***
Сегодня я как обычно пеку хлеб. Отношу его Джоанне и возвращаюсь домой. Это повторятся изо дня в день. Мне охота побыть наедине с самим собой. Каждый раз я остаюсь дома и на холсте вырисовываю знакомые черты лица. Много раз я прокручивал рождение нашего сына или нашей дочки. Если родиться девочка, то я хочу чтобы она была похожа на свою мать. Если же родиться сын я хочу чтобы он был похож на меня. Своих детей я буду учить всему, что сам умею. Для этого мне надо восстановить отношения с Китнисс. Как она там? Заботиться о себе? Вот уже очередной портрет Китнисс закончен. Я откладываю его к другим портретам. Я смотрю на время. Ещё только 12:30. Сегодня я закончил потрет намного раньше чем обычно. Я спускаюсь вниз. Надо приготовить себе поесть. За последние месяца я сильно похудел. Сказывается стресс и отсутствие сна. Как только я приступаю к приготовлению мяса, то раздаётся телефонная трель. Я сначала не обращаю на неё внимания. Потом мне это надоедает и я снимаю трубку. - Ало - Парень срочно приезжай в 12 дистрикт,- Хеймитч очень сильно взволнован. - Зачем?- мне не особо интересно, но должен же я вынести ментору мозг. - Ты хоть раз можешь не задавать глупых вопросов?- Хеймитч уже кричит в трубку,- Быстро собрал свои вещи и приехал домой! - Я ещё раз повторю ЗАЧЕМ?- мне уже это надоедает. Неужели он не может назвать причину? - Миссис Эвердин...,- Хеймитч делает глубокий вдох,- Элизабет погибла. Китнисс нужна поддержка приезжай. Смысл слов доходит до меня не сразу. Миссис Эвердин погибла. Китнисс теперь совсем одна. Я должен ей помочь. Я поеду к ней. Я постараюсь помочь ей всем чем смогу.***
... в шахтах произошёл взрыв Я резко вскакиваю и бегу к шахтам. Всюду люди. Они сливаются в единый поток, который движется в сторону шахт. Кругом творится неразбериха. Всюду слышны крики, плачь и ко всему этому кругом пищит сирена. Вот уже я стою около ограждения и смотрю на искалеченных людей, которые выходят из шахт. Среди них я не вижу свою мать. Неужели она погибла? Неужели ещё один дорогой мне человек покинул этот мир? Я стою уже несколько часов. Каждый раз когда люди выходят из шахт я не вижу свою мать. Я всё больше начинаю отчаиваться. У меня чувство дежавю срабатывает каждую минуту. В прошлый раз когда шахты взрывались то погиб мой отец. Я помню тот день в мельчайших подробностях. Я помню учебный день. После второго урока мы услышали взрыв, а затем сработала сирена. Тогда я быстро нашла Прим и мы пошли к шахтам. Около ограждения стояла мама в домашней одежде. Она не сразу заметила нас. Мы стояли больше 12 асов около ограждения. Я отчётливо помню как угасала надежда из наших глаз. Я помню как люди спускались в шахты и выносили останки рабочих. Я помню как родные и близкие радовались своим выжившим отцам, мужьям, братьям. Я хорошо запомнила тот момент, когда отца достали из этих устрашающих шахт. Моему отцу оторвало руку и часть ноги. Помню, отец весь был покрыт ожогами. Их закрывал большой слой угольной пыли. Когда отца подняли на поверхность он уже не дышал. Неужели это всё повторяется? Чем я заслужила постоянно видеть своих близких погибшими. Почему все кто меня окружают погибают? Это какое-то проклятье. Уже светает. Я не заметила как простояла около ограждения всю ночь. Я не чувствую холода. Я вообще ничего не чувствую кроме глубокой дыры в груди. Слёз давно нет. Они высохли. Я уже начинаю терять веру, что моя мать смогла хоть как-то выжить. Вот уже последняя бригада спускается в шахты. Я считаю секунды до их возвращения. Проходит 10, 15, 20 минут, но никто так и не поднимается на поверхность. Я жду ещё минут 5, а потом разворачиваюсь и иду домой. Оплакивать свою мать. Не успеваю я сделать и несколько шагов как вижу его. Он бежит ко мне со всех ног. В руках у Пита дорожная сумка. Он подбегает ко мне и заключает в кольцо своих рук. Пи начинает шептать успокоительные слова, но я его не слушаю. Меня отвлекает звук открывающегося лифта. Я поворачиваю голову и вижу. Четверо рабочих на носилках несут мою мать. Я забываю про Пита и бегу к маме. Я ели узнаю свою мать. Всё тело в ожогах. Правой руки я вообще не вижу. Мама ели дышит. - Кит...нисс,- я слоняюсь над матерью,- будь..счастлива,- маме очень тяжело даются эти слова,- береги с..свою семью... Дальше мама делает последний вздох и всё. Мама умерла у меня на руках. Её больше нет. Слёзы вернулись и покатились по моим щекам с новой силой. У меня начинается истерика. Я кричу, что мама не умерла. Прошу её открыть глаза. Прошу поговорить со мной. Я кричу во всё горло. Через некоторое время голос садиться и я подаю на колени. Я чувствую как тёплые, сильные руки обнимают меня. Мне сейчас как никак нужна поддержка. Я знаю Пит меня не бросит. Как же я мечтала о его объятиях. Жаль, что произошло всё так. Я проплакала наверное больше 2 часов. Пит всё это время держал меня в своих крепких объятиях. Как только истерика прошла, то я начала полностью осознавать всю суть происходящего. Пит помог мне подняться и мы пошли домой. По дороге домой я решила, что маму лучше похоронить завтра. Как только мы зашли домой, то к нам побежала обеспокоенная Эффи. Хеймитч лишь смотрел на меня сочувственным взглядом. Чтобы никто не видел моей слабости я быстро отправилась на верх. Я прямо в одежде легла на кровать и погрузилась в сон. Последние о чём я подумала, что все мои родные погибли в огне. Папа, Прим, мама все они погибли ото огня. Как символично Огненная Китнисс.***
Бедная моя девочка. Сколько же пришлось пережить за последние эти годы? За что я люблю Китнисс? Я люблю её за отвагу, за гордость, за стойкость и за её вспыльчивых характер. Китнисс сидит на против меня. Я приготовил нам завтрак, но не ей ни мне не лезет кусок в горло. Китнисс смотрит только впереди себя и никого не замечает. Прошла уже неделя после взрыва в шахта. Всё это время Китнисс ни с кем не разговаривала и мало питалась (если же она ела, то только ради ребёнка). Сегодня самый тяжелый день. Сегодня похороны миссис Эвердин. Ближе к 12 я и Китнисс отправились к дому правосудия. Всю дорогу мы шли молча. К нам на встречу шли люди. Они одаривали Китнисс печальными взглядами. От этого Китнисс только сильнее сжимала мою руку и становилась бледнее. Перед домом правосудия собралось много народу. Все эти люди пришли попрощаться с прекрасным человеком. Я отвел Китнисс к стульям и сам сел рядом. Как только стрелки часов показали 12, то мэр вышел на цену. - Сегодня мы собрались здесь, что бы проводить чудесного человека в последний путь. Мы никогда не забудем Элизабет Эвердин. Никогда не забудем её прекрасные руки, которые лечили даже самые ужасные раны. Мы всегда будем помнить как миссис Эвердин спасала раненных во время бомбардировки дистрикта 12. Мы всегда будем помнить чистого, доброго человека. Давайте почтим память о Элизабет Эвердин. Все встают и подносят три средних пальца левой руки к губам. После нескольких минут молчания все подходят к гробу, что бы лично проститься с миссис Эвердин. Вот остались только я и Китнисс. Она медленно подходит к гробу и начинает плакать. Я не подхожу к ней. Китнисс должна сама справиться с этой болью. Вот Китнисс кладёт букет из Примул и Китниссов на крышку гроба. Она проводит рукой по ровной поверхности и уходит проч. Теперь я. Я на ватных ногах кое как добираюсь до середины сцены. Мысленно я прощаюсь с миссис Эвердин. Благодарю её за свою дочь. Благодарю её за поддержку. Я кладу рядом с букетом Китнисс свой букет из лилий. - Я буду оберегать её. Спасибо ещё раз за дочь. Прости за всё,- я разворачиваюсь и иду за Китнисс.