Спустя несколько дней. Дворец Фатьмы Султан.
Хозяйка дворца в последний раз посмотрела на себя в зеркале и была полностью удовлетворена своим внешним видом. Роскошное платье из черной ткани с многочисленными золотыми узорами и орнаментами на груди и рукавах сочеталось с невысокой золотой диадемой, которую султанша надела первый раз, отчего ей очень понравился её вид в короне. — Сиявуш-паша уже уехал? — осведомилась султанша, смотря на свою служанку через зеркало. — Да, султанша. Что-нибудь желаете? — покорно спросила девушка. — Нет. Проследи, чтобы Хатидже и Мусса сегодня поели. Вчера они делали это с большой неохотой. Служанка поклонилась и вышла из просторных покоев султанши. Та осмотрела свою комнату, ведя глазами по многочисленным предметам, искусно расставленным на столах и полках. Подойдя к настенному шкафчику, Фатьма достала оттуда небольшую расписную шкатулку, а после быстро извлекла оттуда золотую брошку в виде лилии с небольшими алмазами по краям драгоценности. Она никому не рассказывала о том, что перед смертью Нурбану Султан позвала её к себе и вручила эту брошь со словами: «Только тебе доверяю, Фатьма! Этот дворец будет твоим…». С тех пор Фатьма Султан думала о сказанных матерью словах, размышляла о том, а нужен ли ей этот дворец и эта власть. С приходом Эсмехан она поняла, что все же достойна власти управляющей гарема. Фатьма Султан — это внучка Султана Сулеймана, прямая племянница Султана Баязида. Она заслуживает этой должности больше, чем Мерьем Султан, и не меньше, чем её сестра — Эсмехан Султан. Раздумья Фатьмы прервала служанка. Султанша быстро спрятала брошь в шкафчик и обернулась к ней. — Приехала девушка из султанского гарема. Говорит, что срочно нужно видеть вас, султанша. Впускать? — Что за хатун? — спросила Фатьма. — Назвалась Мираной. Глаза султанши ярко заблестели, и она позволительно кивнула. Через пару минут в покои вошла Мирана-хатун с опущенной головой. Фатьма Султан сидела на своей тахте и не сводила пристального взгляда с рабыни. Та прошелестела к султанше и, опустившись на одно колено, поцеловала подол её платья. — Раз ты приехала, то случилось что-то очень важное, Мирана. Говори, ведь в Топ Капы ты являешься моими ушами и глазами, — проговорила султанша. — Мерьем Султан почти выздоровела, но Джихан Султан вновь дала мне яда, чтобы я отравила госпожу. Пока я не решалась сделать этого без ваших указаний, султанша. Джихан Султан торопит меня и говорит, что может избавиться от меня, если я не выполню её приказ. Что мне делать теперь? — Моей целью является не отравить Мерьем Султан, а подставить Джихан и раскрыть её вину перед Повелителем. Ты хорошо поработала, Мирана. Сначала втерлась в доверие к Джихан Султан, завладела вниманием её сына. Теперь она считает тебя единственным человеком, которому может доверять, поэтому и отдала тебе подобный приказ. Согласно кивнув, Мирана-хатун вспоминала, как Фатьма Султан послала её во дворец с целью шпионить и добиться службы у Джихан Султан, а после девушка получала прямые указания от своей истинной султанши, что ей делать. Искусно изображая страх и волнение перед Джихан, она добивалась её расположения еще больше, хотя она не чувствовала никаких мук совести, а лишь желала выполнить своё задание и вернуться на родину, как ей обещала Фатьма Султан. — Ты сделаешь все так, как я скажу без единой ошибки. Одна оплошность — и все пойдет ко дну! Но это будет твоим последним заданием, Мирана. Фатьма Султан коварно улыбнулась, ощущая сейчас полный контроль над ситуацией, а также небывалую при этом эйфорию. Её не волновало даже то, что Эсмехан Султан могла все узнать, ведь с самого начала Фатьма решила действовать только совместно со своим мужем, Сиявушем-пашой, а значит, разделять с кем-то власть она не собиралась.Дворец Топ Капы. Дворцовый сад.
— Вам лучше, валиде? — в который раз спрашивала Мейлишах Султан, ведя под руку свою маму, которая в это утро почувствовала себя намного лучше и решила прогуляться. А так как Мейлишах не желала отпускать её одну, то составила её компанию. К тому же, за последнее время мать и дочь заметно сблизились, что только радовало Хасеки Султан. Мерьем благодарно и тепло улыбнулась дочери и согласно кивнула. Только сегодня на лице Мейлишах играла печаль, впрочем, как и в последние дни. Никто не мог угадать причину этой грусти, её знала лишь сама султанша, и отчасти подозревала это и Шафак Султан, с которой Мейлишах старалась не общаться в связи с последними событиями. — Что происходит между тобой и Шафак? Вы поссорились? — спросила Мерьем Султан. — Это сложно объяснить, валиде. Последние события сильно изнурили нас, поэтому мы не находим времени для общения. -Ты её избегаешь, как и она тебя. Неужели, что-то еще случилось во время моей болезни? Мало мне было того, что скоро свадьба Эсмехан Султан, а мой шехзаде даровал фаворитке новое имя. К тому же, Бахарназ ничего не сказала нам. Видно, она решила скрыть это, почувствовала свободу от моего покровительства. — Возможно, это так, валиде, — проговорила Мейлишах Султан. — Разве вам есть до неё дело? У Мустафы есть семья, есть сын. Если Бахарназ сумеет затмить Неслихан, то никак не нашего шехзаде Сулеймана. За розовыми кустами послышались крики и лязг скрещивающихся мечей — кто-то вел отчаянную и упорную борьбу, и Хасеки Султан, подхватив подол своего красного платья, поспешила узнать, что там творится. Шехзаде Ахмед и шехзаде Осман вели непримиримую борьбу. Со стороны можно было легко сказать, что они тренируются, но в глазах обоих мальчиком горел неистовый огонь, который разгорался с каждой секундой, с каждым новым ударом друг другу. Осман первый увидел маму и тут же отступил назад, пряча меч и бросая на старшего брата злой взгляд. Ахмед же тепло улыбнулся и подошел к матери, целуя её руку. Шехзаде Осман тоже последовал его примеру. — Что вы делаете здесь? — стараясь придать своему тону дружелюбность, спросила султанша. — Может, стоит хоть на день забыть о тренировках? — И почему вы тренируетесь без надсмотра Халид-бея? — произнесла Мейлишах Султан. — Вам нельзя без учителя. — Халид-бей не знает ничего, — первым ответил Ахмед. — Мы пришли сюда тайно… — Подлый предатель! — зашипел Осман. — Стоило тебе увидеть валиде и сестру, как ты сразу струсил и решил все рассказать, да? — Осман! — прикрикнула на него Мерьем. — Я уже говорила, что не желаю видеть и слышать ваши склоки. Но даже сейчас на ровном месте вы умудряетесь что-то сказать друг другу. Разве можно так непочтительно относиться к старшему брату?! — Мой старший брат — шехзаде Мустафа! Меня и Ахмеда связывает только наш Повелитель. А кто валиде Ахмеда? Никто не помнит её и не знает, даже сам Ахмед считает своей матерью Вас. Услышав это, шехзаде Ахмед печально опустил глаза, чувствуя обиду за себя и за свою валиде, за Райхан Султан, которой уже давно нет в живых. — Моя валиде — это Райхан Султан! — наконец, раздался строгий голос старшего наследника. — Я всегда буду помнить её, так как она дала мне жизнь, она любила меня, жалела. Её чувства и её заботу я буду помнить всегда. Жаль, что Мерьем Султан, которая любит тебя не меньше, чем меня моя валиде любила, получает от тебя только зло и отвращение. Ты мог бы хотя бы уважать собственную мать, Осман. — Ах, ты! Не смей меня учить! — не выдержав, шехзаде Осман набросился на брата с кулаками, но спустя пару секунд раздался строгий мужской голос, обладатель которого заставил ошеломленную Мерьем и Мейлишах поклониться. Султан Баязид размашистыми шагами направился к сыновьям, которые тут же расцепились и пристыжено опустили головы. — Что вы позволяете себе в моем присутствии? Ахмед! Осман! Немедленно объяснитесь. Почему каждый раз я застаю вас дерущимися или ругающимися? Я больше не желаю подобного видеть. — Простите, Повелитель, — произнес шехзаде Осман. — Идите в комнаты. На сегодня достаточно тренировок. Осман и Ахмед покорно ушли, а Мерьем Султан перевела дух, чувствуя облегчение, ведь если бы не Повелитель, то неизвестно, чем бы все закончилось. — Повелитель. Султан обратил свои карие глаза к жене и дочери. Последняя, поняв все без каких-либо намеков, поспешно поклонилась и, улыбаясь, оставила родителей наедине. — Вижу, что тебе уже лучше, — довольно произнес мужчина, подходя ближе к Мерьем. — Ты уже выходишь на свежий воздух. — Без него никакого выздоровления мне не видать, — улыбнулась женщина. — Что-то произошло? — заметив некую недосказанность в глазах мужа, спросила султанша. — Сегодня ко мне приходила Шафак, просила, чтобы Ферхат-паша скорее вернулся, и мы сыграли их свадьбу. Мне интересно, почему она так торопится. — Возможно, хочет скорее обзавестись семьей и быть счастливой. Я её понимаю. Пусть паша скорее вернется, мы устроим роскошную свадьбу. К тому же, я почти выздоровела, а значит, можно начинать подготовку. — Я уверен, что Ферхат-паша уже справился со всеми делами на наших границах. Отправлю ему весть. Данное известие обрадовало Хасеки Султан, но расстроило и заставило мучиться в своих страхах Мейлишах Султан, которая все же не ушла во дворец, а подслушала разговор Повелителя, стоя недалеко от поляны за розовыми кустами. Сердце юной госпожи отчаянно затрепетало, но и налилось некой злостью, потому что она чувствовала, как Шафак всеми силами старается приблизить день свадьбы.Конюшня дворца.
— Держитесь, султанша! — усмехнувшись, произнес Халид-бей, наблюдая за тем, как Нергис Султан пыталась совладать с упрямой лошадью, которая вовсе не слушалась её и отказывалась ехать туда, куда желала девушка. С раннего утро султанша и хранитель покоев были вместе, так как бей пообещал госпоже научить её верховой езде, и Нергис Султан ожидала, что ей потребуется всего пару дней, но шел уже четвертый день, а девушка все еще побаивалась, когда входила в дворцовую конюшню, где её ожидала уже приготовленная лошадь. Пришпорив коня еще раз, Нергис отчаянно сжала поводья в руках, но конь лишь фыркнул и в который раз отказался ехать в сторону леса, предпочитая вернуться в конюшню. Халид-бей же лихо спрыгнул со своего коня и подошел к лошади султанши, погладив животное по морде в надежде немного успокоить. Словно по волшебству напористый конь сбавил обороты и уже спокойно стоял, а Нергис облегченно вздохнула. — И как у вас это получается, — непонимающе воскликнула султанша, взявшись одной рукой за поводья. — Видимо, он чувствует безопасность рядом со мной, — рассмеялся мужчина, вызывая улыбку на лице девушки. — Вы улыбаетесь.? — А не должна? — хмыкнула Нергис и аккуратно слезла с коня, отдавая того конюхам, которые тут же поспешили к ней. — По-вашему, я грубая и черствая? — Я этого не говорил. — Но вы думали так. С минуту оба молчали, размышляя о своем. Нергис чувствовала противоречия, душившие её вот уже четвертый день, с того момента, как она стала проводить больше времени с Халид-беем. Разумеется, Повелитель был не против, так как старался исполнить все прихоти его дочери, и Нергис Султан первым делом решила научиться ездить на лошади. А хранитель покоев чувствовал лишь удовлетворение, находясь рядом с этой девушкой, которая заставляла его забывать обо всем на свете. — Если я тебе расскажу секрет, ты не проболтаешься отцу? — Смотря, что это будет, — настороженно ответил Халид-бей. — Я собираюсь бежать из этого дворца. Очень скоро. Мне тут не место, и я хочу уехать на несколько месяцев, чтобы никто-никто не нашел, понимаешь? Отец ничего не должен знать, оставлю ему письмо, и он поймет меня, — наперебой говорила Нергис Султан, вызывая непонимание на лице хранителя султанских покоев. Зачем она все это говорит ему? — Это безумие, султанша. Вы сами слышите, что говорите? — Я не только слышу, но еще и прекрасно осознаю, что собираюсь сделать, Халид-бей. Я вернусь. Надеюсь, ты понимаешь, что я доверилась тебе, потому что ты не такой, как все. Если предашь — я не пощажу. — Вы считаете, что я пренебрегу своими обязанности. Я несу ответственность за вас и в любой момент могу поплатиться жизнью, султанша. Раздраженно нахмурившись, султанша махнула рукой и направилась ко дворцу, понимая, что совершила большую ошибку, рассказав все этому человеку. Она посчитала, что он ничего не скажет, потому что по мнению Нергис они сблизились за последние дни, но теперь девушка отчаянно начинала переживать, потому что в эту же секунду Халид-бей мог пойти и все рассказать отцу. Хранитель покоев недолгое время пребывал в задумчивости, а после шумно выдохнул, ведя внутреннюю борьбу с самим собой. Как он мог предать её? Но и как он посмеет утаить столь ужасный поступок от султана? Проходя мимо фонтана, Нергис Султан остановилась, замечая Мейлишах, которая была задумчива и крайне рассеяна, потому что она сидела на бортике и смотрела в неопределенную точку. — Что же ты тут забыла? — усмехнулась Нергис. — Иди, куда шла, — зло процедила Мейлишах Султан. — В твоих комментариях я не нуждаюсь, собственно, как и в твоем обществе. Не послушав сестру, а даже наоборот, обойдя фонтан и встав прямо перед лицом Мейлишах, Нергис Султан открыто ухмыльнулась, разжигая в сердце черноволосой девушки небывалую бурю. — Я же сказала, чтобы ты оставила меня в покое! — Твои слова для меня ничто, — самодовольно улыбнулась Нергис. — Я вижу, что тебя что-то тревожит. И знаешь, это доставляет мне небывалое удовольствие. Еще никогда я не чувствовала что-то подобное. — Если прожить всю жизнь в бедности, скитаясь по островам и городам, то я согласна с тобой, никакого удовольствия не получишь, пока не станешь султаншей, обретя и покои, и наряды, и внимание отца, который слепо любит тебя, не видя твоего истинного лица, Нергис. Не хочу больше тратить на тебя свое время. Резко встав с парапета, Мейлишах Султан открыто ухмыльнулась и вместе со своей свитой направилась ко дворцу, оставляя сестру в одиночестве злиться и клокотать от негодования, вызванного резкими словами о прошлом Нергис.Дворец в Манисе. Покои шехзаде Мустафы.
Задумчиво смотря на полыхающий в камине огонь, шехзаде Мустафа размышлял о насущных проблемах, возникших в санджаке во время его отсутствия. В последние дни он никого не принимал у себя и редко выходил из покоев, принимая в них лишь своего верного Лалу. Но этим утром все изменилось, когда покои наследника вошла Керсан-калфа, на лице которой сияла улыбка. Почтенно поклонившись, калфа распрямилась. — К вам Бахарназ-хатун, шехзаде. Хочет сообщить благую весть. — Что ж, пусть входит, — улыбнулся наследник и через пару секунд заключил в свои объятья фаворитку, так истосковавшуюся по его ласкам, ведь они не виделись четыре дня. Мягко отстранившись, Бахарназ улыбнулась, когда шехзаде нежно провел ладонью по её щеке. — Моя красавица. Я очень истосковался по тебе, по твоему нежному лицу и взгляду. Что за новость ты мне принесла? — с воодушевлением спросил шехзаде. Девушка взяла ладонь Мустафы и приложила к своему животу, а затем посмотрела в глаза любимого. Поняв её намек, шехзаде не смог сдержать радостной улыбки. — Отныне любовь моя не только в моем сердце, но и под ним. Утром я узнала, что ношу нашего ребенка, шехзаде. Представляете? Это мальчик или девочка… Неважно. Но я уже чувствую, как его сердце бьется, заставляя и меня радоваться, зная, что теперь частичка вас всегда рядом со мной. — Это действительно счастливое известие. Дай Аллах, к следующей весне ты подаришь мне шехзаде. — Пошлешь весть в Топ Капы? — осведомилась Бахарназ-хатун. — Непременно. Я буду рад, если имя малышу дарует Повелитель, как сделал это с моим шехзаде Сулейманом. При упоминании первого сына шехзаде, Бахарназ нахмурилась, чувствуя, как отреагирует на подобную новость мать Сулеймана — Неслихан. Новость тут же разнеслась по дворцу, и сейчас Неслихан Султан яростно металась по покоям, раздраженно хмурясь от шелеста своего голубого платья. Акиле-хатун, закончившая кормить шехзаде Сулеймана, отнесла его в детскую, а после вернулась к своей султанше. — Беременна, — пораженно повторяла Неслихан. — Теперь мне конец, Акиле. Я уже давно в немилости у шехзаде, скоро появится ребенок, который затмит моего Сулеймана. Неужели, такая участь ждет нас? — Ты преувеличиваешь, — покачала головой служанка. — Если девочка будет, то нечего беспокоиться. — Какой толк, если Мустафа все равно в Бахарназ души не чает? — заламывая руки, вскрикнула султанша, а после перешла на шепот, так как шехзаде Сулейман уснул. — Я буду действовать. Я должна вернуть внимание шехзаде. Сначала я хотела вернуть его своей печалью и тем, как я расстроена. Но теперь у меня появилась возможность… — И что ты будешь делать? — Пока эта гадюка беременна, то быть с шехзаде она не сможет, а за это время я вновь ворвусь в его сердце с той же страстью, что была между нами раньше. Бахарназ будет не в силах противостоять этому, вот увидишь. В гареме шехзаде тем временем все обсуждали новость о беременности фаворитки, а Керсан-калфа следила за тем, чтобы слуги разнесли щербет и сладости в честь будущего ребенка шехзаде Мустафы. Наложницы, столпившись на тахтах, яро обсуждали последние новости в гареме, но вскоре замолкли, когда мимо распахнутых дверей, словно нимфа, пробежала Бахарназ, а затем скрылась на втором этаже, где были комнаты для фавориток. — И откуда она взялась на наши головы? — ворча, проговорила одна из одалисок, русская наложница Ольга. — Приехала вместе с шехзаде, а теперь еще и беременна. — Да, — соглашались другие девушка. — Говорят, она у Мерьем Султан служила, а шехзаде, увидев её, влюбился тотчас, — проговорила шепотом другая девушка, Гезде-хатун. — Во что он там влюбился? — усмехнулась Ольга. — Кожа, да кости, а лицо совсем простое. Думаю, Мерьем Султан её ему подложила. Чтобы влиять на сына. Я её один раз видела, но на всю жизнь запомнила, как она отчитала меня за неуважительное поведение, — кривляясь, произнесла рабыня и рассмеялась. Услышав смех, калфа тут же поспешила к девушкам, которые тут же замолкли и поднялись с подушек. — Что за балаган? Сейчас живо вместо отдыха на кухню все пойдете! Вам ли пристало членов династии обсуждать?! Ольга, Гезде, ваши сплетни уже надоели мне. Смолчав, девушка покорно опустились на подушки и больше не заводили разговоров на прошлые темы, боясь гнева Керсан-калфы.Спустя два дня. Дворец Топ Капы. Покои управляющей.
За низким столиком собрались Хасеки Мерьем Султан, Шафак Султан и Мейлишах Султан. Молодые султанши никоим образом не разговаривали и не подавали признаков заинтересованности, и Мерьем желала за ужином узнать, что же все-таки между ними происходит. Мейлишах спокойно попивала кофе из маленькой чашки, а Шафак не притронулась к еде, ощущая напряжение, с которым ей было трудно справиться. — Весь вечер молчать будете? Я вас позвала, чтобы отвлечься и побеседовать, но могла бы и одна поужинать, — с возмущением воскликнула Мерьем Султан. — Шафак, ну, что ты? Ферхат-паша скоро возвращается, и подготовка к свадьбе почти завершена. Услышав эти слова, Шафак Султан немного улыбнулась, украдкой замечая, как Мейлишах стало немного неуютно. — Благодарю вас, валиде, — рыжеволосая султанша почтенно поцеловала руку султанши. — Нет в этом мире человека, счастливее меня. — Если ты довольна, то и я довольна, — ответила Хасеки, отщипнув кусочек хлеба от сдобной булки, а затем переведя взгляд на младшую дочь. — Мейлишах, а какая печаль тобой овладела? — Никакая, валиде. Со мной все хорошо, — уже раздраженно хмыкнула госпожа. — Позвольте… Договорить ей не дала вошедшая в покои Фахрие-калфа с письмом в руках. Поклонившись султаншам, она передала сверток хозяйке покоев, а затем еще что-то шепнула ей на ухо, отчего Мерьем Султан заметно воодушевилась. — Что в письме, валиде? — спросила Мейлишах, когда Мерьем прочла написанные строки. — От Мустафы, — радостно ответила султанша, а после едва заметно нахмурилась. — Бахарназ-хатун ожидает ребенка. — Аллах пошли терпения Неслихан, — удрученно произнесла черноволосая султанша. — Да родится ребенок здоровым, — радостно проговорила Шафак Султан. — Брат Мустафа видно очень счастлив… Свернув письмо, Мерьем Султан отложила его на тахту, а после поднялась с неё, расправляя подолы темно-синего платья. Фахрие-калфа поклонилась и открыла перед госпожой двери покоев. — Ужинайте и возвращайтесь к себе, — коротко произнесла Хасеки. Выйдя из покоев, она уверенной походкой направилась в мужское крыло через гарем, где уставшие наложницы уже собирались спать. Подходя к султанским покоя, султанша неожиданно завернула в соседние покои, в которых её уже ожидали. Едва двери за госпожой закрылись, мужчина обернулся и почтенно поклонился законной супруге Повелителя. — Ферхат-паша. Визирь кивнул и взял со стола письмо, в котором Мерьем узнала свою печать, отчего женщина немного насторожилась. Не желает ли визирь шантажировать её? — Ваше письмо я прочел, султанша. Подобного предложения я еще не получал. — Ваше решение? — нетерпеливо воскликнула Мерьем Султан, наблюдая, как паша медленно подходит к горящей свече и подносит к ней письмо, а после несильное пламя захватывает лист бумаги и едва заметно начинает его сжигать. — Чтоб вы были уверены в моей преданности, я сжигаю ваше послание, дабы никто ни о чем не узнал. Я принимаю ваше предложение ради защиты детей Повелителя. — Мудрый ответ. Такой же мудрый, как и твой поступок, — наблюдая за почти сгоревшим письмом, ответила султанша. — Совсем скоро ты станешь мужем Шафак Султан, что только укрепит твое положение. Есть ли у тебя на примете еще один верный человек, способный также самозабвенно принять мои условия? Помолчав пару секунд, паша ухмыльнулся, и эта ухмылка передалась султанше. — Он найдется. — Это должен быть умный визирь, который не предаст нас. Такой человек станет мужем моей Мейлишах Султан. Замерев на мгновение, а после сумев справиться со своими эмоциям и, Ферхат-паша чувствует, как его сердце начинает быстро биться от упоминании его любимой девушки, по которой он так сильно тоскует. — Вы… желаете выдать султаншу замуж? — осторожно спросил Ферхат. — Да, — уклончиво ответила женщина. — Пока я не тороплюсь с этим, но этот вопрос уже долгое время меня мучает. Мы должны быть всегда готовы. Вместе с твоей свадьбой еще и свадьба Эсмехан Султан организована. Я застала её и Касима-пашу в Мраморном павильоне. Они что-то затеяли совместно с Фатьмой Султан. Помолчав некоторое время, великий визирь подошел к настенному шкафчику и достал оттуда свернутый лист бумаги, а после вручил его султанши, которая с непонимающим взглядом приняла его. — Здесь все о Касиме-паше, начиная от того, где родился, и заканчивая его нынешним положением во дворце и в Османской империи, султанша. Возможно, так мы сможем выявить его слабые стороны. — Воодушевляет, паша, — улыбнулась Мерьем. — Я уверена, ты не разочаруешь меня. Тем временем в покоях управляющей Мейлишах Султан не в силах больше сидеть и молчать поднялась со своей подушки и направилась к выходу, как Шафак остановила её цепким захватом за локоть. — Постой, — пролепетала рыжеволосая девушка. — Давай же поговорим. — Поговорим? Я боюсь даже смотреть на тебя, вдруг ты вновь подумаешь, что я специально делаю это. Шафак, поверь мне, что я никоим образом не хочу портить твою свадьбу, Ферхат-паша меня не интересует, и ты должна быть спокойна. — Не могу. Я вижу, как он любит тебя, я ему не нужна, и этот брак навязанный для него. Он не может противиться воле отца, — произнесла Шафак Султан, держась за длинные рукава платья сестры. — Мне все равно на это. Мне обидно от того, что ты накричала на меня тогда и решила, что я все делаю против тебя. Вырвав рукав платья, Мейлишах быстро покинула покои, не замечая, как за широкими дверьми притаилась Нергис Султан, услышавшая весь разговор от начала и до конца. Её лицо озарила самодовольная ухмылка, и после султанша развернулась и скорее покинула коридор, пока её не заметили.Дворцовый сад.
Фатьма Султан, облаченная в зеленое платье с золотой вышивкой, неспешно выходит из кареты и направляется ко дворцу. За ней по пятам следуют служанки, не отставая от госпожи. Остановившись на мгновение, Фатьма осматривается и замечает Мейлишах, бессмысленно бродящую по саду без служанок. Султанша с улыбкой на лице подходит к девушка, и та едва заметно кланяется, а затем улыбается двоюродной сестре. — Мейлишах. Черноволосая султанша поднимает голову и согласно кивает, а затем вздыхает. Её тревожат сомнения, она разбита от того, что сестра не верит ей, а потому в её взгляде читается бестолковость и раздражение, которые она пытается скрыть. — Доброго вечера, султанша. Что-то произошло, раз вы так поздно прибыли? — Захотелось повидать всех, — ответила Фатьма Султан. — А ты почему одна гуляешь? — Я привыкла гулять одна, — уклончиво произнесла девушка. — У Шафак подготовка к свадьбе. — Понятно, — сдержанно кивнув, Фатьма уходит из сада, а Мейлишах продолжает шагать по тропинке, пока, наконец, не останавливается и пораженно не замирает. Прямо перед ней возвышается широкоплечий Ферхат-паша, скрывающийся за розовыми кустами и улыбающийся султанше. Та испуганно смотрит на него, но продолжает идти, заворачивая к нему. Что же она делает? Она говорила сестре, что паша ей не интересен, но теперь Мейлишах почему-то ощущает радость от того, что просто видит его, и что он вернулся живым и здоровым. Тем временем, шествуя по коридору к своим покоям, Мерьем Султан слышит приглушенный шепот, а после непонятные голоса, раздающиеся из-за угла. Султанша испуганно осматривается и различается в голосах нотки волнения и страха. — Подольешь прямо сейчас. Учти, что Джихан Султан тебя вознаградит. Сегодня этот яд окажется в тарелке Хасеки Султан. Услышав данные слова, Мерьем тут же вышла из-за угла, замечая, как побледнели лица наложниц, разговаривающих о следующем отравлении. В служанках султанша узнает Мирану-хатун, преданно служащую Джихан. — Охрана! — громогласно произнесла султанша. — Схватите девушек и бросьте их в темницы, а также сообщите Повелителю, что отравитель нашелся. Стража покорно хватает девушек и под крики и плачи уводит их прочь. Подоспевшая Фахрие-калфа непонимающе хмурится, переведя дух. — Султанша… — Это Джихан. Она пыталась убить меня. Её служанка сейчас говорила другой, чтобы сегодня яд оказался в моей тарелке, — брезгливо поморщившись, Мерьем Султан обратила свой взгляд к калфе. — Лично сообщи государю! А пока я разберусь со змеёй Джихан.Покои управляющей.
Войдя в просторные покои, Фатьма удовлетворенно кивает, не застав внутри никого. Осмотревшись, султанша выходит и замечает свою служанку, которая с опущенной головой подходит к ней, кланяясь. — Ну, что там? — Мирану и другую девушку посадили в темницу. Мерьем Султан узнала о том, что Джихан Султан затеяла её отравление. — Прекрасно, — самодовольно ухмыльнувшись, Фатьма Султан улыбается. — Повелителю доложили? — Да. Он направляется в покои Джихан. — Самое время. Ведь там Мерьем, которая понеслась все выяснять. Таким образом, Повелитель накажет и Джихан, и свою жену за то, что та без его ведома первой пошла в покои султанши. Сообщи Миране, что я непременно вызволю её. Поклонившись, служанка удалилась, а Фатьма Султан, пользуясь случаем и одиночеством в покоях, степенно села на широкую тахту, представляя себя на должности управляющей гарема. На должности, которая скоро по праву будет по праву принадлежать ей. В покои Джихан Султан Мерьем врывается решительно и стремительно. Она тут же приказывает увести напуганного шехзаде Селима прочь, а после обращает к наложнице Повелителя разъяренный взгляд. Та непонимающе хмурится и резко поднимается с тахты, сложив перед собой руки и расправляя подол лимонного платья. — Я понимаю, что ты — управляющая гарема и законная жена султана, но даже все это не дает тебе права врываться в мои покои, — жестко процедила Джихан. — Что ты хочешь? — Хочу твоей смерти! — Взаимно, — ухмыльнулась Джихан. — Поэтому ты и травила меня долгое время? — наконец, спросила Хасеки Султан. — Твоя служанка сделала ошибку — доверилась другой девушке, но они не смогли сдержать это в тайне. Ты — ядовитая змея в нашем дворце! Повелитель совершил ошибку, приняв тебя когда-то у себя… Учти, если бы не твой шехзаде, я не посчиталась бы с тобой и давно бы выбросила в Босфор! Глотая обиду и возмущение, Джихан Султан твердо и уверенно выдерживает все сказанные слова и взгляды, а после неожиданно кланяется, а Мерьем замирает, видя позади себя султана. Баязид проходит внутрь небольшой комнаты, и султанши под его пристальным взглядом склоняют головы. — Мерьем, — сухо говорит государь, — оставь нас одних. Султанша кланяется и удаляется из комнаты, оставляя Повелителя и Джихан наедине. Султан молчит некоторое время, а после раздраженно хмурится. — Не смей отрицать очевидного! Твои служанки все подтвердили, и я не могу понять одного, Джихан. Почему ты это делала? Я считал тебя разумной женщиной, был рад за то, что у Селима такая мать. — Повелитель, вы никогда не поймете меня. А я не хочу объяснять все это. Простите, — опустив голову, султанша вдыхает воздух полной грудью, пытаясь успокоиться. Для нее отныне все кончено…Дворцовый сад.
— Уходите уже! — требовательно просила Мейлишах, но Ферхат-паша настойчиво продолжал стоять и смотреть на её красивое лицо. Султанша пыталась вновь вразумить мужчину, направляя его на истинный путь, но Ферхат-паша не мог совладать с собой. Словно им кто-то или что-то управлял, отключая разум. Мейлишах Султан чувствовала обиду. Обиду за визиря и за его любовь, которую она ему не могла подарить. На душе от этого было горько и печально. Но зато госпожа смогла наконец ответить на свой вопрос: ей было обидно за Ферхата-пашу. За то, что она не может полюбить его также, как и он её. — Султанша, мы, наверное, больше не увидимся… — И хорошо. Это опасно. Вы представляете, какой угрозе подвергаете себя? — шептала девушка под покровом ночи, ежась от ветерка и скрипящего огня в факелах. — Если вы желаете, то я уйду. Ради вас. Они расстались, и Мейлишах облегченно вздохнула, но после услышала, как недалеко скрипнула ветка, а после послышался разочарованный вздох. Султанша осторожно подошла к кустам, откуда внезапно выглянула самодовольно улыбающаяся Нергис Султан. — Трогательная картина. Довольны будут все, особенно Повелитель, — ухмыльнувшись, девушка продолжила: — я давно заметила за тобой твои странности, решила подслушать и потом проследить. Мои догадки оказались верны. От каждого сказанного слова сердце Мейлишах билось быстрее и чаще, и она забывала о разумности своих слов и поступков. — Ты — гадина, — зло прошипела султанша. — Ты не посмеешь… — Посмею, сестрица, — рассмеялась Нергис. — У тебя нет доказательств, — возразила Мейлишах Султан, на секунду почувствовав превосходство. — Посмотрим, — угрожающе улыбнулась султанша. — Думаю, Шафак, узнав обо всем первой, тут же подтвердит султану, что Ферхат-паша и ты связаны порочной любовью. — Это все не правда, — запричитала девушка. — Наглая ложь! А ты подлая змея, которая пришла в нашу семью и постепенно начала разрушать её. Все было хорошо без тебя. Ты вечно суешь нос, куда не следует! Султанша только гортанно рассмеялась, показывая своим видом, что сказанные слова никак на неё не действуют. Круто развернувшись, она быстрым шагом побежала ко дворцу, но Мейлишах стремительно направилась за ней и вскоре догнала её, повалив на землю. От неожиданности удара Нергис приложилась головой прямо к каменному фонтану, стоявшему посреди травы. Султанша почувствовала резкую боль, а затем с содроганием провела рукой по виску и увидела кровь. — Клянусь, ты заплатишь за это! — зло прошипела Нергис. — Я тебя уничтожу! Выдворю за пределы империи, будешь скитаться как нищенка. Тебе не привыкать, — в ответ процедила Мейлишах Султан, отряхивая платье. — Лучше бы этот удар стал для тебя смертельным… На крики и возню поспешил Халид-бей, прогуливающийся по дворцовому саду. Подняв с земли обеих султанш, он с ужасом заметил кровь на виске Нергис Султан. — Султанша? — Прочь! — крикнула Нергис и, показательно толкнув сестру в плечо, направилась в свои покои. Мейлишах облегченно вздохнула, держась за талию и неверующе качая головой. Нергис теперь может приплести к рассказу еще и этот удар, и тогда султанше придется очень худо. — Халид-бей, — осторожно произнесла девушка, — никому ни слова о произошедшем. Если кто узнает, то я сразу решу, что это ты рассказал. Помни мои слова… Не дождавшись ответа, султанша уходит, а хранитель покоев потрясенно смотрит вслед обеим госпожам, так и не поняв, что конкретно здесь произошло. Единственное, что стало его волновать, так это кровь на лице Нергис.Покои управляющей.
— Султанша?! — пораженно произнесла Мерьем, когда войдя в покои, застала Фатьму Султан за чтением какой-то бумаги, которую та без чьего-либо позволения взяла с письменно стола Хасеки. Коварно улыбнувшись, Фатьма отложила документ и степенно подошла к кланяющейся Хасеки Султан, напряженно смотрящей ей в глаза. — Ты не рада моему визиту? — наигранно спросила Фатьма. — В столь поздний час это неожиданно, — призналась Хасеки Султан, качнув головой. — И что вам нужно? — Я уже услышала, что это Джихан отравила тебя. Какой ужас! — всплеснула руками султанша. — Видимо, ты сильно перешла ей дорогу, раз она решилась на подобное. Или же ей власть вскружила голову. — Не знаю, что было на уме у Джихан, султанша. Но зато я уверена, что и вы, и Эсмехан Султан желаете моей смерти не меньше, чем та гадина Джихан. Или я не права? — усмехнувшись, Мерьем Султан прошла к своей тахте. — Брак с Касимом-пашой — это еще одна возможность для вас прибрать к рукам Совет Дивана, чего вы так добиваетесь. А следующей вашей целью является дворец Топ Капы, так? Что дальше? Может трон нашего падишаха? — Ты слишком далеко зашла, Мерьем. Трон всегда принадлежал султану Баязиду, да продлит Аллах его годы, скоро и будет Мустафе принадлежать. Наш шехзаде очень славен. Он достойно представляет свой род, и поверь, в этом нет никакой твоей заслуги. Он — это кровь династии, моя кровь, кровь Султана Сулеймана, нашего общего предка. — Что вы хотите этим сказать? Фатьма как-то странно ухмыльнулась, будто говорила очевидные вещи, и теперь надсмехалась над тем, что Мерьем так ничего и не понимает. — Ты — рабыня, которая не заслуживает данной должности. Вся твоя власть держится на любви султана, которой может уже не стать завтра. Была Джихан, теперь будет другая. — Значит, вы прислали Эрику в гарем, — проговорила Мерьем, внутренне складывая все картинки воедино. — Не я, а Эсмехан Султан. Но знай, что и я могу в любое время найти самую красивую рабыню для Повелителя. — Но ведь вам не нужно это, — резко перебила её султанша. — Ваша цель выше и больше. Не нужно запутывать меня, султанша. Все ваши действия скоро обернутся против вас и вашей сестры, вгоняя в ловушку смерти. Фатьма Султан сократила расстояние между ней и Мерьем, смотря ей в глаза, пытаясь отыскать верные эмоции, который сейчас чувствует Хасеки, говоря такие смелые слова. — Между властью и пропастью всего лишь один шаг, Мерьем. Будь уверена, что я помогу тебе сделать этот шаг! Фатьма покинула покои, а султанша поддалась чувствам и обмякла на своей тахте, ощущая, как бьется сердце только того, что теперь рядом с ней и её детьми бродит опасность, которая затаилась за эти семь лет спокойствия, а теперь дала о себе знать.Дворец в Манисе. Покои шехзаде Мустафы.
— Шехзаде, — раздался голос Керсан-калфы. — К вам Неслихан Султан. Оторвавшись от лицезрения ночного пейзажа, простирающегося за каменным балконом и открывающего чудесный вид на Манису, Шехзаде Мустафа позволительно кивнул. Через несколько секунд чья-то рука коснулась почти невесомо его плеча, а после плавно переместилась на щеку. Повернув голову, Мустафа улыбнулся пришедшей Неслихан, выглядевшей как всегда роскошно и обворожительно, что всегда рассеивало в нем последние остатки самообладания. Длинное струящееся платье из шелка было расшито многочисленными драгоценными камнями небольшого размера. Вместе они создавали цветочный узор, струясь почти до пола. Шелковые рукава открывали вид на красивые руки, на одной из который красовался золотой браслет с алмазами. Чарующе улыбаясь, Неслихан Султан присела на колено шехзаде, даря ему невинный поцелуй в щеку. Мустафа крепко обнял её за талию, смотря в бездонные глаза серого цвета. — Я скучала, — признается девушка. — Все мои слезы и печали тут же отступили, как только вы позволили мне войти в ваши покои, шехзаде. На свете нет человека счастливее, чем я. Ваш рай — мой рай! Ваши ласки — моё лекарство от всех бед. Каждый день я молюсь за ваше здоровье, и за то, чтобы Аллах позволил мне увидеть ваше лицо, шехзаде. — Так сильно ждала моего позволения? Ты вольна приходить ко мне, когда захочешь. — Всю жизнь я готова ждать. Всю себя без остатка я отдаю вам и преклоняюсь перед вам. Не оставляйте свою султаншу одну проливать слезы. Шехзаде, — она прошептала почти над его ухом, — я всем сердцем желаю подарить вам много детей. Пораженно удивившись, Мустафа взял лицо девушки в свои ладони и страстно поцеловал, а Неслихан ответила на поцелуй, и оба поняли, как им не хватало друг друга все это время. Зажженные свечи скоро погасли от порыва ветра, дующего с террасы, но чувства и страсть не погасли в сердце шехзаде и его фаворитки.