Round And Round

I will roll on Riddle de-dum, Iʼm best Try me, try me, Iʼll never fail that test.*

      Вокзал оживленно жужжал людскими голосами и слегка вибрировал от размеренного стука колёс поездов, которые, устало и обреченно вздыхая, трогались с места в назначенное время. Гарри Поттер, уже покинутый Хагридом, отправившимся исполнять свою секретную миссию, отдавать Философский камень Дамблдору, спокойно ожидал появления семьи Уизли, стоя рядом с разделительным барьером между платформами девять и десять и сохраняя на лице выражение печали и непонимания. В принципе, изображать грустного и растерянного мальчика было сравнительно забавно, да и сценки, разворачивающиеся на глазах волшебника, относительно развлекали его. Гарри снисходительно-умиленнно наблюдал, как расставалась на перроне влюбленная парочка: миниатюрная девушка, трагически всхлипывая, умоляла своего благоверного не изменять ей, пока она будет в отъезде. Девушка трогательно дрожащими пальчиками поправляла воротник рубашки возлюбленного, смотря на парня блестящими нежностью и обожанием глазами, а молодой человек смущенно бурчал: «Не, ну че ты, не, ну я же, эта, не того…». А девушка, услышав, что самый дорогой в её жизни человек вовсе и не того, заулыбалась так, словно он только что сделал ей предложение. Поттер прямо-таки проникся этой историей любви, обменявшись впечатленным взглядом с Буклей, которая тихо и довольно ухала, уютно устроившись в своей клетке. Юноша неловко чмокнул уезжающую вторую половину в щёчку и смущенно хлопнул девушку по плечу со словами «Ну тогда бывай, ага».       — А говорят, что романтика умерла, — ехидно пробормотал Поттер, обращаясь к своей сове, которая заинтересованно вертела головой, оглядывая перрон и деловито снующих по нему людей с чемоданами и тележками. — Так можно и в любовь до гроба снова поверить.       Тут Гарри заметил краем глаза неторопливо приближающуюся семью Уизли. На душе потеплело, Поттер легко улыбнулся, самым уголком рта, чтобы оживленно переговаривающееся рыжее семейство случайно не заметило этого.       Сколько бы лет ни прошло, эти люди будут напоминать Поттеру о том, что он не чувствовал себя одиноким с того самого момента, как познакомился с Роном Уизли. Семья лучшего друга стала его собственной семьей. И, несмотря на разногласия, ссоры, непростые периоды разлада и взаимных обид, у Гарри всегда был друг, готовый помочь, поддержать, разделить с Поттером что угодно: хоть радость, хоть горе. Рон оставался на стороне Гарри до самого конца, никогда не подводил, пытался всегда настроить товарища на позитивный лад. Даже умирая, Уизли старался подбодрить Гарри, хотя это Поттер должен был облегчить уход друга. Рон до последней минуты слабо улыбался, пытаясь шутить что-то насчет великого будущего, открывающегося Мальчику-который-Выжил-и-Всех-Пережил. Им обоим тогда было 97, волосы Рона поблескивали в свете ламп абсолютно снежной белизной, на лицо тенью ложилась паутинка морщин, а глаза выцвели и поблекли, хоть и остались оживленно-внимательными до последнего вздоха лучшего друга Поттера. А Гарри тогда ещё даже не начал седеть. Он многие годы наблюдал, как члены семьи Уизли умирали, каждый в свой час, но смерть Рона была для Поттера одним из самых мрачных событий за пять сотен лет его собственного существования. Поэтому сейчас Гарри действительно рад был видеть совсем юного Уизли, взбудоражено озирающегося по сторонам и быстро говорящего что-то Фреду.       — Простите, пожалуйста, — смущенно обратился к семье Уизли Поттер, когда они приблизились. — Понимаете ли… Мне надо…       Гарри опустил глаза и взволнованно принялся теребить рукав своей рубашки, будучи уверенным, что этого хватит, чтобы мягкое сердце миссис Уизли растаяло.       — О, дорогой, я, кажется, поняла, — Поттер услышал в голосе женщины расположение и трогательно-несмело поднял глаза, обводя осторожным взглядом семью, с интересом рассматривающую его. — Ты ведь едешь в Хогвартс, правильно? Рон, мой младший, тоже новичок.       — Да-да, только я не понимаю, как… ну… — Гарри, кивнув Рону, который бодро помахал ему рукой, неловко заулыбался, а потом мельком взглянул на Джинни.       Сейчас по её свежему, улыбчивому и хорошенькому личику едва ли можно было угадать, что с возрастом высокий чистый лоб изуродует упрямая вертикальная морщина, губы сожмутся в тонкую линию, вечно выдавая недовольство и раздражение, а в светлых глазах поселятся усталость и разочарованность в жизни.       — Как попасть на платформу девять и три четверти? — понимающе кивнула миссис Уизли, приобнимая Джинни за худенькое плечо. — Это вовсе несложно. Нужно просто пройти прямо между платформами девять и десять. Ты можешь посмотреть, как это сделают Перси, Фред, Джордж и Рон.       — Мамочка, я тоже хочу поехать! — воскликнула Джинни, просительно заглядывая миссис Уизли в глаза. — Ну пожалуйста!       — Милая, всего год подождать осталось, — легонько потрепала её по щеке мать. — Перси, давай, пока не опоздали. А ты внимательно смотри, дорогой. Это вовсе не сложно.       — Хорошо, спасибо большое Вам, мэм, — Гарри, стараясь никого не зацепить тележкой, прошёл вперед и развернулся так, чтобы встать рядом с Роном и наблюдать за тем, как старший из присутствующих сыновей семейства двинется вперед.       — Привет, — Поттер протянул Уизли руку, а тот энергично пожал её, смотря, как Перси, сохраняя важный и чинный вид, держа спину идеально прямо, легко прошёл через разделительный барьер. — Здорово, что у тебя есть братья в Хогвартсе! У меня там только один товарищ, поэтому я немножко волнуюсь.       — Ну, это ж нестрашно, — Рон повернул голову к Гарри, добродушно улыбаясь. — Думаю, друзей найти будет легко. Я могу быть твоим другом, если хочешь! Меня зовут Рон Уизли. Хотя, мама уже называла моё имя, конечно…       — Мне очень приятно, — мягко остановил его Поттер, тоже широко улыбнувшись, краем глаза следя за тем, как с легкой плавностью направляется к барьеру Фред, продолжающий на ходу разговаривать с матерью, коварно дезинформируя её о том, к кому из близнецов она обращается. — А я Гарри. Гарри Поттер.       — Да ладно! — воскликнул Рон, а его глаза, как и в первый раз, смешно округлились. — Ничего себе! Значит, у тебя есть… этот…       — Ага, шрам, — привычно хмыкнул Поттер, на мгновение убирая челку со лба, чтобы друг мог увидеть молнию.       — А…       — Рон, давай, твоя очередь, — обернулась к ним миссис Уизли, выжидающе смотря на мальчиков.       — Я тебя там подожду, — быстро сказал Рон Поттеру, легонько пихнув его локтем, словно они дружили уже давно, и решительно двинулся к барьеру между платформами девять и десять.       — Если волнуешься, милый, иди быстрым шагом или беги, — подбадривающе потрепала Гарри по плечу миссис Уизли, проводив взглядом своего младшего сына.       — Спасибо Вам, — улыбнулся Поттер, кивнув женщине на прощание.       — Удачи, — пискнула покрасневшая Джинни.       Гарри невразумительно помычал в ответ, не будучи способным избавиться от миража призрака жены, словно бы стоящего за плечом маленькой девочки. Сложно быть милым с человеком, процесс развода с которым заставил Поттера мимолетно пожалеть, что он на втором курсе не дал Тому Реддлу завершить своё дело. Василиск, конечно, в общении оказался не самым приятным созданием, но до Джинни в период климакса ему было ох как далеко.       Когда Рон исчез, настала очередь Гарри. Он быстро пошёл к барьеру, набирая скорость скорее для виду, нежели по собственному желанию, почувствовал на секунду, как воздух загустел и стал почти осязаемым. А потом Поттер оказался на бурлящей жизнью и радостным волнением платформе, которая звенела детским смехом и грохотала торопливыми шагами уезжающих учеников и их провожающих. Над перроном плыли густые клубы дыма, которые вырывались из трубы Хогвартс-Экспресса, тихо гудящего, словно бы полного предвкушения долгой поездки.       — Пойдем искать места? — Рон ждал его, явно воодушевленный кутерьмой вокруг, красный от волнения и предвкушения. — Хорошо бы нам устроиться где-нибудь в начале поезда, там, говорят, удобнее.       — Ты иди, пока все купе не заняли, а я сейчас своего товарища найду, и мы придем к тебе, — бодро предложил Гарри, неторопливо озираясь по сторонам, щурясь от лимонно-желтых солнечных лучей.       — Хорошо, буду ждать. Вы там особо не задерживайтесь только, — с надеждой, но без смущения улыбнулся Рон, взъерошив волосы, искрящиеся золотом и медью на солнце.       — Отлично, тогда до встречи, — Поттер, полностью удовлетворенный тем, как идут дела, двинулся вперед, легко лавируя между суетящимися волшебниками и волшебницами.       — Рон, как можно быть таким ротозеем! Ты опять забыл свою крысу! — донесся до него ворчливо-нежный голос миссис Уизли и смутное бормотание её сына в ответ.       Кстати, о крысе. Гарри не удивится, если в первые же дни обучения в Хогвартсе на Коросту по ужасному стечению обстоятельств упадет какой-нибудь шкаф. Поттер, тихонько насвистывая, толкая перед собой тележку с багажом, заранее очень сочувствовал Рону. Такого замечательного питомца потеряет…       Драко Малфой был обнаружен Гарри уже спустя минуту, стоящим на ступеньке Хогвартс-Экспресса в пафосно-горделивой позе Наполеона Бонапарта, охватывающего хозяйским взглядом завоеванные его армией земли и поля, усеянные трупами врагов. Слизеринец разговаривал с Крэббом, который что-то втолковывал Малфою забавным баском, размахивая при этом руками, как ветряная мельница.       — Драко, вот ты где! — Поттер сделал вид, что слегка запыхался, смущенно улыбаясь, глядя на слизеринца снизу вверх. — А я тебя везде ищу! Волновался, что придется ехать в разных купе…       — О, Поттер, — протянул Малфой, изгибая тонкие губы в своей типичной кривой улыбке, как бы говорящей: «ах, насколько же я лучше тебя».       Однако, если раньше фамилию Гарри Драко произносил так, словно отплевывался от чего-то крайне омерзительного, то теперь, в идеальной согласованности с планами Поттера, слизеринец, обращаясь к Гарри, словно размазывал джем по тосту: в его ленивом растягивании гласных четко слышалось самодовольство, снисходительная доброжелательность и предрасположенность к беседе.       — Ну, конечно, мы поедем в одном купе, — Драко слегка изогнул бровь, хитро смотря на Гарри слегка прищуренными глазами. — Знаешь, мой отец, когда услышал, что я подружился с тобой, сказал мне быть осторожнее. Но я достаточно самостоятелен и умён, чтобы разбираться в людях! Более того, я же вижу, что и ты не дурак, понимаешь, кто стоит внимания. Раз захотел быть моим другом.       — О, спасибо, конечно, — заулыбался Поттер, чувствуя, что от улыбки у него уже слегка сводит челюсть, протискиваясь мимо Крэбба, наступая, по чистой случайности, конечно же, ему на ногу. — Пойдем скорее, нам заняли купе.       — Но я планировал сесть где-нибудь здесь, — Драко вальяжным жестом указал на приглянувшиеся ему места. — С Крэббом и Гойлом.       — Да, он с нами поедет, — пробубнил Крэбб, угрожающе шмыгая носом и поджимая губы так, словно подозревал Поттера в каких-то чудовищных грехах.       — Можно тебя на пару слов? — робко спросил Гарри, доверительно кладя руку на плечо Малфою. — Это очень важно.       — Ну, ладно, — Драко закатил глаза, скользнув сонно-расслабленным взглядом по полному нерешительности лицу Поттера. — Крэбб, займи нам места, не пускай никаких придурков.       — Ладно, как скажешь, — пробасил тот, вздыхая.       Малфой и Гарри отошли чуть в сторону, чтобы их не толкали снующие туда-сюда ученики, ищущие себе хорошие места в Хогвартс-Экспрессе, выбирающие попутчиков повеселее. Поезд, тем временем, рассек густой от жары и солнца воздух оглушительно-резким гудком.       — Давай скорее, уже скоро отправляемся, а я хочу, знаешь ли, сидеть на своем месте, когда будем трогаться, — Драко показно-изящно прислонился к стенке тамбура, делая такое напыщенно-гордое лицо, будто Поттер собирался писать его портрет.       — Ты уверен, что хочешь дружить с… э-э.       — Крэббом и Гойлом.       — Да, с ними. Они, кажется, слишком просты для тебя.       — Разве? — с сомнением сморщил нос Малфой.       — Слушай, нам ведь нужно думать о репутации, правильно? — быстро заговорил Гарри, поглядывая на Драко исподлобья, несколько неуверенно и с легкой надеждой. — Я — Мальчик-который-Выжил, а ты, и подавно, из старинного, знатного и великого рода!       Малфой аж зажмурился, довольно кривя губы. Поттеру, еле сдержавшему подобравшийся к горлу смех, показалось: если бы Драко сфотографировали в данный момент, то именно эту фотографию поместили бы во все толковые словари мира рядом с понятиями «гордость» и «нарциссизм».       — Но тут важно понимать, — горячо продолжил гриффиндорец, взмахивая руками для пущей убедительности. — Больше всего уважают не просто сильных и знаменитых, держащихся вместе, нет. Ценят тех, кто при этом снисходит до, скажем так, людей из самых низов.       — Что ты имеешь в виду?       — Когда кто-то великий общается только с подобными себе, многие ему завидуют. Есть и те, кто его ненавидит, — Гарри многозначительно приподнял брови, выжидающе смотря на Драко. — А, значит, такой человек не может использовать в своих целях умения и достоинства тех, кто к нему не расположен.       — А, ты предлагаешь со всякой чернью якшаться, что ли? — Малфой снова сморщил нос, теперь добавив больше экспрессии, словно ему предложили поклониться в ноги эльфу-домовику. — Такое не по мне, Поттер.       — Не якшаться, а пользоваться, это разные вещи, — Гарри слегка прищурился, позволяя своему выражению лица стать чуть хитрее, чем обычно, но не слишком, чтобы Драко не показалось, что Поттер пудрит ему мозги. — Я тут, например, пересекся с Роном Уизли. Слышал о его семье?       — Фи, это же…       — Да, они вовсе и не достойные волшебники, — мягко перебив Малфоя, Поттер потянул его за рукав, уводя вглубь поезда, чтобы найти купе, которое занял для них Рон.       — Погоди, мои вещи…       — Не потеряются, — отрезал Гарри, однако добавил в голос ровно столько уважительности и раболепия, чтобы слизеринец даже не подумал возражать или вспоминать про Крэбба и Гойла. — Так вот, если все в Хогвартсе увидят, что ты общаешься даже с такими, как Уизли, сохраняя, при этом, достоинство, разумеется, то решат: Драко Малфой, такой крутой и влиятельный, что не боится опускаться до, м-м-м, волшебников с маленькой буквы. Тебя будут любить все, и ты сможешь этим пользоваться. Мы сможем этим пользоваться.       Поттер бодро шел, стараясь не толкать ребят, встречающихся по пути, и не наступить на жабу Невилла, которая, наверняка, была где-то поблизости, медлительная, свободная, вся блестящая от слизи и вседозволенности.       — Люди, которые счастливы, что ты, как всем кажется, даришь им свою дружбу, никогда лишними не будут, согласен?       — Хм, набрать популярность у низов, якобы дружа с некоторыми из них? В этом есть логика, — подумав, ухмыльнулся Драко, бездумно следуя за Поттером, бодро крутящим головой, высматривающим Рона. — Ты прав, слуги не помешают.       — Вот и отлично.       — А ты головастый, — уважительно хмыкнул Малфой.       — Умен для своих лет, — пробормотал Гарри, мельком пожав плечами, и, наконец, увидел Рона.       — Только Крэбб и Гойл…       — Люди «среднего класса», Драко, я тебя умоляю! От них пользы-то особо никакой, — Поттер покосился на Малфоя, который слегка склонил голову в некотором сомнении, как бы говоря «Ну, это ещё нужно обдумать».       — Рон, привет, вот и мы, — бодро проговорил Гарри, пропуская Драко вперед себя в купе, потом зашел сам, приветливо улыбаясь. — Это мой друг — Драко Малфой. Я ему о тебе уже рассказал.       Как и ожидал Поттер, приняв во внимание тот факт, что Драко — друг Гарри, Рон сдержал смешок, хотя Поттер видел, что имя Малфоя, как и в прошлый раз, Уизли позабавило. Гарри специально сделал некую паузу, говоря о том, что уже упоминал Рона при Драко. И это было необходимым поклоном в сторону слизеринца: Малфой решил, что теперь они с Поттером связаны некоей общей тайной, тайной дальновидного коварства, направленного на завоевание любви волшебников и волшебниц Хогвартса, не являющихся элитой. Драко хитро подмигнул Гарри, и тот, убедившись, что Рон этого не заметит, в ответ слегка дернул уголком рта в довольной ухмылке заговорщика.       — Очень приятно, — насмешливо, но без агрессии, протянул Малфой, манерно-медленно садясь напротив Рона и разваливаясь на сидении.       — Ага, мне тоже, — Уизли выглядел немного озадаченным, но так же вполне благостно настроенным.       — Вот и замечательно, — довольно сказал Гарри, плюхаясь на сидение рядом с Роном.       Да, всё действительно складывалось замечательно. Уизли и Малфой, несомненно, смогут поладить, и даже происхождение Гермионы не смутит Драко теперь, когда он считает, что работает на благо себе и своей репутации. Таким образом, Гарри Поттер снова окружит себя людьми, которых действительно любит, а также дополнит круг знакомств самовлюбленными, но полезными слизеринцами.       Хогвартс-Экспресс, вздрогнув, плавно двинулся с места, потихоньку набирая скорость, всё веселее стуча колесами и шумно пыхтя. Леса, поля и реки быстро замелькали, вспыхивая призрачными отражениями в окнах вагонов. Поезд, тяжело гремя, рвался вперед, увозя волшебников и волшебниц в Хогвартс. На горизонте густым дымом пожара собирались грозовые тучи, быстро надвигающиеся с запада, изредка подмигивающие Хогвартс-Экспрессу молниями и передразнивая грохот поезда рокотом грома. Поттер, болтая о всякой ерунде с Роном и Драко, отстраненно смотрел на медленно темнеющее небо. Он изображал воодушевленность и веселость, но волшебником внезапно завладели скука и странная апатия. Быть в курсе, что случится дальше, всё же, просто отвратительно. Да, Поттер волен изменить многое, но быть творцом своей судьбы вовсе не так увлекательно, как кажется на первый взгляд. Наблюдать за спектаклем интересно, если ты зритель, а не режиссер, знающий всё наперед.       Совсем скоро они приедут в Хогвартс. И снова начнутся удивительные приключения Гарри Поттера и его друзей. Мальчик-который-Выжил душераздирающе зевнул.