Сквозь паутину времени

      Лето стремительно заканчивалось, однако наперекор всем календарям и расчётам солнце не переставало жарко печь землю, а листья не желали менять своей изумрудной окраски на золотой наряд. Всё так же радовали глаз белые, пушистые облачка в ярком голубом небосклоне, на фоне которого нефритовыми вершинами шумели статные деревья.       Мадара протянул руку и сорвал с одного из деревьев листок. Изумрудный, какой-то волшебно-глубокий оттенок заставил мальчика на мгновение замереть, вглядываясь в тоненькие желтоватенькие прожилки.       «Такого же цвета, как её глаза…»       Он повернул голову. Устало вытянув ноги, под деревом отдыхала Кохана после многочасового перехода. Несколько сумок, плотно набитых всевозможными травками, листочками, корешками, покоились тут же рядом. Да уж, запасы так запасы… Можно с уверенностью сказать, что этого на весь клан хватит с головой.       — Мадарик, ты там чего застрял?       Мадара дёрнулся и незамедлительно ответил, ловко скрывая своё смущение:       — Я не Мадарик! Уже иду!       Ладонь крепко сжала листок, и мальчуган вернулся к розоволосому целителю. Она уже вытаскивала из рюкзака их обед — несколько рисовых лепёшек, неловко вылепленные Коханой из риса онигири, которые Мадара наотрез отказывался пробовать, и немного сладостей, приготовленных заботливыми руками Томоко-сан.       Расположившись поудобнее и развернув на коленях салфетки, Мадара и Кохана накинулись на не очень богатый стол. У каждого создалось ощущение, что последний раз они ели в прошлой жизни, хотя последняя трапеза была рано утром, перед восходом солнца. Не стоит удивляться, что путники были такими голодными — они сделали внушительный крюк по местным окрестностям, собирая растения, которые пригодятся лекарям для изготовления лекарств.       Маленький Учиха тщательно и с жадностью смаковал каждый кусочек, стараясь сэкономить несчастную лепёшку, казавшуюся ему настоящим деликатесом. Не раз на заданиях ему приходилось голодать, и он выработал в себе привычку не проглатывать всё за один присест. Хотя вот Кохана этого явно не умеет. Жуёт так, будто дома за столом сидит и перед ней ещё целая миска моти.       — И куда только ты будешь девать эту траву? — пренебрежительно выдохнул он после того, как оба насытились и передавали друг другу фляжку с водой.       — Извини, если бы зимой всё это росло, нам не пришлось бы это собирать, — пожала плечами Кохана, потягиваясь и жмурясь.       — Нужна она больно…       — Когда умирать будешь, по-другому запоёшь.       — Да кто я такой, чтобы умирать! — фыркнул Мадара, явно оскорблённый таким замечанием.       — Никто от смерти не защищён, даже такие мадарики, как ты! — усмехнулась Сакура, разглядывая своего маленького спутника. — Скоро начнётся осень, и нужно запастись всем необходимым.       — Кохана, кроме нас по лесу ходят ещё десять лекарей и у каждого под две-три сумки для твоей зелени. Когда мы уже отправимся домой?       — Мы отнесём сумки обратно в поместье, а затем пойдём в северную часть леса.       — Это ещё для чего? — недовольно забубнил Мадара, явно не впечатлённый таким поворотом. — В той стороне находятся горы, и почти ничего не растёт. К тому же там уже кто-то ходит…       — То, что мы с тобой будем искать, не найдёшь днём, — загадочно улыбнулась Кохана и вытащила из своей сумки тетрадь в кожаном переплёте. — Это растение распускается только поздно ночью и раз в год.       Заинтересовавшись, Мадара заглянул через плечо лекаря, не теряя, однако, своего недоверия. На открытой странице он увидел зарисованный от руки цветок с белыми лепестками. Вид его был довольно необычен тем, что от крупных и круглых лепестков отходили длинные и тонкие лучики-лепестки, образуя такое своеобразное цветочное солнышко*.       — И что это?       — Это горный лотос. Но у него есть и другое название — Брахма-Камал. Он растёт только в горах и обладает очень полезными целебными свойствами, особенно его лепестки. Так что нам необходимо найти его и сорвать хотя бы один такой.       — Это что же, нам в лесу придётся ночевать?       — Он зацветёт не позднее полуночи, — пожала плечами Сакура. — Так что придётся захватить с собой одеяла, нам предстоит спать в лесу…       — Ну нет, я не согласен! — завозмущался мальчуган, поднимаясь. — Ради какого-то цветочка не спать всю ночь и караулить его! Вот радости-то! Неужто без него нельзя?       — Эта книга из вашей библиотеки, и её автор очень много внимания уделяет особым свойствам лотоса, — возразила Харуно. — Только взгляни, да только его листкам находится по меньшей мере шесть применений, а стебель… Ох, а сам венчик!.. — Мадара лишь в ответ на эти восхищённые восклицания поморщился и что-то забухтел. — Но одна я идти не могу, я рискую заснуть, и пропустить момент цветения.       — А кто тебя одну пустит? Хосуто голову откусит, если с тобой что-то в лесу случится! Тут ведь Сенджу могут бродить или ещё какие-нибудь разбойники!       — Но ведь ты же защитишь меня? — с лёгкой и игривой улыбкой спросила Сакура, прищурившись.       — Я?.. А я… Я… — На какое-то мгновение юный Учиха растерялся, но быстро взял себя в руки. — Конечно! Я своих в обиду не даю!       — Но если тебе не хочется… — протянула девушка, — то я попрошу сходить вместе со мной Акихиро.       Прямое попадание. Возмущению на лице Мадары предела не было.       — С этим занудой ты точной всё пропустишь! Действует лучше любого снотворного! Всё, я иду с тобой! А то снова ты где-нибудь отыщешь неприятностей…       И что-то ещё ворча себе под нос, мальчуган отошёл к наполненным разными травами сумкам и присел рядом, утрамбовывая толстые пучки. Сакура тихонько засмеялась, невольно умиляясь с ворчащего, как старый дед, Мадарика. Она чувствовала приятную тянущую лёгкость и свободу. Её больше ничего не тяготило, и она нисколько не жалела о своём решении. Наоборот, теперь она все сильнее и чаще убеждалась в том, что это единственно верный и правильный выбор.       В конце концов, ей стоит вспомнить уроки истории в Академии. Благодаря чему появилась Деревня Скрытого Листа, её любимая Коноха? Только через союз двух великих кланов — Сенджу и Учиха. Хаширама и Мадара заключили мир, основали деревню, а потом и все остальные страны сделали точно так же.       «Если исключить эмоции, стоит подумать о том значении, которое он оказал на историю. Может, и я бы и не родилась, кабы не этот чертёнок!»       Конечно, никто не говорит, что Мадара оказал только положителньое влияние на ход истории. Вспомнить хотя бы нападение Девятихвостого Лиса в первый раз! Но и сказать, что мир стал бы лучше, не родись этот Учиха, тоже нельзя.       «Время не так просто, как кажется. Все в нём взаимосвязано, переплетено. Убери одно событие, и всё пойдёт совсем по-другому. Что-то не изменит главного в истории, но изменит суть. Чёрт, это так всё сложно. Наверное, придется заводить для таких случаев дневник…»       Их привал не длился долго. Вскоре они собрали все сумки с травами и двинулись в сторону деревни. Галочками Сакура отметила в своём журнале травы, что они собрали, и понадеялась, что все те лекари, что разбрелись по округе тоже что-нибудь набрали.       — Календула… Лён… Бессмертник…       Мадара косо поглядывал на бормочащую Кохану. Как порой его раздражала её усердие и занудство, когда дело касалось врачевания. Для него это всё было слишком нудно и скучно, и мальчуган откровенно не понимал, что в этом может интересного? Вот и сейчас, она вместо того, чтобы прибавить ходу, черепашьими шажками плетётся позади него и бубнит себе под нос какие-то названия.       — Почему хоть иногда ты не можешь побыть как Фумико… — буркнул Мадара.       — А? Что ты сказал?       Послышался вздох, а потом возглас розоволосой, когда из её ладоней вылетел блокнот.       — Я говорю, что ты слишком много времени уделяешь своей траве.       — Ну Мадара! Отдай сейчас же!       — Только после того, как вернёмся в поместье, иначе мы так с тобой до утра идти будем и не дойдём. И твои лотосы завянут, не принеся толку.       — Ух, противный бес, отдай, кому сказала!       Ноги Мадары вдруг оторвались от земли и бесполезно заболтались в воздухе. Маленький Учиха возмущенно выдавил из себя какой-то возглас. За шиворот его, как котёнка, держала Кохана вместе со всеми сумками, при этом нисколько не напрягаясь.       — Ты ещё хочешь поспорить? — таинственно-загробным голос пропела розоволосая, щуря зелёный глаз.       Отчего-то Мадаре стало не по себе. Невовремя вспомнилось, как девушка одним ударом способна прихлопнуть. Но при этом… Она сейчас была так близко к нему, он мог соприкоснуться с ней лбами. Два с грозным задорством сверкающих глаза так и притягивали его. Что это за дзюцу такое? Не могла же она шаринганом овладеть!       — Я не слышу ответ!       Мягкая улыбка, и очарованный мальчуган протягивает ей её журнал с названиями растений. Розоволосая улыбается ещё шире, ставит его на землю и ладонью треплет по чёрным непослушным волосам. Нежные прикосновения для него всё равно, что валерьянка для кота.       Кохана бодро зашагала дальше, больше не утыкаясь в блокнот носом. Видимо, решила, что лучше заняться такой кропотливой работой дома и не провоцировать вредного Учиху на другие шалости. Мадара же отоперело стоял на месте, потерявшись в пространстве. Однако долго стоять на месте не стоило, можно привлечь внимание розоволосого лекаря. А ему очень не хотелось, чтобы она заметила его румянец на скулах…

***

      Танто бесшумно обрушилось на бесчувственный и истерзанный долгими тренировками манекен. Почти в это же мгновение вонзились в вытесанную из дерева куклу несколько кунаев. Если бы это был настоящий человек, то попадание принесло бы ему моментальную смерть.       — У тебя так здорово получается, Акихиро-кун!       Разворот, и катана беспощадно рассекает деревянное чучело напополам. Плохо, раньше этот удар выходил у него быстрее. Впрочем, в то время у него и рук было две.       Акихиро с металлическим лязгом отправляет сначала катану, а потом и танто в их ножны и оборачивается. На пороге додзё стоит Фумико, и юноша этому ничуть не удивлён. Теперь она почти каждый день ждёт его после долгих утренних тренировок.       — Здравствуй, Фумико, — сдержанно здоровается Учиха и прикладывается к баклажке с холодной водой.       Девушка стесняется и смущённо улыбается. Ей лестно любое проявление его внимания к ней. Даже это холодное приветствие заставляет её расцветать. Она нерешительно заходит в додзё, любуясь крепкой и широкоплечей фигурой своего возлюбленного. Обычное чёрное кимоно для занятий с длинным рукавом подчёркивает его хорошо натренированное тело. Акихиро несмотря ни на что остаётся таким же мужественным и прекрасным, даже пустой рукав, привязанный ремнём к телу, ничуть не портит его.       Учиха замечает, что на него направлен пристальный взгляд, и сам невольно бросает на Фумико взор. Сегодня она одета в более красивую и женственную одежду, ни дать ни взять на смотрины оделась. Акихиро усмехается в баклажку и, напившись вдоволь, проговорил:       — Как твой отец, Фумико? Я слышал, болеть стал часто.       — Болезни ему не страшны, — широко улыбнулась девушка. — Мой отец ещё всех нас переживёт! Я… Я заждалась тебя, Акихиро-кун…       Каждая их встреча начиналась с этой фразы. Учиха подавил в себе вздох и закатывание глаз к потолку.       — Не стану заставлять ждать тебя ещё больше. Кажется, ты хотела вчера со мной поговорить о чём-то очень важном. Сожалею, вчера я был с отцом на совете старейшин.       — Да-да, я знаю об этом! — закивала девушка. — Ничего страшного, ведь сейчас у нас будет целый день для того, чтобы поговорить.       — Верно. Идём.       Они вместе выходят во двор тренировочного полигона, где многие Учихи от мала до велика посвящают свободное время тренировкам и отрабатыванию техник. Акихиро оглядывает знакомых, видит среди них Таджиму вместе с младшим сыном за отработкой Катона. Юноша улыбнулся: Рьё получил от него и от Коханы отдельную похвалу, и отец семейства был очень горд, что уже и младший переступает порог детства. Но двух неразлучных братьев — Мадары и Изуны — Акихиро не замечает.       Они выходят на улицу, и Фумико тихо спрашивает:       — Куда пойдём?..       — К пруду. Он недалеко от поместья, и там не будет лишних ушей.       По дороге они идут рядом друг с другом, и некоторые Учихи с улыбками провожают их взглядами. Все уже, кажется, в курсе их «отношений». Что понимали остальные под этим словом, Акихиро не представлял, потому что что-то необычного и выходящего за рамки он ни разу за собой не замечал. Пускай отец с Тсубасой мечтают и думают о чём хотят, но он не собирается подчиняться их будущим планам. Поживём-увидим, сейчас в их с Фумико прогулках нет ничего плохого.       Вдруг со стороны ворот раздаются два знакомых весёлых голоса. Фумико оборачивается в другую сторону и радостно машет рукой Кохане и Мадаре. Розоволосая отвечает ей таким же помахиванием, и парочка, под завязку забитая всякой зеленью, подбредает к двум Учихам.       — Ого! Вижу, у вас очень богатый урожай! — восхитилась Фумико, открывая одну из сумок. — Тяжело, наверное, это всё собирать?       — Ты не представляешь как, — бухтит Мадара, морщась. — Ты только взгляни на мои руки, я похож на какого-то знахаря!       Мальчуган показывает всем свои ладони, покрытые грязно-зелёными пятнами, особенно на пальцах.       — Надо почаще отправлять тебя на подобные задания, — хмыкнул Акихиро. — Глядишь, ковыряние в земле приучит тебя сидеть на попе ровно.       — Прикрой своей культяпкой рот, Акихиро, — рыкнул в ответ уязвленный мальчишка.       — Мадара! — в один голос вскрикнули девушки.       Но Акихиро только шире усмехнулся. Его уже дано перестали мучить угрызения насчёт потерянной конечности. В конце концов, он лишился её не по глупости, не по пьяни и не в плену. Его рука, возможно, сгинула вместо кого-нибудь из его отряда. И Акихиро не желал даже допускать мыслей о своей телесной недостаче. Он по-прежнему шиноби клана, ничьё отношение к нему не изменилось, потому что сейчас война и подобные потери не редкость, даже наоборот какая-то заслуга.       Поэтому Учиха поднял здоровую руку и помахал перед лицом Мадары ладонью:       — У тебя есть рука, вот ты и бесишься.       Несколько мгновений все ошарашенно молчали, а потом послышалось цыканье Мадары:       — Вот же шпала… Тебе голову отруби, так ты всё равно язвить только так будешь.       — Я бы рассказал чем, но не при дамах, редиска.       — Что?! Почему овощ?!       — Потому что ты овощ, — незлобливо протянул Акихиро и прищурился. — К тому же я обещал, помнишь тогда, у Храма?       Мадара нахмурился, вспоминая слова своего капитана.       «Задержишь этого старика — перейдёшь из пиндосов в разряд редисок. Если тебе, конечно, не слабо.»       — Впрочем, если тебе так нравилось погоняло «пиндос», я с удовольствием его верну.       — Мне оказалось не слабо, как видишь, — гордо отозвался Мадара, сложив руки на груди. — Тот Сенджу мёртв, и все мы живы.       — Редискам всегда везёт.       Мальчуган и взрослый парень обменялись испытывающими взглядами и вместе усмехнулись. Сакура невольно улыбнулась, глядя на этих двоих. Похоже, ни один из них жить бы не смог без шуточек и подколов в сторону другого.       Фумико, нетерпеливо переминавшаяся где-то за спиной Учихи, дёрнула его за пустой рукав.       — Акихиро-кун…       — Сейчас пойдём. — Юноша оглядел Кохану и Мадару и кивнул в сторону лазарета. — Тащите, чувствую, тебе, Кохана, и до ночи всей этой травы не перебрать…       — Эта трава вам потом всем жизни спасёт!.. — начала было возмущаться лекарь, но её перебил Мадара: — Плохо чувствуешь, шпала. Мы с Коханой вечером отправимся за ещё одним цветком.       Акихиро недоумённо вздёрнул бровь, повернув голову в сторону Коханы, ожидая объяснений.       — Он правду говорит, — кивнула девушка. — Горный лотос цветёт только ночью, а его лечебные свойства нам очень пригодятся.       — Тебе нельзя уходить одной. Ты знаешь правила клана.       — Но я не одна!       — Вот именно, не одна! — вспылил Мадара.       — Ты забыл, что сегодня ты с отрядом отправляешься на ночную вылазку? — Суровостью в глазах старшего шиноби можно было резать вены.       — Вылазка? — Мадара вскинул глаза к небу, вспоминая. Вдруг лицо его вытянулось, и он тихо взвыл, закрыв голову руками. — Чёрт подери, вылазка!!! Я и забыл о ней совсем!!!       — В следующий раз ты забудешь, против кого воюешь и как складывать печати. — Акихиро, не терпевший такой непозволительной для шиноби безалаберности, покачал головой. — Поэтому советую тебе идти домой и передохнуть.       — А как же Кохана?.. — тихо спросил мальчуган, растерянно смотря на огорчившуюся розоволосую лекаршу. — Может, с ней пойдёт…       — Раз эти цветы настолько важные, то я могу отправится с тобой. Это лучше, чем если ты отправишься туда одной и где-нибудь заплутаешь.       Кохана удивлённо посмотрела на сына лидера клана и широко улыбнулась.       — Большое тебе спасибо. Ты правда окажешь мне большую услугу.       Фумико стиснула в широких рукавах кимоно кулаки, но сдержанно промолчала, как и положено настоящей Ямато-надэсико**. Её воздушное и лёгкое настроение неожиданно скатилось куда-то вниз, мгновенно отяжелев. Грудь придавило противное скребущее чувство. А эта широкая улыбка розоволосой, её светящиеся глаза… Наверняка радуется, что представится возможность провести столько времени вместе с наследником, да ещё и ночью.       Дочь Тсубасы поджала губы в тонкую линию и стрельнула недовольным взглядом в Акихиро, надеясь, что там увидит хотя бы мнимое огорчение. Но нет, её горячо любимый не был нахмурен или недоволен. Фумико ещё больше расстроилась и опустила голову.       Но не только девушка была недовольна обернувшимся положением дел. И если она это скрывала под личиной равнодушия и улыбки, то Мадара даже не делал попыток спрятать своего раздражения. Он не успел предложить кандидатуру Изуны, как эта трость выдвинула себя. Как же всё неудачно складывается: вылазка, свободное время у этого выпендрёжника… Да, сегодня явно не его день.       — Мадара, ничего страшного, если со мной…       — Да мне плевать. Хоть ночевать не придётся среди всяких букашек и комаров.       Мальчуган, раздражённо поправив лямки сумок, порывистыми и быстрыми шагами пошёл в сторону госпиталя, не попрощавшись с остальными.       Сакура виновато прикусила губу, сообразив, что Мадара теперь сильно на неё обидится. Неужели его так сильно зацепило то, что он не пойдёт с ней за каким-то там цветком? Но он же сам говорил, что не хочет и ему не доставляет радости идти куда-то в горы ночью…       — Отойдёт, — произнёс Акихиро, глядя в след исчезающей фигурке. — Мадара никогда не отличался спокойным и усидчивым характером. Даже боюсь представить, какой человек из него в будущем получится. Что ж, Кохана, до вечера. Встретимся у ворот. — Он шутливо отсалютовал розоволосой и кивнул Фумико. — Пойдём, мы и так слишком задержались.       Девушка с неохотой и рассеянностью ему кивнула и двинулась следом за ним, напоследок бросив на лекаря недолюбливающий взгляд. Почему-то теперь слова отца ей казались более правдоподобными.