Игрушка

В сквере у Фонтанки было тепло и тихо – скамейка, к которой приклеилось несколько ярких кленовых листочков, стояла в солнечном пятне. Рядом, умиротворенно воркуя, переваливались упитанные голуби, выискивая что-то в утрамбованном песке дорожки. Я был рад, что мы сюда зашли – ноги, непривычные к каблукам, просто отваливались. Я умудрился натереть себе огромные мозоли на пятках и заработать судороги в икрах, что только укрепило мое подозрение о том, что конструкцию женских туфлей разработал Мастер с долгим стажем садизма. Я уютно устроился, вытянув ноющие ноги и закутавшись в теплое пальто с капюшоном – то самое, которым Великий разбрасывался в магазине. Сам хозяин восседал рядом, роясь в рюкзаке. Голуби с надеждой посматривали на него круглыми желтыми глазами, склоняя на бок сизые головки. - У тебя там пожрать ничего нету? – лениво спросил я. – А то греча у меня давно рассосалась. И кстати, мы на поезд не опоздаем? - До него еще несколько часов, - успокоил меня Великий. – Я и сам подумывал пойти затовариться хавчиком. Но сначала я должен тебе кое-что отдать. Он поставил рюкзак на скамейку и протянул мне книгу – ту самую, про мальчика-мечту. «Наверное, она действительно много для него значит, - подумал я, - раз он чуть не спал с ней, и даже с собой потащил, когда сбежать собрался. Что же там в ней такое, что его так зацепило?» - Спасибо, - я бережно взял в руки потрепанный томик. – Теперь я смогу наконец ее дочитать. Вот как раз пока в поезде будем сидеть... Я раскрыл книгу, ища то место, на котором остановился в последний раз, но она распахнулась там, где между страницами было что-то вложено. - Ой, ты тут забыл... – я подал Великому стопку исписанных мелким почерком листков. - Я не забыл, - мотнул тот головой. Лицо у него было какое-то странное, напряженное, да и тело застыло в неудобной позе, будто готовое в любой момент сорваться с места. – Это для тебя. - Для меня? – тупо повторил я, пялясь на бумажки. Это чо, письмо типа что ли?! Мне?! - Да. Ты... – он судорожно вздохнул, будто подавляя болевой спазм, по лицу прошла судорога, - прочти, пожалуйста. Только до конца. Я знаю, что почерк корявый, да и написано бессвязно, но исправлять уже времени не было... – Он нервно взъерошил волосы. – В общем, ты читай, а я пойду пока за жратвой. - Что – прям тут? – продолжал тупить я. – Прям щас? А ты... - Не хочу тебе мешать, - прервал меня Великий. – Как закончишь – найдешь меня... ну, скажем, в три, у собора, - он махнул рукой на виднеющиеся за макушками деревьев синие купола. – Вот часы, - он снял тяжелый браслет со своего запястья и осторожно застегнул на моей руке. – Я буду ждать пятнадцать минут. И... – он порывисто сжал мне руку, заглянул в глаза – между нами как дрожащая струна натянулась, - если ты не придешь – я пойму. Он встал, отвернулся, размашисто зашагал по дорожке, распугивая голубей. У меня в голове звенело – будто та самая струна оборвалась с печальным высоким звуком. Я вскочил, заорал вслед: - Великий! Сашка! Но он даже не обернулся. Только сгорбился, сунув руки в карманы, и ускорил шаг. Вот что это сейчас было?! Я плюхнулся обратно на скамейку, нахохлился, машинально поглаживая нагретый чужим теплом стальной браслет. Наверное, в этом письме что-то очень важное. И срочное, раз прочитать мне нужно прямо сейчас. И что это значит – он поймет, если не приду? Идиот мой хозяин раз думает, что так легко от меня отделается! Я подобрал выпавшие из книги листочки – все они были тщательно пронумерованы в верхнем углу, так что я легко нашел первый. Почесал башку через шапку и погрузился в чтение.