Поцелуй смерти

За окном ноябрь, на улице серо, дождливо, и даже просто смотря на эту картину за стеклами палаты, гамма цветов настроения Чимина тут же теряла свою яркость на несколько тонов. День ото дня становилось все холоднее, деревья под окном палаты практически полностью оголели, лишь с десяток желтых листьев, несмотря на промозглый ветер и ледяные капли дождя, упрямо держались на ветках, но и они уже были на исходе сил. И, сидя в инвалидном кресле у окна, Чим счел себя схожим с этими деревьями, только безжалостное сознание тут же напомнило ему о том, что они теплой весной снова зацветут и покроются свежими зелеными листьями, но Чимин этого не увидит. Прошло всего полторы недели, а Чимин уже не может ходить и половину своего длинного дня проводит во мраке. Число потерянных килограммов давно стало двузначным, и выданная ему в первый день больничная одежда стала слишком велика. Чонгук проводит с ним все время, в которое не может Юнги, и не перестает удивляться выдержке и храбрости хрупкого хена. — Гуки, — позвал младшего Чимин. Чонгук, собирающий в тумбу книги Чимина, обернулся к сидящему у окна пациенту. Сразу же обратив внимание на взгляд Чимина, обращенный в никуда, и крепко схватившиеся за подлокотники инвалидного кресла пальцы хена, Чон все понял. Он быстро подошел к старшему и, сев перед ним на корточки, осторожно взял его за руку, от чего Чимин заметно расслабился и разжал пальцы. — Хен, твои пальцы такие короткие, — проговорил воодушевленно Чонгук, держа Чимина за руку. — Ты точно, как мой младший брат, — улыбнулся старший. — Я немного устал, — проговорил он, чувствуя, что с каждой секундой держать голову прямо становится все труднее. Чонгук быстро поднялся и подвез кресло к кровати. Чимин услышал тихий шорох одеял, после чего младший просунул одну руку под его колени, второй поддерживая за спину. — Хен, обхвати меня за шею, — попросил Чон, готовый перенести старшего в постель. — Прости, — в очередной раз извиняется Чим, обнимая Чонгука. — Прекрати, хен! — говорит молодой хирург, без труда поднимая легкое тело Чимина. — Если уж что-то и хочешь сказать, можешь ограничиться простым «спасибо», — строго продолжает он, аккуратно укладывая пациента на простыни и укрывая легким одеялом. — Спасибо, — слушается его Чимин и, протянув вверх ладонь, ищет макушку Чонгука, слыша, как он все еще возится с одеялами над ним. — Так-то лучше, — Чон подставляет свою голову под протянутую руку старшего, и тот, широко улыбаясь, ерошит темные волосы доктора. — Гуки, — осторожно начинает Чимин через некоторое время, начиная улавливать глазами свет — зрение возвращается. — Хен, я здесь, — слышит в ответ Чим слева от себя, он знает, что Чонгук рядом: Юнги и Чон никогда не оставляют его одного, за исключением времени, в которое Чимин был вместе с семьей. — Юнги пару дней назад сказал мне, что ты тоже их видишь, — тихо говорит Чимин, обращая взгляд на размытый силуэт младшего. — Да, но не их, — спокойно отвечает Чон. — Я вижу только одного, — опускает глаза доктор. — Моего, — продолжает за него Чимин. — Да. — Мне, просто… Я не хотел говорить об этом с Юнги, кажется, он не любит об этом, — быстро поясняет Чимин. — Какой он? — Э-э, — растерялся Чонгук и поднял глаза к ангелу, стоящему у другого края кровати. — Он здесь? — проследил за взглядом младшего Чим. — Да, он слева от тебя. Чимин посмотрел в указанное пространство и пытался искренне поверить в то, что в этой пустоте действительно кто-то есть. После того, как Юнги рассказал ему о способности Чонгука, Чимин решил воспользоваться этим и через младшего задать ангелу смерти вопросы, которых было много: «Почему я?», «За что?», «С чего вы вдруг решили, что мне достаточно этого короткого времени жизни?». Но теперь, когда ответы вроде бы находились совсем близко, желание их получить полностью испарилось. Казалось, ответ сам прозвучал в его голове: «Лотерея с билетом на смерть: тебе просто не повезло», и услышь он их вслух, ему стало бы еще хуже. — Как его зовут? — Ви, — ответил Чонгук, перекидывая взгляд с одного на другого. — Ви, — повторил Чимин. — Здравствуй, — прошептал он. Ангел опустил голову и закрыл глаза, крылья за его спиной сжались, будто от холода, и задрожали. — Прости, — прозвучал низкий голос Ви, и Чонгук нервно выдохнул. Передать этого Чон не смог сразу, потому что ему вдруг стало очень обидно за ангела. Почему он должен извиняться, получать ненависть от Юнги, почему он чувствует себя виноватым перед ними, перед Чонгуком? Он старался понимать и Юнги, и Чимина настолько, насколько это вообще возможно, но почему они не хотят попробовать понять его. Чонгук шумно выдохнул. И все же они не знают. Не знают, что Ви лишен выбора так же, как и они. — Он просит у тебя прощения, — сжав кулаки, передает Чонгук. — Но он не виновен в том, за что просит, — резко добавляет он, от чего Ви с Чимином посмотрели на врача недоуменным взглядом. — Это он так сказал? — спрашивает Чим. — Последнее было от меня, — быстро отвечает Чон, чувствуя вину за резкость. Чимин хотел что-то сказать, но их прервала вошедшая в палату медсестра. — Доктор Чон, — девушка поклонилась хирургу. — Доктор Мин прислал меня за Пак Чимином на МРТ, — пояснила она. — МРТ? — вскинул бровями Чонгук, поднимаясь со стула. — Зачем? — Мне неизвестно, — ответила медсестра, и Чонгук помог ей пересадить старшего в кресло. Прежде чем Чимина развернули к двери, он посмотрел в ранее указанное Чонгуком место и, угадав с месторасположением ангела, улыбнулся. Ви словил его улыбку глазами и печально улыбнулся в ответ, зная, что Чимин ее не увидит. Через несколько минут в палату вошел Юнги, с его появлением в комнате стало неуютно. Своим мрачным видом в последнюю неделю он сеял лишь тень. Его кожа стала еще бледней, но в отличие от обычной фарфоровой прозрачности, эта бледность была нездоровой, серой. — Его уже увезли? — окидывает Юн помещение беглым взглядом, на секунду остановив его на Ви, от чего вид его стал еще мрачнее. — Минуту назад, — отвечает Чон, засовывая руки в карманы халата. — Зачем МРТ? Это не для мозга? — Нет, хочу проверить метастазы в печени и легких, — хмурится Юнги еще сильнее, затем переводит недовольный взгляд на ангела. — Я, конечно, благодарен за то, что не появляешься рядом с Чимином в моем присутствии, но это не значит, что мне приятно видеть тебя без Чимина, — холодно проговаривает он. Ви выдерживает на себе его презренный взгляд, но не отвечает, смотря тому в глаза. — Он находится здесь, потому что видеть его хочу я, — твердо говорит Чонгук, чувствуя вторую волну злости за сегодняшний день. — С чего ты решил, что можешь вымещать свою ненависть на нем? Ви ничего не решает. Он делает это, потому что не делать — не может, — ледяным тоном произносит младший. — Ты бы знал об этом, если бы спросил их. — Не надо думать, что они все такие! — Юнги подходит ближе к Чонгуку, и можно было пощупать руками возникшее между ними напряжение. — Я вижу их десятками за день, этот крылатый единственный, кто любит помолоть языком, и, боюсь, это единственное их различие! — Его зовут Ви! — злостно шипит Чонгук. — Мне плевать, как его зовут. И если не он это решает, то пусть передаст горячий привет тем, кто решает, потому что они явно хотят посмеяться надо мной, посылая за вторым дорогим мне человеком одного и того же ангела, — яростно выплевывает Юн, глядя на Ви. Ангел неподвижно и покорно принимает его ненависть, после чего испаряется в воздухе мутным облаком. — Второго? — привлекает к себе внимание Чонгук. — Это неважно, — буркнул Юнги и направился к двери, остановившись у выхода, доктор громко выдохнул через нос. — Чонгук, не знаю, что между вами, — немного потеплевшими глазами смотрит Юн. — Но что бы это ни было — это невозможно, — тихо проговаривает он и выходит из палаты.

***

— Второго? — повторяет свой вопрос Чонгук, найдя ангела на их привычном месте, где они обычно могли говорить, не боясь того, что доктора застукают за разговором с самим собой. Чон садится рядом с Ви, что сидел на лестнице лицом к перилам, опираясь спиной о стену и подтянув колени к подбородку. По-другому он сесть не мог, так как мешали крылья. По словам ангела, он рядом с Чонгуком становится абсолютно материальным, хоть и оставался невидимым для чужих глаз, неприкосновенным для Чонгука. — Да, — поднимает Ви взгляд к профилю Чонгука, сидевшего на той же ступеньке, что и он, боком к ангелу. — Первым был его отец, — шепчет он, и Чон поворачивает к нему голову, широко распахнув глаза. — Он был четвертым моим подопечным, — говорит он, опуская голову. — Если честно, когда я был с предыдущими тремя, я даже не осознавал, что делаю что-то плохое. Но, когда я впервые пришел к его отцу, Юнги посмотрел на меня, именно на меня. До этого меня никто не видел, и я просто автоматически выполнял свою работу. Однако от того, что Юнги смотрел на меня теми глазами, которые теперь никогда не забуду, я ощутил себя исчадием ада, приносящим только боль. И в тот момент, когда я сделал то, что должен был, Юнги просто стоял, проливая слезы, и в глазах его была просьба. Он умолял меня не делать этого, — Ви опустил глаза на скрещенные на коленках руки и тяжело дышал. — Он умолял не забирать отца, но я не мог иначе. Тогда, каким-то образом, из моих глаз тоже потекли слезы, и тот день сделал меня таким, какой я есть сейчас. Думаю, что именно из-за Юнги я так не похож на своих сородичей. — Ви, — обессиленно прошептал Чонгук, пытаясь переварить все только что сказанное. — Я не знаю, как я смогу выдержать это снова, — Ви поднимает на Чона влажные глаза. — Все терпимо, когда люди не видят тебя, но… Ангел снова скрыл свое лицо в коленях, подтягивая их к себе еще сильнее, и Чонгук тянется к его волосам пальцами, зная, что прикоснуться не сможет, но Ви резко поднимает голову, и по его смугловатой бархатной щеке скользит слеза. Глядя на все это, Чонгук чувствует, как давит внутри, и не найти слов подходящих в этот момент. — Как ты только можешь смотреть на меня? Как тебе еще не противно это лицо? — приглушенным голосом проговаривает Ви, не выдерживая теплый взгляд Чонгука. — Ведь у меня лик смерти, — шепчет ангел. — Я забираю у людей жизни. И вот теперь слова сами собой вырываются откуда-то из груди, разливаясь там внутри теплом. — Как бы странно это не прозвучало, но я уверенно могу сказать тебе, что полюбил бы тебя, даже если бы ты пришел за моей жизнью, — Чон заглядывает в полные слез глаза напротив. — Полюбил бы, даже если бы это лицо, — доктор протягивает руку к щеке ангела, — было лицом моей смерти. Что-то невероятное и что-то совершенно необъятное разумом Ви происходит у него в сердце, которого, как он раньше предполагал — не было. Жалкие попытки ответить Чонгуку тем же заканчиваются неудачей, но того и не требуется. Чонгук читает по глазам ангела, который не умел контролировать свои чувства, все, что он хочет ему сказать. Пальцы, наконец, достигают его щеки, и каково было его удивление, когда он кончиками пальцев может ощутить мягкость кожи и ее влажность от слез. Ви ошарашенно опускает взгляд на руку у своей щеки и тянется своей рукой к запястью Чонгука, только чтобы тот не отнял ее, прервав этим самым трепетные мурашки, распространяющиеся от этого прикосновения по всему телу, заканчиваясь в сердце неудержимыми битами. — Чон… Остаток слов тонет во внезапном поцелуе от Чонгука, подавшегося телом к Ви. Но не успевает ангел осмыслить происходящее, как человек порывисто отстраняется, но руки не убирает, боясь потерять то, чего так долго желал. — Ви… прости, — тяжело дыша, говорит Чон. — Я совсем потерял голову… так мечтал, и теперь… — Еще, — шепчет Ви, глядя на губы доктора, и вновь поднимает взгляд к его глазам. — Сделай так еще. Чонгук несколько секунд смотрит в его лицо, большим пальцем руки поглаживая теплую щеку, и вновь медленно подается к ангелу ближе. Второй рукой он запускает свои пальцы в светлые волосы на затылке Ви, от чего он шумно выдыхает, приоткрыв губы, чувствуя кожей головы легкие волнующие разряды тока. Сев почти вплотную к ангелу, настолько, насколько позволяли его подтянутые ноги, Чонгук замер в миллиметрах от его губ, опаляя их своим горячим дыханием. Грядущая сладость будоражила, возбуждала. Наслаждаясь этой, словно мед, медленно-наполняющей страстью и нежностью, Чонгук мягко приник к губам Ви. В момент вожделенного соприкосновения, сердце пропустило удар, возобновляя свой ритм в ускоренном темпе. Сминая желанную мягкость, Чонгук почувствовал, как неуверенно легла ладонь Ви на его щеку, и Чон настойчивей прижался к нему, отчего ангел затылком уперся о холодную стену позади него. Углубляя поцелуй, Чонгук понимал, что торопится, но ничего поделать с собой не может. Ви неловко отвечал и от напора доктора глухо простонал в поцелуй, от чего в крови Чонгука распалялся новый прилив желания, не дающий остановиться, несмотря на то, что кислород в легких был нещадно израсходован. Упиваясь чувствами, они забыли о том, что бросившись в пропасть — обратно не вернуться. Восторг от ощущения невесомости прекрасен, но итог этого полета известен всем. И даже так, дай им шанс вернуться, они, зная, чем все это закончится, спрыгнули бы в эту пропасть вновь.