С какой ты планеты?

Просыпаюсь, но чувствуя яркий солнечный свет даже через закрытые веки, опасаюсь открыть глаза. Потеряв счет времени и провалившись в сон еще пару раз, все-таки принимаю решение встать. Сладко потянувшись и осторожно отлепив голову от подушки, с большой радостью отмечаю, что не все так плохо. Учитывая полное отсутствие привычки к алкоголю, могло быть значительно хуже. Голова слегка тяжелая, но прохладный душ должен помочь. Душ и хороший завтрак. Или уже обед? Обед! Точно! Бросаю быстрый взгляд на часы и выдыхаю. Еще только одиннадцать часов - значит можно не торопиться. Острые струйки из новой душевой лейки приятно покалывают и разминают кожу, стекают по волосам и спине, разлетаясь брызгами у ног. Заворачиваюсь в мягкое светло-зеленое полотенце и выхожу из ванной. Волосы быстро сушу феном и собираю под «краб» упрямые волны, дав одной пряди упасть на лоб – все равно будет выбиваться. Совсем немного туши и прозрачный блеск на губы. Открываю чемодан, роясь в вещах, попутно развешивая их на «плечики». Легкое платье цвета горького шоколада с лиловыми цветами – подходит под настроение. Пусть будет оно. Спускаюсь вниз. В таверне снова немного народу. Нормальные отпускники встают рано, чтобы успеть больше объехать и посмотреть. А я была здесь уже не раз, и нет необходимости вставать в 8 утра и куда-то нестись, сломя голову. Николас очень грациозно для своего возраста лавирует между столиками, накрывая их чистыми скатертями и раскладывая на уже свободные столы приборы к обеду. - Дочка, доброе утро! - Доброе утро, Николас. Тебе помочь? - Ну что ты!? – Всплеснув руками, старик оставляет свое занятие и подходит ко мне. Обнимает. – Чего тут помогать. Работы то и нет совсем. Мы с Йоргасом справляемся. – Кивает на своего помощника. – Выспалась? - О, даа… как у тебя тут хорошо… Покормишь? - Конечно! Садись. Йоргас! – Николас присаживается рядом со мной, а молодой человек – какой-то там племянник, тестя чьего-то брата (черт ногу сломит в этих родственных связях) мгновенно появляется у столика. – Принеси Вере… Дочка, ты чего хочешь? - Каких-нибудь булочек… И варенье – помнишь, то, что мне нравилось? И чай. Большую чашку. Николас объясняет на греческом, какое именно варенье нести, и Йоргас исчезает так же быстро, как появился. - Чем занималась вечером? - Николас, поставив локти на стол, укладывает подбородок на ладони. - Пила твое прекрасное вино с твоим старым приятелем. - Так это, когда он прибегал два раза – это для вас обоих было? - Два раза? – и почему мой мозг отразил только один? Хотя, логично. Кроме той бутылки, что хозяин вручил нам сразу, было еще две пустые. – Ну да, наверное два. Хорошее у тебя вино, Николас. – Глупо хихикаю. - Удалось, это точно. Все хвалят. И что? – Заинтересованно приподнимает брови. - Да ничего. Выпили и разошлись. Немного пошумели в коридоре. Никто не жаловался? - Пошумели? - Ну смеялись, и Бен ключи уронил. - А… да нет. Двери-то деревянные, плотные. Из коридора не слышно ничего. И что делать собираешься? - Бен позвал прокатиться по острову. Договорились встретиться за обедом. - И хорошо. Вдвоем-то оно веселее будет. Хороший он человек. – Старик задумчиво глядя на меня, качает головой. – Одинокий только, хотя и людей много вокруг крутится. Из дверей кухни появляется Йоргас с подносом и Николас, погладив колени, и загадочно улыбнувшись, встает. – Ты кушай, Вера. Пойду. А как поедете – в кухню зайди, я вам чего-нибудь с собой соберу. Ловлю сухую ладонь старика и пожимаю ее: - Спасибо, Николас. - Да было бы за что, дочка. *** После завтрака возвращаюсь в свой номер и на секунду останавливаюсь, покосившись на соседнюю дверь. Интересно, как там мой новый знакомый? Но любопытство отступает – даже если не встанет к обеду, я и сама могу взять машину или просто провести ленивый день, валяясь на песке и бултыхаясь в море. Плавать я не умею, но простое детское плескание неподалеку от берега тоже здорово заряжает и разминает мышцы. Быстро переодеваюсь, завязываю парео и, бросив в объемную сумку очки, крем для загара и полотенце иду на пляж. День встречает чистым небесно-голубым, высоким ярко-желтым и бескрайней бирюзой. Выбираю свободный шезлонг – ближайший к морю, бросаю на него сумку и, подойдя к берегу, пробую воду ногой. Теплая. Медленно, останавливаясь и давая коже привыкать захожу по-колено, дальше, по пояс… Волны брызгают мелкими каплями на спину и плечи, заставляя морщиться от неожиданной прохлады. Глубокий вдох - и погружаюсь по шею. Вот теперь лучше. Прохожу метров 20 и усаживаюсь на природную плиту, которая тянется вдоль всего берега, где-то выступая над водой, где-то уходя под нее. Волны ударяются со всех сторон, словно стараясь смыть меня с широкого влажного камня, но им не хватает сил. Да… Я - русалка. Смотрю в сторону берега – дети плещутся у берега под надзором сердобольных мамаш, смелые мужчины в ластах гордо дефилируют по песку к воде. Один даже с подводным ружьем. Все морские ежи разбегутся в ужасе. Девушки в компании подруг или кавалеров в красивых постановочных позах принимают солнечные ванны… Атмосфера покоя, расслабленности и беззаботной лени… Как же хорошо. - Вера, доброе утро! Оборачиваюсь на уже знакомый низкий, но слегка запыхавшийся голос, и солнце бьет в глаза. Черт. Отворачиваюсь и крепко сжимаю веки. - Доброе утро. Подожди, я словила солнечных зайчиков. Бен смеется и, поднявшись на плиту а затем спрыгнув в воду с другой стороны, оказывается прямо передо мной. - Как самочувствие? – Спрашивает, широко улыбаясь, и проводит ладонью по мокрым волосам, откидывая их назад. Я даже растерялась…Кхм… ну, скажем так: когда раздавали неплохие формы, он был в первых рядах. К завидному росту прилагаются красивые плечи и довольно крепкие руки, красиво очерченная линия груди и очаровательные родинки на шее, рассмотреть которые вчера не представилось возможности. - Эм… что ты спросил, прости? Задорно смеется и я, наверное, слегка краснею. - Как ты после вчерашнего? – усаживается рядом. - А, я – отлично. Даже странно. А ты? - Прекрасно. Проснулся рано, помог Николасу перенести покупки – он ездил на рынок утром. – Смахивает с плеча медленно ползущую по коже каплю. – Уже час тут, наверное. Море - прелесть. Идем плавать? - Я не умею… – Бен удивленно вскинув брови, разворачивается ко мне всем корпусом, а я смущенно продолжаю. - Ну как. Могу по-собачьи по кругу и только там, где близко дно, - неловко усмехнувшись, пожимаю плечами. - Хочешь, научу? - Нет… Я пожалуй так… Я привыкла. Но, спасибо. Он наклоняет голову на бок, и несколько секунд смотрит на меня, сощурившись и прикусив нижнюю губу. Вдруг улыбается. - Ладно. Если передумаешь – скажи. - Хорошо. - Идешь на берег? - Пожалуй, – спрыгиваю в воду, оперевшись на вовремя подставленную сильную руку. Второй раз он подает ладонь, крепко стиснув мои пальцы у берега – идти по гальке неудобно и очень помогает, когда кто-то додерживает. - Спасибо. - Я в отель. Все в силе? Встречаемся за обедом? - Да, конечно. И взмахнув рукой на прощание и лучезарно улыбнувшись, уходит в сторону здания. Хм… да, к прекрасному торсу прилагаются красивые ровные ноги и отличная задница. Простите. Одновременно выйдя из своих комнат, наскоро пообедав и засунув нос на кухню к Николасу, прихватив фруктов, воды и несколько бутербродов, выезжаем в сторону Элафониси. Из магнитолы вещает греческая попса, настроение прекрасное. Забив на блага цивилизации в виде кондиционера, распахиваем окна, подставляя лица теплому ветру. Останавливаемся несколько раз на смотровых площадках, Бен с умным видом щелкает фотоаппаратом, заставляя меня тоже появляться в кадре. - Развернись немного… Да! Вот замри, - хмурится. - Волосы поправь… - Подходит и сам располагает на плечах постоянно отбрасываемые ветром пряди. – Так, отлично! Улыбайся! Ну, Вера! Улыбнись мне уже! – Показывает язык и я смеюсь. - Давай теперь я тебя, - забираю фотоаппарат и смотрю в поисковое окошко. – Ну Бен, Господи! Все размажется, не мельтеши! – Пытаюсь поймать в кадр от чего-то развеселившегося взрослого ребенка, то изображающего наигранно страстный взгляд, то делающего вид, что пытается перебраться через ограждение. - Бен, ты невозможен! – смеюсь и шутливо - осуждающе качаю головой.– Дай мне сделать хоть один нормальный снимок! – еще повозившись, он, наконец, становится в вполоборота, и с легкой улыбкой смотрит в сторону раскинувшегося внизу вида на город. Получается отлично. Последние километры пути идут через горы. Арендованные машины с нерешительными туристами ползут медленно вялой очередью. - Вот что за люди? – Удивляется Бен. – Едут так, как будто им не сегодня надо! - Так обгоняй! – предложение рисковое, учитывая, что дороги узкие и крутые повороты следуют один за другим. - Не боишься? – Лукаво улыбается, покосившись на меня. - Ну… ты осторожно… - Давай попробуем. Первые попытки ринуться вперед обрывают выскакивающие навстречу автомобили. Немного проезжаем, не пытаясь обогнать поток – дорога сужается еще сильнее. Наконец, выбрав более или менее подходящий участок, Бен, рванув руль влево, резко вырывается вперед и давит на газ. Вижу стремительно приближающуюся по встречной машину, а сбоку от нас еще четыре автомобиля, и вернуться в ряд просто невозможно. «Мать моя женщина», - вопит внутренний голос, а я, зажмурившись, вцепляюсь в сидение и ручку двери. Слышу настойчивый гудок и чувствую рывок вправо. Выдыхаю, стараясь сделать это не слишком громко, открываю осторожно глаза и смотрю на Бена. - Испугалась? – усмехается он. - Ну так, немного, - медленно отрываю вспотевшие ладони от сидения. Пляж, солнце, люди – много людей. Белый песок, лазурь морской глади, яркие краски – полотенца, купальники, цветные сумки и зонтики, громкий смех и музыка. Снова фото – у берега, на скалах, в воде, в небольшой кафешке, с цветными столиками и крышей из пальмовых веток. - Есть хочешь? -Не.. Пойдем отсюда. Снова детская беззаботность – догонялки в воде, горсти брызг друг в друга, ожидание у берега – ноги в воде – пока Бен устраивает заплыв, и лежание на животе с попутным ковырянием в песке, в надежде найти целую ракушку. - О, смотри какая! - Давай. А куда ее деть? – Верчу головой. Перекидывает руку через меня, но коснувшись голой спины с развязанными лямками купальника, смущается. - Дотянись до моих шорт, положи в карман. - Там уже куча всего. И песка тоже, - смотрю скептически поверх темных очков. - Да ладно, у нас там целой ни одной. Пусть эта будет. – Укладывается щекой на сложенные по-школьному руки. Добраться обратно к гостинице хочется до заката. Неохотно собираемся и, окинув маленький рай грустным взглядом на прощание, идем к машине. - Можно будет еще раз приехать. Мне тут очень нравится. – Бен вздыхает мечтательно, и я согласно киваю. Его кожа покрылась розовато-персиковым загаром, который ему очень идет. Слегка покрасневшие нос и скулы делают лицо каким-то юным, а глаза еще более светлыми. – Ты всегда так загораешь? – проводит пальцем по моему плечу. - Как? – Улыбаюсь. - Сразу в коричневый… красиво… Тебе идет. – Последнее произносит тише и.. ласково? - Спасибо, - отвечаю так же тихо. По дороге Бен замечает красивое место, которое непременно нужно сфотографировать и мы останавливаемся. Дорогу от берега отделяет полоса деревьев, которые в одном месте прогнулись друг к другу, словно большие живые ворота. А за ними – бескрайняя морская синева и одинокая беседка. Наверное, раньше здесь было что-то – может быть кафе или дом. - Смотри, там деревья, как арка! Пойдем туда, посмотрим? - Пойдем. Выхожу из машины и осматриваюсь. Оборачиваюсь. - Ну ты чего? Бен копошится с дверью, пытаясь открыть, но она не открывается. - Подожди, давай я снаружи попробую, - дергаю ручку. – Неа.. Никак. - Садись обратно. Давай ты нажмешь, а я толкну. Возвращаюсь в салон и, перегнувшись через водителя, оттягиваю ручку. Он нажимает на дверь, но та ни в какую не поддается. Поняв, что заклинило, похоже, насовсем, я отстраняюсь, и поворачиваю голову к Бену, оказываясь в опасной близости с застывшим космически-туманным взглядом и приоткрытым ртом. Задерживаюсь взглядом на его лице, и, смутившись, делаю движение, чтобы вернуться на свое место. Но он уверенно кладет ладонь мне на шею и притягивает к себе, крепко прижимаясь настойчивым, но мягким, влажным поцелуем. Слегка сойдя с ума и мгновенно перестав чувствовать вес собственного тела, отвечаю. Он отстраняется, плавно, не разрывая контакта с кожей, перемещает ладонь с шеи на щеку, проводит по нижней губе большим пальцем и с тихим вздохом прижимается снова - проникает глубже, лаская, осторожно прикусывая и плавно отпуская. Этот поцелуй длится, кажется, вечность – то осторожный, когда мы просто водим приоткрытыми губами по губам друг друга; то горячий, когда он прижимает меня крепко, властно управляя моим ртом, не давая вздохнуть; то мягкий и бережный – словно это первая любовь и надо делать все осторожно; то робкий, когда он коротко, отрывисто целует глаза, шеки, нос. И снова… Волны нежности и какой-то бешеной страсти сменяют друг друга, пальцы путаются в волосах, ладони скользят по талии и бедрам. «Боже» - чувствую горячий выдох. Настойчивые руки сминают ткань платья и кожу под ней. «Бен» - слышу себя словно со стороны. Тело само отзывается и требует быть ближе, касаться его, сильнее прижиматься к беспорядочно движущимся ладоням. Глаза закрыты, но под веками мелькают дикие желто-алые всполохи, а сердце, кажется, стучит в каждой клетке. Я отодвигаюсь, чтобы вдохнуть и хоть на мгновение прийти в себя, и именно это мгновение рушит, разбивает вдребезги странное наваждение, появившееся из ниоткуда, оставляя осадок недоумения, удивления, волнения, сомнений и еще кучи разных эмоций, в которых не разобраться прямо здесь и сейчас. Я ведь не этого хотела.. Я не за этим сюда приехала – чтобы вот так потерять голову с человеком, которого совсем не знаю. С Александром было просто. Тут так просто и безболезненно может не получиться. Стоп, Вера. Упираюсь Бену в грудь и отталкиваю его. - Все… Нет… Хватит. Открываю свою дверь и выхожу из машины, направляясь через редкие деревья в сторону моря. Надо прийти в себя. Сердце бухает, готовое проломить грудную клетку. Вдох-выдох. Не нужно делать глупостей – твердит еще способная мыслить часть сознания. Слышу за спиной: - Вера! Подожди! – Бен дергает ручку двери, но плюнув, перекидывает ноги через пассажирское сидение и выбирается из машины через мою дверь. – Вера! Ну постой, пожалуйста! – в голосе отчаяние и мольба. Глубоко вздохнув и ругнувшись про себя, оборачиваюсь. - Бен, все нормально. Просто ты мог бы… Дай мне пару минут. - Нет. – Быстро приближается и находу разворачивает меня к себе. – Послушай. Прости. – Берет мое лицо в ладони. – Не за поцелуй. – Упрямые нотки скользят в чарующе шелковом голосе. – Я поторопился. Прости. Просто… ты была так близко… - Я понимаю. Я… Опускает руки на плечи и скользит ими по локтю вниз, находя мои ладони и прижимая их к губам. От этого жеста, плотно свернувшаяся внутри пружина мягко разжимается и расслабляется. – Я веду себя глупо. – Усмехнувшись над собой, говорю тихо. – Это ты прости. Просто, наверное, это немного рано. - Я понимаю… Просто дай мне… Позволь мне, - не договорив, прижимает меня к себе, снова зарываясь пальцами в волосах, осторожно поглаживая, наклоняется и коротко целует в макушку. Я закрываю глаза и, найдя, наконец, силы в безвольно опустившихся руках, обнимаю его за пояс. - Ты мне нравишься, – вот так просто шепчет Бен. – И я немного потерял контроль. Я тебе обещаю… Поднимаю на него глаза. - Ничего мне не обещай, ладно? - Хорошо. Тогда знай, что я больше не сделаю ничего, к чему ты не готова. - Я ответила тебе. Я была готова… - Правда? - Угу. Просто меня это сбило с толку… Немного. Ты мне, кстати, тоже… - Я знаю. – Слегка ухмыляется и, улыбаясь уголками рта, смотрит в сторону горизонта. - Не звезди! - Да нет, я не это имел ввиду… просто такой поцелуй не получается у тех, кто друг-другу неприятен, так ведь? – Бен снова обнимает мои щеки ладонями и заглядывает в глаза. - Думаю, да. Не проверяла. - Могу я…? - смотрит заворожено, скользя взглядом по лицу, задерживаясь на губах. - Теперь каждый раз будешь спрашивать? - Если это нужно… - Нет. - Нельзя? - Не нужно. – Приподнимаюсь на цыпочках, одну руку оставив на его талии, второй притягивая его к себе, проводя по волосам, скуле, щеке. – Не нужно спрашивать. *** Добравшись до отеля, неловко и смущенно простившись, расходимся по номерам. Захожу внутрь и устало прижимаюсь к двери спиной – все еще ощущаю его руки на своей коже, горячий влажный рот на своих губах. Закрываю глаза и стою так еще какое-то время. Наконец, глубоко вздохнув, отправляюсь в ванную, оставляя дверь не закрытой на ключ. Смыть трепет, волнение, морскую соль, невидимые следы прикосновений – прямо здесь – к талии, рукам, шее… Смыть и не думать. Не увлекаться, потому что потом будет… будет тяжело, я не смогу так, он слишком быстро подчиняет. Ему потребовалось меньше одного дня, чтобы накрепко засесть в моей голове, растечься по груди тягучими сладкими воспоминаниями, заставить захлебнуться свободой и близостью чего-то нового. Пускай короткого, но радостного, чистого… а от того больнее будет… потом. А сейчас я стою, снова подставив лицо под колкие струйки воды, и вспоминаю эти поцелуи опять и опять. Завернувшись в белоснежный махровый халат, выхожу на терассу и упираюсь в ограждение руками. Закат красит небо в интенсивный розово-персиковый с лиловыми разводами у линии горизонта. Потемневшее море кажется серо-зеленым, лишь настойчивые волны с белыми гребнями напоминают – море все то же, это я по какой то причине вижу сейчас все другим, более ярким, цветным. Закрываю глаза и опускаю голову. Море поет. Странную мелодию со своим ритмом, как заевшая пластинка, повторяя один и тот же отрывок раз за разом. Но это не мешает, не отвлекает и кажется, что даже этот звук – неотъемлемая часть тишины. Что покой и тишина звучат именно так. - Вера… – Тихий низкий шепот позади. Я схожу с ума… – Вера… - И горячее тело прижимается к спине, заставляя приникнуть ближе, чтобы забрать все тепло или отдать свое… - Я знала, что ты придешь… – отвечаю так же тихо и улыбаюсь краешками губ и чувствую на своей шее его губы, дрогнувшие в улыбке. - Я знал, что ты меня ждешь, - обжигает сдерживаемым вздохом и прижимает одной рукой за талию еще крепче. Пальцами по волосам, скулам, плечу – спуская ворот халата, и прижимаясь поцелуем. Откидываю голову ему на грудь, позволяя коснуться открывшейся шеи и ключиц раскрытой ладонью. Вторую руку перемещает с живота ниже и выдох не удерживается в легких, и я невольно подаюсь бедрами назад. - Бен,– выбивается из груди и он, довольный эффектом этого прикосновения, опять улыбается мне в шею, шепчет: - Что?... Ничего, просто.. почему это слово так часто вертится на языке в последние сутки… Просто Бен… просто легко… просто нужно… Продолжает топить в бескрайней глубине чарующего шепота: - А если я сделаю так...? - запускает руку между полами халата, проводя пальцами по обнаженной внутренней стороне бедра и выше. Даже если бы мне очень хотелось скрыть возбуждение, которое нарастает как снежный ком – уже поздно. Оно накрыло, оно так явно, что, кажется, сочится через каждую пору. - Боже, - опять тихо, и отстранившись на миллиметры прижимается снова, еще теснее, вжимаясь возбужденной плотью в ягодицы, давая ощутить, что желание взаимно. Резко разворачивает меня к себе и, взяв лицо в ладони, глубоко коротко целует. Подхватив на руки, заходит в комнату, аккуратно укладывает на постель и, оказавшись верхом, опять тихо спрашивает: - Можно… То есть… ты…. - Да. Наклоняется к губам, снова водит приоткрытым ртом, касаясь кончиком языка. Отстраняется немного и смотрит прямо в глаза, словно запоминая их цвет. Зеленые… в такие моменты они всегда темно-зеленые. А у него… Это не описать, можно лишь сравнить с туманным утренним Лондонским небом, взволнованным морем на грани шторма. Его глаза – это далекий космос со всплесками голубовато-золотистых искр. С какой ты планеты? Таких как ты – не бывает… Откидывается, тянет за пояс и отбрасывает его в сторону, проводит ладонями по полам халата, распахивая сначала одну, затем вторую, открывая обнаженную кожу и кажется, все, что под ней. Заворожено скользит взглядом по плечам, груди и животу, словно видит что-то новое, волшебное, волнующее…Проводит ладонями, едва касаясь кончиками пальцев… Я не могу смотреть, я не могу шевелиться, чтобы не разрушить это мгновение. Хочу отвернуться, но рука мягко ложится на щеку, сразу ускользая вниз. - Вера… - Голос, как невидимый поводок, возвращает меня к нему. – Смотри на меня… Пожалуйста, смотри на меня… И я смотрю, прямо в эту бескрайнюю лунную пропасть. Наклоняется и снова целует, проводит руками по груди, обводя каждую и легко прихватывая соски, опускается ниже, прокладывая дорожку по животу. И снова воздух не помещается в груди, и снова слышу словно не свой выдох. -Ахх… - И опускается ниже, туда, где уже туго стянуло желанием быть близко, обладать и отдавать все, что есть и все, что будет. И дразнит, ласкает, пробегая кончиком языка, чуть втягивает горячую кожу, и импульсы тока несутся с безумной скоростью по каждому нерву, словно по кругу, не останавливаясь ни на секунду так, что даже немного больно. - Бен, – полувздох-полустон. Он поднимает голову и понимает, что пора, потому что уже слишком остро, слишком нужно… Стягивает шорты, переворачивает меня на живот, и я опираюсь на локти. Но Бен, мягко ложится сверху, надавливая своим весом, заставляя уложить голову, на сложенные по школьному руки. Чувствую его член с влажной головкой.. Аккуратное давление и он входит, заставляя прогнуться и податься навстречу. -Ахх… - на два голоса, которые словно не наши… Несколько мгновений тяжело, прерывисто дышит, водит лбом и губами по голым плечам покрывая поцелуями все, куда может дотянуться… И начинает двигаться плавно, глубоко, скользя грудью по напряженной спине, прижимая к простыням, находит мои ладони и, вплетая свои пальцы, крепко стискивает. И я сжимаю их в ответ до побелевших костяшек, потому что мне надо за что-то держаться, чтобы не упасть в пропасть чувств, которые как дикие голодные звери готовы разорвать в клочья… мне нужно держаться… за кого-то. Иначе я сорвусь. Уже кажется недостаточно этих рук, скользкой от пота кожи, горячего дыхания и беспорядочного шепота, хочется податься сильнее назад, сбить ритм, ускорить, чтобы чувствовать его ближе, чувствовать саму себя. Пытаюсь двинуться навстречу, но он прижимает сильнее, разводя мои руки и намертво впечатывая их в простыни. -Тщщщ… Ахх, - тихий задыхающийся шепот и выдох ожогом в шею. Стоны рвутся бесконтрольно, раскаленный воздух искрит, изголовье выбивает рваный ритм о стену. Я знаю, как звучит тишина. А вот так – звучит безумие. - Бен… Боже… Пожалуйста... – Срывающийся всхлип, и он дает больше пространства, позволяя наконец двигаться, ускорять темп, отдавать все без остатка. Пусть потом будет пусто, пусть не останется ничего внутри. Забирай. Только дыши со мной, чувствуй меня… - Вера… – Он почти рычит, впиваясь зубами в плечи, оставляя отпечаток, словно клеймо. Черт с ним, ставь, где хочешь… сейчас все равно… Вдруг замирает и утыкается лбом между лопаток… - Ммм...Сейчас… – Быстрый шепот, сбившееся дыхание. – Я… Сейчас… Мне надо... Одну минуту... И я улыбаюсь в подушку, немного приподнимаясь, и провожу лбом по простыни, стирая влагу. - Ты можешь перевернуться?.. - Глухой шепот в шею и легкий поцелуй. - Зачем? - Я хочу видеть тебя… твои глаза… Снова улыбаюсь и ощутив на несколько секунд странное чувство пустоты и потери чего-то важного, переворачиваюсь на спину и развожу ноги, не чувствуя ни смущения, ни стыда, позволяя ему разместиться между ними.. И снова он внутри –входит, и сразу начинает глубоко, яростно двигаться, непрерывно глядя в глаза. Глухие удары кожи и кожу. Вцепляюсь в простыни и сминаю тонкую ткань, обнимаю его ногами, словно беря в кольцо. Сладко-мучительные импульсы разгоняются до скорости света и сейчас нельзя останавливаться… Закусываю покрасневшую губу и отворачиваюсь, но Бен стонет, словно в агонии: - Нет… только не отворачивайся… не отворачивайся… смотри... на меня… смотри… С трудом возвращаю взгляд на него. Прорезанный несколькими продольными складками лоб, алые скулы, влажные волосы, струящаяся от виска полоска пота, покрасневшие и припухшие от поцелуев губы, блестящие скользкие плечи…. - С какой ты планеты, - и спазм накрывает меня с головой, спина прогибается так, словно нет позвоночника, глаза распахиваются и воздух в комнате звенит беззвучным криком. И его лицо, на секунду озарившись легкой улыбкой, вдруг искажается мучительной гримасой и, сделав еще несколько отчаянных рывков рычит и все его тело пробивает судорога. Волна. Еще одна.. и еще… Грудь беспорядочно вздымается, и несколько раз резко вытолкнув воздух он нависает надо мной и покрывает короткими поцелуями глаза, нос, щеки… Гладит по волосам, все еще прерывисто дыша, растеряно ищет ладони и радостно улыбается, наконец найдя и переплетая пальцы. И снова поцелуи… и губы уже горят, но нет сил их прервать… Постепенно дыхание восстанавливается и из отрывистых, они становятся мягкими, осторожными… И, наконец, он переворачивается на бок, просовывая руку мне под шею и тянет за талию, заставляя лечь к нему лицом. - Ты невероятная, – целует в лоб и разглядывает радужку моих глаз. - Нет, это ты – невероятный, - провожу рукой по раскрасневшемуся лицу, касаясь пальцем нижней губы, и легонько оттягивая ее вниз. Ловит палец ртом, целует в подушечку и расплывается в улыбке. - Не спорь со звездой, - коротко хихикает. - Да иди ты, – легко толкаю его в грудь, но он прижимает крепче, укладывая подбородок мне на макушку и я, закрыв глаза, тихо дышу корично-терпким запахом его кожи. И слышу едва различимый шепот: - Даже не надейся.