Игрушка

Я лягушкой раскорячился напротив двери, гипнотизируя проклятую ореховую створку. Мне ужасно хотелось, чтобы Великий поскорее вернулся и освободил меня. В то же время, я боялся, что принесет с собой его возвращение. Вдруг ему что-то не понравится, и он снова примется избивать? Или найдет новый способ меня унизить? Связанный и с кляпом во рту я не смогу даже оказать сопротивление. Ха, как будто я раньше его оказывал… «Ты что, так ничего и не понял? – мысленно добивал я себя. – Ты просто Пупсик, игрушка для мажора. Никому не нужный мальчишка, которого оттрахал, а потом пустил по кругу родной дядя. Ему на тебя, очевидно, наплевать. Матери тоже. Отец, вообще, сам тебя убьет, когда узнает, как низко ты скатился. Так что сиди и не рыпайся, тут тебе самое место. Будешь послушным, хозяин тебя выебет, а может, даже и накормит. Ну, Пупсик, тебе же нравится, когда тебя ебут в попку? А если ты очень постараешься, то и сосать у хозяина тебе понравится, брать у него прямо в горло. И стоять при этом у тебя будет твоя жалкая пиписька – только чтобы не пинали. Ты же вообще не мужчина, так, сопля. Был бы мужчиной, давно бы на ошейник навалился и…» Может, я все-таки собрался с духом, и так бы и сделал, но удерживала меня надежда. Вдруг в дверь вместо Великого войдет кто-то другой? Войдет, увидит, в каком состоянии я нахожусь, и… Не знаю, вызовет полицию. Или просто развяжет меня и выведет отсюда. И тогда я пойду в полицию сам – пусть они там разбираются. Следов побоев на мне – во! Проще место найти, где их нету. Можно даже про изнасилование не упоминать – ну его, не нужна мне такая слава. Но постепенно все эти мысли вытеснило у меня из головы простое физическое неудобство. Чтобы не задушиться, позу менять я мог совсем немного – чуть передвигать колени и зад. Спину расслабить было невозможно. Однако я быстро обнаружил, что елозить по ковру попкой – очень плохая идея. В ворсе повсюду застряли рассыпавшиеся из горшка стекляшки, у которых были ужасно острые края. Они врезались в тело, царапая и причиняя боль. Кажется, в древности школьников в наказание ставили на горох? Ну так вот, мой сука-хозяин поставил меня на «горошины», которые резали кожу в кровь. Одна стекляшка, к тому же, прилипла к вспотевшей ягодице и не желала отлипать, как бы я не ерзал, все глубже впиваясь в кожу. Закусив губу, я вертел попкой, стараясь избавиться от крошечного пыточного инструмента, и мысленно проклинал себя – ну нафига мне понадобилось умничать и ссать по горшкам?! Именно в этот патетический момент дверь внезапно распахнулась, впуская внутрь горничную. Я понял это по униформе – симпатичная девушка была одета в короткое черное платье с пышной юбочкой, белый фартучек и белую же кружевную наколку, украшавшую пышные черные волосы, не доходящие до плеч. Красоту длинной шеи подчеркивала бархатная ленточка с сердечком посредине. Глаза служанки скрывала длинная косая челка, но не видеть меня девушка не могла – я растопырился лягушонком прямо напротив входа. Несмотря на этот факт, вела себя горничная так, будто я был невидимкой. Совершенно игнорируя румянец стыда, расползающийся с моих щек вниз, на шею и грудь, она преспокойно втащила в комнату пылесос и принялась, насвистывая, убирать ковер. Ладно, в конце концов, что я знаю? Может, она уже привыкла, что у хозяина в спальне сидят связанные голые мальчики? Или, может, ей велели не обращать на меня внимания? Может, ее тоже накажут, если она будет со мной общаться? Я внимательно осмотрел стройные ноги, затянутые в чулки-сеточку и обнаженные тонкие руки. Нет, никаких синяков или ссадин. Наверное, с ней обращаются хорошо. И вообще, вид у нее довольно милый. Вдруг она сможет помочь мне? Я замычал, что есть силы, ерзая попкой по ковру. К счастью, пылесос был дорогой, почти бесшумный, так что я смог без труда перекрыть его шипение. Горничная покосилась на меня и передвинула щетку поближе. Я снова выразительно замычал и заелозил по ковру, насколько это позволял ошейник. Девушка сделала еще шаг мне навстречу, щетка пылесоса коснулась моего бедра. - Ай-яй-яй, - пропел мелодичный низкий голос. – Кажется, тут землю рассыпали. А какая вонь! Надо бы проветрить. Горничная встала рядом со мной и принялась открывать окно. Я потянулся, насколько позволяла длина цепочки, и прижался плечом к бедру, обтянутому чулками- сеточкой. Хотел просто привлечь внимание к себе и своим нуждам, но бедро девушки было таким приятно теплым, а кожа – нежной, что я не удержался и стал, тихо мыча, потираться об него, наслаждаясь близостью нормального человека - человека, который не бил и не унижал меня ни за что, ни про что. - Ах ты ж... – почувствовав прикосновение, девушка вздрогнула, свист прервался. Я слышал, как над моей головой хлопнула, открываясь, оконная рама. Волосы шевельнул ветерок. Внезапно их коснулось что-то гораздо более вещественное. Ладонь! Она погладила меня по голове! Я радостно заурчал и снова потерся плечом о бедро. Раз горничная пошла-таки на контакт, может, удастся обратить ее на свою сторону и упросить освободить? Длинные пальцы пробежались, щекоча, по моим волосам. Девушка чуть передвинула ногу – быть может, случайно, но теперь бедро в сеточке оказалось прямо возле моей щеки. Пышные воланы юбки скользнули по голове, обдавая ароматом сладковато-пряного парфюма. При этом горничная возилась с чем-то на подоконнике – пыль, что ли, вытирала? В общем, изображала бурную деятельность. Честно говоря, никогда еще в моей жизни я не оказывался так близко к тому, чтобы заглянуть девчонке под юбку (старая садистка-медсестра, совавшая меня носом в свою похотливую пизду, явно не считается). Разве я мог себе представить, что шанс представится, когда я буду сидеть голый и связанный в квартире неадекватного парня из параллельного класса? Тяжело задышав через забитый соплями нос – не стоит реветь, когда вам могут заткнуть кляпом рот – я потерся щекой о нежную кожу. Кажется, горничная отнеслась к моим поползновениям благосклонно – даже прижалась ко мне чуть плотнее. Подол ее юбочки теперь накрыл меня с головой, щекоча макушку. Я задрал лицо вверх, вдыхая ее терпкий аромат. Прямо надо мной нависали кружевные черные стринги, которые... оттопыривал немаленький полувставший член! «Бля, это парень!» Я в ужасе отшатнулся, истерически мыча, но ошейник тут же напомнил о себе, а пальцы горничной – или правильнее, горничного? – вцепились мне в волосы и потянули обратно. Я снова оказался под пышной юбочкой, и ее владелец, чуть приседая, стал возить своими причиндалами мне по лицу. Кружево стрингов то и дело сдвигалось от таких манипуляций, и мой нос утыкался то в выбритые яички, то во все бодрее топорщившийся член. Не то, чтобы такой оборот событий меня испугал, но ведь хотел я совершенно иного! Хотя... сказать-то я о своих намерениях не мог, а что еще этот трансвестит мог подумать, когда сидящий врастопырку голый пацан начинает тереться о его ноги и лезть под юбку? Я вспомнил, как ерзал на попе, пытаясь избавиться от стекляшки, когда «горничная» вошла в комнату. Ну точно! Наверняка этот тип решил, что я такой же озабоченный извращенец, как и мой «хозяин». Небось думает, что я тащусь от всего этого! Чтобы избавить парня в юбке от заблуждения, я принялся громко возмущаться в носки и вертеть башкой, извиваясь всем телом, насколько это позволяли путы. - Малыш, тебе что, больно? – довольно миленькое лицо с острыми чертами, которые из-за макияжа можно было принять за девичье, склонилось ко мне. – Или неудобно? «Ну наконец-то!» Я закивал, бурно мыча. - Давай-ка я положу тебя на бочок, - трансвестит завозился с моей цепью. – Мне все равно пропылесосить под тобой надо. Оказалось, Великий укоротил привязь, просто намотав несколько витков на крючок, так что «горничная» смогла легко ослабить путы. Мне, связанному по рукам и ногам, никогда бы это не удалось. Парень осторожно опустил меня на ковер. У меня вырвался вздох облегчения, смешанного с болью, как только напряженные и затекшие мышцы начали расслабляться. Уборщик снова взялся за пылесос и быстро удалил с ворса остатки земли и стекляшки. Потом он опустился на колени рядом со мной. - Вот молодой хозяин зверствует, а? – Прохладные пальцы осторожно коснулись ранок на моих бедрах, порезанных и исколотых стеклом. – Мало того, что лягушкой в пат поставил, так еще и острого насыпал тут. Я активно закивал, корча мученическую рожу и выдавливая слезинку из уголка глаза. Хорошо, во рту кляп, так что я вроде как и не могу рассказать, что пытку стеклом сам себе устроил, придурок. Хотя... Великий-то знал, что тут на полу валяется, когда меня привязывал. Так что тоже хорош, сволочь. - Ой, у тебя и на попке кровь, - медицинское обследование перешло на мой тыл. Я почувствовал пальцы «доктора» на самом больном месте и пискнул. Но мучительное ощущение занозы в заднице тут же прошло, сменившись легким жжением – мой спаситель вытащил впившийся в меня «бриллиантик». От благодарности я расклеился и захлюпал носом, рискуя захлебнуться в соплях. – Бедненький, - заворковали сзади. – Такая аппетитная круглая попка, а этот сатрап бесчувственный так ее испортил! Ну, ничего, сейчас я тебе помогу. Честно говоря, я понятия не имел, кто такой сатрап, и задумываться об этом стало как-то невмоготу. Трансвестит принялся зализывать ранку, иногда прерываясь, чтобы поцеловать мою ягодицу или игриво пройтись по ней язычком. Я громко засопел. «Да что же это такое! На мне что, написано – «трахни меня»?! Нет, за заботу спасибо, конечно, но лучше бы ты, дорогой, развязал меня и показал, где мои тряпки, и где выход из этого дурдома!» Но ничего этого сказать я, конечно, не мог. Поэтому я принялся извиваться на ковре, пытаясь языком тела показать, что пора уже оставить мой зад в покое. Трансвестит, однако, оказался непонятливый: - Что, уже не терпится? Небось, злой хозяин о тебе не позаботился с утра? С него станется! Подожди, я тебя сейчас приласкаю. Я почувствовал его руки у себя на бедрах. Язык, оставляя на коже горячую дорожку, скользнул в ложбинку между ягодиц и легко нашел дырочку, особенно чувствительную после вчерашних событий. - А малыш-то наш уже не раз побывал в употреблении, - прокомментировал «спаситель», массируя мой доверчиво раскрывающийся анус подушечкой пальца. – Такой молоденький – сколько тебе, четырнадцать? А уже весь траханный-перетраханный. Я протестующе замычал: разве я виноват, что у меня телосложение хрупкое, и рост ниже среднего, так что никто шестнадцати не дает? А что меня трахали, так это ж по принуждению было. Хотя мне нравилось. Но это уже другой вопрос. Вот то, что Великий со мной сотворил, мне просто отвратительно. И то, что этот парень в юбке и чулках со мной делает... Блин, ну что он там языком вытворяет? Будто танцует им прямо по чувствительной коже вокруг розочки. А потом раз – и внутрь скользнет. Не глубоко, а у самого входа остановится, будто в норку стучится. Кролик, кролик, открывай. К тебе в гости пришла анаконда. Не, бля, что это вообще за мысли пошлые?! Но ведь он, правда, внутрь толкается, как змея раздвоенным острым язычком. Стоп! У него что там – пирсинг? Вот почему на жопе такие ощущения были... странные! И вообще – чего это я тут подставился? Вдруг сейчас Великий войдет, а я тут развалился, пока какой-то совершенно незнакомый мне тип лезет своим языком мне в очко. Хотя... а что придурок неадекватный мне сделает?! Накажет?! А разве я, связанный, могу сопротивляться? Вот если бы «хозяин» меня свободным оставил, тогда да. А так я что? Ха! Я же раб, игрушка. Значит, мне остается что? Расслабиться и получать. Я попытался расслабиться. Это было непросто – связанные руки и ноги затекли и болели, рука «горничной» давила на синяк на бедре, хотя парень и старался быть осторожным. Я прикрыл глаза, чувствуя, как его язык проникает глубоко внутрь, и пирсинг щекочет стенки кишки. Было хорошо, но в то же время противно. Неужели это теперь мое будущее? Каждый, кому приспичит, подойдет и выебет, не спрося? А если и спросит, так не меня – хозяина. Я судорожно всхлипнул, жалея себя и чувствуя, как язык в попке сменил смоченный слюной палец. - Чего ты, маленький? – заботливо задышал мне в ухо трансвестит. – Не бойся, я тебя нежненько. Больно не будет, я ж не зверь, как твой этот... Приятно будет. Его рука скользнула между моих насильно расставленных ног и легла на вялый писюн. Игриво встряхнула, обхватила, начала умело подрачивать. Палец другой руки так же умело растягивал мне проход, то и дело касаясь простаты. «Ну и шлюха же ты, Денечка, - тоскливо думал я, чувствуя, как мой членик встрепенулся и начал набухать. – Хоть ты тут дохлой жабой и прикинулся, а вон – стоило палец в попку получить, и приторчал же. И чей это палец, тебе пофиг». Я вывернул шею, уткнул морду в пол и засопел в густой ворс, будто он мог скрыть меня от всего этого жестокого мира. Трансвестит тем временем звучно поплевал на ладони и продолжил дрочку – со смазкой дело у него совсем пошло на лад. В дырочку мне пихнулось уже два пальца и принялось шалить там, то сгибаясь, то разгибаясь, то расходясь ножницами, то сходясь и тараня простату. Мое сопение звучало уже как хриплые стоны. Смазку писюн тоже все охотнее выделял сам. Заметив, что процесс пошел, мой ебарь стал грубее. Теперь он периодически прерывал дрочку и сильно шлепал торчащий членик, заставляя его боязливо дергаться, а меня взвизгивать. Потом снова гонял шкурку взад-вперед, прерывался, чтобы потянуть и перекрутить мне яйца, заставляя прогибаться в позвоночнике, и снова шлепал, и дрочил. При этом пальцы его другой руки без устали сновали в моей попке, то выходя из нее, то свободно врываясь в расслабленный сфинктер. - Ну вот, я же сказал, приятно будет, - судорожно дохнуло в мое ухо, щеку защекотали черные пряди. – Я сразу понял, мы с тобой подружимся. Тебе понадобится друг – одному в этом проклятом доме не выжить. Ты же хочешь быть моим другом, да? Его хуек ткнулся мне между ягодицами, горячая влажная головка надавила на очко, раздвигая. Интересные у парня в юбке понятия о дружбе. А мне что, полагается отвечать? Я невнятно хлюпнул носом и ткнулся писюном в его ладонь. - Вот и хорошо, - удовлетворенно произнес мой ебарь и тут же длинно выдохнул, входя в меня до самых яиц. – Х-хорошо! Бросив мой писюн на произвол судьбы, он покрепче обхватил торчащее вверх бедро и принялся вбиваться в меня мелкими, но очень быстрыми толчками. Мои причиндалы тряслись в ритме лезгинки, кружева и воланы платья горничной приятно щекотали попку и поясницу. В лопатки вдавилась фальшивая грудь – интересно, он в лифчик вату напихал или у него там имплантаты какие-нибудь? Насколько вообще надо низко пасть, чтобы тебя трахнул транс? Боже, повезло еще, что я себя в зеркало не вижу – меня мой «дружок» в другую сторону мордой развернул. Хороша, наверное, картинка: голый пацан, похабно раздвинувший ноги, и парень в женском платье и чулках, который самозабвенно жарит его в анал. Я нетерпеливо всхлипнул и выгнулся, насаживаясь глубже на заполнивший меня хуй. - Ай-да молодец, малыш, - похвалил меня ебарь. – Я знал, что тебе понравится. Его пальцы обхватили мою сочащуюся смазкой головку и сильно сдавили, обводя круговыми движениями. Я пискнул в носки и затрясся в судорогах удовольствия, выплескивая в ладонь трансвестита всю скопившуюся тоску и недоумение. Попка моя сильно сжалась, пульсируя. Парень едва успел вытащить свою залупу, и на мои ягодицы брызнула горячая, терпко пахнущая струя. Я благодарно обмяк: хорошо хоть, «друг» избавил меня от проблем. А то как бы я объяснил кончу в попке, если бы Великий решил порадовать меня хуем в жопу после возвращения? «Горничная» между тем старательно размазала сначала свою, а потом и мою сперму по изгвазданному, покрытому синяками телу. Вообще странно, как у него на меня встал. Хотя, что я знаю? Может, трансу не дает никто? Или у него тоже тараканы на чердаке, и ему вставляет от вида связанных, избитых подростков? - Ну вот, теперь мы настоящие друзья, - улыбнулся странный тип, поднимаясь и заправляя свой обмякший член в стринги. – Так что я по-дружески дам тебе еще полежать, пока я тут убираюсь. Ты ведь никому не расскажешь о том, как мы славно поиграли, да? Отдыхай, пока я тебя обратно не пристегнул, - присев на каблуках, он потрепал меня по щеке, а потом, насвистывая, принялся стягивать с кровати обоссанное покрывало. Я вяло перекатился на спину и уставился в потолок, чувствуя себя использованным гандоном.