Я боюсь обжечься... О твои губы.

Я, открыв дверь с ноги, влетел вовнутрь и рухнул лицом в кровать. Боль отступала. Я тяжело перевернулся на спину, смотря в белый пустой потолок. Тишина целиком заполнила меня. Дыхание стало ровным, прерывистым. Но там, где – то очень глубоко, я по – прежнему не понимал и не мог простить тебе эту глупую оплошность. Если бы ты только знал, как этим нелепо обидел меня. Жаль, что я не могу рассказать об этом тебе. Ты не поймешь. Я будто навсегда потерял тебя. Потерял того светлого и до боли родного Джона. Потерял запах твоего белого фарфорового тела, густых золотистых волос, тех слащавых и самых желанных губ. Твои поцелуи оказались для меня как порцией поистине дорогого и вкусного десерта. И пусть, что они оставляли припухшие красные пятна, которые отдавались легкой болью по всему телу, ведь эта та боль, в какой я нуждался. Ты одурманивал мне голову, и любое, пусть даже грубое прикосновение, вливалось в меня теплом и лаской через твои ладошки. - Нет, сейчас ты меня не остановишь! – решительно, процедив сквозь зубы, я уверенно подскочил с кровати и закрыл за собой дверь. Спустился, медленно надвигался к гостиной. Ты в робкой тишине стоял у нашего любимого окна, вид которого выходил на просторную округу и большие алмазные бугры белоснежного пушистого снега. Пальцем ты плавно провел по замерзшему стеклу, лбом коснувшись его. Я чувствовал твое тревожное сердцебиение. И ты знал, что я рядом. Тебе нужно было только обернуться, чтобы позволить себе откинуть все мысли прочь и отдаться, просто отдаться мне. - Джон, - трепетно, волнующим голосом прошептал тебе на ушко, скоро обвив тебя за талию. Я уткнулся носом в твой затылок, пытаясь найти тепло, исходящее от твоего разгоряченного тела. Ты опрокинул ладонь на мои дрожащие руки. Я задрожал, продолжая питаться твоим теплом. – И все – таки люблю… - я оборвал паузу и поцеловал тебя в спину. Вдыхая аромат парфюма на твоей телесной легкой майке, я закатил глаза и сильнее прижался к тебе. Ты обернулся, слабо, словно боясь, приблизился ко мне. - Молчи. Ничего не говори сейчас, - ты ловко потянул меня за собой вглубь гостиной. Царила угасающая ночь. За окном последними лучами догорал свет, исходящий издалека, на фоне которого снег утратил свою блестящую красоту, но продолжал сиять неистовым природным светом. Ты оттолкнул меня от себя, но не отставал подкрадываться все ближе. Твои глаза мерцали в потоке бесценной ночи, в которой мы станем еще ближе, чем прежде. Ближе, как можем. Как этого хотели и хотим.