***
В доме Ханта свет горел лишь в спальне. Локи всё тянулся к ночнику, чтобы отключить его, но Джеймс каждый раз ему мешал. Смертный категорически не собирался спать. Он был неуёмным даже после того, как они весь день занимались переездом, таскали коробки, а затем разбирали их в доме британца. Хант весь светился как новогодняя ёлка, всё напевал любимую песню про короля дороги и подмигивал Локи, когда доходило до строчки: «Слились воедино два призрака шоссе». Лафейсон хихикал и хитро щурился. Когда с переездом в некотором смысле было покончено, все вещи, конечно, они не распаковали, но большую их часть разложили, расставили, Джеймс принялся готовить мясо. Локи щедро подсыпал пряности и выхватывал у Ханта сладкие поцелуи. А ближе к ночи они отпраздновали переезд. И Джеймсу, судя по всему, было всё мало, хотя Локи уже и пытался его угомонить и затрахал прилично, но гонщику всё было нипочём, он хотел снова и снова, как с цепи сорвался. — Джеймс, у меня глаза слипаются, — пожаловался немец, откидывая голову на подушку. — Ладно-ладно, — прошелестел гонщик и прошёлся языком по сладкой шее. Лофт мурлыкнул как кот и повернулся на бок. Хант обнял любовника сзади, прижался к нему крепко, словно боялся, что исчезнет его счастье. — Я тебя люблю, слышишь? — Я тоже, Джейми, ты мидгардское чудо, — заплетающимся языком проронил маг, закрывая глаза. Свет погас, а Хант улыбнулся, ощущая, как черный шёлк волос щекочет ему нос. Завтра они должны лететь в Бразилию на первую гонку этапа. Джеймс полон решимости занять первое место, обогнать Лауду, и рядом с ним будет Локи, который любит его и которого сам Хант просто боготворит. Если можно боготворить мужчину? Такого можно. Локи каким-то образом менял британца, и эти изменения были гонщику не в тягость, наоборот, ему нравилось быть вместе с Локи, засыпать и просыпаться, прижимая его к себе, готовить, когда немец крутится рядом, чем-то занимаясь, вместе ездить по магазинам. Каждодневная рутина ещё никогда не была такой увлекательной, к тому же по части отношений Джеймс тоже новичок, он никогда и ни с кем не был долго. И всем сердцем чувствовал, что нашёл его, того, кем невозможно надышаться и насладиться вдоволь, всегда будет мало. Любовники провалились в сон, утомлённые дневными заботами и ночными развлечениями. Однако сон Локи был не продолжительным, вязким, из него хотелось вырваться. Он вынырнул из мира грез, резко распахивая глаза. Он так же лежал на боку, в затылок горячо дышал любимый смертный, его мерное дыхание чувствовалось на коже, а ладонь касалась живота. Маг сразу понял, в доме ещё кто-то есть, но спросонья он не поверил своим ощущениям. «Какого дьявола ты здесь делаешь?», — разозлился маг. Он как можно осторожнее выбрался из объятий Ханта и, натянув брюки на голое тело, вышел из спальни. Маг осторожно прикрыл дверь и начертил кончиком пальца на ней руну защиты и тишины, оберегая сон смертного и его жизнь. Не известно, зачем пожаловал Тор. Ничего хорошего от него не приходилось ожидать. Лофт надеялся лишь на то, что смертный жив и здоров, он ведь так и не позвал его на помощь. Но зачем здесь тогда Тор? Почему явился среди ночи? Наблюдал или нет? Маг спускался по лестнице, прекрасно ориентируясь в темноте. Тень рядом с птичьей клеткой двинулась, отделилась от общей темноты. Лофт недовольно повёл рукой, вызывая неясный сумеречный свет. Нарисовалась физиономия Одинсона. — Что ты здесь делаешь? — прошипел Лофт. — В гости зашёл, — хмуро ответил бог грома, натягивая улыбку, он уже жалел, что пришёл за советом к Локи. А к кому ещё кроме него? В Мидгарде некому было доверять, а Локи как-никак знает его не одно столетие. — Посреди ночи? — развёл руками маг, обескураженный подобным заявлением. — Чайку выпить? Поболтать? Ты в своём уме вообще? — Не ори так, смертного своего разбудишь, — ухмыльнулся Тор. — Чего разоряешься, кофе лучше налей. Тор бесцеремонно прошествовал мимо, направляясь на кухню. Локи не нашёлся что сказать, лишь молча кипел, но последовал за незваным гостем на кухню. Одинсон включил свет, а Локи проскользнул за ним и немедленно запер дверь, быстро, нервно начертил руну и, развернувшись, набрал полные лёгкие воздуха. — Ты какого чёрта припёрся, я тебя спрашиваю?! — в полный голос, не щадя Торов слух, возмутился Локи. Ас лишь поморщился, уселся на стул, туда, где обычно сидит Джеймс, чем ещё больше разозлил ётуна. — Ответный визит, если желаешь, — мстительно отозвался Одинсон. — Согласен, время неподходящее, но другого не нашлось. — Я в свой плотный график тебя вообще не планировал, — Локи сжал кулаки, вышвырнуть бы этого наглеца за дверь. — Никакого тебе кофе, Джейми разбудим, он очень остро чувствует аромат кофе. — Чай тогда, — пожал плечами Тор. Бог грома смерил Локи пристальным взглядом. Тот щеголял в одних брюках, сверкая белоснежной грудью, чёрные волосы доходили до плеч, вились на концах. Маг явно чувствовал себя у смертного как дома. Одинсон мысленно сравнил Локи с Томом, покопался в поисках похожестей, отследил лишь одну, и та на уровне физическом, оба худые, тщедушные. Хотя Тор знал, что в женовидном теле дяди кроется мощь етуна, а вот Хиддлстон в сравнении с ним казался хрупким как хрусталь. Ас отринул глупые сравнения, когда Лофт задал очередной вопрос: — Не раньше, чем ты объяснишь, что ты здесь делаешь? — не отступал маг. — Здорово ты устроился, — не отвечая на вопрос, разглагольствовал гость, развалившись на чужом стуле, даже спинка под натиском каменной спины жалобно скрипнула. — Не жизнь, а сказка, быстро ты склонил этого белобрысого… Локи изменился в лице, по взгляду было понятно, ему такая постановка вопроса не понравилась. Тор ощутил силу энергетической вибрации, но легкомысленно отринул эту безделицу как малозначимую. — Не кипятись, мы, конечно, можем друг другу бока намять, но я не думаю, что ты хочешь устроить бардак в домишке своего… Тор не договорил, прикусил себе язык, взгляд Локи стал тяжёлым, не к добру всё это. Надо было иначе начать разговор, но Тор просто не мог себе отказать в удовольствии поиздеваться. — Своего кого? Ты, кажется, недоговорил? — маг выглядел внешне спокойным, но Одинсон видел, какая стихия клубится внутри.— Ну, скажи, кто он мне? Тор упрямо молчал в надежде, что Локи немного успокоится, но этого не произошло. Локи заговорил снова, каждое слово как удар плетью: — Столетия мы не виделись, а ты не изменился, всё тот же самодовольный хам. Царь без царства. Ты ничто, вселенская пустота, которую никто не заполнит, — теперь была очередь Локи грубить, но его слова куда больше походили на истину, чем на оскорбление. — Я знаю о Рагнаре, о его вере в меня, даже изгнав меня из Асгарда, ты только глупость свою этим доказал, а не мудрость. Тор опустил глаза. Ну и как после такого обмена любезностями совета просить? И действительно дурак! — Я из-за Тома пришёл, — хмуро сказал Одинсон, Локи сощурился. — Он в порядке, я его не тронул, вреда не причинил. Лофт смотрел с недоверием, Одинсон замолчал, видел, что бог огня говорить не намерен. Лучше уйти, пока до крайностей не дошло. И вот вдруг наглый, вечно вертлявый «рыжий» медленно садится за стол прямо напротив и ждёт продолжения. Локи давно уже не был рыжим, но в воспоминаниях аса не оставляло чувство, что дёготь его волос вот-вот через миг обратится пламенем. Тор сглотнул, говорить о Томе с побратимом Одина ему как-то неудобно, но, всё-таки собравшись с мыслями, он продолжает: — Он меня на свидание пригласил, — выдает Одинсон и вдруг сам напугался того, что сказал. Стоило ли? — И я пошёл, в парке гуляли. Локи облокотился на спинку стула и что-то там прикинул в голове, но на его лицо вдруг упала маска печальной злости. — Что? — не понял Тор. — Просто гуляли. Ну, вообще-то не просто, о богах говорили, и я его поцеловал. А он ответил! Сам ответил! Маг покивал, словно говорил с умалишённым, и напряжённо глянул в окно. — Получил что хотел? — Локи буравил злым взглядом, зрачки сузились, губы поджал. — Если ты имеешь ввиду, — Тор руками попытался как-то обозначить соитие, а затем буркнул. — Нет, но хотел. Дважды мог, но не стал. — Том сказал, что справится сам, я же предложил ему защититься от тебя амулетом, — сказал Локи с лёгким разочарованием. Использовать эту защиту не помешало бы. — Я полагаю, он решил пойти на кардинальные меры, представляю, каких душевных терзаний ему это стоило, показать, что он к тебе расположен. Тор смерил Локи хмурым взглядом. — О чём это ты? — А ты не догадался? Ну да, как я мог забыть, ты редко пользуешься своим мозгом, — маг сощурился и зло улыбнулся. — Я полагаю, он решил дать тебе то, чего ты хочешь, чтобы ты отвязался, оставил его в покое. — Это не так, — замотал головой Тор. — Я знаю, что это не так. Ты лжёшь как всегда. Тор вскочил со стула. А Локи скрестил руки на груди. — А что, есть другой способ от тебя отвязаться? — усмехнулся маг. — Хоть один способ обойти тебя, м? Ты неотвратим, могучий Тор, как молния, которую невозможно остановить, коль скоро она вспыхнула и устремилась к своей жертве. — Я не такой, — рыкнул Одинсон, он нервно мерил шагами кухню, Локи наблюдал за его метаниями, наконец, бог грома остановился и, опустив голову, добавил. — С ним я не такой. — Зачем ты пришёл? — устало вздохнул Локи. Ему хотелось вернуться в постель, забраться в объятия Ханта и заснуть. — У тебя схожая ситуация, я просто хочу знать… — Нет! — резко возразил маг. — Наши ситуации кардинально разные. Не путай меня и себя. — Но ты и смертный… — Я его люблю! — Лофт тоже поднялся со стула и резко приблизился к Тору. — За эти века были люди, к которым я испытывал любовь, мужчины и женщины, но я держался в стороне, я и пальцем не посмел дотронуться до их тел и душ. Я наблюдал, как они женятся или выходят замуж, я умилялся, когда появлялись на свет их дети, я любил их всем сердцем и не смел нарушить их хрупкое счастье. Я оплакивал их после смерти и не посмел просить у Хель забрать их души, хотя знаю, что она может это сделать. Я любил их свободными и всегда был рядом, оберегал их. Локи судорожно выдохнул и сглотнул, просто давнишняя боль, которую он пронёс сквозь века, снова всколыхнулась в его сердце. Были в его странствиях и увлечения, красочные романы, но своих возлюбленных он воспринимал как неких мидгардских божеств. — Но Хант… Тор замолчал так же резко как начал, речь Локи впервые не выглядела лживой. По чести сказать, он даже поразился, узнав о таких интимных нюансах. Кто бы мог подумать! — Джеймс… с ним я был неосмотрителен, и он заметил, всё понял, — Локи в этот момент радовался и в то же время корил себя за неосторожность. — Он открылся моей любви, но и я ему открылся. Я не только беру, Тор. Я и даю. Вот уж к чему ты не привык. Своё сердце на блюдце кому-то вручить у тебя не хватит ни ума, ни силы воли. А чужое сердце ты растопчешь и глазом не моргнёшь. Тор резко отстранился, словно от удара. Он не такой! Или такой? Странно было видеть бога, который дышит смертными, как те вдыхают воздух, казалось, он любил их всех без исключения, этих мидгардцев, слабых и несовершенных, и видел в этом прелесть. Тор же хотел завоевать, подчинить. Но не Тома. А теперь ещё Локи внушил ему, что актёр просто притворяется, чтобы побыстрее от него отвязаться. — И что же мне делать? — Разбирайся сам, — ответил Локи. — Я тебе не советник в этом деле. Тор шумно выдохнул. Ситуация непростая, он всё ещё не знал как себя вести, а Лофт не только не помог ему советом, так он просто в ступор его вогнал своими речами. Одинсон весь день избегал Тома. Когда тот зашёл к нему утром, громовержец не открыл дверь, потом он быстро покинул номер и просто мотался по городу в надежде принять какое-то решение относительно Хиддлстона, но так ничего и не решил. Том ему нравится, но оставаться с ним наедине боязно, Тор опасался навредить смертному, который ещё ребёнком пережил насилие. — Рагнар в честь тебя сына назвал, — с некоторой долей обиды в голосе произнёс Тор. — Его зовут… — Локис, я в курсе, — Лофт ухмыльнулся, но без бахвальства. Одинсон больше ничего не сказал, исчез, словно и не было. Локи устало поплёлся в спальню, его не оставляло странное предчувствие, он увидел во взгляде племянника печаль и желание. Тор словно топтался у огня в зимнюю стужу, но подойти поближе боялся. Маг осторожно улёгся в постель и долго не мог заснуть. Он боялся за Тома и жалел Тора в некотором роде. Одинсон сам не понимал себя, а для смертных это грозит стихийными выбросами.Глава 5
28 мая 2016 г. в 21:17
Идут снова молча, но так уютно в этой тишине. Тор не знает, зачем обхватывает тонкую ладонь сильными пальцами. Просто хочет и делает. Хиддлстон даже не оборачивается к нему, только смущённо улыбается, не противясь нежности, исходящей от Одинсона. Тор смотрит на смертного, не таясь, ему приятно наблюдать за спокойным улыбчивым британцем. Он мог смотреть бы на этого рыжего вечность, его улыбка - лучик света во мраке ночи, а взгляд - звёздное мерцание.
Однако Хиддлстон вдруг напряжённо хмурится, и Тор незадачливо переводит взгляд туда, куда смотрит актёр. Прямо перед выходом из парка на лавочке сидят парочка коренастых мужиков, внешний вид, можно сказать, бандитский: так и чудится, что поджидают лёгкую добычу. Хиддлстон сразу определил, что это не к добру. Однако пока приятели на почтительном расстоянии, стоит повернуть обратно, в парке есть ещё дальний выход.
— Тор, давай пройдём обратно, выйдем с другой стороны, — говорит Хиддлстон, опасливо косясь на парочку, уж эти двое точно не на свидание пришли. Хулиганы, не иначе.
— Это ещё зачем? — не понял Одинсон, оценив равнодушным взглядом смертных.
— Вон те двое прямо перед выходом, — отозвался Том, останавливаясь, бог грома тоже остановился и посмотрел на актёра, умиляясь. Неужели он думает, что эта парочка обеспокоила Тора хотя бы на секунду? — Не хорошо, что они там сидят, у меня плохое предчувствие.
— Том, — Одинсон нежно скользнул ладонью по щеке британца. — Ничего со мной не бойся.
— Послушай, — строго возразил Хиддлстон. — Ты носишь имя бога, и это здорово, правда. Но не надо испытывать судьбу. Прошу тебя, пойдём другой дорогой. Вдруг они не одни. Может, ещё кто-то прячется в тени.
— Ты серьёзно? — Тор напрягся. — Думаешь, я не могу тебя защитить?
— Зачем идти на риск, если можно просто обойти? — не унимался британец, он даже схватил Тора за запястье, опасаясь, что тот ринется в бой, не дослушав до конца. — Я вижу, что ты сильный парень, и не сомневаюсь в тебе, просто не хочу, чтобы ты пострадал.
— Всю жизнь не будешь обходить, — нервно бросил Тор, оглядываясь на возможное приключение, можно было бы кулаки почесать, перед Томом покрасоваться.
— Я не любитель напрашиваться на неприятности, и, как ты уже заметил, решать вопросы кулаками не в моих правилах, — веско выдал Хиддлстон и, развернувшись, пошёл в обратном направлении.
Пару минут он шагал быстро, злясь на Тора и на себя.
Что за баран? Не пробьёшь! Том не оборачивался и уже начал сомневаться в том, что богач последует за ним. Однако спутник нагнал его быстро, и Хиддлстон немного сбавил шаг, смерил божество высокомерным взглядом, но смягчился и улыбнулся.
— Доволен? — буркнул Тор, чтобы разбавить напряжение.
— Очень.
— Нравится, когда я подчиняюсь? — глаза у Тора опасно сощурились. — Иду у тебя на поводу.
— Я бы выразился по-другому, — Том не понял этого выпада. Он ничего такого не сделал.
— Я не люблю быть подвластным, — резко перебил Тор. — Не делай так больше.
— Как скажешь, — быстро согласился Хиддлстон. — Я больше ничего не буду делать. Ты можешь вернуться и потешить своё самолюбие, я доберусь один.
— Не переворачивай всё с ног на голову, — закатил глаза Одинсон. — Не веди себя как Локи, этого мне только не хватало.
Тор осёкся, зря он о нём заговорил. Даже невинная болтовня о мятежном божестве могла испортить настроение, уже не говоря о хрупком понимании между богачом и актёром.
— Уж простите, Ваше королевское величество, — не выдержал Том, сравнение с Локи его не задело, вовсе нет, смертный уважал Лофта, огонь нёс разрушения, но вместе с ними и обновлял. — А я похож на него, уж волосами-то точно.
— Не будем об этом, — отмахнулся Тор.
«Не похож, совсем не похож», — снова и снова повторял Одинсон, в противном случае могло сложиться впечатление, что именно из-за этой самой иллюзорной похожести Тор и положил на Тома глаз.
— Отчего же? Может, наше сходство имеет значение? Ты явно настроен против него, неплохо знаешь мифологию.
Тор ещё больше нахмурился, хотя дальше было уже некуда. Смертный непостижимым образом ввинчивался в его мозг и выхватывал оттуда сокровенные мысли. Вот это не к добру. Надо быть внимательнее.
— Лучше чем ты думаешь. Хочешь, расскажу, что было после Рагнарёка?
Тор смотрел на смертного будто на ребёнка из другой вселенной, которому хотелось рассказать обо всём: о чужой неправоте, о скитаниях в поисках забытого. Но Том был достаточно начитан и знал, как произошел Рагнарёк, и что было после, он знал лишь то, что просочилось в Мидгард. Но более боги не афишировали себя, не назывались своими прежними именами, спускаясь в мир людей. Разве что вездесущий Локи не постеснялся взять истинное имя и блуждал по миру, не изменяя себе.
— Мир возродился, возродились боги, и снова спокойно правят в царстве вечности, — отозвался Том.
Они оба замедлили шаг, даже не замечая, что подстраиваются друг под друга. Беседа вызывала у собеседников интерес, со стороны Тора даже наиболее острый. Ему хотелось поговорить об этом, он бы не отказался поведать всю историю, чтобы его рассудили, но это невозможно. Во всяком случае пока.
— Возродились не все, — уточнил Тор. — Один так и не вернулся. А Локи изгнали в Мидгард.
Том удивился, об этом он не читал. Странно.
Тор, в свою очередь, задумался об этом. Почему отец не возродился? Должна же быть причина. Оно было бы к лучшему, всеотец не допустил бы, чтобы Локи поклонялись в Асгарде. Уж кому поклоняться, но только не ему.
— А источник не подскажешь? — заинтересовался актёр, о повествованиях после Рагнарёка он не слышал. — Я бы с удовольствием почитал.
— Я тебя не устраиваю? — Тор смерил Хиддлстона тяжёлым взглядом, порой он забывал о том, что никто не знает о его истинной сущности.
Было бы куда лучше, если бы смертные понимали, с кем имеют дело. С другой стороны, смертные стали осмотрительней, создавали группы по защите населения от таких как Тор или иных опасностей извне. Одинсон обнаружил такую организацию под названием ЩИТ и благополучно слил туда информацию о Локи. Себя он позиционировал как доброжелателя. Но на Локи не обрушились огненные шары, агенты ЩИТа просто наблюдали, а с недавних пор стали и захаживать к Локи. Тор, мстительно гордый своей подначкой, только радовался, что у старого друга из-за него будут проблемы. Всё возвращается, пусть теперь и Локи поймет, как чувствуешь себя, когда тебя обманывают, оплетают лживыми речами.
— А что было с Локи, когда его изгнали? — полюбопытствовал Хиддлстон, выдёргивая богача из воспоминаний.
— А что было с Тором, узнать не хочешь? — вопросом ответил громовержец. — Почему всех интересует Локи?
— Сейчас есть отдельное ответвление, возрождённая вера в Локи — Локианство.
Тор даже зарычал от досады. Ему ли не знать.
— В курсе. Что наверху, то и внизу, — удручённо пробормотал сын Одина. Локи отравил кровь богам и людям, чёртов проныра. Одинсон часто злился на Лофта, хотелось разыскать его и вломить по полной программе, чтобы костей не собрал, а, с другой стороны, слишком много чести.
— Я посмотрю, тебя это сильно задевает, — Тому стало смешно. — А не из-за этого ли ты меня донимал, Тор-громовержец?
— Ты просто мне понравился, я и не думал о нём, — возразил озадаченный Одинсон и вдруг неуверенно проронил. — Может, вы и похожи, но очень отдалённо.
— Но я не Локи, так что не относись ко мне так же как к нему, — Том печально поник. — Он гораздо сильнее меня, он ведь бог огня, а я просто человек. Кстати, твой Локи, я имею ввиду Лафейсон, похож на него, только волосы чёрные, хотя ему это не мешает на мой взгляд.
Тор уже хотел бы закрыть эту тему. И даже успел пожалеть, что вспомнил о мятежном боге. По-хорошему надо было просто сразу согласиться обойти, тогда и разговор не ушёл в нежеланное русло. К счастью, Том почувствовал напряжённость Тора и продолжать говорить о Локи не стал.
До отеля они добрались без проблем. Поймали такси. Одинсон посматривал на актёра, пытаясь понять, о чём тот думает. Не жалеет ли об этом свидании, о поцелуе. Может, это всего лишь порыв, или, того хуже, он всё это допустил специально, чтобы прогнуться под Тора, дать ему то, чего он так жаждет, а потом сделать вид, что ничего не было. Просто чтобы не бояться его, ведь всё самое страшное будет позади. Может, он думает, что когда Тор получит желаемое, то отвяжется, оставит в покое. Как в тумане Одинсон шел рука об руку со смертным, они поднялись на лифте, вышли на своём этаже, и Том с уверенностью шагал в сторону чужого номера.
Одинсон опомнился только тогда, когда они оказались напротив двери в его номер. Хиддлстон не улыбался, просто смотрел на него в ожидании. Тор теребил ключи в руке и не знал что сказать.
— Том, я…
Хиддлстон потянулся и забрал ключи из безвольной руки богача. Сам открыл дверь, миновал порог, включил свет. Тор прошёл следом на деревянных ногах. Какого чёрта? Он не должен, по крайней мере, не сейчас.
— Послушай, — снова попытался обличить мысли в слова бог грома. — Тебе лучше уйти. Не потому что я не хочу, чтобы ты остался, просто…
— Тор, — перебил Хиддлстон. — Мне понравилось целовать тебя, правда. Я не ожидал, на самом деле. Ты странный, но это не плохо. Понимаешь, я… не готов к тому, чего бы ты хотел от меня. Но я хочу твои губы, очень. Хочу целовать тебя.
Одинсон сорвался с места, подошёл ближе, стремительно обхватил за талию, без стеснения притискивая к себе, и тихо прошептал в губы:
— Правда хочешь?
— Да, но на большее я пока…
— Только не бойся меня, хорошо? Я не наврежу, обещаю.
Тор мягко накрыл губы смертного, не дождавшись согласия. Впрочем, Том открылся ему навстречу, и это было его согласие. Одинсон не пытался оттеснить его в спальню или повалить на диван, они просто обнимали друг друга и целовались. Громовержец даже успел изумиться собственной внимательности. Том сказал «пока», прозвучало это как-то не очень хорошо, да и голос не вполне уверенный. Хиддлстон вообще понимает что делает?
Сын Одина разорвал поцелуй, на что актёр недовольно скуксился.
— Что ты делаешь, а? — задал бог грома неопределённый вопрос, он прошёлся ладонью по щеке смертного. — Рядом с тобой мне сложно себя контролировать, а ты дразнишь.
— Я не хотел, — Том облизнул губы, встретившись с пылающим страстью взглядом богача, он поправился. — Не хотел дразнить, просто…
— Даже не дразнишь, сводишь с ума, — мрачно оборвал языческий бог, и с огромным трудом он отстранился. — Уйди, Том, прошу тебя. Я не хочу навредить тебе, но я могу. Ещё как могу.
Хиддлстон рассеянно кивнул и отчего-то не усомнился в словах бога, он торопливо покинул номер, мягко захлопнув за собой дверь. Тор вдохнул полной грудью, в данный момент он испытывал противоречивые эмоции, гордился собой, что устоял, и в то же время злился, Том сам идёт в руки.
Одинсон сокрушенно выдохнул и плюхнулся на диван, снова напоминая себе, что со смертным нельзя быть таким настойчивым. Он и так пошёл на контакт. Тор не может всё испортить. Но сам он, скорее всего, не справится, нужен совет.