Игрушка

- За картиной с подсолнухами. Ключ с буквой А, плоский, бороздки с обоих сторон, - тщательно выговаривая каждый слог, будто для умственно-отсталого, прочла Мура и подняла на меня отягощенные тушью глаза. – Сашка СМС-ку прислал, просил тебя вызволить. Ну, чего пялишься, Рапунцель?! Иди, подсолнухи ищи! – рявкнула трубка в ухо. Я потряс головой, чтоб звенеть перестало, и пошлепал по коридору. Значит, Рапунцель, да? Надеюсь, мне не придется применять против засланки Великого сковородку – оружие свободы. На стене висела серия натюрмортов с цветами в одинаковых рамочках. Астры, фиалки, что-то синенькое – колокольчики? Я ж не ботаник… Во, они, родимые! Подсолнухи. Попробовал отодрать рамку от стены – не вышло. Подергал вправо-влево. Крепко сидит, зараза. - Чего ты там возишься? – нетерпеливо дышала трубка. - Она не сдвигается, - пожаловался я. - Кто? – тупо вопросил телефон. - Картина. Трубка тяжело вздохнула: - Ее не сдвигать надо, а открывать. Ты что, шкафчика для ключей никогда не видел, чукча перелетная? Не, чот я не понял: ладно, Рапунцель, принцесса хотя бы милая была, но чукча перелетная – это уже как-то через край! Чем я такое заслужил? Попробовал потянуть подсолнухи на себя. В рамке что-то тихо щелкнуло, и картина подалась, открывая темное нутро с двумя рядами крючочков, на которых болтались разнообразные ключи – в том числе, от нескольких машин. Немного позвенев металлом, я нашел искомое – буква «А», плоский, с зубчиками. Вернул подсолнухи на место и пошел отпирать. Мура ввалилась в квартиру, не спрашивая разрешения, - просто пахнула духами и простучала каблуками мимо. Кожаные брючки обтягивают каждый мускул длинных ног, прозрачная белая блузка, через которую пупок просвечивает, кожаная курточка нараспашку. Мда, по ходу, девочка приоделась, чтоб Великому соответствовать. Или, может, она сама в Теме? - Ты в таком виде собрался на вписку идти? – Мура обернулась и смерила меня критическим взглядом с головы до ног. – Решил повторить фурор Стокманна? Я опустил глаза и судорожно подхватил почти размотавшееся полотенце. Мама дорогая! Оказывается, все это время я почти голый по квартире бегал – вот что значит стресс. - Да я… только что из душа, - промямлил я, кидаясь в сторону своей комнаты. – Я щас! Вытащил из шкафа первые попавшиеся тряпки, попутно обнаружив в одном из ящиков недостающие четыре пары подтыренных Великим труселей – все-таки для меня приберег, обделил бомжиков. Наскоро одевшись, заглянул в ванную. Тихо? Да, даже вода не капает. Интересно, где же все-таки хозяин? Если он СМСки Муре посылал, значит, добрался-таки до Антохи и своего телефона? Или одолжил трубку у кого-то? И кто тогда орал в вентиляции? Если не Великий, почему он сам меня не открыл, а девчонку послал? Я понял, что окончательно запутался, и пошел на поиски Муры. В коридоре ее не оказалось. Ключи торчали в двери, как я их оставил. Блин, без Муравьевой я же никуда не попаду! Я ведь даже не знаю, где Лера живет. - Мур? – робко позвал я. Воображение уже рисовало мрачные картины, в которых я прочесывал пустую комнату за комнатой, пока не находил трупы Великого и Муравьевой, сплетенные в последнем поцелуе. - Да тут я, - прозвучал недовольный голосок. Раздавался он со стороны незабвенной спальни, где я провел несколько дней на цепи. - А чего ты тут делаешь? – спросил я, просовываясь в дверь и с удивлением озирая Муру, деловито кидавшую вещички Великого в защитного цвета рюкзак. - Спальник есть. Щетка зубная, не электрическая, - монотонно бубнила девчонка, глядя на экран смартфона. Отвечать она, по ходу, и не думала. – Есть. Паста… тоже есть. Роман «Дрим-бой»… Эй, я что тут, всю хренову библиотеку должна запаковывать? – Она подняла на меня укоризненный взгляд и тряхнула отглаженными платиновыми волосами. – Книголюбы перелетные, блин. Очевидно, про перелетных было у Муравьевой любимой присказкой. - Всю не надо, - я подошел к тумбочке у кровати и взял с нее знакомую книжку. – Вот. А… мне что, тоже надо вещи собрать? Мура пожала плечами: - Про тебя указаний не было. Хочешь, собирай. Футболка с «Nightwich». Чо за фигня такая Найтвиш? - Кажется, группа такая, - я порылся в шкафу и вытащил черную майку, уже основательно потертую по вороту. – Слушай, а где Великий сам? - Я думала, ты знаешь. У него тренировка, - Муравьева критически рассматривала принт с двумя руками, тянущимися друг к другу через тьму, - обычной и костлявой кистью скелета. Что, прям весь вечер? - А почему он мне не позвонил? Я бы мог сам его вещи собрать, - кажется, прозвучало это по-детски обиженно, но мне было пофиг. - Ну, такое Сашенька только мне доверяет, - Мура растянула перламутровые губы в чеширской улыбке. Я понял, что делать мне тут больше нечего. Буркнул: - Ладно, я тогда пойду, - и попер к выходу. - Подожди. Я обернулся. Девчонка стояла с любимой футболкой Великого в руках. - Я… Кхм, забыла тут тебе передать. Он просил тебя не волноваться. Сказал, что с ним все порядке. Что он подъедет позже, как обещал. И кстати, фотки я оставила той, с лысыми висками, в «Пробирке»... Погоди, - Мура почесала нахмуренную бровь, - это, вроде, не тебе... А тебе вот еще... - Да? – я напрягся, чувствуя, как сердце бухает тяжело и болезненно в груди. - Зачотный прикид, - Мура одобрительно кивнула, скользя по мне прозрачными голубыми глазами. – Да и в натуре ты, в общем, ничего. Я вылетел из комнаты на всех парах, даже на повороте занесло. Ну да, блин, девушка Великого имела возможность рассмотреть меня в подробностях. В живую, так сказать. Вот только я не понял – это что сейчас было? Невинный комплимент, или она меня так клеила? И причем тут пробирка?! Я рухнул на кровать в своей комнате, пытаясь собраться с мыслями. На мой неискушенный взгляд, Великий как-то слишком глобально подошел к сбору на вписон. Вот книженция эта, например, - он ее что, на ночь Муре читать собрался? Может, она ему щас там еще и пижамку складывает? А мне что брать? Я в этих делах совсем неопытный, а у Муравьевой спросить теперь как-то стремно. Вдруг она и мне напросится трусы паковать? В итоге я побрел в ванную и, опасливо косясь на вентиляцию, запихал в карман зубную щетку. Решил, что уж пастой Великий поделится. Порылся зачем-то по шкафчикам. Обнаружил запасы резинок на будущую пятилетку. Суперпрочных, с пупурышечками, ребрышками и различными фруктовыми вкусами. Немного подумал и засунул к щетке одну упаковку. Романтично-розовую с цветочками. «For her» называется. - А жратва где? – я аж подпрыгнул от неожиданности, толкнул дверцу шкафчика, она грохнула мне по пальцам. Я взвыл, отдернул руку и рассыпал разноцветные упаковки по полу и раковине. Мура свысока взирала на мою потную тушку, пытающуюся прикрыть собой россыпи резиновых изделий. - О, конфетки, - девчонка наклонилась, и подобрала ярко-оранжевый квадратик с надписью «Мамба». Усмехнулась хитренько так и сунула в карман куртки. – Так где нямка-то? - Н-на кухне, наверное, - выдавил я, судорожно собирая усеявшие пол презики. – В холодильнике глянь. А ты что, голодная? - А ты что, тупой? – в тон мне повторила Мура. – Думаешь, Лерчик ораву в тридцать человек обоями с клейстером кормить будет? Она, кстати, на тебя с Великим как на самых имущих очень рассчитывает. - Она поэтому нас пригласила? – упавшим голосом спросил я из-под раковины. Девчонка присела на каблуках, махнула шелковыми волосами: - Нет, Донцов. Невероятно, но до парней иногда так туго доходит! Она тебя пригласила, потому что ты ей нравишься, слоупок перелетный. А Сашка довеском уже, для статуса. Я пораженно выпрямился и, естественно, треснулся башкой о раковину. Мура тяжело вздохнула: - Слушай, может, уже на кухню, а? Возьмем нямку и валим, а то, боюсь, я тебя в целом виде по адресу не довезу. Тогда Лерка мне прическу испортит. В итоге я потрясенно сидел на кухне, наблюдая, как Муравьева ловко освобождает холодильник от продуктов, и размышлял о превратностях судьбы и избытке тормозной жидкости в собственных мозгах. Вот Великий стопудово про Лерку сразу все понял. Потому и задание мне это гребаное дал. Ясно же, что в спальнике с ним не я лежать сегодня ночью буду. А так вроде и Пупсик пристроен, и своя девушка под боком – идиллия. - Мидии – берем, - Мура хозяйственно водрузила стеклянную баночку с чем-то неприглядно бурым на гору прочей снеди, высившуюся на столе, и снова занырнула в холодильник. В поле моего зрения осталась только аккуратная попка, туго обтянутая штанами, как второй кожей. По моему наблюдению, Муравьева носила стринги. – Майонез… Два, пожалуй. О, лимончик! Тоже два. Авокадо нам надо? – Голубые глазищи высунулись из-за серебристой дверцы. - Не знаю, - пожал я плечами. – А вокадо - это что? - Значит, надо, - Мура снова погрузилась в вечную мерзлоту. – Икра… Слушай, а икра у вас где? - А должна быть? – я внезапно забеспокоился. – Слушай, а ты уверена, что нам можно все это забрать? - Уверена, уверена, - прохрумкала добытчица. Очевидно, провиант шел уже не только на стол, но и в рот. – Сашка сказал, бери все, что хочу. Ладно, икру купим. У тебя же деньги есть? - Нету, - я сполз со стула и беспокойно затоптался на месте с видом на Мурин подтянутый зад. – Слушай, может, давай уже берем все это и пойдем? А то Арсений Иванович вернется еще… Или Амалия. А я ни с кем из них встречаться сейчас не хочу. - Ладно, - девчонка захлопнула наконец холодильник и критически окинула взглядом гору съестного. – Рюкзак свой тащи. - А… нету, - развел я руками. – У меня только школьная сумка, и та вроде у Антохи. Мура красноречиво закатила глаза к потолку и принялась рыскать по кухне в поисках тары. Наконец откуда-то явилась здоровенная хозяйственная сумка с зеленым дракошей на боку. Точнее, от дракоши на принте были только пузо и хвост с гребешком. Голова и ноги принадлежали Муравьевой. Я прыснул, а девчонка совершенно серьезно сунула кошелку мне: - Зря ржешь. Тебе с ней на скутере ехать. Я Сашкин рюкзак возьму. Давай, загружай. Согнувшись под весом жратвы, я выполз из кухни, но Мура и не думала продвигаться к выходу: - Погоди! – она уверенно свернула в сторону гостиной с камином и чучелом. – Чуть топливо для пилотов не забыли. По уверенным передвижениям девчонки по квартире я понял, что она тут не в первый раз. Наверняка Муравьева была у Великого частым гостем. По крайне мере, до моего появления в качестве игрушки. Застремался, видать, хозяин девушку к себе приводить, когда у него в комнате голый пацан на цепи. «Не обращай внимания, солнышко, это просто мой Пупсик. Хочешь, мы ему глаза завяжем, если ты стесняешься?» Тьфу ты, воображение проклятое, чот оно сегодня не кстати разыгралось. Мура между тем энергично рылась в баре, только бутылки позвякивали. - Так, для мальчиков есть, - она сунула мне виски и водку. – А для девочек... Слышь, вино у вас где? Я пожал плечами: - Наверное, Мишель в курсе. Но его дома нет. Интересно, куда они все вообще подевались? Инопланетяне, что ли, всю семью похитили? - Ты хотел сказать – ее? – Мура с неиссякаемой энергией принялась шнорить по шкафам. Блин, девчонка явно была не в курсе анатомических особенностей Кричера. - Угу, - буркнул я. – Может, хватит уже? Сумка лопнет, не выдержит. И кстати, сколько сейчас времени? Мура глянула на смартфон: - Ехарный бабай, уже полдевятого! Все, астелависта, бэби. Операция, «Спасите Вилли» завершается. Ладно, Ленка с Катькой должны были «Избушку» взять. Это, конечно, не кьянти, но... Мы заперли квартиру и через пять минут я уже восседал на сиреневом скутере, чуть не сгибаясь под весом кошелки-дракона. Радовало одно – никто не мог увидеть моего лица из-за шлема. Кстати, тоже сиреневого со звездочками.