Сквозь паутину времени

      Мокузай Сенджу улыбался. Как ему было не улыбаться, если он глядел в сияющие золотисто-карие глаза своей любимой, маленькой госпожи. Хатикадзукима* Ки** но Сенджу радостно восторгалась, когда он прямо из своих ладоней выращивал маленькие деревца с настоящими листочками. Тех, кто мог показывать такие чудеса, в клане можно было по пальцам пересчитать.       Хатикадзукиме было всего семь годиков. Маленькая, пучеглазая девочка с ещё по-детски пухлыми щёчками, нежными ручонками, которые так и норовили что-нибудь ухватить. Эту девочку он любил словно свою родную дочь или сестру, если бы та не умерла во младенчестве. Хатикадзукима была младшим ребёнком нынешнего главы клана Сенджу, который отмахивался от малышки, как от назойливой мошки. Она была девчонкой, потому с неё не вырастишь достойного воина, который заменил бы погибших шиноби на поле брани, и не научишь техникам клана, по крайней мере сейчас, когда это глупое создание не может даже запомнить последовательность печатей.       Но Мокузай её всё равно любил. Он был с ней с той поры, как малышка научилась ходить, лишь изредка он покидал её, чтобы отправиться на миссии. Можно сказать, что её спихнули ему на руки, чтобы хоть кто-то приглядывал за юной госпожой, которую в шутку многие вояки звали «Принцессой». Сначала он и сам тому не был рад, а потом эта мелочь его к себе привязала своим жизнелюбием и… Желанием научиться выращивать деревья прямо из ладоней.       — Моку-сан, Моку-сан! А сделай цветочек! — просила Хатикадзукима. И он не мог ей отказать, своей маленькой госпоже.       И он раскрывал ладонь, перегонял в неё смешанную чакру Суйтона и Дотона и, выполнив несложные махинации, «выращивал» на своей ладони деревянный цветок с раскрытыми лепестками. Хатикадзукима звонко смеялась и обещала, что когда-нибудь научиться делать так же.       Мокузай усмехался и гладил её по пепельно-белым волосам — отличительная черта новой супруги Главы Сенджу, заключивший союз посредством брака с каким-то кланом с гор. Кстати, девочка была не одинока в необычном для Сенджу цвете волос — Мокузай видел ещё одного мальчишку с такими волосами. Кажется, это один из сыновей Буцумы-сана.       — Я думаю, нам уже пора отправляться, моя госпожа, — проговорил Мокузай, выпрямляясь и беря Хатикадзукиму за руку. Девочка послушно спрыгнула с скамейки.       — Моку-сан, а ты так и не сказал, куда мы поедем.       — Я и сам ещё не знаю, Хатикадзукима-сама, — отозвался Сенджу, выводя свою подопечную из маленького садика, что находился за домом Лидера Клана.       — А на долго мы поедем? — осведомилась тут же юная госпожа.       — Ну… — Мокузай имел смутные представления о сроках, на которые Тайхама собирается отправить свою дочь прочь из поместья. А ещё его беспокоил вопрос, почему Глава сначала не хотел отпускать его вместе с маленькой госпожой. — Я надеюсь, что не надолго.       — Да, а то я сильно буду скучать по маме с папой.       Мокузай крепко стиснул ручку Хатикадзукимы. Он знал, что отец по ней скучать и не собирался. Мать ещё возможно, хотя в её-то положении, беременном положении. Но говорить своей госпоже он ничего не стал и только улыбнулся.       — Всё будет хорошо, Хатикадзукима-сама. Я же буду с вами.       — Моку-сан, мне не нравится это имя. — Девочка ворчливо сморщила носик. Мокузай уже не в первый раз слышал эту фразу от маленькой Сенджу. — Оно какое-то… Длинное и глупое.       Тут Мокузай мог с ней согласиться. Было чувство, что мать Хатикадзукимы придумала такое вычурное имя, на котором сам чёрт язык сломал бы, с целью хоть как-то компенсировать рождение не крепкого будущего шиноби, а розовощёкой девчонки.       — А как же мне вас называть, госпожа? — осведомился воин. Малышка величаво подняла головку и гордо ответила:       — Казуки***. Оно короче и звучит красиво.       — Что ж… — Мокузай снова не смог удержать улыбки. Такая маленькая, а уже готовится быть будущей госпожой. — Если вы так желаете. Но это имя — наша с вами тайна. Договорились?       Хатикадзукима широко заулыбалась, её золотистые глазки задорно сверкнули, и она закивала. Ей очень нравились тайны и загадки, а иметь свой собственный секрет вместе с Моку-саном — это же просто нечто!       — Вот и хорошо… Казуки-сама.       Они вдвоём подошли в приготовленной повозке, стоявшей перед поместьем. Возле неё уже стоял сам Глава — Тайхама Сенджу — и ещё один человек, который будет сопровождать Хатикадзукиму («Казуки», — тут же поправил себя Мокузай) в дороге — Кобару Сенджу. Мокузай мало его знал, но тот был верным и послушным рабом Главы, который именно это и ценил в своих слугах — рабскую подчинённость.       — Ото-сан! Ото-сан! — Хатикадзукима отпустила руку своего верного охранника и побежала к своему отцу, тут же налетев на него с крепкими детскими объятиями. Девочка уткнулась носом в кимоно Тайхамы, потому не могла увидеть гримасы омерзения на лице обожаемого родителя.       — Веди себя пристойно, Хатикадзукима, — строго оборвал девочку отец, пренебрежительно отталкивая дочь в руки подошедшего Мокузая. — Ты дочь клана Сенджу, а не деревенщина.       Щёки Казуки вспыхнули алыми пятнами, и она виновато потупила глаза. Она снова не удержала своих чувств, как полагается госпоже, и снова расстроила любимого отца.       — Ты готов, Мокузай? — обратился Глава Сенджу к телохранителю дочери, и тот почтительно кивнул. — Хорошо же. Ваш с Кобару путь лежит на северное побережье Хи но Куни. Недалеко от него находится Храм Воды, куда вы и направитесь.       — На какой срок, господин?       Тайхама так долго молчал, что Мокузай решил, будто Глава либо не расслышал его вопроса, либо предпочёл его проигнорировать, но Лидер отозвался:       — До тех пор, пока я не отдам приказ возвращаться обратно. У вас будет достаточно времени, чтобы познакомиться с несколькими жителями Мизу но Куни. В конце концов Храм Воды — их детище рядом с нашей территорией, потому не мешало бы нам установить с ними хорошие отношения. Под понятием «хорошие отношения» я подразумеваю, что не должно быть никакого кровопролития. — Последние слова относились к Кобару, который почтительно склонил голову. Мокузай мысленно скривился — уж слишком этот Сенджу льстил Главе.       — Я всё понял, Тайхама-сама, господин, — покорным голосом проговорил Кобару, и Тайхама молча кивнул. Если уж этот ниндзя сказал, что «всё понял», значит, он действительно «всё понял», и случайностей не будет.       — Что ж, в дорогу! — Глава махнул в сторону повозки, чем-то напоминающую обычную крестьянскую телегу, накрытую бело-серой парусиной, чтобы скрывать сидящих в ней людей, и запряжённую старой клячей, на которую больно было смотреть.       — Ото-сан, а почему эта лошадка такая тощая и худая? Она ведь не увезёт нас, — не удержалась Хатикадзукима от вопроса, за что отец тут же одарил её раздражённым взглядом, но потом, сменив гнев на милость, проговорил: — Могучий конь помчит эту телегу так быстро, что вы можете разбиться где-нибудь по дороге. А в телеге находится ценный пассажир.       Хатикадзукима. — Девочка внимательно взглянула на своего отца, ловя каждое его слово. — Веди себя достойно, как и полагается твоему статусу. Ты — госпожа клана Сенджу.       — Я сделаю всё, как ты сказал, ото-сан! — выпалила малышка, оправляя ручками своё кимоно. — Я тебя не подведу, обещаю!       — Кобару, помоги моей дочери.       Пока юная госпожа забиралась в телегу, Тайхама обратился к Мокузаю:       — Я надеюсь, что ты понял, почему я не выделил мерина для вашей поездки?       — Никто не должен знать о нашем путешествии, — отозвался приглушённым голосом телохранитель госпожи, внимательно следя за подопечной. — Мы — обычные деревенские люди. Может, даже паломники. Это потому Кобару вырядился, как послушник?       — Всё так. А ты играешь роль его сопровождающего. Хатикадзукиму никто не должен видеть. Делай что хочешь, но никто не должен знать о её отсутствии в поместье до тех пор, пока вы не доберётесь до Храма. Я полагаюсь на тебя.       — Моку… Мокузай-сан! — позвала своего защитника маленькая госпожа. — Поехали скорее, мне очень хочется в Храм!       — Уже иду, Хатикадзукима-сама! — кивнул Мокузай, усмехнувшись. Ещё один секрет — при отце госпожа никогда не звала его «Моку-саном». Ведь она госпожа, а не деревенщина.  — Можете не волноваться, Тайхама-сама. Я верну Хатикадзукиму невредимой обратно в поместье Сенджу.       Глава молча махнул рукой, разрешая Мокузаю забраться в телегу. И лишь когда она тронулась с места, уезжая прочь от поместья, Тайхама вздохнул с некоторым облегчением. Голову его одолевали не самые приятные мысли и предположения. Он не знал, делает ли правильно, посылая свою дочь, к которой всё-таки испытывал мало-мальски родительские чувства, так далеко от родного дома да и ещё не с самой приятной миссией, о которой, на её счастье, она пока не знает. Можно было даже сказать, что он чуть-чуть тревожился. Но может это не из-за неё? А из-за того негласного договора между ним и Хозуки? И беспокоиться он не о благополучии дочери, а о том, как бы договор не потерял силу. Но в любом случае…       — Сюда ты уже никогда не вернёшься, Хатикадзукима…       Кто мог знать, что Глава клана Сенджу глубоко заблуждался в своих словах.