***
В Вал Руайо Солона с её старыми и новыми спутниками сели на корабль до Джейдера, планируя оттуда добраться до Убежища по Имперскому Тракту вдоль озера Каленхад. Сэра всячески пыталась разозлить Вивьен, поскольку не любила зазнающихся особ и тех, кто живёт роскошной жизнью. Чародейка же почти не реагировала, относясь к эльфийке, как глупому ребёнку, чем ещё сильнее раздражала Сэру. Солас вступал с Вивьен в вежливые дискуссии о знаниях мага Круга и мага, обучавшегося вне Круга, где они всякий раз старались уколоть друг друга словами и похвастаться знаниями. Амелл периодически вступала в подобного рода диалоги, но всегда каждый всё равно оставался при своём мнении. Сэра, боявшаяся магии, в этот момент старалась держаться от них подальше. Варрик играл в карты с моряками. А Кассандра скучающе смотрела в морскую пучину. И лишь горстка лоялистов, собранных Вивьен, молча держались друг с другом, опасливо посматривая на Недремлющее море, чьи волны с шумом разбивались о корабль. До этого они не плавали на кораблях. В Джейдере Вивьен обменялась любезностями с леди Серил. Правительница Джейдера оказалась весьма набожной, но поддерживающей мнение, что Амелл истинная Вестница Андрасте, ведь ещё десять лет назад они опасались, что Мор дойдёт до города, но был остановлен. Крепость Серых Стражей здесь тоже была пуста. Обеспечив инквизиторский отряд лошадьми и припасами, леди Серил пожелала им удачи, попросив передать поклон леди Жозефине Монтилье. Дни становились короче. Они ехали в сторону Убежища под серым небом. Листья упали с деревьев и голые ветви, похожие на скрюченные пальцы, покачивались в сторону дующего ветра. Перейдя Перевал Герлена, они встали лагерем возле озера Каленхад, вышедшего из берегов после долгих осенних дождей. Небольшие деревни, которые были расположены на берегу озера, были пусты. Часть домов была разворована мародерами, другая часть обвалилась или сгорела дотла. Было много необработанных заросших полей и плодовых садов. Везде встречались напоминания о войне магов и храмовников. Небо над головой затянулось снежными облаками, а ветер буквально срывал меховые капюшоны. Пёстрый солнечный Вал Руайо, который был в воспоминаниях, стал казаться сном. — Остановимся здесь! — сказала Солона, кивнув в сторону небольшого и пустующего дома. С виду очень неприветливого. — Надо будет начертить охранные руны, — произнёс Солас. — Вокруг может быть много разбойников. — Согласна. Вивьен и Солас, займитесь безопасностью периметра, — скомандовала Амелл и заметила лёгкое недовольство на лице мадам де Фер, но чародейка принялась за своё дело. — Варрик и Сэра, отправляйтесь на охоту, — продолжила командовать Солона. — Пойдём, Лютик, — произнёс Варрик. — Не испачкай панталончики, Виви! — крикнула Сэра, проходя мимо Вивьен, наступившей в грязь. — Смотри под ноги, цветик мой, — ответила мадам де Фер. — Магические ловушки крайне опасны. Эльфийка побледнела и грязно выругалась. Стреножив лошадей в небольшом сарае, Солона с Кассандрой и ещё пятью магами отправились осматривать покинутый дом. Внутри была разруха, покрытая толстым слоем пыли. Быстро осмотрев небольшие комнатки на наличие признаков хоть какой-то жизни, Солона встретилась с Кассандрой в главной комнате, где был небольшой камин и сломанный стол. С помощью магии чародеи расчистили помещение, раскидав сломанную мебель вдоль стен. — Схожу за хворостом, — сказала Кассандра, посмотрев на холодный камин. Дверь скрипнула, когда Искательница вышла из дома. Кассандра всё ещё не желала разговаривать с Солоной и Варриком, ограничиваясь лишь короткими фразами. Гном уже много раз пожалел о том, что произошло на корабле Изабелы, а Солоне было плевать на обиды Искательницы. Они никто друг другу, просто люди, которые вынуждены работать вместе. Их взгляды разнятся, а потому Солоне казалось, что они никогда не придут к пониманию. Ночь была холодной и ветреной. Старые ставни сильно скрипели из-за разбушевавшегося ветра, а потом громко рухнули, разбудив при этом половину спящих. Кассандра сразу же схватилась за меч, в руке Солоны ярко загорелся огонь, заставив вздрогнуть вскочившего рядом с ней мага. Солас крепко сжал свой посох, как и Вивьен. В доме было тихо, лишь поленья трещали в огне камина и посапывала Сэра, укутавшись в дорожный плащ. — Думаю, это всего лишь рухнувшая ставня, — сонно пробормотал Варрик, опуская Бьянку. Все оглянулись по сторонам, но снова легли на свои спальные места. Кто-то заснул быстро, кто-то немного поворочался и всё же тоже заснул. Только Солона уже не могла уснуть. Не в силах больше бороться за каплю сна, она села, обхватив колени руками. Ветер громко завывал за окном. Казалось, что он сейчас выбьет хлипкую дверь и ворвётся в дом вместе со снегом, словно банда жестоких разбойников. Совсем скоро Солона со своей компанией доберётся до перекрёстка, который разъединит их прямую дорогу и ей придётся решать: вернуться в Убежище вместе со всеми или разделиться и взять с собой Варрика и Соласа, отправившись в Редклифф к магам. Она была уверена, что Кассандра будет против, но Солоне не хотелось терять время. И те дни, которые будут потрачены на путь к Убежищу, она могла бы потратить на путь к Редклиффу, чтобы узнать наверняка, чего от неё хочет Великая Чародейка Фиона. Но она так давно не была в Убежище. И быть может, Лелиана и Жозефина уже придумали как подобраться к храмовникам?! Храмовник, запертый в клетке на Глубинных Тропах, не давал ей покоя. Громкий храп Варрика заставил вздрогнуть. Амелл недовольно покосилась на гнома и, тихонько фыркнув, вернулась к своим мыслям. Солона немного закатала левый рукав. Косая полоска пореза частично была покрыта тёмной коркой запёкшейся крови. Там, где она слетела, виднелась лишь розовая тонкая полоса. Заключенный в клетке храмовник в какой-то момент смог подавить магию Архитектора, которая подпитывалась и действовала не за счёт связи Тени и маны, а за счёт скверны, пропитавшей его всего. Тот храмовник вырвался из оков, и сила его была невероятной. Одним ударом он раскидал порождений тьмы и разорвал их на части. Одним ударом он проделал трещину в камне. Ужасный был бой в котором досталось Солоне, Архитектору и Уте. Последняя чуть не лишилась головы. Храмовник мог запросто оторвать её, если бы Солона вовремя не порезала руку. Алистер даже не подозревает, для чего пригодился тот самый кинжал, который она чуть не забыла, и который был протянут им. Она клялась самой себе, что использует эту магию только на Глубинных Тропах. Только тогда, когда будет окружена порождениями тьмы или когда тело начнёт ее предавать и скверны внутри станет больше. Считается ли её поступок правильным в той ситуации? Не нарушила ли она свою собственную клятву? Она старалась не думать об этом и ждала, когда напоминание о том случае, наконец, заживёт. Главное, чтобы Кассандра и остальные не увидели. За окном всё так же бушевал ветер. Снег падал с серых облаков, обволакивая собой промёрзшую землю. Наступала зима.***
Стоя на перекрёстке возле указателя на котором были неровно нацарапаны названия деревень, Солона не могла решиться. — Почему мы здесь встали? — недовольно спросила Кассандра. — Нам в Убежище. Даже не думай направиться в Редклифф, — пригрозила Искательница. Солона не ответила, поскольку не видела смысла в споре. Она была уверена, что всё равно будет так, как скажет она, ведь она — Инквизитор, а не Кассандра. Ей не хотелось терять время, которое она потратит на путь до Убежища, ведь всё равно она пойдёт в Редклифф. Но она не может знать про то, что происходит у храмовников. Шпионы Лелианы могут. — Я просто задумалась, — сказала Амелл и направила коня в сторону Убежища. Она давно не была там и ей надо знать, что происходит в самой Инквизиции.***
Сумерки сгущались, и со всех сторон стала подступать темнота, а Брешь обволакивала своим светом. Метка на руке стала отзываться на неё. Амелл недовольно смотрела на эту огромную дыру в небе. Она совсем забыла как выглядит Брешь. Ночью она выглядит ещё страшней и стала как будто больше. Облака почернели и теперь молнии светят куда ярче. И гром гремит намного громче, чем был прежде. Небо заполнила россыпь звёзд, которые появлялись и исчезали за облаками. Они ехали молча, кроме Сэры с Варриком, которые о чём-то говорили. Эльфийке не нравилась Брешь над головой, она вздрагивала каждый раз, когда слышала громоподобные раскаты. Наплечники доспеха Кассандры, начищенные до блеска, отражали зелёный свет и сверкали в темноте. По округе гулял ветер, вспахивая борозды на гладком снежном покрове и срывая меховые капюшоны с голов путников. — Скоро будем подходить к внешним воротам, — сказала Солона, обернувшись. — Быстрее бы это «скоро» настало! — крикнула Сэра и вздрогнула, когда громыхнула Брешь. Над ними высились горы, черные на черном, — только их снеговые шапки зеленели от Бреши. Чёрные стволы деревьев, словно стражи, тихо и молчаливо наблюдали за путниками. Лошади ступали по снегу будто по изумрудной дорожке, что вела их меж гор к Убежищу. Казалось, будто они попали в Тень, в иной мир, где нет солнца и луны, лишь один яркий источник света возвышался над ними, грозно сверкал и громыхал. — Как именно образовалась Брешь? — спросила Вивьен, посмотрев наверх. — Могу предположить, что с помощью какого-то ритуала, — ответил Солас. — Почему тогда метка, способная её закрыть, на руке леди Амелл? — Потому что я не вовремя ворвалась в зал и всё испортила, — ответила Солона и тихо добавила. — Как обычно я это и делаю. — Но вы не помните, кто это был, так? — Если бы я помнила, то давно сказала бы, кто виновен, и передо мной сейчас не стоял бы тяжелый выбор между магами и храмовниками, — с лёгким ехидством в голосе произнесла Амелл. — По-моему, выбор очевиден, — пожав плечами, сказала Вивьен. — Храмовники лучше справятся с задачей по подавлению магии, ведь Брешь — магическое творение. В конце концов, их этому обучали. Амелл сделала медленный глубокий вдох и так же медленно выдохнула, сдерживая в себе возрастающую злобу. «Лоялисты» — с презрением подумала Солона. — В Вал Руайо храмовники чётко дали понять, что они ни с кем не хотят иметь дело, — произнёс Солас. — Маги же желают помочь. Вивьен ехидно рассмеялась и повернулась к эльфу. — Вы думаете, что заключив союз с мятежниками, Инквизиция не рискует оказаться в центре скандала? Что будет, если выяснится то, что маги устроили взрыв? По-моему, их вина более логична, чем вина храмовников. — Маги, храмовники, — проворчала Сэра, перебив этот зарождающийся спор. — Когда мы в Убежище приедем? Задолбала эта дыра сверху и эти двое: «я магичнее!», «нет, я магичнее!», — она кивнула в сторону Соласа с Вивьен и сильнее укуталась в дорожный плащ. Эльфийке явно было не по себе. — Привыкай, Лютик, — сказал Варрик. — Эта дыра в Убежище ещё сильнее видна. — Под крышей я её хрен увижу! — Мы уже подходим к внешним воротам, — вновь произнесла Солона, когда стали появляться очертания каменных стен и ворот, возле которых сверкали оранжевые языки пламени.***
Кромсай не давал Каллену заснуть. Пёс бегал, суетился и скрёбся лапами о деревянную дверь. — Дыханье Создателя! — не выдержал Каллен, вставая с кровати. — Дай мне поспать, псина! Но мабари продолжал гавкать, скребя когтями о дверь. Резерфорд нехотя натянул на себя сапоги и чёрный камзол. — Да что с тобой? — не понимающе спросил Каллен, открывая дверь. Кромсай тут же вылетел в тёмный коридор и побежал прочь. Но вот незадача, он столкнулся с большими двустворчатыми дверьми Церкви. Каллен, боясь, что мабари сейчас всех разбудит, побежал открывать их. Он ещё не успел их открыть настолько, чтобы пёс смог выйти, как Кромсай уже просовывал свою морду в небольшую щель. Поведение пса насторожило храмовника и как только тот выбежал, Каллен последовал за ним. Разгадка не заставила себя долго ждать. У конюшен Каллен увидел, как в два огромных прыжка Кромсай с громким лаем набросился на свою хозяйку, предпринимая попытки облизать ей лицо. Он отметил, что Солона прекрасно умеет уворачиваться от шершавого фиолетового языка. Лошади громко и недовольно заржали, увидев рядом с собой огромную псину. Позади Солоны, которая валялась на снегу со своим мабари, стояла её компания, которая пополнилась эльфийкой и несколькими магами. Чародейка, которая была среди них, презрительно смотрела на довольного пса и Инквизитора, предпринимавшую тщетные попытки согнать с себя мабари. Так смотрят только орлессианцы. Согнав с себя Кромсая, Солона встала на ноги, недовольно отряхиваясь от снега. — Теперь придётся умываться, — проворчала она и, подняв голову, встретилась взглядом с Калленом. — О, Каллен! Рада тебя видеть. Почему не спишь? Уже поздно. — Твой пёс не давал мне заснуть. — Так он у тебя ночевал?! Каллен кивнул, еле скрывая улыбку. У Солоны был весьма забавный и помятый вид. Волосы растрепались и покрылись белым снегом, слегка намокнув от влаги. Драконья курточка и плащ были в снегу, и Амелл сама казалась немного потерянной. Мимо них прошёл стражник, которого сменили на посту. Каллен остановил его. — Ты не мог бы показать нашим новеньким, где они могут переночевать? — спросил командир. Юноша, недовольно вздохнув, кивнул. Когда коней расседлали, солдат подозвал за собой новоприбывших. Остальные же направились в свои комнаты. Каллен и Солона шли последние. Резерфорд по-рыцарски взял седельные сумки Амелл и прихватил спальник прижав его подмышкой. — Никогда не видела тебя без брони, — произнесла Солона, заметив, что Каллен был в одних штанах да чёрном камзоле поверх рубашки. Он выглядел чуть меньше, чем в доспехах. Но через эту одежду были видны очертания мышц. — Твой пёс не дал мне одеться, — усмехнувшись, сказал мужчина. — Спасибо, что присмотрел за ним. Наверное, тяжело с ним было, да? — Не совсем. Хотя иногда он у тебя становится вредным. — Не могу не согласиться, — хмыкнула Амелл. Солона натянула на себя капюшон. Они шли молча, не зная, о чём говорить. Каллен хотел бы ей сказать, что она слишком долго отсутствовала, подвергала себя неоправданному риску, что приняла не очень хорошее решение добираться до Убежища вплоть до самой темноты, но промолчал, не желая омрачать встречу долгими спорами. Погода была ясной, а Убежище было озарено привычным зеленоватым оттенком, словно эта деревня находилась в самой Тени. Брешь громыхнула и Каллен заметил, как Солона недовольно вздрогнула. — Я так отвыкла от неё. Она была просто напоминанием в голове, а теперь она снова надо мной. Её левая перчатка стала отдавать бледно-зелёным светом. Каллен сочувствующе посмотрел на магичку, подумав, что на её хрупких плечах лежит тяжёлая ноша, и трудная цель стоит перед ней. Не он — Лелиана, Жозефина или остальные люди Инквизиции должны будут снова попытаться закрыть Брешь. Не его рука источает ту же магию, что и Брешь — он даже не знает какие Амелл испытывает чувства от метки — не ему придётся снова рисковать своей жизнью. В прошлый раз Солона провела без сознания три дня после взрыва и три дня после того, как попыталась закрыть разрыв, который подпитывал дыру в небе. И он понял её нежелание возвращаться в Убежище и попытки зацепиться хоть за что-то, чтобы найти помощь. Он мысленно ругал себя за то, что злился на неё и чуть было не высказал ей то, как он недоволен её поступками. Будь его воля, он бы отнял у неё метку на руке и перенёс бы на свою, возложив на себя весь этот груз. Подул привычный ветер, который холодом проникал под кожу обитателей Убежища. Каллен его не почувствовал, поскольку настойка от холода, принятая ещё в обед, продолжала действовать, а Солона поёжилась. — Я забыла, как тут холодно, — подрагивая и постукивая зубами произнесла чародейка. — Начинается зима, жнивень уже заканчивается. — На равнине уже пошёл снег. Из-за магов и храмовников умбралис и кассус будут тяжелым для жителей Ферелдена. Между ними снова настала тишина. Солона, замёрзнув, прибавила шаг, слегка неуклюже ступая по сугробам, которые опять увеличились из-за вечернего снегопада. Она куталась в свой плащ, но всё равно подрагивала от холода. В молчании они прошли мимо таверны, из которой всё ещё сочился тёплый свет и доносились весёлые, слегка охмелевшие, голоса. Оттуда вывалился довольный Бык, его покачивающаяся походка говорила о количестве выпитого спиртного. — Давай, Крэм, — говорил Бык, раскрыв дверь. — Пятница без штанов! Помнишь? О! — моргнув одним глазом, произнес кунари, заметив Амелл и Каллена. — С возвращением, босс! — Пятница без штанов? — спросила чародейка. — Да-а, — довольно протянул Железный Бык. — Хочешь присоединиться? — спросил он, подмигнув единственным глазом, из-за чего Каллен злобно посмотрел на него, прищурив глаза. Бык заметил этот взгляд, и от удивления приподнял одну бровь. — Как-то не очень, — ответила Солона. — Здесь очень холодно для того, чтобы без штанов разгуливать. — Во время пятницы без штанов не бывает холодно, босс. Каллен, может ты присоединишься? — Нет, — немного грубее, чем хотел, ответил Каллен. — Эй, ты там принесешь выпивку или нет? — послышался голос Крэма. — Или у тебя рога в проходе застряли? Из таверны донёсся громкий мужской смех. — Заткнись, Крэм, и снимай штаны, ты проиграл, — крикнул в ответ кунари. — Не разнесите таверну только, — сказала Солона и, съежившись от холода, пошла дальше. Каллен поспешил за ней. Её комната и правда была холодной, поскольку из-за отсутствия хозяйки не отапливалась. Солона зажгла несколько свечей, и в комнате наступил полумрак. «Холодная и мрачная» — подумала чародейка. — «Это тебе не твоя комната в Амарантайне с большой кроватью». И ей снова захотелось отправиться в Амарантайн — в свою крепость, в свою комнату и постель. В углу лежало небольшое количество дров. Каллен положил вещи Амелл в дальний угол комнаты и подбросил в камин немного дров. Он начал возиться с растопкой, а затем с кремнем и огнивом. Заметив это, Солона кинула в камин огненный шар. Каллен вздрогнул, когда растопка мгновенно загорелась, и огонь перешёл на дрова. Затем он хмыкнул, наверняка вспомнив, что находится в комнате с магом и убрал в сторону кремень с огнивом. — Спасибо, Каллен, — поблагодарила его Солона, стараясь скрыть усталость и подарить ему одну из своих очаровательных улыбок. — И за то, что донёс сумки и за то, что положил дрова в камин. Судя по тому, как он неловко начал тереть рукой шею, у неё получилось. — Всегда пожалуйста. Некоторое время он смущённо топтался на месте. Она поняла, что он хотел ещё чем-то помочь, но просьб к нему у неё не было. — Спокойной ночи, Каллен. Завтра будет тяжёлый день, ведь я привезла столько вестей. И ты мне расскажешь про то, как обстоят дела в Убежище. — А, да… Спокойной ночи… Амелл. Каллен вышел, а Солона посмотрела ему вслед. «Опять по фамилии» — печально подумала она. — «Ну хоть титул не назвал. Или «ваша милость».***
В комнате военного совета горело несколько свечей. На большом столе лежала карта Тедаса, утыканная различными фигурками. Сквозняк гудел за дверью и проникал в помещение, кусая присутствующих за ноги. Вокруг стола стояли советники Инквизитора и она сама с влажными волосами после долгой и желанной утренней ванны. Она знала, что пока она купалась, Каллен весь извёлся, дожидаясь новостей, которые она привезла. Солона рассказывала про красный лириум, который добывался и перевозился через пещеры во Внутренних Землях. Из-за подобной новости и доверия к Стражу-Командору, а также Героине Пятого Мора, слушателям было не очень интересно, как она об этом узнала. После этого она рассказала о красном храмовнике, которого тоже видела в этих пещерах и который перевозил этот лириум — она не могла рассказать о том, что на самом деле она, совместно с порождением тьмы, пытала этого самого храмовника. Лелиана молча слушала рассказ и ни единой эмоции не появилось на её лице, в то время как Жозефина выражала эмоции негромкими вздохами и ахами. Каллен же был напряжён и читался, как открытая книга. Было видно, что эта новость не столько напугала его — сколько разозлила. Закончив рассказ про причину из-за которой Солона отправилась к Верховной Жрице, она перешла на рассказ про события в Вал Руайо, о которых, как оказалось, все уже были в курсе. — Если вспомнить, — начала Лелиана. — Красный лириум был в кратере после взрыва. — Я не верю, что они могли взорвать Храм, — проговорил Каллен, не скрывая в голосе нотки раздражения. — Солас сказал, что магия могла вытянуть лириум и осквернить, — произнесла Амелл, вспомнив слова эльфа, когда они увидели жилы лириума в кратере взрыва. — Но мне кажется, что там было что-то другое. — Разве это возможно? Все знают, что скверной может заразиться только живое существо. Ну, ещё почва может перестать быть плодородной. — Тем не менее, лириум можно… заразить, — сказала Солона. — Какой идиот будет пить что-то со скверной?! Солона двусмысленно хмыкнула. После короткого возмущения Каллена, которое было адресовано скорее в пустоту, потому что ему надо было просто выговориться, Солона рассказала про случай в Амарантайне и про силу, который даёт красный лириум. Советники притихли. Каллен что-то проворчал. Амелл надеялась услышать какое-нибудь грубое слово от него, которое ни разу не слышала из-за его воспитанности и сдержанности, но он ничего подобного не произнёс. Только ворчливо пробормотал: «Дыхание Создателя!». — Если кто-то старается распространить красный лириум среди храмовников, то мы тем более должны получить союз с ними, пока не поздно! — сказал Каллен. — Согласна, но я хочу, чтобы они были частью Инквизиции. Им необходим контроль. — Я не ослышался? — ошеломленно спросил Каллен. — Ты хочешь не союза, а контроля над храмовниками? Лорд-Искатель ни за что на такое не пойдёт. А храмовники пока что под его началом. — Именно поэтому мы должны придумать, как избавиться от него. — Это невозможно, — вступила в диалог Лелиана. — Он — главный среди них, у него есть репутация, они не пойдут против своего командира, особенно в такое время, когда разгорается всё сильней и сильней конфликт с магами. Всё, что мы можем — заключить союз с Лордом-Искателем. — Я не думаю, что в Ордене все согласны с действиями Лорда-Искателя, — произнёс Каллен. — Мы можем внести раскол среди них и забрать часть храмовников, а может и больше, чем просто часть. — На храмовников уйдёт много времени, — сказала Лелиана. — А Брешь необходимо закрыть сейчас. Не лучше ли получить помощь от магов? — Лелиана, поверь мне, то, что даёт красный лириум храмовникам — намного хуже Бреши, которую ещё можно закрыть с помощью метки. А против храмовника, имеющего преимущество над обычным воином и магом, ты ничего сделать не сможешь. Так как мы можем подступиться к храмовникам? — Только если станем заманчивыми союзниками для них. Если Лорду-Искателю так важен статус, то Инквизиция выйдет на него после того, как заключит союз с самыми знатными домами Орлея. И уже тогда мы сможем подступиться к ним и узнать принимает ли там кто-то красный лириум или нет. Если да, то мы со временем сможем сместить Лорда-Искателя и на его место продвинуть своего храмовника. И ты сможешь управлять храмовниками, давая им иллюзию союза и свободы. Солона заметила, как Каллен недовольно поморщился от последних слов. — Почему дома Орлея? Ферелден также способен нам помочь, — сказала Амелл. — Это рискованно, если мы будем надеяться только на Ферелден, — ответила Лелиана. — Нам необходим ещё и Орлей. Если только Ферелден выступит с тобой — это будет значить, что… — Я магичка крови, которая и так давно держит короля на поводке, и он готов выступить со мной против храмовников и прочая чушь и прочие слухи, — проворчала Солона. — Думаете, это сработает? — спросил Каллен с сомнением в голосе. — С Вестницей у которой мало союзников можно не считаться, — ответила Жозефина. — Её легко проигнорировать. Но, когда Вестница вернётся с поддержкой знати, отношение изменится. Как к ней, так и к политическому весу Инквизиции. — А знатные дома включают в себя маркиза Монтильон? — спросила Амелл. — А ты уже соскучилась по нему? — с ехидной ухмылкой спросила Лелиана. «Проклятый Ферье всё рассказал Лелиане» — недовольно подумала Солона. Она злобно сжала губы, вспоминая маркиза. Ей хотелось прибить его и в тоже время с ним было интересно. Ей было не комфортно и в тоже время ей хотелось снова с ним встретиться. Влиться в орлессианскую Игру и уделать этого маркиза, обыграть, втоптать в грязь. — Нет, как раз наоборот, — ответила чародейка. — Ничего общего не хочу с ним иметь. И не видеть, и не слышать, и..... — Что он вам сделал? — удивлённо спросила Жозефина. — Ты распаляешься как барон Дюбуа, — хихикнула Лелиана. Солона почувствовала, как кровь приливает к щекам. Даже когда просто идёт разговор об этом напыщенном орлессианце, её берёт злоба. Он хотел купить её! Он предлагал ей стать его любовницей словно это что-то такое обычное. Хотя, как оказалось, для Орлея это в порядке вещей. Он намекал, что знает про её отношения с королём как будто свечку держал! Да ещё и развёл её на то, что его догадки полностью подтвердились. — Ничего подобного, — возразила чародейка. — Помощь маркиза действительно нам пригодилась бы, — сказала Лелиана. — Он мог бы склонить многие дома Орлея на нашу сторону и значительно упростить нам задачу. Чтобы иметь возможность пользоваться его… услугами, мы должны подобраться к нему поближе и знать все его секреты. — Есть ещё лорд Абернаш, который может нам помочь, — предложила Жозефина. — Это, конечно, не влияние маркиза, но и цена не так высока. — Тогда пусть нам поможет лорд Абернаш, — согласилась Солона. Иметь дело с маркизом Филиппом ей не хотелось, лучше просто обходиться очень-очень редкими и неизбежными встречами. — Есть ещё вопросы, которые необходимо решить? — Есть один. И он касается твоей любимой Церкви, — усмехнулась Лелиана. — После того события на Летнем Рынке, осуждение Инквизиции утонуло под наплывом рассуждений о поведении Лорда-Искателя. Однако, остались жрицы открыто выступающие против тебя. Каллен недовольно фыркнул: — Они ничего не смогут сделать. Они остались без защиты, не думаю, что они достойны нашего внимания. Но мы можем предложить жрицам защиту и отправить своих солдат, чтобы они не только присматривали за ними, но и напоминали, что жрицы в пределах нашей досягаемости. — Вы недооцениваете жриц, командир Каллен, — сказала Лелиана. — Они загнаны в угол. Достойные кандидатки погибли и любая оставшаяся в живых жрица может занять Солнечный Трон, достаточно только выделиться. Раньше они даже и мечтать о нём не могли. Я считаю, что они не просто так отсутствовали на Конклаве, у них есть секреты, которыми мы должны воспользоваться. — Создатель милосердный! — возмутилась Жозефина, услышав предложения своих коллег. — Вы просто хотите запугать бедных жриц, чтобы они ещё сильнее нас боялись и ненавидели. К ним нужен деликатный подход. Давайте лучше сосредоточимся на тех жрицах, на которых можем повлиять. Пусть голоса за нас будут громче тех, кто против. — Каллен, приступай к своему варианту. Жрицы должны видеть нас, а люди должны думать, что мы помогаем бедным старушкам спасти их имущество от грабежа. На этом всё? — Нет, конечно, — сказал Каллен с такой интонацией, будто Солона глупость какую-то спросила. — Тебя так давно не было, что у нас появилось множество неразрешенных вопросов в которых твой голос решающий. Амелл тяжело вздохнула, посмотрев на большую карту Тедаса. В животе урчало от голода и ей очень хотелось есть. — Я надеюсь мы до ужина справимся? — с надеждой в голосе спросила чародейка, посмотрев на своих советников щенячьим взглядом. Все трое посмотрели на свои отчёты и синхронно пожали плечами. Хоть в чём-то они были согласны.***
После военного совета Солона наткнулась в дверях на канцлера Родерика. Он слегка опешил от такой неожиданности, ведь его, старающегося подслушать, чуть не застукали. Хотя его попытки всё равно не увенчались бы успехом. Всё, что он мог бы услышать — лишь приглушённые голоса. Амелл недовольно посмотрела на церковника. — Канцлер Родерик, — произнесла Солона. — Уже готовы распевать Песнь Света перед Брешью, чтобы закрыть её? Мира Создатель, прости нас. Грешны и порочны мы, что не уследили за проклятой магией. Закрой же сию дыру, о Создатель! Не гневайся на нас, ибо мы совершили ошибку. Хм, кажется я придумала новый стих. Назовём это Песнь Восстановления Стих Первый. Канцлер покраснел от злости. Солона услышала смешок позади себя и обернулась. Каллен стоял в дверях, не скрывая ухмылку. Видимо канцлер порядком достал его, что храмовник не сдержался, несмотря на то, что Солона насмехалась над Песней Света. — Вы ещё хуже, чем кажетесь, — проворчал Родерик. — Так издеваться над Песней Света. А вы, командир, ничуть не лучше! Отреклись от Церкви ради какой-то смазливой магички. — Ну, если бы матери Церкви были бы так же молоды и красивы, как я, то глядишь и храмовники от вас не отвернулись бы. — Вы слишком самоуверенны, — прорычал Родерик, сильнее краснея от злости и сжимая губы в тонкую полоску. Его чуть ли не трясло от её общества. — Вы сами назвали меня смазливой. Полагаю, это такой комплимент от мужчины-девственника, который не умеет обращаться с дамами. Казалось, он сейчас взревёт, как разъярённый дракон, и пар польётся из его ушей и ноздрей. До такой степени он был зол. — Насмехайтесь дальше, только когда люди отвернуться от вас, они снова вернутся в лоно Церкви. Мы примем даже вас, командир, когда эта демоница вас выгонит. — А с чего бы мне его выгонять? — спросила Солона. — Кто тогда будет удовлетворять мои демонские потребности? — О, так вы не знаете почему ваш командир стал рыцарем-капитаном? — на его лице появилась гадкая ухмылка. Солона недоумевающе посмотрела на Каллена, который прожигал Родерика взглядом. — Как же так, не знаете с кем имеете дело, — церковник артистично помотал головой. — Церковь ведёт журнал о том, сколько магов прошло ритуал Усмирения, где и кем; сколько бежало и сколько было поймано; а также — сколько было убито. У вашего командира весьма почтительный список. А так же есть немного «случайных» убийств. Вы думали, мы не знаем, что делают наши храмовники, да, командир Каллен? Солона снова взглянула на Каллена, тот растеряно смотрел на неё. — Это не… Все было не… — начал Каллен, но был перебит Солоной, ей не хотелось разговаривать с ним на эту тему сейчас при канцлере. Ей не хотелось, чтобы её командир пал так низко перед этим церковником, начиная оправдываться и мямлить. И уж тем более, ей не хотелось, чтобы канцлер хоть на секунду испытал чувство триумфа, стараясь поссорить её с советником. — Если уж Церковь знает, что творят храмовники, то почему же она закрывала глаза, когда ваши святые воины насиловали усмирённых? Или они, по вашему, не люди? А как же: «Всякий человек есть Творение Рук нашего Создателя, От нижайших рабов До величайших королей. Те, кто наносит вред Беспричинный самому малому из Его детей, Прокляты Создателем и ненавистны Ему». Или на магов и бедных усмирённых это не распространяется? Или храмовники являются исключением и способны делать всё, что захотят, включая изнасилование? Церковь распаляется о том, что маги зло, хотя они тоже творения Создателя, но церковники сами закрывали глаза, когда что-то происходило с магом. Как же вы собираетесь защищать людей, когда закрывали глаза на то, что творили храмовники? А теперь ваши же обученные воины продолжают творить бесчинства сейчас, когда получили себе полную свободу! Губы канцлера молча и злобно зашевелились. Красный от злости и поражения он развернулся и ушёл прочь, оставив Солону и Каллена. Послушницы, что стояли недалеко от них и грелись возле жаровни, а заодно и уши согревали от этого разговора, услышав тишину, принялись бессвязно что-то говорить, пытаясь сделать вид, что ничего не слышали. — Сколько людей пострадало от тебя, Каллен? — спросила Солона, даже не поворачиваясь к нему. Ей совсем не хотелось на него смотреть. — Я был неправ, я был другим, — начал оправдываться бывший храмовник. — Я был… зол. — Мне плевать, каким ты был, я задала конкретный вопрос: сколько невинных людей пострадало от тебя? — она едва сдерживала гнев. — Я… не знаю, кто был невинен. — Что? — То есть… были виновные, были те, кто… м-м… подозревался в магии крови, были те, кто пытался бежать. Зачастую я просто выполнял приказ. — И кто монстр? Тот, кто отдал приказ или тот, кто незадумываясь привёл его в исполнение? Он молчал, не отвечая. У неё внутри всё ещё бушевала буря. Как он мог стать таким?! — А что ты мне предлагаешь? Я должен был помочь им сбежать? Ты сама знаешь, что случается с магами, которые пытаются бежать. А с такой охраной, как в Казематах, только с магией крови можно было сбежать. Мне так казалось. — Я прекрасно знаю, что случается с магами, которые пытаются бежать. Андерс сбегал семь раз и шесть раз отсиживался в темнице, но Грегор его не усмирял! — И зря, — тихо сказал Каллен. — Если бы его усмирили — этого кошмара не было бы. Она резко обернулась к нему, стараясь прожечь взглядом. Внутри что-то оборвалось. Это был не тот Каллен, которого она знала и которого надеялась увидеть когда-нибудь. Тот храмовник и правда погиб в ужасной магической клетке во время Пятого Мора. — Если я услышу хоть какую-то жалобу от наших магов, ты лично будешь отчитываться передо мной за своих храмовников, — грубым тоном сказала Амелл и быстрым шагом вышла из церкви. Холодный ветер, гуляющий по Убежищу, не остудил её пыл. Серое небо, грозившееся очередной порцией снега, тяжким покрывалом нависло над ней. «Он считает, что Андерс взорвал церковь, потому что Грегор был слаб и не усмирил мятежного мага, а не потому что они создавали невыносимые условия для магов в Казематах и в мире в целом, из-за чего Справедливость превратился Месть», — подумала она. — «Придурок похуже Алистера». Внутри бушевавшего гнева что-то шевельнулось. Это была неопределённая и не оформившаяся идея, которая становилась более чёткой. «За магами что ли пойти?» — подумала она. — «Ему назло». Эта мысль быстро окрепла, но вскоре была сметена. Она не может себе позволить подобное, это было бы похоже на действия маленькой глупой девчонки. Канцлер, хоть и не знал об этом, но добился желаемого раскола между Инквизитором и её военным советником. Между ними пролегла тень недоверия.***
Подойдя к деревянной двери, Каллен неуверенно постучал по ней. «Она зла от твоего прошлого, но ты решил оправдаться перед ней и вернуть доверие, когда она уже спит?» — насмехался над ним внутренний голос. — Мы можем поговорить? — спросил бывший храмовник. Дверь со скрипом открылась и из комнаты показалась Солона с растрёпанными волосами. А у него из головы вылетело всё то, что он хотел ей сказать. Общаться с её образом в голове было намного проще, чем предстать перед ней с речью в живую. Она уже готовилась ко сну. На ней была лишь шерстяная рубашка и штаны. — Хочешь попытаться оправдать свои действия? — спросила Амелл. — Ты не обязан передо мной извиняться, если что. Ты делал то, что считал нужным, выполняя приказ, но мне не нравится то, каким ты стал. Хотя кто я такая?! Мы сделаем то, что должны, а потом разбежимся по разным уголкам света. Наша Инквизиция не вечна, по крайней мере со мной во главе. Я вернусь к Стражам. — Я просто не хочу, чтобы между нами началась вражда потому что ты маг, а я храмовник. Я не хочу, чтобы это влияло на наше дело. Он хотел сказать это в более мягкой форме, но не получилось, и, судя по тому, как у неё чуть ли не соединились брови на переносице — он дико облажался. Опять. — Каллен, мне не десять лет и я не обиженная маленькая девочка, я вполне могу работать с человеком, не взирая на своё отношение к нему. На нашем деле это никак не отразится. Если твои советы на военном собрании будут казаться мне лучше остальных вариантов — я буду их принимать. И можешь успокоиться — я всё ещё намерена переманить храмовников в Инквизицию. На этом всё, спокойной ночи, командир Резерфорд. Дверь громко захлопнулась прямо перед его носом, и Каллен с трудом преодолел сильное желание ударить по ней.***
Ей снова снился тёмный тоннель, по которому она шла. Она направила сильный поток маны в навершие посоха, чтобы оно ярко светилось, но тьма поглощала его. Свет слепил Солону, но тьма была сильней. Её нос разъедал мерзкий запах гнили, скверны и экскрементов глубинных охотников. Ей было страшно. Невыносимое, жуткое состояние. Сердце гулко стучало в груди, с силой билось о рёбра, словно старалось вырваться из холодного кулака страха. Солона ненавидела Тропы. Порождения тьмы напали неожиданно, как обычно это бывало, как бы она не готовилась к встрече с ними. Она постаралась создать заклинание, которое отбросило бы их назад. Но сзади, гогоча, гарлок схватил её за шею. Они окружили Амелл со всех сторон. Терзали, но убивать не хотели. Она понимала зачем. И от осознания своей участи, лучше не становилось. Они тащили её по коридору, прекрасно видя во тьме и ориентируясь в бесконечных тёмных коридорах Троп. Она сопротивлялась, но попытки были тщетны. Её словно сковали. Она не могла сказать и слова, чтобы произнести заклинание. — Если хочешь, чтобы это прекратилось… только скажи, — услышала она в глубинах своего сознания. — И не обязательно вслух. Только одно существо могло предложить это. Только одно существо могло сражаться с этими тварями. Надо просто сказать «Да», просто согласиться. — Солона! — Каллен тряс её за плечи, пока она, выгибаясь, кричала. Её метка пульсировала. — Проснись! Её лицо было бледным, даже губы потеряли цвет. Её тело было мокрым. Вся рубашка пропиталась потом. — Да проснись же ты! — продолжал трясти её Каллен, стараясь вырвать из цепких лап кошмара. Кромсай тревожно гавкал, прыгая по кровати. Она открыла глаза. Почувствовала покалывание метки. Увидела испуганный взгляд карих глаз напротив себя и в опасной близости. Грудь что-то сдавливало, не давало дышать. Амелл хрипло дышала, открывая и закрывая рот, как рыба, которую вытащили на берег. Музыка в голове не просто звучала, она чуть ли не ревела подобно раскатам грома, словно старалась заглушить её мысли. Холодный пот неприятными дорожками струился по всему телу. Она пыталась вырваться из цепких рук храмовника. Солона боялась его. Сейчас больше всего на свете она боялась его. И себя. Она не помнила, сказала ли она «Да»? Как узнать сказала ли она «Да»? Что чувствуют маги, которые пошли на сделку с демоном? Тот сон… он казался таким настоящим. Она до сих пор ощущала те ужасные зловония в затхлом воздухе и когти порождений тьмы на своей коже. Ей казалось, что раны горят на её теле, но их не было. Только сильные руки Каллена сжимали её плечи. В его глазах застыло беспокойство. Она не знала, куда деться и к кому пойти, к кому обратиться, как справиться?! Она только сейчас почувствовала своё полное одиночество. Солона предприняла ещё одну попытку вырваться, но безуспешно. Тогда она посмотрела на него, старясь прожечь взглядом, но липкое чувство страха после кошмара не отпускало её. Она по-прежнему тяжело дышала и ей всё ещё было страшно. — Это всего лишь кошмар, — попытался успокоить её храмовник. «Я знаю, придурок» — в ярости подумала она. Её сейчас совершенно не это беспокоит. Сказала ли она «Да» — вот, что важно. Она не могла довериться ему, особенно после той информации, которую рассказал Родерик. Каллен начнёт подозревать её во всём. К кому тогда пойти? К Кассандре? Нет. Она вспомнила про Соласа. И облегчённо вздохнула. — Всё в порядке, Каллен, — произнесла Солона, стараясь унять дрожь в голосе и придать ему спокойный тон. — Извини, что разбудила. Можешь идти. Он долго молчал, беспокойно вглядываясь в её глаза. И нехотя встал с кровати. Покусывая губу, она едва сдерживалась, чтоб самой не выпроводить его. Солона дождалась, когда хлопнет его дверь и, быстро натянув сапоги, прихватила плащ и выскочила из комнаты. Кромсай, до этого обеспокоенно наблюдавший за ней, вскочил и, недовольно гавкая, побежал вслед за хозяйкой. — Тихо ты, — шикнула Амелл, боясь, что он всех разбудит. Когда она вышла на улицу, рубашка тут же превратилась в корку льда, затвердев от сильного мороза. Кутаясь в плащ и стараясь защититься от разбушевавшегося ветра, который швырял снежники ей прямо в лицо, Солона добежала до небольшого домика, который Солас делил с Варриком. Она тарабанила рукой по хлипкой деревянной двери, и совесть её даже не мучила от того, что она ломится к ним прямо посреди ночи. Ей было важно знать — есть ли что-то внутри неё или нет. Солас открыл дверь, сонно потирая глаза. — Солас… — Ягодка, ты совсем? — послышался голос Варрика. — На нас напали? — Нет, Варрик. Спи! — довольно грубо произнесла Амелл. — Солас, ты мне нужен. — Зачем тебе Смеюн посреди ночи? — Не твое дело, Варрик. Видя её обеспокоенность, Солас надел свою обувь и прихватил плащ. Они отошли на приличное расстояние от небольших домов Убежища, чтобы никто не слышал, хотя ветер и так хорошо заглушал звуки. — Что случилось? — спросил Солас. — Мне… приснился кошмар и там был… демон. Как узнать согласилась я на сделку или же нет. Я ничего не помню, кроме липкого страха. Солас неожиданно пустил разряд магии, и Солону хорошенько тряхнуло. Ей показалось, что все внутренности сжались, распались на маленькие частицы и снова собрались воедино. Кромсай молниеносно кинулся на эльфа, повалив его на снег. Мабари тянулся к его горлу, Солас едва был в силах остановить ту мощь, которая была в мабари. — Ты что рехнулся?! — возмущенно крикнула Солона. — Демон стал бы защищать свой сосуд похлеще, чем твой пёс защищает хозяйку, — пояснил Солас, уворачиваясь от атаки пса. — В тебе никого нет. — Кромсай, нельзя! — рявкнула Солона, и пёс нехотя соскочил со своего противника. Поскуливая, он подошёл к ней, но не спускал глаз с эльфа. Солас встал, отряхиваясь от снега. — Извини, — сказала Амелл, понимая, что если бы не эта внезапная атака, то проверить было бы невозможно. — С чего ты взяла, что это был демон, а не просто кошмар? — спросил эльф. — Не знаю. Я чувствовала присутствие чего-то… чуждого обычным снам и кошмарам. Как только я прибыла в Убежище это появилось. — Это из-за метки, она как маяк для духов, а рядом ещё и Брешь, почти открытый портал для них. Тебе будет тяжело находиться здесь, пока в небе Брешь. Солона прикусила губу. «Значит, я должна найти себе какие-нибудь дела подальше от Убежища», — подумала она.***
Завидев удобные и накрытые тканью ящики, Роланд с довольной ухмылкой прошёл к ним. С серого неба падал снег, покрывая ящики белым тоненьким слоем. Юноша подошёл к ним и, стряхнув снег, сел на них. Они стояли так удобно, что он мог видеть любые подходы, откуда мог идти командир. Из-за снега строительство требушетов остановилось, а значит те, кто их строил, должны были тренироваться. У Кудряша всё просто — ты либо занят делом, либо учишься защищаться. Таким образом даже обычный пилигрим мог держать в руках оружие в случае атаки. Ведь людей в Инквизиции недостаточно, чтобы разделять на строителей, воинов, прислугу. Прислугой были в основном девушки. Роланд смотрел на серое небо и мечтал о конце этого кошмара. О конце зимы, которая ещё не наступила, но уже порядком достала. Его достал снег, достал ветер, достали горы. Мечтал, что их героиня наконец закроет эту треклятую дыру, что всё закончится и все они разбредутся, покинув Инквизицию. И в этот момент в голову ему закралась мысль. А что он будет делать, когда всё закончится? У него больше нет дома — спасибо храмовникам, нет родителей — спасибо храмовникам. Куда он пойдёт? Найдутся ли люди, которые захотят восстановить деревню на озере Каленхад? Он мотнул головой. Какая разница, что будет после?! Главное — выжить сейчас. Он уже совсем разучился строить планы на будущее, живя сегодняшним днём. — А ты что это тут сидишь? — услышал он хрипловатый голос и подпрыгнул. Перед ним стоял мужчина с черной густой бородой. На нём был тёплый коричневый камзол. Кажется, его звали Блэкволл. Ещё один Серый Страж наравне с их Героиней Ферелдена. — Так… охраняю, — сказал Роланд. Блэкволл, сощурившись, недовольно посмотрел на него. — Что охраняешь? Глаза Роланда забегали. Он быстро соображал, стараясь придумать хоть что-то. — Сильверит, — спокойно сказал он. — Сильверит? — Ну да. Вы что не знаете, что такое сильверит? Вы же Серый Страж. Я слышал, что у знаменитых Стражей доспехи и оружие из сильверита. Как-то раз я слышал, как наша леди Инквизитор жаловалась, что в той суматохе, когда произошёл взрыв, она лишилась посоха, на конце которого было острое лезвие из сильверита. Блэкволл задумчиво почесал бороду: — Я видел, что у неё небольшие кольца в виде кольчуги, пришитые к драконьей курточке из сильверита. — Ну вот. Наверное она решила поощрять солдат оружием из сильверита. А в принципе, почём мне знать?! — сказал Роланд, пожав плечами. — Мне было велено охранять эти ящики из-за дорогого металла в них. — Ага, а ещё я знаю, что сильверит очень редкий и дорогой, так что не думай, что можешь меня одурачить, — пригрозил пальцем Страж. — Так я и не думаю, — запротестовал юноша. — Но вы даже не представляете, как ловко умеет торговаться наша леди посол. Вы её видели? Она выглядит как заморская принцесса из сказок, но ум и язык у неё такие острые, что попробуй ей отказать и не согласиться. — Да-а… — немного мечтательно произнёс Блэкволл. — То есть… кхм… леди Монтилье отличный дипломат и нам повезло, что она на нашей стороне. Ну ладно, охраняй сильверит, — пожал плечами Блэкволл и ушёл. Роланд долго смотрел ему в след, радуясь тому, что ему удалось его одурачить. Но он прекрасно понимал, что Страж может у кого-нибудь спросить про эти ящики, так что ему пора бы сматываться отсюда. «Хм» — думал Блэкволл, шагая по Убежищу. — «Сильверит в качестве поощрения это хорошо. Отличный металл». Он наткнулся на лейтенанта Фаррелла, который раздавал команды небольшому отряду: — Отправляйтесь вместе с разведчиками и полностью зачистите те тоннели. Не думаю, что там вообще кто-то есть. Магические предметы ни в коем случае не трогать. Если найдёте — отметьте на карте, тогда придётся послать парочку храмовников и магов. Голос у него был не такой, как у Каллена. Мягковат. — Хотите получить что-то из сильверита, лейтенант? — спросил Блэкволл, подзадоривая храмовника. Они с ним познакомились ещё в первый вечер, когда Блэкволл приехал. После нескольких кружек в компании Быка, они быстро нашли общий язык. Мужчина хмыкнул. — Сильверит предпочитают Стражи, хотя не спорю, я бы не отказался от меча из сильверита. Но у нас его нет. — Как нет? Я слышал, что леди Инквизитор собирается поощрять оружием из сильверита тех, кто хорошо работает. — Ага, если бы у нас ещё хватило денег на него. Кто вам такое сказал? — Роланд. Фаррелл рассмеялся, из-за чего Блэкволл почувствовал себя деревенским дураком. — Вы Роланда никогда не слушайте, а то ещё он скажет, что сторожит пещеру с драконом, чтобы никто в Убежище не погиб. Он расскажет любую чушь, лишь бы не работать. «Вот паршивец!» — злобно подумал Блэкволл. — «Уши надеру как только увижу!»***
Громадное орудие высилось перед Солоной. Через проемы между балками просачивалось грозное сияние Бреши. Солнца не было видно за снеговыми облаками, но демонской дыре было всё равно. Облака сами стремились к ней, но не могли спрятать, а наоборот. Брешь словно поглощала их. Снег большими хлопьями падал с неба, покрывая Морозные Горы ещё одной толщей снега. — Я не понимаю, — произнесла Солона, осматривая строящийся требушет. — Зачем он нам? — кивнула она в сторону орудия. Лелиана пожала плечами и ответила: — Так захотел командир для нашей безопасности в случае нападения. Требушет покрывался белым одеялом. Его постройка на время сильного снегопада прекратилась во избежание несчастных случаев. — Отрезать армию с помощью лавины? Но здесь тупик. — Не совсем. Мои разведчики исследуют пещеры. Помнишь, как мы пробирались к Храму во время Мора? — Они будут нашим планом побега? — Да. — Если Каллен так боится нападения, тогда может нам и конюшню перенести поближе к проходам? Лошади там должны поместиться, если уж драконы помещались. И бронто. Я видела у нас несколько прирученных бронто и друффало. Лелиана кивнула. — Можешь с ним об этом поговорить? — спросила Амелл. Самой ей пока что не хотелось пресекаться с Калленом. Она ему не доверяла и не только из-за его прошлого, но ещё из-за своих кошмаров. Он может затронуть эту тему, а ей совсем не хочется объяснять ему. — Я? — удивлённо спросила подруга и, увидев её молящий взгляд, добавила. — Ладно. Они молча отошли от требушета. Её взгляд сам нашёл Каллена, хотя не заметить его было бы довольно трудно. Его красная жилетка с густым мехом отлично выделялась среди одинаково одетых солдат и белого снега. Он смотрел на неё, а она на него. Каллен отвернулся, переключая внимание на солдата, который стоял рядом с ним. — Мне показалось или между вами промелькнула холодная тень? — спросила подруга. — Тебе показалось. Лелиана тяжело вздохнула, но не стала настаивать. Солона была благодарна ей за это. Со временем — чуть позже, она обязательно ей всё объяснит. Но не сейчас. Уже несколько минут Каллен наблюдал за тем, как Солона разговаривает с Лелианой, стоя возле требушета. Мысленно он пытался приготовиться к спору на тему того, что требушет не нужен. Сложив руки на груди, Солона осматривала строящееся орудие, а взгляд Каллена бегал по её фигуре. Солдат что-то докладывал ему о поставках, но мысли командира были так недостойно далеки от отчёта. Она снова стала далёкой и недоступной, как сокровище, которое охраняет дракон. Дракон под названием «Недоверие». Амелл развернулась к нему и их взгляды пересеклись. Испугавшись, как будто его застукали за чем-то недостойным, вроде подглядывания за ней в ванне, он перевёл взгляд на солдата. Судя по его виду, он ждал приказов. — Да, хорошо, можешь идти, — сказал невнятно Каллен, и юноша, отдав честь, ушёл. Ночью она так кричала. Ему показалось, что она всех перебудила, но, к счастью, только его. Он прекрасно понимал, что такое кошмар, который заставляет тебя кричать во сне, и хотел помочь, но Солона не позволила. И не позволит из-за того, что не доверяет. Проклятый канцлер добился своего, хоть он об этом и не знает. По-крайней мере Каллен не видел его ухмыляющееся лицо. Он слышал, как Солона выбежала из своей комнаты, как только его дверь захлопнулась. Её долго не было, и он не знал, куда и зачем она пошла. Может, ей просто хотелось прогуляться?! Он, просыпаясь от кошмаров, обычно начинал работать. К счастью, они пока что не очень часто снились ему. Каллен перевёл взгляд на солдат. Они дрались на тренировочных мечах, снег определённо мешал им, но погода никогда не будет подстраиваться под битву, и они должны быть готовы ко всему. Каждого он знал в лицо и по имени, ему бы хотелось, чтобы им никогда не пришлось применять навыки владения мечом. — Где Роланд? — грозно крикнул Каллен, заставив всех солдат остановиться. — Бевин, где Роланд? Парнишка пожал плечами. Резерфорд прекрасно знал, что Бевин осведомлён о местонахождении друга, но старается его не выдавать. Отличная дружба и поддержка, только разве Каллен будет виноват, когда Роланда в бою зарежут, как свинью? — Бевин, подойди ко мне, — приказал Каллен, и юноша, что-то буркнув, направился к нему. — Остальные продолжайте. Итак, Бевин, — начал командир, когда юноша подошёл к нему. — Где Роланд? — Не знаю, — он снова пожал плечами и посмотрел за спину Каллена, там его взгляд и остался. Резерфорд обернулся и, столкнувшись взглядом с Солоной, тут же отвернулся, словно получил пощёчину. — Я знаю, что вы друзья, — продолжил Каллен. — И ты делаешь ему медвежью услугу, прикрывая от меня, когда этот болван прогуливает тренировку. Или может ты его будешь защищать в бою? Парнишка прикусил губу. — Я правда не знаю, где он, командир Каллен. — Хорошо, Бевин, — произнёс командир и положил руку на его плечо. — Теперь ты полностью ответственен за его жизнь. Я не хочу, чтобы потом меня мучила совесть из-за этого болвана. Я снимаю с себя эту ответственность. — Я… могу попробовать найти его, — сказал Бевин. — Хорошо, найди. Бевин лёгким бегом подбежал к стойке с оружием, положил меч и направился в сторону ворот деревни. Никто не хочет быть ответственным за чью-то жизнь, особенно за жизнь такого болвана, как Роланд. Каллен продолжил оценивающе смотреть на тренировку солдат. Они стали намного лучше, чем были, когда только взяли оружие в руки, меньше ошибок, больше уверенности в движении и теперь меньше похожи на деревенских дурачков, которые просто махают палкой.***
«И где мне искать этого болвана?» — думал Бевин, шагая широким шагом по деревне. — «С чего командир взял, что я знаю, где прохлаждается Роланд?». После того, как Роланд застукал свою обожаемую Морин, выбегающей из палатки кунари, у него больше не было места, куда бы он бегал. Послушницы более не привлекали молодого парня. Но Бевин всё же проверил церковь, где обычно находились девушки. Роланда там не было. «Может у Розель?» — подумал парнишка и вышел из церкви. Осматриваясь по сторонам, он врезался в кого-то. Он схватил бедного человека, в которого врезался, за плечи и почувствовал гладкие и покалывающие кончики пальцев чешуйки. Женщина подняла голову, и Бевин столкнулся с взглядом серых глаз. — Прости, я не смотрела, куда иду, — проговорила леди Инквизитор и внимательно осмотрела лицо юноши. — Бевин? — Л…леди Инквизитор, — он тут же вспомнил, что до сих пор держит её за плечи. Она казалась такой маленькой рядом с ним, он мог бы обхватить её плечи одной рукой. Юноша опустил руки, чувствуя, что щёки его начинают краснеть. — Я тебя не узнала с этой… бородой, — произнесла чародейка и провела пальцами по светлой бороде, коснувшись голой кожи щеки. Он едва преодолел желание коснуться её руки своей. Бевин почувствовал жар и лёгкое покалывание от её прикосновения, а внутри пробежала волна дрожи. Он сам не понял, почему. За спиной Амелл он увидел ухмыляющегося Роланда, который, облокотившись о стену дома, наблюдал за этой картиной. — Наверное она неплохо защищает от этого мороза в Убежище, — продолжила чародейка. — Да… ваша милость. — Ладно, Бевин, не буду тебя задерживать, а то наверное командир от тебя живого места не оставит, если будешь медлить с исполнением его приказа. — Нет… я не… он так не сделает, — сказал юноша. — Он… э-э… справедлив. «Поверить не могу, что я защищаю его», — подумал Бевин, но ему так хотелось подольше поговорить с ней, хотя он и не знал о чём. — А вы… не отправитесь во Внутренние Земли? — спросил он. — За помощью к магам? — Мы ведём переговоры с храмовниками. Он был рад услышать это. Храмовники ему нравились больше, чем маги, ведь тот кошмар в Редклиффе, где погибли его родители — устроил маг. «Но маг тебя и спас» — добавил внутренний голос. Всё равно Бевин предпочёл бы храмовников. — И вы отправитесь за храмовниками? А можно… мне с вами? Она рассмеялась. — Посмотрим, Бевин. Иди, выполняй приказ. Она похлопала его по плечу и ушла. Роланд продолжал с весельем в глазах наблюдать за ними. Что-то Бевину не нравилось в его взгляде, когда он подошёл. — Значит, ты действительно влюблён в нашу грозную леди Инквизитор, — изрёк Роланд, когда юноша подошёл к нему. Он чуть ли не подпрыгнул от этого. — Нет! — резко сказал он, чувствуя, как краснеют щеки. — Ну да, ну да. Оно и видно. — Любить её — всё равно, что любить Андрасте. — Но Андрасте была человеком, — пожал плечами Роланд. — Возможно, когда она вела своё войско, кто-то точно так же был в неё влюблён, как ты в нашу Инквизиторшу. — Нет, Роланд, ты кретин. И вообще, тебя злобный Кудряш ищет! Ты прогуливаешь тренировку, — сказал Бевин, толкая друга в сторону выхода из деревни. Роланд скривил лицо и недовольно простонал. А Бевин всё ещё чувствовал касание Амелл на своём лице. «Роланд придурок» — думал он. — «Я глубоко уважаю её, но не люблю. Это… это было бы неправильным». Он не заметил, но внутри посеялось зерно, которое поливалось глупыми насмешками друга, что он якобы влюблён в леди Инквизитор, и со временем оно могло проклюнуться.***
Третью ночь Солоне снились кошмары в Убежище. Она просыпалась, чувствуя холодные струйки пота на спине и на лице. Всё её тело била дрожь. Кромсай, поднимая голову, с беспокойством смотрел на неё. Она обнимала пса, стараясь унять внутреннюю дрожь и вернуть себе чувство безопасности. Но мабари не мог прогнать чувство одиночества. Ей так хотелось хоть с кем-то обсудить эти ужасные кошмары, ей так хотелось, чтобы кто-то успокоил её. Ей и раньше снились кошмары, но не такие. В них не было чужого присутствия. Обычно это была битва с Архидемоном или Остагар. Обычно ей не было так страшно. Иногда в такие моменты рядом с ней был Алистер. Она просыпалась от кошмара и нечаянно будила его. Алистер вставал и, находясь всё ещё в сонном состоянии, обнимал её, целовал в висок, шепча успокаивающие слова. Он говорил, что понимает её и ему тоже снились кошмары. Ему снился Остагар. Но сейчас она одна. Никто не поймёт её страха. Даже если бы Алистер был рядом, он бы тоже не понял её. Она отпустила мабари и поджала к груди ноги, обхватив колени руками. Её тело всё ещё дрожало. Поленья в камине тихо потрескивали. Огонь давал слабое тепло и немного света. Казалось, что тьма, которая была в комнате, сгущалась, а каменные стены давили и приближались друг к другу. А вдруг она всё ещё в Тени и демон продолжает наблюдать за ней? Солона вскочила с кровати, быстро натянула на себя сапоги и, схватив плащ, который висел на небольшом гвоздике, выбежала из комнаты. Озадаченный пёс побежал за ней. Выбежав из церкви, Солоне показалось, что она попала прямо в Тень. Снег переливался зелёными оттенками из-за сверкающей Бреши, которая всё вокруг окрашивала в этот цвет. Вокруг всё было темным, зелёным и немного белым. Только сильный ветер, бьющий по лицу пригоршнями снега и холод, пробиравший до костей, говорили, что она находится в реальном мире. Кутаясь в меховой плащ, Солона смотрела на огромную дыру и мысленно посылала в её стороны ругательства и проклятья, точно так же и в сторону её творца. Она услышала хруст снега от чьих-то шагов и вздрогнула, как будто была застукана за чем-то запрещённым. Кромсай довольно гавкнул, завиляв хвостом. На верхнюю площадку поднимался Каллен. На нём были сапоги, тёплые штаны и камзол, надетый поверх рубашки. Больше ничего. Дрожа от холода, Солона нахмурилась. По его виду не скажешь, что ему холодно. Храмовник улыбнулся псу и поднял взгляд на чародейку. — Что ты здесь делаешь? — спросил Каллен и получил раздражённый взгляд в ответ. — Ветер усиливается. Она замёрзла, стоя в одних штанах и рубашке. Даже тёплый плащ не спасал. Ей казалось, что внутри неё лишь пустота и холод. Но как она может ему сказать, что боится остаться одна в тёмной комнате наедине со своими мыслями? — И как тебе не холодно? — спросила Солона, заметив, что мужчина даже не дрожит. — Адан даёт мне настойку от холода, чтобы я мог дольше находится на улице. У меня осталось, могу поделиться, — улыбнулся он. Солона кивнула, и они вместе вошли в церковь, а затем прошли к его комнате. Она была такой же маленькой, как у Солоны. И кровать была маленькой, рассчитанной на одного. Его небольшой стол был завален пергаментами. Пара непригодных перьев валялось на полу. — Эм… он говорил, что нужна горячая вода, но у меня нет чайничка, чтобы вскипятить. — Просто налей воду и я её нагрею, — нетерпеливо проговорила Сололна, присаживаясь на идеально заправленную кровать, ведь больше некуда было. Каллен взял кружку и налил в неё воды из небольшого графина. Амелл накрыла кружку ладонью и прошептала заклинание. Через пару мгновений вода нагрелась и из кружки стал доноситься аромат мяты. Каллен подлил из небольшого пузырька голубоватую жидкость и протянул Солоне ложку. Размешав всё, Амелл глотнула, ощущая, как горячий мятный чай струится по горлу, проникая внутрь её тела и согревая её, прогоняя холод. — Никогда не думала, что буду так рада мятному чаю, — сказала чародейка, ещё раз делая глоток. — Спасибо, Каллен. — Обращайся, — пожал плечами храмовник и отвернулся к столу, принимаясь наводить на нём порядок. — Почему ты не спишь? И сколько время? — Часа три до рассвета, — ответил Каллен. — Я проснулся час назад. Она прикусила губу. «Наверное, я опять его разбудила», — с уколом совести подумала Солона. — Из-за меня? Он обернулся и, слегка прищурившись, посмотрел на неё. — Нет. Я сам проснулся. А тебе опять снился кошмар? — Не твоё дело, — произнесла она в кружку и снова сделала глоток. — Дыханье Создателя! Амелл, я тебе не враг, — произнёс мужчина, полностью повернувшись к ней всем корпусом и сложив руки на груди. Он прислонился к столу. — Я признаю, что совершал ошибки. Много ужасных ошибок. Я их понял и принял. И здесь такого не повториться. «Ты не можешь не принимать во внимание тот факт, что он встал против своего командира и сражался плечом к плечу с Хоуком, когда тот выбрал сторону магов», — сказал внутренний голос. И Солона устыдилась. Треклятый церковник добился того, чего хотел, когда рассказал ей о прошлом её военного советника. Но когда она его впервые увидела, она думала, что это всё тот же Каллен, который просто подрос и возмужал, пройдя через битвы и крещение огнём. Она никогда не думала, что он способен вести кого-то на усмирение, даже не разобравшись в виновности. И уж тем более она никогда не думала, что Каллен способен поддерживать тот ужасный порядок, который был в Казематах. Её Каллен погиб в той ужасной клетке. Сейчас перед ней совсем другой человек. — Обещаешь? — спросила Солона, прищурившись смотря на него. — Обещаю. Она кивнула, принимая его обещание, и продолжила делать маленькие глотки горячего чая. Кромсай по-хозяйски развалился на кровати, положив морду на передние лапы. Каллен молча наблюдал за наглостью пса. — Ты никогда не думала, что было бы, если б ты осталась в Круге? — спросил мужчина, прерывая тишину. — Много раз, — пожав плечами, ответила чародейка. — А что? Ты бы предпочёл, чтобы я послушно сидела в Круге? — Э-э… нет. То есть… я не знаю. Учитывая, что произошло с тобой и в Круге… и сейчас… кхм. Я просто хотел поддержать беседу, — добавил он и отвернулся к своему столу, продолжив возиться с пергаментами. Солона заглушила смешок в кружке. Над ним всегда было забавно потешаться. — Если бы я осталась в Круге, — сказала Амелл. — Я бы не допустила того, что произошло с тобой. Каллен замер. — Поверь, ты бы ничего не смогла сделать, — тихо произнёс он. — Что ещё хуже, ты могла бы там погибнуть. Их было слишком много. «Глупый Каллен», — подумала Солона. Когда она узнала о произошедшем, она осматривала каждый проклятый искорёженный храмовничий труп, надеясь не увидеть его лица. Если бы она осталась в Круге, она в лепёшку бы расшиблась, но добралась бы до него раньше, чем Ульдред создал ту магическую клетку. Нет, он недооценивает её, не зная, на что она была готова ради него в тот момент. — Больше, чем порождений тьмы в Денериме? — хмыкнула Амелл. — Там у тебя была поддержка. В Круге ты осталась бы одна против троих-пятерых магов крови. Она молча смотрела на его напряжённые плечи. — Я бы не хотел говорить на эту тему, — добавил Каллен, снова принявшись возиться с пергаментами. После недолгого молчания Солона произнесла: — Ладно, мы можем сменить тему на что-то более приятное. Хм… только начну её я, а то у тебя, совсем недавно, не очень хорошо получилось. Она услышала, как он недовольно фыркнул и еле сдержала смешок. — В Киркволле у тебя было много друзей? Там ты начал новую жизнь? — Новая жизнь, говоришь? Я думал, что начал новую жизнь. Хотелось бы мне от неё отказаться, — проворчал мужчина, снова поворачиваясь к ней. — А насчёт друзей. М-м-м… не так уж и много друзей у меня там было. Скорее, много работы, — хмыкнул Каллен. — Те, с кем у меня хорошие отношения, прибыли со мной в Убежище. — И всё? Больше ты там никого не оставил? — Некоторые остались, чтобы продолжить наводить порядок. Там появилось слишком много преступников, да и красный лириум… от него надо было избавиться. «Почему с тобой всегда надо напрямую?» — недовольно подумала Солона. — Нет, я имела ввиду кто-нибудь, кто вызывал бы особый интерес. Леди Резерфорд… например. — Сестра всегда была в Ферелдене, — пожал плечами мужчина. — Ты прекрасно понял, что я спрашиваю не про сестру! — фыркнула Солона, не скрывая улыбки. Он встрепенулся, неуверенно завёл руку за шею и начал массировать её, смотря куда-то в пол. В полумраке комнаты она не могла видеть, как порозовели его щёки. — С чего это… почему тебя это так заинтересовало? — спросил Каллен. — Я просто поддерживаю разговор. Что в нём такого? — Нет никакой леди Резерфорд. Да и я не лорд, чтобы была какая-нибудь леди. — Не помню ни одного храмовника, у которого была бы семья. Храмовникам нельзя жениться? Она вспомнила храмовника, который был в башне магов во время Мора. Демон Желания околдовала его, исполнив самое заветное его желание — иметь семью. Он был счастлив, но Солона разрушила это счастье. Она не могла позволить твари набираться сил за счет неведения храмовника, хоть и такого счастливого. Правильно ли она тогда поступила? Иногда она думала над этим. — Храмовники могут сочетаться браком. Хоть есть и некоторые правила. Для этого необходимо согласие Ордена. Кто-то может пожертвовать этим, если захочет выказать особую преданность служению. Но в этом… эм… нет необходимости. — А для тебя есть такая необходимость? — Для меня? — удивился мужчина. — Э-э… нет. Я такого обета не давал. — Тогда почему не появилась леди Резерфорд за десять лет? Есть… сэр Резерфорд? Каллен густо покраснел. — Амелл! — возмущённо сказал он. — Нет никакого… сэра Резерфорда! — сказал Каллен с таким выражением лица, как будто одна только мысль об этом вызывала у него отвращение. — Но если ты никаких обетов не давал и всё ещё нет леди Резерфорд, и мужчины тебе не нравятся, то… — Дыханье Создателя, Амелл! Мы можем сменить тему? Она уже не могла сдерживать смех, наблюдая за его реакцией. Каллен тяжело вздохнул, смотря куда-то в сторону. Если бы она его не знала, можно было бы подумать, что он сейчас просто выставит её за дверь. — Ладно, — отсмеявшись, сказала Солона. — Поговорим о работе? Они довольно долго говорили о работе. Он расслабился, когда она перестала смущать его, и охотно рассказывал про свои планы относительно рекрутов и обустройства безопасности Убежища. Ему нравилось его занятие, несмотря на то, что есть такие лодыри вроде Роланда и жаждущие геройства парни вроде Бевина. Они больше не затрагивали неприятных тем. Солона опускала редкие шуточки относительно толпящихся вокруг послушниц, от которых она не видела проку, Каллен же встал на их защиту, говоря, что девушки помогают раненным и повышают дух некоторых солдат, когда зачитывают Песнь Света. На это он получил презрительный фырк, но больше она ничего не сказала. Чай давно закончился, когда в дверь командира постучал лейтенант, тем самым оповестив, что Убежище просыпается и им следует вернуться к своим делам.***
В небольшом кабинете Жозефины было уютно и светло. Горело множество свечей, поскольку девушке постоянно приходилось читать и отвечать на письма. Стол был завален чистыми и исписанными пергаментами, а так же догорающими свечами. Каллен стоял, прислонившись к стенке и сложив руки на груди. Лелиана приняла расслабленную позу, сложив руки за спиной, а Жозефина внимательно наблюдала за тем, как Солона читала письмо. Судя по кривым и скачущим буквам, а также небрежным пятнам от чернил, оно было написано рукой Алистера, а не королевским писцом. «Солона, Ты говорила, что Инквизиции нужна поддержка. Не знаю, как прошла твоя встреча со жрицами в Вал Руайо, но я знаю, что ты прибыла в Убежище. Нет, у меня нет шпионов в твоей Инквизиции, только Тренн. Но она такой себе шпион. Наверняка ты с ней уже познакомилась и подружилась, потому что взгляды у вас одинаковые относительно одного человека. А если нет, я уверен, что вы найдёте много общего. Я же с ней больше не могу находится в одном городе. Надеюсь, что её умения полезны Инквизиции. Ну вот опять я начал эту тему». Чернильное пятно замазало слово. Солона понадеялась, что это слово «Извини». Если Алистеру нужна помощь, то ему было бы неплохо извиниться за то, что снова затронул тему, с которой и начинались их вечные ссоры. «Маги в Редклиффе совсем обезумели и выгнали Тегана из его же земель! Более того, там какие-то тевинтерцы. Мои войска стягиваются к деревне на Перекрёстке. Я слышал у вас есть немного храмовников, которые могли бы нам пригодиться. Анора говорила, что незачем впутывать сюда Инквизицию, я же предлагаю тебе присоединиться к нам и тем самым повысить статус Инквизиции в глазах суеверных баннов и заткнуть Церковь. Тогда ты мне развяжешь руки, и Ферелден сможет открыто поддерживать Инквизицию. Что ты на это скажешь? Жду твоего ответа в течении трёх дней.Алистер Тейрин. Алистер.»
***
Перед тем как отъехать, Каллену столько всего необходимо было сделать. Блэкволлу он поручил продолжить тренировать солдат, раз Амелл решила не брать его во Внутренние Земли. Одному из капитанов, который не был храмовником, он передал дела Убежища. Лелиану он посвятил в дела небольшого отряда солдат, который отправился в Вал Руайо, чтобы охранять имущество Церкви. Каллен вошёл в комнату военного совета, чтобы положить несколько отчётов на стол, но замер в дверях. За столом, который стоял возле стены, сидела Солона, положив голову на раскрытую книгу. Она спала, прижавшись щекой к исписанному пергаменту. Её волосы разметались по столу, прикрывая часть книги. Каллен с умилением посмотрел на неё и тихонько закрыл дверь. Аккуратно ступая по каменному полу, он подошёл к ней и присел на корточки напротив неё. Её плечи спокойно поднимались от ровного дыхания. Как бы он хотел не будить её. Ведь, судя по всему, сейчас кошмары не преследуют её. Но он не мог позволить ей спать, сидя за столом на неудобной книге. — Амелл, — тихо произнёс Каллен, положив свою руку ей на плечо. — Ты заснула за чтением книги. Двенадцать лет назад он с одним храмовником нашёл её спящей в библиотеке. Его сослуживец не церемонился со спящей магичкой, с силой тряся её за плечи. В тот момент он едва сдержался, чтобы не ударить храмовника за то, как грубо он будил ученицу, которая вызывала в нём ураган чувств. Которая казалась ему самым хрупким и нежным созданием, словно она была сделана из хрусталя. Солона шевельнулась, что-то проворчав. — Вставай, Амелл, — он слегка, со всей нежностью, которую только мог себе позволить, потряс её плечо. — М-м-м… — простонала Солона, поднимая голову. В очередной раз он с умилением посмотрел на её сонное лицо. На копну растрёпанных волос, которая прикрывала открывающиеся глаза, на чернильный отпечаток букв на светлой коже щеки. Она приоткрыла глаза, смотря на него сквозь пелену сна. И он, не сдержавшись, дотронулся рукой до испачканной щеки. Большим пальцем он провёл по чернилам, отпечатавшимся на светлой нежной коже, слегка размазав их. Не то, чего он добился. — Каллен? — произнесла Амелл, словно впервые его увидела за долгое время, и потёрлась щекой об его руку, как кошка трётся о ладонь в поисках ласки. Не сказать, что Каллену не понравилась эта нежная податливость с её стороны, но он вознамерился отправить Солону в постель, ведь завтра им предстоял путь во Внутренние Земли. Неожиданно, она резко открыла глаза, смотря на него с удивлением. Амелл взглянула на его руку, и Каллен резко убрал её, как будто его опалило огнём. — Я опять заснула за чтением? — проворчала Солона, оглядываясь по сторонам. — Ах да, я собиралась уединиться здесь с предписаниями Джустинии Пятой, — потянувшись, она зевнула, прикрывая рот рукой. — Много воды в этой огромной книге. — Тебя… кхм… проводить? Солона поднялась со стула, сощурив серые глаза. Он последовал её примеру, тоже вставая на ноги. — Надо было пользоваться случаем ранее, когда я приглашала тебя к себе, — сказала она. Сначала он не понял, но потом быстро покраснел, вспомнив, как он бежал по коридорам Круга, как последний трус и идиот. И вся решимость, которую он собирал в себе, когда собирался с ней заговорить, в миг улетучилась. Он едва сдерживался, чтобы не сбежать снова. Ну почему? Почему она вспомнила именно этот дурацкий, глупый, трусливый поступок? Стараясь не смотреть на неё, Каллен не заметил, что из книги выпал кусок пергамента с картой подземных тоннелей, и который Солона тут же подняла и снова засунула назад. Держа книгу в руках, магичка обогнула мужчину, подойдя к выходу из комнаты. — Как бы всё тогда сложилось? — спросила она, повернув голову в сторону и смотря куда-то в темный угол помещения. — Может, я бы подольше задержалась в Круге, с удовольствием обустраивая комнату, а не выполняя просьбы Первого Чародея. — Ч…что? — не понял Каллен. — Мне не понравилась планировка моей комнаты, я хотела сдвинуть кровать, а ты… сбежал, когда я об этом попросила, — объяснила Солона, повернувшись к нему. «Милостивая Андрасте!» — подумал Каллен. Она просто издевается, и тогда в Круге тоже издевалась. Всё было совсем не так! Если он начнёт оправдываться, то значит он повёлся на эту провокацию, и она заставит его краснеть и чувствовать себя дураком ещё сильнее. — Ты… Ты… Ты просила не помощь! Д-давай познакомимся поближе. В другом… месте. — Каллен, это как-то неожиданно. И я по званию старше, как бы. — Нет! Я не это, то есть, я бы… кхм-кхм… ты это сказала тогда. Как я мог… согласиться? — И ты это запомнил? Слово в слово? — с весёлыми огоньками в глазах спросила Амелл. Иногда он не понимал: она заигрывает с ним или просто издевается? Сейчас ему казалось, что она просто издевается. — Ох, святая Андрасте! — вздохнул бывший храмовник. — Я только её Вестница. И можешь просто звать Солоной. — Теперь ты веришь в то, что ты Вестница? — Ага, а ещё в то, что Создатель отрёкся от нас. И в то, что Андрасте действительно его слышала, а не была сумасшедшей. Во что только не поверишь, когда чувствуешь на себе её метку. Каллен тяжело вздохнул. — Кстати… — в её серых глазах искрились загадочные огоньки. — Сейчас меня тоже не всё устраивает в моей комнате. Он вопросительно приподнял бровь. — Слишком холодная, — продолжила чародейка. — Подложить дров? — спросил он, чтобы снова не попасться на провокацию и не стать объектом для этих… шуточек. — Дрова не так хорошо согревают, в отличии от… — она прикусила губу, с задорным прищуром осматривая его. — А в прочем — не важно. Спокойной ночи, Каллен, — сказала Солона и выпорхнула за дверь, оставив мужчину одного. Недоумевая, он потёр свою шею ладонью. У него из головы вылетело всё, что он хотел сделать в этой комнате.***
Следующим утром они выступили из Убежища в сторону Редклиффа. Солона была рада покинуть эту деревню и быть подальше от Бреши. Она надеялась, что кошмары перестанут её преследовать во Внутренних Землях. Бевин был счастлив отправиться вместе с Инквизитором во Внутренние Земли, хоть и надеялся, что ему не придётся сражаться с магами. Они вызывали у него дрожь в теле. Варрик тихо ворчал, что ему снова придётся спать на еловых ветках, и что у него всё ещё болит, как он выразился, жопа из-за предыдущего путешествия, но Кассандра затыкала ему рот одним лишь грозным взглядом. Каллен недовольно хмурился, смотря в сторону Железного Быка. Солона объяснила ему, что Бык должен знать, как сражаться с тевинтерцами, на что Каллен ворчливо говорил, что с магами везде сражаются одинаково и вряд ли там в Редклиффе есть тевинтерские воины, с которыми кунари и сражаются. Солас ехал с ними, и присутствие эльфа никого не волновало. Он умел быть незаметным. Они были похожи на небольшое войско под знаменем Инквизиции.