Одна на двоих жизнь

Глава 17 Учебные тревоги – вещь необходимая, что бы там себе ни думали новобранцы, которых по три раза в неделю поднимают по ночам и заставляют в полной выкладке бежать на свое место. Благодаря учебным тревогам каждый от командующего до последнего солдата знает свое место и задачи. В случае нападения неприятеля на базу необходимо приблизительно пять-десять минут для полной готовности личного состава подразделения. Сейчас мне кажется, что на штормзвейгской базе ОВС вообще не имеют представления, что делать во время атаки. Такого столпотворения и паники, которая охватила базу после сигнала тревоги, я не видел никогда. Офицеры орут на солдат, загоняя в казармы, боевая техника стоит, брошенная там, где ее экипаж застала сирена. Разумеется, ни о каком сопротивлении речи не идет. - Это у ворот, - сообразив, указывает направление Сандерс, и мы спешим туда. А эта красноглазая сволочь грызет яблоко. Вальяжно прислонившись к воротам, уперев каблук байкерского ботинка в оримский герб на решетке. Мега морфоидов, а ведет себя, как клоун. Все наши, включая отряд Кортни, держат Зэйро под прицелом, но этот гад делает вид, что ему фиолетово. Это не так, конечно. Скорость пули стандартной АйШи семьсот пятнадцать метров в секунду, ни одна самая быстрая гипноатака не опередит ее. - Мне нужен Дан Райт, - невозмутимо заявляет Зэйро. От недоброго предчувствия у меня холодеет в животе, а сложенный вчетверо приказ жжет нагрудный карман. - Я здесь. Ребята удивленно таращатся на меня, не столько удивленные появлением морфоида, сколько фактом нашего с ним знакомства. - В чем дело, Зэйро? Зачем ты пришел? Зэйро снова вгрызается в яблоко, остальные ждут хоть каких-то объяснений. Я оборачиваюсь к Рагварну. - Сэр, это Зэйро, Мега Семьи, я говорил о нем. Он помог мне бежать из шуртского плена. Командор кивает, не проронив ни слова. Не могу даже представить, о чем он сейчас думает. - Чего ты хочешь, Зэйро? Тот выкидывает огрызок, отталкивается от ворот и упругим движением выпрямляется, глядя прямо и без насмешки. - Кто-то убивает наших. Людей и морфоидов. Так называемые «мстители», недовольные мирным договором. След привел меня сюда. Допрыгались. Черт, теперь главное, чтобы не дрогнул ни один мускул. А может, сдать им Кортни? Нельзя. Поди докажи потом, что мы не замешаны в этих убийствах. - Ты в этом уверен? - Уверен, - оскалившись, говорит Зэйро. У меня мерзнет спина, хотя солнце припекает совсем по-летнему. - Нет, мы ни при чем. Тебе стоит поискать в другом месте. - Поклянись! - Клянусь, никто из наших не трогал ваших. - Хорошо, - кивает Зэйро, - я тебе верю, Райт. Он протягивает руку и заглядывает в глаза. Очередная проверка? Сжимаю его ладонь, так, как пожал бы руку другу. Зэйро снова скалится и фамильярно хлопает меня по плечу. - Увидимся, Райт. - Увидимся, Зэйро, - неужели поверил? - Выпустите его. Я гляжу, как морфоид идет к воротам и понимаю, что не дышу. «Мстители» глазеют на меня с опаской, один только Кортни спокоен. Настолько, что на один миг мне приходит в голову, что Сандерс ошибся. Или у капитана стальные нервы. Да нет, не стальные. Над верхней губой капельки пота и пальцы, сжимающие винтовку, побелели от напряжения. Мне хочется его убить. Молчание нарушает командор. - Капитан Кортни, вы опозорили армию Оримы! Тот вскидывается, пытаясь сделать хорошую мину при плохой игре: - Сэр, я не понимаю… - За самоуправство вам положен военно-полевой суд. - Сэр! Рагварн отмахивается от него с раздражением, как от надоедливой мухи. Что же за новости он получил? Командор явно взбешен, и не из-за "мстителей", Кортни просто попался под горячую руку. Что же приказал войскам Император? - Отставить, - Рагварн поворачивается к капитану, Кортни остается посочувствовать, я-то помню, что такое знаменитый «прессующий» взгляд главнокомандующего. - За вас просили ваш бывший командир майор Сандерс и нынешний – Райт, и я помню о заслугах вашего деда. Лейтенант Райт, введите Кортни в курс дела и выдайте документы. И, развернувшись, уходит. Веньяр и Ванхаус удивленно переглядываются, парни Кортни с подозрением таращатся на нас с Сандерсом. - Вольно, разойтись, - раздраженно приказывает Сандерс. - «Отбросы» остаются, остальные свободны. - Ничерта не понимаю, - встревает Жано, - камрады, что за дела? Вытаскиваю приказ из кармана и, шагнув к «королевне», припечатываю сложенный лист ему в грудь. - Группа капитана Кортни отправляется в Буцалло. Непосредственное начальство уже предупреждено. Кортни замер, как соляной столб. Приходится придержать лист приказа, пока до него не доходит, что нужно его взять. Неужели сукин сын думал, что никто ничего не узнает?! - По-хорошему, надо было вас под трибунал, идиоты. Чтобы к вечеру вас на базе не было. Я ухожу. Хочется побыть одному, умыться прохладной водой, подумать… Придумать, наконец, как попасть на долбаный «Феникс». Как вообще справиться вчетвером там, где не вытянет целая армия. Жан появляется в моей комнате следом за мной. - Фух, водичка, - лезет он жадными руками под открытый кран, - прохладненькая. Я вытираю умытое лицо полотенцем. Два часа дня. Пока все тихо. Робкая надежда ворочается в груди – может, сегодня все обойдется. - Что-то будет, - предрекает штатный экстрасенс отдела «М». - Не каркай. - Ты в порядке? – встревоженный Веньяр хватает меня за плечо и поворачивает к себе. - Не очень. Я рассчитывал на них, Жан. - Так зачем отпустил? - Рэй попросил. Жан потрясенно моргает, в кои-то веки не зная, что сказать. Да, глупо, я сам знаю. Не просто глупо, преступно. Но… я помню, как ты просил Рагварна за меня. - Знаешь, - пока Жан не опомнился, выдаю я очередную ересь, - если выживем, Сандерса надо списать. Веньяр смотрит на меня с сочувствием: - Деточка, ты в своем уме? На солнышке не перегрелся? Какого хрена, Дан? – он повышает голос, буквально орет на меня, но смотрит все равно с оскорбительным сочувствием. – Мы по всему Перекрестку гонялись за ними, чтобы отпустить и пойти в Ориму в одиночку? - Эти парни - «мстители». - Да хоть бы и так! Они нам нужны! Ты не имеешь права ставить под угрозу всю операцию из-за каких-то там бредовых подозрений! - Это не подозрения, - я устало опускаюсь на край койки и растираю виски. Похоже, я и правда сделал глупость. - Плевать. Все равно нельзя их отпускать. Веньяр садится рядом и забрасывает руку мне на шею. - Да что с тобой, братишка? В чем проблема? Он утыкается своим лбом в мой. Я медленно выдыхаю. - Что-то случится, Жан. - Конечно, - тихо отвечает он, - что-то точно случится. Но мы прорвемся, как и всегда. Просто пойдем и надерем этим ублюдкам зад. - Обязательно надерем, - эта часть плана мне всегда нравилась. Тут в дверь без стука врывается Тим Войс: - Сэр, - он с трудом переводит дух, - простите, сэр, вас срочно требуют в штаб. У них есть важная информация! Не обошлось. Не стоило и надеяться. Правда, я не ожидал именно такого. По информации оперативного центра, лефтхэнд выпустил тридцать оримских заложников через один из подконтрольных Штормзвейгу порталов. Среди них двое мужчин, двенадцать женщин, а остальные - дети разных возрастов. Всех поместили в карантин до выяснения личностей. Случилось это рано утром, но нас не удосужились известить до тех пор, пока пять заложниц не исчезли из карантина бесследно. - Долбанные штормзвейгцы, - в сердцах выдыхает Жан. У меня нет даже слов, чтобы выразить свои чувства от осознания, что по запруженному мирными жителями междумирью гуляет пять тварей, нашпигованных C-4. - Собирайте отряд, - Рагварн, немного оправившийся от потрясения, тяжело опирается своими огромными ладонями в столешницу. Стоящие рядом с ним Рэндел и мисс Гарден молча выходят из штаба, чтобы через пять минут быть готовыми выехать. - А как быть с Кортни? – задает риторический вопрос Жан. - Берем с собой, тут не до церемоний. Дай телефон. Веньяр протягивает мне мобильный, даже не спрашивая, для чего он мне понадобился. Под гнетущим взглядом командора нахожу знакомый номер и нажимаю на вызов. Вики отзывается почти сразу. - Ты сейчас дома? - Конечно. В смысле, в своей квартире, где же мне еще быть? Слава богу, у моей невестки хватило ума не пойти на площадь, чтобы поглазеть на глав международной коалиции. - Никуда не выходи, поняла? Ни ногой! - Господи, что-то случилось? – испуганно спрашивает Вики. - Ничего, Ви. Пока. Позвоню тебе вечером. - Береги себя! - отчаянно просит она перед тем, как я нажимаю отбой. Теперь за дело. Неожиданно я успокаиваюсь от мысли, что все «мои» в безопасности. Ты прав, нельзя рвать душу из-за всех, это мешает мыслить здраво и делать свою работу. - Как вы попадете на площадь? – спрашивает командор. - Как-нибудь, сэр, - похоже, это «как-нибудь» становится моим излюбленным планом действий. - Я позвоню лидеру и потребую, чтобы вас пропустили, вряд ли это поможет, но... - командор хватает трубку, а я, махнув рукой, бегу к казармам, чтобы разыскать тех, кого еще не нашел Веньяр. Ровно через пять минут бронированный фургон несет по улицам Штормзвейга к главной площади нас, отдел «М», и саперную группу. Люди капитана Кортни погрузились в фургон в гражданской одежде, едва успев похватать винтовки и запасные рожки. Бэтти сняла халат и едет в пестром платье и туфлях-лодочках. Водитель гонит с максимально возможной скоростью, так что нас подбрасывает на кочках и заносит на поворотах. Бойцы сдержанно матерятся, пока мы с Рэнделом расписываем им ситуацию. - Рано утром из третьего Северо-Западного портала выпустили группу заложников: человек тридцать, в основном женщины и дети, в сопровождении пары мужчин. - Значит, в Ориме есть живые? – взволнованно спрашивает Сандерс. - Видимо, есть. Эвакуироваться успели не все. Но сейчас проблема в другом. Людей встретили и определили в карантин. Пока оказывали помощь и разбирались, кого куда, пропало пять человек. - Твою дивизию! – высказывается Кэл Ванхаус. – Суморфы? - Похоже на то, и они не случайно появились именно сегодня… - …в день подписания конвенции о легализации морфоидов, - перебивает Веньяр, - нашим друзьям с колосса мир с Семьей стоит поперек горла. Черт, почему мы узнали так поздно! - Непреодолимые разногласия между руководством Оримы и международной коалицией. Портал под контролем Штормзвейга, а они считают, что и так дали нам слишком много привилегий. - Вот дебилы! – качает головой Ванхаус. - Они вообще понимают, что без нас им хана? - Это нам без них хана, - хмуро говорит Сандерс. – Теперь, когда наши граждане рассеяны по множеству миров, они станут шантажировать нас, добиваясь ослабления оримских позиций. И мы ничего не сможем с этим сделать. В очередной раз проникнувшись уважением к майору, останавливаю бесполезную трепотню: - Дело не только в этом. О существовании суморфов никому не известно. Разведуправление засекретило информацию о создании в Нарголле этой новой нечисти, даже иномирские спецслужбы не представляют, что такое суморф. - Ну еще бы! Так облажаться: пригреть змею на груди, - не может не высказаться Жан. - Да не одну, а целое кубло, - вынужденно признаю я. - Ладно, хватит лирики, какой у нас план? - На месте разберемся. Если вообще успеем добраться до площади до того, как суморфы детонируют взрывчатку. Город запрудили туристы, на подъезде к «Грандкарине» многие дороги перекрыты. Личный транспорт разворачивают полицейские патрули, но нашему водителю как-то удается вывезти нас к центральной площади. Я на такую удачу даже не рассчитывал, поэтому не удивляюсь, когда к нам сразу подходят два типа в форме междумирской службы безопасности. - Отгоняйте машину, сэр, - требует один, напирая на меня. - Погодите, - миролюбиво поднимаю я руки ладонями вперед, - мы хотим помочь. Есть информация о возможной террористической атаке. - Отгоните машину немедленно, - как заведенный, повторяет безопасник, - мы разберемся без вас. Это «без вас» прозвучало почти как оскорбление. - Мы не уедем, - к счастью, в разговор вступает Рэндел. – Среди присутствующих на этой площади есть граждане Оримы, мы имеем право защищать своих людей. - У меня приказ. Все под контролем. Мы справимся без оримских спецслужб. Отрывистые фразы, стеклянный взгляд, полное равнодушие ко всему, что не описано в инструкции. Хорошую же охранную службу нанял мой бывший почти тесть. - Вызови мисс Умано, - настойчиво прошу я у второго безопасника, в то время как Рэндел продолжает спорить с первым. Вижу непонимание и ужас на его лице и повторяю: - Вызови мисс Умано по рации. Скажи, у Дана Райта важная информация. Ну, возьми рацию, пока тут все не взлетело на воздух! Последняя фраза приводит мужика в сознание, рука тянется к рации, и… замирает на полдороги. - Не положено, инструкции... - Слушай, друг, - касаясь его плеча, прошу я, - пять террористок проникло в Штормзвейг. Нужно предупредить мисс Умано, иначе могут погибнуть люди. Просто вызови ее сюда. У безопасника в глазах паника. - Меня уволят, если… - Господи, парень, да не уволят тебя! Вызывай Лину сюда! Не отрывая от меня подозрительного взгляда, безопасник тянет рацию и произносит мое имя. Слышится треск помех, чей-то голос, по-собачьи коротко выплевывающий фразы, безопасник снова повторяет мое имя и имя дочери лидера. Через пару минут напряженного ожидания Аделина в сопровождении двух телохранителей подходит к нам. Потрясенные господа из безопасности таращатся на нее, мои ребята тоже высыпали, чтобы поглазеть на «принцессу». - Ну чего тебе, Дан? – с осуждением поджимает губы Лина. На ней легкое платье-футляр неброского синего цвета. Она выглядит очень устало. - Пять суморфов проникли в Штормзвейг утром. Они могут быть здесь, - сообщаю я, подходя ближе, - вернее, я уверен, что они здесь. - Кто проник? - Ах да, ты же не знаешь! Суморфы – искусственно выведенные суперморфоиды, лефтхэнд использует их в качестве смертниц. Они проникают в толпу и производят самоподрыв. Лина смотрит на меня в глубокой задумчивости. А может, в глубоком шоке. - Ты меня слышишь? – я не решаюсь дотронуться до нее – охрана выглядит внушительно, еще сдуру руки переломают. - Да, спасибо за информацию, Дан, - отмирает она, - мы будем иметь в виду… - Лина, как ты не понимаешь? Все тут может в любой момент взлететь на воздух! Шагаю к ней – и тут же мне заступают дорогу два мрачных телохранителя. Мои парни моментально реагируют и тоже приближаются, окружая нас. - Дан, это наша забота. Мы справимся. - Ты не знаешь, о чем говоришь! Эти твари нашпигованы взрывчаткой, их ничто не остановит, пока они не доберутся до цели и не подорвут себя вместе с сотнями невинных людей. - Нас охраняют морфоиды Семьи, - уверенно говорит она, - сюда даже мышь не прошмыгнет без их ведома. - Лиииина! Ну как мне тебе объяснить? Ты ничего не знаешь! Она смотрит холодно: - В прошлый раз ты говорил так же, Дан. Ты говорил, что никто ничего не понимает, а потом бросил гранату в командора и дезертировал в Нарланд. - Лин, - бессмысленно спорить, она права, но сейчас не время выяснять отношения, - ты лучше всех знаешь, что там произошло. - Я-то знаю, - усмехается она. - А отец - нет. И он на пушечный выстрел не подпустит тебя ко Дворцу Правительства. - Ладно, - отступаюсь я, - но хотя бы распорядись, чтобы на всем периметре заглушили связь, и посади за мониторы камер слежения толкового человека. Лина долго думает, глядя почему-то на мои губы. - Ладно, Райт. Я сделаю, как ты просишь. Но только без глупостей. Не вмешивайтесь в наши дела. - Спасибо, - киваю я, и не думая послушаться. Тяжко вздохнув, Лина качает головой и поворачивается, чтобы уйти. - Лин… - Ну что еще? – нехотя поворачивается она. - Держись ближе к морфоидам и подальше от толпы. В ее глазах мелькает что-то паническое, отчаянное. Губы на миг растягиваются в вымученную улыбку. - Ладно, - обещает она. Глава 18 - И что теперь? Будем ждать, когда рванет? – спрашивает Ванхаус. - Нет, - пары секунд хватает, чтобы придумать единственно возможный план, - разоружаемся, снимаем куртки, отпарываем нашивки, у кого они есть, и идем как гражданские. - Безоружными? Против суморфов? – по-детски наивно переспрашивает Скотти. Сандерс весело скалится на него: - А что, тебе слабо, сержант? - Никак нет, просто спросил. Если найдем, что с ним делать? - Ты найди сперва, - отзывается его закадычный дружок Стикер, - тут народу тьма. - Народу, действительно, много, поэтому разбиваемся на пары, делим площадь на квадраты и ищем суморфов. Связи не будет, справляемся сами. Если заметили подозрительную личность, подходим осторожно, заговариваем вежливо, а потом аккуратно вырубаем и несем в фургон. И все это не поднимая шуму. - Ну и задачка! - Другого способа нет. Суморфы не имеют инстинкта самосохранения и в любой момент могут совершить самоподрыв. Мы быстро делимся на пары, договариваемся, кто в каком квадрате работает. Саперы занимают периметр, готовые оказать поддержку в случае обнаружения суморфов в поясе шахида. Мисс Гарден и Рэндел остаются у фургона. - Все, ребята, работаем. Мы с Веньяром берем на себя самый сложный квадрат – с палатками мороженого, газировки и прочей ерунды, где скопилась основная масса гуляющих. В основном дети с родителями. Подумать страшно, сколько будет жертв, если хотя бы одна террористка рванет себя в этой толпе. - И все-таки мне непонятно, - перекрикивая шум и звучащую на площади музыку, говорит Жан, - как их заставляют подорвать себя? Получается, есть гипноз, который действует и на морфоидов? Покосившись на Жана, я оглядываю толпу поверх голов. - Думаю, Мега на это способен. - Думаешь, у лефтхэнда есть свои Меги? – не отстает Веньяр, за каким-то чертом решивший обсудить секретное дело на главной площади Штормзвейга. - Зэйро был у них в плену. Могут быть и другие. Смотри в оба, Жано. - Да смотрю я, смотрю. Первую тварь обнаруживаем возле маленькой крытой палатки-тира. Взрослые и дети толпятся, азартно болея за мальчугана лет десяти, который пытается сбить из игрушечной винтовки бело-голубого плюшевого зайца. Суморф стоит чуть с краю от палатки, но все равно слишком близко к детям. Любопытно склонив черноволосую голову к плечу, террористка-смертница наблюдает за детишками и не делает никаких попыток подорвать себя. Впрочем, вопрос с подрывом так и остался открытым. Вполне вероятно, детонацию производил кто-то извне, а вовсе не заторможенные и не слишком разумные суморфы. По крайней мере, те, что мне до сих пор попадались, отнюдь не блистали интеллектом. - Я ее вижу. - Я тоже. - Работаем. Жан подходит к твари слева, я – справа. Ослепительно улыбаясь, беру суморфа под ручку. - Привет, красавица. Я Дан, а тебя как зовут? Обычно это действует безотказно. В первый миг твари теряются. Может, они и не тупые, но лефтхэндовцы держат их в клетках, как диких зверей. Главное в момент захвата – ничем не вызвать агрессию нелюди. Касаюсь ее мягко, улыбаюсь доброжелательно, бью быстро и резко в кадык, обнимаю и прижимаю к себе, как самую страстную любовницу. Толпа настолько плотная, что никто даже ничего не успевает заметить. Веньяр закидывает руку суморфки себе на шею, и мы тащим ее прочь с площади под веселый марш. Каждый раз, каждый гребанный раз, когда это происходит, я думаю о том, что в любую секунду могу исчезнуть. Просто умереть, не успев даже ничего понять. Адреналин выплескивается и взрывает мозг нереальной остротой восприятия. Звуки становятся громче, краски ярче, мир вокруг рельефнее и четче. Сердце ускоряет ритм и неистово колотит ребра. И с неожиданной четкостью я понимаю, что нам снова подсунули обманку. Как тогда, в оримском метро – Гармашу Кейн. У фургончика суетятся саперы, помогая мисс Гарден упаковать суморфов. Бэтти надежно загружает тварей нейролептиком, потом их связывают по рукам и ногам и приковывают к поручням фургона, чтобы не могли даже шевельнуться и случайно детонировать заряд. Мы с Жаном поймали третью: первую нашли и обезвредили Сандерс с Кортни, еще одну – Скотти и Стикер. - Что-то мне не нравится, как легко вы поймали этих трех, - похоже, Рэндел мыслит в том же направлении, что и я, - такое ощущение, что их нам преподнесли на блюдечке, чтобы отвлечь от остальных. Значит, остальные находятся в стратегически важных местах. Скорее всего, в отеле и во дворце, где завершилась официальная часть церемонии, и начались переговоры. Сколько времени мы потратили на этих троих? Около получаса точно. - Надо попасть во дворец правительства. - У кого есть мысли? – спрашивает Рэндел. - Послать нахер международное сообщество, врубить сирену общей тревоги и устроить эвакуацию, - дурачится Жан. - Рагварн нас убьет, - мрачно косится в сторону дворца правительства Рэндел. - Раньше Лина убьет меня. - Твоя бывшая девчонка – просто огонь! – заявляет Скотти, немного разряжая напряженную обстановку. - Я могу попасть во дворец правительства, - вдруг выступает капитан Кортни. Сандерс хмурится и с недовольством качает головой. - Как? - Моя жена читает речь на открытии. Она обещала мне вип-место рядом с главами правительств. Что ж, это неплохой вариант. Может, Кортни удастся уломать охрану впустить его во дворец. - Тогда вперед. А мы осмотрим отель. Сандерс и Кортни, очевидно, разобравшиеся в своих прошлых разногласиях, исчезают в толпе праздношатающихся штормзвейгцев, а к нам присоединяются Скотти и Стикер. - Как мы войдем в «Грандкарину»? – Забияка вечно что-то грызет, чаще всего зубочистку. - Будем импровизировать. - Ну как всегда. Отель «Грандкарина», в котором почти уже три года назад я устроил бойню, стоит сверкающим памятником человеческой глупости. В этом здании велись переговоры о мире с ненавистной мне Нарголлой, а теперь здесь же принимают делегацию морфоидов, расы, которая живет, питаясь человеческой кровью. Ринарио Умано можно понять. Маленький кусочек земли с более чем двумя десятками порталов, слишком не защищен перед угрозой извне. Теперь, когда Орима, «старшая сестра» Штормзвейга, пала, лидер междумирья пытается защитить свой народ любой ценой. Его можно понять. Но не хочется. Возле отеля к нам присоединяются Ванхаус и двое из отряда Кортни – Бамбук и Албанец. - Жопой чую, эта гадина уже внутри, - сквозь зубы цедит Ванхаус. Эту его фразочку повторяет уже вся наша группа. Естественно, нам внутрь здания ходу нет. В качестве охраны здесь морфоиды Семьи, которые сразу же пытаются обработать нас своим гипнозом. Потрясенные неудачей, переглядываются и синхронно хватаются за пистолеты. - Спокойно, - поднимаю я руки, - Орима, разведуправление, отдел «М». Спокойно, ребята. Морфоиды снова переглядываются. Один расплывается в ядовитой улыбочке: - Сам Райт пожаловал? - И не один, а с компанией! – вторит ему другой. Иногда даже такая популярность играет на руку. - В здании суморф. Счет идет на минуты, - со всей серьезностью говорю я, держа руки на виду, - нужно найти ее, пока она не подорвала себя. Пропустите нас. Мы не враги. - Да ну? – скептически хмыкает морфоид, этими ужимками до безобразия напоминающий Зэйро. - Пока – нет. Второй морфоид пожимает плечами. - Пойду, проверю. Похоже, эти типы относятся к работе с большей ответственностью, чем «охранка» Ринарио. - Один? Здание из семнадцати этажей? – спрашиваю я. – Мы безоружны, но сработаем эффективнее. Морфоид колеблется. Его рука то и дело ложится на висящую на поясе рацию, но связи нет, и он раздумывает, может ли взять на себя ответственность и впустить в отель главное пугало кровососов – Дана Райта. И тут происходит то, чего я боялся больше всего на свете. Рация морфоида оживает сама по себе. Мы с Веньяром первые понимаем, что это значит, вот только реагируем совершенно по-разному. Я бросаюсь в здание и получаю в грудь и по морде. Веньяр, всегда немного уступавший мне в физической кондиции, прижимает меня к брусчатке с немыслимой силой. - Все назад! – орет он. Крик прокатывается по площади, парализует веселье. На миг воцаряется тишина, а я, как в замедленной съемке, вижу взгляд морфоида. Он хватает рацию, говорит что-то. Веньяр сползает с меня и, ухватив за руку, тащит от здания. - Даааан! – стонет он в непомерном усилии и снова кричит. – Все прочь! Уходите, уходи… Его голос теряется в оглушительном треске. Пузырь огня вырывается из стеклянных дверей «Грандкарины», я, едва успевший вскочить на ноги, ныряю за какую-то клумбу. Рядом со мной приземляется и накрывает голову руками кто-то еще. На нас сыплются какие-то обломки, камушки, пыль. За спиной жарко полыхает. Уши закладывает от визга и криков. А впереди пылает, исторгая густой черный дым дворец правительства. - Очнись, Дан, - твой голос звучит в моей голове, поэтому его проще вычленить из какофонии, охватившей площадь Штормзвейга. – Вставай, братишка. Уже все. Все. Все! Поднимаюсь на ноги и, пошатываясь, оглушенный, оглядываю площадь. Прямо передо мной труп женщины с изрезанными осколками стекла лицом и шеей. Рядом вповалку несколько человек. Морфоид с рацией, с которым я спорил у дверей, валяется аж возле фонтанчика, в десяти метрах от ступеней. «Грандкарина» устояла, но весь первый этаж выгорел от мощнейшего взрыва, а второй провалился на первый. Впрочем, оценить разрушения в таком дыму невозможно. Оглядываюсь в поисках Жана и своих ребят. Тот, кто оказался рядом со мной, вроде Албанец, тщетно пытается выбраться из-под обломка гранитной плиты, упавшего ему на руку. Я хватаюсь за край, кто-то помогает мне – спасательная служба прибыла – и солдат оказывается на свободе. - Ты в порядке, Дан? – Веньяр вроде не пострадал, только лицо все будто вымазано серым мелом. - В порядке. - Наши тоже все в порядке. Жано, как наседка, уже собрал своих «птенцов» - Скотти, Стикер, Бамбук, Ванхаус – все подтягиваются к нам, потрясенно оглядываются кругом. Жертв десятки, и это только те, кого мы видим. - Идите к точке сбора, ищите остальных. - А ты? - А я должен найти Лину. Только бы она не пострадала. Я просил ее держаться возле морфоидов Семьи, но и они оказались недостаточно дальновидны. - Лина! – кричу я. В густом дыму ничего не видно. Люди в панике бегут прочь с площади, натыкаются друг на друга, кто-то рыдает, кто-то стонет, кто-то истерически хохочет. Я брожу в этом аду, кажется, целую вечность. - Лина! Лиииин! - Дан! – возглас позволяет мне сориентироваться. Слава богу, она жива! На краю площади уже раскинута площадка группы «Мироздание» - белая с семилепестковой ромашкой. Лина возле нее со своими телохранителями, рядом сам лидер Умано, какие-то морфоиды, хлыщ – новый жених Лины. - Дан! – она бросается мне на грудь на глазах у всех. Со стоном обнимает, и я со всей силы прижимаю ее к себе. Гордую, сильную, но все-таки девушку. - Прости меня, - прошу я, - прости, что не успел. Она поднимает чумазое очень бледное лицо. - Это я должна просить прощения, Дан. Ты предупреждал, а мы… отмахнулись. Ты пытался помочь, а я… - Лина! Она снова прячет лицо у меня на плече. Лидер и жених глазеют на нас, но не вмешиваются. Рядом с Ринарио Умано стоит морфоид. В классическом костюме, подтянутый, стройный, с длинными прямыми волосами и узким, костистым лицом. От его силы у меня по спине холодные мурашки. - Что это за тип, Лин? - Что? – она приходит в себя и неохотно отстраняется. - Тот, который стоит с твоим отцом. - А, это господин Карраско, лидер Семьи. Дан… Я с трудом отвожу взгляд от морфоида. Вот значит, какой он, этот Карраско. - Ммм? - Спасибо, - Лина вымученно улыбается. - За что? – с горькой усмешкой спрашиваю я. Сегодняшний день стал нашим провалом и позором. - За то, что пытался помочь. Ты настоящий герой. И… мне жаль! Она поднимается на цыпочки и касается губами моей будто забетонированной пылью щеки. Бронированный фургон разорвало в клочья. Бэт погибла. Рэндел выглядит – краше в гроб кладут, вся физиономия сплошной синяк, усы слиплись от крови. Он то и дело шмыгает носом, пытаясь остановить текущую кровь, а когда это не помогает, прикладывает к носу рукав. Все ребята уже на площади, все живы. Даже странно, учитывая, что находились совсем рядом с взрывами. Сандерс и Кортни были во дворце правительства, когда там рвануло. - Тара погибла, - шепчет Скотти и едва не плачет. И в ответ на мой непонимающий взгляд, - жена капитана, Тара. Она была там, во дворце… Кортни сверлит асфальт бездумным взглядом, то ли в шоке, то ли сильно оглушенный. Сандерс сжимает его плечи, оглаживает и снова сжимает. Что-то нашептывает на ухо и держит, не отпускает от себя ни на шаг. Вот тебе и «ненавидит». Рагварн уже на площади. Окидывает взглядом дымящиеся развалины, трупы и куски металла. Скорбно опускает голову, но на миг мне кажется, что в его взгляде мелькнуло злорадство. Штормзвейг за что боролся, на то и напоролся. Он пожимает руку каждому из бойцов и говорит по-отечески ласково: - Не вините себя, вы сделали все, что могли. Эти… доигрались, блядь, в либерализм. Райт? - Тут. - Поезжайте на базу, больше вам тут делать нечего. Пусть медики займутся ранеными. - Так точно. Кортни, шатаясь, выходит из строя. Сандерс протягивает руку, чтобы придержать его за плечо. - Разрешите обратиться, сэр. Рагварн поворачивается к «мстителю». - Разрешаю, капитан. - Прошу отменить решение, сэр. Я и мои люди должны участвовать в оримской операции. Мы можем принести пользу. Вот и хорошая новость. Я обещал Сандерсу убрать Кортни с базы, я старался. А то, что не вышло, не моя вина. - Во дворце правительства погибла моя жена, Тара Маршалл. - Соболезную, капитан. Если Дан согласится взять вас, тогда с богом. Рагварн тоже понимает, что без этих парней нам придется туго. Скотти и Стикер сегодня проявили себя хорошо, да и остальные очень неплохи. В микроавтобусе, на котором прибыл командор, хватает места для отряда. Солдаты забираются, молчаливые, уставшие, словно не пробыли на площади какой-то час, а двое суток без отдыха просидели в окопе на передовой. Рэндел, придерживая рукой раздувшуюся щеку, залезает в автобус последним. - Дан, - зовет Веньяр. Но я не могу сейчас ехать на базу. Мне тошно. Это моя вина. Несмотря на все препоны, на сопротивление междумирских властей, я должен был предотвратить теракт. Только я это мог. Только я знал, на что способны суморфы. Только я мог убедить Лину – ведь она моя бывшая девушка. Но я не учел, не постарался, не дожал, не проявил обаяние и убедительность. И погибли люди. Никакие отговорки не оправдывают гибель людей. - Сэр. Рагварн смотрит с сочувствием. - Сэр, можно мне… можно мне три часа личного времени? Командор колеблется. Дает отмашку автобусу с бойцами, некоторым из них нужна срочная медицинская помощь. - Хорошо, - кивает он, - три часа и ни минутой больше. - Спасибо, сэр. От разрушенной площади до уютного семиэтажного дома, где Вики снимает квартиру, всего три квартала. Вокруг дома небольшой парк, который уже начал золотиться. В Штормзвейге почти так же красиво, как в прежней Ориме. И так же тихо. Здесь, в березовом сквере, почти не чувствуется запаха дыма с площади, не слышно криков, звуки сирен доносятся далекими отголосками. Есть ли какой-то шанс, что Ви еще не знает о случившемся? Вряд ли, она должна была слышать взрывы, и у нее есть телевизор и ноутбук. - Дан! – Вики открывает почти в ту же секунду, когда я нажимаю на кнопку звонка. – Слава богу, ты жив! - Да, я жив… - вхожу и приваливаюсь плечом к стене. Вики закрывает дверь и на миг прижимается ко мне. Тут же отступает и заглядывает в лицо. - Ты не ранен? - Нет. - У тебя кровь, вот тут, - аккуратные пальцы касаются моего лба, - и ты весь грязный. Иди-ка сюда. На меня накатывает отупение, какая-то отсроченная шоковая реакция, как тогда, когда я нашел тебя в пустыне возле капища. Тогда я целый час просидел на жаре, обнимая твой труп, ничего не чувствуя и не видя ничего вокруг себя. Ко мне боялись подойти, заговорить… - Дан, - Вики берет меня за руку и, как маленького, ведет в чистенькую жемчужно-розовую ванную. Почему-то меня заклинивает на цвете окружающих вещей. Желтые деревья, розовая кафельная плитка, бледно-сиреневый аметист в сережке Вики. Так легче не вспоминать черный дым и яростно-оранжевое пламя. - Присядь, - просит Вики, усаживая меня на край ванны и включая воду. Лица касается мягкая губка, смоченная теплой водой. Вики смывает грязь, бережно касаясь саднящей царапины. Губка скользит по лицу, Ви хмурится и подходит ближе, чтобы лучше все разглядеть. - Закрой глаза. Я послушно закрываю, и она проводит губкой по опаленным векам, стирая пыль и боль, и память о десятках трупов. О людях, которых я не сумел спасти. - Ну вот, - Вики выключает воду, берет пушистое полотенце и осторожно прижимает к моему лицу. А когда отнимает, я вижу, какие у нее насыщенно-синие глаза, яркие-яркие и тревожные. - Тебе тяжело? - Да, - признаю я, - я не такой сильный, как Корд. - Ты такой же. Хорошо, что ты пришел, Дан. Я бы с ума сошла от неизвестности. Пойдем в комнату? Усадив меня на диване, Вики уходит и возвращается с бутылкой холодной минералки. Это именно то, что мне сейчас так необходимо, и я жадно пью, почти захлебываясь и утирая бегущие по лицу струйки. - Сколько у тебя времени? - Через два часа я должен быть на базе, - закрутив крышку, отвечаю я. - Можешь прилечь, я разбужу тебя через час и сама отвезу на базу. - Ты читаешь мои мысли, - с усмешкой говорю я, - но нет. Возможно, другого времени поговорить у нас не будет, не хочу его тратить на сон. Вики садится рядом и кладет руку мне на колено. - Когда вы уходите? - Это может произойти в любой момент. Хоть завтра. Ты же знаешь, что сегодня случилось на площади? - В новостях говорят о трех взрывах и сотнях жертв, - испуганно кивает Вики. - На самом деле, взрывов было пять. Бэт погибла, она оказалась в эпицентре. - Ох, Дан! – Виктория берет мою руку и сжимает обеими своими ладошками. - Теперь мы должны нанести ответный удар, если хотим сохранить статус-кво. - И этот удар должен нанести ты? - Не один, - успокаиваю я Вики, и накрываю ее руки второй ладонью. – На этот раз я буду не один, со мной Жан и еще девять крепких ребят, ветеранов, знающих, что делать с этой бедой. Не беспокойся, мы сумеем остановить лефтхэнд и вернуть Ориму. Вики теснее прижимается к моему боку. - Меня беспокоит только, - тихо говорит она, - чтобы ты вернулся живым. Вот и все. В тишине тикают часы, за окном видно сквер, площадь отсюда не увидеть. И кажется, в мире ничего не изменилось. Кроме нас, да. Вики встает и кладет руки мне на плечи, глядя сверху вниз. Интересно, эти серьги подарил ей ты или она купила их сама? - Я не нахожу себе места, Дан. Все время думаю о тебе, все время. Просыпаюсь среди ночи и думаю, думаю, думаю. Это невыносимо. Иногда мне хочется, чтобы вы уже скорее ушли, и я могла ждать твоего возвращения, а так… Даже не знаю, чего бояться больше. - Вики… - Вот и Бэтти погибла, прямо здесь, в Штормзвейге, а она даже не была солдатом. Если ты умрешь, мне не перенести. Мне не перенести этого снова, Дан! Я не знаю, как ее утешить. Вики всегда казалась такой сильной, несгибаемой. Никто из наших знакомых, не говоря уж о посторонних, не видел ни слезинки в ее глазах, не слышал ни одной жалобы на то, что ей трудно. Только со мной она могла быть открытой. А теперь я сам ее мучаю и никак не могу этого изменить. - Ви, слушай, ты же понимаешь… Она берет мое лицо в обе ладони, наклоняется и целует меня. В губы, сильно, страстно и отчаянно, вовсе не по-сестрински. Растерявшись от ее поступка, я позволяю ей углубить поцелуй, прижаться всем телом, обхватить руками мою голову. Возбуждение возникает враз – нельзя слишком долго быть отшельником, рано или поздно тело предаст хозяина. Я обнимаю Ви за талию, притягиваю и опрокидываю на себя, опускаясь спиной на спинку дивана. Мой разум разрывают панические мысли. Я в жизни делал много ошибок, и это самая феерическая из всех. И самая сладкая. Как же я хочу ее. Как же я ее давно хотел. - Вики, - со стоном отстраняю я твою жену, - Вики, пожалуйста! Она облизывает губы, зажмуривается и берет себя в руки. - Прости… Мы отстраняемся друг от друга, поправляем одежду. Мне страшно смотреть ей в лицо, мне стыдно перед ней, перед тобой. Я не должен был поддаваться. Корд, почему ты опять молчишь? - Дан, - Вики обнимает руками плечи и смотрит виновато, - если ты думаешь, что это… потому что ты похож на Корда – знай, это не так. Ты очень дорог мне. - Ладно, - я не знаю, что сказать. Мне не было так страшно даже днем на площади. - Дан, я любила его! Корд был моей жизнью, но его убили. Я должен сказать ей. Объяснить, что происходит. Я так больше не могу. Подхожу к Вики, она с готовностью кладет руки мне на плечи, моляще заглядывает в глаза. - Мы во всем разберемся, Ви. Я вернусь, и мы во всем разберемся, хорошо? Она опускает голову, кивает. - Хорошо. - Я пойду. - Да, Дан, иди.