Искреннее желание

Касым был у себя и взял комплект своей одежды и обувь. — Под размер я подгоню магией. Надеюсь, он на кухне? — спросил знахарь. — Да, сдал Хеммингу. Он не очень помнит, как попал сюда... — задумался Назир. — Не знаю, стоит ли ему знать, но ведь ему решать. И еще у него со зрением проблемы. Они прошли к кухне, и Назир улыбнулся, увидев юношу. — Со зрением ничего не сделаю, это врожденное, — Касым зашел на кухню, и парень отскочил, прячась от некроманта за Хеммингом. — Вы... Это вы меня украли... Для чего? — Юкки вздрагивал, едва удерживая сознание, не давая волю зверю. — Ни для чего! — тяжело вздохнул Касым, поднимая вверх руки. — Я тебя просто спасти хотел. Я тоже оборотень и понимаю, в каком ты состоянии. — От тебя не пахнет оборотнем, — недоверчиво сказал Юкки. Касым рыкнул и обернулся. — Что это за зверь? — спросил блондин. — Может, большой еж? — предположил Хемминг. — Я читал про таких, он называется дикобразом. Юкки, здесь в доме хорошая библиотека, могу найти про них книгу. Хочешь? — Назир неторопливо подошел к юноше, протягивая одежду. — Не волнуйся, никто тебя не обидит, все будет хорошо. — Хочу! — едва сдерживал смех юноша, когда дикобраз собирал одежду и перетаскивал ее в кладовую, собираясь одеться там. — Обувь и одежда мне явно велика. Где я могу одеться, Назир? — Сейчас, — мужчина взял скатерть и кивнув на угол, широко ее развесил, закрывая. — Ныряй. Ты главное надень, Касым фокус покажет, и она сядет, как по тебе сшита. Юкки спрятался за импровизированную ширму и первым делом снял куртку и повесил на край скатерти. К тому моменту, когда юноша вышел, Касым, одетый и в человеческом виде, невозмутимо игнорируя смешки Хемминга, пил чай. Касым подошел и прикоснулся последовательно к каждому элементу одежды Юкки, не только уменьшая размер, но меняя крой и даже цвет. — Спасибо! — улыбнулся юноша. — Почти как в моей стране одежда. — Не за что, — улыбнулся Касым. — Юкки, ты что-нибудь вспомнил о времени в шкуре кота или о приходе сюда? — вернулся к разговору Назир, накладывая в тарелку юноши мяса. На кухне появился Кнут, но занимать стул не стал и устроился на коленях Касыма, облокачиваясь на него боком, и сцапал булочку. — Нет, — Юкки нахмурился. — Я не чувствую зверя, а он меня. Мы и перекидываемся друг в друга бесконтрольно. — Ну, я-то думал, что все хуже, и кот просто не захочет отдавать тебе контроль, — задумчиво сказал Касым, спокойно накладывая мяса и овощей в тарелку. Знахарь забрал у Кнута булочку и пододвинул тарелку. — Тебе нужно питаться правильно! — Кота волк загнал на дерево, думаю, он просто испугался, — возразил Юкки. — И подставил тебя, — хором и как-то очень грустно сказали Хемминг с Касымом. Назир задумался. — Наверно, и на сеновале было так же, когда ты обратился во сне. Не подумай плохого, я накрыл тебя, а сам отвернулся. Но зверь наверняка отдал тебя мне на растерзание, — нахмурился мужчина. — Но почему? Из-за того, что ты скидывал плохое на него раньше? Назир наполнил чашку Юкки морсом и протянул кувшин Кнуту. Тот налил себе и запил булочку, облизываясь. Но под взглядом Касыма со вздохом начал тягать овощи из тарелки. — Нет, кот, скорее всего, просто заснул, — не согласился Касым. — Кот вообще не чувствует Юкки. Он даже не воспринимает его как важного человека в своей жизни. Испугавшись, зверь знал только один выход — закрыться, но о Юкки он не переживал. Это последняя ступень. Все еще хуже, чем я думал. — Но оборотень со зверем же единое целое, — Назир положил на тарелку Юкки сладкую сдобу, желая отвлечь парня от невеселых дум. — Что нужно делать? Какое лечение? — Это не физическая проблема, я не могу излечить мгновенно. Лучше всего будет одинаковая обстановка, ровное и доброжелательное отношение окружающих. Одни и те же лица, голоса, запахи, — улыбнулся Касым. Юкки пожал плечами. — Для меня все лица новые. — Побудь тут, думаю, Ульф точно против не будет. Здесь лес и сад, чужаки не ходят, оборотни на охране, еда выше всяких похвал. Защита, никто не тронет тебя, — рассказывал Назир. На кухню вошел усталый и сонный Тик. Он проходил по городу весь день, но купил браслет все в той же лавке ювелира, а за прилавком был Майл. Они заболтались, сходили вместе чая попить и договорились о новой встрече. Парень оказался удивительно жизнерадостным, скромным и добрым. А сколько мужчин вокруг него вилось! Он отнекивался, но им даже по счету платить не пришлось, а еще принесли вдвое больше сладостей — угощения от других столиков. Парни смущались, краснели, и им уделяли внимания еще больше. Даже Тику. Его простой браслет, явно не свадебный, давал шанс остальным отбить его. По возвращении домой Тик приступил к работе, провозился допоздна и лег под утро. На кухне он обнял Хемминга и прижался, явно собираясь доспать прям так. — Дай я тебе кофе сделаю? — Хемминг представил парня Юкки, обнимая, всем видом показывая, что Тик его. — Тик, знакомься, это Юкки. Он пока гостит у нас и на это время ты и Алан будете прикреплены к кухне. Есть у меня подозрение, что все одинокие оборотни и не только оборотни округи будут приходить в гости часто-часто! Касым, будешь помогать с уборкой слугам? — Конечно, — согласился знахарь. — А при чем я и гости? — недоуменно спросил у Назира Юкки. — Они захотят познакомиться, подружиться и сыграть с тобой свадьбу, — хмыкнув, перечислил Назир. — Ты очень красивый. И котом тоже. Я пытался твоего зверя потискать и приманить рыбными пирожками. Только потом узнал, что это ипостась оборотня. Кнут с прискорбием посмотрел на остатки овощей и прижался губами к шее Касыма, отвлекая того, и стащил булочку с вишней. ***** Сафар проснулся от жара. Кто-то почти лежал на нем, его рука примостилась на ягодице. Но это парня не беспокоило, он знал, кто рядом, просто не знал, кто из братьев где. Ночью Сафар проснулся и легко растормошил мужчин. И если первые несколько минут он пытался уделять обоим равное количество внимания, то потом стал действовать так, как хотелось. Ему было просто необходимо трогать мужчин, обоих сразу. Сафар с удивлением осознал, что секс с Хабибом и Фарахом был желанен, тем более настолько. Единственное, что вызвало в юноше затруднение, это прикоснуться губами к плоти Фараха, но тот не настаивал, довольствуясь руками, и воспоминание об искусственных членах отступило. Сафар пошевелился, зевнул и открыл глаза. Он полез к Фараху целоваться просто оттого, что тот ближе. Мужчина сонно ответил, с ленцой, но искренне, обнимая юношу за талию. — Доброе утро, — поцеловал между лопаток Хабиб, поглаживая удачно оттопыренный задок Сафара. — Прекрасное наше солнышко. — Доброе! Мы проспали, — лениво сообщил Сафар поворачиваясь и целуя Хабиба в подбородок. — Рассвет уже был. — Не страшно, отправимся позже. Тебе бы куда хотелось? — Фарах огладил плоский живот, остановив на нем руку. Сафар лежал между ними, такой близкий и родной, и нет ничего более естественного и правильного, чем такое вот начало дня. — К морю! Никогда не видел моря, — улыбался Сафар, удобно устраиваясь в объятьях братьев. ***** Нури удалось стащить одеяло с Ульфа и не разбудить оборотня. Быстро и тихо достав лист бумаги и с десяток угольков, юноша приступил к работе, забавно хмурясь. Втянувшись в процесс рисования, Нури приказал открывшему глаза оборотню: — Закрой глаза и спи! Весь эскиз испортишь! Сообразив, что его только что застукали, юноша замер и спрятал рисунок себе за спину. Ульф плотоядно заулыбался, косясь: — Бу, домовенок. Я буду смирным, продолжай рисовать. А потом покажешь? Оборотень закрыл глаза, вновь расслабляясь. — Нет, — вернулся к своему занятию Нури. — Мало ли, ты потом все мои рисунки захочешь посмотреть, а я стесняюсь. — А если они мне понравятся? — возразил Ульф. — Мне же любопытно. Представь себя на моем месте. Я вот тебя бы рисовал и не показывал. — Ладно, я покажу тебе часть, но не этот! — смилостивился Нури. — Одевайся, все равно выражение лица уже другое. По памяти закончу. — Да, мой господин, — смиренно поклонился Ульф и поплелся в ванную. — Пойдешь со мной? — Да, — весело ответил юноша, бегом нагоняя оборотня. Пока Нури сушил волосы полотенцем, Ульф прошел в кабинет, бегло просмотрел почту и уставился на гобелен на стене: за ним скрывался вход в небольшую комнату. Изначально Ульф планировал сделать из нее архив, но нашел лучшее место. Теперь он даже не помнил, есть ли там что-то. Но, сунувшись, удивленно понял — дверь закрыта. — Нури! — позвал Ульф, — А ты не в курсе, что у нас с дверью? — В курсе, — зашел в кабинет юноша. — Там было пусто, и я... занял эту комнату. Дай я открою! Касым поставил замок, дверь открыть могу только я. Нури легко толкнул, и дверь открылась. В комнате было светло, насколько помнил Ульф, раньше там окон не было, но сейчас две стены были с ними. На мольберте посреди комнаты стоял почти законченный портрет Беси в краске. Возле стен стояли картины, различные наброски краской и углем. Рядом с дверью висел портрет женщины. Нури быстро отнес то, что только что рисовал, к углу, где лежали и стояли множество работ, отвернутых к стене. — Жемчужинка моя, эта потрясающе! — восхитился Ульф. — Ты великолепно тут все устроил, но почему мне не говорил? Ульф подошел ближе, рассматривая Бесю. Зверек выглядел как живой, особенно много внимания Нури уделил шерсти, даже каждый волосок просматривался. — Папа говорил, что это не то увлечение, которое положено мне по статусу, — смутился юноша. — Боялся, что тебе тоже оно не понравится. Нури вытащил одно полотно и повернул к Ульфу его же портрет. Оборотень на картине читал. — Это я, — улыбнулся Ульф, присев на корточки и разглядывая картину. — Нури, мне очень нравится, и я знаю, где можно заказать раму, а ты выбери место, куда повесить. Я хочу чаще видеть твои работы, они, безусловно, оживят дом. Согласен, маленький? Ульф поднялся и мягко поцеловал возлюбленного, чувствуя, как внутри щекочет от гордости. — Да! — весело, даже с восторгом отозвался Нури. — Но те, что в том углу, вешать не стоит. Юноша покраснел, поцеловал Ульфа в плечо и принес две работы, зажмурился и перевернул. На холсте был опять оборотень, но обнаженный. Ульф присвистнул. — Шалунишка, — рассмеялся он. — Да, это мы спрячем от посторонних глаз. А твой портрет есть? — Нет, — честно признал Нури. — Меня мне рисовать скучно. Ульф насупился. — А если я очень-очень попрошу? Ты же такой чудесный, я бы повесил твой портрет в кабинете, любовался им и чувствовал прилив сил после скучной работы с бумагами. Радовался бы, — оборотень погладил Нури по щеке, обнял за шею и поцеловал в уголок губ. — Ты самое лучшее, что со мной случилось в жизни. — Если так, то нарисую, — улыбнулся Нури и сам полез целоваться, обнимая за плечи, прижимаясь. — Ты и есть моя жизнь. Пошли, хочу кушать. ***** На кухне обнаружилась красочная картина. Она включала: пару волков у стены, едва не капающих слюной при взгляде на Юкки; трио из обнимающихся Сафара и братьев на короткой скамейке; Касыма, уговаривающего съесть что-то горячее Кнута, но тот упрямо хотел плюшек; Назира, о чем-то беседующего с Юкки, и почти спящего над чашкой кофе Тика, возле которого крутился Хемминг. — Из этой картины вышел бы чудесный шарж. Обрати внимание на волков, под ними уже лужица слюней. Как думаешь, если блондинчик выйдет во двор и кинет палку, кто вернет ее первой: кто-то из них или конь Касыма? — улыбнулся Нури. Ульф рассмеялся, подошел к столу и наполнил тарелку мясом, садясь на оставшийся стул и приглашая Нури устроиться у него на коленях. — Всем приятного, — пожелал Ульф. — Юкки, как настроение сегодня? Тебе лучше? — Господин Ульф, на самом деле меня зовут Ютаки. Я хотел вам первому представиться настоящим именем, — виновато сказал азиат. — В какой-то степени лучше. У вас красивый жених. Ютаки любопытным и внимательным взглядом осмотрел Нури. Тот, прячась, тут же уселся на колени к оборотню. — И очень скромный, — Ульф поцеловал Нури в висок. — Значит, Ютаки, будь гостем в нашем доме, оставайся сколько пожелаешь. Остальных это тоже касается: работы никакой не назначаю, но буду рад помощи по хозяйству. Ютаки, надоедят поклонники — намекни. Хабиб, Сафар, Фарах, я помню о вашем желании отправиться скорее в путь, Хемминг обеспечит вас запасами, но не спешите, набирайтесь сил, проводите время вместе. Назир, хочу, чтобы ты съездил в город, нужно пополнить запасы. Хемминг даст список, годится? — полувопросительно поинтересовался Ульф. Наемник кивнул, уставившись на Касыма. — Годится. Назир, зайди ко мне перед выходом, у меня есть тоже одно пожелание, — ухмылялся Касым. Ютаки с удивлением смотрел на то, как жених Ульфа, рассмеявшись, мягко прикусил ухо. Даже не до крови. — Странно, — удивился Ютаки. — Обычно... И азиат вздрогнул, замолчал под тяжелым взглядом Касыма. — Не волнуйся, — Назир наклонился к Ютаки, — он кусает только меня. Хочешь еще рыбки? — Что обычно? — шепотом спросил Кнут у Касыма, с сожалением смотря на булочки, но хрустя морковкой. — У Нури чуть больше кровей намешано, чем он знает, — улыбнулся Касым и прошептал: — Я тебе потом расскажу. ***** После завтрака все разбрелись по делам, а Алан с Тиком остались помогать Хеммингу наводить порядок на кухне. Хем и Кнут под руководством Касыма занимались уборкой дома, когда Ульф с расспросами пристал к знахарю: — Что там удивительного в крови Нури? — Вы о чем, господин Ульф? Ах ну да, вы же оборотень... Слышали то, что я говорил Кнуту? Вам в детстве говорили, что подслушивать нехорошо? — явно шутливо говорил травник, пока щетки под его управлением мыли полы. Ульф фыркнул. — Ты сам оборотень, мы можем попытаться уши заткнуть, но толку немного. Так что за фокус с ним? И почему его чует Ютаки? — Его родная бабка не человек, — Касым пожал плечами. — А Ютаки, видимо, столкнулся с таким, как бабка Нури, и запах запомнил. Легкий запах солнца. — И? — не выдержал Ульф. — Хватит издеваться, мне нужно знать все. Оборотень нервно начал расхаживать по комнате. — Давай ты подождешь, пока Кнут освободится, и я вам обоим разом подскажу, кем была бабка. А то ты о них можешь и не знать, — фыркнул знахарь. — Ты ведь просто издеваешься, да? — пытливо уставился на Касыма Ульф. — Ладно, я погуляю пока, проведаю лошадей. — Ага, издеваюсь, — подтвердил Касым.