***
С тех пор, как они прибыли в Вал Руайо, каждое утро Ферье начиналось одинаково. Он вставал ещё до рассвета, умывался, одевался, быстро завтракал и выходил в главный зал таверны. Опускал деревянные стулья на чистый пол, протирал столики и дожидался, когда встанет хозяин таверны, чтобы открыть её. Хозяин был знаком с сестрой Соловей и потому принял её агента к себе на временную работу, выдавая Ферье за своего дальнего-дальнего родственника. Здесь должна остановиться их леди Инквизитор. Эта таверна должна стать безопасным для неё местом, потому Ферье тщательно следил за новыми постояльцами, незаметно подслушивая их разговоры, делая вид, что протирает соседние столы. Слуг очень часто стараются не замечать. Поручения хозяина таверны служили отличным прикрытием, чтобы Ферье мог заглянуть на площадь Летнего Рынка, недалеко от которого работала Энасалин (выдавая себя за служанку в местной пекарне) и переговориться с городским стражником, который тоже являлся агентом сестры Соловей. Ферье был уверен, что он до сих пор, после долгой службы у тайного канцлера, всё ещё не знает кто является её агентом или союзником. Иногда ему казалось, что в каждом доме, в каждом закоулке будет человек, эльф или гном, который будет знать про рыжеволосую Левую Руку уже покойной Джустинии V. Возможно, ему всего лишь это кажется, поскольку он сам умел пустить пыль в глаза противнику. Батлер был среди рыбаков, которые по вечерам, обычно, любят заглянуть в таверну на пристани. Путь от порта до Великого Собора проходил через несколько районов и Батлера обязательно бы увидел кто-нибудь из агентов. И от внимания разведчиков Инквизиции так же не укрылся бы обмен сообщениями между рыбаком и жрицей. Единственное, что было бы не безопасным для леди Инквизитор (в случае, если Батлер действительно предатель) — это прибытие. Но Ферье всё учёл, договорившись с одним из агентов среди охраны, чтобы он в скором времени заступил в патруль порта. Это касалось скрытых агентов. Среди открытых разведчиков, которые были посланы в Вал Руайо для обеспечения безопасности Вестницы Андрасте и о которых знала Церковь, некоторые тоже патрулировали порт, дожидаясь, когда леди Инквизитор прибудет в город. В послании от одного из агентов, говорилось, что её милость, села на торговый корабль с названием "Удачливый пройдоха". Всё было готово к её прибытию, но Ферье всё время казалось, что он что-то упускает. Что следит не за тем за кем надо было бы. Неясной тенью его стали преследовать беспокойство и сомнения.***
Солнечный свет, проходя через цветные витражи Великого Собора, потоками низвергался с огромной высоты. Лучи золотили статуи приспешников Андрасте, и словно ореол озаряли пустой Солнечный Трон, перед которым раскинулась красная ковровая дорожка. Язычки вечного пламени плясали в мраморной чаше, недалеко от которой столпились Владычицы Церкви, громко споря друг с другом. Сорокафутовая статуя Андрасте с поднятым вверх мечом справедливости, казалось, смотрит вниз, наблюдая за своими служительницами. Кому-то казалось, что она порицает их действия, а кому-то наоборот — поощряет. Дело в точке зрения. — Впустить эту еретичку сюда?! — громко возмущалась владычица церкви Иона. — Одним своим присутствием она осквернит Великий Собор. — Мы не можем противостоять Инквизиции, Иона, — не соглашалась с ней Анастасия. — И не должны. Особенно сейчас, когда не в силах вернуть даже храмовников в Церковь. — Может, ты забыла, что сказал Родерик, когда вернулся после Конклава? — возмутилась Иона. Виктуар, проходя вдоль мозайчатых окон, лишь слушала спор собравшихся женщин. Половина поддерживала Иону, другая Анастасию. Но громче всех было слышно самих Анастасию и Иону. — Даже лорды Орлея признают Амелл, как победительницу Пятого Мора, она известна, и даже здесь пользуется некоей популярностью и уважением. — Поверить не могу, что ферелденка популярна среди знатных домов Орлея. — Она марчанка, — подала голос Виктуар. — Из Киркволла. После пропажи жены, её отец забрал четверых детей и переехал в Ферелден. Там его видели. Но, заметая следы, он перебрался в Орлей. Пока у детей не открылась магия и в Белом Шпиле не пришлось разъединить детей, и отправить в разные Круги. — А вы неплохо осведомлены, — сощурилась владычица церкви Элизабет. — О её прошлой жизни. — Конечно, ведь мы должны знать, кто противостоит нам. После восстановления статуса семьи Амелл, известным нам Защитником, с её происхождением положено считаться. А то, что она прожила в Ферелдене — орлессианцы пытаются игнорировать или подшучивать в своих салонах, что героиня у Ферелдена даже не ферелденка. — Она Серый Страж, всем известно, что они отказываются от своего происхождения и прошлого, — продолжала ворчать Иона. — А королю Ферелдена это не мешает сидеть на троне. — И так понятно, что он её марионетка, поддавшаяся на чары. Виктуар покачала головой, украдкой наблюдая за Ионой. Она знала, что её соперница нашла «случайно» забытое и лежащее на виду послание от информатора о том, что Амелл прибудет в Вал Руайо через порт. И она знала, что Иона попытается предпринять глупую попытку не дать Вестнице добраться до Великого Собора. Иона была резкой и горячей на голову. Что ж, если она попытается и ей это удастся, то они избавятся от Вестницы. Сама Иона ни в коем случае не признается, что это она наняла наёмников, а сестра Соловей докопается до правды. Если же не удастся, то сестра Соловей всё равно узнает об этом инциденте и Иона в любом случае будет устранена. На одну соперницу на право занять Солнечный Трон будет меньше. Виктуар будет в выигрыше в любом случае. — А что же с её отцом? — вдруг спросила Элизабет. Ох, это был совсем ненужный вопрос, на который Виктуар отвечать не хотелось. Элизабет не интересен Солнечный Трон, она думает о том, что бы только вернуться в свою церковь, но не может пока всё не уляжется. Однако хотелось бы склонить и её на свою сторону. — Погиб, защищая последнюю оставшуюся дочь. — Вернёмся к Инквизиции! — нетерпеливо перебила тему Иона. — Эта властолюбивая еретичка не должна переступить порог Великого Собора. — Я считаю, что мы должны хотя бы выслушать леди Амелл, — противостояла Анастасия. — Вы приняли её за человека, который мечтает о власти, но даже не выслушали её. Как и Родерик. И спор начался заново.***
Мир вокруг кружился. Горизонт то наклонялся, то поднимался или опускался. Солёный запах моря бил по рецепторам в носу, к горлу подкатывало содержимое желудка с кисло-сладким привкусом, которое вскоре приняло море, когда Солона перегнулась через борт корабля. Благо волосы были завязаны. Вытерев рот об рукав и без того грязной рубашки, Амелл плюхнулась на палубу и вернулась к чтению книги, которую она нашла в каюте Изабелы. Шёл третий день, когда чародейка распробовала пиратский ром, который вытеснил из головы все тревоги. Хотя сама пиратка не пила. Под этот крепкий напиток было весело наблюдать за краснеющей Искательницей, которая старалась не попадаться на глаза Изабелы. Андрасте не вставала на колени ни перед кем, кроме Создателя. Но обольстительный маг Гессариан всё изменил. Оставляя горячую дорожку поцелуев на его теле, она опускалась на колени. Царапая короткими ноготками его упругие бёдра, она приспускала штаны Архонта. Стыд и неловкость, которые она испытывала вначале, уступили место желанию ощутить его. «Надо бы подбросить эту книгу Кассандре» — хихикая, подумала Солона. — «Интересно какая у неё будет реакция?» — Вижу, книга тебе пришлась по-вкусу, — усмехнулась Изабела, вставая рядом и облокачиваясь спиной о бортик корабля. Амелл оторвала взгляд от текста и посмотрела на пиратку. — Книга ужасна, — ответила магичка. — Никакой правдоподобности. Вот в этой позе, — она указала на текст в книге. — Совсем невозможно заниматься сексом с точки зрения анатомии человека. Далее, маловероятно, что женщина испытает хоть какое-то удовольствие от того, что мужчина буквально кусает её… кхм… «чувствительную точку», — добавила Солона, ссылаясь на слова в книге. — Это больно. Изабела рассмеялась: — Говоришь про собственный опыт? Наш общий знакомый был так не аккуратен? Хм… не припомню такого в тот раз. — Не желаю обсуждать свою сексуальную жизнь. — Которой у тебя нет. — Изабела! — воскликнула магичка и чуть ли не вскочила на ноги. Она неуклюже поднялась, но корабль качнуло, отчего Солону кинуло в объятия пиратки. — Оу, аккуратней, Сладенькая, — мурлыкнула Изабела. — Прекрати! — фыркнула Амелл, убирая руки пиратки. Она опёрлась руками о борт корабля и её снова чуть не стошнило. Ей тут же стало стыдно из-за своего состояния, но она ничего не могла с этим поделать. — Серьёзно, сколько уже у тебя никого не было? — не унималась пиратка. — Воздержание приводит к голоду. Тебе ещё не снятся сны с обнажёнными мужчинами? Между ног ничего не горит? Амелл тяжело вздохнула. Достаточно давно, чтобы захотеть вновь увидеть интерес к себе. Так давно, что, возможно, если с ней начнут флиртовать — она будет заикаться и смущаться. Или наоборот любой флирт воспримет неправильно и накинется с горячими поцелуями, как эта… Андрасте из книги. «Нет, это всё бред» — подумала Амелл. — «Я взрослый человек. Командор Серых и гребанный Инквизитор. Звание-то какое дурацкое. От него так и веет Церковью». — Долго не было, — решила признаться Солона, подумав, что Изабела не отстанет пока не получит своё. — Неужели в твоей Инквизиции не найдётся ни одного мужчины, который смог бы завлечь Вестницу Андрасте? Она вспомнила про Каллена и тут же одёрнула свои мысли. «Нет, это глупо» — подумала Солона. За столь долгое время он наверняка нашёл себе женщину, которую оставил в Киркволле, когда отправился на Конклав. Ей с трудом верилось, что Каллен с его внешностью и преданным характером не смог найти себе вторую половину или его не смогла захомутать какая-нибудь девица. Солона погрузилась в собственные мысли, впервые вспоминая её чувства к Каллену, которые она испытывала в Круге и от которых долго пыталась избавиться после их печальной встречи в Башне Магов во времена Мора. Очень часто, когда она была ученицей Круга, она думала о нём, когда ложилась спать. Размышляла: встретились бы они, если бы она не была магом? Понравилась бы она ему, не обладая магическими способностями? И что ему нравится в ней? Амелл потрясла головой, отгоняя эти мысли. Глупо вспоминать безвозвратно утерянное прошлое. Того храмовника и той ученицы больше нет. Она другая и Каллен другой. Ведь столько лет прошло и столько событий произошло. Влюблённость имеет свойство исчезать. Вот и их юношеская влюблённость исчезла, потерявшись среди долгих лет разлуки и иного мировоззрения. — Нет, — ответила Солона, пряча печаль в голосе. — Ведь среди них нет королей! — рассмеявшись, добавила она. — А теперь оставь меня наедине с архонтом Гессарианом и Андрасте! Хочу расширить свой багаж поз и посмеяться. — Для этого другая книга существует с картинками. Хотя в этой тоже есть, которые показывают, что с «точки зрения анатомии человека» этим можно заниматься в подобных позах. Я пробовала, — подмигнула Изабела. — Ничего не хочу слышать! Солона плюхнулась на деревянную палубу и вернулась к книге, всем своим видом показывая Изабеле, что ей не до неё и чтиво очень увлекательно.***
Иона любила священную рясу, которую носила почти всю свою жизнь: с того самого момента, как она присоединилась к Церкви и до сегодняшних дней. Но непростая ситуация, которая сложилась из-за взрыва на Конклаве и появления лжепророчицы, вынудила жрицу примерить другой наряд. Тайком она покинула Великий Собор, чтобы встретиться со своим новым союзником, готовым выступить против лжевестницы Андрасте. Барон со своей рукой помощи появился очень кстати, словно сам Создатель одобряет действия Ионы и послал его к ней. Другие жрицы не восприняли эту помощь, но Иона не считала себя глупой и приняла его помощь. Встреча состоялась на втором этаже таверны в районе Бель Марш. Район всегда был многолюдным из-за чего Иона дёргалась и переживала, что её могут заметить и узнать. Барон сидел в белом камзоле с золотой оторочкой. Лицо его прикрывала простая золотая маска по которой не было понятно к какому дому он принадлежит. Видимо, он, пока что, хотел оставить свою помощь негласной. — Рад, что вы всё же рискнули встретиться со мной, — заговорил он весьма молодым голосом. — Вы предложили помощь, как я могла от неё отказаться?! — слабо улыбнулась Иона. — Верно. Мы с вами живём в такое время, когда нам необходимы союзники. Как вы знаете, в Орлее очень важна информация, но я бы сказал, что она важна не только в Орлее. Чтобы победить нашего врага мы должны объединиться и… помогать друг другу. Я прав? Жрица кивнула, понимая к чему клонит барон. Она догадывалась, что всё не будет так просто. — У меня есть влиятельный союзник, который смотрит в будущее и желает навести порядок в мире. Более того он способен на это. Но Инквизиция и эта… самопровозглашённая Вестница Андрасте очень мешает. Мы должны её остановить, чтобы он смог навести порядок. Среди его союзников есть даже храмовники. И ему не помешала бы помощь Церкви. — Но как я могу? Я же не Верховная Жрица. — Это временно. Уверен, он сможет вам в этом помочь. Пока что он хочет знать, что происходит внутри Церкви и знаете ли вы что-нибудь про Вестницу Андрасте? — Даже не знаю, — пожала плечами Иона. Желание обойти Виктуар в этом поединке буквально захлестнуло жрицу. Её раздражало то, что Виктуар быстро всё взяла в свои руки и стремительно набирает союзников и она рассказала всё, что знала и что нашла в письменном столе Виктуар, совсем не зная, что заключает не самую лучшую сделку.***
Ночь опускалась на Вал Руайо, струилась по переулкам, текла по каналам. Магические фонари зажглись на улицах, сверкая различными цветами. Вал Руайо — город сотканный из секретов. Город тайн, туманов, масок и шёпотов. Город обмана и тайных пороков. Город, где за улыбкой таится кинжал, а в вине жди яд. Город бардов, развлечений и опасности. Город ярких красок и самоцветов. Город, где каждый является частью орлессианской Игры. И Солона стала её частью сразу же, как только нос её сапога коснулся дощатого причала. Большая гавань ошеломляла изобилием красок, звуков и ароматов. Пахло солью, жаренной и вяленной рыбой, благовониями, потными моряками, продажными женщинами и спиртным. Склады и кабаки чередовались с дешёвыми портовыми борделями, куда заглядывали моряки, стоило им ступить на причал. Набережная жила своей жизнью и день и ночь. В пьяной и шумной толпе сновали карманники. Моряки разных народностей бродили между причалами, пили спиртные напитки и, грязно выражаясь, перешучивались. Из ближайшей задрипанной таверны доносилась музыка и громкое веселье. Пьяные музыканты фальшивили, но это не мешало народу веселиться. Вечно пьяные, вечно свободные, вечно в опасности. Изабела бодрым шагом ступала по причалу в сторону шумной таверны. Отставая от нее, шатаясь, шла чародейка, которая как только ступила на брусчатку, схватилась за каменный столб. Солоне было приятно ощутить под ногами твёрдую поверхность. Голова кружилась, всё вокруг покачивалось и вертелось, смазываясь в непонятные разноцветные пятна. Выпитый ром, который Изабела предложила напоследок, и качка после корабля сделали своё дело. Амелл казалось, что её сейчас совсем не по светски стошнит, главное попасть в море, а не на брусчатку. Варрик был почти в таком же виде, прижимаясь к противоположному столбу. — Вы… два моральных урода! — кричала Кассандра, чей голос звоном отдавался в голове. — Как вы только могли! Вы… — Искательница сжала губы, чтобы не выкрикнуть ругательство. — Это всё она, — ответил гном, еле махнув рукой в сторону Солоны. — Я только пошутила, — оправдалась чародейка, прижав щёку к холодному столбу. — Варрик — подзадорил пиратку. — Я?! А не ты ли обещала незабываемый опыт? Слабый магический огонёк, вырвавшийся из пальцев Солоны, полетел к гному и ужалил его. Тетрас подпрыгнул и тут же схватился за больную голову. Кассандре же хотелось прибить этих двоих. Чародейке и гному казалось, что они нормально разъясняются, но трезвые эльф и Искательница ни капли не поняли из их диалога. — Мне кажется они своё получат завтра, Искательница, — успокаивающе, произнёс Солас и посмотрел на остальных спутников, страдавших от последствий после пиратского рома. — Спасибо, Смеюн, — пробормотал Варрик и чуть не получил по голове от Кассандры. — Пойдём, — словно выплюнув это, сказала Искательница. Солас, проходя мимо, лишь неодобрительно помотал головой. Оторвавшись от своей опоры, Солона двинулась за Кассандрой, пока кто-то не подхватил её за руку и затащил в раскрытую дверь таверны. Крикнув что-то нечленораздельное, Амелл чуть ли не упала, споткнувшись о порог. Всё в глазах размывалось и искажалось, словно она оказалась в пространстве Тени. Цвета смешивались в непонятную гамму. Тёплый и затхлый воздух трактира полнился вонью дешёвого эля, перегаром, рыбой и сексом. Смесь этих запахов ударила в нос и Солону чуть не стошнило. Она оказалась в центре толпы. Мужчины трогали девушек за выпирающие места, те, лишь посмеиваясь, подставляли другие. Перед глазами был словно калейдоскоп. «Что налила мне эта распроклятая пиратка?!» — подумала чародейка, когда её кто-то нечаянно толкнул и она чуть не упала на здорового моряка, который зажимал продажную девку. Толпа веселилась, толкая чародейку. Солона пыталась выбраться оттуда. Кто-то снова толкнул её и она полетела к небольшому коридорчику. Она не заметила, как к ней приближался наёмник, как и не заметила прошмыгнувшего в толпе, словно тень, разведчика. Не заметила и как разведчик вонзил кинжал в наёмника. — Вот ты где! — раздался голос Кассандры, которая с презрением смотрела на окружающих. — Ты совсем с ума сошла?! — рычала Искательница, хватая чародейку за руку. Словно послушный ребёнок, Солона передвигала ногами. Они уже подошли к выходу, когда послышался грохот падающего тела и визг какой-то девки. — Ого, — пробормотал Варрик, наблюдая за тем, как Кассандра вывела Амелл и как в это же мгновение начались кровавые разборки. Хотя в глазах у него тоже всё размывалось. — Словно в Киркволл вернулся. — Пойдём отсюда пока нас не заметили! — грубо сказала Искательница. — Не хватало, чтоб жрицы говорили, что Инквизитор была ещё замешана в этой пьяной разборке. Кассандра, под нечленораздельное ворчание Солоны, грубо надела на чародейку капюшон и повела их по узкой улочке. Крики и шум людей потихоньку утихал позади них.***
Утро выдалось тяжёлым. Голова Солоны раскалывалась, тело не чувствовалось и очень сильно хотелось пить. При этом во рту стоял привкус, как будто все кошки Орлея решили разом справить там нужду. Из-за воспоминаний с корабля, чародейку укусило чувство стыда. Всю дорогу до Вал Руайо она пила, смеялась, выплёвывала содержимое желудка на утро, а потом снова пила, смеялась и блевала. И снова, и снова, и снова. При этом, наблюдая за тем, как Изабела делала двусмысленные намёки Кассандре, вгоняя воительницу в краску и неловкое положение. Под конец Изабела, конечно же, отличилась. Каким-то образом завела Кассандру в комнату. И после долгого грохота, доносившегося из небольшой каютки, Изабела вышла слегка вспотевшая и довольная. Как и Кассандра впрочем. — Ис-кательница?! — слегка заикаясь от удивления и выпитого рома, проговорил Варрик. — Неужели ты… — Приятно выпустить пар, да? — мурлыкнула Изабела, смотря на Кассандру. Воительница размяла шею, но согласилась: — Да, хоть и было мало места, на палубе было бы удобней. — На палубе? — округлил глаза Тетрас, не веря, что Кассандра всё же поддалась чарам пиратки и способна на такое. — Кассандра, ты что переспала с Изабелой? — выкрикнула тогда Солона, после чего Искательница узнала про спор. А Изабела досадно вздохнула. В гневе Кассандра была страшнее архидемона. Благо уже тогда Солона с Варриком были под воздействием неслабого рома и они подплывали к Вал Руайо. И не смотря на то, что у Солоны сейчас сильно болела голова, а тело не чувствовалось, ей было приятно отвлечься от свалившихся проблем хотя бы на время. За всё то время, которое они провели на корабле Изабелы, Солона ни разу не вспомнила ни про Стражей, ни про жриц, ни про Брешь с Инквизицией. Даже Зов казался приятной музыкой, подобно бардовским песням в таверне. Возможно, она слегка переборщила, но порази её архидемон, если она соврёт и скажет, что ей тогда не было хорошо, несмотря на редкие шутки со стороны Изабелы про её «андрастианский целибат», который она не давала, чтоб эту пиратку гарлоки достали. Поморщившись от солнечных лучей, которые проникали в просторную комнату, Солона приподнялась на кровати. Комната была больше, чем в любой ферелденской таверне и обставлена она была со всей вычурной орлессианской роскошью: большой шкаф с каймой, имитированной под золото; письменный стол с резными ножками, на котором лежали пергамент, чернильница и перья; двуспальная резная кровать, на которой валялась Солона, с пуховыми перинами; под ногами расписной ковёр; ванна из дерева и меди, где могли поместиться двое; какие-то витиеватые жаровни, поддерживающие тепло в холодные ночи; красные занавески с золотым узором спокойно висели над закрытым окном; везде висели засушенные цветы и мешочки, явно для того, чтобы перебить запах с улицы. В Орлее не любят простоту. Даже в самой задрипанной таверне будет что-нибудь эдакое. Но Амелл находилась далеко не в простой таверне. Она была дорогой и заполненной агентами Лелианы. Встав с кровати, Амелл сняла рубашку, которая провоняла всеми отвратительными запахами пиратского корабля. Умывшись холодной водой из небольшого тазика, Солона осмотрела своё слегка опухшее лицо в зеркале, рамка которого была тоже имитирована под золото. Поразительно, но сейчас её лицо было похоже на человеческое, вместо того исхудавшего с острыми линиями скул. Только глаза казались опухшими и узкими. Плеснув ещё раз холодную воду на лицо, Амелл вытерлась и слегка похлопала по щекам, пару раз ущипнув их, чтобы вернуть им румянец. Она покусала губы и прилившая к ним кровь, окрасила их в розоватый цвет. По одной капле на запястья, за ушками и в ямочку между торчащими ключицами, и вот она уже благоухает такими привычными нарциссами, оттесняя запах моря, соли, рыбы и рома. Чуть позже она обязательно примет ванну. Пригладив волосы и поправив чистую рубашку, Солона, придерживаясь за стены, спустилась вниз. Людей было не очень много. В основном приезжие, способные оплатить пребывание здесь. Солнечные лучики проникали через приоткрытые окна, освещая помещение. Вокруг было чисто, висели различные цветы, а таверна полнилась приятными запахами выпечки. За стойкой, начищая кружку и не спуская глаз с Солоны, стоял мужчина в возрасте, в слишком простой маске и ярком цветастом камзоле. Слишком не похожа была эта таверна на привычную ферелденскую. Варрик, скучающе, сидел один за столом и что-то выпивал. Кассандра, демонстративно отвернувшись, сидела подальше от гнома. Когда Солона вошла в главный зал таверны, губы Искательницы раздражённо дрогнули. Солас, сидевший рядом с ней, покачал головой, как будто Солона была каким-то ребёнком, совершившим пакость. Ну пошутила она, но весело же было. Чародейка присела рядом с гномом. — Ненавижу чистые таверны, — проворчал Варрик, недовольно смотря по сторонам. На нём не было ни единого следа от похмелья. — Всё вокруг блестит от чистоты, драку не устроить, эль прокисший не разлить и постояльцы слишком скучные, не воспринимающие пошлые анекдоты. Тетрас протянул Солоне вторую кружку, которая стояла рядом с ним. — Как рукой снимет, — сказал он, кивнув в сторону содержимого. Поморщившись, Амелл залпом выпила чудотворный напиток. Кислый и невкусный. Она едва сдержалась, чтоб не вывернуться наизнанку, показав орлессианцам свой рацион питания за время поездки, а также загадив таверну, гному на радость. — Гадость, — прокомментировала Солона, прислоняя руку к губам. — Зато эффективная. И вот через некоторое время ужасный привкус сошёл на нет, а разум начинал проясняться. Кровь Андрасте! Последний раз она так напивалась с Огреном в Башне Бдения на Первый День, после первой ссоры с Алистером. Гном тогда очень вовремя прикатил бочку эля своего производства, а у Солоны было так паршиво на душе. Впрочем, жизнь среди солдатни быстро научила выдерживать градус алкоголя. — Как будем с Искательницей мириться, Ягодка? — спросил Варрик. Амелл чуть ли не подпрыгнула от этого прозвища и недовольно уставилась на Тетраса. — Ягодка? — возмущённо спросила Солона, приподняв бровь, а затем стала перебирать воспоминания с корабля: а не натворила ли она чего? — Амелл, Инквизитор, Командор, да хрен с этим, Вестница Андрасте, но не Ягодка! — Ну, знаешь, многим нравятся ягоды, — проговорил Варрик с ехидной ухмылкой. Солона сузила глаза. — Они бывают большими и маленькими, спелыми и не очень, кислыми и… сладенькими. «Сука!» — подумала чародейка, прожигая гнома взглядом. — В бою на барьер можешь не рассчитывать, — чуть ли не прорычала чародейка. — Твоя реакция стоит тысячи барьеров, — усмехнулся гном, выдерживая взгляд. — И всегда есть Смеюн. «Ну твою мать, зачем я только решила поплыть в Орлей на корабле?!» — подумала Солона. — «Надо было добраться до Джейдара и оттуда на корабле, тогда б не пересеклась с этой пираткой!» Ягодка… что за дурацкое прозвище?! Она же… Инквизитор… Кассандра встала, гордо выпрямив спину и подошла к ним. Амелл опасливо подняла взгляд на Искательницу и слегка вжала голову. Чувство стыда и вины не покидало её, хотя чародейка и не понимала почему, ведь весело же было. — Владычицы церкви в курсе, что ты прибыла в Орлей, — сказала Кассандра, смотря на своих спутников сверху вниз. — Завтра будут переговоры в Великом Соборе. — Уверена, они целое представление устроят, — проворчала Солона. — Посмотрите, люди добрые, отродье демонов. — Главное чтобы ты была в состоянии говорить, — чуть ли не прорычала Искательница и ушла.***
Под предлогом того, что надо закупить свежей рыбы, Ферье покинул таверну. Быстрым шагом он преодолевал людные районы Вал Руайо, пока не добрался до порта, где должен был быть Батлер. — Кто-то знал, что она приплывёт на «Удачливом пройдохе», — сказал Батлер, делая вид, что говорит о чём-то обыденном и передавая дневной улов. — За несколько дней до её прибытия странный тип постоянно спрашивал про этот корабль у моряков. Она прибыла на другом корабле, но это не помешало наёмнику. Вчера я предотвратил покушение на её милость. Ферье с трудом верил, что Батлер предатель. Может быть он и не любил магов, но он столько лет служит сестре Соловей и всегда был ей верен. Что могло заставить его предать их? Что-то ему подсказывало, что кто-то действительно намеренно пытается подставить Батлера, да ещё так небрежно, чуть ли не явно и так не профессионально. «Это должен быть разведчик, который совсем недавно среди нас» — думал Ферье, возвращаясь в таверну. — «Завтра она встретится со жрицами, надо держать ухо востро».***
Как бы утончённые орлессианцы не плевались, высмеивая Денерим, а воздух пропитанный лошадиным навозом, солью, рыбой и остальным дерьмом — был везде одинаковый, как в любом портовом городе вроде Денерима, Камберленда, Киркволла, Антивы. Исключением были лишь андерфелские города. Там к запаху добавлялся вкус скрежещущего на зубах песка. И всё же, как и все города, Вал Руайо отличался. Он пестрил различными красками на фасадах домов, с некоторых свисал декоративный плющ. Множество различных лепнин украшало здания. Повсюду были цветастые растения и скульптуры. Большая часть из них была посвящена либо Андрасте, либо львам, выполненных в золотом цвете. Амелл, выросшая в Ферелдене и перенявшая их взгляды, хоть и считала себя избалованной и расточительной, казалась на фоне орлессианцев очень экономной. И, конечно же, были видны башни Великого Собора и Белого Шпиля. Величественный и красивый Белый Шпиль сейчас представал, как нечто одинокое и зловещее. Если бы Солона не знала, что там никого нет и что там было кровавое сражение, он произвёл бы совсем иное впечатление. Когда-то, когда она была ещё маленькой, она мечтала, чтобы её перевели в Белый Шпиль. Ей не хотелось прозябать в твердыне Кинлох на озере Каленхад. Чародейка повернула голову, и в свете яркого солнца блеснули башни Великого Собора. Солона скорчила лицо. Хоть он и был великолепен, но он был оплотом церковников. А Амелл предпочла бы прыгнуть в Бездну к демонам, чем переступить порог обители священнослужителей. Через узкую улочку они попали в самую роскошную часть города. Центр района Бель Марш, выполненный в мраморном стиле, полнился людьми в пёстрых, ярких и богато расшитых одеяний. «И вправду павлины» — подумала Солона, смотря на разноцветную толпу. Но всё равно у них проглядывалась схожесть, говоря о том, что в моде сейчас белый цвет. А толпа смотрела на них, узнавая членов Инквизиции. — Это что наг был? — спросил Варрик, смотря, как мимо прошла женщина с нагом в сумочке. — На закуску что ли? — Смотри-смотри у той вообще на голове, — Амелл кивнула в сторону женщины со странной вычурной причёской из которой выглядывала совсем крохотная розовенькая мордочка. После Ферелдена они словно попали в другой мир, где каждый пытался вычурно разодеться. — Представь, что творится с причёской, когда наг опорожнится, — произнес гном. Солона хихикнула, Солас и Кассандра хмыкнули, проводив взглядом дамочку с чудной причёской. На прилавках можно было найти всё, что душа пожелает: маски, которые можно было бы сделать на заказ; ожерелья; кольца; браслеты; искрящиеся самоцветы; магазины с мебелью; книгами; одеждой; духами; декоративной косметикой; а сколько портных и не счесть. Всё здесь блестело и пестрило. — Ненавижу тут бывать, — фыркнула Кассандра. — Всё время соревнуются, кто пышнее разоденется. Как глупые птицы, которые распускают хвост, — сказал Солас, рассматривая пёструю знать. — Скучные у нас компаньоны, Ягодка, — проворчал Варрик. — Надо было Ривейни брать. Солона чуть ли не зарычала от этого прозвища. «Вот же сучий сын, сказала же не называть так» — подумала она. Солас хмыкнул: — Обычно, твои клички высмеивают или подчёркивают какую-то черту, Кудряшек потому что кудрявый. — И мягкий, — добавил Варрик, кивнув. — Я бы поспорила насчёт мягкости, — фыркнула Солона, вспомнив, как Каллен настаивал на храмовниках. — Рюшечка из-за предмета одежды, согласно дворянскому этикету и моде. — И миленько, — кивнул гном. — Искательница, как принадлежность ордену и потому что она допрашивала тебя в поисках Хоука. Герой, потому что Серый Страж и старается выглядеть героически, превозмогая личные проблемы. Осмелюсь спросить, почему Ягодка? — Потому что на мне у него Муза повесилась, — перебила Солона, когда гном собирался ответить. — Вдохновение просрано и пропито за столом у пиратки. Вот поэтому и Ягодка. И прекрати меня так называть, иначе я тебя сожгу! Кассандра тихо рассмеялась, продолжая путь через богатый район. В воздухе витал запах выпечки. Орлессианец в белом камзоле и обтягивающих штанах и, конечно же, в маске торговал в лотке с разукрашенными пирожными на разный манер: в виде кактусов с одним розовым цветком; фиолетовые с головой льва Вальмон; продолговатые, напоминающие меч; на чёрной глазури была россыпь звезд; красные глазурные сердечки были посыпаны белой пудрой; маленькие корзиночки из теста с различными ягодами. Солона повернула к нему. — У нас нет времени, — проворчала Кассандра, обернувшись на магичку. Они не ушли, пока Амелл не купила чуть ли не каждую из предложенных, и не съела, не отходя от прилавка, демонстрируя ферелденское нетерпение. Некоторые из пирожных буквально таяли во рту, даря вкус различных фруктов, которых в Ферелдене не найти. Она дала попробовать и Варрику, и Соласу, Кассандра же недовольно отказалась. Сложив руки на груди, воительница стояла и ждала, когда её спутники наедятся. — Мы можем идти? — нетерпеливо спросила Искательница. Жуя пирожное, Солона кивнула. — Теперь меня тошнит, — проговорила чародейка, облизывая пальцы и оглядываясь в поисках торгового лотка с напитками. — Их больше одного лучше не есть, слишком сладкие, — ответила Кассандра. Казалось, что Вал Руайо был городом, который не затронули ни гражданская война, ни война магов и храмовников. Однако здесь шла своя война аристократов, и Солона в ней сейчас слегка проигрывала, показывая ферелденское воспитание, которое отражало наплевательское отношение к Игре. — Довольно вкусные, — прокомментировал Солас. — Странно, что при их наличии орлейские дамочки не выглядят располневшими, — сказал Варрик, смотря на женщин, которые не сводили с них глаз. — Так корсет для этого и существует, — с видом знатока пояснила Солона. — Затягивают корсет и вот у них какая-никакая талия. Плюс пышная юбка визуально уменьшает талию. И, конечно же, маски скрывают полненькие щёчки. — Представляешь, женится орлессианец на какой-нибудь дамочке, раздевается она в брачную ночь, а там чудище похуже гарлока. Солона рассмеялась. Пройдя мимо доски объявлений, Амелл заметила портрет мужчины с длинным прямым носом, высокими скулами, глубоко посаженными глазами, низкими бровями и полными губами. «Разыскивается дезертир и убийца — Том Ренье» — гласило объявление. «Другие в Стражи не бегут» — хмыкнув, подумала она. Тем не менее, кем бы ни был этот Ренье, теперь он Серый Страж. Башни Собора становились всё больше и больше, когда к Солоне подбежала разведчица. — Миледи Вестница, — сказала она, вставая на одно колено и наклоняя голову. Надменные орлессианцы тут же обратили на это внимание, хоть и сделали вид, что это их совсем не интересует. — Ты ведь из людей Лелианы, — произнесла Кассандра, смотря на разведчицу. — Что удалось узнать? — Матери Церкви ждут вас на площади Летнего Рынка, но и… храмовники тоже ждут. — Храмовники? — удивилась Искательница и переглянулась с Солоной. — Здесь? — Дай угадаю, — усмехнулась Амелл. — Они испугались мощи моей магии, уверовали в то, что я избранная Вестница Андрасте и решили присоединиться к нам, чтобы предложить свою помощь и служение посланнице? — Эм… — девушка замялась, прикусив губу. — Вот дерьмо, а с Клинками Гессариана прокатило, — проворчала чародейка. — При том, что они даже не видели меня. — Клинки Гессариана обычные разбойники и убийцы, — фыркнула Кассандра, недовольно посмотрев на чародейку. — И? В чём разница-то? С учётом того, что храмовники начали принимать и куда начали спускаться. — Сейчас как раз всё и выясним. Кассандра развернулась и решительным, твёрдым шагом направилась в сторону Летнего Рынка. Они подошли к золотым вратам, отделяющих мост искусственным водоёмом Мируар де ля мер от этой части города. Компания прошла по чистому мосту, который полнился зеленью и золотом. Вода была почти на уровне мраморных перил. Подошли к улице Её Размышлений, заставленной скульптурами мучеников Андрасте. Солона старалась не смотреть на них. Они были не похожи на тех духов из Храма Священного Праха. И вовсе они не мученики. Гул, собравшейся разноцветной толпы, был слышен ещё в начале улицы. На площади и вправду собралось очень много людей, за которыми, в случае чего, следила орлессианская стража и, кажется, она увидела людей в цветах Инквизиции. «Зелёный с коричневым? Что за ужасные цвета?» — подумала Амелл, рассматривая броню своих солдат на фоне орлессианских. Протискиваясь через множества платьев с пышными юбками и обтягивающих штанишек знати, Солона наконец дошла до помоста, на котором стояли женщины в церковных одеяниях и парочка храмовников. «И это всё?» — удивлённо подумала Амелл. Преподобная мать заметила чародейку и Кассандру. Солас и Варрик растворились в толпе или же вообще остались позади. — Добрые жители Вал Руайо, — начала вещать церковница с интонацией, как будто Песнь Света сейчас начнёт читать. — Ныне скорбим мы по Верховной Жрице. Её чистое, прекрасное сердце больше не бьётся по вине предателей! — Солона, сложив руки на груди, продолжила слушать речь. — Вы гадаете: что стало с её убийцей? — в мастерстве ораторства этой жрице позавидуешь. — Узрите так называемую Вестницу Андрасте, которая желает занять место нашей возлюбленной погибшей! Слушайте! Мы говорим: это лжепророчица! Создатель не мог послать нам мага! — крикнула она, показав на Солону. — Ха, — послышалось из толпы. — Собачники тоже так думали десять лет назад, — сказал мужской голос. — И что? — Да-да! — поддакнул кто-то. Лицо преподобной матери менялось. От надменного, до неуверенного, а потом почти до бешенного. Кажется речь возымела обратный эффект. — А ещё она нашла Храм Священного Праха! — крикнула какая-то женщина. — Возможно именно тогда она и была помечена Андрасте! Солоне хотелось возразить, уж слишком не понравилось ей слово «помечена», словно её пёс какой-то обоссал, но Кассандра одним лишь взглядом заставила молчать. — Серые Стражи не вмешиваются в политику! — крикнула преподобная. — И точно не прислуживают ферелденским королям! Толпа притихла. Прошлись шепотки, напоминающие шелест листьев. — Я не вмешиваюсь в политику Орлея или других стран! И уж точно не прислуживаю королю Ферелдена! — крикнула Солона и протискиваясь через толпу, подошла к лестнице деревянного помоста. Двое храмовников хотели ей преградить путь, но отступили. — Я всего лишь прошу помощи в закрытии Бреши! — произнесла чародейка, встав на середину и заставив преподобную сделать шаг в сторону. — Или хотя бы не мешать мне выполнять мою работу! Инквизиция создана по решению Верховной Жрицы Джустинии Пятой! По её последнему приказу, который был записан и на котором стоят её печати и подпись! — она порылась в своей сумке в поисках пергамента, который был передан Лелианой через агента — хозяина таверны. — Вам же знакома её подпись! — Амелл ткнула пальцем в пергамент, поворачиваясь к преподобной матери. Церковница недовольно фыркнула. Храмовник, стоящий рядом с ней прочитал указ Верховной Жрицы и кивнул. — Это правда! — крикнула Кассандра. — Всё что хочет Инквизиция — остановить безумие! — Андерс тоже был Серым Стражем! — крикнула преподобная. — И что в итоге? Не он ли взорвал церковь в Киркволле?! Толпа продолжила шептаться и на мгновение Солоне показалось, что шум от шепотков превратился в раскаты грома. «Будь проклят тот день, когда я приняла его в Стражи!» — подумала Солона, пытаясь придумать ответ. — И Хоук, ваш кузен, был его сообщником! — продолжила церковница. — Плохо вы читали «Историю Защитника», — произнесла Амелл. — Хоук не знал, что задумывал Андерс. И в конце был вынужден принять чью-то сторону. Мередит была безумна! Её деспотия достигла предела, потому что Церковь не следила за своими храмовниками! — Обвиняете Церковь, ссылаясь на сомнительную книгу? — Солона заметила недовольного Варрика, стоявшего в самом конце толпы. — Считаете, что мы во всём виноваты?! Прикрываетесь указом Верховной Жрицы, а сами отделились от Церкви! — она посмотрела за плечо Солоны. — Храмовники же вернулись в Церковь! И они подавят вашу организацию-выскочку во главе с магом и сообщницей преступников! И люди будут снова спасены! Амелл развернулась. Прямо на неё шли мужчины в доспехах с пылающим мечом на груди. «Так вот где все храмовники» — подумала она. Во главе был бледный мужчина с зализанной причёской. Она чувствовала, как от него исходит сдерживаемая агрессия. Внутри всё сжалось. Чародейка прикусив губу, сделала шаг в сторону. Она перевела взгляд на другого такого же бледного. Глаза у него были красными от лопнувших капилляров. И источали ненависть. Вспомнилось чудовище запертое в клетке на Глубинных Тропах. Внутри всё похолодело, а затем напряглось и сжалось в тугой узел. «Неужели они действительно как-то взорвали Храм?» — пролетело в голове. Лорд-Искатель остановился. Другой храмовник с ненавистью в глазах стремительно подошёл к преподобный матери, замахнулся кулаком и ударил церковницу. Под громкий удивлённый возглас толпы, женщина рухнула на деревянный помост. Остальные церковники в ужасе отпрыгнули, чуть не врезавшись в ворота, которые были позади них. — Спокойно, — произнес Лорд-Искатель, похлопав по плечу храмовника, стоявшего рядом с церковниками. — Она не заслуживает такого внимания. Глава храмовников, повернулся и, источая ненависть, уставился на Солону, она ответила тем же. — Лорд-Искатель Люциус? — подала голос Кассандра, но он не обратил на неё внимания. — Такое теперь отношение у храмовников к Церкви? — спросила Амелл, не сводя глаз с мужчины. — С вами я не стану разговаривать, — надменно сказал Лорд-Искатель и стал спускаться с помоста, делая вид, что остальных не существует. — Тогда зачем пришли сюда? — крикнула ему в спину Солона, сдерживая солдатские ругательства. Собравшиеся ловили каждое слово, наблюдая за развернувшейся картиной. После слов Лорда-Искателя люди даже не смогут всё переврать. — Посмотреть, что это наши старушки так всполошились. И посмеяться, — ответил мужчина, даже не обернувшись, словно она не достойна ни внимания, ни ответа. — Но Лорд-Искатель… — начала Кассандра, пробираясь к мужчине, но была грубо им перебита. — Вы создали еретическое движение и объявили свою марионетку посланницей Андрасте! — злобно посмотрев, он указал на Искательницу. — Стыдитесь! Стыдитесь все вы! Храмовники никого не предавали, когда покинули Церковь, преследуя магов! Это вы предатели! Вы — те, кто хочет остановить наши праведные мечи, сея сомнения и страх! Если вы пришли сюда, чтобы получить поддержку Церкви, вы опоздали. Единственный, кто достоин здесь что-то решать — это я! Я дам ордену храмовников силу, которая восславит нас! Мы заслуживаем признания! И независимости! Храмовники! Вал Руайо не достоин нашей защиты! Мы уходим! И все они развернулись и зашагали прочь. Толпа, проследив за тем, как последняя надежда на защиту покидает город, стала расходиться, громко обсуждая произошедшее. В городе не осталось ни одного храмовника, ушла даже та горстка, что была рядом с церковниками на помосте. — Даже слова не дал вставить, — проворчала Солона. — Он что с ума сошёл? — возмутилась Кассандра. — Чувствую, что от храмовников мы помощи не дождёмся. — Я бы не стала сбрасывать их со счетов. Лорд-Искатель никогда не стал бы так рисоваться и тешить своё тщеславие. Он всегда был порядочным. — Ключевое слово — был, Кассандра. Но не похоже чтобы он принимал красный лириум, а вот тот, кто ударил преподобную мать… Насчёт него у меня сомнения. — Мы должны выяснить и понять что творится в ордене. — По крайней мере, Церковь показала, что у неё нет союза с храмовниками и она беззащитна, — произнесла Солона, наблюдая за тем, как остальные церковницы помогали жрице, получивший «праведный» удар храмовника. — А значит нам не помеха. — Они загнаны в угол, мало ли что предпримут, — сказал появившийся Варрик. — Они церковные служители, Варрик! — возмутилась Кассандра, понимая намёк гнома. — Ой, тебе ли не знать на что они могут быть способны, — фыркнул гном. — Сейчас смутные времена. У них пустой трон, достойные жрицы погибли на Конклаве, нет защиты храмовников, да ещё и выскочка Инквизиция мешается.***
Узнав о том, что вытворили храмовники на площади Летнего Рынка, представительницы Церкви были потрясены и разозлены. В очередной раз они ругались, стоя недалеко от вечного пламени. — Довольны? — возмущалась Анастасия, смотря на побитую Эвару. — Зачем было устраивать этот цирк на площади? Почему нельзя было всё уладить с леди Амелл здесь в Соборе? — Потому что эта еретичка не достойна даже близко находится рядом с Собором! — ответила Иона. — Хватит! — скомандовала Виктуар. — После этого цирка на площади Летнего Рынка, мы остались уязвимы, беззащитны и опозорены. Спасибо, Эвара. Нам надо что-то делать, чтобы защитить наше имущество от грабежа! Раньше нас охраняли храмовники, сейчас их нет и любой бандит, желающий обогатиться, способен напасть на нас. — Мы можем попросить Императрицу, — виновато произнесла Эвара, всё ещё касаясь ушиба на лице. — У Императрицы сейчас идёт гражданская война и у неё своих проблем хватает. — Только наёмники, — тяжело вздохнув, произнесла Иона. — Нам придётся пользоваться услугами наёмников. — Есть ещё Инквизиция, — произнесла Анастасия. — Которая желает помочь. — Ни за что! — воскликнула Иона. — Не позволю! Владычица церкви Виктуар тяжело вздохнула, приложив руку ко лбу. Головная боль вновь стала одолевать женщину и усиливалась с каждым громким возгласом, собравшихся жриц.***
Прислуживая месье Шансьи - торговцу пирожных и прочих кондитерских изделий, Энасалин чувствовала отвращение. Она не выносила этого напыщенного индюка, а так же и людскую логику. Поскольку она эльфийка — она должна быть служанкой и выполнять всё, что от неё потребуется. Из-за эльфийского восстания в Халамширалле, Энасалин постоянно чувствует на себе подозрительные взгляды покупателей и периодически выслушивает ворчание Шансьи относительного того в какую передрягу он впутался, оказав услугу сестре Соловей. Видите ли теперь из-за присутствия эльфийки среди его прислуги, его дела становятся хуже. Он даже не воспринимал её как агента сестры Соловей, а скорее как обычную остроухую, недостойную уважения. Как же Энасалин в эти моменты ненавидела род людской и ждала, когда же наконец это закончится. Но поскольку она была бесконечно предана своему покровителю, который обещал ей совсем другую жизнь, Энасалин терпела и ждала, как затаившийся хищник ждёт свою добычу. Каждое её утро начиналось с одного и того же. Она прибиралась в торговой лавке, дожидалась прихода месье Шансьи и они открывали пекарню. Затем она уходила на кухню и помогала в готовке разноцветных пирожных, которые так полюбил высший свет Вал Руайо, а потом доставляла заказы. Эта работа позволяла ей контактировать с остальными разведчиками: скрытыми и открытыми. Энасалин уже собиралась отправиться в поместье Гислена с заказом, когда к ним в лавку заглянул знатный орлессианец в чёрном кожаном дублете с красным узором, подпоясанный ремнём, черных штанах и безупречно чистых сапогах. Он был слишком просто одет, но его серебряная маска, инкрустированная редкими чёрными алмазами и выделяющая тёмно-карие глаза, выдавала в нём дворянина. — Маркиз Филипп? — удивлённо произнёс Шансьи, увидев посетителя. — Чем могу помочь? Маркиз улыбнулся белоснежной улыбкой и бархатным баритоном, что даже у Энасалин пробежали мурашки по коже, ответил: — Я слышал, что мадам де Фер заказала пирожные в свой салон. — О да, «Сердце Орлея» с кисло-сладкой вишней, ради одной особы. Такая безвкусица! Они совершенно не модны в этом году, не то что творожные «Слёзы Андрасте». Кстати, я на пороге нового модного пирожного! Назову его «Утончённое страдание»! Энасалин тихо фыркнула. «Это дерьмо с глубинным грибом и анисом смогут есть только те, у кого нет вкуса в прямом смысле слова» — подумала эльфийка и посмотрела на тёмные пирожные с золотой присыпкой, которые Шансьи прозвал будущим модным пирожным. — Ради какой же особы мадам де Фер готова пожертвовать своим салоном? — поинтересовался Филипп. Шансьи уже хотел было ответить маркизу, как вдруг вспомнил про Энасалин. Что она не совсем простая его служанка, а разведчица Инквизиции и замолчал. — Увидите, если мадам де Фер вас пригласила. Хотя я уверен, что она вас пригласила, это было бы высшей степени не культурно. — Вы меня заинтриговали, Шансьи, этой особой. Она хотя бы красивая? — Ох, маркиз, огромный риск бегать за ней. — Игра всегда стоит свеч. — Собой не дурна. Но ужас как по-собачьи невежественна! — Уже жду не дождусь этого вечера. «Только к одной особе он мог это применить» — подумала эльфийка. — «Мадам де Фер пригласила к себе в салон Инквизитора?» — Ох, Создатель! — воскликнул хозяин лавки. — Энасалин! Энасалин! — подозвал он эльфийку и продолжил, когда та подошла. — Почему ты ещё не ушла к мадам де Фер?! Быстро отнеси её заказ! Проклиная всех людей Тедаса, Энасалин взяла коробки с пирожными и покинула душную пекарню, пропитанную запахами теста, ванилина и муки.***
После собрания Иона отдыхала в своих покоях, смотря на голубое небо. Окно было слегка приоткрыто и лёгкий осенний ветерок проникал в комнату, слегка теребя красные занавески. И день и ночь жрица думала, как победить в этой борьбе с Инквизицией. Её беспокоило и то, что очень многие жрицы уже без ненависти поглядывают в сторону инквизиторских солдат, которые находятся в Вал Руайо. Словно они думают о том, что Инквизиция может стать хорошим другом. Из мыслей её вывел запах свежей выпечки. Нахмурившись Иона подошла поближе к окну и увидела, как хрупкая женская фигура, одетая в простое платье и плащ с капюшоном, с большими коробками в руках, поставила их на пол и достала из кармашка сложенный пергамент. Девушка всунула его в одну из щелей колонны и поспешила скрыться. Не желая, терять времени Иона чуть ли не выбежала из своих покоев. «Это письмо не должно дойти до Виктуар!» — думала жрица, преодолевая коридоры Собора. Ей казалось, что Создатель действительно на её стороне, раз она так вовремя находилась в своих покоях, когда информатор Виктуар проходил мимо. Чуть ли не подбежав к нужной колоне, Иона воровато осмотрелась по сторонам и трясущимися от нетерпения пальцами достала пергамент из тайника. Любопытство раздирало жрицу, но она всячески осекала себя от открытия письма здесь и сейчас. Только, когда она добралась до своих покоев и закрыла дверь на засов, Иона раскрыла пергамент. Она не понимала как ей пригодилась бы информация о том, что Амелл пригласили в салон мадам де Фер, но подумала, что её влиятельный союзник может извлечь из этого выгоду.***
Стоя за стойкой таверны, Ферье протирал кружки и наблюдал за компанией Инквизитора. Амелл теперь не казалась ему такой устрашающей. Только слегка уставшей. В Убежище она держалась от всех отстранённо, вероятно, потому что сама была тогда напугана. Сейчас она сидела за столом с мастером Тетрасом, запивала ужин вином, смеялась и шутила. Она была похожа на женщину-солдата, только немного утончённей и симпатичней, в отличии от тех, что были среди солдат Инквизиции или храмовников. — Ягодка, может лучше оставишь места в желудке ради ужина в салоне? У них на приёмах бывают различные изысканные блюда, — спросил Варрик, наблюдая за тем, как Амелл жадно доедает свой ужин. — Нет, ещё накинусь на еду, как голодный волк и выставлю себя в некрасивом свете, — ответила чародейка. Все, кто давно на службе у сестры Соловей, знают про её подвиги вместе с Героиней Ферелдена во время Пятого Мора и всем Серый Страж представлялась как высокая, сильная и свирепая магичка, которая не улыбается. В Убежище она показалась надменной и грозной. Но здесь, в этой таверне. Слишком простая, слишком хрупкая, слишком не похожая на ту, какой её представляешь. Если бы Ферье, однажды, встретил бы её во время какого-нибудь задания, в какой-нибудь захудалой таверне, он бы и не подумал, что она убила Архидемона. — Интересно, она специально пригласила меня именно сегодня днём, чтоб у меня не было времени подготовиться и чтобы я выглядела ужасно? — рассуждала Амелл. — Пойду в своих доспехах. Пусть полюбуются драконьей чешуей, ведь у них такого наверняка нет. — И говори, что это Архидемона. — Пф, обязательно! Ферье хмыкнул, слушая их разговор. Краем глаза он заметил, как отворилась дверь таверны и внутрь вошла тонкая фигура в капюшоне. Разведчик напрягся, когда фигура стала приближаться к столику Инквизитора. Он опустил одну руку под барную стойку, нащупав кинжал. Но когда на лице Амелл появилась довольная ухмылка, разведчик немного расслабился, хотя и не отпустил кинжал. — Великая Чародейка Фиона, — с напускным «почтением» произнесла леди Инквизитор, она словно издевалась, произнося титул собеседницы. — Что же вам надо? — Могу я… — Конечно, садитесь, — хмыкнула Солона. — Разве предводительнице восстания не опасно находиться здесь? — поинтересовался Варрик и сделал глоток эля из огромной кружки. — Я слышала про вашу встречу с представителями церкви и мне захотелось собственными глазами посмотреть на легендарную победительницу Пятого Мора и Вестницу Андрасте. — Оу, как это мило, только экспонат руками не трогать, — ехидно произнесла Амелл. — Откуда столько яда, Ягодка? — спросил гном. — Прошу прощения, эта встреча с храмовниками и церковницами вымотала меня, — тяжело вздохнув, «попыталась» оправдаться леди Инквизитор. — Так что вы хотели, Великая Чародейка Фиона? — она снова выделила её титул, словно насмехалась. «Ей не нравится Великая Чародейка Фиона?» — мысленно рассуждал Ферье. — «Или она вообще не одобряет действия магов?». — Если вам нужна помощь с закрытием Бреши, возможно вы найдёте помощь среди своих собратьев — магов. — Я приходила в Редклифф, да только мне не открыли и послали куда по-дальше, словно я какая-то шавка. — Настали смутные и тёмные времена, Вестница. Мы все должны быть осторожными. Амелл фыркнула, словно кошка и, отведя взгляд от собеседницы, сделала глоток вина. — Именно поэтому вас не было на Конклаве, да? — спросила Инквизитор после недолгого молчания. — Как и Лорда-Искателя Люциуса, прошу заметить. Мы оба послали своих представителей, опасаясь западни. Не буду лицемерить, я рада, что осталась в живых. Но в тот день я потеряла много близких друзей. Мне отвратительна мысль, что храмовникам сойдёт это с рук. Надеюсь вы этого не допустите. — И вот мы перешли на самое обыкновение обвинение, — хмыкнула Солона. — Я надеюсь, что они обоснованы?! «Что?» — удивился Ферье. — «Она защищает храмовников? Или просто издевается над собеседницей?». — Не похоже, чтобы Люциус оплакивал кого-то из своих. Ему словно до них и дела нет. Вы же его слышали. Он бы с радостью убил Верховную Жрицу, чтобы настроить народ против нас, вам так не кажется? Так что да, я считаю, что это он сделал. Во всяком случае к его виновности я склоняюсь больше, чем к вашей. «Что за надуманные обвинения?» — подумал Ферье. — Теперь же я вижу, как проявили себя вы, — продолжила Фиона. — И как проявили себя Церковь с храмовниками. Наш союз мог бы быть выгоден обеим нашим сторонам. Считайте это приглашением в Редклифф на встречу со всеми магами. Надеюсь увидеть вас. Чародейка аккуратно встала из-за стола. — Оревуар, миледи Вестница, — произнесла она и развернувшись быстро вышла из таверны. Ферье проводил её взглядом и расслабившись убрал руку от кинжала. — Кассандра пропустила такую встречу! — сказал Варрик, когда дверь таверны захлопнулась. — А ты прям не жалуешь Великую Чародейку, да, Ягодка? — Так заметно? Я старалась скрыть это. — Не-а, не старалась, — усмехнулся гном. — Ну, чуть-чуть старалась. — Вообще не старалась, — помотал головой гном и выпил эля. — Если будешь себя так же вести у этой, как бишь её, мадам де Фер, то тебя в Вал Руайо не пустят. Инквизитор встала из-за стола и лениво потянулась. — Пойду собираться на приём к надушенным и напудренным орлесианцам. — Не ударь в грязь лицом, Ягодка! — пожелал удачи гном. — И не перепутай вилки, иначе будешь опозорена на век. «Надо и мне собираться» — подумал Ферье, ведь он должен проследить за благополучным прибытием леди Инквизитора.