хочет просто, чтобы он ушёл, но всё же в душе у Джульетты осталось немного норм этикета, поэтому, выгонять Монтекки — не лучший выход. Голова начинает кружиться с ещё больше скоростью. Ноги срываются с земли, переворачивая Капулетти верх ногами, поднимая в воздух. Девушка не может больше держаться на ногах, и, словно пушинка, сорвавшаяся с высокого дерева, падает вниз. Сознание отключается, изобилие чёрного цвета врезается в глаза, но Джульетта его не видит… Она не ощущает ничего кроме пульсирующей боли, которая с нарастающей силой стучит по мозгу. Бум, бум, бум. На миг у девушки в голове вспыхивает радостная мысль: «Я умерла?», но в ту же секунду сознание делает решительный поворот и Капулетти падает в пучину неизвестности.