In shining armor

У Логана есть эта страсть к саморазрушению, всегда была. Дело вовсе не в переломанных костях, напитанных адамантием, дело не в вечно зажатой сигаре между острых звериных клыков. Дело в том, что он так долго был пешкой, так долго шел в арьергарде чужих армий, что разучился принимать решения самостоятельно. Кожаная сбруя с буквой «икс» приросла второй кожей, и он больше не знает как, не умеет быть человеком. У Логана совершенно нет раздумий, принимать лекарство или нет, лечить свое покоцанное, все в заплатах тело. Все происходит быстро, скомкано, на инстинкте самом первом и важном — выжить любой ценой, вытащить когтями вместе с собой как можно больше тех, кто дорог. Когти — это оружие, это спасение. Впервые за всю свою долгую жизнь он понимает, что адамантий в его скелете — это не проклятие, это божье благословение. Потому что ему сейчас очень нужно быть супер-героем. Принятие своего «я» может никогда не произойти. Логан так долго отмахивался, так долго копался в своей буйной голове, позволял это делать всем — Страйкеру, профессору, Джине, - кому угодно, лишь бы облегчить эту боль. Лишь бы сделать жизнь проще. Но проще не становилось, спираль закручивалась, делала его все более нелюдимым и несчастным. И вот все это, вся эта собачья паскудная жизнь, привела его в эту точку. В точку невозврата, когда он готов на все, лишь бы сохранить Лоре и её маленьким друзьям жизнь. В комиксах его часто рисовали в аляповатом костюме, в маске совершенно киношной, кожаной сбруе. Это все слишком серьезно и по-детски одновременно. Срань какая-то, херня страшная, выдумка графоманов. Но вот сегодня, в этот миг ему не хватает этого костюма. Чтобы можно было быть уверенным на сто процентов, что он не все просрал, что спасти этот старый угрюмый мир можно. И нужно. Что у этой сказки в бордово-венозных тонах будет хороший конец. У Логана не осталось других соломин, нет больше тонких нитей, за которые стоит держаться. Все его друзья, люди, в которых и которым он верил, - мертвы. У Джины были огненные волосы, медные такие, жаркие, душные, а еще зеленые глаза, добрые и настоящие. У Джубили были крошечные ладошки, которые она засовывала в его карманы, грела себя и его, смешные розовые очки и подростковый кислотно-желтый плащ, - неистовая жажда жизни. У Роуг не было ничего — только серебряная прядь в длинных косах, только скованность движений, синдром лишнего человека. Профессор умел самое главное — соединять все те точки, параллельные прямые, которым не суждено было сойтись. И Логан благодарен старику именно за это — за то, что благодаря ему он встретил всех главных людей в своей жизни. Именно они делали его человеком, не монстром. Последняя из них — Лора, его лебединая песня, самый похожий на него человек и самый далекий. Потому что они одинаковые совершенно и в то же время такие разные. И самое главное, чего он желает ей в этой жизни — не быть героем, не затягивать себя в рамки кожаного костюма с буквой «икс» на ремне или без нее. Самое главное, чего он хочет для нее, словно для своей настоящей дочери, чтобы она могла прожить жизнь с чистым небом над головой. У него не получилось, конечно, но у неё все еще впереди. Каждый совершает собственные ошибки, не учится на них, падает, наступает снова, бежит, преследует. Логан вкалывает лекарство быстрого действия прямо в загривок, под жесткую линию волос, чтобы разбудить старого дряхлого зверя, чтобы придать ему сил, чтобы дать ему в последний раз напиться крови. Зверь нужен ему сейчас, а он нужен зверю. Именно это и есть признание, принятие, симбиоз прекрасный и завершающий. Логан герой. С приставкой «анти». Всегда был. Для каждой из них. Но только не для Лоры. Для нее он отбросит все условности, пересечет рубикон, ту реку, в которую дважды войти невозможно. И ему не отмыться от всего того, что он сделал и что мог, но так и не выдюжил. Расправляет спину, хрустит шейными позвонками. Он — колосс, он — последний из супер-героев, он — легенда. Сегодня он просто человек.