***
Срочная зачистка спецгруппы «Мстители» вышла из-под контроля практически в самом начале. Джейн Фостер должна была в оба следить за их активностью, средства для этого у неё были, поддержка в частности. Она имела на руках досье каждого агента и долгое время наблюдала за ними, изучала, даже вступала во взаимодействие. По сути вся группа представляла из себя совершенно разных по характерам и предпочтениям людей, они могли работать вместе, но куда больше от них было толку по отдельности. Вот тут-то Джейн и просчиталась, причём допустила довольно серьёзную грубую ошибку, за которую в штабе ГИДРЫ её не погладят по головке. Зачистка была сорвана двумя людьми. О бунте на корабле Фостер узнала, услышав разговор Мстителей через подслушивающее устройство. Старка пришлось изолировать грубо и быстро, иначе он мог и докопаться до сути, сейчас он находился в лаборатории ГИДРЫ, где его готовили к использованию в эксперименте в качестве «добровольца». Очень не вовремя Чёрная вдова вдруг покинула штаб ЩИТА, и слежка потеряла её, как только Наташа, петляя по городу на машине, бросила своё авто в городской подворотне. Какое-то время спустя она совершила попытку по телефону связаться с Роджерсом и Беннером, но было уже поздно, в трубке она услышала надтреснутый голос Брюса: «Наташа, беги», связь оборвалась со штабом, а ниточки, которые тянулись к шпионке, разорвались и бесследно исчезли. Фостер ещё надеялась, что сможет перехватить Бартона, пока тот ещё занимается слежкой за гонщиками, но Романова, судя по всему, добралась до него быстрее. Сокол так же бесследно пропал, и теперь у Джейн было даже две большие проблемы, шпионов надо найти и нейтрализовать, иначе предстоящая операция, вполне возможно, накроется медным тазом. Разумеется, они уже давно следят за парой богов - Тором и Локи. Как только Роджерс сообщил о них, загадочные божества стали предметом наблюдения. В последнее время ГИДРА потеряла из виду Тора, он испарился без следа, потом испарился и Хиддлстон, а вот совсем недавно они снова вернулись в Лондон, чем несказанно обрадовали Фостер, она продолжала разработку. Изучив поведение Локи и Тора, их схожие по сути пристрастия и вкусы в отношениях, она подготовила отчёт и полный план действий. «Чтобы оценить истинный размах его силы, необходимо направленное воздействие, — говорила она своему боссу о Локи. — Воздействовать нужно на Ханта, тогда Локи проявит себя во всей красе». С её доводами согласился и глава ГИДРЫ, который разделял подход Фостер. Ту же тактику она собиралась применить к Тору, Хиддлстон вообще был лёгкой добычей. В конечном счете как два шпиона без всякой поддержки и информации смогут помешать воплощению её плана? Старк, Роджерс и Беннер — мозги «Мстителей», а без них противостоять ГИДРЕ Романова и Бартон просто не смогут.***
После Гран-при Италии, где Хант сошёл с трассы из-за некоторых неполадок со своим болидом, а Лафейсон занял первое место, любовники отправились домой в Лондон. У них намечался небольшой перерыв между гонками, и это время они хотели провести дома, как и другие их коллеги. Перед вылетом они снова виделись с Томом и Тором, которые ещё после гонки пили за победу Локи и сочувствовали Ханту, но домой засобирались только гонщики, актёр и ас решили какое-то время провести в Италии. Как же хорошо вернуться домой. Гонщики только успели побросать чемоданы, как тут же разбрелись по дому. Локи отправился проверить, как себя чувствуют птицы в клетке, перед отъездом Хант попросил девушку, которая жила по соседству в небольшом белом доме приглядеть за попугайчиками. Джеймс не в первый раз просил соседку приглядеть за птицами, пока он в отъезде, даже деньги предлагал, но от оплаты Кэтти отказывалась, а вот оказать посильную помощь была рада. Хант оставлял ей запасной комплект ключей каждый раз, когда уезжал на новый этап гонки. Лафейсон критически осмотрел клетку, попугайчики ни в чём не нуждались, вода и еда в специальных подставках, клетка чистая. Хорошо иметь таких вот инициативных соседей. Маг довольно улыбнулся и добродушно объявил птицам, что хозяева вернулись домой. — Надо идти в магазин! — крикнул гонщик из кухни. — Набросай там список, я сгоняю и всё куплю! — отозвался Локи. — Ага! Обычное утро после возвращения домой, когда гонщики занимаются рутинными делами. Невероятными по сравнению с веками, проведёнными в Асгарде, такими глупыми сейчас казались эти будни богов: распивающие мёд асы, тренировочные бои и заумное философствование — самая настоящая праздность. Для чего они вообще существовали там, в далёком космосе? Никакого прока от их присутствия не было, вселенная обошлась бы и без богов. Локи улыбнулся своим мыслям, смотря на копошащихся в клетке канареек, сейчас он понимал, что наконец нашёл свой дом, своё счастье, он живёт полной жизнью. — Локи? — раздалось над самым ухом, а в следующий момент его обхватили сильные руки, и прижалось к его спине горячее тело. Маг довольно улыбнулся. — А? — Я тебя уже три раза звал, — мурлыкнул Хант на ухо любовнику, обхватил руками, скользнул ладонями по животу, заставляя Локи прикрыть глаза от удовольствия. — О чём ты так усердно думал, а? — О нас, — вдохнув полной грудью, Лафейсон наслаждался этой близостью. — О нас? — напрягся Хант. — Всё в порядке? — Да! — тут же воскликнул маг. — Конечно, всё прекрасно. Я просто подумал, вот представь, если бы мы были бессмертны… — Что? — Хант тут же отпустил любовника, настойчиво повернул его к себе лицом, заглянул ему в глаза. — Что за глупости лезут тебе в голову? Тебе плохо со мной? — В смысле? — не понял Локи. — Мне очень хорошо, как ты мог подумать... — Ну и зачем тогда тебе быть бессмертным? Я помру и буду жутко тебя ревновать, — Хант немного расслабился и ухмыльнулся, рассуждая на этот счёт. — Я буду злым духом кружить над тобой и никого к тебе не подпущу. — Да я не об этом, — Лафейсон даже поник. — Я говорю о нас с тобой, ты бы хотел провести со мной вечность? Ну, представь, фантазия-то у тебя есть? Хант поразмыслил, напряг лоб, состроил смешную рожицу. — Ну, если гипотетически, наверное, это здорово, — пожал плечами Джеймс, в бессмертии есть свои плюсы. — Но, знаешь, время - коварная штука, и когда его слишком много, перестаешь ценить моменты, на которые стоит обратить внимание. Начнутся ссоры и непонимание, кто-то захочет уйти, кто-то будет страдать, я так не хочу. — То есть ты думаешь, что если бы мы жили вечно, то рассорились бы? — теперь хмурился Локи, такого развития событий он отчего-то не предвидел или просто не хотел рассматривать. — Тор и Локи тоже когда-то были друзьями, и вот прошла вечность, и они стали заклятыми врагами, — решил привести аналогию Джеймс. — Почитал на досуге историю богов, ничего хорошего из их бессмертия не вышло. Маг заторможенно кивнул. Как бы не хотелось признавать, а гонщик был прав. У богов в запасе вечность, и по большому счёту нет никакой определённой привязанности, они могут получить всё, насладиться своим существованием сполна, но сердца богов со временем становятся чёрствыми. — Да перестань ты думать о какой-то ерунде, — Хант приблизился, обхватил любовника за талию, выводя из состояния задумчивости, и накрыл его губы своими. Поцелуй получился нежным, больше успокаивающим, чем распаляющим, гонщик отстранился и ещё раз для верности чмокнул Лофта в губы. — Мы живём здесь и сейчас, Локи, и я счастлив быть рядом с тобой, и мне не нужна никакая вечность, мне просто нужен ты. — Ага, — прищурился маг. — До поры до времени я тебе нужен, потом разлюбишь и уйдёшь. — Ты глупый, — пропел Джеймс и снова чмокнул его в губы, а потом в нос. — У нас вся жизнь впереди, вот стану чемпионом, потом ты титул получишь, бросим эти гонки к чёртовой матери, укатим куда-нибудь подальше и будем жить на берегу моря. — А может, я первый титул получу, — маг осторожно выпутался из нежных объятий. — Может и так, в любом случае будем чемпионами, — просто согласился Джеймс. — Но это не сегодня, за продуктами надо съездить и что-нибудь приготовить, а то я голоден. — Ладно, — отмахнулся Лафейсон, зря он завёл эту тему сейчас, должно быть, просто неудачное выбрал время. — Поеду за продуктами, а ты иди и ключи у Кэтти забери. — Знаешь, мне кажется, она догадывается, ну, что мы с тобой вовсе не друзья, — ухмыльнулся Хант, словно его это даже забавляло. — Ну и что? — Да в принципе ничего, кажется, она даже смотрит на нас и умиляется, — пожимает плечами британец. Локи возвёл глаза к небу, вздохнул и протянул руку, Хант вложил в ладонь любовника список необходимых продуктов, и тот, всё же сменив гнев на милость, поцеловал своё наглое светловолосое счастье и отправился в магазин. Захлопнув за собой дверь, Локи не заметил, что из окон соседнего дома за ним наблюдали, как только Лафейсон сел в машину и тронулся с места, наблюдатель выждал пару минут, проводил взглядом удаляющуюся машину и вышел из дома. Джеймс услышал стук в дверь и нахмурился. Может, это Кэтти решила забросить ему запасной комплект ключей, заметила в окно, что они приехали? Хант отправился открыть дверь, он и не подумал поинтересоваться, кто пожаловал с утра пораньше. Гостеприимно распахнул дверь, он улыбнулся, бросив взгляд на симпатичную шатенку. — Привет, — добродушно произнёс гонщик. — Вам кого? — А, Кэтти попросила меня передать вам ключи, ей нужно было срочно уехать, — отозвалась незнакомка, сильно похожая на их соседку, можно сказать, как сестра-близнец. Хант кивнул и жестом пригласил её войти, девушка прошла в холл, а гонщик потянулся закрыть дверь. Он ещё успел подумать, что не помнит эту добродушную соседку или подругу Кэтти, впрочем, долго размышлять об этом гонщику не пришлось, он едва успел почувствовать, как шею пронзило тянущей болью, дверное полотно пошло рябью перед глазами, расплылось мутными пятнами, Хант перестал владеть своим телом, вокруг смертного обступила тьма.***
Монца — самая скоростная трасса "Формулы-1". Она видела взлёты и падения, победы и поражения, удивительные случаи везения и смерти. Когда на трассе гудит жизнь, полным ходом идёт подготовка к гонке, ревут моторы болидов, и болельщики орут что есть силы, поддерживая своих любимых пилотов, атмосфера на трассе всё равно что в Колизее во время боя гладиаторов. Сегодня туманным утром Монца заснула безмятежным сном в ожидании следующей гонки, она пустынна и задумчива. Тор договорился с менеджером о неофициальном визите, и ему не отказали, даже сумму за посещение пустующей трассы попросили символическую. Том сидел в первом ряду, закутанный в плед, и пил утренний кофе. Было туманно, влажно, и хотелось спать. Но Одинсон вытащил его из тёплой постели, сам надел на вяло сопротивляющегося любовника тёплую кофту, джинсы, носки и туфли, вытащил его из уютного номера, посадил в такси, и они уже ехали куда-то. Громовержец не уточнил, куда именно, а Том дремал у него на плече, не задавая лишних вопросов. Оказалось, что Тору прямо-таки жизненно необходимо было с самого утра посетить гоночную трассу, где они были ещё вчера, болели за друзей, и Том вовсе не думал, что снова вернётся сюда, тем более в такую рань. Так или иначе после чашки кофе его голова заметно просветлела, Тор сидел на соседнем кресле и тоже пил кофе. Он выглядел задумчивым и угрюмым, всё поглядывал на спортивную сумку, которую зачем-то взял с собой. Том не знал, зачем они здесь, почему молча сидят и любуются на пустую трассу, словно в ожидании представления. Они не гонщики, всего лишь болельщики, и предпочтения любовников разделились странным образом, раньше Хиддлстон болел только за Джеймса, а теперь эту инициативу Тор выхватил из его рук. Понятное дело, из-за своей давней неприязни к богу обмана переживать за Лафейсона Тор просто не мог, а сидеть молча, оставаясь безучастным, ещё сложнее, когда вокруг ревут моторы скоростных болидов. Вот Тор и сжульничал, взяв за правило подбадривать Ханта, а Том хитро щурился и кричал: «Локи, гони!» Так сложилось, и подобное течение дел любовников устраивало. Хиддлстон действительно хотел поддержать Локи, потому что проникся к нему глубокой симпатией, ну а Тор пусть продолжает играть в отстранённость. Хотя отношения богов во многом смягчились, они не мерили друг друга презрительными взглядами, просто устало-равнодушными. Сейчас актёру казалось, что это не он сидит в первом ряду, такой счастливый, чуть сонный, а кто-то другой. Он улыбается, он дышит полной грудью, как никогда прежде свободный от прошлого и смело принявший своё настоящее. — Тор, а ты романтик, — Хиддлстон мягко засмеялся, припоминая, как вчера они нежились в роскошной горячей ванне, в воде плавали лепестки алых роз, а в воздухе витали ароматы благовоний. Тор был даже чрезмерно нежен, хотя Том уже успел привыкнуть к его силе и к настойчивым жадным прикосновениям и ласкам. Одинсон не пытался навредить, подчинить своей воле, а Том взамен впитывал весь жар бога грома. — Я только с тобой такой, — отозвался Одинсон, оторвавшись от лицезрения асфальтового покрытия трассы. — Да, ты очень скрытный, мне кажется, — задумчиво ответил Том, согревая руки, он полностью обхватил ладонями горячую чашку. — Тебя не сразу поймёшь. — Тебя это пугает? — нахмурился Тор, актёр отрицательно покачал головой, сделал маленький глоток кофе и улыбнулся. — Скорее немного настораживает, — актёр усмехнулся, давая понять, что Тор вовсе его не пугает. — А вообще, если серьёзно, мне никогда не было так хорошо и спокойно, только с Джеймсом. И не хмурься, ты знаешь, что именно я имею в виду. Он мой лучший друг, самый близкий человек, один во всём мире такой, но с ним я целоваться не хочу, он мне как брат. А ты… — А я? — переспросил Тор с любопытством, Том словно намеренно заставлял его нервничать из-за Ханта, присутствие гонщика в жизни Хиддлстона в один момент вроде и не беспокоило Тора, а в другой заставляло малодушно ревновать к смертному, но такие вспышки быстро тухли. — Я как кто? — Тебя я хочу, без тебя я не смогу, мне страшно доверять кому-то, но тебе я верю, — Том смущённо опустил глаза, вроде бы просто слова, но, страдая дефицитом доверия, говорить вслух о таких интимных вещах сложно. — Я люблю тебя. Зачем ты спрашиваешь? Сам ведь знаешь, как я к тебе отношусь. — Знаю и чувствую то же самое. Поэтому я хочу тебе кое-что подарить, — Тор решительно кивнул, в тот самый момент он потянулся к своей сумке, покопался там и выудил оттуда большое жёлтое яблоко. Хиддлстон сперва открыл рот, удивлённо воззрившись на странный подарок, а затем его вдруг поразила догадка, и Хиддлстон даже чуть отклонился вбок, словно предмет в руке бога грома мог ему навредить. — Тор? — опасливо поёжился Томас. — Это ведь просто яблоко? Я имею в виду обычное. — Нет, — громовержец отрицательно помотал головой, замечая растерянность любовника. — Это яблоко из садов Идун, оно дарует тебе молодость и лишние несколько десятков лет. Я хочу, чтобы ты съел его прямо сейчас. Тор не предлагал, он приказывал, стальные нотки в его голосе явно давали это понять. — Я думал, что эти яблоки предназначены только для асов, — неуверенно поинтересовался Том, но протянутое к нему угощение не смел принять. — Зачем ты принёс его сюда, немедленно убери обратно. Том разнервничался не на шутку, даже обернулся пару раз, он опасался, что кто-то ещё может увидеть такой обычный на вид, но столь уникальный по своей сути фрукт. Одинсон постарался взять себя в руки, он предполагал, что этот разговор не будет простым, и слишком напирать не стоит, так или иначе он всё равно уговорит любовника принять этот дар, только надо действовать аккуратно. — Послушай… — Я сказал убери, — Том смотрел на яблоко, но, казалось, он видит перед собой зажженный фитиль динамита. Одинсон через силу кивнул и всё же убрал яблоко обратно в сумку, закрыл молнию. — И когда же ты успел выкрасть из садов Идун это яблоко? Тор нахмурился, тут же возмутился: — Я испросил разрешения у Рагнара, он позволил мне, — объяснил громовержец, немного обидевшись на такое предположение любовника. — Пока ты спал, я был в Асгарде. — Я рад, что ты увиделся с сыном, — на губах Тома проскользнула лёгкая улыбка, он немного расслабился. Том хотел бы увидеть отца ещё разок, но это невозможно. Всё же боги не ценят того времени, которое им дано, спорят о глупом, ненавидят друг друга, соперничают, богам никогда не понять смертных, как и смертным не доведётся прожить тысячелетия. — Вы поговорили? — Мы говорили недолго, — отмахнулся Тор, давая понять, что не хочет говорить о сыне. — Он знает, зачем я взял яблоко, для кого и почему. Я хочу продлить твою жизнь, а ты отказываешься, и, честно говоря, я не понимаю почему. — Надо было пообщаться с сыном побольше, — спокойно давал наставления Хиддлстон. — А твой дар я принять не могу, прости. — Вот так просто? — Тор накрыл широкой ладонью колено актёра и чуть сжал, снова напоминая о своей силе и власти. — Ты хотя бы объяснишь, или мне самому придётся догадываться? В чём проблема? Актёр отлично понимал расчёты Тора, подарить смертному лишние десятилетия и молодость - один из способов продлить удовольствие. Даже влюблённый Том понимал, что в руках бога он - диковинная игрушка, которую хочется сохранить и обезопасить, но всему приходит конец, как и расположению богов. Если однажды Одинсон найдёт кого-то более привлекательного и молодого, Том не станет его винить, он ведь понимает, что время смертных всегда уходит, вечны лишь боги. И когда это случится, Хиддлстон не станет держать на него зло, не будет устраивать истерики и проклинать любовника, он отпустит. Том и так получил незаслуженное счастье, нужно ценить эти моменты и быть за это благодарным. Разумеется, Тору он свои мысли не откроет, а то громовержец вспылит и начнёт спорить с ним, хотелось избежать глупых ссор. — Давай договоримся, — подумав немного, предложил Том. — Я ещё молод и красив, и лет через десять я не слишком состарюсь, давай вернёмся к этому разговору, когда мне исполнится лет сорок пять. — Ты издеваешься? — понадеялся Одинсон. — Издеваться над богом нехорошо. Тор порицательно покачал головой, всё ещё надеясь, что любовник просто в хорошем расположении духа, и это шутка. — Вообще-то я серьёзно, — пожал плечами актёр. — Сейчас не время принимать такие важные решения. Давай подождём, ладно? — Не время, значит? — Одинсон заскрежетал зубами, какой-то бред. — А в твои сорок пять самое время, так? — Не злись, — попросил Хиддлстон. — Придёт время, и я приму этот дар, яблоки Идун молодят в любом возрасте, так ведь? — Так, — напряженно кивнул Тор. Том тоже кивнул и улыбнулся, он отвёл взгляд, снова смотрел вперёд и улыбался. Кажется, для сметного этот разговор был явно исчерпан, и больше он не собирается обсуждать это решение. Порой Одинсон сам себя не понимал, ну чего ему стоит настоять на своём, обмануть, в конечном счёте, соблазнить любовника замечательной перспективой их будущего? Вместо этого Тор, скрепя сердце, соглашается, идёт на поводу и просто любуется умиротворением своего рыжего чуда. Том счастлив и улыбается так, словно сегодня они обручились, хотя и отложили свадьбу до сорокапятилетия Хиддлстона. — Замечательное утро, спасибо, что вытащил меня из постели, это того стоило. На губах Тома играла странная улыбка, и Тору ничего не оставалось, как согласиться с ожиданием. И если смертный думает, что Одинсон забудет об этом разговоре, то его ждёт разочарование — у богов хорошая память.***
Локи вернулся из магазина с полными сумками провизии. — Джейми! Ты уже вернулся?! — крикнул Локи, но ответа не услышал, на какой-то краткий миг его словно изнутри что-то дернуло, как если бы некто толкнул, заставляя посмотреть в сторону. Лофт захлопнул дверь, бросил сумки у порога и быстро прошёл через холл, он хотел заглянуть на кухню, но, проходя через гостиную, увидел лежащего на диване Ханта. Любовник лежал как-то неестественно, завалившись на диван, словно кулем упал. — Джеймс? — взволнованный бог огня тут же подскочил к дивану, принялся прослушивать пульс. — Мой хороший, мой мальчик, Джеймс! Руки у Лафейсона подрагивали, он не сразу смог контролировать себя, всё поглаживал бледные щёки британца, не зная что делать. Гонщик не приходил в себя, но дыхание было размеренным, а пульс стабильным, на нём не было каких-то повреждений, но что же тогда стало причиной такого состояния? Маг провёл ладонью над головой смертного и ощутил постороннюю энергию, в организме Ханта присутствовал какой-то фермент. И лишь в этот момент он понял, что в доме они не одни. Маг выпрямился и обернулся, каково было его удивление, когда перед ним предстала изящная шатенка в довольно простой одежде, удивительно похожая на Кэтти, но это вовсе не она, взгляд её выражал опасение и беспокойство. — Я знаю, как это выглядит, но у меня не было выбора, — голос незнакомки звенел сталью. — Просто выслушайте, Хант в полном порядке, я использовала быстродействующее снотворное. Локи сделал пару резких шагов в её сторону, больше под влиянием эмоций, чем слушая доводы разума. Загадочная гостья была готова отразить его нападение, но она вовсе не ожидала, что Лафейсон неожиданно появится справа от неё и одним сильным рывком прижмёт к стене. — Немедленно приведи его в чувство! — рыкнул Локи и тут же схватил девицу за шею, он готов был переломить её надвое если понадобится. Хватка, стискивающая горло, казалась железной, и Чёрная вдова хотела ударить мага, но ноги не слушались, всё её тело не подчинялось приказам. — Я пришла не угрожать, мне нужна твоя помощь! — сдавленно просипела незнакомка, теряя самообладание. Лафейсон оказался не таким уж и безобидным, каким его видел Тони до похищения. — Пожалуйста, Локи! Маг подавил на её горло ещё пару секунд и резко отпустил, девица согнулась, судорожно хватая воздух широко раскрытым ртом. — Приведи его в чувство, потом поговорим, — резко бросил маг, настаивая на своём. — Он не должен знать, — потирая шею, незнакомка выпрямилась, она отлично понимала, что Ханту лучше оставаться в неведении. — Для его же безопасности, выслушай меня, я пришла просить твоей помощи. — Я сказал Роджерсу, сотрудничать не собираюсь, — зло выпалил маг, отказываясь продолжать этот разговор. — И если он думает, что таким вот способом сможет… — Да выслушай ты наконец! — оборвала Наташа. — Роджерса похитили те люди, которые хотят получить тебя для своих исследований, они планируют покушение на Ханта, чтобы вывести тебя из состояния спокойствия, заставить тебя действовать, показать свою силу. Я всё объясню. — С чего ты взяла, что мне нужны твои объяснения, лгать и я отлично умею, — Локи снова сделал резкий выпад, накрыл ладонью высокий лоб строптивой незнакомки, Лафейсон сконцентрировался, проникая в её сознание. Словно книгу листал, изучал зрительные образы прошлого. Для смертных такая процедура вторжения в сознания была несколько болезненной, но Локи до этого не было дела, не думала же она, что бог огня поверит ей на слово. Когда гонщик оторвал ладонь от её лба, Наташа почувствовала невероятную слабость, ноги её не держали, девушка сползла по стене на пол. Голова была как чугунная, словно её мучили каким-то ещё неизвестным ей способом. Туман перед глазами рассеивался неохотно. Теперь она вовсе не считала их с Соколом план хоть сколько-то приемлемым. Оказывается, от Локи можно ожидать чего угодно. Романова вздрогнула, когда на плечо легла чужая ладонь, она медленно приходила в себя. Странно было после такого резкого нападения ощущать проблески заботы, Локи помог ей подняться с пола и добраться до кресла. Лафейсон усадил Чёрную вдову на кресло и просто дал ей некоторое время, чтобы прийти в себя, он отвернулся, присел на диван рядом со спящим Хантом, осторожно подложил две думки по бокам, немного удобнее устроил его на диване и погладил по волосам. Шпионка молча наблюдала за тем, с какой нежностью Локи касался своего любовника, и не решалась снова заговорить. Что он с ней сделал? Хотел убить, но передумал? — Я помогу тебе и твоим друзьям, но если хоть кто-то из вас явится ко мне, хоть пальцем тронет Джейми или Тома, я вас выжгу дотла, всю вашу поганую конторку, если потребуется, всё правительство, и устрою анархию, — маг говорил обманчиво мягко, он опустил ладонь на колено любовника, осторожно погладил. — Ты поняла? — Более чем, — заторможенно кивнула гостья, хотя Лофт этого не видел. — Поверь, мы и сами не в восторге от всей этой ситуации. Я всё объясню тебе… — Я всё знаю, — отмахнулся Локи. — Ничего не нужно объяснять, я всё видел твоими глазами. Мы будем действовать по-нашему, ты и твой друг, что ещё на свободе, Сокол, будете в стороне. Это понятно? — «Мы»? — не поняла Романова. «По-нашему» - это как же, интересно? Чёрная вдова постаралась сдержать удивление и беспокойство по этому поводу. С другой стороны, докладывать о сложившейся ситуации некому, Фьюри тоже похищен. Отчаянные времена требуют отчаянных мер, с этим не поспоришь. — Я и Тор, — пояснил Локи. — Он заварил эту кашу, если бы не его болтовня… — Я могу помочь, — Романова выпрямила спину. Лофт резко обернулся, глянул на неё строго, но Наташа выдержала его взгляд и продолжила. — Ваша безопасность для нас такая же приоритетная задача, как поиск друзей. Нашу организацию захватили, и мы не знаем, что сейчас делать, да и предпринять толком ничего не можем. При всём при этом вам не стоит попадать в поле зрения властей, ни к чему хорошему это не приведёт. Маг выслушал пламенную речь гостьи, отчаянье, усталость, страх, все свои эмоции она скрывала за маской воина, такое поведение достойно уважения. — Ты храбрая валькирия, но даже тебе и твоему другу не под силу контролировать нас с Тором или любых других подобных нам. Я уже долгое время здесь, я знаю, как устроен ваш мир, власть, законы и прочая политическая ерунда. И, поверь, я меньше всего хочу привлекать к себе внимание таких как ты и тебе подобных. Мы постараемся действовать аккуратно, но жёстко. Ради Джеймса я готов и не на такое. Его безопасность, его хрупкая жизнь, он очень дорог мне, дороже всего, что есть в этом мире. Я уничтожу любого ради его блага. Ты понимаешь, о чём я говорю? — Ты любишь его, я поняла, — кивнула Романова, такое самопожертвование не могло говорить о простой привязанности или о низком использовании гонщика просто ради удовольствия. — Спорить с тобой, я так понимаю, бесполезно, поэтому лучше объединиться и скоординировать наши действия. Хант ведь не знает, что ты не совсем человек? Локи кивнул, подтверждая слова агента. — Он не принимает моей сути, и лучше ему не знать, не хочу, чтобы это встало между нами, — ответил Локи вполне честно. — Поэтому план простой, ты возвращаешься к себе и следишь за ним, я объясню ему, что, когда ты пришла, то у него вдруг закружилась голова, обычный обморок, я вернулся домой, и ты мне рассказала, что произошло. — Не сходится, временной разбег, слишком быстро ты посетил магазин и уже успел вернуться, — нахмурилась Наташа. — Я ездил недалеко, — настаивал маг. — Минут тридцать должен был потерять как минимум, — со знанием дела возразила Чёрная вдова. — Неважно, я найду способ преподать всё как надо. А теперь возвращайся на свой пост. — Локи, как скоро вы с Тором сможете помочь нашим, я боюсь, что их неспроста забрали, если они ещё живы, они в большой опасности? — Романова сохраняла видимое спокойствие, но на душе у неё было тревожно. — Это очень важно. — В таком случае прекрати тратить их время, возвращайся к себе, я должен поговорить с Джеймсом. Когда он придёт в себя? Романова глянула на стрелки наручных часов и оповестила: — Примерно минут через двадцать. Она больше не стала задерживаться и отправилась на свой наблюдательный пост, играя как и до этого роль доброй соседки, за ней тоже могли скрытно следить, и Наташа прекрасно это понимала. Локи увидел достаточно из воспоминаний Чёрной вдовы, он не стал углубляться в очень далёкие, мазнул по поверхности, определил искомое, выделил необходимое. Агент Романова получила странную записку, где её предупреждали о том, что ЩИТ захвачен, и ей не следует наведываться в штаб. Она получила это послание от неизвестного. В конверте было несколько фотографий Джейн Фостер в химической лаборатории, она улыбалась, а на заднем фоне два человека в непроницаемых стеклянных камерах кричали, взывая о помощи. Ужас от увиденного на фото парализовал Романову, впервые в жизни она пребывала в настоящем ужасе. В ЩИТе не было таких лабораторий, и людей не подвергали опасности. Так как же так получилось, что Фостер оказалась кровожадным доктором, который использует людей в экспериментальных целях и при этом состоит в ЩИТе? Чёрная вдова свела все факты воедино: Фьюри пропал, Роджерс что-то не договаривает, но, открывается, что планы ему диктуют сверху, исчез Тони, и теперь её предупреждают о серьёзной опасности. Но она в свою очередь не успевает передать друзьям сигнал об опасности, и теперь они тоже находятся неизвестно где. Локи потёр переносицу, людей надо было выручать, как бы там ни было, из-за него страдает кто-то другой. Маг так углубился в свои думы, что не уследил за временем, он сидел рядом с Хантом на диване, словно ангел-хранитель, оберегая вверенного ему человека, самого важного человека в его бессмертной жизни. Первое, что увидел британец, когда открыл глаза, было обеспокоенное лицо любовника. В глазах Локи Джеймс искал что-то неопределённое. Правду, которую хотел знать или же не хотел? Гонщик ещё не определился. Лофт мягко улыбнулся в ожидании, что по-детски любопытный смертный начнёт расспрашивать, что произошло, но тот молчал слишком долго. А маг не знал, как заговорить, как начать обьяснять то, о чём тебя даже не спросили. — Джейми, — начал маг, но взгляд Ханта приобрел странный оттенок, Лофт взволнованно сглотнул. — У тебя что-то болит? Джеймс? — Пока непонятно, — выдавил Уолис, и в голове снова и снова звучала фраза незнакомки: «Если они ещё живы, они в большой опасности». Джеймс отключился на какие-то пять, может, десять минут… Где-то на периферии сознания вдруг начали проявляться смутные опасения, что он умер и больше никогда не откроет глаза. Но вот вдруг он ощутил, что жив, своё тяжелое тело и спутанные мысли. А потом услышал голос Локи, любовник беспокоился о нём, он вернулся домой, а с Хантом что-то произошло. Джеймс не понимал что именно. Но потом к голосу Лафейсона добавился другой, женский. Они завели разговор, и каждая очередная фраза повергала Ханта сначала в беспокойство, потом в непонимание и, наконец, в осознание. Локи вовсе не тот, за кого себя выдаёт, кто-то или что-то неземное, потустороннее, неподвластное этому миру. Он лгал или просто умалчивал правду о себе. А разве Джеймс спрашивал? А настолько ли это важно, если Локи любит его, а он любит Локи? Британец сглотнул и заговорил, он видел проблески неясного отчаянья в глазах Локи. А так ли всё это важно, если они любят друг друга? Он потом потребует ответов, а сейчас… — В этот раз не отвертишься, — бросает Хант чуть сурово, но тут же улыбается. — Но это потом, кому там требуется твоя помощь? Ну и Торовская, конечно, куда без этого Тора. — Джейми, ты слышал? — ни жив ни мертв проронил маг, бледнея на глазах. — Слышал, — выдохнул гонщик, пожимая плечами и снова улыбаясь. — Объяснишь всё потом, ладно? Кто-то сейчас в смертельной опасности. Лофт кивнул и порывисто обнял Ханта за плечи, самого дорогого, самого лучшего из людей и такого любимого, что сердце защемило от непомерного притяжения. Он благодарил его за невысказанное вслух прощение, британец не злился, и это самое главное. — Ну ладно тебе, — Хант погладил Локи по волосам, это было так странно. Лафейсон так переживает, словно в нём, в безрассудном гонщике, весь смыcл его жизни. А может, так оно и есть. — Если это из-за меня, то перестань. Между нами никто и ничто не встанет, если мы сами не позволим разлучить нас. Я думал, ты уже взрослый мальчик, и понимаешь это, а ты всё ещё такой ребёнок, право слово. Хант потрепал Локи по волосам. Маг оторвался от его плеча, нервно засмеялся, а в уголках глаз стояли слёзы.***
Лаборатория ГИДРЫ. — Доктор Фостер? — молодой ассистент, обладающий немецкой выправкой и сдержанностью, обратился к своему наставнику. — Эксперимент может выйти из-под контроля. Беннер не проявляет приступов агрессии, какие мы ожидали после первого введения сыворотки. — Человек не может бороться с геном-завоевателем самостоятельно, он проявит свою суть, — отрицала предположения помощника Джейн, хотя про себя отметила, что Брюс был крепким орешком даже на генетическом уровне. Его содержали в клетке из самого толстого в мире стекла, изготовленного специально для видоизменённой формы носителя сыворотки. — А что со Старком и Роджерсом? — Роджерса я как раз задействовала в новом эксперименте, определим верхний предел его живучести, почему бы и нет? Об инженере говорить не хотелось, это был отдельный экземпляр коллекции. Джейн делала всё возможное, чтобы раскрыть структуру его потенциала. Тони Старк находился под наркозом в лаборатории, из его головы торчало около полусотни тончайших спиц, которые воздействовали на мозговые центры, при этом не нарушая жизнедеятельность организма. По большому счёту он находился в состоянии сна, и Джейн пока не знала, как использовать полученные данные, считанные во время эксперимента. Она была близка к следующему этапу прямого воздействия на некоторые центры, отслеживание реакции в этом случае протекало бы более продуктивно. Фостер задалась целью постичь загадку гениальности. В чём она крылась на самом деле? С помощью Старка она раскроет эту головоломку. Фьюри использовали в зеркальном эксперименте, Джейн искала физиологические различия между гениальным и обычным мозгом. Пока результаты её не радовали. Доктор Фостер чувствовала, она на грани величайшего открытия, она станет первопроходцем, учёным, который получит все лавры и почёт. Она чувствовала воодушевление, какое можно испытать лишь однажды в жизни. Джейн ощущала себя создателем этого мира, словно по мановению волшебной палочки она могла формировать предметы, из воздуха подкрепляя своё намерение лишь мыслеформами. Она ещё и не догадывалась, что до истечения этого дня работа всей её жизни обратится в прах.***
Понца. Удивительное и, наверное, романтичное место, если проводить время на острове в компании любимого человека. Пока Хант не мог определиться, нравится ему здесь или нет. Широкая терраса выглядела потрясающе: вазоны с цветами и невысокими кустарниками благоухали ароматами и радовали красками, белокаменная отделка частных гостиничных апартаментов слепила, а деревянный навес защищал от солнца, под босыми ногами Джеймс ощущал прохладную поверхность керамической плитки, её чуть ребристая поверхность создавала впечатление, что он стоит на берегу моря. Хант улыбнулся, он просто бездумно любовался видом на Гаэтанский залив и жалел, что оказался здесь при таких загадочных и настораживающих обстоятельствах. Было довольно жарко, но вполне комфортно, сеньор Альфредо, хозяин их вынужденного пристанища, был любезен, он создавал впечатление довольного жизнью человека. Хант сидел за деревянным столом под навесом, слева от него мучился тяжёлыми думами Том, а напротив - два относительно знакомых человека. Мужчину звали Клинт Бартон, а женщину — Наташа Романова, так сказал Локи к пущему неудовольствию последней и искреннему удивлению её друга. Сказать, что Локи - нечто потустороннее, Хант не мог, скорее невиданное и непостижимое. С самого утра в их жизни творился невообразимый бардак. Сперва незнакомка под видом Кэтти пришла к нему домой и вырубила его снотворным, потом он узнал, что Локи не совсем человек. Джеймс готов был согласиться с любыми доводами по этому поводу, особенно после того, как они, коротко переговорив, заявились на порог соседского дома, прошли в гостеприимно распахнутую дверь. Локи ясно дал понять, что в Лондоне небезопасно. А потом началось самое интересное, он трепетно взял Ханта за руку, опустил ладонь на плечо соседки, и через какой-то миг, всего несколько секунд, когда их тела объяло неясное свечение, все трое оказались в другом месте. Широкий холл соседского дома сменился видом дорогого номера в отеле. — Том, пошли обедать, у тебя скоро плавники отрастут, столько в ванной валяться! — прогремел зычный бас Тора. Хант огляделся, они оказались в хорошо обставленной комнате. Как они это сделали? Возможно ли вообще нечто подобное в обыденной жизни смертных? Но голос Тора, который остался в Монца, гонщика несколько напугал. Откуда бы ему?.. Незнакомка огляделась по сторонам, словно бы номер ей был знаком, она метнулась к окну и пристально уставилась на улицу. — Как такое возможно? — проронила она, едва не задыхаясь от перенесённого ужаса. Заслышав голоса посторонних в своём номере, Тор появился в той части номера, которая служила гостиной. — Какого чёрта? Локи? — Одинсон опешил, перевёл взгляд на Ханта и на девицу, что стояла у окна. — Ты собираешься объяснить… — Ну разумеется, — прошипел Локи, наступая на Тора, и перешёл на асгардский. Маг говорил отрывисто и с вызовом, потрясая указательным пальцем, и угроза в его голосе была ясна, хотя язык, на котором он изъяснялся, был даже близко не знаком Ханту и Романовой. Чёрная вдова чувствовала себя не в своей тарелке, более того, перелёт, перенос, телепортация или ещё чёрт знает что просто сбили её с толку, вывели из состояния готовности к атаке или защите. Казалось, их просто вырвали из одной действительности и поместили в другую. Джеймс наблюдал за перепалкой друзей, врагов или всё же богов? Он и не знал, кто они друг другу, но теперь точно понимал, что Тор не имеет притязаний на Локи, совершенно никаких. Одинсон отвечал столь же резко, но Локи его перебил, что-то объясняя, затем рукой указал на своих спутников, и громовержец неожиданно изменился в лице, согласно кивнул, ответил: — Тор, ты заказал обед, или спустимся в ресторан? — послышался голос Хиддлстона, облачённый в махровый белый халат и тапочки, с мокрыми всклокоченными волосами актер прошёл в гостиную и разинул рот в неподдельном удивлении. — Джеймс? — Ага, — покивал Хант, растягивая губы в улыбке. — Тор, что происходит? Локи? А это кто? Хиддлстон взглянул на шатенку. Он не ожидал увидеть столько народа в их с Тором номере и, к тому же, совершенно незнакомую девушку. — Наташа Романова, так её зовут, — взглянув на актера, отозвался Локи по-английски, и добавил, обращаясь к Чёрной вдове и не замечая её недовольства по поводу раскрывшегося настоящего имени, впрочем, сейчас было не до препирательств. — Веди сюда Бартона, у твоих друзей мало времени. Шпионка кивнула и тут же покинула их дружную компанию, нагрянувшую без предупреждения. Сокол был поблизости, его только нужно найти. — Ну что, согласен? — осведомился Лафейсон, выгибая чёрную бровь. — А то, — развёл руками Тор. — Я с тобой, к тому же я сам виноват в том, как всё сложилось. — Ещё как виноват, — покивал маг. — Надеюсь, ты не будешь вспоминать мне это ещё лет сто? К счастью, можно было больше не притворяться людьми. Если Хант знает о Локи, можно вести себя как обычно. — Как получится, — мстительно сощурился Лофт. — Ну если вы уже закончили обмениваться любезностями, — ввязался в разговор Том. — Может, кто-нибудь объяснит, что происходит? — Из-за нас с Тором вы оба в опасности, — отозвался маг. — Мы доставим вас в безопасное место, решим проблему и вернёмся. — Это опасно? — забеспокоился актёр, перевёл взгляд на Тора, тот немедленно отрицательно помотал головой. — Мы бессмертны, Том, — покачал головой Одинсон. — На Земле нет такого оружия, которое способно причинить нам вред. — Почему это меня не обнадёживает? Хант ухмыльнулся, всё же эти двое богов были похожи на старых друзей, которым так и не терпелось встретиться и снова пуститься в путешествие, где они смогут показать свою воинскую удаль грозным великанам. Просто они забыли о том, что всё ещё друзья, и перед лицом опасности, каковы бы ни были между ними обиды, они готовы выступить вместе. Наташа вернулась довольно быстро, по пути она что-то объясняла Бартону. И вот в их дружной компании появился ещё один фрик. Неплохо сложенный коренастый американец, военная выправка, серьёзный взгляд, он был облачён в униформу обслуживающего персонала отеля. Хиддлстон открыл рот, удивлённо воззрившись на того, с кем разговаривал совсем недавно, их номер обслуживал именно этот человек. — У нас нет времени на разговоры, Джеймс тебе всё объяснит, а сейчас нам надо прибыть в безопасное место, — Локи хотел как можно быстрее приступить к делу. — Я знаю одно местечко, тут недалеко, хозяин апартаментов неболтливый, — тут же отозвался Одинсон. — Я возьму Тома и Бартона, а ты давай за мной. Лофт не в пример спокойно отреагировал на команду старого друга. Джеймс завороженно наблюдал, как трое хорошо знакомых и не знакомых вовсе людей испаряются в пространстве. Через пару минут их ожидало то же самое, Локи снова взял любовника за руку, а Наташу подхватил под руку, и они покинули Монца, словно и не были здесь никогда. Тор быстро говорил по-итальянски с той же легкостью, с какой и по-английски. Сеньор Альфредо внимал каждому его слову, кивал, отвечал и улыбался. Одинсон заверил, что итальянец, на попечении которого они останутся на ближайшее время, окружит их заботой. Альфредо знал английский и так же уверил гостей в том, что они ни в чём не будут нуждаться. Не было прощальных и успокоительных речей, Тор и Локи немедленно покинули апартаменты, чтобы не травмировать психику итальянца, они сперва вышли через дверь. Альфредо немедленно предложил гостям отдохнуть на террасе, принёс охлаждённые напитки. Хант рассказал другу, что произошло сегодня утром, и надолго замолчал. Никто особо не стремился заговорить. Пришлось бы задавать вопросы и ждать ответа. А ни у кого по большому счёту ответов не было. Оставалось только ждать. Бартон переглядывался с Наташей, они ничего толком не обсудили, она лишь вкратце по дороге до номера Одинсона объяснила, что происходит. Романова устало выдохнула и потянула волосы на затылке, стащила парик с головы и тонкую сеточку, которая фиксировала её кудри цвета пламени. Присутствующие только проследили за её действиями. Том немного удивился, Хант отреагировал спокойно, а Бартон нахмурился, он был молчалив. — А где же Кэтти? — неожиданно задал вопрос Джеймс, только сейчас до него дошло, что Романова заняла её дом, но где же тогда соседка? — Я заплатила ей, чтобы она уехала на какое-то неопределенное время, она согласилась, сумма её устроила, только слёзно просила позаботиться о птицах. Хант покивал, выдохнул и успокоился. — Спасибо, что присмотрела за моими попугайчиками.***
Джейн Фостер расхаживала из стороны в сторону перед специально сконструированной клеткой для человека, подвергшегося трансформации. Беннер словно издевался над ней. Он находился в условиях, когда тестируют его, но Джейн чувствовала, что она раздражается больше, чем подопытный. Брюс был одним из тех людей, которых сложно вывести из себя, он держал все свои эмоции под контролем, должно быть, пользовался какой-то систематической тренировкой. Ему приходилось двадцать четыре часа в сутки находиться на виду, за ним следили постоянно с момента введения мутагена. Он испражнялся, иногда ел, забывался коротким сном в присутствии посторонних людей, которые постоянно фиксировали каждое его движение в журналах. Он должен был занервничать хоть раз, но ничего не происходило. Джейн приходила взглянуть на диковинный экземпляр и постоянно говорила, говорила, говорила: угрожала, поучала, разглагольствовала. Неизвестно, слушал её вообще Брюс или нет, но он следил за ней, было неприятно ощущать на себе его взгляд, словно дикий зверь, притаившийся в кустах, выискивающий слабые стороны своей жертвы. Иногда он отвечал, но диалога не получалось. Беннер строго дозировал ответы, и никаких вопросов. Он всё понимал. Их захватили плохие ребята, и живыми они отсюда уже не выйдут, оставалось держаться столько, сколько возможно. Всё это время он не знал, какая участь постигла Тони, Стива, Фьюри, Наташу и Клинта. Если шпионы всё ещё на свободе, им лучше убраться подальше и залечь на дно, так они какое-то время смогут находиться в относительной безопасности. Брюс наблюдал за Фостер и только сейчас мысленно согласился бы со Старком. Тони с первой же встречи недолюбливал Джейн, она его раздражала и злила. Наверное, сейчас это его гениальное седьмое чувство можно было считать совершенно научным и оправданным. Если они выберутся, в чём Брюс лично сомневался, больше он никогда не поставит под сомнение мнение Старка. Джейн снова вела сама с собой какую-то беседу, учёный не слушал. До тех пор, пока она не привлекла его внимание, прислонив к стеклу большое фото формата А4. Беннер поднялся с жёсткой лежанки и подошёл ближе к стеклу, он изменился в лице, когда узнал знакомое лицо своего друга на фото. Джейн затаила дыхание, наблюдая за реакцией, как же она не догадалась сразу, не нужно было говорить с Брюсом, ему надо показать, что с его друзьями, в каком они состоянии. На первом фото был Роджерс, прикованный к стене, с изрезанной до мяса спиной, ногами и руками, подключённый к различной тестирующей аппаратуре. Джейн небрежно отбросила фото и показала следующее: Фьюри, подключённый к аппарату искусственного дыхания, с торчащими в его голове тонкими металлическими спицами. Беннер задышал чаще и так резко ударил по стеклу прямо в том месте, где находилось лицо Джейн, что она вздрогнула и с восторгом улыбнулась, лёд тронулся. И последнее фото, которое вывело учёного из состояния равновесия так, что он начал долбить кулаками по стеклу и кричать. На фото был Тони, из головы его торчали тонкие металлические спицы, голова обрита. Брюс не проклинал, не выкрикивал угрозы, он просто долбил по стеклу, пока ему хватало на это сил, вдруг он неожиданно рухнул на колени и закричал так, что Джейн на всякий случай отступила на шаг от стеклянной камеры. Ассистенты переглядывались между собой, фиксируя реакцию на раздражитель. Реакция проявилась очень ярко и неожиданно. Восхищению Фостер не было предела, когда она наблюдала за тем, как Брюс бьётся в агонии в своей клетке, а затем его плоть начала видоизменяться, приобретать странный зелёный оттенок, он корчился от боли, пока его тело раздувалось, увеличивалось, а крик превращался в клич зверя. Джейн отступила ещё на шаг, когда зверь, превышающий человеческий рост и габариты, поднялся и показал себя во всей своей красе, обнажённый монстр, одежда с которого спала, как старая кожа, слезающая со змеи. Зверь в несколько видоизменённом обличии ударил по стеклянной преграде, разъяренный и опасный он способен был крушить всё на своём пути. Фостер подала знак ассистентам. — Следует немедленно сделать дополнительное укрепление. Зелёный монстр ударил по стеклу и начал сыпать быстрыми мощными ударами, в его вое было слышно только одну короткую фразу: «Убью тебя», Джейн не сомневалась, эти слова адресованы ей. Фостер удалилась из помещения, где наблюдала за зверем, наконец-то наметились успехи.