***
Брок начинает уставать. Нет, серьёзно, разрываться между гиперактивными детьми и крайне любознательным Зимним Солдатом — то ещё удовольствие. Он мог бы ненадолго вычеркнуть из уравнения хоть одну из переменных, но почему-то ему не хватает духа. А остаётся тем временем ещё четыре дня. — Хочу мороженое. Возможно, ему стоит познакомить Эми с Зимним. Ну, как только он сможет быть точно уверенным в безопасности последнего. — А я нет, — Майк злобно грызёт карандаш, — Что-то случилось? Ему, правда, не до всех этих детских проблем. Брок вообще не понимает, почему он всё ещё со всем этим разбирается. — Нет. Вообще, Майк хмурый и довольно замкнутый, и это действительно странно, насколько дети, родившиеся с разницей в несколько минут, могут быть непохожими. Хотя Броку он кое-кого напоминает. И на самом деле, возможно, поэтому он чувствует себя ближе к Майклу, чем к Эми. Всё-таки девочка слишком активная. И это совершенно не значит, что он любит её меньше. Чёрт, да он её обожает. Когда звонит телефон, Брок надеется, что никто из детей не заметил его облегчённого вздоха. — Что-то случилось? — то, что ему пришлось выйти в другую комнату, его абсолютно точно не огорчает. — Мне страшно, — голос Зимнего бесстрастный и от этого немного жутковато. — Что случилось? — он даже не надеется на вариант типа мыши или паука. Было бы слишком притягательно, хоть и глупо. — Кто-то следит за этим домом. Брок едва трубку на роняет. — С чего ты это взял? Он думает, на кого бы мог оставить близнецов, потому что если он оставит их одних, Молли его убьёт. — Я не знаю! — он практически кричит, и вот это уже похоже на приступ паники. — Успокойся, — Брок сам чувствует, как сердце начинает биться быстрее. — Не получается. Я и сам способен понять, что это абсолютно нерационально! И мне также это не нравится. Брок представляет, как Солдат сидит на полу, прижимая колени к груди, пытаясь успокоиться. Он полностью уверен, что тот позвонил ему далеко не сразу. — Я смогу вернуться через несколько часов, — обещает, стараясь избавиться от желания сорваться сейчас же. Он ответственен за этих детей. — Да, хорошо. Я жду. Зимний кладёт трубку до того, как Брок успевает сказать ещё хоть что-нибудь. Не то чтобы он мог много. Хотя он в любом случае не представляет, что ещё может сделать. — Давай всё-таки купим мороженое? — Эми надоедает его ждать, и она тихонько открывает дверь. — Не сегодня, — он пожимает плечами, пытаясь отложить тревогу до того, как вернётся Молли. Возможно, ему стоит предупредить её, что она не сможет рассчитывать на него в ближайшие четыре дня. Хотя сложно представить, что будет потом. — Тогда сказку, — она пожимает плечиками, и ему остаётся только кивнуть. Довольная девочка приносит ему раскрашенную книжку. И ему остаётся только начать читать.***
Баки трясёт. Он гипнотизирует взглядом телефон, пытаясь не позвонить снова. Его успокаивает только данное Броком обещание. Ну, он знает, конечно, что у Рамлоу дела, и он просто не может проводить с ним всё время, да и не стал бы. Баки представляет, насколько сильно прижал Броку хвост, и ему правда жаль, но он так и не может вспомнить ни черта важного. Радует только то, что теперь он не сможет навредить никому без прямого приказа от Брока. Баки до сих пор не понимает, почему смог довериться только ему. Почему не Стиву? Конечно, то, что он сказал Броку, правда, но всё же. Скорее всего, его паранойя — следствие связи, которая всё ещё не хочет, чтобы он был далеко от «хозяина». Учитывая то, что код придумывали для Зимнего, меры предосторожности вполне понятны. Ему хочется встать и сорваться с места, но он даже не шевелится, кроме того короткого похода в туалет, просто потому, что он действительно Брока может найти с лёгкостью. И представить то, что тот ему скажет… Ну уж нет. И Баки просто продолжает ждать. Он настолько замыкается, что пропускает все посторонние звуки (как непрофессионально) и чувствует только руки Брока на себе. — Блять, Зимний, очнись! По-видимому, Рамлоу трясёт его не первую минуту, потому как тот едва ли не оседает от облегчения, когда Баки всё же открывает глаза. — Напугал. Смотрит едва ли не с осуждением, и это вообще-то обидненько. Баки вообще-то молодец, так как Брок так и не увидел его на своём пороге, где бы этот порог не обретался. — Я не хотел, — и всё же вслух он этого не высказывает, потому что привычка слушаться и не перечить всё ещё сильнее, чем его осознание самого себя. — Да я так и предположил, — Брок подхватывает его на ручки, перенося на диван. А Баки так и не может его остановить. Хотя стоило бы. Конечно стоило. Им следовало прочертить границу до того, как Баки сделает что-то, из-за чего Рамлоу разозлится. Снова лишаться его как-то не хотелось. Брок садится с ним рядом, кажется, не собираясь продолжать разговор, и Баки цепляется взглядом за небрежно кинутые на пол пакеты, из-под одного из которых явственно подтекает желток. Он не может удержаться от грустного вздоха, потому что это еда — а еда не должна пропадать. Это одна из тех вещей, которые он успел вспомнить, и которые, вроде как, устарели. Впрочем, сам Баки так не считал. Он не понимал, почему следует не уважать чужой труд лишь потому, что на его итоги не такой дефицит, как в сороковых. Возможно, он просто слишком загонялся из-за чёртовых яиц. — Вот блядство, — похоже, новоявленную болтунью заметил и Брок. — Совсем забыл про них, — жалуется, вставая с дивана и идёт проверять осталось ли у них хоть одно целое яйцо. Судя по его окончательно расстроенному лицу — ни одного. Баки собирает себя в кучку и отправляется в увлекательное тряпочное путешествие. Когда он всё же находит тряпку, едва удерживается от победного вскрика. — Спасибо, — Брок безропотно позволяет ему справиться с яичной лужей, хоть и наблюдает обеспокоенно. — Всегда пожалуйста. Баки бросает тряпку в раковину, обещая себе, что обязательно прополощет её в ближайшее время и возвращается к Броку, который рассовывает купленное по шкафчикам. — Мне казалось, ты уже закупился на год вперёд, — Баки улыбается, вытаскивая большой свежий кекс с изюмом. Учитывая то, что сам Брок сладкое практически не ест, всё это он явно покупает специально для Барнса. — Я подумал, что стоит учитывать твой метаболизм, — Брок насмешливо фыркает, но за тем, как Баки разглядывает кекс наблюдает с явным удовольствием. — Тем более ты настолько идиот, чтобы есть только под моим присмотром. Баки морщится, но ему не слишком-то хочется признавать, что на данном этапе он, видимо, вообще что угодно способен делать только под чёртовым присмотром. Ну, кроме планирования операции «как вернуть Брока домой». — Я больше не уеду в ближайшие четыре дня. Баки надеется, что собственный восторженный писк ему приглючился. Он же не мог так опозориться, правда ведь? Впрочем, судя по тому, как Брок улыбается, он явно не собирается его подкалывать, не сейчас. — И в следующий раз в магазин ты идёшь со мной. Баки морщится, но он не может не отмечать, насколько Брок стал мягче. Не в общечеловеческом смысле, просто он всё произносит так, чтобы это ни в коем случае нельзя было за приказ принять. Баки не собирается признаваться, что его это немного расстраивает. — Зачем? Баки совершенно точно не пугает мысль выйти отсюда, он просто рассуждает логически. Он не готов пока сообщать Стиву, где он находится, а засветиться в магазине… Ну только если это простая сельская лавочка, в которой не будет ни одной камеры. К сожалению, судя по набору продуктов, предполагалось что-то покрупнее. — Один из нас всё равно должен будет ему сообщить, что ты здесь. Брок морщится, и Баки снова становится грустно. Они поссорились из-за него, ведь это он был тем, ради кого Стив не говорил правду. — Через четыре дня, — он уверен, что это хорошая идея. Стив знает, что с ним всё нормально, и ему действительно надо подумать. Где-то в глубине души Баки надеется, что за это время ему удастся сблизиться с Броком настолько, чтобы тот остался рядом. — Ладно, замечательно, — Брок пожимает плечами, но, кажется, ему действительно нравится мысль отложить звонок.***
Брок попал. Нет, он действительно так думает. Зимний ухитряется казаться беззащитным настолько, что он всё же влипает в него, как несчастная букашка, неудачно спикировавшая в банку с мёдом. Он может сколько угодно повторять себе — «этот парень мировое зло», но его член определённо больше с ним несогласен. Брок понимает, почему Солдат отказывается выходить на улицу. Теперь, когда он допускает, что тот действительно не хочет видеть Роджерса. Почему-то эта мысль кажется практически кощунственной, но Брок отмахивается. Он и сам не желает видеть долбанного отмороженного спасителя. Они сидят на полу в гостиной напротив телевизора, куда Зимний заботливо скинул все одеяла, которые он нашёл, и ссорятся из-за фильма. Брок отказывается смотреть мультики. Даже в чисто познавательных целях, просто потому что «ну я же должен узнать, до каких высот добралась анимация». В конце концов Брок на Зимнего рявкает, и тот тут же отшатывается, из-за чего Рамлоу становится стыдно. Ну блядство, почему он просто не может реагировать на Барнса также, как и на всех остальных людей? Включают Зверополис, который Брок безжалостно обстёбывает вдоль и поперёк, даже после того, как Баки задумчиво отмечает: — Похожи на вас со Стивом, — ещё в тот момент, когда лис с зайцем делят морковку. И это, безусловно, не очень-то уместный комментарий, особенно потому, что Брок никогда не сравнивал себя с лисой. Он практически не хитрит, действуя напрямик, просто потому что так ему было зачастую куда легче достичь желаемого результата. Хотя кролик для Роджерса действительно подходит. Но это точно должен быть генномодифицированный экземпляр, размером с небольшой автобус. — Я думаю, это действительно довольно впечатляюще, — Барнс улыбается, а Брок думает, что на четыре дня в компании мультфильмов он не подписывался. — Следующий раз выбираю я, — заявляет, уговаривая самого себя, что больше не поведётся на угрызения совести. Тем более Зимний кажется, прекрасно знал, что он делает. — Ок, — Солдат улыбается, направляясь к кухне. У него всё ещё всего одна рука, но он явно собирается сообразить что-нибудь на ужин. И кто такой Брок чтобы его останавливать? Тем более есть уже действительно хочется. И уж точно не чего-то сладкого. Когда звонит телефон, Брок ничуть не удивляется. Молли волнуется за него, и, несмотря на то, что она полностью поняла то, что он не сможет пока помогать ей, она не собирается переставать ему звонить. — Как дела? — она звучит неожиданно жизнерадостно, и это заставляет Брока улыбнуться. Он прекрасно знает, что Джек не хотел бы, чтобы жена загоняла себя в гроб, оплакивая его. И, несмотря на то, что Брок надеялся изменить время и пространство, он не мог её так обнадёживать. — Мультики смотрю, — он говорит нарочито пискляво, и Молли смеётся в ответ.— Как дела у Майки? — тот был не слишком-то активным в последний раз, когда они виделись и Брок беспокоился. — Он согласен общаться только с Эми — и это то, что отгораживает их обоих от других детей, — судя по голосу, Молли волнует эта тема. — Может быть, стоит развести их хотя бы по разным классам? Брок морщится, представляя, к чему это может привести. Он, конечно, не знаток в детях, но вот с чувством протеста он в прекрасных отношениях. Он из-за этого с собственной семьёй может разве что на праздники перезваниваться. — Я думаю, это крайняя мера. Они оба просто не заслужили такого. Молли должна их поддерживать, а не предавать. Даже если считает, что делает это только ради их блага. — Я знаю, — она делает долгую паузу перед ответом и всё же звучит неуверенно. — Они просто самодостаточные, — он пытается объяснить ей это так, как видит он сам. — И они сами поймут, когда им понадобится кто-то ещё. Молли тихо фыркает на том конце трубки, а Брок внезапно задумывается. То, какой Барнс около него — разве это не лучшее признание в любви? То есть, конечно, это всё могло оказаться только игрой воображения. И Броку теперь стоило решать, доверять ли ей или нет. То, что ему нравился Зимний, было очевидно ещё у ГИДРЫ, когда тот был брёвнышком. Это было ужасно и безэмоционально, но когда Солдат внезапно оживал, хотя бы на пару минут, Брока поначалу пугало, а потом и восхищало то, насколько живым тот оставался. Несмотря ни на что. А потом он был таким забавным, когда таскался за Броком хвостиком. Собственно, почему того должно было это удивлять? И всё же удивляло. Барнс настолько выпадал из общих стандартов, но Брок всё-таки заметил. И сейчас уговаривал самого себя не верить этим выводам, потому что они были ничем неподтверждёнными и, если Барнс в действительности ничего не испытывал, могли окончательно порушить всё между ними. И всё-таки Брок решает рискнуть. В конце концов, когда это он поступал так, как было безопаснее?