ooOOoo
В Гарри Поттере было больше, чем люди привыкли думать. Все видели в нём героя, талантливого мага, спасителя… Но Гарри был и обычным человеком с обычными проблемами, живущим обычной жизнью, хоть по его судьбе сложно было такое сказать. Не все в мире пережили то же, что и он, и далеко не все даже слышали и видели что-то, кроме общеизвестных фактов. В этом Гарри Поттер был исключителен: с рождения он был отмечен, судьба его была предрешена и едва ли могла измениться. Даже сейчас, будучи взрослым человеком и пройдя через Вторую Магическую Войну, он не мог отделаться от этого вечного холодного мучительного чувства. Близости смерти. Тот факт, что его лучшая подруга ступила на опасную почву, ни капли ему не нравился. Были причины, по которым Драко Малфой сидел за решёткой, и в первую очередь это было не из-за того, что он мог сделать, но из-за того, что могла сделать с ним она. Потому что она не была обычной женщиной, она была… — Привет, Гарри, — подруга по несчастьям и злоключениям окликнула его, отвлекая от мыслей. Гарри вернулся в реальность, глядя, как Гермиона входила в комнату. — Привет, Гермиона, — ответил он, приближаясь, чтобы обнять её. Но реакция Гермионы показалась ему холодной и отстранённой. В конце концов, она сильно изменилась и много пережила. — Это ведь была твоя комната… Не так ли? — спросила она, автоматически садясь на старую кровать. — Да, Том настаивает на том, чтобы она оставалась свободной, он не хочет, чтобы кто бы то ни было другой занимал её. — Отдаёт, так сказать, дань памяти? — Гарри безразлично кивнул, садясь рядом с подругой. Между ними повисло молчание, и Гарри стал тем, кто нарушил его. — Гермиона, я… — он прочистил горло, подбирая правильные слова, — Малфой в… Он… Не думаю, что ты представляешь себе, насколько опасно… — он вздохнул и с нажимом помассировал виски. — Гарри, я знаю, что твои отношения с Драко никогда не были идеальными, более того, между вами была глубокая и чистая ненависть, — Гарри посмотрел на неё. — И не думай, что я вот так спокойно могу защищать кого-то, кто всегда получал наслаждение, унижая меня, но я знаю, что он невиновен, и ты тоже знаешь это. Я не позволю, чтобы его убили за это, просто не могу. — Я знаю, — согласился он, вспоминая тот миг, когда Снейп передал ему свои воспоминания и помог открыть глаза. — Но дело не в том, что ты должна или не должна защищать его, Гермиона; будь это моим решением, он был бы уже свободен… Но он не может выйти. — И по какой же причине? — Когда мы нашли его, он прятался. Прятался от кого-то, кто хотел убить его. Он практически добровольно сдался нам, — Гермиона в нетерпении пошевелилась, устраиваясь поудобнее. — Но этот кто-то всё ещё ждёт своего шанса, и как бы Драко ни хотел выйти, как бы ни желал снова увидеть солнечный свет… Он… он не знает, что свобода может стоить ему жизни. Она не считает это игрой. — Она? Гарри серьёзно посмотрел на неё и тихо произнёс: — Астория Гринграсс.ooOOoo
Поступь этой женщины была уверенной, царственной и осторожной, будто бы каждым своим движением она ненавязчиво продолжала какой-то танец. Бёдра её двигались в такт ногам. Но её шея была прямой, вытянутой, а голова — чуть приподнятой, выражая её врождённую, но от того не менее чарующую самоуверенность. Волосы женщины отливали шоколадом, были шелковистыми и блестящими. В её глазах глубокого тёмно-зелёного цвета горели хитрые яркие искры. — Мисс Гринрасс, — произнёс дрожащим голосом эльф, стоявший за спиной женщины. Его брови были сведены к переносице, а в глазах плескалась усталость; он не без труда перетаскивал с дюжину тяжёлых мешков. — Ваша матушка сказала, что мисс не должно быть видно с улицы. В ту же секунду Астория замерла, заставив тем самым эльфа споткнуться и отправить несколько мешков в свободный полёт. Когда она повернулась к существу, её лицо выражало крайнюю степень отвращения. — Видишь тут мою мать? — прошипела она тонким, полным яда голосом. Эльф мелко задрожал и попробовал собрать упавшие мешки. Тогда Астория схватила его за тонкую костлявую руку и дёрнула, заставляя эльфа снова посмотреть на неё. — Ты меня слышал? — спросила она; безумие отражалось в её взгляде. — Да, мисс… — заскулил эльф. — Ну и? — Нет… вашей матушки тут нет, мисс. Астория удовлетворённо улыбнулась разжала руку, роняя эльфа на пол. — Собирай сумки побыстрее, я не собираюсь ждать тебя, — приказала она, продолжая свой путь.ooOOoo
Астория была младшей из дочерей, рождённых в семействе Гринграсс, чистокровном и занимающем далеко не нижнюю ступень на социальной лестнице. По этой причине обе сестры были распределены на роскошный и помпезный факультет Слизерин, где любая их прихоть удовлетворялась по первому же требованию, что увеличивало и увеличивало их эго. Но сколько бы Астория ни блистала своей красотой и манерой держаться, она никак не могла достичь тех же высот, что и её старшая сестра. Дафна была совершенством во плоти; её глаза, словно два сапфира, сияли на фоне фарфоровой кожи, её волосы были похожи на нити чистейшего золота, а голос звучал лучше пения райских птиц. Но больше всего Астория ненавидела её стиль жизни; в отличие от остальных чистокровных слизеринцев, Дафна всегда умела понравиться человеку. Благодаря доброму сердцу и честной душе она никогда, вне зависимости от обстоятельств, не могла пожаловаться на недостаток внимания со стороны поклонников. Но только Астория знала правду, скрывающуюся за фарфоровой маской. Она не верила этой фальшивой доброте, которую все, даже родители, казалось, видели в Дафне. Она, наоборот, не была такой, не умела так лживо притворяться, будучи пустышкой. Младшая Гринграсс не могла вынести вечных сравнений с собственной сестрой, она не могла мириться с тем, что «идеальная» Дафна превосходила её во всём. Поэтому, когда она увидела Драко Малфоя, слизеринского принца, самого популярного парня во всём Хогвартсе, она, недолго думая, сделала всё, чтобы на протяжении последних лет Драко в Хогвартсе они постоянно сталкивались, так что Астория каждый раз оказывалась всё ближе к каменному сердцу Малфоя. Когда же она разрушила последнюю преграду, когда заполучила себе весь Слизерин, включая Драко, она захотела большего. А потом она потеряла всё.ooOOoo
— Расскажи мне всё, Гарри, я должна знать каждую деталь, — с нажимом произнесла Гермиона. — Я расскажу тебе всё, что знаю, но тебе нужно обсудить это с Драко, он сможет поделиться информацией, которой не располагают авроры, — Гермиона кивнула, и Гарри глубоко вздохнул. — Мы нашли укрытие Драко около четырёх месяцев назад… Оно затерялось в Чёрном лесу, в Германии, и наши попытки проникнуть туда глубже далеко не сразу увенчались успехом. Казалось, будто сам дьявол создал его, чтобы свести с ума тех, кто осмелился пройти по его тропам. Два наших аврора находятся в Мунго, уверенные, что они являются падшими ангелами… — Падшими ангелами? — Только этой причиной они могут объяснить отсутствие своих крыльев, — добавил Гарри, пожимая плечами. — Как бы то ни было, мы не могли продвигаться вперёд, хоть и были уверены, что Драко оставался в лесу. Проходили недели, а мы топтались на месте, и спустя месяц мы уже решили возвращаться, когда это случилось. Среди деревьев появилась тень, которая приблизилась к нам. Её лицо и тело были испещрены царапинами и неглубокими ранами, на левом предплечье была рваная рана. Это был Драко, Гермиона, в его глазах отражалось безумие, и казалось, что он пытался выгрызть чёрную метку с предплечья… или кто-то пытался сделать это без его согласия. — Что он сказал вам? — Не так много, он всё повторял: «Она близко, заберите меня отсюда, отвезите меня домой, домой», ещё говорил что-то бессмысленное, вроде «я слышу крик деревьев, земля кровоточит», всякий бред. Так что мы отправились обратно вместе с ним, как я уже говорил, он не особо сопротивлялся. Но, когда мы возвращались в Лондон, кое-что случилось: ночью я услышал крик боли, сопровождаемый всхлипами, побежал к комнате, где мы заперли Драко, и увидел там её. Казалось, будто она хочет выдрать ему глотку, не знаю, от безумной страсти или в гротескной попытке убить, и в какой-то момент я даже подумал, что это был вампир, напавший на Драко. — Но это было не так. — Нет, Гермиона, это была Астория, она кричала, что Драко принадлежит ей и что она не остановится, пока не вернёт его и не сделает его своим, а если не получится, то она его убьёт. Гермиона молчала, осознавая всё сказанное Гарри. — Ты ведь понимаешь меня? — Да, Гарри, я понимаю, что ты хочешь сказать, — Гермиона подняла взгляд и посмотрела на него. — Так как по-хорошему Драко к ней не вернётся, она сделает всё, чтобы его осудили, а значит, он в опасности, я в опасности. — И что ты будешь делать, если сможешь добиться его освобождения? Пока Астория на свободе, ты не сможешь остановить её, — добавил он. Гермиона смотрела на своего друга, не зная, что ему ответить. Невмешательство Астории в дело поднялось с отметки «маловероятно» до «практически невозможно». Теперь она должна была понять, как спасти Драко из тюрьмы, а потом защитить его от озлобленной женщины. То, что раньше казалось серым, теперь окончательно почернело.