Одна на двоих жизнь

Глава 9 Семейный ужин проходит по обычной схеме: начали за здравие – кончили за упокой. Таня полдня колдовала над праздничным обедом и выглядит замученной, у меня побаливает голова, мысли крутятся вокруг будущего разговора с Рагварном и его сомнительного результата. Я совершенно не уверен, что командор пойдет мне навстречу, но просить денег на лечение Шику больше не у кого. Шику, смущенный почестями и торжественностью встречи и не привыкший к такому обилию внимания, неловко ковыряет вилкой в тарелке и разглядывает семейные фото на стенах, явно выжидая момент, когда можно будет удрать. Вики и Рэндел вполголоса обсуждают вчерашний суд, на лбу невестки пролегла скорбная морщинка. Я давно заметил, все разговоры в нашем доме деликатно начинаются с театра и погоды, но неизменно возвращаются к тебе, словно ты незримо присутствуешь среди нас. - Представляете, памятник, целая стела, - шепотом говорит Вики майору, - будет торжественное открытие. Меня пригласили. - Командор предоставит охрану, - с готовностью перебивает Рэндел, - такое событие! - Не в том дело! Снова перед камерами, на виду у всех… - Миссис Райт, я понимаю, как вам тяжело. Но этот памятник в Междумирье – символ героизма не только вашего мужа, светлая ему память, но и всех Оримских Вооруженных Сил, признание мировым сообществом заслуг наших солдат в ликвидации терроризма и межнациональной розни… - Давайте выпьем за это! Корд, вечная тебе память! – встрял клевавший носом в тарелку с десертом Веньяр. Жано, как это всегда бывает, поначалу пытался противиться общим настроениям и отпускал извечные шуточки, но «слава оримской армии» и «символ борьбы с терроризмом» подмяли и его. По крайней мере, графин виски он выпил в одну рожу. Пьем с трагическими лицами. Таня, единственная, кто лично незнаком с тобой, глядит на нас растерянно-сочувственным взглядом, готовая вот-вот зареветь просто от жалости. Шику роняет вилку. - Пойду, перекурю, - поднимаюсь я из-за стола и складываю вышитую салфетку. - Я с тобой! – как за спасательный круг, хватается за меня нарьяг. На террасе прохладно. Мы трясемся под пронизывающим ветром, я ругаю себя, что не заставил Шику надеть теплый, связанный Танькой, свитер. Ветер треплет голые кусты, мигает синий огонек сигнализации на воротах. - У меня совсем не осталось сил, - говорит мне Шику. Погруженный в свои думы, я не сразу понимаю, о чем он. - Ты устал? - Я не об этом. Излучение звезды пропало, - терпеливо объясняет он, обхватывая себя руками за плечи, - последний замер показал две десятых процента. - Так это же хорошо. Шику смотрит на меня хмуро. - Тогда я не понимаю. Почему вас до сих пор охраняют от меня? Вот оно что! Нарьяг видел сопровождающих из «Зеты» и заметил охрану в саду. Он же вырос на войне, такие вещи схватывает на раз. - Дело не в тебе. В Ориме творится что-то нехорошее, Рагварн перестраховывается. Теперь я даже в сортир хожу под охраной. Шику сдержано хихикает. - Я бы хотел когда-нибудь стать таким, как ты, - серьезно говорит он, - или как Нар-одар. - Ты станешь, - отвечаю я, выкидывая сгоревший до фильтра окурок. - Нет, - с легкой усмешкой возражает нарьяг, - глупо так думать, если задыхаешься, пока пройдешь двести метров по саду. Мне делается стыдно за свои слова, но я не знаю, что сказать ему еще. - Чтобы мечта сбылась, она должна быть. Шику морщит нос и то ли смеется, то ли… нет, точно не плачет. - Я никогда ни о чем не мечтал. Но ты сделал больше, чем я мог бы придумать. Слушай, Дан, а давай тоже поедем на открытие стелы? Ну, если доктор разрешит. - Почему нет, не все же Вики отдуваться одной. - Вики хорошая. - Это точно. Пойдем, а то простудишься, Таня мне голову оторвет. Танюшке уже не до моей головы – суетится, убирая со стола тарелки. Приставучий, как клещ, Рэндел отлепился от Вики и помогает любимице. В дело включается Шику, и я решаю не толкаться на кухне, а шугануть вздремнувшего Жано в гостевую спальню. - Дан? – встрепенулся Веньяр. - Нет, блин, святая дева. Пошли баиньки, приятель. Гордый француз отвергает помощь в транспортировке бренного тела до кровати и пару раз едва не падает с лестницы. Я смотрю, как он карабкается, и понимаю, что уже ничего не понимаю в этой жизни. Ведь после всех передряг, в которых мы побывали, должно было, наконец, стать все хорошо. Но «все хорошо» откладывалось сначала до окончательного получения бумаг на опекунство, потом до вердикта врачей РУ, что Шику лишен реликтового излучения, потом отправной точкой сделался суд над офицерами. Суд прошел, а чувства удовлетворения, как не было, так и нет. Надо и мне выпить, что ли? Веньяр, наконец, покоряет свой личный Эверест и исчезает в спальне. Вики и Рэндел в прихожей раскланиваются с детьми, майор взялся увезти Ви до отеля, и это хорошо. Я киваю, прощаясь, и ухожу в свою комнату. Мне плохо, мне просто охрененно плохо, а почему – не знаю. Ты давно перестал мне сниться. Наверное, это результат работы психоаналитиков управления, уж очень они стараются выбить из меня лишнюю дурь. Но это точно не потому, что я перестал помнить. Я просыпаюсь от звонка телефона, и на миг – на один короткий, гребаный миг – мне кажется, что звонишь ты. С далекой военной базы, пользуясь тем, что ночью звонки дешевле. Я беру трубку и хрипло выговариваю: - Алло. - Дан, извини, что разбудила, - голос Вики звучит тревожно. Да, тревожно, но не настолько, чтобы подумать о самом страшном. – Включи телевизор. Прямо сейчас. Тянусь за пультом и врубаю новостной канал. Сначала не очень понятно, что за люди мельтешат в кадре, но потом узнаю знакомые очертания аэровокзала Аргонны. - …в момент захвата на шаттле находилось четыреста двадцать два человека, включая двенадцать членов экипажа. Террористы пока не предъявили требований и не связались с властями. Напомню, сегодня в двадцать три часа семнадцать минут в аэропорту Аргонны совершил аварийную посадку шаттл «Калифорния» оримских авиалиний. Команда бортмехаников не успела выявить характер повреждений, когда шаттл снова поднялся в воздух и набрал высоту. Экипаж «Калифорнии» не выходит на связь, кроме того, захватчики воспользовались системой «антирадар», встроенной, как утверждают специалисты, в бортовое оборудование шаттла. По факту угона собрана чрезвычайная комиссия… - Дан, ты слушаешь? Оказывается, я все это время держал трубку возле уха. - Началось, - говорю я, хотя сам вряд ли могу объяснить, что началось. - У меня сердце не на месте, - оправдывается Вики, - вот и позвонила. Ты извини, Дан… - Никогда не извиняйся. Мне ты можешь звонить в любое время суток. Вики, ты… ты плачешь? Мне кажется, я слышу приглушенный всхлип, но я не уверен, поэтому до ноля убираю громкость. - Ви? - Я в порядке, - почти нормальным голосом говорит она, - просто накатило. Столько всего навалилось. Дан, я не хочу лететь в Штормзвейг. - Я понимаю. Я буду там с тобой… - Нет, не понимаешь, - отрезает Вики, - я была там один раз. Ты встретил меня и рассказал про Корда. Что если второй раз мне расскажут… - Ви, хватит! – резко обрываю я. – Ты никуда не поедешь, я поговорю с Рагварном, и ты никуда не поедешь. Ты больше никогда не полетишь в Штормзвейг, поняла? - Дан! - Вики, - у меня, как всегда, не хватает слов, какой же я черствый остолоп! - Эта потеря останется с нами навсегда. Надо научиться жить ТАК. Потому что он никогда не вернется. Но это не значит, что надо постоянно ждать каких-то других потерь. Мы выстоим, и больше никто не умрет. Ты мне веришь? Она молчит долгих десять секунд, потом отвечает: - Верю. Тебе – да. - Ложись спать и ни о чем не волнуйся. - Спасибо тебе, Дан, и спокойной ночи… В трубке звучат короткие гудки. По телевизору в сотый раз показывают аргоннский аэровокзал и взлетающий шаттл. На мои плечи ложатся ладони Танюшки, она сжимает руки, молча и крепко, белокурые мягкие кудряшки щекочут щеку. Глава 10 Утро начинается со звонка Рэндела. - Просыпайся, Райт, тебя требует командор. - В кои-то веки наши желания совпали, - потягиваясь, бормочу я и, отключив связь, топаю в душ. Бронированный фургончик несется по спящим улицам Оримы на красный, сержант за рулем нервно сигналит пешеходам, перебегающим улицу перед носом рэушников. Когда страдающего похмельем Жано в очередной раз швырнуло мне на колени, Веньяр разразился цветистой бранью. Грубо высеченное лицо сержанта закаменело, он выровнял руль, но гнать не перестал. На пропускном пункте обходимся ускоренной процедурой досмотра, что в очередной раз напоминает – дело не требует отлагательств. В кабинете Рагварна уже весь отдел: мисс Гарден, Рэндел и сам командор. Лица у них – краше в гроб кладут. Бэтти вовсе будто только со съемок «Дракулы», бледно-зеленая с кругами от бессонницы под не накрашенными глазами. Глянула на меня и тут же взгляд в стол. Ой-ё, не нравится мне все это! Отдаем честь, командор кивает, мол, садитесь. - Ночью захвачен пассажирский шаттл. Четыреста двадцать два человека, из них тридцать детей. Детский ансамбль летел на гастроли по мирам перекрестка. Родители уже митингуют у императорского дворца, требуют любой ценой освободить. Все молчат. Что тут скажешь? Террористы знают, куда бить. Захвати детишек, и вся общественность взвоет. Только каким боком этот инцидент пришелся к отделу «М»? - Еще утром вышел указ, подписанный главой парламента, об усилении и мобилизации всех антитеррористических отрядов. Уровень активности В, круглосуточный режим. Вот в чем дело. Просто усиление, дополнительные дежурства без выходных и суточная готовность. Жаль, я хотел побольше времени провести с Шику дома. - Мероприятия по поиску и поимке уже начаты, выделены средства… - Рагварн с трудом выдохнул, будто у него разыгрался приступ астмы. - Господин командор, - не выдерживает мучимый головной болью Веньяр, - есть подозрение, что захват совершили суморфы? - Нет, - качает головой командор, - ни одна из камер наружного наблюдения не зафиксировала никого, похожего на суперморфоида. - Тогда причем здесь мы? Этот вопрос живо интересует всех, сидящих в кабинете. Нас не просто так собрали. Нас собрали, чтобы ткнуть мордой в дерьмо, поэтому у начальства такая скорбная мина. Рагварн снова вздохнул. - Обстановка в Ориме такова, что ваше направление и конкретно отдел «М» находятся под угрозой расформирования. В деле замешана большая политика, до выборов в императорский совет осталось всего ничего, националисты и либералы рвут друг другу глотки, а мы костью стоим в горле у многих. Веньяр вскидывает руку, чтобы возразить, но окрик командора обрывает его: - И это наша вина. Скандал с Гармашей Кейн, легальным морфоидом, захваченной вами, олухами, в метро, раздули до небес. Прибавьте к этому взрыв, уничтоживший половину лаборатории. Сейчас репортеры носом землю роют, чтобы раскопать доказательства причастности суморфов к захвату шаттла, и если они найдут хоть что-то, общественность сотрет нас в порошок. Рагварн переводит дух. Никто не решается возразить. Да, некрасиво вышло с девицей, мы с Жаном здорово намяли ей ребра в том злополучном метро. Но ведь это была ошибка, недоразумение, Рэндел от лица отдела принес девушке извинения. А эта сучка просто пиарится за счет управления антитеррор. Чертовы демократы! После всех бед, которые натворили морфоиды, взять и уравнять мутантов в правах с людьми – форменное безумие. - Наша задача: найти суморфов раньше прессы и контрразведки. Веньяр и Рэндел, на второй площадке вас уже ждет вертушка. Отправляйтесь в Аргонну и не возвращайтесь без результатов. - Есть, сэр, - вскакивают оба. В мою душу закрадываются подозрения. - Садитесь. Теперь главное, - кажется, хуже уже некуда, но обезображенное лицо командора становится еще темней, - утром террористы вышли на связь с НАМИ. Вот так финт! Чего же так долго молчал? Значит, требования все-таки предъявили, и у детишек есть шанс? - С нами – это с РУ, на секретной волне. Ого! Это наводит на нехорошие мысли. Интересно, почему, провернув захват без единой помарки, террористы так прокололись. Знание частот секретной волны разведуправления сужает круг подозреваемых до единиц. - Преступники предъявили требования. Они согласны обменять детей на приговоренных к казни офицеров. - Дьявол их раздери! – шипит в усы Рэндел. - Козлы гребаные! – Веньяр колотит кулаком по столу так, что принтер подскакивает. Так вот почему не побоялись связаться по секретке. У меня перед глазами плывет. Со всех сторон наползает чернота, а предо мной снова, как наяву, маячит неестественно прямая спина Вики. Как тогда, на суде. Неужели твои убийцы СНОВА избегут наказания? - Они предлагают обменять офицеров на детей уже завтра. - А остальные заложники? – поднимает бледное лицо Бэт. Рагварн вдруг поворачивается ко мне. Я кожей чувствую его взгляд. Мне хочется съежиться под ним, стечь со стула и просочиться сквозь пол. - Остальные триста девяносто два человека меняются на одного, - отчеканил командор, - на Райта. У меня перестает биться сердце. Долгие несколько секунд я просто сижу, не пытаясь сделать вдох. - Вы что?! – кричит Бэтти. – Нельзя отдать им Дана! Это же верная смерть… За те мгновения, за чудовищно долгие минуты, пока я малодушно молчал, пытаясь прийти в себя, мне стыдно. Стыдно перед тобой, который учил меня идти на осознанный риск, стыдно перед друзьями, которые бросились на мою защиту. Даже Бэт, несмотря на наши трения. - Преступники грозятся завтра утром связаться с «Ориманьюс» и показательно расстрелять десяток заложников. А потом по десятку каждый день… - Суки! – Рэндел это или Веньяр? Рагварн упирается кулаками в стол, несчастная столешница скрипит под начальничьим весом. - Тихо! И становится тихо. Только сердце оглушительно колотится. Я уже принял решение, но выплеснувшийся в кровь адреналин еще бурлит в жилах. - У меня… - облизываю пересохшие губы, - есть условие. Рагварн вздрогнул от моего голоса, словно вообще не знал, что я тут. - Какое? - Деньги. Семьсот тысяч кредитов. Вот теперь наступает настоящая тишина. Все разом лишились дара речи и таращатся на меня. - Райт, ты сбрендил? – первым отмирает Веньяр. - Продаешь воинскую честь? – невесело усмехается командор. Это и правда смешно, торговаться на краю могилы, но другим способом мне не достать денег на лечение Шику. Пусть хоть мальчишка живет. - Продаю свою жизнь, - отвечаю я. Если не вспоминать о том, что будет завтра, ситуация даже выглядит комичной. Эти лица, обращенные ко мне, ужас на них, и сожаление, и осуждение, и стыдливая радость, что не им досталась честь спасти своей смертью триста девяносто двух человек. Рагварн каменеет, тяжелая, как гранитная глыба, нижняя челюсть ползет вперед. - Я узнаю, что можно сделать. Веньяр, Рэндел, выполняйте приказ. Мисс Гарден, вы свободны. - А я? - Посиди в приемной, Райт, мне нужно сделать пару звонков. Мы выходим медленно, словно накачанные снотворным. Как будто каждый надеется, что еще не поздно провернуть все назад, переиграть разговор. Вот сейчас Рагварн окликнет, мы снова сядем и примем другое решение. Фигли, другого решения быть не может, фарш обратно в мясорубку не запихнешь. А я перестану быть человеком, солдатом, когда увижу завтра в новостях расстрел заложников. В приемной мягко шелестит кондиционер, дежурный офицер отвечает на звонок, но говорит негромко и деликатно, не глядя на нас и не мешая. - Господи, Дан! – в глазах Бэт слезы, она кусает губы и изо всех сил старается не шмыгнуть носом. Сжимаю ее хрупкие, как у цыпленка, плечики. - Все будет хорошо. Никто в это не верит. Точнее, вера тут ни при чем. Все ЗНАЮТ, что со мной сотворят террористы. И еще все знают, что случится после… когда больше никто не сможет противостоять суморфам. Черт, а Дан Райт – большая шишка, оказывается! Веньяр скрипит зубами так, что слышно всем. - Суки! Мы вытащим тебя, Дан! Мы их найдем, ты только продержись! - Ага, - напряженно отзываюсь я, - береги моих ребят. - Придурок, не смей! – Рэндел тащит его в сторону выхода, мисс Гарден плетется следом. Веньяр всю дорогу шумит, и я слышу его даже с улицы. Под не-взглядом дежурного офицера сажусь на жесткий стул и жду.