Большой зал, казалось, весь искрился воодушевлением, радостью и взбудораженностью, такими искренними и чистыми, какими могут быть эти чувства только у детей. Ребята, уже сидящие за столами, затихли, когда профессор Макгонагалл объявила, что сейчас состоится распределение первокурсников по факультетам. Но всё равно было видно, как юные волшебники и волшебницы счастливы встретить, наконец, своих друзей, с которыми не виделись целое лето. Первокурсники, крайне взволнованные, сгрудились перед табуретом, на котором лежала Распределяющая Шляпа. Ребята, суетясь, сгорая от нетерпения, перешептывались, делились надеждами и предположениями, на какой факультет попадут. Рон, без устали дергая Гарри за правый рукав, уже больше пяти минут рассказывал, как круто попасть на Гриффиндор, а Малфой, стоявший слева от Поттера, вещал о том, сколько великих волшебников закончили Слизерин. Гарри не слушал ни Рона, ни Драко, но успевал кивать с такой периодичностью, что каждый из них был уверен: именно ему внимают с рьяным интересом.
Гарри углядел в толпе Гермиону, которая с видом человека, знающего ответы на все вопросы в этом бренном мире, что-то говорила Парвати Патил. Волшебник и забыл, какой забавной была мисс Грейнджер в детстве, пока не нашла управу на свои буйно-торчащие волосы и когда ещё забывала контролировать несколько комичную мимику своего лица. Поттер сдержанно улыбнулся. Он уже придумал, как сделать так, чтобы Гермиона стала их другом раньше, чем на первом круге жизни Гарри, и собирался заняться этим прямо во время пира в честь начала года. Он даже примерно представлял, как поспособствовать тому, чтобы Грейнджер с Малфоем могли выносить друг друга.
— Вот же врун этот Фред, — тихо проговорил Рон, слегка наклонившись в сторону Гарри, рассеяно обводящего взглядом зачарованный потолок Большого Зала, по которому легко скользили серебристо-молочные звезды, чей свет постепенно сливался с желтоватым мерцанием свечей.
— М-м-м? — Поттер приподнял брови, не понимая, о чём говорит Рон.
— Он мне наврал, что нам придется с троллем бороться, чтобы пройти отбор на факультеты.
Гарри хмыкнул. Да, это в стиле Фреда Уизли, разумеется. Поттер искренне скучал по близнецам, именно по их великолепно-веселому неунывающему союзу, растворившемуся в далеком прошлом. После битвы за Хогвартс, после смерти Фреда, Джордж очень сильно изменился и до самой смерти оставался человеком, который всегда выглядит потерявшимся, ищущим, но не находящим что-то очень важное.
— И как бы, по-твоему, они решили по исходу поединка с троллем, на какой факультет тебя отправить? — язвительно осведомился Драко, обращаясь к Рону и с ленивой усмешкой кладя локоть на плечо Гарри. — Типа, если решил, как придурок, запрыгнуть на тролля и, не знаю, палочку ему в нос воткнуть, чтобы аж до мозга дошло, то в Гриффиндор, а если залез под скамейку и стал унижать этого урода своими знаниями, то в Когтевран?
— Да, а если увидел в нём равного себе по доброте и умению дружить, то в Слизерин! — обиделся за факультет, на который мечтал попасть, Рон.
Поттер закатил глаза, мельком косясь на Малфоя, всё ещё использующего его в качестве подставки. Драко выглядел таким напыщенным, обратив бесконечно надменное лицо в сторону Распределяющей Шляпы, словно вся церемония затевалась только ради него одного.
— Внимание, студенты! Когда я называю ваше имя, — начала профессор Макгонагалл, строго обведя взглядом взволнованно топчущихся на одном месте первокурсников. — Вы выходите вперед и садитесь на табурет. Я надену на вас Распределяющую шляпу. Приступим. Аббот, Ханна!
Гарри скучающе вздохнул и поглядел на стол, за которым сидели преподаватели. Профессор Квиррелл, первой встречи с которым Поттер решил избежать, убедив Хагрида пойти в «Дырявый Котел» чуть позже, чем в прошлый раз, разговаривал с профессором Снейпом, нервно улыбаясь с видом этакого божьего одуванчика. Гарри захотелось громко спросить у преподавателя, не потеет ли у него макушка под тюрбаном и не считается ли расточительством не использовать услуги назад смотрящего, который так славно добавляет изюминку лысине Квиррелла. Но подобные разговоры приятны лишь тогда, когда ведутся в подходящее время. Поттер встретился взглядом со Снейпом, который посмотрел на Гарри, ожидаемо, с сильной неприязнью. В ответ Гарри слегка склонил голову, как бы приветствуя преподавателя и выражая ему почтение. Северус не впечатлился. Ну и ладно, ещё будет время попытаться расположить профессора зельеварения к себе.
Малфой, уже отправившийся к столу слизеринцев, многозначительно приподнял брови, когда поймал взгляд Поттера: мол, «Не плошай, ты знаешь, куда попадают лучшие». Увы, придется Драко смириться с дружбой с гриффиндорцем.
— Так и знал, что Малфоя туда определят, — проговорил Рон, качая головой, нервно теребя рукав своей видавшей виды мантии. — Вот уж куда не хотелось бы попасть.
— Пожалуй, — кивнул Гарри, в который раз подавив зевоту.
Ему уже начала надоедать церемония: не очень-то интересно наблюдать за подобным действом, когда заранее знаешь, как всё обернется.
— Поттер, Гарри!
По залу зашуршал шепот удивления, студенты переглядывались между собой, шушукались, косясь на него, идущего к табурету, на котором покоилась Шляпа. Многие преподаватели явно оживились, Гарри видел, как Дамблдор чуть подался вперед, заинтересованно всматриваясь в него. Поттер дрогнул губами, легко улыбаясь директору школы, а потом развернулся к Дамблдору спиной, садясь на табурет. Распределяющая Шляпа опустилась на его голову, тут же сползая на глаза, скрывая от Гарри заинтересованные лица учеников Хогвартса, замерших в ожидании.
Волшебник спокойно положил руки на колени и слегка склонил голову набок, приготовившись услышать легкий шепот в самое ухо, который сложно было забыть даже спустя столько лет.
— СЛИЗЕРИН! — внезапно взметнулся к зачарованному потолку громкий голос Распределяющей Шляпы, и на мгновение в Большом Зале воцарилась гробовая тишина.
Гарри испытал гамму эмоций, обуревающих юную волшебницу, в которую метнули бомбой-вонючкой, когда она шла на Святочный Бал в лучшем своем платье, кукольно-красивом и тошнотворно-дорогом.
«Какой Слизерин, несчастная ты шапка? — в тихой ярости подумал Поттер, стараясь, чтобы на лице оставалась лишь легкая удивленная улыбка. — А как же чертово "Человека определяют не заложенные в нём качества, а только его выбор", а?!». Но профессор Макгонагалл уже сняла Шляпу с его головы. В глазах Минервы Гарри увидел обеспокоенность и явное разочарование. На Дамблдора он даже не хотел оглядываться. Многие студенты затихли, многие снова зашептались с удвоенным ажиотажем, только слизеринцы нестройно аплодировали: некоторые рукоплескали искренне, а некоторые словно пытались прихлопнуть надоедливого комара, столько брезгливости было на их лицах. Громче всех хлопал в ладоши Драко Малфой, попутно что-то говорящий (явно о своей дружбе с известным Мальчиком-который-Выжил) сидящему рядом с ним Блейзу Забини.
Черт подери.
Нет, конечно, Гарри предполагал, что изменился характером за пять сотен лет, но он был просто
уверен, что Шляпа, как и в прошлый раз, даст ему пресловутый выбор. Поттер быстро и легко поднялся с табурета, смущенно улыбаясь и поправляя свою мантию, предполагая, что лицо его сейчас приобрело еле заметный нежнейший зеленоватый оттенок. Что ж, сейчас оно вполне сочетается с цветами флага факультета, на котором теперь учится Гарри Джеймс Поттер. Очаровательно.
Разумеется, это не трагедия — попасть в Слизерин, но только что он обрел лишнюю головную боль, связанную с предрассудками, касающимися слизеринцев. Это не входило в планы Гарри, а он искренне ненавидел, когда его планы рушились. Спонтанность хороша, но далеко не всегда.
Поттер плюхнулся на скамью рядом с Драко, который покровительственно похлопал его по плечу:
— Я так и знал, что ты — наш человек.
— Да, я тоже прям как чувствовал, — осклабился Гарри, а потом, поймав на себе расстроенный взгляд Рона, с сожалением пожал плечами, как бы говоря: «Что поделаешь, будем выкручиваться».
Профессор Снейп, на лице которого было столько же счастья, сколько в душе Поттера в данную минуту, скривил губы, внимательно посмотрев Гарри прямо в глаза. Тот в ответ лишь со скучающим лицом салютовал декану ещё пока пустым бокалом. Северус прищурился, словно ему только что подарили коробку с бешеными пикси, и отвернулся от Поттера, сделав вид, что очень заинтересован продолжающимся распределением.
— Вот уж не ожидал, что Гарри Поттер будет на моем факультете, — проговорил Грэхэм Монтегю, с сомнением глядя на мальчика и высокомерно вздернув точеный подбородок истинного аристократа.
— Ну, кхм, все знаменитости должны быть с нами, — воскликнула слизеринка-первокурсница с некрасиво-блеклыми глазами, имя которой Гарри было неизвестно. — Ведь мы элита, а элита должна держаться, э-э, вместе.
— Точно, ты права, — промямлил Поттер, борясь с желанием хоть как-то выплеснуть раздражение, клокочущее где-то в горле.
— Кажется, она на тебя запала, — тихо проговорил Драко, заговорщицки поиграв светлыми бровями.
— Тогда будем, кхм, знакомиться ближе, — девочка смотрела на Гарри так, словно голодала неделю, а он был великолепным огромным тортом, украшенным изящными розочками, воздушными облачками сливок и ещё хрен знает чем.
— Вот здорово, — Поттер незаметно отодвинулся от неё. — Будем, конечно. Я горю желанием узнать поближе каждого за этим столом.
— И правильно. Ой, ну ты такой, м-м-м, известный и интересный! Ты мне нравишься.
Гарри расплылся в обаятельнейшей улыбке.
Ну и дерьмо.
***
— Нет, ну как ты только среди слизеринцев выживаешь, а. Наверняка, просто ад, — Рон, сочувственно качая головой, смотрел на Гарри так, словно тот только что сообщил, что смертельно болен и счет оставшихся Поттеру мгновений жизни идет буквально на минуты.
Они стояли в коридоре, мимо сновали ученики, обсуждающие домашнее задание и планы на свободные от занятий часы, а рядом кучковались студенты, рассуждающие о делах насущных. Гриффиндорцы-третьекурсники, усталые и мрачные, жаловались на строгих преподавателей. Кто-то назвал Снейпа старым козлом, при этом с оратором согласились даже те люди, которые не участвовали в разговоре, а просто проходили мимо и, кажется, вообще не знали говорившего.
У Гарри был большой перерыв между защитой от темных искусств и зельеварением, и Поттер решил использовать свободное время с пользой. Он оставил Малфоя с Забини беседовать о том, как престижно быть ловцом в команде по квиддичу, и отправился на встречу с Роном, которому не терпелось в очередной услышать новые подробности жизни факультета, полного злодеев. Прошел только месяц обучения, но первокурсники уже прониклись духом соревновательности и Поттер, как и ожидал, оказался между двух огней: он подружился со многими гриффиндорцами и наладил контакт с солидным количеством слизеринцев, но приличное число студентов все равно смотрело на Мальчика-который-выжил как на подозрительного придурка, мечущегося туда-сюда. Не то, чтобы Гарри всеми фибрами души страдал от этого, но слыть маятником, качающимся из стороны в сторону, было стратегически неудобно. Поттер планировал завоевать доверие Альбуса Дамблдора и еще пары значимых лиц, но сначала ему требовалось пополнить арсенал полезных магических вещиц. Это было более полезным и приоритетным делом.
— Они ж такие задавалы все! — Рон взъерошил волосы, озадаченно шмыгая носом. — Малфоя я могу ещё терпеть
как-то, но вот Забини тот же… Нет, все слизеринцы — конченные.
— Ну, ты постоянно забываешь, что я тоже слизеринец, — хмыкнул Гарри, легко кивая головой проходящему мимо Невиллу, которому успел понравиться, найдя однажды Тревора, в очередной раз совершившего попытку сбежать от Долгопупса. — Да всё неплохо вполне, есть и приятные ребята. Слушай, а ты не знаешь, где сейчас Фред и Джордж обретаются?
Ему необходимо было переговорить с близнецами. И в том деле, которое замыслил Поттер, волшебнику требовалось наличие Рона во время общения с Фредом с Джорджем. Хотя братья и относились к Гарри с искренней симпатией и доверием (он много времени потратил на то, чтобы им понравиться), здесь нужен был их родственник, который может создать максимально гармоничную атмосферу.
— Думаю, пытаются поймать Пивза. Понятия не имею, как они собираются это сделать, — Рон зевнул так широко, что Гарри не удивился бы, если бы Уизли сломал челюсть и его пришлось бы в срочном порядке вести в больничное крыло. — А что такое?
— Да я слышал, у них множество всяких крутых штук есть. Вроде блевательных батончиков, зелий, зачарованных вещей…
— А, ну это да, — Рон тут же заулыбался, явно искренне гордясь своими братьями. — А тебе нужно что-то подобное?
— Не мне,
нам, — Гарри ткнул пальцем в плечо Уизли, слегка приподнимая бровь и многозначительно глядя Рону в глаза. — Я думаю, мы должны исследовать Хогвартс! Тут же так интересно, а? Но есть препятствия: профессора, старосты… Сам понимаешь.
— Это да, увидят, что мы шатаемся, где не надо - снимут баллы с наших факультетов…
— Именно. Вот бы нам достать какую-нибудь вещицу, которая помогла бы скрываться от них!
— Типа, какое-то зелье невидимости? — Рон задумался, сосредоточенно сведя брови на переносице.
Не было никакого подобного зелья у близнецов, в этом Гарри не сомневался.
— Ну, почему бы и нет.
— Да, надо спросить у Фреда и Джорджа. Я уверен, у них найдется что-нибудь, — Рон явно загорелся идеей изучить огромный замок. — Только, сдается мне, они ж нам за просто так не отдадут ничего.
— А у меня есть нечто занятное. Для обмена, — Гарри многозначительно приподнял брови. — Думаю, твои братья оценят.
***
— Так, значит, я верно понял: вам, балбесам, нужно что-то, способное обезопасить от встречи с нежелательными людьми? — Фред хитро прищурился и мельком оглянулся на Джорджа, слегка усмехнувшись.
— Да, я же сказал, — раздраженно всплеснул руками Рон, солировавший в переговорах с братьями, что было очень на руку Гарри. — Вы же должны понимать, сами когда-то в Хогвартсе не знали ничего.
— Разумеется, — Джордж сидел на широком подоконнике, прислонившись спиной к замысловатому витражу, окрашивающему солнечные лучи, устало ложащиеся на каменный пол, в синий, фиолетовый, зеленый и красный цвета. Сквозь приоткрытое окно в холл проникал сквозняк, залихватски свистящий в резных арках Хогвартса.
— Ну, вот и дайте нам какое-нибудь зелье, не знаю…
— Нет у нас таких зелий, — отмахнулся от него Фред, задумчиво прикусив нижнюю губу.
— Да есть у вас что-то подобное, наверняка, — обиженно воскликнул Рон, переводя взгляд с одного брата на другого. — Не будьте жмотами. Мы ж обмен предлагаем, а не подачки выпрашиваем!
— Обмен? И что же вы нам можете посулить за такую услугу? — насмешливо поинтересовался Фред, косясь на Джорджа, сидящего в ореоле разноцветного сияния. — Что у вас есть такое, чего у нас нет?
В коридоре, где велись переговоры, никого не было, поэтому ребята не боялись, что случайный преподаватель или ученик станет свидетелем сделки, которую Поттер планировал заключить с близнецами.
— Ну, как слизеринец, я имею несколько более упрощенный доступ к кабинету профессора Снейпа, чем вы, — начал Гарри, неторопливо доставая из сумки увесистый сверток. — И я у него украл пару занятных ингредиентов для зелья. И рецепт с, э-э, полезными правками.
Поттер понимал: нельзя предлагать Фреду и Джорджу что-то банальное и неинтересное. Близнецам необходим был некий вызов, поэтому Гарри остановил свой выбор не на полезных мелочах, а на этаком комплекте победителя: Уизли будет гораздо приятнее попробовать себя в новом, неизведанном и непростом, нежели элементарно получить какую-то ерунду, пусть и функциональную, от мелкого первокурсника.
— И какое зелье?
— Феликс Фелицис, жидкая удача. Слышали о таком?
Глаза близнецов округлились, они синхронно приподняли брови и слегка дернули подбородками. Джордж спрыгнул с подоконника, быстро подошел к Гарри.
— Это же чертовски крутое зелье, и если Снейп обнаружит, что пропали ингредиенты именно к нему… он вора из-под земли достанет.
Уизли смотрели на Поттера впечатленно, но рассудительности не теряли. За это Гарри искренне уважал Фреда и Джорджа: они были весельчаками и балагурами, но не идиотами. И всегда умели трезво оценивать ситуацию.
— А я не только к Феликс Фелицис ингредиенты украл. Снейп не поймет, что именно хочет приготовить похититель, — Гарри беспечно пожал плечами, и слегка покачал свертком, который держал в руке. — Так как, интересует?
— Слишком привлекательное предложение, старик, даже странно. Почему ты сам не воспользуешься рецептом, раз раскопал его? — Фред внимательно посмотрел Поттеру в глаза, но Гарри видел, что подозрительности и недоверия во взгляде Уизли нет, только интерес.
— Не думаю, что смогу приготовить такое сложное зелье, опыта недостаточно, — Поттер расстроенно развел руками, тяжело вздыхая. — А вы уже взрослые, и рецепт, который я списал из учебника, был с чьими-то поправками…
— Ты так заморочился только ради обмена? — Джордж покачал головой, с уважением глядя на Гарри.
— Привык серьезно подходить к сделкам, — сказал Поттер с долей торжественности, которая не могла не умилить близнецов. — Тем более, с такими солидными людьми.
Действительно, заинтересованные возможностью приготовить столь редкое зелье и польщенные истовой верой Гарри в то, что они справятся, Фред и Джордж расхохотались, дав волшебнику понять, что все идет так, как надо.
— Нет, ты нам точно нравишься, маленький ловкий слизеринец, — дружески улыбаясь, хлопнул Поттера по плечу Джордж и оглянулся на Фреда.
— Так чего, вы нам дадите что-нибудь полезное? — нетерпеливо спросил Рон, скрестив руки на груди. — Сколько можно вокруг да около ходить. Скоро занятия начнутся.
— Нам нужно посоветоваться, — Фред деловито сгреб в охапку Джорджа, и близнецы отошли чуть в сторону, чтобы посовещаться. — Возможно, дадим вам кое-что. Но не насовсем, а на время.
— Сейчас какую-нибудь фигню нам всучат, — с беспокойством прошептал Рон, с сомнением косясь на братьев, но Поттер был уверен, что все будет так, как он и хотел.
Из коридора, раскрашенного акварельно-мягким светом солнца, упорно пробивающегося сквозь витражное стекло, все ушли довольными. Фред и Джордж с рецептом Феликс Фелицис из учебника Принца-Полукровки, а Рон и Гарри - с картой Мародеров. Самым довольным удалился с места деловых переговоров профессор Снейп, стоявший под приоткрытым окном, находившийся под покровительством скрывающего заклинания. Северуса удовлетворила быстрота, с которой ему удалось выяснить, какая тварь посмела вторгнуться в святая святых профессора зельеварения, и зачем это было сделано. Снейп убедился, что Гарри не зря казался ему подозрительным. И не потому, что был сыном Джеймса Поттера, а потому что вел себя не совсем
так, не совсем
обычно для одиннадцатилетнего мальчика-волшебника.
