Через несколько дней. Дворец Топ Капы. Покои Шафак Султан.
Позволив Пелин-хатун воздеть на рыжеволосую голову золотую диадему с бриллиантами, Шафак Султан осмотрела свое отражение в зеркале и, довольно кивнув, благодарно посмотрела на служанку. Ее длинное белое платье с переливчатыми нитями и расписной вышивкой выгодно подчеркивало рост и фигуру юной госпожи и удачно контрастировало на фоне бледного оттенка кожи и ярко-рыжих волос. Прислушавшись к собственным эмоциям, Шафак Султан взволнованно выдохнула, улыбнувшись уголками губ. Сегодня весь дворец ожидал прибытия Повелителя из военного похода, и мало кто догадывался, что Шафак Султан была полна надежд на свое счастье с Махмудом, возвращения которого она ждала не меньше, чем возвращения отца. На секунду в ее голове проскользнула мысль, совсем не обрадовавшая султаншу. А что если ничего не удалось? Что если отец пришел в гнев, узнав об их чувствах? Что если сам Махмуд уже отказался от собственных слов? Она так была счастлива все эти дни, не позволяла себе грустить, и с каждым разом ее надежда росла, и Шафак Султан ожидала возвращения султана из похода, а теперь, когда это случилось, ей стало невыносимо страшно. Видимо, этот момент, когда по-настоящему решится ее судьба, пришел, и Шафак остается лишь принять судьбу. Она не позволила себе унывать сегодня и продолжала верить в лучшее. В покои вошла еще одна служанка госпожи, но не такая близкая, как Пелин-хатун, которая была осведомлена о многих тайнах своей госпожи. Девушка поклонилась и, не поднимая головы, подошла ближе к тахте, на которой сидела Шафак Султан. — Султанша. У меня новости для вас. — Говори, — позволила Шафак Султан. — Повелитель уже во дворце? — не выдержав, спросила она. — Еще нет, султанша. Меня прислал к вам Локман-ага. Услышав это имя, Шафак Султан вмиг напряглась, ожидая, что скажет служанка дальше. — Он сообщил, что вам нужно поехать во дворец на Ипподроме, как можно скорее, — суетливо пролепетала рабыня. Шафак Султан недоверчиво посмотрела на девушку, а после на Пелин-хатун, которая тоже заподозрила что-то неладное. — Зачем это понадобилось султанше ехать туда? — чуть недовольно спросила Пелин-хатун. — Локман-ага не сказал? — Нет, — виновато потупила взгляд рабыня, — сказал, что это очень важно. Пелин-хатун в немом ожидании посмотрела на свою госпожу, которая терзалась мыслями о том, что ей делать. Локман-ага в течение всего похода поддерживал их связь с Махмудом, и Шафак Султан безоговорочно доверяла слуге, поэтому сейчас не верить ему не было смысла. Однако это все же было странно, ведь Повелитель с войском еще не вернулся, что Локману-аге понадобилось сейчас, да еще и в другом дворце, который кажется, пустует уже несколько лет? Любопытство взяло верх, и Шафак Султан, удивленная собственному смелому решению, улыбнулась в предвкушении и посмотрела на служанку. — Вы уверены, султанша? — сомневаясь в правильности этого поступка, спросила Пелин-хатун. — Да, — кивнула Шафак Султан. — Проследи, чтобы ничего не угрожало моей безопасности. Если поеду сейчас, то успею вернуться к встрече с Повелителем. — Как прикажите, — Пелин-хатун ушла в другую комнату, чтобы принести госпоже накидку. Шафак Султан обернулась к девушке, принесшей эту новость. — Можешь идти, но никому не говори, куда я отправилась, — чуть строго произнесла султанша. Рабыня покорно кивнула и, получив разрешение идти, удалилась из покоев, оставив Шафак Султан томительно ожидать поездки во дворец на Ипподроме. Локман-ага не будет тревожить султаншу по пустякам, неужели, что-то случилось?Дворец Долунай Султан.
Преодолев крутую лестницу в несколько ступенек, Долунай Султан остановилась возле окна, восстанавливая дыхание и держась за руку одной из служанок. Ее большой живот приносил госпоже только одни страдания, и в последнее время Долунай с неким омерзением относилась к собственной беременности. Эсин-калфа говорила, что это из-за ее юного возраста, Долунай Султан еще не знакома с чувством материнства, от того и не осознает собственного счастья, но преданная служанка госпожи верила, что стоит Долунай Султан родить, как она тут же проникнется любовью к новорожденному ребенку. Вторая служанка принесла для госпожи серую накидку и помогла ей надеть ее. Долунай Султан осторожно присела на тахту, дожидаясь, пока Эсин-калфа сообщит о том, что карета готова. Выглянув в окно, султанша презрительно хмыкнула, увидев приближающегося ко дворцу супруга, такого же старого, грузного и противного, а главное, самоуверенного и наглого. Разозлившись на то, что теперь придется столкнуться с ним в коридоре, султанша поспешила встать с тахты, но из-за собственной неповоротливости, ей не удалось сделать это быстро. Мустафа-паша первым вошел в холл и даже не поспешил помочь султанше. — Куда-то собрались, госпожа? — спросил он. — К вашему сведению, сегодня возвращается Повелитель. Хотя, чему я удивляюсь? Вы не знаете, что творится в государстве, какое вам дело до султана. Я хочу лично поприветствовать его. Вам бы тоже не помешало сделать это. Мустафа-паша ничуть не колебнулся, лишь хмыкнул, проследив взглядом, как Долунай Султан вместе со служанками направляется к выходу из дворца. — Я отправлюсь вместе с вами, — поразмыслив, решил визирь. — Не стоит, — воспротивилась Долунай Султан, — лучше поезжайте вслед за моей каретой. Мне омерзительно даже сидеть рядом с вами. — Мне жаль этого ребенка, султанша, — кинув взгляд на живот супруги, произнес Мустафа-паша, — от вас он не получит ни любви, ни заботы. — Зато вы проявите к нему всепоглощающие отцовские чувства, — съязвила в ответ Долунай Султан. — Как мило, что вы вдруг вспомнили о нашем ребенке, паша. До этого момента и моя, и его судьба были вам безразличны. Я желаю, что так продолжалось и дальше. Вы мне не нужны! Получив столь самодовольно оскорбление, Мустафа-паша не выдержал и направился вслед уходящей жене. Нагнав ее, он застал Долунай Султан врасплох, грубо схватив ее за предплечье, отчего девушка невольно вскрикнула. Встревоженная этим служанка перепугалась, но не посмела что-либо сказать. Взгляд Долунай Султан полыхал ненавистью, а не испугом, как того ожидал Мустафа-паша. Несмотря на то, что он продолжал крепко держать ее за руку, султанша стоически вытерпела это, глядя ненавистному мужу прямо в глаза. — Немедленно отпустите меня, паша! — раздался ее ледяной голос. — Ваше положение не дает вам права унижать меня. Перед вами не простой конюх, и даже не санджак-бей. Второй визирь Османской империи, ее незаменимый слуга. Долунай Султан на эти слова лишь усмехнулась. — Сегодня вы визирь государства, а завтра над вашей головой занесется острый меч, и никто не вспомнит о ваших заслугах, — сказав это, Долунай Султан ядовито улыбнулась, — все будут лишь рады, что избавили династию от ненавистной болезни. Известно, что вы своим присутствием приносите империи лишь беды. Сколько вам осталось быть на этой должности? Одно мое слово, паша… Вам не спастись! Мустафа-паша грубо отпустил ее, и султанша поспешила выйти из дворца, чувствуя, как внутри нее все вскипает от ненависти к мужу. Служанка, обеспокоенная произошедшим, заботливо укрыла госпожу накидкой потеплее, когда та, наконец, взобралась в карету не без ее помощи. Долунай Султан и вправду чувствовала себя не лучшим образом, но и находиться в одном дворце с Мустафой-пашой более не могла. Карета вскоре тронулась в путь, и Долунай Султан, чтобы скрасить поездку, изредка выглядывала в окно, вдыхая свежий воздух и чувствуя нарастающую головную боль.Дворец Топ Капы. Покои Мейлишах Султан.
— Султанша, вам больше нравится красный шелк или белый? Мейлишах Султан равнодушно посмотрела на предложенные ей ткани и машинально кивнула в сторону красного. Швея согласно кивнула и начала еще что-то показывать госпоже, но девушка без особого желания рассматривала платья, нитки, украшения. Она и не заметила, как перестала радоваться простым мелочам, которые раньше буквально рождали в ней эйфорию. Мейлишах Султан могла часами выбирать ткани для новых нарядов, перебирать свои многочисленные украшения и любоваться подаренными красивыми зеркалами, подушками и коврами. Но теперь все это будто бы потеряло какой-то смысл, перестало быть таким же ярким и красивым. Ее ничего не радовало, и Мейлишах даже не пыталась бороться с нахлынувшей тоской. Султанша с каждым днем понимала, что ей не удастся избежать брака с неизвестным и нелюбимым мужчиной, и как бы она не дерзила матери, и не игнорировала ее, все уже решено, и ей ничего не остается кроме как принять свою судьбу. И когда утром Гизем-хатун привела в ее покои швею по приказу Мерьем Султан, Мейлишах Султан поняла, что начались подготовки к свадьбе, а значит, скоро Повелитель вернется, а вместе с ним ее будущий супруг. Обида, злость, тоска… Все чувства в ее израненной душе смешались, превратили веселую и очаровательную Мейлишах в безвольную куклу, лишенную права выбора. Было горько осознавать, что рано или поздно султанше придется принять свою участь, и как бы она не противилась, поделать ничего не может. Казалось, они с Шафак поменялись местами. Некогда унылая и хмурая Шафак Султан теперь лучилась надеждой и искренней радостью, а Мейлишах Султан наоборот стала замкнутой и необщительной. Она никогда не думала, что будет так сильно убиваться из-за предстоящей свадьбы, ведь всегда считала, что выйдет замуж по любви, и, встретив Араса, девушка решила, что ни с кем кроме него она не желает быть, но судьба распорядилась иначе, когда Мейлишах Султан изначально родилась в султанской семье. — Довольно на сегодня, — резко произнесла султанша, выдернув руки из-под швеи, которая делала мерки. — Иди прочь! — Но, Мейлишах Султан, я даже толком не успела снять мерки, как же мне шить для вас платье на церемонию? — растерялась швея, переглядываясь с Гизем-хатун. — Я сказала, уходи! Уходи! — перейдя на крик, Мейлишах Султан гневно посмотрела на женщину. Та виновато собрала свои вещи и удалилась из покоев. Сев на свою постель, Мейлишах Султан горько заплакала, не в силах сдерживать собственные чувства. Гизем-хатун сочувственно посмотрела на госпожу, заливающуюся слезами. — Султанша, прошу вас, не убивайтесь так, — произнесла служанка. — Вы будете счастливы, я уверена. Вам лишь страшно, но это пройдет. — Я не хочу так жить, — воскликнула Мейлишах Султан. — Зачем мне все это? — она оглядела свои красивые покои и многочисленные платья. — Вы еще не знаете, каков ваш супруг, но уже страдаете. Возможно, Джафер-паша заботливый и любящий человек, и вы будете счастливы рядом с ним. — Не смей произносить его имя при мне! Никогда! Гизем-хатун виновато осеклась, понимая, что никакие слова не действуют на госпожу, и лучше будет просто оставить ее одну наедине со своей болью. Самой Мейлишах уже стало противно собственное состояние, она ничего не могла с собой поделать и заливалась слезами чуть ли не каждый день, но лучше ей не становилось. — Никто мне поможет, — продолжала сокрушать султанша. — Ни Повелитель, ни валиде… Отец непреклонен в своих решениях, а матушка только и ждет, чтобы я стала женой этого… человека, — она осеклась, не желая произносить имя адмирала Османского флота. — Я всегда была счастлива, купаясь в роскоши, золоте и неподдельном внимании, а теперь понимаю, что все это не приносит мне радости. К чему быть госпожой, если у тебя нет права выбора? Гизем-хатун сочувственно прониклась к словам своей госпожи, которая говорила так, будто у нее отбирали все самое сокровенное, а именно ее свободу. — Гизем, — вдруг произнесла Мейлишах Султан, — помоги мне! Служанка непонимающе посмотрела на султаншу, которая наспех вытерла слезы рукавами своего платья и вскочила с постели. — Я напишу письмо. Для Араса. Найди способ передать его в Манису. Брат Мустафа уже там, я знаю, значит, и Арас-бей с ним. Помнишь, ты говорила, что у тебя есть человек, который может отправить письмо? Гизем-хатун испуганно сглотнула, но врать госпоже не смела, поэтому она кивнула. — Я лишь хочу узнать, как он, — тихо добавила Мейлишах Султан, — мы столько не виделись, все эти месяцы я тосковала. Он не забыл меня, я уверена, даже если ответа не придет, я хочу, чтобы он прочел его. Сможешь сделать это для меня? — она умоляюще посмотрела в глаза служанке. — Я постараюсь, султанша, — ответила Гизем-хатун. — Но вы же понимаете, что это опасно? Я говорю не о себе, о вас… Если Мерьем Султан узнает… — Не узнает, — чуть тверже произнесла Мейлишах, но все же в ее голове промелькнула подобная мысль. — Не переживай, я не дам тебя в обиду. Просто сделай это. Гизем-хатун согласно кивнула, и Мейлишах Султан радостно улыбнулась, а после крепко обняла растерявшуюся служанку. Сев за низкий письменный столик, Мейлишах принялась писать письмо для возлюбленного, возрождая в памяти все то хорошее, что связано с Арасом. Ее сердце теплело от мысли об этом человеке и даже не подозревало, что Арас-бей погиб.Дворец на Ипподроме.
Шафак Султан осторожно осмотрелась вокруг себя. Места, куда она прибыла, были похожими на райский уголок. Величественный дворец на Ипподроме, принадлежавший раньше Ибрагиму-паше и Хатидже Султан, был как раз таким, каким его описывали. Султанша невольно восхитилась его красотой, успела заметить небольшой уютный сад и даже конюшню. Дворец пустует уже несколько лет, и никто кроме Ибрагима-паши и Хатидже Султан здесь не жил, и Шафак Султан показалось это странным, ведь несмотря на прошедшие года, он нисколько не поврежден и до сих пор остается в прекрасном состоянии. Пока она осматривала окрестности, Пелин-хатун дала распоряжения слугам и подошла к госпоже. — Красивый дворец! — также восхитилась служанка, смотря на возвышающееся здание снизу-вверх. — Здесь никто не живет, султанша? — Насколько мне известно, нет, — ответила Шафак Султан, направляясь ко входу. — Последняя его хозяйка, Хатидже Султан, тетя Повелителя. После ее смерти, покойный султан Сулейман никому не отдавал этот дворец. Говорят, что внутри он расписан в европейском стиле, а также что вместо тахты Хатидже Султан и Ибрагим-паша пользовались столом и стульями, совсем как в Европе. — Неужели, это удобно сидеть на высоком стуле? — усомнилась Пелин-хатун. — Ибрагим-паша был очень близок с султаном Сулейманом, и тот позволял ему обустроить дворец на собственный вкус, — пояснила Шафак Султан. — Я здесь раньше никогда не была, Пелин. Зачем Локману-аге понадобилось встречаться тут? Служанка ничего не ответила, так как сама не понимала, что они здесь делают. Всю дорогу до дворца Шафак Султан размышляла и буквально сгорала от любопытства и сейчас, войдя в просторный холл, она не сдержала восхищенного возгласа. Внутри дворец был еще красивее, чем снаружи, а нарисованные фрески в европейском стиле ничуть не выцвели и все также были прекрасны. Султанша прошла в просторную комнату, смотря на высокие стены, залитые солнечным дневным светом. Опустив голову, Шафак Султан вдруг остановилась, увидев перед ней человека, стоящего спиной. Он также любопытно разглядывал фрески. Когда он обернулся, Шафак Султан удивленно ахнула, не поверив тому, что видит сейчас перед собой. — Султанша! — кивнув, Махмуд-паша улыбнулся тому, что его затея удалась, и обескураженная увиденным Шафак Султан сейчас стоит перед ним и, наверное, не верит собственному счастью. Пелин-хатун, поняв все без слов, оставила их одних. Лицо Шафак вмиг озарила счастливая улыбка, и она быстро подбежала к мужчине, и оба крепко обнялись. Он жив. Он здесь. Рядом. Все страхи и сомнения вмиг улетучились, стоило Шафак Султан увидеть любимого. Она поняла, что его чувства не угасли, к тому же, султанша сама теперь убедилась в собственных намерениях. За прошедшие месяцы она успела истосковаться по нему, и теперь была искренне счастлива. Наверное, впервые в жизни. Махмуд-паша крепко обнимал свою госпожу и также был рад видеть улыбку на ее красивом лице. Она словно заново расцвела, и ее холодные серые глаза теперь лучились неподдельным счастьем и любовью. — Это вы… — прошептала Шафак Султан, — встреча с Локманом-агой лишь… — Это лишь предлог, чтобы вы приехали сюда, моя госпожа! — ответил Махмуд-паша, отстранившись от девушки. — И видя радость на вашем лице, полагаю, вы… обескуражены? — Я ожидала чего угодно, но не этого, — призналась Шафак Султан, все еще не отпуская его руки. — Это значит, что и Повелитель уже во дворце… О, Аллах! Валиде будет недовольна, что меня нет на церемонии приветствия… Рассмеявшись ее суетливости, Махмуд-паша тепло и любовно провел рукой по ее рыжим волосам, а затем по лицу. Шафак Султан почувствовала, как в глазах собираются слезы от переживаемого счастья. Она не успела смахнуть их, как это сделал Махмуд, а после он кратко поцеловал тыльную сторону ее ладони. — Ваши радости и горести теперь моя забота, султанша, но я клянусь вам, что никогда не причиню вам зла и не обижу вас! Вы согласны… быть со мной до конца нашей жизни? Навсегда. — Согласна, — спокойно и очень уверенно ответила Шафак Султан и, затаив дыхание, наблюдала, как Махмуд-паша надевает на ее пальчик то самое кольцо, которое она вручила ему перед походом. Он сберег его, а значит, сумеет сберечь и ее израненное сердце. Махмуд-паша смело, но осторожно, прикоснулся своими сухими губами к ее, мягким и влажным от волнения. Шафак с особым трепетом приняла этот их первый поцелуй не похожий ни на что в этом мире. Все вокруг нее растворилось и перестало иметь всякий смысл, а сердце возликовало от неописуемой радости. — Почему мы здесь? — задала, наконец, мучавший ее вопрос Шафак Султан. Махмуд-паша загадочно улыбнулся и вновь обратил взгляд к настенным фрескам. — Вам нравится этот дворец? — Безусловно, — призналась Шафак Султан, завороженная красотой и статью сооружения. — Отныне это наш новый дом. Сначала девушка не поверила, но после, увидев уверенный взгляд любимого, улыбнулась. — Я заприметил этот дворец еще до военного похода, — рассказал мужчина, — мне было любопытно, каков он внутри, и почему здесь никто не живет. Повелитель любезно подарил его нам с вами в честь нашей помолвки, султанша. Я хочу, чтобы вы никогда не возвращались в тот старый дворец, где были несчастливы. Теперь в этих стенах будет наша жизнь, наша семья, наша любовь… Вы ведь не против? — Неужели?.. — ахнув, девушка подошла к белоснежным стенам и осторожно прикоснулась к ним рукой. — Я и мечтать о таком не могла… В честь нашей помолвки? — сообразив, что к чему, Шафак Султан обернулась к визирю. — Повелитель позволил? — Да, — кивнул Махмуд-паша. — Если вы, конечно, не передумали, — шутливо добавил он. — Ваш отец хочет поговорить с вами и услышать это из ваших уст. — Я готова сотню раз повторить, что согласна, — Шафак Султан теперь сама подошла к мужчине и прильнула к его широкой груди, чувствуя долгожданный покой. Махмуд-паша умиротворенно выдохнул и прижал дорогую ему девушку крепче, чтобы быть точно уверенным, что она никуда не исчезнет и не растворится, словно сон.Дворец Топ Капы. Султанские покои.
Войдя в опочивальню султана, Мерьем Султан приветственно всем улыбнулась, получив в ответ поклоны и кивки. Она встала второй в ряду после Шах Султан, которая в это утро выглядела по-особенному красиво с аккуратно заплетенными волосами и в дорогом темно-зеленом платье. Хасеки Султан же ничуть не уступала ей в красоте и была облачена в красное бархатное платье, сочетавшееся с рубинами, пестрившими на ее короне и серьгах. После Мерьем Султан в ряду стояла Мейлишах Султан, погруженная в собственные раздумья относительно письма, которое она написала возлюбленному. Султанша очень переживала, удастся ли Гизем-хатун выполнить ее поручение, поэтому она наказала служанке действовать вечером, когда окончится суматоха из-за приезда Повелителя. Двери распахнулись, и в покои слегка неуклюже вошла Долунай Султан, держась за руки служанок. Шах Султан, увидев племянницу, тут же поспешила помочь ей, а после крепко обняла, хотя Долунай Султан не разделила ее радости, переглянувшись с Мерьем Султан, которая явно хотела ей что-то сказать. — Всем доброго утра! — воскликнула рыжеволосая султанша, выразительно посмотрев на Хасеки Султан. — Госпожа. — Как ты себя чувствуешь, Долунай? — спокойно осведомилась Мерьем. — Достаточно хорошо, благодарю за заботу, — ответила ей в тон девушка. — Благие мысли действуют на меня успокаивающе, султанша. Я ведь теперь возглавляю фонд великой Хюррем Султан. К тому же, хочу вам всем сообщить, что я отдала приказ о строительстве еще одного благотворительного фонда, который будет носить мое имя. Сегодня же обговорю этот вопрос с Повелителем. Мерьем Султан сдержалась от негодования, смерив зазнавшуюся по ее мнению Долунай Султан снисходительным взглядом. — Какая чудесная новость! — не переставала радоваться Шах Султан, которая, пожалуй, единственная в этих покоях искренне была счастлива за племянницу. — Твои родители гордились бы тобой, Долунай. Долунай Султан сдержанно кивнула и, перехватив взгляд Мерьем Султан, чуть высокомерно вздернула подбородок и встала последней в ряду султанш. Мейлишах Султан же нисколько не интересовали эти новости, поэтому она продолжала смиренно стоять подле матери. — Где Шафак Султан? — чуть недовольно спросила Мерьем Султан у Сезен-хатун, стоявшей позади госпожи. — Мне это неизвестно, — призналась Сезен-хатун. Мерьем Султан покачала головой, но в эту же минуту двери в покои вновь отворились, и султанша, предвкушая встречу с Повелителем, обратила свой взгляд к вошедшим, но тут же ее лицо исказилось в неприятной гримасе, а после султанша с некой злобой наблюдала, как Фатьма Султан входит в покои со своими служанками в дорогом черном платье и приветственно всем кивает. Взгляды двух султанш встретились, и ни одна не поспешила отвести его в сторону, испытывая друг друга. Красноречиво хмыкнув, Фатьма Султан высокомерно вскинула голову, демонстрируя свое неповиновение никому в этом мире, даже законной супруге Повелителя. Мерьем Султан сочла это за предупреждение и не упустила возможности едва заметно кивнуть госпоже, но с не меньшим достоинством, она скорее давала позволение Фатьме также присоединиться к ним, показывая, что в этом дворце все еще властна она. — Фатьма, — Шах Султан крепко обняла старшую сестру, — как я счастлива, что ты здесь! Я уж было подумала, что ты не успеешь на церемонию приветствия султана. — Но я здесь, — улыбнулась женщина, а после перевела выразительный взгляд на Мерьем Султан. — Султанша, — Хасеки постаралась изобразить подобие улыбки, но она окончательно стерлась с ее лица, когда Фатьма Султан потеснила ее в ряду и встала во главе так, что Мерьем Султан оказалась третьей, что сильно задело ее. — Как ты? — заботливо спросила Шах Султан, прикоснувшись к ладони старшей сестры и сочувственно нахмурившись. — Прими мои соболезнования. — Благодарю, сестра, — сухо кивнула Фатьма Султан, порядком уставшая от соболезнований и вопросов о ее самочувствии. — Я живу ради детей, они помогают мне не потерять разум. — Уверена, Повелитель разрешит тебе остаться в столице, — продолжала щебетать Шах Султан, не обращая внимания на воцарившееся в покоях напряжение. — Я тоже поговорю с ним. Будем жить все вместе, — мечтала госпожа, — и Долунай скоро родит ребенка. Фатьма Султан бросила на племянницу краткий взгляд и чуть улыбнулась ей. Долунай сильно напоминала покойную Эсмехан Султан, которую Фатьма последний раз видела очень давно, и даже не приехала на ее похороны. В душе ее боролись два демона, один твердил о чувствах, которые все еще были в ней, а другой заклинал прислушаться к холодному разуму, чтобы не потерять себя. И который раз выигрывал второй, поэтому Фатьма Султан осталась стоять на своем месте, не желая лично поприветствовать племянницу, хотя Долунай вовсе не нуждалась в ее утешительных словах. Услышав слова Шах Султан о том, что все они будут жить вместе, Мерьем Султан чуть надменно ухмыльнулась, дивясь наивности этой женщины, которая искренне верила, что все здесь любят друг друга, как настоящая семья. Мейлишах Султан и вовсе не было до них дела, поэтому она первая заметила, как в покои вошел Повелитель, и тут же радостно заулыбалась. Султан Баязид, однако, не выглядел таким же величественным и сильным, каким его помнили до похода. Годы не щадили Повелителя, и он заметно постарел за все то время, что его не было, однако, продолжал держаться с присущим ему султанским могуществом, дабы не пошатнуть уверенность в себе. Оглядев всех собравшихся в покоях, Повелитель приветственно улыбнулся, но не стал подходить к каждой женщине, а лишь сухо кивнул. — Оставьте меня одного. Среди присутствующих воцарилось непонимание, но они быстро поклонились и стали поочередно выходить из покоев, только Мерьем Султан воспротивилась этому приказу и, дождавшись, пока все уйдут, медленно подошла к султану, сев рядом с ним на тахту. Повелитель грузно выдохнул и поднял затухающий взгляд на свою Хасеки Султан. — Я никуда не уйду, — поспешила сказать Мерьем Султан. — Я и не сомневался, — чуть улыбнулся Повелитель. — Как ты? — он крепко взял ладонь жены в свою, продолжая смотреть на нее. — Теперь все хорошо, — ответила женщина. — Баязид, ты здоров? — обеспокоенно спросила она. — Годы берут свое, Мерьем. Я уже не так молод и полон энергии, как раньше. Мое правление длится уже более двадцати лет, и я хотел бы, чтобы Аллах продлил мне мои годы. Теперь мне понятны причины, по которым покойный отец, султан Сулейман, так страшился смерти. От нее нет спасенья, даже если ты могущественный падишах великой империи. И когда придет время, Аллах решит мою судьбу. Его слова эхом отзывались в разуме Мерьем Султан, и она, пораженная до глубины души услышанным, крепко обняла супруга, зажмурившись, дабы слезы не лишили ее рассудка. Султан Баязид кратко поцеловал женщину в лоб, тяжело выдохнув. — Тебе нельзя так думать, Баязид, — начала увещевать Мерьем Султан. — Твой отец прожил долгую жизнь, тоже самое будет и с тобой. Я не отдам тебя в лапы смерти. Баязид ничего не ответил. Печальные мысли все больше и больше нагнетали его, и даже поддержка со стороны жены никак не повлияла. Видя, что Повелитель продолжает пребывать в печальных раздумьях, султанша решила, что будет лучше перевести разговор в повседневное русло и решить несколько важных вопросов, которые требовали мнения государя. — Я не увидела Махмуда, — сказала, наконец, женщина. — Где он? — За время похода многое произошло, Мерьем, — издалека начал Повелитель. — Отныне, он — третий визирь совета, Махмуд-паша. Я посчитал, что он достоин этой должности, и не только ее… Мерьем Султан, не успевшая в полной мере насладиться триумфом, вновь услышала еще одну новость. — Я разорвал помолвку Шафак и Касима-паши. Ее мужем станет твой брат. У султанши пропал дар речи от услышанного. Она еще некоторое время, молча, смотрела перед собой, а после озарилась довольной улыбкой. Её брат стал не только визирем, но и вскоре войдет в семью султана как зять, а это, несомненно, укрепит и его, и ее положение, особенно в виду предстоящего противостояния, раз Фатьма Султан соизволила остаться в столице. В ее руках имелось сразу два козыря в лицах Джафера-паши и Мамхуда-паши, которые, несомненно, будут на ее стороне. Но эти важные и внезапные перемены также пугали Мерьем Султан, так как являлись предзнаменованием чего-то пугающего и опасного. — Не знаю, что и сказать, — произнесла Мерьем Султан. — Оказывается, он питает теплые чувства к Шафак, и я не смог не удовлетворить его просьбу, хотя я намерен обсудить это с дочерью, думаю, и она не откажется, раз Махмуд смело заявил о своих чувствах. Мне было неведомо, что они сблизились. — Поверь, но мне тоже, — сказала женщина. — И, тем не менее, я рада за них обоих. Наша девочка заслуживает счастья, уверена, что Махмуд сделает все для этого. — И я так считаю, — Повелитель, наконец, улыбнулся жене, и Мерьем Султан счастливая вновь видеть его радостное лицо, неожиданно припала губами к его благословенной руке, крепче сжав ее. В чем султан никогда не сомневался относительно своей жены, так это в безграничной преданности? Она была далеко не святой, и за душой Мерьем Султан были грехи, но по прошествии стольких лет султанша ни разу не давала повода усомниться в ее верности. Султан Баязид видел такое всего единожды, когда были живы его родители, султан Сулейман и Хюррем Султан. Покойная матушка всегда прекращала любые разговоры и мысли своих детей относительно будущего империи, пока был жив Повелитель. Она не позволяла кому-либо усомниться в его здоровье и силе, всегда говорила, что перед отцом-султаном они должны проявлять уважение и смирение. Султан Баязид видел тоже самое в Мерьем Султан и полагал, что это являлось результатом того, что ее воспитала Валиде Хюррем, у которой была в услужении юная рабыня Селия. Сейчас, когда силы медленно покидали Повелителя, он был счастлив разделить эту печаль с законной супругой. — Как обстоят дела в гареме? Мерьем Султан сдержала негодование, ведь прекрасно понимала, что Повелителя интересовала новоиспеченная фаворитка, Аджена-хатун, и он деликатно желал выяснить, не произошло ли что-то в его отсутствие. — Все спокойно, — ответила госпожа, стараясь смотреть ровно и спокойно. — Ваш гарем в полном порядке… — сказав это, Мерьем Султан выразительно посмотрела на султана, но тот ничего не ответил на ее колкость. — Я слышал, ты намеревалась стать во главе фонда Валиде Хюррем Султан, однако, эту должность заняла Долунай Султан, она сообщила мне об этом в своем письме, а также о том, что желает обсудить со мной строительство еще одного фонда. Что же произошло? — Узнав о том, что делами фонда никто не занимается, я решила встретиться с советом попечительниц, во главе которого стоит Эйджан-ханым. Мы с ней сблизились, она рассказала, что после смерти Михримах Султан фонд отошел Хюмашах Султан, но ты ведь знаешь, Баязид, в каком состоянии пребывает султанша. Она почти не встает с постели, лекари не отходят от нее ни на минуту. В таком положении она забросила управление фондом, и, посоветовавшись с Эйджан-ханым, я решила выдвинуть свою кандидатуру на этот пост, даже собирала званые ужины для совета попечительниц, делала крупные пожертвования в пользу фонда. Все были рады моему участию в этом, однако, Долунай Султан получила эту должность заслуженно, — Мерьем постаралась сказать это как можно спокойно и дружелюбно, словно она не имела ничего против госпожи. — Ведь она является правнучкой Хюррем Султан, а значит, имеет больше шансов, чем я. Видимо, совершать благие дела у Долунай Султан в крови, она вознамерилась построить еще один фонд, который будет носить ее имя. Выслушав ее, султан Баязид задумчиво перевел взгляд в террасе, оттуда дул теплый ветер. Ему было необходимо прийти в чувства, так как он почувствовал, что в покоях стало душновато. — Я была глубоко расстроена, когда узнала об этом, — Мерьем Султан чуть тоскливо вздохнула. — Мне всем сердцем хотелось помогать фонду. — Но ты можешь совершать пожертвования, даже не находясь на посту управляющей, — предложил Повелитель. — Само собой, Баязид, — поспешила заверить его госпожа, — однако, то, что совершила Долунай Султан, не укладывается в моей голове. Я ничего не имею против госпожи, но она действовала в тайне, даже ездила к Хюмашах Султан, дабы получить ее письменное разрешение. Представь, как неловко я чувствую себя перед советом попечительниц, перед народом. Меня словно потеснили… Поразмыслив, Повелитель пришел к единому решению и поспешил озвучить его. — Управление фондом, несомненно, по праву принадлежит Долунай Султан, ведь она потомок Валиде Султан, а значит, это вполне логично. Я поговорю с ней, все же объясню, что это нелегкая задача. Ты вольна помогать народу так, как посчитаешь нужным. Захочешь построить фонд — строй, я окажу тебе такую поддержку, уверен, Аллах не забудет твоих добрых намерений. — Благодарю, мой Повелитель, — кивнув, султанша улыбнулась ему. Несмотря на прошедшие годы, она все еще знала, как заговорить с ним и что сказать, чтобы государь оставался на ее стороне.Дворец Топ Капы. Покои управляющей
В честь возвращения Повелителя в гареме был устроен скромный праздник, а в покоях управляющей слуги заканчивали накрывать стол для султанш, чтобы те отобедали все вместе. Сезен-хатун лично руководила подготовками и следила за каждым слугой, что входил и выходил из покоев. Карим-ага же следил за самой хазнедар, как и велела ему Мерьем Султан, и теперь, когда Фатьма Султан прибыла во дворец, можно было ожидать чего угодно, поэтому евнух старался не упускать из виду все, что говорила и делала Сезен-хатун. — Поставьте еще один прибор, — распорядилась Сезен-хатун, — Долунай Султан изволила также остаться на обеде. Служанки кивнули и покинули покои, уступая евнухам, которые поочередно вносили многочисленные ароматные блюда. Сдержав слюнки, Карим-ага наслаждался изысканными запахами, доносившимися со стола. — Что, неужели, тебе на кухне так ничего и не перепало, пока готовили? — раздался насмешливый голос Сезен-хатун. Карим-ага, настороженный ее любезностью, фыркнул что-то себе под нос и отвернулся, смолчав. — Что это с тобой сегодня? Не заболел ли часом? — Не твоего ума дела! — огрызнулся евнух. Сезен-хатун смерила его строгим взглядом, а после подошла ближе, чтобы никто ничего не слышал. — Следи за языком, ага. Перед тобой не рабыня, даже не калфа. Я — хазнедар гарема, правая рука Мерьем Султан. Не пристало тебе так со мной разговаривать, — хмыкнув, Сезен-хатун сощурила глаза. — Правая рука, говоришь? — задумчиво произнес Карим-ага. — У некоторых народов за предательство, клевету и неверность отсекают правую руку и выбрасывают на съедение акулам в глубокое море. Так что, смотри за собой, иначе оглянуться не успеешь, как окажешься там, где тебя никто не найдет. Сезен-хатун возгорелась возмущением и хотела что-то ответить, но их прервал приход Фатьмы Султан и Шах Султан. Все слуги тут же склонились перед султаншами, и они прошли к камину. Фатьма Султан тоскливо осмотрела покои, некогда бывшие в ее власти, и печально улыбнулась, но вскоре улыбка эта исчезла с ее лица, сменившись холодностью. Она бросила краткий взгляд Сезен-хатун, которая едва заметно кивнула ей, и это не укрылось от зоркого взгляда Карима-аги, который мечтал на месте задушить неверную хазнедар. — Мы прибыли на обед первыми? — осведомилась Шах Султан, не переставая улыбаться. — Мерьем Султан еще у Повелителя, султанша. Долунай Султан отправилась подышать воздухом, скоро прибудет, — ответила Сезен-хатун. — И правильно, — воскликнула Шах, — Долунай следует побольше гулять. Знаешь, Фатьма, ей так тяжело дается эта беременность. Фатьма Султан понимающе кивнула. — Все мы были в этом положении, сестра, — спокойно ответила та, — уверена, Аллах не оставит Долунай. — После смерти Эсмехан на нее все свалилось. Бедная девочка! Она никогда не жаловалась мне ни на что, со всем сама справляется, но я вижу, что Долунай очень тяжело. Поэтому я и хочу, чтобы ты осталась в столице. Забота о наших племянниках лежит теперь на нас, Фатьма, — объяснила Шах Султан. — Это так, — грустно заключила госпожа. — Но Долунай, как я слышала, замужем. К чему ей наша помощь? Вскоре родится ребенок, ей необходимо самостоятельно строить семью. Что касается, Коркута и Селима, то, конечно, их судьбы под нашей ответственностью. Мы освободим Долунай от этого. Ни к чему, чтобы маленькие султанзаде жили во дворце со своей сестрой и ее супругом. К слову, кто он такой? Шах Султан грустно вздохнула, присев на тахту. Сестра села рядышком, внимательно посмотрев на султаншу. — Мустафа-паша, второй визирь совета. Право, не понимаю, Фатьма, почему наш Повелитель выдал Долунай замуж за этого человека, — призналась Шах, говоря чуть тише. — По всей империи о нем ходит дурная слава, его называют болезнью государства. Однако Долунай не жалуется, она смиренно приняла свою судьбу. А вот и она, кстати, — увидев вошедшую в покои племянницу, Шах Султан заулыбалась. Долунай Султан с помощью служанок добралась до тахты, и тетушки любезно уступили ей место, встав рядом. Аккуратно присев, молодая девушка устало выдохнула. — Как ты, милая? — Шах заботливо посмотрела на племянницу. — Неужели, не видите, султанша? — раздраженно ответила Долунай. — Каждый шаг мне дается с огромным трудом. Думала, может, на воздухе мне станет легче, но я только устала, пока шла из дворцового сада в покои. — Со временем тебе станет легче, — попыталась взбодрить ее Шах Султан. — А когда возьмешь на руки своего ребенка, всю усталость как рукой снимет. — Лекари считают, что я вынашиваю двойню, султанша. Услышав это, Фатьма Султан невольно вспомнила себя в юные годы, когда была беременна близнецами, Муссой и Хатидже. И вправду, Долунай, возможно, ждет двойню, судя по размеру ее живота. Вновь заскрипели двери в покои, и все обернулись на вошедшую Мейлишах Султан. Девушка, молча, поклонилась всем и одарила недружелюбным взглядом Фатьму Султан, которая лишь снисходительно улыбнулась ей. — Мейлишах, проходи, дорогая, — нараспев продолжала Шах Султан, — скоро твоя валиде прибудет, и мы начнем обед. Мейлишах кратко кивнула и подошла к султаншам. — Как ты, Мейлишах? — спросила Фатьма Султан. — Я так и не поздравила тебя с помолвкой. Дай Аллах, твой брак будет крепким, а ты сама будешь счастливой. — Аминь, — кратко кивнула Шах. — Как зовут твоего будущего супруга? Мейлишах Султан с трудом пересилила себя, не желая даже имени этого человека не произносить, но женщины не сводили любопытных взглядов, и девушке пришлось сдаться. — Джафер-паша. — Адмирал Османского флота? — переспросила Фатьма Султан, обратившись уже к сестре, и та кивнула в подтверждение ее вопроса. — Славно. Он уважаемый человек, к тому же, уже не женат. Насколько мне известно, у него двое сыновей от предыдущего брака, они немногим старше тебя, Мейлишах, и дочь, совсем маленькая. Мейлишах Султан смерила ее затравленным, полным ненависти взглядом, но Фатьма сделала вид, что это нисколько не задело ее. — Надо же, султанша, вы так хорошо осведомлены о жизни моего будущего супруга. Мне стоит поволноваться, вдруг вы сами решили выйти за него замуж в связи с последними событиями. Аллах да упокоит душу Сиявуша-паши. В покоях воцарилось молчание, и от былого задора Фатьмы Султан не осталось и следа. Она буквально испепеляла взглядом Мейлишах, которая ничуть не постыдилась сказанных ею слов. Долунай Султан продолжала молчать, наблюдая, чем все окончится. — Мейлишах, — с укором произнесла Шах Султан, которой совершенно не понравилась эта выходка молодой султанши. — Не стоило так говорить! Впредь следи за своими словами. — Вы лучше тоже самое скажите своей сестре, султанша. Я никому не позволю издеваться над собой. — Что ты такое говоришь? — недоумевающее продолжала Шах Султан. — Фатьма не желала задеть тебя, она искренне рада за вас с Шафак, тебе стоило бы поблагодарить ее. Мейлишах Султан ядовито улыбнулась и сощурила глаза, а после демонстративно обернулась к Фатьме Султан, холодно смотрящей на все происходящее. — Благодарю за заботу. Она произнесла это с явным вызовом в голубых глазах, поставив тем самым точку в их разговоре, и когда Фатьма хотела было что-то ответить, в покои вошла их хозяйка. Заметив напряжение между султаншами и дочерью, Мерьем Султан постаралась улыбнуться, дабы разрядить обстановку, а после приглашающее указала на накрытый столик. — Прошу, присаживайтесь. Все султанши разместились на подушках вокруг низкого столика, и так получилось, что Фатьма Султан и Мерьем Султан оказались друг напротив друга, что только усугубило ситуацию. Мейлишах села подле матери, оставляя место рядом для сестры, а Шах вместе с Долунай расположились около Фатьмы Султан. Некоторое время они ели молча, и как всегда Шах Султан, заметив эту заминку, решила первой начать разговор в надежде, что остальные вскоре тоже присоединятся. — Мерьем, когда же состоятся свадьбы Шафак и Мейлишах? Подготовки уже начались? Мерьем Султан, спокойно отпив из кубка, улыбнулась ей в ответ. — Я отдала распоряжение начать подготовки еще, когда Повелитель был в походе, поэтому через неделю мы сможем достойно провести эти торжества. К тому времени шехзаде Мустафа прибудет в столицу. Эта новость нисколько не обрадовала Мейлишах Султан, но она посчитала, что сегодня уже достаточно сказала и решила промолчать на этот счет, продолжая смотреть в свою тарелку, на которой был ароматный плов. — Прекрасно. Я слышала, что Повелитель выделил для Мейлишах Султан прекрасный дворец, — продолжала делиться Шах Султан. — Верно, — кивнула Мерьем. — Мы уже были там, верно, Мейлишах? — султанша посмотрела на дочь и, не дождавшись ответа, продолжила: — Дворец и вправду чудесен, дай Аллах к свадьбе его обустройство окончится. — А как обстоят дела с моим дворцом? — вмешалась в их разговор Фатьма Султан, выразительно посмотрев на Мерьем. — Надеюсь, после нашего отъезда с ним ничего не случилось? Мерьем прожевала и учтиво кивнула, прекрасно понимая, что Фатьма провоцирует ее. — Будьте спокойны, госпожа. Ваш дворец ждет, когда вы вернетесь туда, — в ее голосе явно читался намек на то, что Фатьме не стоит задерживаться в Топ Капы, раз уж она вознамерилась вновь осесть в столице. Фатьма с достоинством приняла эти слова и продолжила трапезу. Шах Султан грустно улыбнулась, не понимая, почему разговор между ними никак не идет. Долунай и вовсе не имела аппетита, лениво водя ложкой по тарелке и скверно ощущая себя в этот день. Все же поездки в карете сильно изнуряли ее. — Где же Шафак? — обратилась Мерьем Султан к младшей дочери. — Ты сегодня видела ее? — Нет, валиде, — пожала плечами Мейлишах. В эту же секунду двери распахнулись, и в покои вошла улыбающаяся и цветущая Шафак Султан, при виде которой все тут же приветственно ей закивали. Мерьем Султан облегченно выдохнула, видя дочь живой и здоровой. Девушка наспех поклонилась и села рядом с сестрой, поправляя свои рыжие пряди, выбившиеся из-под платка. — Простите, что заставила вас ждать, валиде, — чуть виновато произнесла девушка. — Но у меня новости… Мерьем Султан мягко осадила дочь, улыбнувшись ей, а после горделиво оглядела всех присутствующих в покоях, вскинув подбородок. — Раз Шафак с нами, то имеет смысл объявить кое о чем, — начала султанша. — Дело в том, что наш Повелитель посчитал, что есть более достойный кандидат на руку нашей дочери, поэтому мужем Шафак Султан станет Махмуд-паша, третий визирь совета. С минуту все удивленно переглядывались, не зная, как реагировать. Шафак Султан залилась румянцем, но увидев одобрительный взгляд валиде, успокоилась, понимая, что матушка тоже счастлива вместе с ней. Мейлишах Султан улыбнулась, взглядом разделяя радость своей сестры. Долунай равнодушно скользнула взглядом по девушке с таким же цветом волос, как у нее. Фатьма Султан долго молчала, пытаясь осознать произошедшее. Перехватив триумфальный взгляд Мерьем Султан, госпожа жестко ухмыльнулась, осознавая, что ее сопернице легко удается все, что она желает. Только глупец не поймет, насколько сильной станет эта женщина после свадеб, ведь на ее стороне окажутся два сильных человека в империи, которые будут приближены к Повелителю лучше, чем другие. — Как это неожиданно, — воскликнула Шах Султан, так же пребывая в недоумении. — Но с чем связано это решение? — Позвольте мне сказать? — Шафак вопросительно взглянула на матушку, и та кивнула. — Я питаю к Махмуду-паше самые теплые и искренние чувства, и он испытывает тоже самое. Мне право неловко говорить об этом, но я впервые чувствую себя счастливой, и я рада, что Повелитель позволил нам совершить никях. К слову, валиде, я была во дворце на Ипподроме, Махмуд-паша назначил мне встречу и объяснил, что Повелитель подарил тот дворец нам. — Дворец на Ипподроме один из самых красивых в Стамбуле, — проговорила Мерьем Султан, с любовью глядя на счастливую дочь, — султан очень щедр. Навести его сегодня и поблагодари. С позволения Аллаха вы обе будете счастливы! — она с гордостью посмотрела на Шафак и Мейлишах. Шах Султан согласно закивала, поддерживая эти слова. — Нам остается лишь порадоваться за тебя, Шафак, — сказала женщина. — Махмуд-паша.? — вслух размышляла Фатьма Султан. — Насколько я понимаю, это твой родной брат, Мерьем? — Все верно, — чуть подозрительно посмотрев на нее, ответила госпожа, ожидая подвоха. — Это чудно, что ты обрела его после стольких лет. Не теряя время, ты помогла ему получить хорошую должность во дворце, теперь и сам султан благосклонен к нему, — продолжала Фатьма Султан, — замечательно, что у Махмуда-паши есть столь влиятельная сестра, которая просит за него перед государем. Шафак Султан почувствовала обиду за будущего супруга, которого обвиняли в слабохарактерности и подчинении женщине, которая якобы просит за него у султана. Девушка несколько секунд размышляла и внезапно произнесла: — Вы не правы, — Шафак сказала это спокойно, но в тоже время серьезно. — Махмуд-паша всего добился сам, Повелитель уважает его и прислушивается к его советам. Мой будущий супруг образован и начитан, не удивительно, что ему удалось достичь таких высот. Во время похода валиде не присутствовала рядом с султаном, отец сам посчитал Махмуда-пашу достойным это должности. Вы ведь не будете оспаривать решения нашего Повелителя? Мерьем Султан даже не стала перебивать дочь, с гордостью смотря на нее. Шафак рьяно защищала будущего мужа, и по ее взгляду было понятно, что она не намерена сдаваться. Фатьма сначала слушала ее со снисхождением, но после вспомнив, как некоторое время назад ее также осадила Мейлишах, решила промолчать. Как она и предполагала, в этом дворце ей не рады, и это очевидно. — Конечно, нет, — поспешила ответить женщина. — Почему ты спрашиваешь, Шафак? Я лишь констатирую факты. Прекрасно, что в государстве появился еще один полезный человек. — Надеюсь, мы друг друга поняли, — оставаясь учтивой, сказала Шафак Султан и кратко улыбнулась. — Валиде, — девушка обратилась к матери, — благодарю и Вас за то, что дали благословение. Для меня это очень важно. Мерьем Султан тепло кивнула дочери, украдкой посмотрев на ущемленную Фатьму. Однако женщина быстро взяла себя в руки и вновь надела непроницаемую холодную маску, будто ничего не произошло.Дворец Топ Капы. Гарем
Выйдя из своей комнаты, Аджена посмотрела через перила на столпившихся вокруг столика с угощениями девушек, которые пританцовывали под музыку и разбирали щедрые подарки в честь возвращения султана из похода. Фаворитке все это было неинтересно, поэтому она тут же поспешила вернуться к себе, но ее окликнула Сезен-хатун. Хазнедар проследила, чтобы никто не увидел их, и затолкала девушку в комнату, закрывая за собой двери. Аджена-хатун, привыкшая к такой грубости, покорно подошла к окну, ожидая, что на этот раз скажет Сезен-хатун. — Скучаешь здесь одна, хатун? — вкрадчиво поинтересовалась хазнедар. Аджена не ответила, насупившись. Таинственный голос Сезен-хатун не сулил ничего хорошего. — Довольно тебе в одиночестве проводить вечера. Наш Повелитель вернулся, к тому же, Фатьма Султан здесь и отныне будет в столице. — Госпожа… приказала мне вновь попасть в покои к султану? — спросила Аджена-хатун. — Тебе повезло, — ухмыльнулась Сезен-хатун, — Повелитель сам отдал распоряжение приготовить тебя к сегодняшней ночи. Если будешь учтивой и любезной, это будет не последняя ночь, что только на руку госпоже. Ты уж постарайся! — сказав это, женщина недовольно хмыкнула. — Если удастся забеременеть, то дорога к власти тебе будет устлана золотом. Уверена, что Фатьма Султан одобрит это. — Ты лучше поинтересуйся у Фатьмы Султан, нужна ли моя беременность, — попытавшись съязвить в ответ, произнесла Аджена. — Я клялась верно служить госпоже, а не тебе. Нахальный тон рабыни не понравился зазнавшейся хазнедар, и Сезен-хатун тут же одарила девушку угрожающим взглядом. — Думай, что говоришь, — тихо произнесла женщина. — Твоя судьба никому здесь неинтересна. Даже Повелителя не заботит твоя участь, и если ты исчезнешь, он забудет о тебе. Тогда придет другая женщина, а пока этот шанс в твоих руках, то советую придержать язык и делать то, что велят. Аджена испуганно опустила голову, чтобы Сезен-хатун не увидела скопившихся в ее глазах слез. — Будь готова к вечеру.Дворец Топ Капы.
Отчитавшись о результатах военного похода, а также выслушав несвязанный рассказ Мустафы-паши о положении дел в государстве в отсутствие Повелителя, Касим-паша, пожелав султану хорошего вечера, пересек небольшой коридор, разделяющий опочивальню господина и небольшую комнату хранителя покоев. Войдя внутрь, Касим-паша удивился тому, насколько эта комната была маленькой, в ней едва помещалось все необходимое в виде небольшой тахты для сна, письменного стола, шкафов и низких столиков. Хозяин комнаты занимался чтением книги и, увидев вошедшего визиря, тут же встал на ноги и поклонился. — Обжился уже в новой комнате? — поинтересовался Касим-паша, осматриваясь. — Да, паша, — ответил Мурат-бей. — О таком даже и мечтать не смел. — Ты меня очень радуешь, Мурат, — признался визирь. — Повелитель также замечает твои успехи, поэтому и даровал тебе должность хранителя покоев вместо… Махмуда-паши, — сказав это, Касим-паша проглотил вновь нахлынувшую на него волну обиды. — Не разочаруй его. И меня. — Я не посмею, паша, — произнес хранитель покоев с искренней преданностью по отношению к своему наставнику, даровавшему все, что сейчас было у Мурата-бея. Он и впрямь чувствовал себя счастливым, живя здесь во дворце и находясь на службе у самого султана. Мурат-бей нисколько не сожалел, оставляя комнату на постоялом дворе и перебираясь в новое жилье, он довольствовался малым и искал счастья в простых вещах, хотя Касим-паша подозревал, что Мурат-бей вскоре почувствует, как близко он находится к вершине. — Исправно неси свою службу, не забывай об ответственности, возложенной на твои плечи. Помни, что ты обеспечиваешь безопасность Повелителя и всей его семьи, при любой оплошности спросят с тебя. Султан иногда позволяет хранителям покоев присутствовать на заседаниях совета, внимательно все слушай и следи за каждым визирем. Будь учтив и любезен, не показывай истинных намерений, со временем ты обретешь новые знакомства, которые помогут в будущем, но все же не забывай человека, давшего тебе столь многообещающее начало. — Благодарю вас за науку, Паша Хазретлери. Вам не о чем волноваться, я верен нашему Повелителю, а, следовательно, верен и вам, — вновь как будто бы заучивал эти фразы каждый день, ответил Мурат-бей. Касим-паша довольно кивнул и подошел к хранителю покоев ближе. — Придет время, все изменится в этом дворце. Будь готов к столь неожиданным переменам. Не до конца поняв смысл его слов, Мурат-бей постарался остаться сдержанным и лишь кивнул, вновь покорно принимая свою судьбу. Касим-паша лениво ухмыльнулся и покинул скромную комнату, однако, его ждала приятнейшая встреча с его главным соперником в совете дивана. Махмуд-паша, видимо, возвращался с личной аудиенцией у Повелителя, и это не могло не задеть великого визиря, который никогда не присутствовал при их с султаном разговорах. — Великий визирь Хазретлери, — стараясь оставаться услужливым, произнес Махмуд-паша и, распрямившись, поймал на себе недобрый взгляд. — Что с вами, паша? Рады видеть меня? — последние слова он сказал с явной издевкой. — Чего же ты добиваешься? Таким способом хочешь спровоцировать меня? — Помилуйте, Паша Хазретлери. Никогда и ни при каких обстоятельствах подобной цели я не имел. Вы знаете, что я верно служу нашему Повелителю и Османскому государству. И в подтверждение этому наш государь любезно дал благословение на брак с Шафак Султан. Махмуд-паша знал, как подействуют эти слова на великого визиря, и не ошибся, так как лицо Касима-паши вмиг преобразилось, и взгляд его похолодел. Испытывав подобное унижение, Касим-паша сдержался дабы не наброситься на соперника, который продолжал откровенно издеваться над ним, улыбаясь. — Каждому свое, — сухо заключил Касим-паша. — Поздравляю. — Думаю, вы были обескуражены, узнав эту новость. Вы так надеялись укрепить свое положение этим браком, вас не заботила участь Шафак Султан. Что ж, я избавляю вас от подобных обязательств. Продолжайте вести прежний образ жизни и надейтесь, что ваше пребывание на этой должности продлится как можно дольше, — Махмуд-паша кратко кивнул ему. — Ты угрожаешь мне, паша? Что за дерзость? Даже получив должность в совете дивана, ты не должен забывать перед кем стоишь и отчитываешься. Да, ты служишь Повелителю, но его интересы пока еще представляю я, будь уверен, это не скоро закончится. Лучше тебе сидеть тихо и не высовываться, мало кто рад тому, что среди визирей появился венецианец. Не жди, что все примут тебя также радушно, как наш Повелитель. Касим-паша покинул коридор. Проводя его задумчивым взглядом, Махмуд усмехнулся. Он прекрасно понимал, что возвышая его, Повелитель даровал ему также место в волчьем логове, где придется выживать, дабы тебя не загрызли и не растерзали. Пути назад не было, и венецианец Марселло давно остался в прошлом. Отныне наступало время Махмуда-паши.Дворцовый сад Топ Капы.
Касим-паша, раздраженный и обозленный из-за неприятного разговора с Махмудом-пашой, собирался покинуть дворец и провести остаток дня в городе, посещая местные кабаки, однако, стоило ему взобраться на коня, как его остановил евнух, покорно склонивший голову. — Чего тебе? — сухо поинтересовался Касим-паша. — Вашей аудиенции просит Фатьма Султан. Это имя вызвало в визире противоречивые чувства. Он давно не видел ее, с момента последней встречи прошло немало времени, и Касим-паша еще помнил, как его использовали в качестве навязанного супруга для Эсмехан Султан, а после возжелали избавиться, однако, любопытство взяло верх, и Касим-паша, усмехнувшись, спешился с коня, позволяя конюхам увести его обратно. — И что же желает обсудить со мной госпожа? — спросил он у евнуха. — Мне это неизвестно. Она лишь сообщила, что этот разговор будет вам очень интересен, паша. Окончательно убедившись в своих намерениях встретиться с султаншей, Касим-паша позволил евнуху отвести его вглубь дворцового сада, где его уже ожидала Фатьма Султан. Увидев пашу, женщина приветственно кивнула и жестом попросила всех слуг удалиться. Касим-паша осторожно наблюдал за происходящим, а после вопросительно обернулся к госпоже. — Султанша. С приездом. — Благодарю, — кивнула Фатьма, чинно сложив руки. — Но предлагаю отставить в сторону обмен любезностями, Паша Хазретлери. Касим-паша настороженно осмотрелся и пытался прочесть истинные намерения госпожи по выражению ее лица, но Фатьма Султан умело скрывала это и оставалась равнодушной и холодной. — Со времен нашей последней встречи вы сильно возвысились при дворе. Надеюсь, вы помните, что обязаны всем этим мне и моему покойному супругу. Сиявуш-паша заприметил вас в военном походе и после представил Повелителю. — Вы говорите об обязательствах, которые у меня перед вами, султанша, однако, смею возразить, ведь если бы это было так, то в могиле гнил бы не Сиявуш-паша, а я. Не стоит вам указывать мое место, я очень хорошо знаю его. — Умно, — удовлетворенно заключила Фатьма Султан. — Я не ошиблась, решив позвать вас на встречу, паша. — Говорите, что вы хотели, — Касим-паша желал поскорее узнать причину разговора. Фатьма Султан жестко ухмыльнулась и вскинула острый подбородок. — Что мешает нам объединить наши силы и восстать против тех, кто возобладал слишком большей властью в государстве? Я говорю о Мерьем Султан, ее могущество растет с каждым днем, она видит себя будущей Валиде Султан, а своего старшего сына — султаном. Нельзя этого допустить! Власть по праву должна принадлежать тем, кто является представителем династии, а не пришлым венецианцам в лице известных и вам и мне Мерьем и Махмуда-паши. Я достаточно увидела, чтобы понять, к чему они стремятся. Их политика приведет империю к развалу, а Повелитель доверяет обоим. В наших силах это предотвратить. Каждое ее слово было пропитано ненавистью и решимостью отомстить неугодным ей людям. Касим-паша, молча, слушал ее и соглашался, понимая, что наступили тяжелые времена. — После свадьбы Шафак и Мейлишах Мерьем укрепит свое положение, обзаведясь двумя сильными союзниками, как и Махмуд-паша, который станет зятем династии. Одной ногой в могиле находится неумелый и больной Мустафа-паша. Кто займет его место, когда султан решит избавить государство от этой болезни? На ум приходит лишь Махмуд-паша. Если это случится, нам не спастись. Мой приезд не слишком обрадовал Мерьем Султан, она попытается избавиться от меня. Но я не намерена отступать! — во взгляде Фатьмы проскочил едва заметный огонек. — Если потребуется, я готова восстать против нее и даже против Султана Баязида. — Слишком смелые речи, султанша, — возразил ей Касим-паша. — Вы понимаете, на что обрекаете и меня и себя? — Пути назад нет, паша. Мы либо сгорим в этом пламени, либо станем победителями. Но ни один из шехзаде Мерьем не должен стать султаном. Мустафа и Осман обречены… В нужный момент мы поддержим шехзаде Ахмеда! Слова ее были столь резкими и пугающими, что Касим-паша невольно содрогнулся, но все это лишь подбивало его согласиться с ней и вступить на этот опасный путь. — Я долго оставалась в стороне, — задумчиво произнесла Фатьма Султан, обернувшись на могущественный дворец Топ Капы. — Пришло время. Вы поддержите меня, Касим-паша? — Прежде я бы, несомненно, отказался, но… — он чуть помолчал, — я желаю поддержать шехзаде Ахмеда, поэтому у нас общие цели. Стоит объединиться! — Паша улыбнулся ей. Фатьма Султан довольная сложившейся ситуацией продолжила: — И я знаю, как нам это сделать. — Я весь во внимании, султанша, — с готовностью отозвался Касим-паша. — Нам следует заключить никях.Поздний вечер. Дворцовый сад Топ Капы.
Суматоха во дворце понемногу прекращалась, и, улучив момент, Гизем-хатун по приказу своей госпожи отправилась в сад на встречу с человеком, который доставит письмо для Араса-бея в Манису. Мейлишах Султан сидела в своих покоях и томительно ожидала, когда вернется служанка. Султанша не заметила, как уснула на тахте с книгой, которую взяла почитать, чтобы отвлечься, поэтому не знала, что в этот вечер Гизем-хатун не вернулась. Служанка боязливо оглядывалась по сторонам, стоя в дворцовом саду и ожидая прихода одного человека, который согласился доставить письмо. Гизем-хатун толком не знала, кто это, только обрадовалась, что он сделает это за горсть монет. После долгого ожидания в саду все же появился среднего роста человек, который назвался Серкан-ага. Выглядел он устрашающе, так как на его щеке виднелся след от глубокого пореза, а холодный взгляд с головы до ног осмотрел бедную служанку, которая дрожащей рукой передала ему письмо и монеты. Спрятав мешочек в кармане, Серкан-ага пытливо посмотрел на Гизем-хатун, которая вся сжалась от его взгляда. — От кого письмо, хатун? Что мне сказать, когда доставлю его? Гизем-хатун прекрасно знала, что Мейлишах Султан не подписалась, дабы не скомпрометировать себя, поэтому судорожно начала соображать, чтобы что-то ответить. — Скажи, что от госпожи… Тот, кому ты его отдашь, все поймет, — пробормотала служанка. — Что за госпожа такая? Как ее имя? — продолжал допытываться Серкан-ага. Гизем-хатун чувствовала подступающую волну страха и уже не была уверена, что сумеет достойно выстоять перед этим человеком, который кажется, не сбирался сдаваться. — Говори! — чуть строже произнес мужчина, схватив внезапно девушку за горло. Гизем закашлялась, отчаянно вцепившись в его руку, которой Серкан-ага продолжа сдавливать ее тонкую шею. Глаза девушки умоляюще смотрели на хладнокровного мужчину. — Это… Мейлишах Султан… Услышав ответ, Серкан-ага ослабил хватку, и девушка облегченно выдохнула, но в ту же секунду мужчина подозвал стоящих неподалеку двух стражников и приказал схватить Гизем-хатун. Ничего не понимающая девушка начала сопротивляться, но ее грубо уволокли прочь из сада, а Серкан-ага передал послание вышедшему из тени Джаферу-паше, который холодно проводил взглядом стражников и развернул послание. Пробежавшись по нему глазами, Джафер-паша жестко ухмыльнулся, а после перевел взгляд на преданно стоящего рядом Серкана-агу, выполнившего столь грязное поручение своего господина. — Узнай, кто этот Арас-бей, и почему Мейлишах Султан пишет ему. — Слушаюсь, господин, — кивнул Серкан-ага. — Ты правильно поступил, сообщив мне об этом, — похвалил слугу Джафер-паша. — Должен же я знать, чем живет моя будущая супруга, — сказав это, визирь усмехнулся, отдав послание Серкану.