***
Тяжёлая задача, которую с такой лёгкостью вульгарный юнец перед ним поставил, была выполнена на половину — Хосуто Учиха и Тайхама Сенджу прислали свои согласия на то, чтобы встретиться с советником самого Даймё для обсуждения важного дела, но, естественно, ни тот, ни другой даже представить себе не могли, что столкнутся нос к носу. Конфликт едва удалось предотвратить. Шиноби, не меняя выражения лиц, похватались за оружие, едва увидели членов вражеского клана. Кайоши лишь скорбно вздыхал, слушая язвительный обмен любезностями, и считал, что Иоширо с такой охраной обречён — достаточно было маленькой искры, чтобы вспыхнул пожар и завязалась потасовка. Однако он вспомнил, что Даймё не просто так приближал к себе оба клана. Щедрые награды, поощрения, приглашения на столичные торжества — всё делалось для того, чтобы кланы не увели из-под носа завистливые соседи. И это работало — уже несколько десятков лет Учиха и Сенджу нанимались исключительно Даймё страны Огня, жили на территории его страны, в то время как соседи безрезультатно пытались переманить таких сильных союзников на свою сторону. К тому же угроза Такео прозвучала достаточно убедительно и придавала трусоватому советнику смелости. Кайоши, любезно улыбаясь, призвал двух Лидеров к спокойствию и порядку, благодаря чему едва не лишился головы и разума — Тайхама направил на него меч, а Хосуто пронзил горящим шаринганом старика насквозь. Последний с тоской подумал, что Ками наказывает его за все грехи, и решил, что больше никогда не будет посещать публичные дома, только бы эта встреча закончилась успешно. Хосуто, пробежавшись взглядом по худощавому старикашке и обнаружив регалии советника, а так же ощерившуюся мечами стражу за его спиной, прищурился и перевёл взгляд на Тайхаму. Тот же, заметив, что направил меч на особу, занимающую при дворе Даймё высокую должность, едва заметно кивнул сопернику и со свистом спрятал клинок в ножны. Кайоши облегчённо выдохнул, предложив обоим ослабевшим голосом пройти за ним для объяснений цели их прибытия. Лидеры вновь переглянулись, снова кивнули друг другу, без слов о чём-то договариваясь, и вместе, плечом к плечу, направились следом за советником в окружении стражи. Меньше часа понадобилось Кайоши для того, чтобы ввести Хосуто и Тайхаму в курс дела. Тщательно подбирая слова, изворачиваясь и хитря, как это умеет каждый, кто прожил при дворе достаточно долго, советник начал рассказ с событий, которые начали происходить полгода назад, когда Даймё на всю страну объявил своего наследника — Иоширо.* — Младшего? — не удержал своего вопроса Тайхама. — Выбирают достойнейшего, — ответил Кайоши. — Даймё сам назвал его имя. Хосуто мрачно промолчал. Достойнейший наследник остался не у дел, а старика-Даймё настигла печальная участь приобрести маразм на склоне лет. Далее последовало перечисление следующих одного за другим страшных покушений — Иоширо травили в собственных покоях, подрывали мост, по которому едва не поехала его повозка, нападали бандиты, и даже наложница, с которой развлекался любвеобильный наследник, перерезала бы ему горло, если бы юноша не проснулся и не остановил её. Все вокруг будто стали ему врагами, все словно желали гибели для будущего Даймё. Тогда нынешний правитель, опасаясь за своего наследника, принял решение отправить сына в одну из маленьких провинций, подальше от дворца. Тайхама хмыкнул. Кажется, он догадывался о заказчике всех этих покушений. Только одному человеку во всей стране была очень выгодна смерть Иоширо. Но в тот день, когда младший сын был переправлен в свой новый дом, Даймё неожиданно слёг. Паралич сковал всё его тело, и несчастный едва мог ворочать языком, был очень слаб и беспомощен, потому временно опека над младшим братом и всем государством перешла в руки старшего сына — Такео. Обоих юношей, разница между которыми в возрасте составляла всего шесть лет, связывали крепкие братские чувства. Такео всегда очень трепетно относился к Иоширо, и, когда над ним нависла угроза смерти, взял на себя заботу о благополучии брата. — Мой господин и направил меня к вам с предложением, — подводил итог своей долгой речи Кайоши. — Он готов щедро заплатить за каждого воина, который будет принимать участие в защите Иоширо-сама, но только с тем условием, чтобы клан Учиха и клан Сенджу работали совместно. Только от ваших действий будет зависеть жизнь будущего Даймё. И ваша поддержка не будет им забыта. Советник замолчал и, поклонившись, вышел из комнаты, позволив Лидерам обдумать его предложение. Меньше всего ему хотелось сидеть рядом и быть свидетелем их разговора. Шиноби никогда не любили, чтобы посторонние вмешивались в их дела. Влезать же в войну Учиха и Сенджу равносильно самоубийству. Условия сделки были очень выгодными — высокая плата и благоволение двора нынешнего и будущего Даймё, к тому же в случае успеха им могут даровать ещё и новые территории. Только вот требовалось сделать то, что не делалось со времён Индры и Ашуры Ооцуцуки — заключить перемирие и стать союзниками. Ни Хосуто, ни Тайхама не могли сказать, как отреагируют на эту новость члены клана — работать с заклятым врагом смерти подобно. Но отказ может повлечь ещё более неприятные последствия, чем просто недовольство отдельных шиноби. Выгода была очевидной. К тому же оба понимали, что сын Даймё идёт на такие чудовищные траты, как найм сразу двух кланов, потому, что противостоять силе Сенджу способны только Учихи и наоборот. Если нанять кого-то одного, противник — кем бы он ни был — тут же наймёт другого. Когда же два клана встанут на одну сторону, одолеть их будет практически невозможно. Ещё не появилось людей, равных им по силе. В комнате несколько минут царила тишина, пока Тайхама, подняв на противника глаза, не произнёс: — Что скажешь, Хосуто? — Я согласился бы без промедления, не будь здесь тебя и твоих людей, — отозвался тот. — Когда сам Даймё нанимает клан, это всегда сулит выгоду. Грех упускать такую возможность. — Мне не больше твоего нравится сотрудничать, но всё звучит слишком хорошо, чтобы отказываться. — Тогда с этим вопрос решён? — Боюсь, что да. Цель оправдает средства. — Увидеть физиономии твоей охраны, когда ты объявишь о своём решении, дороже всей этой миссии, — беззлобно усмехнулся Хосуто. — Переживут, — поморщился Тайхама. — Но едва всё это закончится, не жди пощады. — Я слышу это на протяжении тридцати лет, стоит придумать что-нибудь новое. — Скоро для тебя это закончится, слышал, что твою болезнь не способен остановить ни один лекарь. — Уверен в правильности своих слов? — Хосуто скривил губы в усмешке, и Сенджу поморщился — как он мог забыть о розоволосой целительнице? — К тому же время отняло не только моё здоровье. У тебя же оно забрало и всех наследников. — У меня всё ещё есть дочь, — отрезал Тайхама резче, чем бы ему самому хотелось. — И уж лучше женщина во главе клана, чем калека. Хосуто, умело подавляя гнев, взглянул на противника, до боли в челюстях стискивая зубы. Он ненавидел этого надменного Сенджу всеми фибрами души, и мысль о том, что какое-то время им придётся работать бок о бок, убивала Учиху. Собственно, он мог с уверенностью сказать, что Тайхама чувствует к нему то же самое — взгляд карих глаз был полон презрения и ярости. — Ты сам знаешь, что говоришь ерунду, — проговорил Хосуто. — Ни один старейшина не поддержит её. Её выдадут замуж за достойного человека, который встанет на твоё место, и Сенджу придёт конец. Всем прекрасно известно, что становится с кланом, раздираемым борьбой за титул Главы. Твои внуки никогда не будут иметь той силы, что и у тебя. Их не будут воспринимать всерьёз, их власть — пустая формальность, не более. — Для Учихи ты слишком много говоришь, — прошипел Тайхама. — Лишь потому, что не могу оголить меч и поговорить на другом языке, — хмыкнул лидер Учиха и пренебрежительно взмахнул ладонью. — Но ты прав, наша беседа лишняя трата слов. Не нам диктовать правила нашему заказчику. — Кто платит, тот и музыку заказывает, — кивнул Тайхама, усмехнувшись. Пауза, в которую оба Лидера снова пересеклись взглядами. А потом ладони заклятых врагов встретились в крепком рукопожатии. Жест мира, жест союза, жест дружбы, но даже здесь каждый стремился одолеть противника, без слов, без оружия, только взглядом и хваткой рук. Рукопожатие длилось недолго, какие-то доли минуты, и было поспешно разорвано, будто и Хосуто, и Тайхама совершили что-то позорное. Наверное, для обоих это так и выглядело — в страшном сне подобное присниться не могло. Но временный союз был заключён. Им не требовались для этого официальных документов и позволения правительства. Достаточно того, что они сделали. Это их война, и только они решают, когда она закончится. — Как думаешь, сколько продлится этот фарс? — спросил Тайхама после короткого молчания. — До тех пор, пока достопочтенный Даймё не отдаст богу душу, — пожал плечами Хосуто. — Тогда его место займёт Иоширо, и всё должно нормализоваться. Либо пока опасность, по меркам старшего наследника, не минует. — Тебя не удивляет, что был выбран именно он? — Это их дело, на кого оставлять страну. Нам, шиноби, всё равно, на кого работать. Нам платят, и этого достаточно, не так ли? — Согласен. Но всё-таки уже столько лет мы на стороне Даймё Хи но Куни. — В стране прекрасный климат, богатая земля, и платят сполна. — Хосуто усмехнулся. — К тому же ему абсолютно всё равно на наши распри. Другие же пытаются подмять все кланы под себя. Учиха не служили и никогда не будут служить только одному правителю, если это невыгодно. — Такие пошли времена, — вздохнул Тайхама. — Верность и преданность ни во что не ставится. — Как будто раньше было по-другому. — Лидер клана Учиха нахмурился. — Союзы рушатся и вновь создаются, клятвы даются и не выполняются. — Однако клятва смертельных врагов явно не вписывается в эти рамки. — Нелегко это признавать, но сейчас я доверяю тебе больше, чем Хагоромо. Тайхама опешил от такого заявления и бросил взгляд на Хосуто, думая, что тот просто издевается, однако ничего в бледном лице мужчины не выдало и тени насмешки. Фусума раскрылись, впуская Кайоши в комнату. Услышав, что Лидеры кланов готовы сотрудничать на благо страны Огня, советник мысленно отпустил богам молитву, благодаря за благосклонность и посланное ему красноречие, совершенно не понимая, что от его слов совершенно ничего не зависело. Кио, стоявший всё это время под полом комнаты, в которой происходил разговор двух Лидеров, усмехнулся под маской. Всё складывалось так, как он и планировал.***
— Акихиро-сама! Занесённая рука с катаной в два счёта выбила из ладоней Рьё меч и опрокинула мальчишку на землю, наставляя кончик на его горло. — Смерть. — Акихиро беззлобно усмехнулся и, воткнув катану в землю, помог своему ученику подняться. — Ты делаешь успехи. — Это было очень круто, Акихиро-сан! — восхищённо заявил Рьё, во все глаза смотря на однорукого юношу, который как раз обернулся к подбежавшему к нему слуге. — Акихиро-сама! — Мужчина поклонился. — Вас хочет видеть один человек. Он говорит, что прибыл из столицы с поручением от Даймё. — Вы предупредили, что отца нет в поместье? — Да, но он сказал, что ему не нужен Лидер. У него разговор именно к вам, Акихиро-сама. Он ждёт у вашего дома. Акихиро нахмурился и обернулся к застывшему Рьё. — На сегодня всё. Ты очень хорошо справляешься. Продолжай в том же духе. — Конечно! — зарделся от гордости Рьё и широко улыбнулся. — Я вас ни за что не подведу! — Не переусердствуй, герой, — усмехнулся юноша, отправляя катану в ножны. — Возвращайся домой. Акихиро быстрым шагом вышел с полигона, за ним торопливо засеменил слуга, рассказывая, что странный посланник появился один, без сопровождения, посреди дороги, подошёл к воротам поместья вальяжно, как к себе домой, и нисколечко не дрогнул, когда на него направились клинки, по крайней мере, пяти мечей. Тот спокойно потребовал встречи с сыном Лидера, заявляя, что прибыл лично от Даймё с важным сообщением, без лишних церемоний сдал оружие и остался на ступенях дома в окружении охраны, которая его будто и не заботила вовсе. Если бы не печать самого Даймё, которую предъявил неизвестный, его вряд ли кто-то стал слушать дольше минуты. Посланники Даймё не прибывают в одиночку. Их сопровождает конвой хотя бы из троих человек, они не приходят пешком. Они не просят встречи с сыном Лидера, когда сам Лидер твёрдо стоит на ногах и здравствует. Либо этот парень проходимец и лгун, либо дело настолько важное и срочное, что своего поверенного Даймё отправил в путь одного. Отец отбыл рано утром, когда накануне получил приглашение из дворца, и Даймё должен был прекрасно знать, где находится Лидер Учиха. Посылать кого-то к его сыну было неразумно и подозрительно. Или что-то произошло? Отцу стало плохо? Он погиб? Или попал в плен? Или во дворце произошло покушение или ещё что-то более страшное? Нет смысла гадать и лишний раз себя волновать. Поэтому Акихиро, решительно шагая к своему дому, лишь аналитически пытался понять цель визита, но пока ему это не удавалось. Если бы с отцом что-то произошло, его ястреб был бы уже в поместье с известием. Завидев его, воины расступились, и Акихиро увидел сидящего на ступеньках его минка человека. Светловолосый, приятной внешности, в ничем не примечательной одежде, которая могла быть почти у каждого служащего дворца Даймё. Человек поднялся и почтительно склонился, нисколько не волнуясь. На лице была только вежливая улыбка и абсолютное спокойствие. — Приветствую, Акихиро-сама! Прошу меня простить, если моё появление отвлекло вас от ваших забот, но у меня очень важное дело. — Посланник Даймё, если я правильно понял? — вскинул бровь Акихиро, придирчиво оглядывая прибывшего. — Всё так, господин. Моё имя Шото. Если позволите, мы можем поговорить наедине? Воины перевели взгляд на высокую фигуру будущего Лидера клана, ожидая его приказа. Им было безразлично, кем является этот Шото, откуда пришёл и кем был послан, одно слово Акихиро — и «посланник» будет вышвырнут за пределы поместья с вспоротым животом. Сам же сын Главы чувствовал, что во внешности светловолосого мужчины ему что-то не нравится, но жестом отпустил стражу и пригласил гостя в дом. Шото шёл впереди под бдительным взглядом хозяина, и стоило только обоим оказаться в просторной комнате за закрытыми фусума, как холодное лезвие прижалось к горлу гостя, тонкой и острой полоской давя на шею. — Как грубо, — ничуть не растерявшись, произнёс Шото, скашивая взгляд на руку, держащую кинжал. — Вы всех гостей встречаете подобным образом? — Только самозванцев, — ледяным тоном отозвался Акихиро. — Ничего личного. Просто мера безопасности. Кто ты и что тебе нужно? — Мне позволят объясниться? — в голосе Шото скользнуло явное удивление. — Если будешь заговаривать мне зубы, не получишь и этого, — отрезал Учиха и сильнее прижал лезвие к горлу светловолосого мужчины. — Ну, отвечай. Шото вздохнул. Да, он явно не ожидал, что пройдя несколько постов стражи и просидев с личным конвоем полчаса, его раскроют без всяких предисловий. — Я всё объясню. Только опустите кинжал. Если бы я хотел вас убить или совершить ещё какую-нибудь глупость, то уже бы сделал это. Клянусь, что ни вы, ни ваши люди не пострадают. Я пришёл сюда по приказу своего повелителя, потому что он считает, что только вы сможете помочь ему. — Очередная ложь? Акихиро медленно вышел из-за спины Шото, не опуская руки, и тот увидел, что чёрный цвет глаз молодого человека превратился в ярко-алый шаринган. Три томоэ в окружении багровой радужки. Шото никогда до этого не встречал членов клана Учиха, впервые видел легендарное додзюцу и мог с уверенностью сказать, что страшнее этого не существовало ничего на свете. — Ты — шиноби, — спокойно констатировал Акихиро. — Ты надеялся, что шаринган не распознает Хенге**? Твоё имя, твоя внешность, вся твоя история — выдумка. Тебе потребуется всё твоё красноречие, чтобы переубедить меня. — Будьте уверены, что я это сделаю, — уверенно сказал Шото. — Вы правы. Я шиноби, и всё, что вы перед собой видите — сплошная ложь. На самом деле ни у кого из шиноби нет ни имени, ни голоса, потому что мы — оружие в руках тех, кто нам платит. Какая разница, кто я такой, как выгляжу, важно лишь то, что я делаю. Преданно и верно служу своему повелителю. Я не работаю на Даймё. Мне нет дела до умирающего старика, получившего удар, развлекаясь в постели с тремя молодыми наложницами, и до его сына, развратника и пьяницы, который уничтожит страну своей глупостью, едва получит титул Даймё. Для меня это безразлично, лишь благополучие моего господина, лишь его семья имеет для меня первостепенное значение. — Ты слишком болтлив для шиноби, — поморщился Акихиро. — Я всего лишь призвал всё своё красноречие, как вы и просили, — усмехнулся Шото. — Не перебивайте меня, Акихиро-сама, наберитесь терпения и дослушайте. Вы — будущее своего клана, вы поведёте его вперёд, и вы как никто другой должны желать ему процветания. И только мой повелитель обеспечит вам это. Акихиро нахмурился, пока неизвестный шиноби продолжал: — Так уж вышло, что интересы моего владыки и скорая смена власти совпали. И если юный господин Иоширо-сама станет Даймё, семья моего владыки будет уничтожена. — Опальные? — спросил Учиха. — О нет, Акихиро-сама, — покачал головой Шото. — Далеко нет. Но его семье грозит смерть. За Иоширо-сама охотятся, на него совершалось множество покушений, и повелитель надеялся, что хотя бы одно из них сможет унести жизнь этого ничтожества, но ему везёт, как всегда везёт мерзавцам. Ничего не вышло. — Твой господин покушался на жизнь сына Даймё? — от такой наглости и безумства Акихиро стало не по себе. — Я не скажу вам больше, чем нужно, Акихиро-сама, — покачал головой Шото с улыбкой. — Даймё очень боится за жизнь своего наследника, ведь именно его он назначил своим преемником, поэтому принял решение отправить сына подальше от дворца, в провинцию в качестве наместника. Такео-сама, старший сын, предложил нанять для охраны и защиты брата шиноби, внедрить их не только в стражу поместья, но даже в качестве слуг, только бы максимально обезопасить жизнь Иоширо-сама. Вы знаете, какие кланы для этого выбрались? Акихиро замялся, не зная, что сказать. В Хи, но Куни проживало множество кланов, и Такео мог назначить любой. И в ту же секунду пришло озарение — отец получил приглашение из дворца Даймё неспроста, за этим что-то крылось. — Учиха?.. — Верно, — улыбнулся Шото. — А также те, кто способен им противостоять — клан Сенджу. Глаза Акихиро расширились, и рука с кинжалом дрогнула. — Ваш отец и Лидер клана Сенджу сейчас сидят вместе, в одной комнате с советником Даймё и обсуждают, каким образом обеспечить защиту провинции. — Отец никогда не пойдёт на это!.. — Но в голосе Учихи чётко проскальзывала неуверенность. Отказать правящей семье — вершина глупости. Даймё этого не забудет. — Уже пошёл, — отозвался Шото. — Среди слуг у меня есть свой человек, и он доложил мне, что Сенджу и Учиха на короткое время объявили перемирие. Только на время защиты Иоширо-сама. Подумайте сами, Акихиро-сама, вы будущий Лидер. Такое предложение сулит сплошную выгоду. Потерпеть людей, которых ненавидишь всю жизнь, ради такой платы… — Допустим, — придя в себя, проговорил Акихиро, всё ещё не веря своим ушам. — Допустим, что вся эта история правдива. Её в любой момент можно проверить, и тебе нет резона врать. Твой господин задумал убить наследника и посылает тебя к нам, уже нанятым самим Даймё? Он надеется, что сможет перекупить нас? Мой отец никогда на это не пойдёт. Шиноби — оружие, но оружие, верное своему нанимателю. — Вы же такой проницательный, — с лёгкой укоризной в голосе произнёс Шото, — и так мелко смотрите. Взгляните выше. Мой повелитель преследует всю ту же цель — убить Иоширо-сама. Ему не нужен целый клан для этого. Всего лишь одна женщина, одна из Учиха, которая будет молчать и делать то, что ей прикажете вы. — Ты держишь меня за кретина? — яростно прошипел Акихиро, сжимая рукоять кинжала. — Уже тот факт, что вы обратились именно ко мне, а не к Лидеру, говорит о том, что репутация клана может быть уничтожена! Твой господин всерьёз думает, что я пойду на это? Плести интриги за спиной отца, за спиной Даймё и его детей, чтобы получить на три золотых монеты больше, чем нам уже обещали? Опуститься в глазах Сенджу до уровня тех, кто даже перед худшим врагом не может держать слова? Акихиро опустил руку и сжатым кулаком с размаху ударил ничтожного шиноби по лицу. Тот кубарем свалился на стоящий низкий стол, перевернув его. С грохотом разбились стоящие на нём чаши и кружки, и Шото лишь каким-то чудом не потерял созданную чакрой внешность. У этого паршивца явно были огромный запас и безупречный контроль над ней. — Убирайся туда, откуда пришёл, и молись, чтобы ни Даймё, ни его сыновьям не стало известно о тебе и твоём господине. Акихиро уже решил, что разговор окончен, и собирался крикнуть стражу, как шиноби подал голос, поднимаясь на ноги: — Он в вас не ошибся. Теперь и я это вижу. — Шото выпрямился, рукавом стирая бегущую из носа кровь. — Более подходящего человека не найти. Вы вольны убить меня, вольны уйти и не слушать моих слов. Я попрошу вас всего лишь взглянуть на это. Шото запустил руку под одежду, вытащил что-то из внутренних складок одежды и показал Акихиро на раскрытой ладони. Юноша бросил лишь недовольный взгляд на руку светловолосого мужчины, уверенный в том, что его не заинтересует, какую ерунду решит показать ему этот проходимец, но жестоко ошибся. На ладони лежала деревянная пластинка, вставленная в красное нитчатое обрамление с изысканным плетеным украшением снизу. На деревянной пластинке было выжжено два круга — большой и маленький — образующие вместе кольцо. Только один человек во всём мире использовал эту простенькую эмблему. Его личный знак, которым он иногда скреплял свои письма и который передавал слугам для того, чтобы те могли заверить всех неверующих в истинности своих слов. — Мой повелитель, — продолжал Шото, видя, как изменилось выражение лица Акихиро, — передал свою личную эмблему мне, чтобы вы убедились - я не лгу. Если бы я раскрыл личность своего повелителя сразу, вы стали бы задавать ненужные вопросы, а я не хочу говорить больше, чем это необходимо. Теперь вы сами понимаете почему. О да, он прекрасно всё понимал. Понимал, видел своими глазами и по-прежнему отказывался верить. — Этого просто не может быть… — прошептал Акихиро, подходя ближе. — Это невозможно… Для чего ему… Но Шото с улыбкой его перебил: — Вот видите, о чём я и говорил. Вы задаёте вопросы, которые вас не касаются. Я рассказал суть, от вас же теперь требуется помочь моему господину убить Иоширо-сама. — Он настолько влиятельный человек в стране… — пробормотал Акихиро, впервые в жизни ощущая себя таким растерянным. Рассудок отказывался искать логику. — И изощряется до такой степени… — Даже тень подозрения не должна пасть на моего повелителя. Я открыл его имя вам лишь потому, что он того захотел. Я много раз повторял, что вы — будущий Лидер Учиха. Новое поколение, которое не будет идти путём предшественников, а пойдёт своей дорогой. Хосуто-сама стар для таких предприятий, к тому же Даймё хорошо приучил его к своим рукам. — Шото наклонил голову. — Вы не такой. Именно поэтому мой повелитель выбрал вас. — Меня… Меня не интересует ваше мнение… — выдавил Учиха, смотря на выжженное на пластинке кольцо и представляя человека, который за ним скрывается. Могущественного и сильного, в руках которого собрана такая власть, что Даймё очень бы удивился, узнав о том, какой человек находится так близко к нему. — Вы беспокоитесь за клан? — угадал смятенные мысли Шото. — Мой повелитель окажет вам и тем людям, которые примут в этом участие, прикрытие и поддержку. Вы знаете, он сможет это сделать. Никто не заподозрит, что Учиха сыграли на две стороны. Всё будет выглядеть как очередное покушение, которое увенчается успехом. Вы прекрасно знаете, кем является мой господин. — Акихиро ещё раз невольно взглянул на эмблему и стиснул зубы. — И ваша помощь никогда не будет забыта, как и весь клан Учиха. — Лидер тоже ничего не должен знать? — спросил юноша, прекрасно зная ответ. Вопрос был риторическим. Иначе к нему бы не пришли. — Разумеется. Хосуто-сама при всём его уме откажется от участия и не захочет работать на две стороны, — вкрадчиво заметил Шото. — Я всё вам подробно расскажу, если вы примите предложение моего владыки. Согласитесь, рассказать всю подноготную, а потом услышать отказ… Выйдет очень щекотливая ситуация. — Он взглянул на будущего Главу клана, который блуждал взглядом по разбитым осколкам посуды. — Безусловно, вам нужно время, чтобы обдумать ситуацию, но не советую затягивать. Лидер вернётся из столицы через несколько дней, за это время нужно успеть сделать необходимые приготовления. Акихиро глубоко вдохнул и выдохнул, возвращая себе хладнокровие. Он чувствовал себя, как проворная хищная рыба, которую выловил более смекалистый рыбак. Юноша видел риск, видел последствия в случае провала: они будут неисправимы, катастрофичны, и уж лучше ему тогда сразу же сделать харакири, чтобы больше никогда не позорить ни отца, ни клан. Но в случае успеха Учихи возвысится под рукой человека, который сможет переплюнуть и Даймё, если ему так захочется. Возвысится настолько, что Сенджу зачахнут, умрут в их тени. Бесконечной войне придёт конец. Он и его семья будут жить в мире. — Хорошо. — Кинжал вошёл в маленькие ножны, висевшие за поясом. Акихиро был мрачен и бледен. — Пусть будет так. Шото усмехнулся и кивнул, слегка склоняясь. — Вы не пожалеете об этом, Акихиро-сама. Будьте уверены, вы сделали правильный выбор. — Время покажет, — бросил Учиха, чувствуя себя последней сволочью, для которой не было ничего святого. — О каких приготовлениях вы говорили? — О, сущие пустяки. Нам нужна женщина. Молодая, красивая, обаятельная, а самое главное умная и сообразительная. — Куноичи? — Юноша, стараясь не думать о своём согласии, вспоминал всех женщин клана. — Безусловно. Эта женщина не должна бояться смерти, крови и всего, что связано с убийством. К ней же нужно подобрать юных шиноби, практически мальчишек. Двоих-троих будет вполне достаточно. Они будут её сопровождением и вашими глазами и ушами в поместье Иоширо-сама, а также теми, кто будет передавать сообщения от вас. — Для чего вам женщина? — И вновь он знал ответ на свой вопрос и старательно гнал его прочь. Он не мог думать об этом. Куноичи была Учихой, и этого было достаточно, чтобы считать её частью своей семьи. Он просто не мог так поступить. Как и не мог теперь отказаться. Шиноби — оружие, верное своему нанимателю. — Её преподнесут Иоширо-сама в качестве наложницы. Она должна будет приблизиться к нему, стать чем-то вроде постоянной партнёрши, а потом умертвить его, как только придёт время. Акихиро выдохнул сквозь стиснутые зубы и закрыл глаза. Прости меня, Ками-сама. И дай сил.