Когда впереди Солоны стал возвышаться знаменитый — благодаря её кузену — Киркволл, она ахнула от удивления. Ожидание и реальность абсолютно не совпали. Она и её спутники ожидали увидеть величественный, известный Киркволл, который борется со своей бедой, восстанавливая крепости и улицы, но никак не разрушенный город, окутанный непонятными красными кристаллами, охватившие собой его стены и половину побережья.
Несмотря на знойное, яркое солнце, что возвышалось над высокими стенами города, тень мрака и отчаяния повисла прямо над ним. Эту ужасную атмосферу уныния и безысходности почувствовали все.
Лошади стали идти медленней, недовольно подергивая ушами. Кромсай бежал трусцой рядом, и по его морде было видно, что и псу не очень хочется идти туда. Солона притормозила свою белоснежную лошадь, пытаясь понять: а действительно ли ей надо туда? И есть ли другой вариант, как быстро добраться до Ферелдена?
— Город цепей, — произнесла эльфийка, выглядывая из-за плеча разбойника, сидевшего впереди неё. — Какой же он…
— Говённый, — дополнил мужчина.
— Мрачный, болван, — пробурчала девушка, недовольно толкнув компаньона в спину.
Амелл вглядывалась в большой красный кристалл, который находился недалеко от неё. Солона спешилась с лошади и взяв поводья в руки, направилась прямо к этой штуке. Лошадь недовольно фыркая и периодически упираясь, шла за своей хозяйкой.
Сияя красным цветом, это нечто испускало красные пары вокруг себя.
— Это красный лириум, — произнесла эльфийка, подойдя к Солоне.
— Лириум?
— Есть теория, что лириум на самом деле живой, а этот является заражённым скверной. Те, кто долго находится рядом с ним, начинают слышать музыку, настолько прекрасную, что потихоньку сходят с ума. Защитник Киркволла имел дело с этой штукой.
Антиванец сзади просвистел.
— Ну и хрень, — проговорил мужчина. — Подожди! То есть, как лириум живой? Живой, как ты и я? Как животные и насекомые? Получается вы — маги — пьете что-то живое?
Эльфийка недовольно закатила глаза и, шумно выдохнув, повернулась к придурку-разбойнику.
— Нет, тупая твоя башка! Это теория! Я не изучала лириум, я просто говорю, что это те-о-ри-я!
— О-о-о, мадам-я-знаю-всё что-то не изучила?
— Можно я убью этого шемлена? — тихо проговорила девушка.
— Элара, — недовольно произнесла имя девушки Солона. — и Азрин, — обратилась она к антиванцу. — Либо вы заткнётесь, либо я оставлю вас в этом городе, заберу лошадей и припасы, а вы выбирайтесь отсюда как хотите!
Эльфийка и разбойник недовольно переглянулись между собой, соглашаясь на короткое перемирие. Солона тем временем с интересом рассматривала красный лириум. Она видела его раньше на Глубинных Тропах, когда последний раз спускалась туда, прямо под Вольной Маркой. Неужели он появился на поверхности от взрыва Андерса? Что же тогда творится там под городом? А что происходит в самом городе? Неужели он полностью «заражён» этим лириумом?
— По глазам вижу тебе интересно это, и ты хочешь задержаться здесь подольше, — довольно произнес Азрин, предвкушая очередные приключения и так ему любимые авантюры.
Да, ей был интересен этот вид лириума, но… Основная цель, гораздо больше волновала Солону.
Осталось двадцать лет жизни…
Вроде бы это много, но десять лет для Солоны пролетели почти как один день, и она боялась, что и оставшиеся двадцать пролетят в одно мгновение.
Совсем недавно, когда они стали всё ближе подходить к Киркволлу, её стали одолевать кошмары, после которых она просыпалась в холодном поту, судорожно отгоняя от себя тень сна. Она их видела каждую ночь, и все как один были с Архидемоном, а прекраснейшая мелодия одолевала её голову, как и тогда, десять лет назад, когда она была рядом с этой тварью.
Амелл тряхнула головой, отгоняя воспоминания о сне и сражении при Денериме. Она пробудет в Киркволе не долго, ровно до того дня, как от этого города отправится первый же корабль в Ферелден.
Сжав поводья, Солона потянула за собой лошадь через эту случайно образовавшуюся тропу на побережье среди красных кристаллов. Солнце нещадно палило её голову и женщина накинула капюшон на неё.
— Надеюсь, в Киркволле не будет шпионов Лелианы, — пробурчала Солона.
— Лелианы? — спросил Азрин.
— Левая Рука Верховной Жрицы Джустинии Пятой и ветеран Пятого Мора, — с умным видом пояснила эльфийка. — Тебе, шемлен, было бы неплохо знать знаменитых представителей своего народа.
Разбойник недовольно фыркнул. В его взгляде появилось, плохо скрываемое, желание придушить эльфийку. Ох, как же сильно она его раздражала.
— Мне достаточного того, что я путешествую с женщиной, которая убила Архидемона! — ответил он Эларе, а затем обратился к Солоне. — А почему ты скрываешься от неё? Мужика увела?
Элара недовольно закатила глаза, услышав очередную чушь из уст компаньона.
— Она хочет чтобы я покончила с войной между магами и храмовниками, — пояснила Амелл. — Она хочет отвести меня к Жрице.
— Почему ты не хочешь помочь? — спросила Элара. — Война захлестнула весь Тедас и душит простой народ! Ты сама видела какие ужасные последствия были в Андерфелсе, Неварре и в глубине Вольной Марки!
Амелл недовольно поморщилась. Все ждут от неё какого-то чуда! Что она вот так просто появится перед храмовниками и магами, откроет рот с какой-нибудь вдохновляющей речью, и они пожмут друг другу руки и все в обнимку уйдут по своим делам, забыв о вражде!
Но кто подумал о ней? О человеке, который хочет жить обычной жизнью! Который хочет, наконец, во всём этом огромном мире найти дом, может, завести семью, она хочет очиститься от скверны и умереть в глубокой старости. И она абсолютно не хочет помирать на этих треклятых Глубинных Тропах от лап порождений тьмы! Её никто не спрашивал хочет ли она стать Серым Стражем!
В конце концов Андерс и Хоук начали это, взорвав церковь в Киркволле, пусть они и расхлёбывают!
— Потому что Хоук начал, Хоук пусть и расхлёбывает всё это, — сказала Солона с детским эгоизмом внутри.
Спутники тяжело вздохнули.
В их путешествии Амелл очень часто игнорировала просьбы о помощи. Она не была похожа на ту Героиню, которую описывали известные бардовские истории: добрую, чуткую и отважную Героиню Пятого Мора!
Без сомнения, она была отважной и порой бесстрашной, в чём они не раз убеждались, но всё чаще и чаще им приходилось сталкиваться с эгоизмом Амелл. Она очень редко где-то задерживалась, на пару дней отступая от своей цели. И за помощь она требовала денег. Всегда.
«Героям нужно на что-то жить!» — говорила Солона, когда кто-то пытался попросить её расследовать откуда взялось так много порождений тьмы недалеко от их маленького городка.
Что касается Солоны, то она раздражённо фыркала в такие моменты.
«Вы же победили Архидемона при Денериме, что вам парочка порождений тьмы?!» — каждый раз говорил ей староста деревни или правитель города. И многие полагали, что она должна всё это сделать по героической доброте. Хотя ей необходимо было закупаться лириумом, довольно-таки часто дорогим и контрабандным, потому что Церковь ревностно следит за поставками, а с наступлением войны магов и храмовников цены повысились в два раза. И, конечно же, она как и все смертные люди может просто умереть в очередной схватке с этими тварями.
Из символа она превратилась в обычного убийцу порождений тьмы, в обычного Стража с героическим прошлым, которое стало для неё как проклятье. Но она никогда не хотела быть Стражем и даже Героиней! Она делала всё, чтобы выжить, потому что второй Страж… (от одного только воспоминания о нём, внутри Солоны всё сжималось и кричало о том, как же сильно она его ненавидит) был беспомощным нытиком, который только и делал, что плакал по его наставнику — Дункану, по человеку, который забрал её из Башни Магов.
Всё то время — череда идиотских событий, сыгравшие против неё. Она всего лишь исполняла просьбу Ирвинга, который подозревал её друга в запретной магии крови, она хотела указать на то, что и Церковь не такая уж совершенная.
Но Йован… этот идиот решил, что магия крови его спасёт и он использовал её. Амелл догадывалась, что побег Йована и Лили не удастся и их всё равно поймают, а исполняя просьбу Первого Чародея, она надеялась прикрыть свою задницу. Но Рыцарь-Командор храмовников был настроен решительно, желая наказать всех. И тут-то появился Дункан, который пришёл по её душу! Призвал её в Стражи!
А потом всё пошло не так, как представлял славный король Кайлан их битву при Остагаре. Логейн, командующий армией предал всех и не отправил войска по сигналу. Порождения тьмы разгромили всё войско короля и всех ферелденских Серых Стражей. Осталась лишь Солона и Алистер, которых спасла ведьма из Диких Земель — Флемет.
Лишь чудом и везением, а никак не иначе, Амелл смогла собрать войска союзников и победить Архидемона. На всём её пути ей сопутствовала удача.
Удача в том, что долийские эльфы оставались на своём месте; в том, что Хозяйка Леса была готова на переговоры; в том, что они каким-то непонятным образом, смогли добраться до Перекрестка Каридина и более того, что этот гномий Совершенный был жив и выковал корону новому гномьему королю; в том, что и королева Анора была на их стороне, а не на стороне своего отца Логейна, правда не без своей выгоды; и конечно же в том, что Урна Священного Праха Андрасте действительно существовала и не была очередной идиотской легендой, и что прах Андрасте действительно смог вылечить Эамона.
Если бы что-то пошло не так. Если бы эльфов не было, если бы Урны не существовало, вряд ли у них что-либо получилось. Даже если бы они собрали армию, Собрание Земель без голоса Эамона они не выиграли бы, и люди не пошли в бой. Ферелден бы погиб, Солона бы погибла, а Мор двинулся дальше и тогда через несколько лет, может даже десятков лет, кто-нибудь другой стал бы Героем Пятого Мора.
А сейчас… после всех её испытаний, которые увековечены на её спине и памяти в виде отвратительных шрамов, некоторые историки смеют утверждать и спорить, что Пятого Мора и вовсе не было, и это всего лишь был спонтанный выход большого количества порождений тьмы на поверхность, потому что он захватил лишь часть Ферелдена и слишком быстро закончился!
На своём пути она встречала и тех, кто начитавшись книг какого-нибудь орлессианского историка, смеясь ей в лицо говорили, что не верят в это и в доказательство просили клык Архидемона! Со временем всё забывается и в первую очередь забывают про Серых Стражей, говоря, что только зря им платят налоги и пожертвование на содержание их крепостей. Мир погружается в своё привычное русло, заботясь о мелких проблемах.
И лишь ферелденцы помнят и чтят свою Героиню, лишь Серые Стражи и те, кто верит, что Мор действительно был, знали, что Солона Амелл — отважная Героиня Пятого Мора и Ферелдена!
Но отважная ли? Или просто человек, который хотел выжить или же наоборот погибнуть от когтей порождений тьмы, отчаянно бросаясь в схватку с ними, дабы больше не испытывать этот ужас и не нести такую большую ответственность за человеческие жизни? Иногда и Солона не имела ответа на этот вопрос.
Во время Мора, она мечтала, что если победит, то обязательно будет жить свободной жизнью. Может… даже сможет завести семью. Она с юношеской влюблённостью смотрела на Алистера и думала, что он пойдёт с ней куда угодно после победы. Она говорила, что хочет путешествовать, он с ней согласился. Солона надеялась на это и лишь мечты об этом, толкали её вперёд по дороге и каждый раз возвращали назад к жизни, когда она была на волосок от смерти.
Но мечты не сбылись. Стражи бесплодны, Стражи живут лишь тридцать лет и всё это время, находятся в Ордене, выполняя приказы Первого Стража или Командора, а Алистер…
Наивный, тупой, нелогичный, упрямый… идиот!
Она осталась одна, а мечты разбиваясь, как зеркало, осколками падали в чёрную Бездну.
Когда путники миновали красные кристаллы, и перед ними во всей своей «красе» возвысилась огромная каменная стена Киркволла, их путь преградили стражники.
— Город на карантине, мы не можем вас впустить! — важным тоном произнёс один из них, сложив руки на груди.
— Но нам надо отплыть от Киркволла в Ферелден! — сказала Солона.
— Ничем не могу помочь, мэм.
— Нам надо попасть на Конклав! — вступила в разговор Элара.
Стражник окинул их взглядом с ног до головы и задумчиво склонил голову на бок. Лицо одной из них ему кого-то напоминало, но он не мог вспомнить кого. Эта загадочная фигура сильней натянула капюшон, чем стала вызывать немалое подозрение. Но Левая Рука Её Святейшества говорила, что если кто-то заинтересуется Конклавом, надо проводить их либо к ней, либо к Правой Руке Верховной Жрицы.
— Тогда я должен провести вас к сестре Лелиане или леди Кассандре.
Внутри Солоны всё похолодело. Она ни в коем случае не должна попасть к Лелиане, иначе ей ни за что не отвязаться! Всё её тело напряглось и только спутники заметили, как её лицо становится бледным и губы нервно сомкнулись друг с другом в одну полоску.
Солона пробежалась глазами по стражнику, его доспехи знавали лучшие времена, совсем потрёпанные, кое-где прохудились, с боку висел меч, сзади него стоял его напарник, сложив руки на груди. Ей надо что-то делать, она не должна попасть к Лелиане. Нервно сглотнув, она приготовилась к нападению на них. Нет, она не собиралась их убивать, просто «немного» покалечит до потери сознания. Она проделает подобное со всеми, кто встанет у неё на пути к её цели.
Солона почувствовала еле уловимые потоки магии. Они струились и извиваясь подобно змеям, подплывали по воздуху к охранникам. Стражники стали покачиваться и лениво протёрли глаза, а затем всё же рухнули на землю, подобно мешку с картошкой.
Заклинание энтропии, ну конечно. Элара неплохо владела этой школой магии.
— Они вряд ли вспомнят нас, — проговорила эльфийка. — Главное не задеть их, иначе проснутся.
— Не задеть? — возмутился разбойник. — И как их можно не задеть с лошадьми? Не могла их хотя бы сначала откинуть в дальний угол?
Спина эльфийки напряглась, было видно как по телу девушки пробегает волна ненависти, и она сейчас же либо что-нибудь скажет, либо кинет в него какое-нибудь заклинание. Эти двое ссорятся по любому поводу, а если его нет, то они непременно найдут из-за чего поругаться, даже из-за того, что кто-то дышит «его» воздухом. Амелл тяжело вздохнула.
— Следуй за мной, — сказала Солона, перебив начинающийся поток ругательств.
Осторожно обходя валявшихся на земле охранников, они добрались до массивных ворот, которые вели в город. Азрин присвистнул. В небольшом и тёмном проулке, в который через щели дома с разрушенной крышей проникали косые лучи солнца, каменные плиты были либо сорваны с корнем, либо наполовину разбиты, лишь две или три уцелели. Стены обшарпаны и полуразрушены, и кое-где проступал красный лириум, переливаясь при свете дня.
— Неужели так везде? — спросил антиванец.
— С этого города всё началось, — сказала Элара, но мужчина пропустил её слова мимо ушей.
Стук копыт эхом раздавался в небольшом проулке. Когда они вышли на небольшую площадь Верхнего Города, Азрин прерывисто вздохнул, смотря на полуразрушенную крепость наместника; на разрушенный до первого этажа дом какого-то богача, хотя сейчас он, скорее всего, таковым не является; на брусчатку, которая местами была вырвана с корнем.
— Я был здесь лет пять назад, — проговорил мужчина. — Этот город никогда не вызывал у меня никакого восторга, но он никогда не был настолько ужасен, как сейчас.
— Раз ты был здесь, — сказала Амелл. — Тогда где мы можем остановиться, чтобы меня не нашли?
— В «Висельнике».
— Где?
— Таверна в Нижнем Городе. Там не проверяют постояльцев на их героичность и если у тебя есть деньги, желание надраться, сыграть в «Порочную благодетель», а также послушать истории Варрика Тетраса — добро пожаловать в «Висельник»!
— Веди, — сухо произнесла Солона. — Но сначала необходимо найти стойла для лошадей.
— С лошадьми будет проблема… Ты только посмотри на этот город! Он погряз в красном лириуме, отчаянии и ещё большей нищете, чем когда-либо. У нас их украдут.
Солона мученически вздохнула. Она не может позволить, чтобы у неё украли её породистого белоснежного скакуна, которого ей подарили, и второго коня цвета воронова крыла, которого она купила за большие деньги для своих спутников.
— А ты случаем не знаешь Защитника? Может, он здесь, и мы сможем остановиться у него?
— Нет, не знаю.
— Но он же твой брат!
— И что? По-твоему мы знаем друг друга с детства и держим связь? Напомню, я жила в Башне Магов. Я поищу стойла, а вы снимите нам комнаты! И только попробуйте привлечь к нам лишнее внимание из-за своих ссор! Одну я сдам храмовникам, а второго Воронам!
***
Найдя стойла, Солона, загнав туда лошадей, заплатила немаленькую сумму за их уход и охрану, пса пришлось оставить с лошадьми. Азрин тем временем снял три комнаты в Висельнике, а до заката Солона успела найти капитана корабля, отплывавшего в Ферелден. Купив места для неё, её спутников и лошадей, Солона, подсчитывая в голове убытки, плелась в сторону Нижнего Города, чтобы завалиться в таверне и пролежать там до самого отплытия корабля. А солнце тем временем уже почти скрылось за горизонтом, играясь на волнах Недремлющего Моря своими красными лучами, и Киркволл стал ещё угрюмей и отвратительней.
За годы проведённые в путешествиях, Амелл стала хорошо ориентироваться на незнакомой местности и запоминать дорогу. Солона шла по этому городу, словно всю жизнь провела здесь. Она отлично помнила дорогу до Висельника и, завернув за очередной поворот, женщина вышла на небольшую площадь. Завидев одну женщину в броне Искателей Истины и мужчину в храмовничьем, местами прохудившемся и обугленном доспехе, Солона спряталась за углом одного из домов.
Женщину она не знала, но вот мужчина…
Алые и пухлые губы Амелл приоткрылись от удивления. И сердце в груди неприятно забилось быстрее. Это был он! Храмовник из ферелденского Круга Магов. Тот самый, который был влюблён в неё; тот самый, который заикался с ней во время диалога; тот самый скромный, немного неловкий юноша с наивно-влюбленными глазами, лёгкой щетиной на лице, которая никак не могла придать ему более серьезный вид, и вьющимися светлыми волосами. И к которому она тоже когда-то испытывала симпатию, может, даже чуть больше.
Но этот Каллен совсем не был похож на того, что был в Круге. Привычка командовать уже оставила на нём свой отпечаток, придав его облику уверенный и властный вид, проложив жесткую складку в углах рта. Было что-то новое, непривычное в его осанке и решительном развороте плеч, а в глазах появился чуждый ему прежде холодок. И была какая-то усталая опустошённость в его взгляде и суровость в резких линиях скул, запавших щёк
А рассекающий губу шрам говорил о каком-то нелёгком сражении и полученном боевым опыте, ни капли не уродующим его красивое лицо. Даже наоборот, придавал серьезности и мужественности.
И что-то внутри Солоны так задёргалось, возвращая её в прошлое. В то самое беззаботное прошлое, где самым страшным для неё было — это подвести Первого Чародея, запретная любовь к храмовнику и страх перед Истязанием.
Оглядываясь назад, она взирала на молодую, добрую, всегда готовую на компромисс Солону Амелл в дурацкой мантии мага-ученика, и с недоумением вопрошала себя: неужели это была она? Неужели она когда-то имела дом, постоянное окружение, надежду на будущую должность в качестве Первой Чародейки, а потом и выше? Неужели она когда-то имела поклонника в лице храмовника и, возможно, даже когда-то испытывала чувства, которые испытывают многие молодые девушки, когда внутри них бурлят гормоны?
Всё ей показалось таким далеким, таким чуждым ей, что пришло ощущение, что это и вовсе было не с ней, а с какой-то другой Солоной, которая сейчас, возможно, покоится в разрушенной Цитадели Кинлох. А дряхлая старая рука невидимой женщины легла на плечо Солоны со словами «Ты постарела, деточка».
Мор отнял у неё всё. Надежду на будущее, чувства, друзей и дом. Да, она приобрела новых друзей во время Мора, но все они разбежались. Кто-то уехал; кто-то обиделся, как ребёнок, не внимая логическим объяснениям её поступка; кто-то стал главным у своего народа; они все разбежались кто куда и Солона тоже ушла. И тридцать лет жизни казались ей очень коротким сроком.
Каллен тем временем закончил свой диалог с Искательницей Истины и, отдав ей честь, по-военному развернулся на пятках и прямой походкой отправился куда-то по своим делам. Дождавшись, когда и Искательница уйдёт, Солона быстрыми шажками перебежала через площадь, озираясь по сторонам словно какой-то вор, достигла очередного проулка, за которым уже была в какой-то степени безопасная от Лелианы дорога к «Висельнику».
Амелл уже подошла к таверне, когда услышала громкий вопль с антиванским акцентом:
— Эй! Он подтасовывал! Его уводите, не меня!
Женщина мысленно стукнула себя по лбу. Ей надо было привязать к кровати этого любителя приключений! Она так надеялась, что они обойдутся без неприятностей, всяких авантюр в Киркволле и спокойно отплывут в Ферелден! Но нет! Этот кретин всё же нашёл приключения на свою задницу. И это ей ещё будут говорить, что она не может не влипнуть в очередную передрягу? Да он побьёт все её рекорды в этом плане!
Прижавшись к полуразрушенной стене одной из деревянных хижин, Солона наблюдала за стражей, чтоб когда они отойдут на достаточное от неё расстояние, она могла проследовать за ними.
Тихо продвигаясь по затихшему городу словно хищная кошка, преследовавшая свою добычу, Амелл следовала за стражниками и кричащим антиванцем, которые уже подходили к зданию, которое судя по всему использовалось в качестве тюрьмы.
— Это всё потому что я антиванец, да? — кричал Азрин. — Типа мы все там либо воры, либо Вороны, и поэтому вы взяли меня?!
— Да заткнись ты! — сказал один из стражников.
— Ты устроил драку! — пояснил второй.
— Ничего я не устраивал! Он подтасовывал! Он жульничал!
— Когда мы пришли, он был еле живой, а ты в норме!
— Я не виноват! У меня особый стиль! Пьяный стиль называется! Я пьян! Не видите?! Разве это не должно смягчать наказание?
— Ой, замолчи уже!
Приложив руку к лицу и потихоньку сгорая от стыда, Солона качала головой из стороны в сторону. Ранним утром они должны отплыть в Ферелден, а этот антиванец устроил драку в таверне! Ей надо как-то его вытащить оттуда, и она поспешила в «Висельник» за эльфийкой с её знаниями энтропии.
— Может оставим тут этого шемлена? — бурчала эльфийка, протирая глаза.
Элара уже спала, когда Солона растормошила её из-за антиванца. Недовольно бурча себе под нос, но так чтобы не слышала Солона, девушка собралась и отправилась за Амелл по плохо освещаемым улицам Киркволла. Она боялась Солону. Потому что в отличии от необразованного дикаря — Азрина, она, как и все жители Андерфелса чтят Серых Стражей и многое знают о разрушительной силе Мора и жестокости порождений тьмы.
Красные кристаллы росшие прямо из некоторых домов, зловеще переливались при свете луны. Краем уха Солона улавливала еле слышимую мелодию, пугающе красивую мелодию, которая так сильно напоминала Зов. Может лириум и вправду живой?
— От него одни неприятности, — пробурчала эльфийка, когда они подошли к тюрьме.
— Ты должна усыпить стражников, — произнесла Солона, не обращая внимания на недовольные реплики эльфийки. — Затем, когда войдем, я буду отвлекать внимание, а ты усыпишь остальных.
— Ты не боишься, что тебя кто-то здесь узнает?
— Нет. Кто меня может узнать? Все беженцы прибыли сюда, когда Мор был в самом разгаре, а я ещё не была Героиней Ферелдена.
Неожиданно Солона прижала Элару к стене в тёмном проулке. Небольшой отряд стражи в тяжёлых латных доспехах прошёл мимо них, отправляясь патрулировать Нижний Город Киркволла. Когда они скрылись за поворотом, а эхо перестало доносить до ушей их громкие шаги, из посоха эльфийки стали просачиваться потоки магии, а губы её зашевелились, произнося заклинание. Когда охранники тюрьмы рухнули на жесткую брусчатку, Солона с Эларой быстро и, оглядываясь по сторонам, пробежали прямо к огромной массивной двери. Потянув ручку на себя, Солона открыла небольшой проход внутрь. Скользнув туда, женщины наткнулись на парочку стражников, игравших в карты. Увидев незваных гостей, стражники вскочили со своих разваливавшихся деревянных стульев.
— Что вы здесь делаете? — воскликнул один, поправляя шлем на голове.
Но не успели дамы ответить что-либо, как заклинание эльфийки подействовало на тюремщиков. Амелл скользнула в небольшой коридорчик в конце которого была лестница, ведущая вниз, и чародейки, стараясь не наделать шума, побежали по лестнице прямо к камерам.
— Я впервые так сильно нарушаю закон, вызволяя преступника из тюрьмы, — с волнением в голосе произнесла эльфийка.
— Мы вызволяем идиота, — ответила ей Солона.
Их шаги громким эхом раздавались в подземелье, освещаемым лишь немногим количеством света от факела, очень слабо и тускло. Амелл опасалась как бы их не застукали здесь, ведь если здесь будут и храмовники, то неприятности им обеспечены.
После кровавого восстания магов в Киркволле храмовники, казалось, были озлобленными, уставшими и вряд ли они обратят внимание на то, что она — Героиня Пятого Мора, ведь она незаконно проникла в тюремные камеры, чтобы спасти преступника, да и к тому же она и её спутница — ненавистные маги.
Возле двери, которая преграждала Солоне путь ко всем камерам, сидя на небольшом стуле, посапывал стражник в храмовничьих доспехах. Эльфийка споткнулась о свою мантию и чуть было не полетела на каменный пол, но Амелл еле успела подхватить её. Произведённый ими шум эхом раздался по подземелью, и стражник тут же вскочил, вытащив из ножен свой меч.
— Кто здесь? — громко произнёс он, но в глубокой темноте коридора он ничего не увидел.
— Давай, примени заклинание, — прошипела Амелл, и потоки магии окутали тело стражника, заставляя его присесть на деревянный стул и откинуться на его спинку.
Громкий храп разнёсся по коридору, и Солона облегченно вздохнула. Чародейки тихими шажками преодолели расстояние между углом, за которым они прятались и массивной железной дверью. Амелл дернула ручку двери, но та не поддалась.
«Твою мать, закрыто!» — подумала магесса и, опустив взгляд, наткнулась на связку ключей, что висела на поясе стражника. Проследив за взглядом Солоны, эльфийка замотала головой.
— Одно неосторожное прикосновение и он проснется, а заклинание может не подействовать второй раз.
— Знаю, — фыркнула Амелл, но ей надо было достать антиванца из камеры.
— Давай оставим его здесь!
Грозный взгляд Солоны словно насквозь пронзил Элару и та поёжившись, сделала шаг назад.
Дрожащей рукой Солона потянулась прямо к связке. Всё её тело напряглось, а сердце забилось бешенным ритмом. Это был храмовник, и если он проснется, а перед ним будут стоять две магички — это будет катастрофа. Их тут же схватят, посадят в камеру, корабль в Ферелден отплывёт без них, а Лелиана, наконец, получит свою куклу для магов и храмовников, которая вряд ли сможет положить конец войне мирным путём.
Когда тонкие бледные пальцы коснулись связки, стражник дернулся, Элара прикрыв рот рукой, чтобы не вскрикнуть, прижалась спиной к холодной каменной стене, а сердце Солоны упало в пятки. Но стражник лишь издал громкий храп, а Амелл недовольно посмотрела на эльфийку. Медленно и аккуратно Солона стянула связку ключей, не потревожив охранника.
— Нет, я больше не хочу… — протянул стражник.
Эльфийка лишь недовольно фыркнула, косо посмотрев на храмовника, как на кучку воняющего мусора. Солона повернула железный ключ в замочной скважине и магички проскочили внутрь.
Помещение освещалось двумя факелами, где-то в конце раздражающе капала вода, соприкасаясь с лужей, а на полу было куча грязи. Это больше напоминало пещеру с решетками, а внутри всё смердело мочой, гнилой соломой, мокрыми лохмотьями и мёртвым телом, вызывая тошноту в горле и желание побыстрей отсюда убраться. В одной из камер лежало неподвижное тело, которое стражники скорее всего ещё не вынесли в общую яму. Справа от Солоны кто-то присвистнул и отвратительного вида мужчина прильнул к решеткам, схватившись за них своими безобразными и грязными руками.
— Эй красотки, вы за мной пришли? — произнёс он, оголяя свои жёлтые зубы.
— Сгинь в Бездну, шемлен! — сказала эльфийка.
— Какая дерзкая остроухая шлюшка! — рассмеялся мужчина.
В руке Элары появился огонь и осветил половину помещения, а мужчина отскочил от решеток.
— Успокойся! — рыкнула Амелл, и девушка тут же сжала руку, затушив своё пламя.
— Амелл? Остроухая? — послышался удивлённый голос антиванца.
— Заткнись, ошибка человеческого вида! — оскорбившись, прошипела эльфийка.
Солона подошла к решётке и уже готова была опробовать один из ключей, как решётки заскрипели, открывая заключённому путь к свободе. Оказалось, что он давно их открыл, лишь ждал удобного момента.
— Амелл? — произнёс недавно пристававший к ним мужчина и снова подскочил к решёткам. — Героиня Пятого Мора и Ферелдена? Открой мне! Спаси меня! Они же меня посадили потому, что я пытался помочь магу!
Но Солона не обратила внимания на его вопли, она лишь дала сильный подзатыльник своему спутнику, который взвыл от боли и коснулся рукой ударенного места. Для мага, да ещё и девушки, это был довольно сильный удар.
— От тебя одни неприятности! — прошипела Солона и направилась к двери.
Элара отвесила второй подзатыльник антиванцу, тот возмущённо взглянул на девушку и был готов высвободить поток ругательств, как та произнесла:
— Это за остроухую и за то, что из-за тебя я не высплюсь!
Амелл открыла дверь и услышала вопль заключённого, которого они оставили за решёткой:
— Открой мне! Иначе я расскажу, что это ты вытащила этого заключённого!
— Кто тебе поверит? — усмехнулась Солона, закрывая за собой дверь.
***
Солнце выплывало из-за горизонта, и его лучики игрались на волнах Недремлющего Моря. Зевая в кулак, Солона проклинала про себя своего спутника. Антиванец потягивался на пристани, травил байки с каким-то моряком. Холодный портовой ветер заставил Элару съёжиться. А пёс довольно вилял хвостом, стоя рядом с хозяйкой, хотя совсем недавно недовольно гавкал, ругаясь на то, что его оставили в конюшне. Корабль медленно загружали вещами пассажиров.
— Придурок, — шипела эльфийка, косо смотря на мужчину.
— Остроухая.
Солона закатила глаза.
— Прошу на борт леди и джентльмены, — усмехнулся другой моряк, приглашая Амелл и её спутников.
Корабль отшвартован, якорь был поднят, и судно стало отплывать от пристани. Солона окинула взглядом разрушенный Киркволл, погрязший в преступности и красном лириуме, надеясь, что она больше никогда здесь не окажется.
В это же время в порт вбежал светловолосый командир храмовников с небольшим количеством стражи. Некоторое время назад было обнаружено, что из тюрьмы сбежал вчерашний преступник. Было подозрение, что он маг или ему помогали маги.
Взгляды Солоны и Каллена пересеклись, и его сердце ударилось о грудь. Храмовник на несколько мгновений прикрыл и протер заспанные глаза и вновь открыл их, но на отплывающем корабле не было женщины, которая много лет не даёт ему покоя.
Показалось?
