***
Только восточная сторона неба озарилась первыми красивыми лучиками восхода, как маленький Рьё был уже на ногах. Сегодня у него намечался поход к реке за рыбой, но перед этим предстояло сделать домашнюю работу. Натаскав воды в большую бочку на кухне и наполнив все лохани, Рьё самостоятельно развёл в печи огонь, чтобы, когда мама проснулась, угли были готовы к приготовлению завтрака. Он совсем ещё маленький, но отец научил его разжигать огонь. «Освоишь огниво и трут, так уж и быть, покажу тебе техники Катона». Конечно, отец с ним постоянно тренировался, когда находилось свободное время, учил метко бросать кунаи и сюрикены (и у Рьё очень неплохо получалось) и сражаться на мечах. Сосед семьи Таджимы, дедушка Юкки, выстрогал малышу настоящую деревянную катану, и Рьё ей очень гордился. Покончив со всей домашней работой, мальчуган достал из кладовки ведро, удочку, сделанную из крепкой ивовой ветки его собственными руками, и, накопав побольше червей во дворе, побежал скорее к реке. Она текла недалеко от поместья, всего полчаса ходьбы, но до этого мать запрещала уходить ему без взрослых. Сенджу всё чаще подбирались совсем близко к поместью, и кто знает, где они спрячутся сегодня или завтра. Рьё старался сильно не греметь ведром и пробирался очень тихо, как настоящий нинзя. Его старшие братья уже давно умеют драться, ходят в атаки, а Мадара умеет даже использовать техники Катона и взбираться на деревья без рук. Последнее больше всего восхищало Рьё. Он решил, что как только брат вернётся, он попросит его научить этой необыкновенной технике. Братья и Кохана отсутствовали без малого неделю. Мама очень беспокоилась за сыновей и розоволосую лекаршу, частенько вечерами сидела на крыльце после работы и вглядывалась в конец улицы — не появятся ли три родных фигурки? Рьё тоже переживал, но был уверен, что братики и сестрёнка вернутся с победой, успешно выполнив миссию. Похоже, единственный, кто в их семье не беспокоился, был отец, но и за ним Рьё подмечал тревогу и напряжение. Изуна и Мадара очень редко уходили из дома вместе, и, когда такое случалось, Таджима был раздражителен и недоволен всем, что двигалось. В частности злился он на Лидера клана, так часто отправляющего детей на смерть. Но два дня назад пришла весточка от команды, что они уже близко и цель их выполнена. Тогда Таджима немного убавил обороты и даже стал скупо усмехаться. Скучал Рьё и по Кохане. Розоволосая девушка уже давно была ему роднее сестры, и он не представлял, как же раньше его семья и клан без неё обходились? Когда Изуна и Мадара собирались на миссию, Рьё у каждого попросил, чтобы они вернулись живыми и невредимыми, и такой же вернули Кохану. «Братик Мадара не обманет, он будет защищать сестрёнку от всего!» Мальчуган спустился к берегу реки и немного прошёл в сторону, к любимому месту рыбалки отца. Оно находилось рядом с речными кустами и камышом, который был такой высокий, что Рьё мог прятаться за ним не пригибаясь. В таких зарослях водилось много щуки и пескариков. Нацепив на крючок самого жирного червя, маленький Учиха решил начать с пескарей, а потом перейти уже к хищникам. Воображая себе, какое лицо будет у папы, когда он принесёт домой здоровенную зубастую щуку, Рьё уже приготовился закинуть удочку в воду, как замер, зажав леску между зубов. На той стороне мелькнули красные доспехи. Хватило секунды, чтобы мальчуган схоронился за камышами и речным кустарником. Распластавшись на животе и закрываясь ветвями, Рьё едва мог дышать. Он знал, кто шастал на том берегу. Сенджу. Мокутонщики. Древни. Сглотнув, маленький Учиха вглядывался, пытаясь увидеть кого-нибудь ещё. Отец, конечно, предупреждал, что Сенджу подбираются близко к поместью, но они тут же отступают, когда навстречу выходят красноглазые воины. «Что-то вынюхивают, мерзкие древни…» — подумал Рьё, сурово хмуря брови. Он знал, почему в семье не доставало ещё двоих братьев. Руки, державшие ветку для прикрытия, начинали помаленьку побаливать и ныть от бездействия. Палочки и сухой тростник впивались в живот, будто копья, но мальчуган не шевелился и не смел даже вдохнуть. Минут пятнадцать всё шло спокойно, на том берегу больше не появлялись красные доспехи. Тогда Рьё решил, что пора немедленно возвращаться в поместье. Нужно было предупредить всех. С величайшей осторожностью пополз он под прикрытием кустарника и камыша, останавливаясь всякий раз, когда слышал какой-нибудь подозрительный треск. Рьё в первый раз в жизни так сильно боялся. Вся спина под лёгким кимоно была мокрой, со лба тоже стекали капли пота, но мальчуган упорно стирал их рукой и полз дальше. Вскоре река поворачивала на восток, и Рьё так же ползком стал пробираться к дороге, по которой пришёл. Прячась за кустами и деревьями, перебежками вернулся он к тропинке, а оттуда сломя голову бросился он к поместью. Тогда почему-то казалось, что он играет наперегонки с Сенджу. И, когда впереди показались ворота, Рьё врезался в них и забарабанил кулаками, как сумасшедший: — Сенджу! Сенджу! Здесь Сенджу!***
— Осталось немного, мы почти у поместья. Я уже вижу ворота! Мадара спрыгнул с дерева на землю и указал влево. — Нам нужно немного свернуть, иначе уйдём вообще куда-то в сторону. — Всё правильно, — отозвался Акихиро, кивнув. — Я планировал, что мы должны возвращаться не тем путём, каким ушли, да и вообще выйти к воротам только в самом конце. Ещё полчаса, и мы будем дома. — Наконец-то! — весело отозвалась Фумико, шагая по дороге рядом с капитаном. — Я так соскучилась по всем родным, а это приключение оказалось очень непростым… — Не могут всегда быть только лёгкие и несложные задания. — Акихиро хмыкнул. — Но я рад, что всё закончилось благополучно. — Ну, не совсем… — осторожно заметил Изуна, поглядывая на оторванный рукав одежды, откуда торчал крепко перебинтованный Коханой обрубок руки. — Из всех нас тебе досталось больше всего… Уголки губ капитана слегка дёрнулись, но на лицо тут же вернулось каменное выражение. — Ради успешного выполнения заданий клана приходится чем-то рисковать. Пускай это будет моя рука, но не жизнь моих товарищей. Фумико и Кохана, переглянувшись, заулыбались. Изуна удивлённо захлопал глазами, а Мадара ворчливо почесал затылок. Это «паломничество туда и обратно» их всех чему-то да научило. Впоследствии Изуна больше времени будет уделять тренировкам со старшим братом, который в свою очередь решит, что настало время пробудить свой шаринган и по праву носить гордую фамилию Учиха. Фумико про себя решит, что ей тоже бы не помешали знания в области медицины и фармацевтики. В конце концов, они спасли жизнь её возлюбленному. Она очень надеялась, что розоволосый лекарь ей не откажет и поделиться своими умениями. Но никто не знал сейчас, о чём думала и размышляла сама Кохана. Она спокойно улыбалась и шагала позади капитана и Фумико между Изуной и Мадарой. Видимо, она тоже радовалась возвращению домой, радовалась тому, что всё так удачно закончилось. Но её мысли на самом деле были далеко-далеко отсюда. Всю дорогу она говорила очень мало и чаще молчала, не участвуя в разговорах. — Похоже, даже нашу болтунью подкосили эти события… — усмехался во время привала Акихиро, когда розоволосая меняла повязки на остатке его руки. Кохана только улыбалась. Перепалки Акихиро и Мадары, часто принимавшие масштабные обороты, заменились ехидными подшучиваниями друг над другом, и Фумико радовалась, что мальчуган перестал валять дурака и наконец, стал слушаться капитана. Но Кохана чувствовала, что здесь было нечто другое. Потому что она сказала: — Сражения связывают людей более крепкими связями, чем обычные чувства.***
Их мирное возвращение домой закончилось, когда с краю дороги они увидели несколько трупов с гербом Учиха на спине. — Убиты полчаса-час назад, — отрапортовала Сакура, вглядываясь в стеклянные зрачки одного их трупов и ощупывая конечности. — Господи, глядите, сколько их там!.. — Фумико указала вперёд. Вся дорога до ворот поместья была усыпана трупами клана Учиха, а между ними багровыми пятнами маячили мертвецы Сенджу. Некоторые раненные бились в последней агонии, жалобно стоная и завывая, умоляя о помощи. Сакура бросилась к одному из воинов, ещё живому. В нём она признала одного из тех, кого она раньше лечила — Макко Учиха. Из последних сил тот хватался за жизнь, не желая отдаваться в руки смерти, но по глазам розоволосая видела, что он уже смирился с тем, что его ждёт. Девушка присела рядом и, взяв его холодную руку в свои ладони, позвала его по имени. Учиха прищурился, видимо пытаясь сфокусировать на розоволосой макушке взгляд, а потом прохрипел: — Ко… Кохана… — Держитесь, Макко, я постараюсь вам помочь… — Сакура уже приготовилась кунаем разрезать на нём одежду, но мужчина остановил её. - Я уже конченый человек… Не трать на меня время… В поместье… — Макко судорожно захрипел, с силой выдавливая из себя слова. — Все нуждаются в тебе… Хорошо, что вернулась… Акихиро подошёл к лекарю и присел с другой стороны от Макко, наклонившись к нему. — Что произошло? — Сенджу… Они напали рано утром… Незаметно подкрались, их никто не засёк… Кроме мальчишки, сына Таджимы… — Макко тяжело вдохнул, облизнув сухие губы. — Он нас предупредил, но Сенджу… Их было так много, мы не смогли ничего сделать… Оказались такими слабыми… Бес… Беспомощными… — Вы сделали, что смогли, Макко, — твёрдо произнёс Акихиро. — Вы, как защитники клана, приняли весь удар на себя. Вы исполнили свой долг и погибли, как герой. — Приятно слышать эти слова от тебя… — Воин слабо улыбнулся. — Теперь чувствую, что не зря подыхаю… — Взгляд его стал жёстче. — Вам нужно идти… Пожалуйста, уходите… — Увидимся на том свете, Макко… — прошептал Акихиро и, пробухтев какую-то молитву под нос, единственной рукой закрыл вояке глаза. Тот благодарно улыбнулся и с этой улыбкой на губах умер. Сакура судорожно втянула носом воздух, наполненный металлическими запахами крови, вечными сопровождающими войны. Она с величайшей осторожностью положила ладонь Макко ему на грудь. Акихиро, сняв с шеи свой шарф, покрытый засохшими пятнами его крови, закрыл им лицо умершего. — Чёртовы Сенджу… — яростно шептал Мадара, сжимая кулаки. — Придёт время, и вы из могучего клана превратитесь с горстку ничтожеств, рассыпанных по миру… — Только взгляните, сколько наших побито… — Фумико скорбно оглядывала дорогу, а потом перевела взгляд на видневшиеся впереди ворота, за которыми уже кипела настоящая бойня. — Пойдёмте скорее… — нервно произнёс Изуна. — Я беспокоюсь о маме и Рьё… Нужно найти их… — Их должны были увести в безопасное место. — Акихиро поднялся, расправив плечи. — Думаю, что бесполезно говорить вам держаться вместе. Вы все разбежитесь кто куда, едва мы ступим на территорию клана. Поэтому скажу кое-что другое. Он повернулся к своей команде. — Постарайтесь не сдохнуть.***
Поместье Учиха превратилось в настоящий ад, когда в него победным маршем вступили Сенджу. Неизвестно, сколько мокутонщиков штурмовало их территорию, да и некогда было считать, потому что неготовые к этой атаке воины умирали, не успевая даже сложить печати. Нападавшие точно знали, зачем шли сюда, потому что двигались уверенно и расчётливо. Их капитаны согласовывали свои действия, и отряды двигались подобно единому механизму. Единственное, что успели сделать Учиха — это отправить женщин и детей, не умеющих держать оружие в руках, в безопасное место. Оно было за рекой, и для этого использовался подземных ход, который умело создавали шиноби, владеющие Дотоном. Многие женщины, чьи дети были уже воинами (даже если им было всего десять), оставались, вооружались и тоже сражались. Они не смели убегать в тыл, когда их сыновья умирали от рук ненавистных Сенджу. Другие перетаскивали раненных, пытались хоть как-то врачевать, но всё было сбито, рассеянно, толка от этого не было. Акихиро был просто вне себя, когда увидел царящий хаос. Кляня на чём свет стоит отца и старейшин, у которых глаза и руки явно расположены были не понять где, он первый покинул команду, бросившись в схватку. Исчез среди своих, только его и видели. Второй убежала Фумико, услышавшая, что её отец сейчас сражается в южной части поместья, а две младшие сестры остались совершенно одни, брошенные всеми. Явно её отец не успел ничего предпринять для их защиты. Сакура и двое братьев остались одни. Пробираясь по улочкам, они надеялись добраться до своего дома и узнать, успели ли Томоко и Рьё перебраться вместе с остальными? Изуна несколько раз останавливал воинов Учиха и спрашивал по поводу отца. Одни говорили, что видели его мёртвым за воротами, вторые показывали, будто бы он сражается вместе с остальными, третьи же вообще его не видели. — Тоже мне! — фыркал Мадара. — У каждого в глазу по шарингану, и не один точно не может сказать, видел ли он моего отца! — А что если он умер?.. — сипло спросил Изуна. — Ну-ка, перестаньте нагнетать! — заявила Сакура, нахмурившись. — Я уверена, что ваш отец жив! А сейчас нужно отыскать Томоко и Рьё! Скорее, идёмте! Мадаре и Изуне оставалось только подчиниться и бежать за розоволосым лекарем, защищая её с двух сторон от какой-нибудь опасности в лице Сенджу.***
— Мама! Мамочка!.. — Рьё, немедленно уходи! Слышишь меня! Уходи вместе с остальными сейчас же! — Но мама… — Почему ты такой вредный и непослушный?! Уходи! Рьё Учиха безудержно плакал, стараясь поднять толстую балку, придавившую его мать. Он занозил себе обе ладони и исцарапал все ногти до крови, надрываясь из последних сил, но не смог даже сдвинуть этот обломок от их дома, который теперь превратился в груду хлама благодаря технике Сенджу. Всё смешалось, когда они вдвоём бросились бежать с остальными женщинами и детьми. Из неоткуда появился Сенджу, ходуном заходил под ногами деревянный пол, разветвляясь, треща и рушась, а потом огонь, грохот, вой. Рьё пришёл в себя, когда уже худшее свершилось. Страшная балка крепко прибила его мать к земле, не давая вытащить перебитые ноги. Он метался возле матери, вытирая руками слёзы и пытаясь поднять ненавистный кусок дерева, но тщетно. — Пожалуйста, Рьё… — Томоко хватала своего младшего сына за ноги, чтобы тот обратил на её слова хоть каплю внимания. — Рьё, уходи! Ты не сможешь поднять её!.. — Мама! Я не брошу тебя тут одну! — горячо ответил мальчуган, скрипя зубами. — Я вытащу тебя!.. — Даже если вытащишь, это будет бесполезно! Я не смогу бежать, даже встать на ноги мне не хватит сил! Послушайся же меня! Я не хочу, чтобы ещё один мой сын погиб напрасно!.. Рьё опустил глаза на бледное искажённое страданием лицо матери. Умоляющий взгляд впивался в него, прося лишь одного — жизнь для этого несмышлёныша. Мальчуган судорожно сглотнул тяжёлый ком в горле, сердце разрывалось от горя и ужаса. — Мам… Мама… — Уходи, Рьё! Уходи!.. Выполни мою последнюю просьбу, выживи! — Как же я тебя брошу?! Ты умрёшь тут, мама! Я… Я… Я не хочу видеть твою смерть! Не хочу приходить на твою могилу с цветами, как к братьям! Я не хочу этого! Почему ты не понимаешь, мама?! Черноволосая голова мальчика повернулась в сторону, глаза его расширились. Резко он бросился в сторону, и Томоко с облегчением подумала, что у сына появился шанс убежать и выжить. Но она была о своём младшеньком худшего мнения. Рьё наклонился к убитому Сенджу и с какой-то звериной яростью вырвал из руки мертвеца катану. Она была тяжёлой, не подходящей для его детских, нетренированных рук, но он упёрто поднял её и крепко стиснул, а потом вернулся к матери. — Я не хочу, чтобы ты умирала, — ответил он на её удивлённо-испуганный взгляд. — Только трус бросает своих и убегает! А я не трус! — Р-Рьё… — прошептала Томоко, чувствуя, как зрение её становится затуманенным от подступивших слез. Её маленький сын, самый младший из пяти братьев… — Не плачь, мамочка… — Рьё присел с ней рядом и крепко взял её за руки. — Скоро придёт папа, он вытащит тебя, а потом Кохана залечит твои ноги, и ты снова будешь ходить! Как раньше! Томоко печально улыбнулась, склонив голову на колени сына, и тяжело, протяжно вздохнула, понимая, что уже ничего не будет как раньше. — Рьё, сынок… Прижмись ко мне поближе, — попросила женщина. Мальчуган послушно исполнил её просьбу, дав маминым рукам обнять себя, погладить по волосам, по ещё по-детски пухленьким щекам, позволил поцеловать себя в лоб и макушку. Ладонью привлекла Томоко своего младшего сына к себе, незаметно для него глядя на что-то позади. Рьё опустил голову к матери на плечо и услышал её тихий, ласковый голос, будто она рассказывала ему сказку перед сном, когда в доме уже все спят. — Только не оглядывайся, сынок.***
Сенджу не давали им пройти и десяти шагов, чтобы не выскочить откуда-то из-под земли и не напасть. Мадара и Изуна, обнажая своё оружие, бросались в бой, даже если противник был куда крупнее их по габаритам, но и Сакура не оставалась в стороне, защищая двух братьев с тыла. Чакры было вдоволь, и она не скупилась на беспощадные удары. Если сначала она думала, что не сможет сражаться с кланом, выходцами откуда были Первый и Второй Хокаге, то сейчас она даже не думала об этом. Для неё это были враги, готовые убить её и не оглянуться потом на труп. Древесные отпрыски, ветвления были чертовски опасны для них троих. От них было очень тяжело уворачиваться. Ни у кого не было шарингана, чтобы заранее предупредить о надвигающемся куске древесины. Сакура основательно потрепана, но не обращала на это внимания, исцеляя раны двух братьев. Потом же, когда бой на короткое время прекращался, она бралась за свои повреждения, помня наставления Цунаде о том, что ирьёнин обязан оставаться в живых, несмотря ни на что. Однако им стоило спешить. Взволнованный Изуна рвался вперёд больше всех, сильно переживая за свою семью. Поэтому когда на дорогу вышла группа из пяти мокутонщиков, он даже не стал останавливаться и бросился на них, вопя что-то нечленораздельное. — Тупица, погибнуть захотелось, что ли?! Мадаре пришлось броситься вслед за младшим братом. На ходу складывая печати, он применил технику Катона, и пока мокутонщики на неё отвлеклись, схватил Изуну за шкирку и отбежал в сторону. — Изуна, успокойся! — Смачный подзатыльник, и Изуна осоловелыми глазами уставился на брата. — Если ты сдохнешь прямо тут, брату и маме это ничем не поможет! Включай свой мозг! — Ещё один тычок, от которого младший увернулся. — Эй, а я помню тебя! — вдруг воскликнул один из Сенджу. Танто он указывал на розоволосую девушку. — Это ты спасла тогда старика Таджиму! — Ты настолько популярна в клане Сенджу… — криво усмехнулся Мадара, поглядывая на лекаря. — А Мокузай ещё тогда говорил, что нужно её убить, — поддакнул второй. — И выглядишь ты не как Учиха, а всё же на их стороне сражаешься… — Пацанов убить! — командирским тоном приказал самый старший среди их группы. — Девчонку взять живой. — Раскатали губу! — наперебой закричали два брата, прикрывая собой лекаря. — Она наша! — Мы с ними не справимся… — Сакура потянула братьев за руки в сторону. — Нужно уходить! — А куда тут уйдёшь, эти древни повсюду! — Как ты нас назвал, красноглазый змеёныш?! — Подумаешь, нежные какие! — Мадара фыркнул. — Вперёд, не стойте столбами! Сенджу бросились в атаку. На сыновей Таджимы кинулись четверо шиноби, их капитан атаковал Сакуру. Девушку едва успела увернуться от деревянных копий, как Сенджу оказался у неё перед носом. — Я знаю кое-что о тебе, — произнёс он, сверля её взглядом. — Это ты чудесным образом исцеляешь Учиха. Нет ни одного яда, который бы ты не обезвредила. Поговаривают, что ты и мертвецов возвращаешь с того света. — Не доверяйте всему, что говорят, — ответила Сакура. — Если человек умер, его ничто не способно вернуть назад! («Конечно, пока Тобирама Сенджу не изобретёт одну замечательную технику!») — Многое о тебе говорят в нашем клане. Учиха силой держат тебя здесь и заставляют работать на себя? Зачем ты помогаешь им? — Что вам-то с этого? — отозвалась Харуно. — Я ирьёнин, это моя обязанность — поднимать на ноги людей. — Да? — Капитан ехидно вскинул бровь. — Что ж, почему бы тебе не выполнять эти обязанности в клане Сенджу? Девушка стиснула кулак, и в следующее мгновение незадачливому Сенджу пришлось прыжками отскакивать прочь от огромных земляных глыб, которые могли расплющить его, как букашку. Восхищению капитана не было предела. То, что создавали умельцы, владеющие Дотоном, при помощи печатей и долгих тренировок, эта женщина сделала одним ударом кулака, не сложив ни одной печати. Подобного он никогда не видел. «Эта женщина нужна клану. Мы должны её захватить!» Земляной булыжник выбил у него из-под ног почву, и Сенджу, используя чакру, побежал по нему вверх, уворачиваясь от прыгающей, как кошка, розоволосой девчонки, пытавшей его достать. До него доходили слухи, что одному из воинов сломала рёбра и вывихнула плечо эта целительница, и капитану не хотелось кончить бой точно так же. Однако бой закончился так, как он не ожидал. С диким визжащим скрежетом что-то рассекло металл его доспехов и кусающей волной вонзилось в живот. Кровь потоком хлынула изо рта, и капитан, сорвавшись с камней, взлетел в воздух. Крепкие стальные цепи сковали его по рукам и ногам, а потом словно из небытия появились лезвия кама и со зверской ловкостью и силой рассекли его тело на куски. Этим всё и закончилось для капитана небольшого отряда Сенджу. Сакура увидела, как кровавое месиво свалилось недалеко от неё, а рядом приземлилась знакомая высокая фигура девушки с двумя кама в каждой руке, соединёнными удлиняющейся цепью. Это была Фумико. Девушка помахала ей рукой и, переводя дух, крикнула: — Беги за Томоко-сан, а я помогу мальчикам! Я не видела её и сына, когда уводила сестёр! Поспеши и не беспокойся о нас! И беззаботная, вечно чего-то пугающаяся Фумико решительно бросилась на четырёх здоровых мужиков, закованных в доспехи. Сакура решила, что Учиха права. Их промедление может оказаться подобно смерти. Если Томоко и Рьё не перебрались в безопасное место, значит, они по-прежнему тут и нуждаются в помощи. Розоволосая стремглав бросилась вниз по улице к дому Таджимы.***
Хосуто Учиха был удивлён, когда его за плечо схватила крепкая рука его старшего сына Акихиро. Тот сжимал зубами рукоять меча, потому что вторая рука у сына отсутствовала. — Акихиро, сын… Ты уже вернулся? — поражённо спросил Хосуто, не зная, что ещё выдавить из себя. Юноша перехватил меч рукой. — Да. И как вижу, вовремя это сделал. Что происходит, отец? Почему мы позорно отступаем? Как так вышло, что Сенджу застали нас врасплох?! Хосуто на секунду показалось, что здесь не он Лидер целого клана, а его сын. Оправдательные речи едва не слетели с губ, как мужчина спохватился и отрывисто ответил: — Сейчас важнее то, что мы должны отбить это наступление! — Это невозможно! — возразил Акихиро. — Отец, поверьте мне, если мы попытаемся отбиться, то рискуем потерять половину людей. Женщины и дети уже в безопасности, воины тоже могли бы отправляться след за ними, раненные и… — Ты здесь Глава клана, чтобы отдавать такие дерзкие приказы?! — Хосуто угрожающе надвинулся на сына, сверкая чёрными глазами. — Простите меня, отец… — Акихиро виновато-почтительно склонил голову перед отцом. — Я лишь желаю блага для нашего клана. Хосуто мрачно и недовольно оглядел своего наследника. Заметил он отсутствующую руку и глухо спросил: — Миссия прошла успешно? — Да. Реликвия у нас, позже я представлю вам отчёт обо всех наших действиях. Глава клана отвернулся, взглянул по сторонам. Вокруг суетились воины, проносили на носилках раненных и убитых, которых рядами складывали возле уцелевших стен. Между ними сновали лекари и целители. Хосуто тяжко вздохнул и, обернувшись к одному из своих подчинённых, приказал: — Отправьте раненных в безопасное место. Как только все будут доставлены, мы отступим.***
Сенджу стоит прямо над ними, и Рьё понимает, что блеснувший на лезвии падающего на него меча лучик солнца будет последним, что он увидит в жизни. Мальчуган сжимается, боязливо опускает голову и закрывает руками маму. Он так надеется, что меч её не достанет и остановится на нём. Но тут что-то пролетает перед его глазами, и Рьё вздёргивает голову вверх. Он видит Кохану, которая с воинственным криком заносит кулак и бьёт незадачливого мокутонщика. Тот отлетает на несколько метров и, кувыркнувшись в воздухе, замертво падает на землю, получив смертельные повреждения всех органов через толстый доспех. Кохана проводит рукой по лбу, шумно выдыхает и шепчет, наклоняясь к ним: — Ками-сама, чуть не опоздала! Ещё бы немного, и вас бы убили!.. — Кохана! Кохана! Пожалуйста, помоги мне! — Рьё поднимается на дрожащих ногах и снова цепляется за толстую балку руками. — Она придавила ноги маме! — Держитесь, Томоко-сан, сейчас мы всё сделаем! — Но Кохану останавливает цепкая женская рука. — Не вздумай. Бери Рьё и немедленно уходи, иначе вы останетесь здесь и вас убьют, даже не задумавшись. Голос Томоко звучит холодно и решительно. Она готовилась вновь увидеть смерть ещё одного своего ребёнка, и теперь, когда ему был дан шанс выжить, она не собирается его упускать. — Земляной проход закроют, и тогда вам уже не уйти от погони. Ты уже не маленькая и должна понимать, что смерть по глупой смелости не самая лучшая. — Ни одна из смертей не является лучшей! — восклицает Кохана. Взгляд её зелёных глаз блуждает по деревянной балке, словно прикидывая, как её лучше снять с женщины. — Даже если вы и освободите меня, уйти с вами у меня не выйдет. Ног я совсем не чувствую. — Томоко решительно дёргает розоволосую за руку. — Я предпочту умереть, чем жить калекой и обузой своей семье. Кохана на какой-то миг опускает на женщину глаза. На мгновение кажется, что она прониклась словами Томоко. Сейчас она встанет и убежит вместе с Рьё, который надрывает последние силы, чтобы помочь матери. Но вместо этого Кохана отталкивает мальчугана в сторону и, поставив ногу на ребро балки, произносит: — Пожалуйста, ни о чём не беспокойтесь. Я поставлю вас на ноги. Во всех смыслах этого слова. Широкая улыбка исчезает. Сакура, направив в ступню чакру, метко пинает кусок дерева с огромной силой. Он взлетает вверх и, направленный ногой розоволосой, с грохотом и треском падает где-то позади. Ноги Томоко действительно выглядят просто ужасно. Все в крови, опухшие, в пятнах расплывающихся по коже гематом, а что самое ужасное — выглядывающие белые кости в нескольких местах. — Отвернись! — приказывает Сакура побледневшему Рьё, и тот, едва сумев оторвать взгляд от кровавого зрелища, отворачивается. Розоволосая поспешно ощупывает позвоночник и радостно отмечает, что он не повреждён. Вся тяжесть удара пришлась на ноги, которые она сможет исцелить. Девушка уверена, что сил ей для этого хватит. — Кохана… — Томоко берёт её за руку и глухо шепчет: — Благодарю тебя… — Это самое малое, что я могу для вас сделать… — тихо отзывается Сакура. — Кохана! Сенджу! — кричит Рьё, поднимая с пыльной земли катану. Девушка оборачивается и видит, как по дороге навстречу им идёт воин в красных доспехах. Широкая белая повязка завязана вокруг головы. На левом плече висит танто, рядом с ним герб клана мокутонщиков. Он идёт не спеша, но резко и порывисто и направляется прямо к ним. Рьё вскидывает вверх своё оружие, Сакура встаёт рядом, уже готовясь нанести мужчине тонну смертельных ударов, если тот осмелится приблизиться. Чакрой горят её кулаки и ноги, но Сенджу не проявляет какой-либо агрессии по отношению к ним. Вальяжно и спокойно останавливается он перед ними, как-то деловито оглядывая раненную женщину, лекаря и воинственного мальчишку. — Чего тебе нужно, ты, древень?! — Рьё! — сурово одергивает его мать. Только появилась надежда на спасение, а сейчас страх и волнение вновь окутали её сердце. Сенджу вздёргивает брови и поднимает руки, намереваясь сложить длинные узловатые пальцы в печати. Дальнейшее ожидание будет стоить им жизни. Сакура ясно это осознаёт и срывается с места, замахивается и с громким вскриком бьёт. Но её руку крепко перехватывает ладонь мужчины, а потом раздаётся лёгкий и знакомый каждому шиноби хлопок. Невинное «пуф!» режет слух и заставляет девушку замереть нос к носу с шиноби. Ласковый ветер поднимает дорожную пыль, играет её волосами и развеивает дым, откуда появляются знакомые черты лица. — А-Акихиро-сан?!.. — обалдело спрашивает Рьё. — В следующий раз за древня получишь по маковке, — добродушно отзывается Акихиро и переводит взгляд на изумлённое и смущённое лицо целительницы. — Твой удар для меня лучше всяких объятий и приветствий. — Прости, я решила, что ты… — Хорош, правда? Учиха опускает руку девушки и твёрдыми шагами приближается к раненной женщине. — Акихиро-кун, послушай хоть ты меня! Уводи Кохану и… — Не волнуйтесь, земляной проход в убежище открыт, — успокаивает Акихиро Томоко. Голос его звучит твёрдо и уверенно, и женщина сразу же ему доверяется. — Пока все раненные не будут унесены, воины будут сдерживать Сенджу. А теперь, если позволите, я донесу вас. Обопритесь на меня. Лишение руки, казалось, совершенно не повлияло на количество сил Акихиро. Не дрогнув и мускулом, он поднимает женщину единственной рукой, осторожно перекладывает её к себе на плечо, и, придерживая свою ношу, кивает Сакуре и Рьё, чтобы они двигались за ним. Он уводит их дальними проулками, обходными путями доводит до земляного прохода. Там уже их ждут Таджима, Изуна и Мадара. Учихи, удерживающие проход, просят их поспешить, так как последняя партия раненных уже переходит на ту сторону реки. Поблагодарив Акихиро лёгким, но говорящим очень многое кивком, Таджима забирает жену и, отрывисто бросив приказание детям следовать за ним, спускается по земляным ступеням вниз. Кажется, теперь и Сакура попадает в эту категорию, потому что едва Таджима заметил, что розоволосая ещё стоит наверху, он слегка поворачивает голову с немым вопросом в нахмуренных бровях. — Я сейчас спущусь, Таджима-сан… — смутившись, бормочет Сакура, чувствуя себя маленькой девочкой. Ответ его явно не удовлетворил, но Акихиро сказал, что он спустится вместе с ней вслед за последними раненными. — Я за ней прослежу. Таджима, хмыкнув, отвернулся и вскоре исчез в подземной мгле. — Я не маленькая девочка, чтобы следить за мной, — отозвалась уязвлённая Сакура. — Не будь как Мадара, — усмехнулся Акихиро. — Я всё ещё твой капитан, и избавишься ты от меня только после того, как задание будет сдано. — Скажи, Акихиро… — Девушка взглянула на перебинтованный обрубок и тихо спросила: — Как ты можешь складывать печати одной рукой?.. Это же практически непостижимое искусство… — Знаешь, если хочешь выжить в этом мире, тебе и нужно быть непостижимым. — Юноша поправляет здоровой рукой бинты и морщится. — Если у тебя нет в арсенале чего-то, что выходит за обыденные рамки, выжить практически невозможно. Я с детства учился этому, и даже сейчас не так хорошо владею одноручными печатями. Но теперь выбора-то нет, придётся осваивать их на полную. — Непостижимыми… — Харуно наклоняет голову, о чём-то раздумывая. — Знаешь, а ведь ты не прав. Я ведь ещё жива. Учиха кривит губы, явно оценив забавную попытку девушки принизить свои достоинства и способности, которые спасли жизнь ему и многим Учихам, а в будущем спасут ещё больше. Кажется, он переоценивает её и слишком много ждёт. Или может быть… — Ты сама непостижимая. Или может быть это не просто математическая оценка её возможностей?.. — А теперь пошли, я уже вижу раненных… Акихиро спустился на несколько ступеней вниз, не обращая внимание на покрасневшие щёки девушки, но Кохана его остановила. — А как же меч? Тебе отрубили ведущую руку, как же… Учиха закатил глаза и сдёрнул Харуно в подземную пещеру. — Я всего лишь левша, ну что непонятного?