Дороги ведут домой

Галадриэль сидела в одиночестве на маленьком талане в стороне от Карас-Галадона и вышивала герб Финарфина на знамени: ромб, а в нем - круг и восемь выходящих из его центра золотистых лучей-лепестков. Из всех нолдо, оставшихся в Средиземье, лишь она и ее потомки теперь могли бы носить его, и эта мысль казалась странной. Потому-то Артанис и решила вышить его, хоть и не собиралась отправляться под этим знаменем на войну. На ветви у ствола уже висело вышитое ей же знамя Лориена - два мэллорна на белоснежном фоне, золотой и серебряный, в круговом орнаменте из золотых и серебряных листьев. Она сама и владыка Келеборн, герб, который они когда-то придумали вместе. Два Древа Лориэна. Теперь у нее было много свободного времени. Она не думала о решении каких-либо вопросов и не смотрела в зеркало, пытаясь узнать о событиях иных мест и времен. Не хотела даже проверять, способна ли она что-то увидеть без силы кольца. Келеборн хранит Нэнью, а она может пока вышить знамена всех домов рода Финве - уж если Галадриэль за что-то бралась, ей всегда было трудно остановиться. - Леди Галадриэль! - Раздался внизу тревожный голос. Она выглянула из ветвей, приветливо помахав рукой. - У меня письмо для тебя из Имладриса, - проговорил галадрим. По его тону было ясно, что в этом письме сказано что-то ужасное. - Поднимайся! - попросила она, отложив вышивание. Пока галадрим поднимался по лестнице, она успела представить себе множество бед. И беда ждала ее - владыка Элронд слал весть о гибели Элрохира в Арноре "от черных чар людей" - так описал он причину. Прочитав письмо дважды, Галадриэль поспешила вниз. Она не хотела верить в это. Такого не могло быть! - Владыка Келеборн знает? - спросила она у посланника. Тот кивнул. - Где он? Я должна его срочно видеть! - как будто это могло что-то изменить. Галадрим проводил ее к Келеборну. Келеборн уже и сам спешил к ней - бледный и растерянный, будто неожиданно пробудился от страшного сна, чтобы оказаться в реальности еще более страшной. Он протянул руки Галадриэли. - Как это могло случиться? - спросил князь, но было понятно, что ответа от Галадриэли он не ждет. - Ты видел его смерть? Это правда? - спросила Галариэль, тоже протягивая руки. Их пальцы сплелись. - Я не успел еще,- покачал он головой,- я только что узнал, и один...- Келеборн поднял на нее испуганные глаза,- один я не хочу этого делать... - со светлых ресниц сорвалась прозрачная слеза,- это моя вина. Моя вина... - Нет, - ответила она. - Это моя вина. Леголас говорил со мной. Он сказал, что они отправляются в Арнор. Я должна была попытаться остановить их. Но я не думала, что что-то случится, я ничего не чувствовала... Ничего, Келлаэ! Ее глаза, в которых не было слез, лихорадочно блестели. - Мы должны убедиться! Покажи мне их! - О, звезды, Леголас! - неожиданно вздрогнул Келеборн,- вдруг и с ним что-то случилось? - Покажи мне, - повторила Галадриэль. - Ты теперь Хранитель Нэньи, вода поможет тебе увидеть все. - Ты права,- Келеборн неуверенно кивнул - за время, прошедшее с того момента, как он впервые надел кольцо, владыка так и не научился до конца использовать его силу, но теперь нужный момент для этого настал. Вместе с Галадриэль они поднялись на высокий таллан, где Келеборн всегда устремлял взор вдаль. Прикрыв глаза, князь сосредоточился, несколько раз глубоко вздохнул, позволяя прохладному воздуху овевать себя, как мягким волнам реки. Еще один вздох, и он поднял веки, устремляя побелевшие глаза на северо-запад. Одновременно он раскрыл свой разум, чтобы Галадриэль видела то же, что и он. До сих пор Келеборн никогда не проникал своим взором в иные пласты времени, видя лишь то, что в этот же момент происходит на дальних расстояниях. сейчас же Кольцо придало ему новых сил, и вместе они увидели, как Элладан и Элрохир вдвоем бежали по пустынному и тревожному лесу, как странные, едва различимые в туманном мареве существа напали на них, как они оборонялись, как Элрохир был ранен, и как трое спутников несли его в Имладрис, но не успели дойти. Увидев это, Галадриэль вздрогнула и отстранилась, потом, неверными шагами подойдя к стволу мэллорна, оперлась на него, чтобы не упасть. - Проклятые земли, - прошептала она. - И мой путь тоже проклят. Но Келеборн не ответил. Он стремился взглядом в Ривенделл, где тело Элрохира, омытое и завернутое в знамя, возложили на похоронный челн. - Как странно,- сказал князь вдруг,- Келиэ улыбается... - Улыбается? - Воскликнула Галадриэль, потом, посмотрев на своего бывшего супруга, увидела то же, что до этого видел он. Келебриан, в белых траурных одеждах, гладила по волосам своего мертвого сына, прежде чем отпустить его в последний путь по реке, а на ее лице проскользнула едва заметная улыбка, словно она знала радостную весть, которой пока не была готова поделиться с окружающими. - Келаэ, я боюсь за ее рассудок, - проговорила Галадриэль. - Может, нам стоит нанести им визит? - спросил он,- в этот скорбный час я хочу быть рядом с дочерью, помочь ей, чем только можно... - Да, - сказала Галадриэль, - я хочу ее видеть, даже если она не примет меня. Поедем же в Имладрис, Владыка Келеборн! - Погоди секунду,- попросил Келеборн, и взор его заскользил севернее, ища и приглядываясь. Наконец он увидел то, что искал - Леголас и двое спутников не спеша ехали по Восточному Тракту, и принц, рассказывая что-то своим безмолвным товарищам, время от времени начинал беззаботно смеяться. - Странные дела,- мрачно заметил Келеборн. Галадриэль, которая внимательно наблюдала за ним, но теперь видела не все, что видел Хранитель Нэньи, спросила: - Что там? Я вижу, что Леголас в порядке. Он даже поет свои веселые песни. - В этот-то и дело,- ответил Келеборн,- он поет, он весел, и он едет по Восточному Тракту со стороны Линдона. Как он там очутился? Он что, не знает, что случилось с Элрохиром?... Впрочем это неважно. Леголас жив - и это хорошо,- он отвел взгляд, опустил веки и снова открыл глаза - уже обычного цвета, потом тяжело опустился на пол таллана - усталость была опустошающей, но сознания, как это было обычно, Келеборн в этот раз не потерял,- дай мне один час, и мы можем отправляться. - Спасибо тебе, Келаэ, - она коснулась его лба, убрала серебристые пряди волос, затем легко поднялась. - Часа мне хватит на сборы. *** Трое нандор не спеша ехали по Большому Восточному тракту по направлению к горам. В Бри, куда они проводили Берегара и его спутницу, их встретили с радушием - накормили, напоили и дали коней, взамен потребовав лишь рассказать о странствиях, выпавших на долю прекрасных эльфов. Прекрасные эльфы поначалу были не слишком склонны к разговорам - Леголас все еще был растерян и расстроен произошедшим, Эриниль и Лириан всю дорогу были молчаливы. Но энтузиазм местных жителей, их искренняя радость и восхищение - эльфов они в жизни не видели - подкупили принца. Он сперва нехотя, но с каждым словом все с большим жаром принялся рассказывать о своих приключениях, умалчивая об особенно страшных деталях, но зато вплетая в повествование обрывки песен. Под конец ему подпевал уже весь трактир, и утром следующего дня эльфов провожали, как старых друзей. - Какие замечательные земли! - заметил Леголас, оборачиваясь к Эринилю, ехавшему рядом с ним,- вот бы проехать дальше, на запад. Нам вчера говорили, там лежит земля чудесного народа, о котором никто из нас не слышал, а еще там есть лес, в котором обитает неведомая сила, охраняющая эти земли. Может быть, поедем туда? Не все ли равно? Сделаем небольшой крюк, а потом вернемся домой. - Мы не знаем, что это за сила в лесу и что это за народ,- заметил Эриниль,- что если это те же, что мы встретили в Аннуминасе? Леголас, не отвечая, чуть побледнел и отвернулся. - К тому же, после того, как побываем в Ласгалене, мы сможем отправиться, куда ты захочешь, Леголас. - ободрил его Эриниль,- жизнь не кончается завтра. Мы все успеем. Лириан охотно согласился с Эринилем. Ему больше не хотелось посещать никакие земли - ни сейчас, ни в будущем. - Нужно сообщить королю Трандуилу о том, что мы видели, - заметил он. Леголас вздохнул. - Надеюсь, он захочет хотя бы поздороваться со мной,- заметил он грустно,- я обидел его, а потом просто уехал, ничего не сказав. - Ты его сын,- заметил Эриниль с улыбкой,- конечно, он уже забыл об обиде и ждет тебя. - Мы как-будто о разных королях Трандуилах говорим,- невесело хмыкнул Леголас. - Король будет рад, что мы вернулись живыми, - сказал Лириан. Он до сих пор не мог забыть колдовской песни в Аннуминасе и того, как он стоял там и не мог пошевелиться. - Как вы думаете, почему все эти колдуны тогда замерли? И у них был такой ужас на лицах... Леголас беззаботно пожал плечами - видимо, предстоящая встреча с отцом его волновала куда больше оставшихся позади страшных колдунов, и теперь слова спутников заметно подняли его дух. - Мы ничего не знаем об этих людях,- сказал он,- может быть, пробудь мы там подольше, явился бы кто-то пострашнее живых мертвецов. Но к чему думать об этом - мы живы, и мы едем домой! - Ты прав, Леголас,- с улыбкой согласился Эриниль. - Как будто у нас за спиной кто-то стоял, помните? - Не унимался Лириан. - И колдун сказал: "Ты здесь"... - Ну откуда нам знать! - пожал плечами Леголас,- я просто рад, что мы спаслись оттуда. Не нам троим разбираться в этом деле - мы расскажем о случившемся отцу, а он - остальным. И пусть мудрейшие решают, что делать. Лириан, удовлетворившись этим, кивнул. Больше всего он хотел забыть обо всем случившемся и вернуться под зеленые своды Ласгалена, к друзьям и близким. *** Утро было прохладным, и легкий шелковый ветерок трогал светлые занавеси на окнах. Келебриан, не открывая глаз, плотнее прижалась к спящему рядом Элронду, словно замерзла, и осторожно коснулась губами его шеи. Элронд, немедленно проснувшись, обнял ее и зарылся лицом в спутанную со сна копну серебристых волос. Затем провел рукой по ее спине, как всегда радуясь прикосновению к нежной, атласно-гладкой коже. - Давай скажем всем, что слишком подавлены горем, чтобы выходить из покоев, и не будем вставать с постели до завтрашнего утра,- предложила она, снова целуя его, затем еще и еще. После того вечера, когда они приняли решение и начали осуществлять его, князь и княгиня, казалось, снова вернулись в те времена, когда ничто не разделяло их, и они вновь были единым целым - одной душой в разных телах, стремящихся слиться друг с другом. Прошло чуть больше двух недель, и горе, охватившее Имладрис, начинало притупляться. Даже Элладан, кажется, смирился и отпустил брата, оставив себе лишь светлую память и грусть по нему. Лишь одно омрачало дни Келебриан сейчас, когда она уже знала, что пройдет год - и ее старший сын вернется на землю, став младшим - несмотря на то, что дух ее был силен и не тронут несчастьем, тело быстро уставало, хоть она и старалась не показывать этого никому. - Обязательно, - прошептал Элронд, возвращая поцелуи, но, откинув одеяло с намерением целовать уже не только шею, вдруг замер, почувствовав перемену в ее настроении: - Тебе нехорошо, любимая? - Как мне может быть нехорошо, когда ты рядом? - спросила она, улыбаясь и поворачиваясь так, чтобы дать ему лучший обзор - одежда в постели была ей ни к чему. И Элронд, залюбовавшись ею, замер на несколько мгновений, а потом стал целовать ее, спускаясь все ниже. Нежные касания губами становились настойчивей, и, дойдя до низа живота, Элронд остановился и поймал взгляд Келебриан. Она приглашающе развела колени в стороны, и с блестящих от влаги губ ее сорвался короткий приглушенный стон. Сейчас все было забыто - и отзвуки горя, и телесная слабость, и сомнения в грядущем. Келебриан была как теплый воск в руках своего возлюбленного, и он мог делать с ней все, что ему заблагорассудится. Он слегка коснулся ее языком, потом сделал это еще раз, и снова - когда-то они сами открыли эту игру и с тех пор радовались, как дети, нашедшие клад в саду под кустами. Она запрокинула голову, комкая пальцами шелк простыней. - О, Элаэ...- прошептала она, подаваясь вверх. Тело ее за последние две недели стало таким чувствительным, что отзывалось на каждую, даже самую невинную ласку, теперь же Келебриан уже вся дрожала от нетерпения. Элронд приподнялся на руках, подтянулся к ней одним плавным движением и вошел в нее, медленно, как мед вытекает из сот. Она вскрикнула, принимая его в себя, закинула одну ногу ему на талию, позволяя проникнуть до конца, чуть сжалась вокруг него, потом распахнула глаза - серебристую радужку почти полностью поглотил черный зрачок. Келебриан снова облизнула пересохшие губы. - Элаэ...- с еще одним стоном выдохнула она. В открытое окно доносились отдаленные звуки серебряных труб - кто-то въезжал в город, и стражи приветствовали его. - Тилли, - эхом повторил Элронд, отдавшись волнам, что несли их по течению, двигаясь в такт этому медленному ритму, в такт биению сердец. И кто бы там ни приехал - они могут подождать. Келебриан выгнулась под ним, отдаваясь сперва плавному, но потом все нарастающему ритму движений, будто хотела раствориться в нем, исчезнуть до конца, чтобы возродиться вновь через несколько ослепительных мгновений. Она чувствовала, как Элронд, близкий к разрядке, тоже начинает дрожать, и Келебриан, дождавшись верного момента, вновь сжала его в себе, и, лишь почувствовав, как он, сдавленно застонав, излился в нее, последовала за ним, теряясь в солнечном вихре своих ощущений. Пение труб становилось все громче. Элронд открыл глаза, но не разжал объятий, лишь поцеловал супругу в уголок рта. - Мы ведь не хотим знать, кто к нам приехал? - прошептал он. - Я не могу отпустить тебя и встать. Это просто невозможно. Она устало улыбнулась ему в ответ. - Боюсь, худшие наши опасения оправдались,- ответила она,- как ты думаешь, кто мог к нам пожаловать, пока мы в трауре? - Келебриан вздохнула и прикрыла глаза, словно силы вдруг окончательно оставили ее,- тебе придется их встретить и сказать, что я слишком расстроена, чтобы с кем-то говорить. Вздохнув, Элронд медленно поднялся, неохотно покидая супругу. Затем, накинув на себя ночное платье, что лежало рядом с кроватью, сказал: - Что ж, пойду переоденусь и встречу дорогих гостей. Отдыхай, любимая. Может, попросить кого-нибудь из девушек зайти к тебе? - Не нужно,- она накрылась покрывалом и опустила веки,- просто выпроводи их поскорей и возвращайся ко мне. *** К тому времени, когда Элронд спустился в залу, Келеборну и Галадриэли уже принесли вина и фруктов, и Линдир вел с ними вежливую беседу. - Приветствую вас, владыки Лориэна, - церемонно поклонился Элронд. Келеборн, которого, кажется, ничуть не занимали ни вино, ни беседа, резко поднялся со своего места, когда появился князь Имладриса, и направился к нему. - Элронд, ты один? - без приветствия спросил он,- а где же Келлиэ? - Она в трауре, владыка Келеборн, и не может никого видеть, - ответил Элронд. Келеборн посмотрел на Галадриэль, потом, нахмурившись, перевел взгляд на Элронда. - Ты думаешь, я проделал этот путь, чтобы услышать именно это, дорогой зять? - поинтересовался он тихо, почти не враждебно,- я понимаю, это и твое горе тоже, но я хочу увидеть дочь,- в его голосе звучала твердость и решительность, которые обычно были не свойственны Келеборну - мягкому и ковкому, как серебро. - Я сожалею, - спокойно ответил Элронд. - Келебриан сказала мне, что не хочет никого видеть. Не угодно ли вам будет пройти в беседку? - поинтересовался он. - В саду, среди деревьев, приятнее говорить и проще принимать решения. - Охотно, - ответила Галадриэль. - Мне кажется, эта беседка уже знает все наши тайны. Келеборна спокойный тон их обоих, кажется, распалил еще больше. - Я не пойду ни в какую беседку,- заявил он,- я желаю немедленно видеть свою дочь - с твоего разрешения, Элронд, или без него. - Зачем? - еще более спокойно поинтересовался Элронд. Галадриэль пристально смотрела на него, пытаясь разгадать причины столь странного спокойствия. - Я не намерен отвечать на глупые вопросы,- процедил Келеборн,- ты можешь попытаться остановить меня, если хочешь. Галадриэль,- он перехватил взгляд супруги,- ты пойдешь со мной? - Что же, ты будешь искать ее в замке? Заглядывать в комнаты? - Спросил Элронд, не скрывая сарказма. - Элронд, я удивлена, - проговорила Галадриэль глубоким и ровным тоном. - Не тому, что наша дочь не хочет нас видеть. А тому, что она разговаривает с тобой. Элронд вздрогнул, словно его ударили. Потом сделал Линдиру и прочим эльфам знак удалиться. Убедившись, что все покинули залу, Элронд сказал: - Я - ее муж. - А я - ее мать, - ответила Галадриэль, пожав плечами. - И все же она не хочет видеть меня. Думаю, она считает меня виновной в том, что случилось. Почему же она не считает тебя виновным? На щеках Элронда выступили красные пятна. - А почему я должен отвечать на твои вопросы? - резко спросил он. - Кто дал тебе право спрашивать об этом? - Довольно разговоров,- Келеборн решительно двинулся к выходу из зала - туда, где скрылись остальные эльфы,- если ей хочется прогнать меня или свою мать из своего дома, пусть она скажет это нам в лицо. - Келеборн, я не разрешаю тебе идти дальше! - воскликнул Элронд, теряя остатки самоконртоля. - Попробуй останови меня,- с угрозой отозвался Келеборн, сдвинув светлые брови. Он остановился у самого порога и теперь едва сдерживался, чтобы не сжать кулаки. - Подождите, - воскликнула Галадриэль, поднимая руки. - Подождите, - повторила она более спокойно. - Владыка Келеборн, мы с тобой находимся в чужом доме и должны уважать волю хозяина. Но, ты, Элронд - она посмотрела князю в глаза, - разве ты не можешь понять нашего беспокойства? У вас случилось горе, и я скорблю вместе с вами. Элрохир, сын моей дочери, погиб в Северных лесах, пал жертвой злых чар. Я не предчувствовала этого, я позволила им уйти. Если вы вините меня в этом - я пойму. Но я лишь хочу взглянуть на свою дочь и сказать ей, что я люблю ее и всегда буду ее любить. Голос Артанис дрогнул. Она быстро отвернулась и поднесла руку к лицу, чтобы смахнуть непрошенную слезу. Келеборн пересек комнату, казалось, всего в два шага. Он заботливо обнял Галадриэль за плечи и, не глядя на зятя, прошептал что-то бессмысленно успокаивающее ей на ухо. Потом, чуть отстранившись, но все еще не выпуская из объятий, кивнув, посмотрел на Элронда. Элронд стоял молча, не зная, что ответить. Потом проговорил медленно: - Прошу извинить мой гнев. Я был не прав. Мы все скорбим после ухода Эрье. Но Келебриан не может никого видеть. Не успел он договорить, как двери зала вновь открылись. - Милый Элаэ,- сказала Келебриан, стоя на пороге,- я думаю, что для своих родителей я смогу найти минутку. - О, девочка моя,- Келеборн, в миг забыв обо всех сказанных до того словах, бросился к ней, заключил в объятия, и Келебриан доверчиво и нежно прильнула к нему. - Келиэ! - с улыбкой проговорила Галадриэль, глядя на их объятия. Потом сделала несколько шагов по направлению к дочери, немного нерешительно, словно не зная, сможет ли и она обнять ее. Келебриан высвободилась из объятий отца и протянула руку матери. - Я не хотела никого видеть,- сказала она,- это правда. Но я рада знать, что между вами снова царит мир. Келеборн немного обескураженно посмотрел на Галадриэль - что-то было не так. Дочь разговаривала с ними, словно их примирение действительно было главной новостью последних недель, словно Эрье не покидал этот мир - и Келлиэ напрочь забыла об этом. Галадриэль взяла Келебриан за руку, потом обняла ее, потом, не отпуская рук, чуть отстранилась и посмотрела ей в глаза: - Ты носишь ребенка, Келлиэ? - спросила она, хотя уже знала ответ. Келеборн удивленно посмотрел на дочь, не веря своим ушам. Келебриан вздохнула и улыбнулась. - Да,- признала она,- но об этом пока не знает никто, кроме нас четверых. - Вы хотите вернуть Эрье, - проговорила Галадриэль, отступая на несколько шагов. На ее лице было какое-то странное выражение, словно она, выйдя из собственного дома, очутилась в темном лесу. Келебриан, вскинув голову, отступила от них на полшага и опустила ладонь туда, где теплилась новая жизнь. Улыбка на ее губах стала мягкой и ласковой. - Мы уже вернули его,- сказала она,- он уже здесь - я это знаю. Келеборн был окончательно сбит с толку. Он посмотрел на Галадриэль, словно именно от нее ждал разъяснений. - Я думал, родиться заново практически невозможно,- тихо заметил он. - Да, я тоже так думала, - рассеянно ответила Галадриэль. - Ты уверена, что это он? - обратилась она к дочери. С чего бы вдруг валар проявлять такое участие к ним? - невысказанным подтекстом висел в воздухе вопрос. - Мое сердце знает это,- подтвердила Келебриан,- я ввела его в мир один раз - смогу сделать это и во второй. Он погиб случайно, несправедливо и глупо. И душе его был дан второй шанс. Почему - я не знаю. - Может быть, оказавшись там, в Чертогах Ожидания, он рассказал Мандосу то, что случилось с тобой? - предположил Келеборн,- может быть, тот, кто не забрал твою душу, решил оказать услугу твоим потомкам? - Может быть, - проговорила Галадриэль. Но она слушала эти предположения в пол-уха - впервые ее не занимали такие важные вопросы. - Может быть, нам всем дали второй шанс, - она улыбалась, как маленькая девочка, которой подарили на день рождения целую кучу подарков. - Знаешь, я тут вышиваю флаги нашего рода, - она заговорщически подмигнула Келебриан, - я привезу их сюда на день рождения Эрье. - Ты вышиваешь флаги? - Келебриан с облегчением рассмеялась и снова шагнула к родителям,- не может быть! - Еще как может,- с напускной мрачностью ответил Келеборн,- она уже делает это почти также искусно, как я. Тон его был шутливым, но в глазах все еще читалось беспокойство. - Ну так я велю накрыть на стол? - предложил Элронд. - Вы, должно быть, проголодались с дороги?