***
Все четыре дня Солона вызывала беспокойство у своих спутников. Она сидела в своей каюте и никого не впускала. Ела и пила мало. Не отвечала на вопросы. Ни Элара, ни Азрин никак не могли понять, что произошло с командиром их «горе-отряда». Естественно, предполагая различные варианты произошедшего, они поругались и чуть не прибили друг друга, что было в порядке вещей. В день, когда они должны прибыть в Хайевер, Солона вышла из каюты. Бледная, с круглыми и тёмными кругами под глазами и пересохшими губами. Её волосы были взъерошены, а светло-серые, почти бесцветные глаза казались опустошёнными. На их вопросы о случившимся она не ответила, лишь покосилась на них и прошла к бортику корабля.***
Как только Амелл и её спутники встали на твёрдую землю Хайевереа на них хлынул дождь. Тёмные, почти чёрные тучи, готовые вот-вот рухнуть на землю вместе с каплями дождя, сгущались над тейрниром. Лавочники быстро собирали свои товары и заносили их в дом или же небольшой сарай. Ставни некоторых окон то и дело открывались и закрывались с раздражающим стуком от сильных порывов ветра. Солона, порадовавшись тому, что они приплыли незадолго до дождя, и придерживая рукой капюшон, стремительно шла в сторону большого здания таверны. Жёлтый свет лился из больших окон, словно маяк в этот чёрный вечер. Радостные песни и хохот постояльцев слышался на улице, окружая таверну тёплой и манящей аурой. Когда дверь за спутниками Солоны громко стукнула из-за сильного порыва ветра, все мигом замолчали и множество пар глаз устремились прямо на вошедших. Девушка-бармен, протиравшая стойку, ахнув, замерла с грязной тряпкой в руке. Вокруг настала тишина, были слышны лишь потрескивания дров в камине. На миг Эларе показалось, что помимо своего сердца она слышит и то, как капает вода с их одежды. Их с Солоной посохи не могли быть незамеченными. Все настороженно смотрели на них, а скулы некоторых мужчин злобно подрагивали. Солона уверенно двинулась к самому дальнему свободному столу. Из под капюшона не было видно её лица, лишь алые губы с острым подбородком. Постояльцы недовольно проводили её и её спутников взглядом. Один из рослых мужчин со шрамом на лице вскочил со стула, чуть не опрокинув его. — Маги, — прошипел он. — Здесь магам не рады! По телу Элары пробежала волна мурашек и дрожи, она растерянно посмотрел на Солону. А та лишь остановилась, но так и не повернулась ко враждебно настроенному мужчине. Девушка-бармен испуганно убежала в какую-то комнату, которая была сзади неё. — Да! Нам тута.. — Здесь, — кашлянув, поправил друга худощавый мужчина, сидевший рядом с ним за столом. — Здесь, — недовольно повторил мужчина. — В Хайевере маги не нужны! — Убирайтесь, или мы поможем вам! — поддержал другой мужчина за соседним столом. В главный зал вбежал хозяин таверны. Это был крупный мужчина с седоватыми волосами, его взгляд был хмур, и скулы подрагивали на его суровом лице. Он осмотрел прибывших и тоже был не рад магам и собаке, несмотря на то, что это был мабари с боевой раскраской. — Что здесь происходит? — спросил он. — Здесь маги! Мы не собираемся терпеть их присутствие! — воскликнул третий мужчина, приложив руку к рукояти меча. — Один из них совсем недавно уничтожил чуть ли не целый посёлок! Один! Хозяин кинул свой взгляд на прибывших. Солона достала тяжёлый мешочек с золотом и кинула его на стол. Монеты в нём громко и маняще звякнули. — Мне всё равно сколько у вас там денег. В моей таверне не рады магам. Может быть вы собрали их с убитых вами людьми, которые могли быть нашими друзьями. Солона тяжело вздохнула. Она не хотела раскрывать кто она. Она надеялась инкогнито побывать в Ферелдене. Женщина сняла капюшон и окинула всех взглядом. — Вы не примите золото даже от Героини Ферелдена? — спросила она, и все ахнули, смотря на суровое и знаменитое лицо чародейки, спасшей их во время Пятого Мора. А хозяин в два больших прыжка подбежал к ней и мигом протёр стол своим грязным фартуком. — Пожалуйста, простите меня, миледи, — пролепетал он, виновато опустив голову. — Сейчас настали тяжёлые времена. Маги и храмовники ведут войну, у некоторых присутствующих пострадали дома и дети. Спасибо нашему тейрну Кусланду, он смог отгородить Хайевер от этой напасти. — Я останусь здесь на ночь. Я и мои спутники. Надеюсь, вы не против присутствия Кромсая здесь? — спросила она, кивнув в сторону мабари. — Нет! Ваш пёс всегда будет почётным гостем! — пролепетал хозяин и хотел было погладить мабари, но тот грозно зарычал. — Сейчас я принесу вам и вашим спутникам еды. Хотите мяса? У нас очень много мяса! Может вам рыбу? Сегодня был потрясающий улов! — Мы очень устали, замёрзли и очень сильно хотим есть, поэтому неси что-нибудь сытное и горячее. — Сейчас принесу. У нас есть горячая мясная похлёбка! — сказал он и быстро удалился, радостно бубня себе под нос. — Героиня Ферелдена вернулась! Надо же, и в мою таверну. Будет потом, что другим рассказать. По залу стал проносится шёпот и переговоры, а бард запела песню, посвящённую героям Пятого Мора. Солона попыталась поудобней устроиться на деревянной лавочке. — Героиня Ферледна вернулась, как раз во время подготовки к Конклаву, неужели всё это наконец закончится? — произнёс мужчина за соседнем столом. Слухи о том, что она вернулась в Ферелден быстро распространятся. Люди надеются, что она вернулась, чтобы остановить войну, но это не так, у Солоны совсем другие планы, и теперь она не может отойти от них. — Ты с Эларой отправишься в Пик Солдата, не перечить мне! — тут же добавила Амелл, увидев возмущенное лицо эльфийки. — Там живёт семья Драйден, скажите, что вы от меня. — Но, Солона, сейчас идёт война между магами и храмовниками, я маг, без тебя нас могут просто принять за отступников и убить, — сказала эльфийка. — Со мной идти опасно, — сказала Амелл. — Я спущусь на Глубинные Тропы. — Пф-ф-ф, не в первой, — отмахнулся Азрин, а Элару передёрнуло, ведь она ещё ни разу там не была и хотела бы вообще там не появляться. — И всё же я отведу вас в Пик Солдата. Не спорить со мной! — Амелл пригрозила пальцем своим двум спутникам. Неся огромный поднос с едой в руках, хозяин таверны быстро приближался к столу Героини Ферелдена. Сзади него шли две женщины, младшая — по всей видимости дочь и бармен, и старшая — жена. Младшая несла большой кувшин, а старшая три большие кружки. — Я достал для вас лучшее вино из своих погребов, — лепетал мужчина, раскладывая тарелки. — Я не заказывала… — Это в подарок, — перебил Солону хозяин. — И, естественно, для вас большая скидка. — Как жизнь в Ферелдене в целом? — от части из вежливости, от части из любопытства, спросила Амелл. — Тяжелые времена из-за этой войны. Маги и храмовники разрушили Башню Магов и деревню на озере Каленхад, а Внутренние Земли охвачены войной. Верховная Жрица Джустиния Пятая собирает Конклав в Храме Священного Праха. Амарантайн в смятении и отчаянии. — Почему? Я думала Натаниэль Хоу знает, как управлять Амарантайном, он же был одним из наследников своего отца. — Он пропал, — с мрачным лицом сказал мужчина. — Как пропал? — подскочила Солона. — Все Серые Стражи пропали из Ферелдена. — Что? — удивлённый голос Амелл, заглушил остальные. Все затихли, бард последний раз провела тонкими пальцами по струнам своей лютни и замолкла. Множество пар глаз устремились прямо на магичку и хозяина таверны. — Поговаривают, у них стали происходить странности с новичками, — прошептал мужчина, наклоняясь к Солоне. — А потом ушли и все остальные. Что уставились? — гаркнул он обращаясь к посетителям, а Солона опустилась на скамью. — Продолжайте свои разговоры и песни. Солона помрачнела и весь вечер она молча ела ужин. С её лица не сходило беспокойство и задумчивость. Что случилось со Стражами? Связано ли это с Зовом? И куда мог пропасть её констебль Натаниэль? Она надеялась не задерживаться в Ферелдене, но обстоятельства заставляют её остаться на более долгий срок. Она просто обязана узнать, что творится со Стражами и с ней, ведь возможно это как-то связано! И Зов ненастоящий! Она так надеялась, что он ненастоящий, что была готова зацепиться за любую ниточку.***
Солоне не спалось. Отчасти музыка мешала ей спать, отчасти она боялась заснуть и снова встретиться со своим кошмаром. Женщина спустилась вниз. В таверне всё поутихло, некоторые посетители разошлись, и даже свет казался каким-то приглушенным. Молодая девушка бард, что пела песни здесь совсем недавно, уже немного захмелев, восседала на коленях знакомого Солоне антиванца. Всего три столика было занято. За одним сидела компания мужчин, среди которых был Азрин и человек, который вечером хотел их выгнать со своим единомышленником. Они играли в карты и слушали рассказы антиванца о его приключениях, за другим двое мужчин переговаривались между собой, а за третьим какой-то пьянчуга мирно посапывал обнявшись с кружкой. Амелл села за барную стойку. Хозяин, протиравший её, тут же оживился и принялся оказывать должное внимание Героине. — Давай своё лучшее пойло, — махнула рукой Солона в надежде, что хотя бы это средство убьёт в ней бодрость, и она провалится в сон. Солона сделала глоток и едва не поперхнулась от того, как громко стукнула входная дверь, а холодный ветер забежал в таверну. Женщина покосилась в сторону входа. Там стоял гном в кожаном грязном тряпье. Рукава его рубахи были изодраны, открывая многочисленные татуировки и шрамы. Лицо его было исполосовано шрамами и казалось суровым, напоминая старого и бывалого волка. Он прошёл мимо посетителей, и каждый из них недовольно морщился. Когда он буквально грохнулся рядом с Амелл, она недовольно поморщилась от всего того амбре, что исходило от него. Гном заказал эль. — Ох, — поморщилась Солона. — От тебя пахнет, как от жопы медведя. — Потому что я побывал в ней пару часов назад, дура, — ответил гном слегка хриповатым голосом. — Я разрезал его изнутри. А это он оставил мне на память, - гном помахал маленьким медвежьим хвостом. До этого момента, Солона даже не подозревала, что у медведей бывают хвосты. — И обязательно было лезть к нему в задницу? — она продолжила с ним эту странную беседу. По крайней мере, голос гнома и его запах отвлекают от музыки. — Эта тварь сожрала мой счастливый браслет, когда пыталась оттяпать мне руку! — Что же в нём такого? На пару секунд гном задумался. — Ничего, — пожав плечами ответил он. — Я просто нашёл его во время одной из охот. Легнар — следопыт, я охочусь на самых опасных тварей, — представился гном, залпом оприходовав кружку эля, и махнул рукой, заказывая вторую. — Солона Амелл, — представилась чародейка. — Серый Страж. — А, вояка, — недовольно пробурчал гном и, искривив голос, издевательски добавил, — Неплохое, наверно, занятие - бегать по всей стране, собирать рекрутов для новой несуществующей войны. — Вообще-то, я — командор Серых Стражей, и это не входит в мои обязанности! — возмутилась Солона и, гордо вскинув подбородок, сделала глоток своего пойла. — О, да у нас тут важная шишка! — продолжил издеваться над ней следопыт. — Давай-ка расскажи, как у тебя устали связки муштровать подчинённых. Солона поперхнулась от возмущения и заметила ехидную усмешку Легнара. — И Героиня Ферелдена, убившая Архидемона при Денериме, — как бы невзначай добавила она. Словно это вовсе никакой не подвиг, а трофей подобно тому медвежьему хвосту, что был у гнома. Боковым зрением она заметила, как недовольно дрогнули его губы и как медвежий хвост отправился в дальнюю сумку, что висела на поясе следопыта. — Это порождение тьмы, и это не считается! — возмутился он и оприходовал ещё одну кружку эля, заказывая третью. Да он пил почти как её старый знакомый пьянчуга Огрен! Неужели все гномы такие? — Ну, да. Ты ведь не встречал Архидемона! — Я знаю как он выглядит! Это обычный дракон, с обычными повадками, только он не размножается! — Он ведёт огромную орду порождений тьмы на поселения и… — Знаешь, — перебил её гном. — Наша беседа перетекла в скучное русло. Усыпила ты меня, — он кинул пару золотых и, шатаясь ушёл в сторону лестницы, оставляя возмущённую Солону одну. — Надеюсь вы потом стираете белье после своих постояльцев? — спросила Амелл. — Безусловно, миледи. — Ой, поглядите какой брюзгливый командор! — услышала Солона от гнома. — Что это за гном? — спросила Амелл у хозяина, поскольку тот, видимо, хорошо знал его. — Легнар — следопыт. Охотится на всякую опасную тварь. Совсем недавно на Штормовом Берегу и во Внутренних Землях видели высших дракониц, неудивительно, что и он здесь появился. Давеча он хвастался, что собирается написать свою книгу о различных животных. Амелл сделала очередной глоток какого-то крепкого напитка. Раньше она не любила и не умела пить. Когда она оставалась наедине с Винн и Огреном, то первым, кто отключался, была именно Солона, оставляя Винн и Огрена соревноваться в своей стойкости. Женщина хмыкнула, вспоминая те времена, когда опасность поджидала их на каждом шагу, и в тоже время иногда она, как никогда, чувствовала себя хорошо в компании молчаливого кунари, ехидной ведьмы из Диких Земель, пьянчуги гнома, старой магессы, любящей читать мораль, вечно болтающей немного наивной послушницы, похотливого убийцы и… недохрамовника, в которого она влюбилась на свою голову. И почему её так тянет на этих тупых храмовников? Что Каллен, что Алистер... два глупых храмовника, причинивших ей боль. Может ей просто нравится такой типаж мужчин? Её взгляд потускнел, когда она вспомнила Алистера. Она хотела спасти их. Спасти Алистера и себя, ведь так мало осталось Серых Стражей в Ферелдене. Почему? Почему этот идиот не согласился с её решением, которое стало роковым в их отношениях? Она с радостью уходила из Ферелдена, когда поиски направили её в другие места за Недремлющем Морем, и нехотя она вернулась обратно. Весь воздух словно пропитан воспоминаниями о Пятом Море, и она словно на каждом шагу слышит пресловутое имя, гонимое ветром прямо к её уху в любых обрывках разговора. — Я выиграл! Ва-ха-ха-ха! — послышался голос Азрина, который вырвал её из воспоминаний. — Сол, иди сюда! Угощаю! — И как только ты оказался в компании Героини Ферелдена?! — возмутился один из мужчин. — О, это моя любимая история! — обрадовался антиванец и потёр руки. — Сол, не хочешь меня поправлять? Амелл махнула рукой, давая антиванцу свободу в рассказе. — Тогда начнём с того, что в Антиве я подкупил нескольких людей и стражу, когда был выбор правителя на один день в честь праздника Сатиналии… Такая афера пришла в мой гениальный ум уже давно, и в течении нескольких лет я налаживал хорошие отношения со стражниками и знатными людьми, имеющими хоть какой-то голос в этой стране. Если у тебя есть деньги, ты можешь многое купить, а в Антиве можно купить ещё и Воронов, которые помогут тебе в твоём деле, главное не говорить им истинную цель, почему тебе так хочется стать «дурачком» на этом празднике. Я думал, что когда сделаю всё как задумывал, я буду богатейшим человеком в Орлее, и маски у меня будут во много раз лучше и дороже. Куплю себе титул и дом, наложниц, красивых эльфиек, которые будут приносить мне дорогое вино и… — Ахах, гений афер уронил карту! — перебил рассказ мужчина из таверны, что сидел с Азрином. — Эту партию выиграл я! — обрадовано добавил он, забирая монеты. Антиванец кинул недовольный взгляд на Элару, которая минуту назад спустилась вниз. Зазнайке не спалось. — Это тебе за эльфийских наложниц, — сказала девушка, усаживаясь рядом с Солоной. — Он опять рассказывает свою дурацкую историю? — Угу, — ответила Амелл и сделала глоток. — Мне просто интересны новые подробности. — Ну да, в прошлый раз он убегал от стражников. — От Воронов. — Я уже запуталась. — Можно я продолжу? — возмутился антиванец. — Да продолжай уже! — рассмеялся его компаньон и стукнул по столу своей огромной рукой. — Меня назначили правителем на один день. Как многим известно, в Антиве празднование Сатиналии, да и любых праздников, длится не один день, а неделю. Целую неделю антиванские подданные празднуют и веселятся, пьют и танцуют, радуются… — Да плевать я хотел на ваши антиванские традиции! — перебил пьяный голос собеседника. — Ближе к делу! — Ох, можно было бы и повежливей с рассказчиком! — поморщившись произнёс антиванец. — Ближе к вечеру, когда половина уже валялась возле огромных столов, а другая набравшись смелости, приставала к девкам… — Парень, ты не книгу тут нам пересказываешь, давай ближе к дракам, кишкам и как твою жопу спасла наша Героиня. — Почему это она спасла мою жопу? — возмутился Азрин. — Потому что она всегда спасает чью-то жопу, а её, по-видимому, сделана из стали! — Отнеси тому пьянчуге свой лучший эль! — воскликнула Амелл. — Я угощаю! И моя жопа из сильверита, кстати! Мужчина радостно воскликнул и, когда получил выпивку, снова вернулся к разговору и игре с антиванцем. Нахмурившийся Азрин, всё же продолжил рассказ. — В общем, обокрал я антиванскую казну, правда много унести не удалось, но мне хватило бы этих денег и на титул в Орлее, и на дом, и на безбедную старость. Вот только, обозлённые на меня Вороны из-за того, что с ними я не поделился, стали преследовать меня по пятам вместе с антиванскими стражами. Правители Антивы чуть было не побелели от ужаса, что их казну обокрали, а потом так разозлились, что отменили этот обычай в праздник Сатиналии. Но, насколько я слышал, спустя год его вернули, но со сводом правил. Так вот, бежал я от Воронов и от стражи, от агентов и многих наёмных убийц подальше от Антивы, скрываясь в таких захолустьях, что укусы от клопов до сих пор виднеются на моей жопе. Пока однажды не набрёл на одну деревеньку... Она была маленькая из тех, где каждый знал друг друга и всех любовников жены своего соседа, являясь одним из них. Остановился я в таверне или в том, что это называется. И сидели там три гнома. Услышав, что кто-то вошёл в таверну, они тут же вздрогнули и, переглянувшись между собой, убрали какие-то карты. Озираясь по сторонам и надеясь, что шпионов нет в этой таверне я присел за самый дальний стол. Гномы, сидевшие недалеко от меня, недовольно поглядывали в мою сторону, и их бороды довольно-таки забавно шевелились, когда они говорили шепотом. — Почему такой как ты зашёл в нашу деревню? — спросил один из них. — Такой как я? — удивился я, не понимая, что во мне такого. — Расфуфыренный. Я немного обомлел от подобного моего описания. Я выглядел как самый настоящий бродяга, я очень хорошо над этим постарался, ведь когда-то моя мать была артисткой и из тех, что со своей труппой путешествуют по миру, поют всякую ерунду и ставят пьесы, а он почему-то назвал меня расфуфыренным. — Твои клинки, — сказал один из них. — Они из сильверита. И либо ты содрал их с трупа какого-нибудь зажиточного засранца, в чём я сомневаюсь, либо с Серого Стража в чём я тоже сомневаюсь, либо ты их купил. — Почему же ты сомневаешься в том, что я сорвал их с трупа зажиточного засранца? — Потому что они всегда ездят с охраной, ты в одиночку не справился бы. — А Серого Стража? — Там всегда лучшие воины, и они в основном сидят в своих крепостях, и также не ходят в одиночку. — Ну… я выиграл их в карты, — соврал я. — В карты? — ухмыльнулся второй. — Небось прямо-таки мастер? — Ещё бы! А в картах я соображаю хорошо, ровно как в отличном вине и женщинах. Они предложили мне сыграть в карты, и я не смог устоять. Мы играли, пили и травили байки. Не помню после какой кружки я рассказал о своём гениальном ограблении века, они так громко смеялись и хлопали меня по плечу, что на следующий день оно ужасно ныло. Наверно, после кружки двадцатой они стали пьянее некуда и показали свои карты, которые прятали перед моим заходом в таверну. — Это карта Глубинных Троп, — сказал один из них заговорщическим шёпотом. — А вот это один из старейших и богатейших тейгов, которые ушли в лапы порождениям тьмы. — После недавнего землетрясения, — продолжил второй. — Часть скалы обвалилась и открыла древнейшие гномьи врата. Мы хотим спуститься вниз и посмотреть остались ли там прежние сокровища. Деньги, авантюры, женщины и карты - мои пристрастия, и от подобной новости я тут же протрезвел. Я помню, что знаменитый Защитник Киркволла, прежде, чем им стать, спускался на Глубинные Тропы и именно там он нашёл богатства. И не смотря на то, что я обокрал казну, мне подумалось, что денег много не бывает, к тому же я обожаю опасные приключения. Недолго думая, я предложил им свою помощь. Но гномы переглянулись между собой и их бороды недовольно зашевелились. Они явно обдумывали стоит ли принимать в свой поход ещё одного, да и к тому же неизвестного им человека. — Добро! — сказал один из них. — Завтра в полдень встречаемся здесь, — и гном ткнул своим толстым пальцем в место возле гор. Я был безумно рад предстоящим приключениям, что даже не заметил хитрую искорку в глазах этих гномов. И в назначенное время я прибыл к высоким гномьим вратам, которые явились в свет после недавнего землетрясения. — Почему ты не спишь? — спросила Солона у эльфийки, решив пропустить ту часть рассказа, где антиванец описывает как они подготавливались войти внутрь. Элара слегка вздрогнула от вопроса чародейки и уставилась своим взглядом в одну точку. Амелл видела всех насквозь. Вероятно, именно благодаря этому она как-то смогла собрать хоть какую-то армию и союзников, принимать иногда самые сумасшедшие, как казалось многим, решения. — Что-то не так? — спросила Амелл, всматриваясь в лицо эльфийки. — Нет, всё в порядке. Просто… кошмар, — ответила девушка, стараясь не выдавать своё волнение под взглядом Солоны. — Просто? — Просто. — Эти твари! — неожиданно крикнул захмелевший Азрин, стукнув кулаком по столу. — Просто бросили меня на Глубинных Тропах! Они оказались Воронами! Самыми хитрющими. Они подловили меня на моей любви к деньгами, аферам и приключениям. — Любви к приключениям Хоука, — добавила Солона, решив вклиниться в разговор. — Ну… чуть-чуть, — смутился разбойник. — Они следовали за мной по пятам! Они предугадали, что я остановлюсь в этой деревне и изначально всё это придумали! Сукины дети, матерей их… — антиванец неожиданно заткнулся. Он попробовал произнести слово, но всё что выходило из его рта было лишь воздухом. Тогда он недовольно посмотрел на Элару. — Вообще-то здесь дамы, — деловито сказала эльфийка и щёлкнула пальцем, позволив антиванцу продолжить. — Ещё раз прибегнешь к магии, и я тебя… — Может, ты продолжишь свой рассказ? — И оказался я один, в кромешной темноте бескрайних Глубинных Троп с факелом и небольшим продовольствием. Они огрели меня по голове прежде, чем уйти. Забрали у меня мои кинжалы и всё! Всё! Ключ от комнаты, где я хранил деньги и одежду, оружие. Они оставили меня погибать в этом лабиринте кишащим порождениями тьмы! И я пробыл там неизвестно сколько времени, прислушиваясь к каждому шороху в темноте. Я старался добыть себе огонь и, когда получилось, передо мной был затерянный веками гномий тейг. И знаете что? Там не было никаких сокровищ, кроме какашек нагов и скверны! — на лбу рассказчика выступил холодный пот. От одного воспоминания, где он оказался один в этом Создателем забытом месте, где каждую секунду тебя могут убить порождения тьмы или другие твари, обитающие в этом месте, ему становилось дурно. Руки начинали трястись и холодный пот выступал на его лбу. Антиванец залпом осушил бокал и, проникшийся рассказом собеседник, тут же налил ему ещё. — Я боялся каждого шороха и даже своего вздоха. Благо, я нашёл некое подобие оружия, валявшееся рядом с гнившем телом гнома. Кинжал был погрязший в какашках, почти заржавевший, но всё такой же острый. Я не знал в каком тейге нахожусь, куда идти дальше и как вообще выбраться оттуда. Факел стал тускнеть и прежде, чем он окончательно потух… я увидел чудовищ, — голос антиванца понизился. — Их глаза были стеклянными, а лица, на которых когда-то была кожа, сгнившими. Они кинулись на меня, и я попрощался с жизнью, проклиная тот день, когда вообще надумал ограбить эту идиотскую страну, как вдруг! — Азрин поднял голос и слушатели вздрогнули. — Я услышал вой, а затем огромный поток пламени осветил помещение. Твари зарычали, закричали и кинулись на источник этого пламени. Огонь поднялся вверх, прямо к потолку тейга, и градом на толпу попадали огненные шары, поджигая тварей. И где-то через весь шум падающих огненных шаров, что под собой проламывали пол; через крики порождений тьмы, я слышал собачий лай. В тейге становилось жарко, как будто дракон дышал на меня своим пламенем, и я закрыл глаза, которые горели от жара. А когда всё утихло, я увидел её, — антиванец резко указал пальцем в сторону Солоны. В театральном мастерстве ему не занимать. — Она была испачкана в какой-то пыли, на её штанах была чёрная кровь порождений тьмы и взгляд у неё был уставший, но она величественно возвышалась посреди обугленных трупов. Брови Солоны медленно поползли вверх. Обычно, рассказывая историю их знакомства, Азрин говорил о том, как Он спас её, рубя направо и налево порождений тьмы своим заржавевшим кинжалом, который подобрал у трупа гнома. Обычно порождений тьмы там очень и очень много, включая огров и эмиссаров. Она была даже удивлена, что он представил её в таком свете. Она бы соврала, если бы сказала, что ей не льстит, когда на неё смотрят с восхищением и придыханием. Но зачастую, после таких историй, где она всех убивает одним взглядом или взмахом, люди перестают видеть в ней смертного человека, думая, что она мигом решит их проблему. Будто она божество какое-то. На самом деле, в том месте, где она встретила антиванца, было три порождения тьмы и в тейге горел огонь, который зажёг Архитектор, перед приходом Солоны. И три порождения тьмы просто забрели на не свою территорию. Это было как раз тогда, когда Солона договорилась с Архитектором изучать природу скверны. Именно тогда она, узнав о том, что ритуал Посвящения в Серые Стражи может быть обратимым, смогла связаться с ним. Она возвращалась с их «встречи» и наткнулась на непонятно что забывшего в этом месте антиванца. Он, узнав её имя, решил, что просто обязан путешествовать с Героиней Пятого Мора. Ну, а Солона… она наверно просто не смогла возразить такому напору и ей иногда было скучно путешествовать в одиночестве. Элара презрительно фыркнула и повернулась к своей кружке. Девушка поморщила свой носик от отвратительного напитка, но всё же сделала глоток. Солона кинула на неё взгляд, пытаясь понять, что происходит с ней. Она была слишком задумчива, слишком молчалива и не попыталась вставить свои три медяка в историю антиванца про его глупую личность. — Что случилось? — спросила Солона, смотря прямо на девушку. Та поёжилась и кинула взгляд на хозяина таверны, который, взяв большую миску с едой, отправился к самому дальнему столику, дабы перекусить перед сном. — Я не могу сказать, прости. Пока не могу. Нам следует поскорей закончить дела в Ферелдене. Солона прищурила глаза. — И почему ты не можешь сказать? — Потому что я пока хочу сама разобраться и со всем справиться. — Тебе снился кошмар. Что в нём было? — Лучше тебе не знать, — тяжело вздохнула эльфийка. Она была странной. Для эльфийки она тоже была странной. Знала всё, почти всю историю Тедаса и его народов. Солона не помнила, чтобы эльфы проявляли такое любопытство к другим народам. Всё, что им было важно — связано только с ними. С их утраченным наследием и с тем, как жестоко к ним относятся люди. Даже в Круге Магов многие эльфы предпочитали быть отстранёнными. Но Элара… она другая. Любопытная, умная, начитанная и в последнее время очень странная. Солона сделала ещё один глоток, решив, что разберётся с ней потом. Завтра, когда мысли не будут такими спутанными от эля. Элара же тяжело вздохнула. Она, может, и хотела рассказать Солоне о мучившем её кошмаре, о демоне или духе… она не знала кто это. Он никогда об этом не говорил. Но эльфийка не могла ей рассказать. Она боялась, что он об этом узнает. Узнает о том, что она ослушалась его. Алкоголь тем временем дал Солоне о себе знать и, слегка шатаясь, она отправилась в свою комнату. Она пыталась не вслушиваться в играющую мелодию в голове, но затуманенный алкоголем разум оставил её. И теперь музыка начала поглощать её, заставляя раствориться в ней бесплотным телом. В ней слышалась неописуемая красота, притягательная сила, которая влекла за собой. И Солоне стало страшно. Страшно так сильно, что туман над разумом стал развеиваться. Сердце заколотилось бешенным ритмом, а к горлу подступила тошнота. И дрожащими руками она резко схватила какую-то вазу, стоявшую в коридоре, и сплюнула в неё содержимое своего желудка. И пришло непонятное опустошение вперемешку с отвратительным привкусом в горле. А музыка играла и играла…