Одна на двоих жизнь

Глава 23 К тому моменту, когда наш «Тюльпан» подлетает к колоссу, стрельба и взрывы переместились к Генштабу. Сандерс с отрядом действуют быстро и отчаянно, мысленно я скрещиваю пальцы за удачу обеих групп. Рэндел тоже не терял времени даром. Кадеты засели в здании суда и императорском дворце, лефтхэндовцы оживленно отстреливаются из двух точек. Площадь расцвечивают линии трассеров, сквозь гул винта до нас доносится нервный стрекот пулеметов. - Мы на месте, - сообщаешь мне ты. Я ощущаю ту нежность, с которой твоя рука сжимает и направляет ручку вертолета. Но как только шасси мягко пружинят о крышу колосса, я моментально оказываюсь в своем теле. - Выходим, выходим живо! – командую, выпутываясь из ремней и подхватывая винтовку. Отряд покидает машину и рассредоточивается, приседая, чтобы быть как можно незаметнее, если вдруг в высотках засели снайперы. - За мной! - ору я, рванув к левому крылу, там должен находиться один из верхних люков, ведущих на уровень А. Так, это где-то здесь. Черт, ничего не видно! Темнота, но приспособиться глазам не дают яркие вспышки трассирующих очередей. Взрыв раздается прямо под крылом. Пригнувшись, мы замираем, я опускаюсь на четвереньки, и – рука проваливается в нишу аварийного люка. Аллилуйя! - Сюда, - подзываю я Жана, который в кадетском разжился подствольником. Для хлипкого люка старины-«Феникса» гранаты должно хватить. Веньяр машет мне рукой, мол, вали отсюда, чтоб не зацепило. Упрямо дожидается, пока я не отойду на достаточное, по его мнению, расстояние, и только тогда стреляет. Этого хватает, чтобы вынести дверь люка с крепежами и теми, кто за этой дверью находился. - Я иду первым, - Зэйро придерживает меня за локоть, глаза сверкают в темноте. Он кажется беззащитным без брони и оружия, тощий, все в том же байкерском костюме. Но я отступаю, позволяя ему спрыгнуть в пробитую гранатой дыру. Потом делаю знак своим парням, чтобы следовали за мной. Не завидую я штабистам: месяцами разрабатывают операции, просчитывают комбинации, выверяют все до последней секунды. А самое интересное – молниеносная и стремительная схватка – достается нам, штурмовой группе. Мы потратили на подготовку к вторжению в Ориму почти три недели, итогом которых стала наша импровизированная, рискованная атака на «Феникс» террористов, занявшая не больше пятнадцати минут. Когда мы оказываемся в ярко освещенном коридоре уровня А, Меги уже след простыл. На полу изувеченные взрывом тела – человек и морфоид. Ребята спрыгивают, оглядываются, оружие наготове. Я опускаю забрало шлема с надеждой, что сканер ожил. Но, видимо, Сандерсу там несладко. Ладно, у нас в запасе еще целые сутки, чтобы освободить колосс от террористов, а Ориму от колосса. - Поработаем чистильщиками, парни. Не стесняйтесь, разрешаю гасить всех. - Командир, - Кэл Ванхаус оглядывается с сомнением, - где-то здесь может быть капитан Мартинес. - Тогда будем смотреть в оба. Все, ребят, развлекайтесь! Группа воспринимает приказ с воодушевлением, просторный коридор мгновенно превращается в поле битвы. Начиная с тупика со служебными помещениями, последовательно выбиваем двери, сходу прорезая каюты очередями. Гильзы летят со звоном, отдача бьет плечо, душа поет. Я вспоминаю свое первое посещение «Феникса»: захваченных детей, убийство Веры, морфоидов, которых натравливали на меня, безоружного, чтобы посмотреть, справлюсь ли с ними голыми руками. Сейчас уровень А почти пустой. Похоже, ты в очередной раз не ошибся – они выгнали из колосса всех, чтобы изобразить подобие захвата Оримы. На деле шаттл почти пуст, наверняка, большая часть солдат защищает Генштаб, так что шансы у нас хорошие. Только бы Упырь не сплоховал, иначе придется уничтожать спутники, а это означает оставить Ориму без связи и защиты перед ордами врага. - Ордами… - задумчиво тянешь ты, - что-то я сомневаюсь… У меня нет времени думать над твоими словами. Мы зачистили верхний уровень и добрались до лифтов. - Чисто, - докладывает Веньяр. - Чисто. - Чисто, - подтверждают остальные, перезаряжая винтовки. Пуля крутит шеей – шлем, зараза, тяжеленный из-за сканера, а толку от агрегата пока нет. Бамбук деловито распихивает по карманам разгрузки добытые боеприпасы. Жан отмечает время: - Четырнадцать минут на уровень – нормально идем, парни, - я вижу, с каким наслаждением Жано пересчитывает убитых. Несмотря на его извечную браваду, мой товарищ тоже живой. И тоже ненавидит эту мразь. За тебя. За Бэтти. За убитых в Ориме и на площади Штормзвейга, за всю эту поганую войну. Лифт требует пропуск, и Луза, обыскав несколько трупов, прижимает к детектору синюю пластинку. Странно, что Зэйро не потребовалось пропуска. Впрочем, он мог вывернуть карманы тем двоим, которых убило взрывом. Так или иначе мы перемещаемся на уровень В без каких-либо проблем и потерь. А здесь нас уже ждут. Судя по всему, Мега покинул лифт не на этом уровне, иначе препятствия в виде заградительного отряда с пистолетами-пулеметами мы бы не встретили. Хотя был еще вариант, в котором Зэйро предавал нас и подставлял под пули сородичей, но я не рассматриваю его всерьез. - Огонь! – командую, едва дверцы успевают раскрыться на пару дюймов. Мои ребята поливают лефтхэндовцев свинцовым дождем, и в ответ мы получаем такие же очереди. Их больше, и если бы не броня, нас бы уже изрешетили в хлам. Но обмундирование и молниеносный бросок спасают нас. Ухожу с зоны обстрела перекатом, бросаю гранату в узкий коридор, где засели стрелки. Взрыв прокатывается по коридору уровня В, мы только успеваем пригнуться. Ошметки плоти и титановой брони летят во все стороны. И снова я чувствую твое недоумение. Что, братишка, тебе кажется – этого мало? Ты не рад, что нас не расстреляли в упор? Не задавили массой? - Не расслабляйся! – строго срезаешь ты мой лихорадочный лепет. – Это может быть ловушкой. Смотри в оба, Дан! Искреннее беспокойство звучит в твоем голосе, и я собираюсь. - Ребята, осторожнее. Слишком легко идем. - Легко? – нервно усмехается Ванхаус. Жан с насмешливым сочувствием хлопает его по плечу. Бамбук и Пуля спокойно и сосредоточено осматривают тела. Ищут рожки подходящего калибра, ключи доступа, еще что-то полезное. - Морфоиды, - брезгливо пнув ближайший труп, сообщает Луза, - даже рация одна на всех. - Дай сюда, - прошу я. Бамбук поднимает за антенну разбитую рацию. Толку от нее нет. - Ключи не нашли? - Нет, сэр. Так, ясно. Морфоидов отправили сюда, к нам, на убой, не сомневаясь, что мы положим плохо вооруженных тварей. Умно, нечего сказать. Кровососы выполнили свою задачу – отняли наше время и позволили закрыть от нас два уровня: C и D. Знают, суки, что ломать переборки я не стану – хрен потом поднимешь эту бандуру в воздух. Ребята стоят, ожидая приказа. Я киваю, мол, вперед, зачистим уровень В, а там, может, и появится какая-нибудь идея. Отряд осматривает уровень в рекордные семь с половиной минут, но в этом нет ничего удивительного – каюты-камеры пусты. Они как две капли воды похожи на ту, в которой меня держали, когда я был на колоссе в плену. Просторная комната, санузел со всеми удобствами, глазки камер. Думать о том, что все наши действия прямо сейчас видны на мониторах слежения в капитанской рубке и, скорее всего, в блоке D, где находится «научно-исследовательский», как его определил ты, отдел – неприятно до мурашек по спине. - Чисто. - Тут тоже чисто. - И тут… - докладывают мне бойцы, бегло осматривая каюты. - Есть! – я всегда знал, что Веньяр – счастливчик, и куда больший, чем я. Иду на его зов и едва сдерживаю смешок. Ну надо же, какая встреча! Жан держит на прицеле крепкого, рослого мужика с белобрысым ежиком волос, в котором я без труда узнаю своего давнего знакомого. - Сержант Ривз, - протягиваю я. Тот медленно поворачивается с поднятыми руками. Массивная челюсть сержанта каменеет, когда он узнает мой голос. Всей одежды на нем – только серые форменные брюки и ботинки, видно, спал или принимал душ. - Сука оримская, - шипит он, не обращая внимания на тычок дулом под ребра. - Узнал? – я не рискую поднять забрало шлема, боясь пропустить момент, когда Сандерс подключит спутники. Пока можно развлекаться и тянуть время, но как только группа майора выполнит задание, придется действовать быстро и решительно. Ривз скалится, с ненавистью глядя на меня, хотя через стекло не мог разглядеть лица. Ребята с любопытством переглядываются, одновременно не выпуская из виду коридор. Кортни отлично надрессировал их, и я почти спокойно вхожу в номер, не опасаясь неожиданностей, закрываю за собой дверь. - Надо же, как все изменилось, да, сержант? - Пошел ты! – цедит Ривз, опускаясь на край койки и обеими ладонями ероша себе волосы. - Ответишь на пару вопросов, проведешь нас на уровень С, и я выполню твое желание, - обещаю я. Ривз сидит, не поднимая головы, нисколько, впрочем, не испуганный. Скорее, разозленный и раздосадованный тем, что по глупости нам попался. - Ну так что, будешь сотрудничать? - А если я скажу, что нет? – с кривой усмешкой уточняет он. – Расстреляй меня, и никогда не попадешь на другие уровни. - Попаду, - я отчетливо вспоминаю то, что ты рассказывал Рагварну. И отчет, который писал. И план «Феникса» тоже. – Отрублю тебе правую руку, пройду идентификацию и попаду. Жан!... - Какие у тебя вопросы? – выкрикивает сержант раньше, чем Веньяр успевает войти в каюту. Ха, знает, гад, что аварийный щиток с инструментами, в числе которых имеется топорик, расположен прямо за углом. - Сейчас я назову тебе имена, - с угрозой произношу я, не спуская глаз с яростного лица лефтхэндовца, - а ты, сука, честно ответишь, кто из них находится на шаттле. Ясно? - Ну. - Хорхе Мартинес, профессор Ольсен и Кеннет Смит. В сузившихся зрачках Ривза концентрированная ненависть, на миг мне кажется, что он сейчас бросится на меня с голыми руками, но Ривз медленно выдыхает и хрипло отвечает: - Не знаю никакого Мартинеса. - А профессора Ольсена знаешь? – для ободрения упираю дуло «Айши» ему под левую ключицу. Ривз мотает головой, но тут из ванной выходит невысокий, седой человек с мягким и каким-то беспомощным взглядом за стеклами очков. - Я – Ольсен. Он одет в штатское и безоружен, но я еще некоторое время сомневаюсь. - Это он, - подтверждаешь ты напряженно. Я быстро соображаю, что предпринять в связи с изменившейся ситуацией. Нужно оставить профессору охрану. - Оставь с ним Жана, - велишь ты. Я открываю дверь, не сводя глаз с Ривза. - Второй. - Тут. Веньяр оказывается рядом, оглядывается с подозрением. - Это профессор Ольсен. Останься с ним. Забаррикадируй дверь и жди сигнала. Отвечаешь головой. - С дуба рухнул? – как всегда оригинально озвучивает свой протест Жано. - Это приказ. Веньяр с трудом скрывает обиду и разочарование. Я знаю, как он хотел повоевать, но по-другому никак. После гибели мисс Гарден профессор Ольсен – единственный, кто, возможно, знает, как справиться с суморфами. А Боцман, Бамбук и Пуля, пусть отличные ребята, остаются людьми неведомого Архангела. Мы не имеем права отдавать ему свои козыри, когда и так проигрываем врагу всухую. - Приказ? Ладно. Как скажешь, - Веньяр с подозрением поглядывает на Ривза, - но смотри у меня! Умрешь – домой не возвращайся! Заржав над шуткой, я оставляю их в каюте, жестом показывая сержанту, чтобы топал к выходу. Жан за нашими спинами накрепко запирает дверь. - А теперь ты проведешь меня в рубку и приведешь Смита. Пуля уже поигрывает топориком, извлеченным из пожарной секции. Это тут слышимость такая или парень мысли читать умеет? Ривз, побледнев, сглатывает и пятится от Коснера. Похоже, мало-помалу сержант начинает терять самообладание. И тут сканер, пискнув, включает картинку. По забралу шлема разбегаются огоньки, которые, мигнув, превращаются в цифры. Карта местности, данные об атмосфере, температура, уровень радиации. Подумав, сканер выдает план Оримы с ярко светящимися враждебными объектами. Порталы открыты. Есть! Поднимаю забрало, чтобы мелькание загружающихся на сканер программ не отвлекало от дела. - Работаем, парни. А ты - двигай, - уже со всей силы толкаю Ривза в голую спину. Тот, поколебавшись, топает к лифту, прикладывает ключ к прорези замка и замирает, дожидаясь, пока дверцы откроются. Капитанская рубка расположена на уровне С. Я помню путь туда до мельчайших подробностей – Эльви вела меня туда, держа, как маленького, за руку. Успокаивающе сжимая между большим и указательным пальцами, поглаживая кожу запястья. А потом хладнокровно, походя, отдала приказ расстрелять транспортник с оримскими офицерами. Ривз держится все хуже, помнится, в нашу первую встречу он не выглядел таким жалким. Хотя тогда он был при оружии и, наверное, в страшном сне не видел, что ситуация может измениться. С отвращением наблюдаю, как сержант трясется и оглядывается через каждый шаг, словно боится, что я расстреляю его в спину. - Расслабься, придурок. Приведешь Смита и можешь быть свободен. Ривз снова затравленно оглядывается, получает очередной ободряющий тычок и послушно идет дальше. После очередного поворота узкого коридора мы натыкаемся на двух лефтхэндовцев в серой форме. Охрана рубки. Я не успеваю даже отдать приказ, «фараоны» двумя тенями мелькают мимо, молниеносно обезоруживают серых, сворачивают шеи. Пуля, первым сообразив, что на входе требуется идентификация, тащит труп и прижимает ладонь к панели детектора. И все это четко и быстро, не дожидаясь приказа. Я начинаю уважать Ласточку Кортни, выучка его бойцов не уступает «Виктории». Двери разъезжаются, и мы входим в центр управления полетами. Задание практически выполнено. Если не размениваться на мелочи типа мести Кеннету Смиту, мне остается только сесть в кресло пилота, пройти процедуру проверки доступа и поднять «Феникс» в Оримское небо. Мы не встречаем больше никакого сопротивления. В рубке пусто, хотя все мониторы включены и системы запущены в режиме ожидания. Интересно, откуда у лефтхэнда пилоты достаточного для подобных полетов класса? Та же Эльви Крайер – у кого она научилась пилотировать огромный оримский бомбардировщик? - Дан, это ловушка, - твой голос сливается с гремящим в наушнике криком Жано: - Дан, уходи оттуда! Ольсен говорит, это не его номер. Его привели полчаса назад. Все подстроено, Дан! Вали отту… - Чёооооорт! – ахает кто-то из моих бойцов, и, оглянувшись, я вижу, как сержант Ривз, хрипя и выпучив глаза, корчится на ребристом полу. - Сука! – судорога дергает спину, натягивает ставшее непослушным тело от макушки до пяток. Резкая, непереносимая боль взрывает голову, ослепляет и оглушает. Я падаю на пол, не чувствуя удара. Глава 24 Боль подчиняет. Убивает волю. Парализует разум. Боль настолько сильная, что я перестаю контролировать что-либо и вообще понимать, кто я. - Вставай, Дан! От звуков в черепе что-то взрывается, оказывается, боль имеет цвет, и каждое слово я вижу, как алую или ядовито-зеленую вспышку. - Дан, пожалуйста… Нет-нет-нет, ничего не говори! К ней невозможно притерпеться. Я будто стал сам концентрированной болью. - Встань, братишка, выбирайся! – ты умоляешь меня, тихо, почти шепотом, но взрывы перед глазами не слабеют. Встань… Как, твою дивизию?! Я ничего не могу, даже кричать... - Можешь, ну! Давай! Помни о Вики… Вики. Я не чувствую пальцев. Они не гнутся. Я сам, как деревянный. Или скорее, хрустальный, тронь и рассыплюсь. И лежу на чем-то жестком и бугристом, как перевернувшаяся черепаха на своем нелепом панцире. - Вики ждет тебя! Вики ждет тебя, а не меня. А мне так больно, Корд! Ты не слушаешь меня: - Ты должен превозмочь это, брат! Ты нужен Ориме! Мне нужен! Вставай, Дан! Превозмочь… Ты всегда мог подобрать нужные слова. Я переворачиваюсь на живот с рвущимся помимо желания стоном, ребра перекатываются, словно по булыжникам. Внутренности скручивает уже знакомый пульсирующий узел, я рывком сдергиваю шлем, и меня мучительно рвет на блестящий пол рубки и немного на ботинки Ривза. Как ни странно, сразу становится легче. - Молодец, Дан, - ободряешь ты, голос становится почти ласковым, - а теперь вставай. Ты сможешь, брат, я знаю. Я плохо вижу, все в какой-то красноватой мути. На пол капает красным, в горле солоно, дышать трудно. Думать еще труднее. Пытаюсь опереться на руки, но сил не хватает, я падаю на локти и замираю в этом положении, понимая, что, если упаду, с пола больше не поднимусь. Ты гладишь меня по голове – по крайней мере, мне чудится прикосновение ладони к макушке. Кажется, я умираю. Я будто уже вижу себя со стороны. - Ну же, Дан, не сдавайся, - просишь ты, - помоги нам обоим. Ты должен выжить и вернуться. Я должен вернуться. Ты должен вернуться. Ботинок скользит по полу. Меня сильно мутит, и с глазами как-то совсем хреново, но постепенно я возвращаю контроль над телом. Впереди маячит яркий прямоугольник – проем коридора, и я ползу на этот свет на четвереньках, ни о чем не думая, сосредоточившись на том, чтобы дышать и переставлять руки и ноги. Тело Ривза, безнадежно мертвое, сдвинуть не получается. Приходится тратить время, чтобы обогнуть его. Долбанный камикадзе! Он же знал, что умрет, когда приведет нас сюда. Потому и трясся. А я идиот. Мог бы догадаться, что о проникновении на борт давно известно, и Ривз никак не мог принимать душ в момент нашей атаки. - Это я виноват, - говоришь ты, когда я последним отчаянным рывком бросаю тело в дверной проем, надеясь, что дверцы не сойдутся. Тогда мне сразу наступит каюк. Ну, ты-то тут причем? Это же моя операция! Бездарное командование чуть не погубило весь отряд. В голове окончательно прочищается. Я выползаю из рубки и, подтянув ноги к груди, сжавшись в комочек, пережидаю отголоски боли. Броня ощущается как какой-то уродский бугристый панцирь – охренеть, получается, излучение расплавило титановую броню. А я-то удивлялся, чего пальцы не гнутся. Стаскиваю перчатки, восстанавливая дыхание. Все-таки тренировки в «аквариуме» Бэтти помогли – из носа еще течет, но я уже почти пришел в себя. - Как себя чувствуешь? – с тревогой спрашиваешь ты. - Лучше, - с трудом снимаю разгрузку с расплавленными магазинами, комковатый бронежилет и изуродованные щитки. Оставшаяся в рубке винтовка уродливо изогнута, сплав деструктирован. Странно, что меня не расщепило на молекулы, как все в рубке. От вида расползшихся стульев, поплывших волнами мониторов меня нестерпимо мутит. - Надо уходить, Дан. - Да, - стараясь не думать о том, что провалил задание, я упираюсь руками в пол лифта и медленно, с усилием, поднимаюсь на нетвердые ноги, - вытащу ребят и… Ты перехватываешь контроль неожиданно, так, что я не сразу понимаю, почему моя рука тянется к панели дверей. Корд! - Дан, нет! Да, Корд. - Если ты выйдешь под излучение, и дверь закроется, ты погибнешь. А если я уйду, погибнут они. - Ты должен, Дан! Так же как ты на Z:17? Ты замолкаешь, и я тут же жалею о неосторожных словах. Зачем я это сказал?! - Прости, брат! – упираясь руками в стенки лифта, шепчу я вслух. - Делай, как знаешь, Дан, - с усталой обреченностью соглашаешься ты. Мой ангел-хранитель, ты вытаскиваешь меня из разных передряг уже три года. Прости, что вечно лезу в самое пекло. Прости и пойми, я не могу их бросить. Делаю шаг, и снова едва не падаю. Судорога резкой болью пронизывает спину, я стискиваю зубы. Сейчас бы раскусить имплант, но хрен разожмешь сведенные челюсти. Снова натыкаюсь на труп Ривза, какого этот черт рухнул именно тут? Обхожу лефтхэндовца, падаю на колени и перехватываю лежащего ближе всех Лузу за ремни жилета. Тащу к двери, на погнутое забрало шлема обильно капает моя кровь. Солдат тяжелый, очень, и кажется, что я не справлюсь, не дотяну. Но в коридоре становится легче, я снова обретаю контроль над телом, дергаю ремешок его шлема. Ремень заедает, и в этот миг солдат открывает глаза и сразу же шарахается от меня. - Тшш, спокойно, это я! - Командир! – хрипло шепчет Луза, таращась на меня и пытаясь справиться с дыханием. В забрале шлема я вижу свое отражение, и до меня доходит, что его так напугало: рожа у меня в кровище, как у вампирюги, даже белки глаз – не белые, заплыли красным. - Нормально все, боец. Живой? - Угу, - не слишком уверенно отзывается Бамбук. - Поднимайся. Надо вытащить наших. Он оцепенело мотает головой, похоже, до него не доходят мои слова. Я помогаю ему стащить испорченные перчатки, расстегиваю броню, с которой солдат не может справиться сам. Он заторможено поднимает руку к лицу и утирает рот, где с уголка натекла кровь – наверное, прокусил щеку или язык. - Подъем! – я протягиваю руку, помогаю ему подняться. - Что там такое было? – потрясенно спрашивает Бамбук. - «Аквариум», такой же, как на базе, только в сто раз хуже. И пока ты тут задаешь вопросы, наши парни там погибают. Взгляд бойца приобретает осмысленное выражение, и в глазах мелькает ужас. - Нам придется снова войти туда? - Придется. Я вытаскиваю Боцмана, ты – своего друга. - Пуля мне не друг. - Мне, в общем-то, плевать, - от усталости меня снова начинает мутить, и последнее, что я собираюсь делать – это слушать возражения Лузы. - Давай, на раз-два-три, раз… И все начинается снова. Сандерса бы сюда, с его феноменальной устойчивостью к этому адскому излучению. Но Упырь делает свою работу, и куда успешнее, чем я. А я… я, похоже, опять все испортил. Иду вперед, будто против ветра, хотя на самом деле сражаюсь со своим телом: с рвущимися от напряжения мышцами, с лопающимися сосудами, с подступающей слепотой и взрывами головной боли. Ванхаус лежит ничком возле того самого места, где мы с Верой танцевали в мой прошлый визит на колосс. Был такой же приглушенный свет… хотя сейчас вроде лампы горят ярко, это просто у меня в глазах мутно. Опускаюсь на колени перед Ванхаусом и едва не падаю на его полутруп. Сердце колотится мелко и судорожно. Я читал отчеты об экспериментах мисс Гарден, кажется, это верный признак, что вот-вот наступит полный атас. Значит, надо поторопиться. В коридоре я все-таки теряю сознание. А когда прихожу в себя, надо мной, кружась и расплываясь, скалится лицо злющего морфоида. - Раз уж ты пришел в себя, принцесса, скажи своим долбодятлам, чтобы больше не трогали меня. Я ведь могу и ответить! Ничего не понимая, я моргаю, лампы на потолке двоятся, пространство струится зыбкой рябью. Зэйро наклоняется надо мной, качая растрепанной головой, и вдруг неожиданно мягко, почти нежно стирает сочащуюся кровь у меня под носом. Я приподнимаюсь на локтях, оглядываюсь и вздыхаю с облегчением – все живы. Потрепаны, обезоружены, измотаны, но живы и готовы к драке. На мой беспомощный взмах рукой все трое кидаются ко мне, поднимают, ощупывают, совершенно позабыв о субординации. - Спасибо, командир, - потупившись, за всех сразу говорит Ванхаус. Половина лица у него в крови, на голове узкая глубокая рана, видимо, падая, ударился обо что-то острое. - Не за что, - пожимаю плечами. И правда, не за что, потому что вся эта хренотень случилась из-за меня. Ты был прав, Корд, мы попали в ловушку. Весь «Феникс» - одна большая ловушка для Дана Райта. Как меня враги-то ценят, даже льстит! Вот только не понятно, что делать дальше. Рубка изуродована, мониторы, радары, системы наведения и управления испорчены. И это при том, что колосс под завязку напичкан бомбами массового поражения. - Ручное управление никто не отменял, - спокойно отвечаешь ты сразу на все мои вопросы. Там, где бессильны технологии, поможет обычный лом, да? Штейнмаер, правда, не объяснял мне, как поднять колосс на ручном и вслепую, но, может, вдвоем мы разберемся? - Это будет потяжелее, чем посадить госпиталь, - кажется, твое спокойствие сейчас такое же напускное, как и тогда, у Рагварна. Ага, а еще нужно отключить эту адскую штуку, иначе четвертый раз в камере пыток станет для меня последним. - Командир, - зовет Пуля, - у нас гости. Бойцы растерянно оглядываются, и я понимаю их замешательство, суморф в трансформе – само по себе зрелище впечатляющее, а уж если у нас на всех ни одной винтовки… - Спокойно, - Зэйро, снова вынырнув из какого-то коридора, сует мне в руки потрепанный пистолет, - я разберусь. Он шагает к суморфке, безоружный, но бесконечно уверенный в себе. Два смертоносных существа смотрят друг на друга в мертвой тишине. Суморф открывает зубастый рот, словно силится что-то сказать. Но, зная этих тварей, нельзя быть уверенным, что она собирается сделать: непринужденно поболтать или детонировать взрывчатку. Я передергиваю затвор. - Тише! – шипит Мега, не оглядываясь. Я так и замираю с поднятой рукой, не шевелясь, чтобы не мешать его гипноатаке. Несколько секунд ничего не происходит, я успеваю подумать, что если на суморфов не действует хваленый гипноз Меги, то нам хана. А потом тварь вытаскивает пистолет – большой вороненый «Статус», который стоял на вооружении армии Оримы до 65-го года, – подносит к своему виску и без колебаний стреляет. Голова суморфа взрывается, как мяч под колесом автомобиля, с противным шлепком и брызгами крови по стенам. Тело грузно валится на пол. - Разрывная, - комментирует Пуля. - О да, кэп, - хмуро отвечает Бамбук. И в этот момент раздается грохот, колосс ощутимо встряхивает, мигнув, гаснет одна из ламп. - Райт, - Зэйро оказывается рядом со мной, - поднимай эту громаду сейчас же! - По нам лупят бронебойными, - осознав масштаб катастрофы, я приваливаюсь к дрожащей стене. - Если хоть одна ракета на этом судне сдетонирует… - …Половина Оримы превратится в радиоактивную пустыню. - Ты меня понял, - Зэйро сжимает мои руки повыше локтей, - я задержу их, подними колосс любой ценой. - Ты не успеешь, тебя расстреляют, - в темно-алых радужках отражаются яркие лампы, Мега щурится: - А ты разве расстроишься? - Ну… - я как-то разом теряю все слова, потому что то, что он собирается сделать, безумнее всего, что когда-либо делал я. Ему придется выйти под огонь зенитных пушек, через броню атаковать не умеют даже Меги. – Мы же союзники пока… как-никак. - Пока, - криво усмехается Зэйро. Я поворачиваюсь к бойцам: - Вооружитесь и прикройте его. По взглядам своих подчиненных вижу, что они скорее удавятся, чем согласятся прикрывать поганого кровососа. - Иначе – радиоактивная пустыня. Мы точно сдохнем. - Есть, командир, - отвечает Ванхаус, который как старший по званию берет на себя командование. Мега демонстративно сует руки в карманы, показывая, что его ну ни разу не трогает отношение моих бойцов к моему приказу и к нему лично. - Зэйро. - Ммм? - Морфоид оглядывается. - Ты не видел Кеннета Смита? - Здесь? – уточняет он. – Нет. Прячется, скотина. Если найдешь первым, передай от меня бааааальшой привет. - Обязательно, - обещаю я, и Зэйро улыбается: - Удачи, Райт. - И тебе, Зэйро. Ты слушаешь все эти расшаркивания молча и, наверное, с отвращением. По колоссу снова стреляют, и от страха замирает сердце. Если снаряды повредят обшивку, уже никакая сила не поднимет «Феникс» в воздух. Я решительно запихиваю пистолет за пояс и начинаю осматривать щитки в коридоре. Как-то же эта дрянь вырубается?