Игрушка

«Знаешь, когда я увидел тебя там, за решеткой, задыхающимся в самодельной петле... В тот момент я так ясно понял, чьи руки затянули эту петлю на твоем горле. Эти руки я изучил так хорошо, они были так мне знакомы – до последней сбитой костяшки, до тонких царапин от заживающих порезов, до мозоли от мыши на правой ладони... Мои собственные руки. Тогда я осознал, что должен...» - Ну, здравствуй, Денис. Надо же, какой маскарад. Тебя почти не узнать. Я вскинул голову. Руки дрогнули, и листочки письма вылетели из них белыми голубями, усеяв асфальт у ботинок господина Черного – длинных и черных, как Венецианские гондолы. Оживший кошмар аккуратно поддернул брюки на коленях и опустился на скамейку рядом со мной. Я инстинктивно дернулся в сторону, нырнул вниз – подобрать упавшие странички. Он перехватил мое запястье, легко сжал двумя пальцами, и меня скрутило от боли. Вот сука, наверное, на какой-то нерв надавил! Откуда он вообще взялся?Соткался из воздуха или на ковре-самолете прилетел? - Как... вы меня... нашли? – выдавил я сквозь зубы, извиваясь рядом с соратником Сапожникова Старшего. Как они там себя называют во Внутреннем круге? Лембои? Не отвечая, господин Черный нагнулся, протянул длинную длань и подхватил с земли ближайшую бумажку. Всмотрелся в мелкий убористый почерк. - Хм, как занимательно, письмо... Признание? Или исповедь? - Это не вам! – я рванулся, пытаясь выхватить из суставчатых пальцев листок, но куда там! Рядом с Черным я был, как Дюймовочка под боком у богомола. «Настоящий полковник» расправил на колене бумажку, стряхивая налипшую грязь, и начал читать вслух глуховатым, монотонным голосом: «Кнутом можно насмерть запороть, конец развивает сверхзвуковую скорость, от того так и щелкает. Убивать меня отец, конечно, не хотел, но понимание этого мало помогает в процессе... Я притворился, что потерял сознание, но папочка просто окатил меня водой и продолжил. Больше всего я боялся, что, и правда, отключусь в нужный момент. Так, в общем-то, и случилось, но мне повезло – я ударился об пол, когда он меня снимал с креста, и прочухался. Мне удалось вырубить отца и запихать его тушу в клетку. Сделал это чисто на адреналине – кабан такой, кило сто весит. Потом запер донжон и выкинул ключ в мусорку. Думал, пока папочку хватятся, пока искать будут – это даст нам время. А если крупно повезет, так он в той клетке и сдохнет, прежде чем дверь на чердаке догадаются взломать». Господин Черный прервал чтение и поднял на меня бесцветные, невыразительные глаза: - У Арсения Ивановича сотрясение мозга. Этот мелкий ублюдок, недостойный называться его сыном, бил отца головой о цементный пол. А теперь скажи, пожалуйста, где он. В голове у меня лихорадочно закружилась карусель мыслей – лошадки, машинки и дракончики проносились мимо так быстро, что сливались в размытые пятна, и невозможно было выхватить из этого серпантина что-то разумное. - Откуда мне знать? В больнице, наверное, - включил я дурачка, пытаясь выиграть время. - В больнице? – редкие брови Черного поползли вверх. - Ну, вы же сам сказали, сотрясение... Мою руку снова будто в тиски сунули, я тихо зашипел. - Не пытайся казаться глупее, чем ты есть, - спокойно предупредил меня лембой. – Где Александр? Ты же знаешь, нет смысла покрывать его. Или в своей исповеди, - Черный ткнул в листочек, - он не упомянул, что тебя продали по его желанию? А, вижу по твоему лицу, что тут он был честен, - огромный яйцевидный череп укоризненно качнулся. – Тогда, может, он тоже рассказал, что твой так называемый «побег» был им подстроен? Нет? А ведь Александр прекрасно знал, что на первом этаже салона только что поменяли окна, и решетки поставить еще не успели. Ему просто хотелось устроить красивое шоу с наказанием раба, вот предлог и нашелся. Возможно, твой хозяин тоже забыл упомянуть, что был в курсе того, что происходило с тобой в директорском кабинете? Твою реакцию было так легко предугадать. Тобой было решено пожертвовать – Арсений Иванович счел тебя неподходящим для сына. И ведь Александр сам с этим согласился. Только в последний момент сглупил и все испортил. Испугался чего-то, дурачок... - Нет! – выкрикнул я, чувствуя на языке соленый вкус – то ли слез, то ли крови из прокушенной губы. – Вы все врете! Все не так было! Не так! Сашка, он... Он... – я тряхнул головой, будто пытался избавиться от яда, залитого в уши этой гадиной в образе человека. - Не веришь, - усмехнулся тонко господин Черный. – Конечно, так легче. Но сам подумай – зачем мне лгать? Послушай, просто скажи мне, где Александр, и все, ты свободен. Иди себе на все четыре стороны. Никто тебя задерживать не будет. Я недоверчиво покачал головой: - Ага, щас! После того, что я узнал, - вы меня просто отпустите? А что вы сделаете с Сашкой? - Судьба Александра тебя не должна интересовать, - размеренно, с нажимом произнес Черный, глядя мне прямо в глаза. – Ты лучше о себе подумай. Даю тебе слово – никто тебя не остановит, и следить за тобой не будут. У тебя все равно на нас ничего нет. Письмо – вот оно, - лембой выпустил мою руку и разорвал исписанный листок в мелкие клочки. Остальные странички уже разлетелись по дорожке, подхваченные ветром. Одна, набухая, медленно погружалась в мутную лужу. – Остаются только твои слова. Слова, которые будут похожи на бред сумасшедшего. И горячие видео с тобой в главной роли – их у нас много, скажи спасибо дяде. Ну и кто будет слушать такого свидетеля, а? Я сник. Тут Черный прав. Свидетель, блин, из меня... Вот Сашка – да, он для них опасен. Потому и гоняются за ним так. Но... как вышло, что они не его нашли, а меня? Даже женский прикид не помог, хотя других он обманывал. Неужели Черный просто случайно в сквер забрел? Типа прогуливался... Я сморгнул ненужные никому слезы и огляделся. В садике, кроме нас, никого. Правда, вон за оградой туева хуча машин запаркована. Не разглядеть, сидит в них кто или нет. Да там рота спецназа спрятаться сможет. Хотя для меня-то и одного Черного хватит, за глаза и за уши... Эх, был бы у меня хоть нож, как у Сашки... - А что... – хлюпнул я носом, - если я вам не скажу? Господин Черный тяжело вздохнул: - Денис, ну что ты, как маленький. В мушкетеров не наигрался? Или это у тебя мазохизм в крайней степени так проявляется? – Он немного помолчал и сухо добавил. – Не скажешь, пойдешь со мной. Кричать, вырываться – бесполезно. Здесь никого, как ты уже заметил. А мои люди там, - он дернул подбородком в сторону запаркованных машин. Выходит, тут я не ошибся! - Меньше ста метров. Я подавленно молчал, ковыряя утрамбованный песок носком туфли. Отомстить Великому за все? Так просто... пара слов – и уже завтра, да что там, наверное, сегодня его уже не будет на поверхности земли. Сука, бля! Эта мысль причиняла такую боль! Физическую, будто меня в грудь вот тем самым молотком со всей дури... Нет, не могу! Лучше сам убью, а им не отдам. Как он меня не отдал - ведь не отдал же? «Тогда что? Пойти с этим? – я покосился на господина Черного, терпеливо ожидавшего моего ответа. Видно, понимал, сволочь, как мне тяжело. – Чтобы меня сначала выебали, а потом... утопили? Сожгли живьем? Сгноили в клетке? Задушили? Выбери самый интересный способ сдохнуть...» Я вытер глаза кулаком. Пальцы стали черными – гребаная тушь окончательно размазалась. - Ладно, я скажу, - тихо выдавил я. – Он в метро. На Садовой. Мы там встретиться договорились. - Умно. Во сколько? – по-деловому осведомился лембой. Времени подумать не было, стал бы высчитывать в уме или на часы смотреть, полковник заподозрил бы подставу. Так что я ляпнул, как есть: - Сказал, в три. И что ждать пятнадцать минут будет. - Молодец, Денис, - огромная ладонь похлопала меня по плечу. – Ты сделал правильный выбор. «До встречи» говорить не буду, - он коротко усмехнулся, поднялся со скамейки и широко зашагал к выходу из сквера. Неприметная черная иномарка подкатила к поребрику, мужчина удивительно ловко для его роста сложился пополам и исчез в салоне. Дверца бесшумно закрылась, автомобиль вырулил на набережную и растворился в потоке транспорта. Я остался сидеть на скамейке в глупых женских тряпках и с книжкой в руках. Часы на запястье показывали без пяти три. До собора отсюда как раз минут пять, если быстрым шагом. Вопрос в том... Да, блин, самый важный в моей жизни вопрос: идти мне туда или нет?