Стокгольмский синдром

Как только Локи очнулся, он обнаружил себя привязанным ремнями к кровати. Низ живота ужасно горел, будто бы в него горячую головню воткнули. Сначала он даже не понял, где находится, но потом события, предшествующие его попаданию в больницу чётко пронеслись перед его глазами. Он зажмурился и застонал, отчасти от боли, отчасти от унижения. Его звезда, его Френсис видел его в таком состоянии. Он до сих пор чувствовал толчки и боль, теперь он понял, каково было стрелку. Совесть, которая у него всё же была, всколыхнулась. Нет, он не заплакал, он просто прикрыл лицо руками, разорвав при этом ремни, удерживающие его на кровати, и глухо застонал. — Такая боль, — цедил он сквозь зубы, — как же он терпел? Дверь открылась, и на пороге возник врач, он с удивлением отметил разорванные ремни, трясущуюся на кровати фигуру и тихо заговорил: — Нам удалось зашить все разрывы, боли скоро уйдут. — Локи кивнул и нетерпеливо махнул рукой, показывая врачу на выход. — Подожди, парень. Мне нужно осмотреть тебя, а то твой дружок под дверью весь извёлся… — Нет! — Локи кубарем скатился с кровати и отскочил в угол. Он выставил вперёд руку, готовясь атаковать. Доктор был прекрасно информирован, что к нему привезли одного из агентов Щ.И.Т.А, да ещё с паранормальными способностями, и он не рискнул приблизиться. Клинт честно намеревался дождаться, пока этот урод очухается, зайти и сказать, что всё это правильно. Что Локи это заслужил, даже заготовил парочку ехидных вопросов, но все слова застряли в горле. Он рассчитывал увидеть Локи сломленным, жалким и униженным, но это оказалось ошибкой. Его мучитель стоял в углу, согнувшись пополам и прижимая руку к животу. Другой он держался за стену, голова его была низко опущена. Выглядел Локи каким-то потерянным, он не поднял глаза на Бартона, хотя по шагам определил, что это он. — Чё буянишь? — поинтересовался Клинт. — Мне…. Я уйти хочу. — Нет. У тебя всё нутро было в кашу разодрано, вернись в кровать. — Я уйду. — Локи повысил голос. — Нет! — Клинт сам на себя удивился. В конце концов, его-то какое дело? Хочет уйти, пусть уйдёт. Сдохнет в подворотне, ему же, Бартону, лучше. — Да! не смей мне противоречить! — властности в Локи так и не убавилось. — Брат, что ты говоришь? — Только что прибывший Тор вошёл в палату. Старк беседовал с врачами в коридоре. Роджерс остался в башне вместе с Брюсом. — Тебе лечиться надо, ты сейчас слаб… — А, явился. А что это ты дорогой братец так долго? Я, между прочим, звал тебя. — Ты его звал? Когда? Локи? — Клинт был удивлён, он решил, что это одна из уловок трикстера, но покрасневшее от стыда лицо Громовержца говорило само за себя. Локи сейчас не врал. — Локи, Брат. Прости меня, пожалуйста. Хеймдаль доложил мне сразу, как только увидел, но меня не смогли растолкать. — Тор покаянно опустил голову. — Не стоило мне пить столько мёда на пиру. Локи истерически засмеялся. Тор не пришёл на помощь, только потому, что был смертно пьян. Низ живота снова скрутило болью, и Локи стал оседать на пол, брат кинулся к нему: — Врача! Быстро врача! — Не смей меня трогать! Я ухожу! — Сдурел? — Клинт решительно подошёл к Локи, положил руку на его плечо и прошипел. — В кровать, живо! Даже сквозь боль, отчаяние и муки совести, Локи удивился. Он же мог одним движением сломать шею этого назойливого смертного. Он видел, что Бартон это понимает, но не отступает от своего. — Почему? — тихо спросил Локи. — У тебя живот весь разорван. — Уже всё срослось, я же не смертный как ты. — А боль? — Перетерплю. Я ухожу. — Локи, брат. Идём в Асгард. — Сгинь. — Локи… — но тут озверел Клинт. — Тор, ты был пьян, когда он звал тебя. Ты не пришёл просто, потому что не протрезвел. Не лезь к нему. Он с тобой не пойдёт. — Меня спросить забыли. — Ядовито сказал Локи. В палату заглянул Старк и проинформировал: — Всё почти заросло, боли будут ещё некоторое время, потом всё пройдет. Скоро придёт психиатр и запишет Локи на программу реабилитации жертв насилия. На этом всё, Тор ты, надеюсь, претензий не имеешь? Видишь, мы делаем всё как надо. Тор ответить не успел. — Я НЕ ЖЕРТВА И Я ХОЧУ УЙТИ! — Локи был в ярости. Мало того, что его все видели слабым и беспомощным, так теперь с ним ещё и поступить хотят как с порченой девицей. Умом он понимал, что у него начинается приступ паники, что смертные оказались умнее и хитрее его. Что его унизили, и теперь он долго ещё будет видеть весь этот ужас в кошмарах, но гордыня не хотела уступить. Он по-хамски отказывался от любой помощи, но твёрдо знал, что сейчас он уйдёт отсюда, заползёт в ближайший укромный угол и умрёт там, но так, чтобы никто не видел, не радовался. Каким чудом Бартон это понял, он и сам потом объяснить не мог, но только он ещё ближе подошёл к Локи и тихо спросил: — Ко мне жить пойдёшь? — Локи замер, но не ответил. — Ну же, решайся. — Хорошо, Френсис. Клинт протянул ему руку, узкая, аристократичная ладонь, немного подрагивая, вцепилась в его плечо. Бартон отвёл Локи к машине, устроил его лёжа на заднем сиденье и поехал домой, предчувствуя, что это будут кошмарные дни.