Дороги ведут домой

Она пробежала по мраморным плитам пола неслышно, едва касаясь их босыми стопами. Прильнула к стене, когда мимо прошли двое стражей, неторопливо беседуя. Затем, прячась в тенях, добралась наконец до нужной двери и, не постучавшись, скользнула внутрь. В покоях было темно - все окна зашторены. Арвен застыла на пороге. - Элье,- позвала она шепотом,- ты спишь? - Нет, - ответил Элладан. Потом, встав с нерасстеленной кровати, на которой он лежал в одежде, подошел к окну, отдернул шторы и распахнул ставни. Лунный свет залил комнату. Лицо Арвен словно сияло в темноте, черные волосы спускались почти до колен. - Мне не спится теперь. - И мне,- призналась она. Невесомой походкой Арвен подошла к его кровати и присела на нее. Вздохнула и легла поверх покрывала. - все рушится, Элье. С тех пор, как он ушел, все испортилось, и теперь становится только хуже... - Ты знаешь, как я люблю его, - проговорил Элладан. - Как я хочу, чтобы он вернулся. Но то, что сделали наши родители! Это напоминает мне... - Элрохир замялся, потом взглянул на Арвен с вызовом - Это напоминает мне арнорских колдунов! Она вздрогнула и побледнела. То, что брат рассказывал ей о смерти Элрохира, потрясло Арвен, и хоть Элладан и не видел тех, кто накладывал на землю Арнора темные чары, его повествование не становилось от того менее пронзительно страшным. - Прошу, не говори так,- прошептала она,- это ведь совсем другое дело. Они не воскрешали его, они призвали его душу, чтобы вновь привести его в мир... это другое,- повторила княжна, будто саму себя убеждая в этом. - Другое. Но ты же видишь, что происходит с мамой! - Элладан сжал кулаки. - Элрохир взял с меня обещание проследить, чтобы отец не отправился мстить, а мама не зачахла от горя! Так вот они оба отправились мстить судьбе, и я боюсь, что это кончится плохо. - Он вздохнул. - Хорошо хоть, что они не связались с Врагом. Ему показалось, что при этих словах ночь вдруг стала темнее. - Но зато ты, Арвен, теперь будешь носить старшего брата на руках, - Элладан постарался придать своему голосу бодрости и веселья. Но этого ободрения для Арвен явно было недостаточно. - Мне так страшно, Элье,- прошептала она,- мама всю жизнь берегла меня от всего на свете, убеждала, что даже если мир вокруг полон опасностей и зла, я нахожусь под защитой, я никогда не потеряюсь в нем, и все мы будем счастливы и в безопасности... но теперь все не так. - она подняла на него искрящиеся от слез серые глаза,- почему непременно кто-то должен умирать, Элье? - Мир полон опасностей, сестричка, - Элладан подошел к Арвен, взял ее за руку. - Но я буду защищать тебя. И Эрье вернется к нам. - О том, что все будет хорошо, Элладан сказать не решился, потому что сам в это не верил. Арвен села и доверчиво прижалась к нему - ей хотелось верить в его слова, и она привыкла всегда доверять старшим. - Скажи, Элье...- она помедлила, словно не решаясь задать вопрос, который давно мучил ее,- а носить детей - это всегда так... тяжело? - Нет, обычно - нет, - ответил Элладан. - Ты помнишь, Лиимерен родила ребенка несколько весен назад? Она танцевала на всех балах, и пела так же весело, как обычно, почти до самого срока. И другие нисси, которых я видел в детстве. Алитиэнь, мама Гвэрина, например, - он замолчал на полуслове, не желая углубляться в вопрос о том, что может быть не так в данном случае. И не вспоминать про Мириэль. Лучше вспомнить что-нибудь не относящееся к делу. - А вот людям, я читал, родить детей сложнее. И они даже не могут сами решить, когда им зачать ребенка. - Людям? - переспросила Арвен удивленно,- что мне до людей? Я спросила, потому что один...- она замялась,- в общем, один из приближенных дедушки сказал мне недавно, что прибыл в Имладрис затем лишь, чтобы просить моей руки. И я подумала, стоит ли вообще выходить замуж и рожать собственных детей, если это... так,- она неопределенно кивнула в сторону покоев матери. - Замуж? - не менее удивленно переспросил Элладан, словно мысль о замужестве сестры никогда не приходила ему в голову. - Ну, если ты захочешь выйти замуж, то, наверное, с детьми все будет в порядке. Да, я уверен в этом! Но кто этот эльф, скажи мне! Достоин ли он тебя, Ниби? - В голосе старшего брата звучала плохо скрываемая убежденность, что никто из живущих в Средиземье не достоин руки Арвен. - Не все ли равно,- фыркнула она, вскинув подбородок,- я отказала ему, он мне совсем не понравился. Мне вообще не нравится никто из моих знакомых. Я устала от нэри Имладриса и тех, кто приходил к нам на балы из иных краев. Элладан успокоено кивнул. - Не надо спешить. Я верю, ты встретишь свою любовь, как мама встретила папу, - сказав это, Элье чуть не прикусил себе язык с досады. Этот пример, такой удачный всегда, нынче звучал совсем не так радужно. "Вспомнил бы еще про бабушку, тупица", мысленно укорил себя старший брат. Арвен дернула плечом. - Может да, а, может, и нет,- она вздохнула,- ты вот говоришь - я буду держать на руках Эрье. А, может, я не хочу его на руках держать. Я тоже хочу увидеть то, что творится за границами Имладриса, да чего там - за границами сада! Я и была-то до сих пор только в Линдоне и разок - в Лориэне... - Арвен с надеждой посмотрела на брата,- мама ведь будет занята с Эрье, когда он родится. Может быть, ты возьмешь меня в путешествие? - Арвен, я и сам не собираюсь больше путешествовать. Не раньше, чем воцарится мир. Когда Враг и все его слуги, и все колдуны, и все мертвые твари, и орки исчезнут из Средиземья - вот тогда я отправлюсь путешествовать. А до тех пор я буду лишь отправляться воевать. - Такое решение Элладан принял после смерти брата и этому решению намеревался следовать. Арвен обижено надула губы. - Значит, ты никогда не отправишься путешествовать? - спросила она обреченным тоном,- и что же - мне всю жизнь сидеть в своей комнате и вышивать знамена, пока ты воюешь? Элладан задумался. - Может, если я отправлюсь на военный совет, отец разрешит тебе отправиться со мной... Ты знаешь, военачальники любят посовещаться, - брат подмигнул ей, потом спохватился. - Но решать это должен князь Имладриса. - Когда это он что-то решал,- рассмеялась, накрыв рот ладошкой Арвен,- хотя, если мама будет занята маленьким Эрье...- она с еще одним вздохом снова улеглась на кровать брата,- можно я посплю сегодня здесь? - спросила Арвен, с надеждой глядя на Элладана. - Конечно, - ответил Элладан с улыбкой, - может быть, так и мне удастся заснуть. *** Агония длилась уже много часов, и ей, казалось, не будет конца. В самом начале Келебриан еще старалась петь, силясь плавным течением слов унять боль и изгнать усталость, но потом, сдавшись, она перешла на тяжелые протяжные стоны и отчаянные крики, которые теперь тоже иссякли, потому что у княгини не осталось сил даже на них. Уже через несколько недель после того судьбоносного решения, что они приняли с Элрондом вместе, стало понятно, что простым этот путь не будет. Новая жизнь, казалось, иссушала Келебриан, забирала у нее силы, и к тому моменту, как на Имладрис опустилась зима, княгиня уже редко выходила из своих покоев. Лишь иногда - в сопровождении детей или супруга - она спускалась в сад, но долго такие прогулки не длились. Впрочем, Келебриан это не пугало. Она точно знала, ради чего терпит эти страдания, и была намерена довести начатое до конца. Но день шел за днем, а лучше ей не становилось. В два предыдущих раза ожидание ребенка делало ее прекрасней и светлее, чем обычно, придавало ей новых сил, пробуждало в ней новые песни. Теперь же были лишь боль и усталость, а сама Келебриан осунулась и побледнела, словно истаяла, как утренняя дымка. Тем не менее, она продолжала убеждать всех вокруг себя, что во что бы то ни стало справится с этим испытанием. Она почувствовала первые боли рождения в первый день лета - за месяц до положенного срока - казалось, тело ее не способно было больше носить ребенка. Но Келебриан, испугавшись за жизнь уже однажды умершего сына, все оставшиеся силы своей души, всю сохранившуюся в сердце целебную музыку направила на то, чтобы задержать его в утробе еще хоть немного дольше. И вот теперь всему приходил конец. Новая жизнь рвалась наружу, желая, кажется, забрать в уплату за это жизнь матери. Ниитиль в очередной раз обтерла лицо княгини влажной холодной тканью, Келебриан открыла глаза, приподнялась над постелью. - Элаэ,- позвала она, словно боялась, что он ушел, оставил ее наедине с тенью смерти. - Я здесь, - проговорил Элронд, такой же бледный и почти такой же осунувшийся. Эти дни и ему дались нелегко. Много раз он почти сожалел о принятом ими решении, и лишь уверенность Келебриан в том, что все правильно, удерживала его от отчаяния. - Давай я спою тебе и ты заснешь, - предложил он. Келебриан не разрешала ему усыплять себя, боясь, что это помешает рождению. - Нет,- прошептала она, приподнимаясь на подушке,- прошу, не надо. Просто спой мне... спой о чем-нибудь, только не дай мне заснуть. Ее накрыла новая волна боли, и Келебриан, тихо, из последних сил, застонав, снова упала на мятые простыни. Ниитиль подняла глаза на князя - ничего подобного она не видела за всю свою жизнь, хотя приняла множество новорожденных в Ривенделле, в том числе и детей княжеской четы. Элронд взял ее за руку и запел - о том, как весна приходит в долины Имладриса, как расцветают первые цветы, как девушки плетут венки, как они водят хороводы вокруг цветущих яблонь. О том, как лето сменяет весну, и как наливаются золотом колосья пшеницы. Летом Элрохир вернется к нам, и мы все пойдем к горному озеру и сядем на его берегу и забудем печали - так пел Элронд, стремясь увлечь за собой Келебриан - на зеленые луга, на берег горного озера, сверкающего под ярким июньским солнцем. - Не мне,- попросила она едва слышно,- пой ему, Элаэ. Зови его, а меня - отпусти... Но он не собирался отпускать ее. - Ты нужна ему, - ласково, но твердо проговорил Элронд, - мы будем растить его вместе. И он, положив одну руку ей на грудь, над сердцем, бьющимся часто и неровно, а другую - на живот, где их сын скрывался, не желая выходить, вновь в который раз попытался передать ей свои силы - и силы Кольца. Но Келебриан словно отделяла от него завеса ледяной воды. Она не могла принять его помощь - а он не мог дать ее. Не мог даже разделить ее боль. - Элрохир, я призываю тебя! - Воскликнул Элронд в гневе. - Приди к нам! Пару мгновений стояла звенящая тишина, потом Келебриан перехватила одну руку Элронда и сжала ее в своей с силой, которой в ней, казалось, больше не было. Она закричала, выгнувшись на постели, и наконец пальцы ее разжались, крик оборвался, и через секунду комнату огласил жалобный детский плач. Элронд сидел неподвижно, как каменное изваяние, словно и его покинули все силы. Ниитиль обмыла мальчика, перерезала пуповину, завернула его в пеленки и посмотрела на княжескую чету. - Ваш сын, владыка Элронд, - сказала она почти осуждающе. Элронд, вздрогнув, взглянул на мальчика, но сразу же перевел взгляд на Келебриан, лежавшую неподвижно. - Тилли! - Закричал он, вставая на колени и беря обе ее руки в свои. - Тилли, ответь мне! Она не отвечала ему, хотя жизнь еще теплилась в ней. Ребенок на руках нис умолк, и Ниитиль отошла в сторону, укачивая его. Элронд пел песню исцеления, стараясь удержать ее дух, не дать ему покинуть тело. Так стремились уйти души лишь тех, кто был смертельно ранен. Но ее Элронд не отпустит. Не для того они вернули Эрье, чтобы Тилли сама заняла его место! Она очнется, она придет в себя. Келебриан - не из тех, кто сдается. И Элронд пел, держа ее за руки.