Стокгольмский синдром

      Клинт с ненавистью глядел в спину удаляющемуся Локи и гадал, какую унизительную работу он подберёт для него. Он не знал, что с ним случится и, пребывая в счастливом неведении, упивался ненавистью. Он решил, что превратит жизнь Локи в ад, даже если за это удовольствие ему придётся заплатить своей собственной жизнью.       Думать ему долго не пришлось. Пока Локи принимал просителей, в покои зашли четыре воина и две служанки. Девушки споро начали наводить порядок, изредка поглядывая на Клинта и перешёптываясь. Бартона передёрнуло, служанки смотрели на него как на опасного и дикого зверя. Как…. Как они смотрели на Локи. Один из молодых воинов перехватил эти взгляды, нахально ухмыльнулся и сказал: — Не бойтесь его. Он не кусается, да и мы рядом… — Одур, опять болтаешь? А кто будет размещать раба. — Да, командир. Простите.       Двое солдат быстро отодвинули шкаф, за ним оказалась тесная каморка три на три метра. Воины отстегнули Клинта от стены, ослабили на нём наручники, чтобы руки не отекали и силой отвели в тёмную каморку. Там они приковали его к стене, на этот раз за кольцо, которое было сделано в кандалах, и ни слова не говоря, вышли. Одна из служанок опасливо подошла к нему. Быстро поставила глиняную миску с водой перед ним и тут же отскочила.       Охрана удалилась, а Клинт стал осматривать своё пристанище. Ни нар, ни тюфяка ему не положили, цепь была короткая, выйти на паркетный пол он не мог, поэтому постояв час и тщетно попытавшись дотянуться до…. да хоть до чего-нибудь, чтобы проверить насколько возможно выбраться отсюда, Бартон просто сел на пол и откинулся на стену.       Посидев так немного, он попытался ощупать кандальный браслет, прикидывая, где бы добыть что-нибудь острое. В прошлом цирковой акробат не сомневался, что при наличии хотя бы одной вилки, он сможет отомкнуть кандалы, а там можно попробовать и сбежать. Он рождён свободным, поэтому точно терпеть не будет. А как только выберется, то можно будет отмстить Локи, а главное Тору, потому что, то, что он сделал, не иначе как предательство не называется.       Голова болела всё сильнее и сильнее. Уже четыре часа два асгардских купца излишне громко объясняли, кто кому и сколько должен, и ни один из них не желал уступить. Фригга сидела с совершенно невозмутимым видом, похоже, она вообще никого не слушала, а отдала всё на откуп Локи. — Так что на счёт поставок стали и леса, ваше высочество? — спросил один из купцов. — Я считаю, что доля моего партнёра изрядно завышена. — Ваше высочество, я и так несу на себе все транспортные издержки, и уступить ещё четыре процента… — Достаточно, — властно сказал Локи, — вы оба правы. Я считаю, что лес и сталь, самое важное, что есть в Асгарде, а посему неплохо бы перенять кое-какой опыт и из других миров. В Мидгарде многие ресурсы принадлежат правительствам, я думаю Один одобрит моё предложение. Купцы смолкли, быстро сообразив, куда ветер дует, один из них встал и быстро сказал: — Ваше высочество, Вы правы. Справедливость ваша не знает границ, но я думаю, что мы погорячились. У нас нет претензий друг к другу. Правда ведь? — он посмотрел на партнёров. — О, да конечно. — Тогда можете идти. — Локи махнул рукой, а затем повернулся к Фригге. — Идём, матушка. Сегодня я больше никого принимать не буду.       Клинт уже пять часов сидел в камере. Тело затекло, пить хотелось неимоверно, но он не позволил себе этой слабости. Из кабинета Локи доносились возня и перешёптывания служанок. Что-то звякнуло и разбилось. Дверь в спальню открылась, и две девушки вошли в комнату. Они стали восстанавливать тот погром, который Локи устроил с утра. Они шутили, пересмеивались. Одна из них была блондинка с голубыми глазами, другая была рыженькая. Что-то снова упало и разбилось: — Ну что ты такая неловкая? Всё о Локи грезишь? — Да. — Вздохнула девушка. — Вот бы ребёночка на него похожего. Красивый будет, наверное. Родила бы дочку, наряжала бы её как куклу…. — Ой, не смеши. Ты же сама знаешь, что Локи предпочитает мужчин. — Почему? Мы же лучше. — Не знаю. Детей не хочет. Сама спроси. — Скажешь тоже.       Ого, так я и думал, решил Клинт, что с этим рогатеньким что-то не так. Интересно, а его братец об этом знает? Девчонки продолжали щебетать и убирать покои. Рыженькая была моложе и уже потянулась к столу Локи, как вторая служанка остановила её. — На столе не трогай ничего. Это единственное, что может разозлить его. — Хорошо. — Вроде всё закончили. Пошли уже. — Погоди, говорят, Локи тралла привёз, давай поглядим? — Ох, не знаю. Помнишь, чем двести лет назад закончилась история, когда молодые солдаты решили посмотреть, что за диковинную зверюшку добыл Локи на охоте? — Нет. — Эта тварь вырвалась на свободу, и успела съесть троих, пока её успокоили. — Но мы же только посмотрим. Подходить не будем. — А, давай. Две девушки брезгливо смотрели на Клинта, как на диковинное животное. — Ничего особенного. Зачем он принцу? — Понятия не имею. Пойдём отсюда.       Клинт снова остался один. Выбраться бы и добыть хоть какой нож, точно вскрою горло этому негодяю. С такими мыслями он закрыл глаза и решил подремать. Бартон пребывал в счастливом неведении относительно своей судьбы, он пока строил планы о мести, надеялся, забывая, что их победу обеспечил даже не Халк, а Тор, который хоть и был слегка опечален судьбой смертного, но брата на бой не вызвал. О том, что с ним может сотворить разозлённый Локи, он пока не думал.       Была уже почти полночь, когда Локи вновь вернулся в свои покои. Он сразу отправился к Клинту. Тот моментально распахнул глаза и ощерился, глядя на трикстера. — О, я уж надеялся, что ты сдох где-нибудь по дороге. — Хрипло сказал Бартон. Локи только недобро ухмыльнулся. — Ваше высочество, — послышался знакомый голос, — вы приказывали зайти к вам. — Эльгирик, если не ошибаюсь? — Локи посмотрел на охранника. Тот был явно польщён тем, что принц знает его имя. — Да, ваше высочество. Я пришёл к вам за справедливостью. — Забирай его. Заодно и манерам обучишь, — Локи кивнул в сторону Клинта, — а то он слишком много себе позволяет. — Намного меньше, чем ты. — Прошипел Бартон, именно это и стало его роковой ошибкой. Глаза воина расширились от гнева. Никто и никогда не позволял оскорблять кого-либо из принцев, а этот тралл посмел. Эльгирик посмотрел на Локи, тот скривился и напомнил: — Не убивать и не калечить.

***

      Эта ночь обернулась для Клинта кошмаром из боли и отчаяния, но не сломила его. Воин отстегнул оковы на лодыжке. Оценив свои шансы на успех, Клинт решил не нападать, пока. Он привёл Бартона в какой-то каземат: — Раздевайся. — Ты не в моём вкусе. — Воин побагровел. Схватил его за горло так, что у Клинта потемнело в глазах, но всё-таки совладал со своим гневом. Он приковал его к стене лицом. — Запоминай, — последовал свист кнута, спину обожгло огнём. Кожа лопнула, обрывки нитей попали в рану. Клинт сразу пожалел, что не разделся. — Принца называешь не иначе как хозяин, — ещё один удар пришёлся на поясницу. — При его появлении, ты, отродье, сразу встаёшь на колени. — Новый удар. Клинт прокусил губу, как он не завыл во всё горло, осталось для него загадкой.       Воин ещё что-то говорил. Спина Бартона постепенно превращалась в кровавое месиво. Били его со знанием дела. Кнут рассекал плоть ровно до середины, оставляя глубокие, весьма болезненные резаные раны. Попавшие в раны нитки и обрывки ткани гарантировали, что спина если и заживёт, то точно останутся страшные рубцы. Вся экзекуция длилась от силы минут тридцать, а на Клинта уже было страшно смотреть. Он был смертельно бледен, по лбу катилась испарина, кровь из ран на спине лилась на брюки, оставляя неприятные следы.       Он не помнил, как воин волоком оттащил его назад в покои принца. Он не видел, как Локи холодно посмотрел на него и спросил: — Ты всё ему объяснил? — Да, Ваше высочество. Если надо будет, то я повторю урок. — Хорошо. Свободен. — Воин пристегнул Клинта обратно в каморке. Локи брезгливо посмотрел на него и зло выцедил сквозь зубы: — Жалкий смертный.       Бартон как будто услышал его, но даже в беспамятстве не застонал. Он прижался к холодной стене, та немного успокоила боль, и окончательно провалился в беспамятство. Локи посмотрел на него, подошёл и немного иначе застегнул ошейник. Теперь кожа на горле слегка выступала над металлическим ошейником, любое движение, да что движение даже глоток воды раздражал бы кожу, стирая её в кровь. Ты никогда не забудешь о своём положении, подумал Локи и отправился спать.