Мне тоже больно

Юноша внимательно смотрит на девушку, та бледнее, чем была месяц назад, да и чего он ожидал? Джульетта пережила шок, горе, боль и разочарование в жизни, но это же не значило того, что он не понимал ее. Возможно, он был единственным из всех окружающих людей, кто так же принял удар от смерти Ромео. Парень в какой-то степени страдал даже больше, чем девушка, просто знал он Ромео всю жизнь, а не неделю, как Капулетти. Расставаться с братом навсегда было невыносимо, терять вслед за Меркуцио еще одного лучшего друга сродню со внутренней смертью… Так и было, он пережил смерть внутри себя, нет больше того веселого и улыбающегося Бенволио, нет смеха и задора, только грусть, печаль и полная апатия к миру и людям в нем. Была еще трепетная любовь к Джульетте, но эта любовь была нереальна, не взаимна, в какой-то степени даже запретная и глупая. «Любить жену своего погибшего брата, как глупо, неестественно!» — думал Монтекки пока не услышал голосок леди рядом. «Неужели ей интересно то, как я проживаю или же доживаю свою скудную жизнь?» — думал Бенв, когда взглянул в глаза Капулетти. — Дела? — переспросил он, удивляясь немного, ведь навряд ли ее интересовали его дела, — Все лучше, чем может быть, точнее могло быть. — отвечает он и пожимает плечами, ведь он мог тоже умереть. Хотя, лучше бы и впрямь умереть, а не мучить своим существованием всех под ряд. Юноша смотрит на нее, хочет спросить про ее дела, но не успевает, потому что леди теряет равновесие, но дай Бог у Бенволио была хорошая реакция. Монтекки вытягивает руки вперед и Джульетта падает прямо в его объятья. Сердце юноши подпрыгивает в груди из-за волнения и беспокойства за неё. — Джульетта, — тихо-тихо говорит он, удерживая девушку в своих крепких руках. Она так слаба, словно, уже одной ногой в могиле. По спине Бенва проходит холодок от этих мыслей, нет, он не даст ей умереть, больше никогда не позволит смерти править в его жизни. — Всё будет хорошо, — шепчет он, берет девушку на руки и, оглядываясь, несет по саду к скамейке. Надо усадить или уложить ее куда-то, чтобы попытаться привести в себя. Бенволио укладывает Капулетти на лавочку, гладит руками по щекам… Смотрит в глаза внимательно, ему страшно, что ее тоже не станет. — Джульетта, — выговаривает он тихо, гладит по щекам. Юноша слышит дыхание, пусть и неровное, но слышит. «Я должен хоть что-то сделать для нее, но что я могу? Я не обучен мастерству лекарства, не знаю, как привести ее в чувства…» — думает Монтекки, замечая, что девушка мелко дрожит от ветра и холода… Сегодня было прохладно, а ее организм еще не окреп. — Боже, ты вся замерзла, — говорит он, словно, сам себе, когда ощущает холод, исходящий от рук леди. Бенволио выдыхает и обнимает ее крепко, прижимая к себе, пусть это и выглядело нагло и не эстетично, но он должен был согреть ее… Парень мягко прижимает к себе девушку, замечая, что та медленно согревается, проваливаясь в сон… хрипота сменяется сопением. Бенв удобнее устраивается на лавочке, прижимает Джульетту к себе и смотрит на ее лицо, как же она прекрасна. Он невольно улыбается от того, что смеет смотреть на ее чудесное личико, находиться с ней рядом. — Всё хорошо, — тихо шепчет он ей, прижимает к груди и успокаивается сам, впервые после долгих месяцев терзаний, он может спокойно дышать.

***

Где-то вдалеке раздавался приглушённый голос отца семейства, расхаживающего туда-сюда по своему кабинету с важным видом, и что-то бурча себе под нос. Где-то недалеко, на кухне, была Кормилица, которая с улыбкой, с неимоверной радостью в голосе, пела, до боли любимые песни Джульетты. А затем к Капулетти медленно вернулось сознание, а вместе с ним мучительная боль. Она лежала с закрытыми глазами в чьих-то мягких объятиях, и, ласковое кольцо добрых, сильных рук, поддерживали Джульетту навесу, не предоставляя ей возможно сбежать, исчезнуть, раствориться. Те голоса, которые чудились Капулетти, были всего лишь миражом, появившимся случайно, и так же внезапно исчезнув. Мысли в голове кружились небывалой скоростью, заставляя Джульетту ежеминутно моргать глазами, чтобы неразумные мысли исчезли, и на смену им пришло что-либо радостное и душевное. Постойте… Радостное и душевное? Глупо ждать от жизни радостного и душевного, когда судьба, несколько дней назад, растоптала тебя в грязи, уничтожив все самые жалкие верования в хорошие чувства. Нет уж, хватит, Джульетта, ты натерпелась, поверь. Тебе больше не нужны разочарования, которыми пропиталась фальшивая жизнь. Джульетта, гонись за улыбками, беги за счастьем, но никогда не останавливайся на несчастьях. Они этого не стоят. Она слышит чей-то приглушённый голос, и понимает, что ещё одна попытка уйти вслед за Ромео не увенчалась успехом. Чувствует прыткий, сладковатый запах чего-то домашнего. Он доносится до чуткого носа, возбуждая все заглавные рецепторы… Знакомый запах. Безусловно знакомый. Наверное, им пропитаны все из клана Монтекки. Наверное, каждый из них рождался с таким сильным, чувственным запахом, который не присущ больше никому на этой земле. Если завязать четырнадцатилетней глаза, бросить её в гремучий лес, то она всё равно найдёт нужного Монтекки. Как? По запаху… По пьянящему запаху, который так бережно, словно целительный бальзам, успокаивает её душу. Капулетти открывает глаза, пытаясь понять, что происходит. Мир вокруг встаёт на свои места, перестав вращаться, встав в стабильную норму. Все лёгкие девушки наполнились запахом Монтекки. Неразумное, нелепое сочетание, которое появилось при слиянии двух половинок: Джульетты и Ромео… Ромео исчез, а запах всё ещё продолжает существовать до сих пор, но как? Девушка поднимает уставшие глаза кверху, и замирает, разгадав все тайны таинственной смеси запахов. Бенволио… Ну, а как иначе? Кто ещё может быть таким мягким, добрым, не таким, как все окружающие. Он всегда был отстранёным, но сейчас это проявлялось ещё больше… Ещё грустнее сверкали его глаза, так похожие на глаза Ромео. От такой несуразной мысли, сердце замирает, мысли перестают вращаться, и Джульетта, словно расстроившись отворачивает своё лицо от лица парня. Она не может видеть его глаза, не может наблюдать за его мимикой, которая так похожа на его… Они, словно две капли воды, и как Капулетти этого раньше не замечала? — Ромео… — Тихо шепчет она, и прерывает свою речь, остановившись. Что она хочет этим сказать? Неужели девушка всё ещё думает, что её суженый не погиб, и этим полушёпотом она сможет позвать его к себе, дотронуться до его прекрасного лица с идеальными пропорциями. Он был божеством… Как жаль, что он «был». — Я люблю тебя… — Говорит девушка в продолжение предыдущей фразы, только вот голос становится более громким, и предательски дрожат его нотки. Джульетта чувствует, как учащённо начинает биться её сердце, будто оно оживает от счастливых мыслей о нём. Оживает, и тут же замирает, поняв всю скорбь от произошедшего.