***
Она не знала, правильно ли она поступила, наконец-то признав как свои, так и его чувства, но понимала, что обратного пути уже не было. Сомнения больше не одолевали ее - девушка была уверена, что певец влюблен в нее, и это взаимно, но страх перед отцом продолжал нагнетать обстановку, которая и без того уже была взрывоопасной. Ей казалось, что он непременно обо всем узнает, если еще не узнал, и после этого они оба пожалеют обо всем, что было между ними. Она была уверена в этом, и на то у нее были свои причины. В последнее время она часто говорила Майклу о том, что он понятия не имеет, кем на самом деле является ее отец, и это было чистой правдой. Она знала, что он и папа сотрудничали уже много лет, но точно также она знала, что владение основной массой акций компании "Pepsi Co" было лишь прикрытием для него, прекрасно скрывающим настоящие источники больших доходов О'Дэйла. Газировка всегда хорошо продавалась, но наркотики и оружие уходили с молотка намного быстрее, не так ли? Она знала, что ее отец являлся гангстером на протяжении многих лет. Она знала, какими способами он устранял конкурентов. Она все прекрасно знала. Кровь на его рубашках, огнестрельное оружие в доме и у каждого из его "шестерок", отъезды неизвестно куда и зачем, пакетики с белым порошком в ящике его стола, странные телефонные звонки. Ее отец был страшным человеком, и она понимала, что он способен на многие жестокие вещи. Но она даже представить боялась, что он мог сделать с Джексоном, узнав о том, что тот, предположительно, спит с его дочерью. Он никогда не был примерным отцом, но он всегда был тираном и собственником, и она была уверена, что он не оставит и мокрого места от "старого друга", что облюбовал постель его доченьки. Страх перед папой был не единственной причиной для беспокойства. Любовь... Любовь, конечно, прекрасное чувство. Чувство, воспеваемое в стихах и музыке, являющееся основной темой в литературном и изобразительном искусстве - оно всегда правило миром, заставляя колебаться струны каждой души, живущей на планете Земля, а, возможно, и на других планетах, если на этаких существует жизнь. Это чувство делало ее счастливой, сохраняя Эмму в состоянии свободного падения, но в то же самое время пугало. Что будет дальше? Она понятия не имела. Сейчас им было хорошо вместе, и это важно, но ведь они не будут находиться в состоянии любовной эйфории всегда... Жизнь не стоит на месте, она идет вперед, и любые чувства имеют свое развитие. К чему могут привести их чувства? Девушка осознавала, что это не закончится хорошо. Первая любовь никогда не заканчивается детьми и браком или хоть чем-то подобным, да и глупо было мечтать о чем-то подобном, учитывая то, что влюблена она была в самого Майкла Джексона. Она была убеждена, что этот мужчина никогда не женится, а если женится, то точно не на ней. Во-первых, она была слишком молода для него. Во-вторых, ее отец никогда бы не позволил ей связать жизнь с ним. В-третьих, он являлся самым известным человеком планеты, и она бы просто не выдержала его рабочего графика и популярности. Он всегда будет принадлежать общественности, но не одной женщине. Она не знала, чего ждать от этих отношений, но была уверена, что долго они не протянут. Она даже и не надеялась на это. В ее возрасте слишком глупо мечтать о замужестве и семье. Да, он был первым, но наверняка не последним. Возможно, они проведут вместе полгода или, может, месяцев восемь, если, конечно, ее отец не убьет их в ближайшие два дня, но не более того... Она была готова потерять его. Она должна была быть готова к этому. Как бы она ни пыталась убедить себя, что возраст не играет никакой роли, ее рассудок понимал, что разница почти в двадцать лет будет влиять на их отношения больше, чем какие-либо чувства. В подобных мыслях она провела почти всю дорогу до Нью Йорка, отвлекаясь лишь время от времени на разговоры, которые, как правило, начинал Джексон. Ехать почти трое суток в машине было нудно и весьма неудобно: несмотря на то, что они отправились в путь на внедорожнике, места для них не было достаточно, из-за чего они почти не спали, а резкое изменение температуры воздуха, что ощущалось неожиданными скачками климата между разными штатами, что они проезжали, буквально сводили их с ума. Они прожили в Лос Анджелесе большую часть своих жизней и привыкли к тому, что осень и зима ни чем не отличаются от лета, кроме длины световых суток, но чем ближе они подбирались к Нью Йорку, тем холоднее становилась погода, и это, увы, вводило их организмы в шок. Наконец-то добравшись до города, они зарегистрировались в отеле, расположенном неподалеку от Манхэттэна, а после отправились в свои номера, чтобы хорошенько отоспаться после тяжелой дороги. На следующий день певец уехал куда-то без предупреждения, оставив Эмму в отеле в полном одиночестве, и лишь к позднему вечеру удосужился позвонить ей, чтобы пригласить поужинать в ресторане. Она приняла приглашение и, собравшись, спустилась на первый этаж, где возле входа ее уже ожидал автомобиль. Когда автомобиль остановился у небольшого трехэтажного белого здания, город был полностью объят темнотой. Солнце начало садиться около шести вечера, а учитывая, что ехали они около двух часов, к восьми вечера оно скрылось совсем. Манхэттэн, жизнь в котором и днем не останавливалась ни на секунду, к ночи ожил полностью, завораживая своей неповторимой сверкающей неоновой красотой. Из-за легкого ветра деревья, находящиеся рядом с центральным входом, слегка раскачивались, а компании людей, неторопливо прогуливающихся по вечерним улицам, то и дело поправляли прически, стараясь уберечь волосы от творческого беспорядка, который на их головах наводил ветер и мокрый снег с дождем. Эммануэль изучила белое здание взглядом, еще сидя в машине. Она слышала об этом ресторане бессчетное количество раз, но сама ни разу здесь не бывала прежде. Золотая вывеска Mastro's на голубом мутном стекле, достаточно массивные двери того же цвета и общий внешний вид здания навевали ощущение очень дорогого элитного места, заказывать столик в котором нужно заранее, иначе велика вероятность остаться ни с чем. Интересно, какая обстановка внутри? Ее взгляд скользил по внешнему облику белого здания через затемненное окно внедорожника, а внутри что-то клокотало из-за внезапно появившегося у нее нервозного состояния. Что будет, если кто-нибудь из знакомых ее отца застанет их здесь? Она молилась всем известным ей Богам, чтобы этого не случилось. О, Боже. Чтобы хоть как-то успокоиться, она теребила край куртки пальцами. Когда автомобиль остановился у входа в стейкхаус, Майкл вылез из машины и, обойдя ее сзади, открыл перед девушкой дверь и подал ей руку, помогая выбраться. Сжав его ладонь, она аккуратно вышла из автомобиля, стараясь сохранить равновесие, что было довольно трудно, учитывая тот факт, что на улице был гололед. Одернув курточку, она взволнованно посмотрела на Майка, который галантно подставил ей локоть и обворожительно улыбнулся, как настоящий джентельмен, приглашая ее пройти с ним внутрь. Окружающая их обстановка все больше начинала напоминать свидание, нежели просто дружеские посиделки. Слегка покраснев, она взяла его за локоть и неуверенной походкой направилась внутрь трехэтажного здания, двери которого перед парочкой распахнул мужчина, одетый в фирменную униформу этого заведения. Видя Джексона, он почтительно опустил взгляд, произнеся что-то вроде "добрый вечер, Мистер Джексон", а после искоса глянул на его спутницу, не скрывая неодобрения. Она не заметила этого косого взгляда в ее сторону. Обстановка внутри заведения, прямо скажем, была вычурной. Кремовая отделка интерьера, разбавленная матово-красным цветом, приглушенный свет, темная мебель и белые скатерти... Холл этого ресторана почему-то навеял ей ощущение замаскированного разврата, изысканности и тщеславия. Почему? Она и сама не знала. Зайдя внутрь здания, они неторопливо пошли к стойке администратора, которая, при виде мужчины, явно занервничала. Женщина, лет сорока на вид, сразу же поправила платье и провела ладонью по волосам, проверяя, все ли в порядке с белокурой кудрявой укладкой. Гостя узнали моментально: стоило его ноге ступить на площадь стейкхауса, как сидящие за столиками и у бара люди сразу же повернули головы в его сторону, а в вокруг воцарилось гробовое молчание, которое нарушала лишь едва слышно звучащая со второго этажа живая музыка. Эмма смотрела на эту реакцию "публики" и всеми силами старалась скрыть удивление, которое вместе с волнением искажало ее лицо. Он чувствовал себя чертовски уверенно. Прямая спина, высоко поднятая голова, пронзительный, холодный взгляд, королевская походка... Если бы один из Богов спустился с небес на землю, к простым смертным, он выглядел бы именно так, как в этот момент выглядел Майкл Джексон. Он смотрел на все свысока, не обращал внимания ни на кого, и в тот же момент, кажется, вовсе видел всех людей насквозь. Он смотрел вперед через них, ни капли не заботясь о том, что сейчас главным объектом пристального внимания является именно он сам. Она чувствовала себя немного неуютно, видя то, что все открыто пялятся на них, из-за чего все больше съеживалась и неосознанно прижималась к своему спутнику, надеясь, что его сила, которую он открыто демонстрировал перед людьми, сможет защитить ее от их оценивающих и осуждающих взглядов. — Добрый вечер, Мистер Джексон. – с неестественно широкой улыбкой произнесла блондинка, смотря в его глаза и не обращая никакого внимания на его спутницу. – У вас заказан столик? — Нет, – небрежно ответил он, буквально прожигая женщину взглядом насквозь, и слащаво улыбнулся, – но, я надеюсь, вы сможете мне помочь? — Да, да, конечно! – взволнованно произнесла женщина и второпях начала искать что-то на рабочем столе. – Подождите минуту, и я подберу для вас лучший столик! — У рояля, если можно. – в приказном тоне сказал он, все еще сладко улыбаясь. Эммануэль с круглыми от изумления глазами посмотрела на Мики, на лице которого не дрогнул ни один мускул, когда она обратила на него свой удивленный взгляд. Даже не удостоив ее краткого взгляда, он просто покрепче прижал девушку к себе и едва заметно двинул бровями, мысленно говоря ей, мол "успокойся, все будет хорошо". Улыбка уже давно спала с его лица, а взгляд оставался холодным и властным, из-за чего у нее побежали мурашки по коже. Она редко видела его в подобном образе. Она была шокирована спокойным вниманием в его адрес. Видимо, это заведение являлось приватным и было закрыто для "простых смертных", потому что вместо привычной истерии, что всегда была вокруг его персоны, сейчас было лишь молчание и пристальные взгляды. Все присутствующие, похоже, были такими же "сливками общества". Когда женщина-администратор раскрыла какую-то записную книжку в кожаном переплете и начала что-то читать, быстро перелистывая страницы, Эмма окинула скользким взглядом пространство, оценивая окружающую их обстановку и стараясь вычислить изменения, что произошли после их прихода. Люди все также продолжали молча смотреть на пару, прекратив ужинать. Застыв на местах, словно статуи, они изучали взглядом как самого певца, так и его спутницу. — У нас есть столик прямо перед роялем, – сказала женщина, стараясь скрыть нервозность за белозубой улыбкой, – подойдет? — Да, спасибо. – он кивнул, но не улыбнулся. – Это то, что нужно. — Я провожу вас. Выйдя из-за стойки, администратор жестом пригласила гостей пройти к лестнице, чтобы подняться на другой этаж. Эммануэль и Майкл пошли следом за ней. Витая лестница с черными стальными узорчатыми перилами была не очень широкой, из-за чего девушке пришлось отпустить мужской локоть и идти следом за ним. Но он, видимо, не был намерен оставлять ее без собственной поддержки, из-за чего он сразу же взял ее за руку и повел вслед за собой, шагая на пару ступеней выше, чем она. Девушка чувствовала себя неловко из-за того, что стоило им скрыться, как первый этаж заполнился шушуканьем, что обозначало лишь то, что люди уже начали их обсуждать. Оказавшись в пиано ландже, белокурая женщина проводила пару к столику, который стоял прямо перед роялем, и, убрав оттуда знак бронирования, жестом предложила им присесть, после чего, натянуто улыбнувшись, удалилась прочь. Было ясно, что столик был заказан кем-то прежде на определенное время, ибо все остальные столики на этаже были заняты клиентами сего заведения, но ради Джексона эту бронь отсрочили или отменили вовсе, лишь бы только он смог здесь отужинать. Господи, неужели люди всегда делают что-то подобное для него? Безусловно. Усадив свою спутницу за стол, мужчина сел прямо напротив нее и обезоруживающе улыбнулся, свернув глазами. Ему явно льстило такое внимание к его персоне. На втором этаже гробовое молчание и обращенные только к ним двоим взгляды, слава Богу, не случились. Там было так много народа, что им попросту было не до его появления. Столики, в основном, были рассчитаны на четырех человек, сидящие за ними компании оживленно общались между друг другом и слушали приятный этюд, что исполнял седовласый мужчина, сидящий за роялем. Лишь те, чьи столики были расположены рядом со столиком артиста и девочки, то и дело кидали на них любопытные взгляды и о чем-то шептались между собой, видимо, делая предположения, кем является молодая спутница этому заядлому холостяку. Но Джексон не обращал на это никакого внимания. — Тебе нравится это место? – с интересом спросил он, посмотрев на нее. Стоило им оказаться вдвоем, как его взгляд моментально смягчился, а от былого высокомерия не осталось и следа. Невидимая корона, что была у него на голове еще минуту назад, испарилась также внезапно, как и появилась. И как он может так легко менять маски? — Я немного шокирована тем, как все на нас пялятся, из-за чего не могу пока сделать конкретные выводы, нравится мне это место или нет. – сказала она, поежившись. – Я не привыкла получать столько внимания в свой адрес. — Со мной это происходит всегда, ты же знаешь. – он легко улыбнулся и взял в руки меню, которое им принес официант. – На закуску рекомендую коктейль из морепродуктов или карпаччо, здесь это готовят отменно. Она ничего ему не ответила. Молча взяв меню из рук официанта, девушка открыла его и пробежала взглядом по закускам. Коктейль из креветок, коктейль из лобстера, устрицы, охлажденные ноги корлевского краба, карпаччо из говядины, стейк сашими... О, Боже. Ее брови невольно приподнялись, а лицо приобрело гримасу сатирического удивления. Решив даже не пробовать закуски, она перелистнула страницу и принялась изучать супы и салаты. Французский луковый суп, лобстер, салат цезарь, бифштекс с помидорами и луком, теплый салат из шпината... Ничего, кроме цезаря, ей не приглянулось. Интересно, что выберет он? Видимо, уже заранее решив, что он закажет, мужчина сидел и внимательно разглядывал винную карту, стараясь выбрать подходящее вино. Он не знал, какое вино она любит, и намеревался спросить об этом сразу же, как она определится с выбором конкретного блюда. Он смотрел то на нее, то на винную карту, и задумчиво хмурил брови, выбирая между тремя своими любимыми винами. Он очень надеялся, что их вкусы окажутся похожими, и она сможет насладиться его выбором сполна. Но Эмма, видимо, определяться с заказом не спешила, потому что лицо ее выражало полнейшую растерянность, скрыть которую было просто невозможно. Она озадаченно изучала меню и никак не могла понять, что из этого вообще можно есть. — Тебе помочь? – спросил он, чуть поджав губы. Он понимал, как сильно она стесняется того, что не может определиться. – Скажи мне, чего ты хочешь, и я помогу выбрать блюдо. Я знаю меню этого ресторана наизусть. — Нет, спасибо... – тихо произнесла она и посмотрела на него, похлопав ресницами. – Я, кажется, выбрала. — Какое вино ты любишь? – он махнул рукой официанту, не отводя от нее мягкого взгляда. — С каких пор ты меня спаиваешь? – она приподняла бровь, иронично улыбнувшись. — С сегодня. – хихикнул Майкл. – Доверься моему выбору. — Что будете заказывать? – с фальшивой улыбкой спросил молодой парень-официант, появившийся перед столиком. – Вам нужна помощь? — Для меня, пожалуйста, цезарь, телячью отбивную и запеченный картофель. – он посмотрел в глаза официанту. – На десерт шоколадный торт. — А что закажет дама? – парень обратился к Эммануэль. — Цезарь, Нью-Йорский перченый стейк и фасоль. – она подняла глаза на официанта. – Десерт одинаковый. — Что будете пить? – поинтересовался официант, записывая заказ в небольшой блокнот. – Могу посоветовать вино сорта мерло, оно отлично подходит к мясным блюдам. Жестом попросив официанта наклониться, Майкл шепнул ему что-то на ухо и, когда тот кивнул, с легкой улыбкой посмотрел на девушку, показывая своим видом, что в этом деле ей лучше довериться ему. Понимая, что катастрофически не разбирается в винах, она решила не сопротивляться и пить то, что он выберет, потому что единственное, в чем она хорошо разбиралась, было пиво, а здесь явно было не то место, где она могла бы хоть как-то применить свои знания. Приняв заказ, официант почтительно улыбнулся и исчез, пообещав, что заказанное принесут так скоро, как это возможно. Оставшись наедине с Джексоном, Эми слегка прищурилась и посмотрела ему в глаза, решив спросить то, о чем думала все время, что они ехали в ресторан. Она понимала, что он вряд ли захочет это обсуждать сейчас, но у нее было нехорошее предчувствие, когда она думала о том, что папа давно все узнал и уже ищет их, но они так и не выяснили их собственные отношения. Глядя в его черные, как ночь, глаза, она спросила: — Что мы будем делать? Не только с папой, но и с нашими отношениями. — Я собираюсь позвонить ему и поговорить обо всем. – сказал Майк, глянув на часы. – Сразу после ужина. Она ошарашенно выгнула бровь. — Зачем?? — Эмма, пожалуйста, не задавай так много вопросов. Мы ведь даже не знаем, как много он знает и в каком настроении находится. Я хочу позвонить ему и выяснить это. Пока мы здесь, он не сможет ничего с нами сделать. — Ты ведь понимаешь, что он убьет тебя? – она плотно сжала губы, с опаской смотря на мужчину. Он захихикал, прикрыв рот рукой и насмешливо сузив глаза. — Я похож на человека, которого можно убить? — Честно? Похож. — Боже, Эмма! – воскликнул он, округлив глаза. Она сконфуженно улыбнулась, пожав плечами, на что он рассмеялся. Ну, охрана у него действительно внушительная. Но что тогда они будут делать? Они не смогут прятаться вечно. Да, он должен попытаться поговорить с ним, но эта попытка наверняка окажется безуспешной. Что тогда? Как бы она ни старалась понять, что он задумал, она не могла прочесть его мыслей, а рассказывать это он не собирался, поэтому она решила закрыть тему и просто ждать того, что он сотворит после ужина. — Ваш салат. Перед ними неожиданно появился официант, который поставил на стол бутылку красного вина и пару тарелок цезаря. Взяв бутылку, Майкл разлил вино по бокалам и поставил один из них перед Эми, сказав: — Попробуй. Я уверен, тебе понравится. На вид напиток был глубокого рубинового цвета с фиолетовым оттенком. Взяв бокал, девушка вдохнула его запах и блаженно прикрыла глаза: мощный аромат открылся тоном крепкого кофе и свежего чернослива с легкими нюансами дыма, из-за чего у нее даже немного закружилась голова. Выпив буквально глоток бархатного напитка, она немного подержала вино во рту и сглотнула, после чего облизнула пухлые губы. На небе оставалось ощущение спелых слив и какао-бобов, яркое затяжное шоколадное послевкусие... Господи, это было самое шикарное вино, которое она когда-либо пробовала! Сделав еще один глоток, она поставила бокал на стол и посмотрела на Майка, который с довольной ухмылкой следил за ее реакцией. — А я говорил, что тебе понравится. – он подмигнул ей. – Я люблю это вино больше всего. — Это... Это круто. – сказала она, согласно кивнув. – Очень вкусно. — Приятного аппетита. – взяв вилку, мужчина принялся за салат. — Приятного аппетита... Уставившись в тарелку, девушка принялась кушать салат, стараясь не думать о том, как она сейчас выглядит, и о том, что на нее смотрит большая половина зала, равно также, как это делает Джексон. Она терпеть не могла, когда кто-то смотрит за тем, как она ест, но, когда сидишь в публичном месте, люди делают это неосознанно, поэтому ей пришлось смириться. Поедая салат она думала о том, что у него прекрасный вкус не только в одежде, но и в выборе алкоголя, и выбор всегда смело можно будет предоставить ему. Вечер был прекрасным. Ненавязчивая фортепианная мелодия успокаивала натянутые, как канаты, нервы, вкусная еда постепенно заполняла желудок, а обстановка уже не казалась такой пошлой и враждебной. Она перестала обращать внимание на то, что все смотрят на них и живо обсуждают ее присутствие с ним рядом, решив, что игнорировать это намного лучше, чем тратить свои нервы попусту. Естественно, они будут обсуждать ее появление рядом с ним, потому что появление какой бы то ни было девушки с ним рядом - это редкость. Она лишь надеялась, что здесь нигде поблизости не окажется какого-нибудь папарацци, который заснимет их вместе и опубликует снимки в каком-нибудь таблоиде, донеся тем самым до ее отца, где она прячется. Когда принесли мясо, Майкл, до этого хранивший молчание, вдруг неожиданно спросил, вытерев уголок рта салфеткой: — А что по поводу наших отношений? — Что ты имеешь в виду? – на ее лице отразилось непонимание. — Отношения. Теперь мы вместе? Она опустила взгляд, не желая отвечать на этот вопрос. Она просто не знала, что на него ответить. Что она могла сказать? "Наши отношения - это путь в никуда, но я все равно люблю тебя"? Меньше всего ей хотелось сейчас обсуждать это. — Я не знаю... – она нервно закусила губу, смотря на стейк. – Я потеряна. Я понятия не имею, к чему могут привести наши отношения. Он посмотрел на нее исподлобья, разрезая мясо. — У меня к тебе есть одно предложение. — Какое? – она слегка приподняла брови от неожиданности. Он вперил взгляд в отбивную, серьезно сказав: — Я долго время думал над этим. Я понимаю, что наша связь будет полна трудностей, но... Но, может, мы попробуем? Он чуть улыбнулся в конце фразы, смотря на ее ошарашенное выражение лица. Стоп. Что он сказал? Он официально предложил ей встречаться? Но... Почему?? О, Господи. Она дар речи от шока потеряла. Вытаращившись, она пялилась на него около минуты и не знала, что сказать, и как вообще ей стоит на это реагировать. Наконец-то взяв себя в руки, она перевела дыхание и спросила: — Ты серьезно? — Почему нет? – он отправил в рот кусочек мяса. — Потому что я не уверена, что у нас что-то получится. – она тяжело вздохнула. — Зато я в этом уверен. – мягким голосом сказал он и чуть улыбнулся. – Прекрати переживать попусту. — А вот я не уверена. – с сарказмом усмехнулась она. – Ты делаешь плохой выбор. Он резко отложил приборы и пронзительно посмотрел ей в глаза, одним взглядом приказывая замолчать. Его губы сжались в тонкую нитку, а ладони напряглись, из-за чего было ясно, что она начинает его раздражать. Стараясь быть как можно спокойнее, он сказал, чеканя каждое слово: — То, какой выбор я делаю - это мое личное дело. Понятно? Я никогда не ошибаюсь. И если я уверен, что из нашей парочки может получиться что-то хорошее, то это обязательно случится. Прекрати сомневаться во мне! Она тяжело вздохнула и отвела взгляд в сторону. — Ладно, я согласна. – Эмма закусила губу. – Но обещай мне, что если все будет плохо, и мы вернемся к дружбе, ты не откажешься от меня. — Обещаю. Ешь. Его голос прозвучал так, будто это был приказ. Кажется, что даже если бы она отказалась, он бы все равно заставил ее согласиться на эти отношения, пусть они и были временными. Ей было, что сказать ему об этом, но она решила сделать это в отеле, когда они будут один на один, а не среди толпы голодных зевак, пялящихся на них, как на инопланетян. Разделив на мелкие кусочки стейк, она принялась ужинать, запивая мясо так сильно понравившимся ей вином. Они молчали до окончания ужина. Никто из них не решался нарушить тишину, воцарившуюся за их столиком, потому что у каждого из них было собственное видение совместного будущего, и, к сожалению, они разнились между собой, а устраивать дебаты им совсем не хотелось. Какой смысл делать это? Хорошо подумав, она решила принять его точку зрения и рискнуть. В конце концов, он в любое время сможет бросить ее, если все будет совсем плохо, и их попытка построить счастливые отношения окажется неудачной. Если он верит, что у них все получится, они должны хотя бы попытаться сделать это, особенно учитывая то, что они оба были безумно влюблены. Она ведь ничего не теряет, верно? Он, в общем-то, тоже. Кто не рискует, тот не пьет шампанского! Справившись с десертом, Майкл подозвал официанта и попросил счет. Эмма в этот момент немного напряглась, потому что очень не любила быть зависимой, каковой была сейчас. Она привыкла платить за себя самостоятельно, да и вообще, она все привыкла делать самостоятельно, и ее смущало то, что он пригласил ее на ужин, зная, что сама она его оплатить не сможет. Когда официант принес ему счет, он заплатил и, встав из-за стола, показательно подал девушке руку. Хоть ей и не очень нравилось такое повышенное внимание в ее адрес, которое она получала, находясь рядом с ним, отказываться она не стала. Крепко сжав его ладонь, она отправилась вслед за ним к лестнице уже более уверенной походкой, ловя на себе взгляды посетителей стейкхауса. Спустившись по лестнице, Джексон обменялся многозначительной улыбкой с администратором и сопроводил девушку к выходу, не обращая никакого внимания на то, что зал в очередной раз замер, провожая их взглядами. Какое им всем вообще дело до того, с кем он ужинает? Накинув куртку на ее плечи и выйдя из ресторана, он открыл перед ней дверь черного внедорожника, который все еще ждал у выхода, и, когда она забралась на заднее сидение, сел рядом с ней, захлопнув дверь. Вечер прошел достаточно хорошо - ему так казалось. Они немного поболтали, покушали, она согласилась стать его девушкой... Черт, это действительно произошло? Да! Он улыбнулся этой мысли. Все прошло мило, невинно и продуктивно. И даже эти косые взгляды не смогли испортить общего впечатления от проведенной встречи или свидания. Наверное, именно для этого он и пригласил ее сюда, в Mastro's - чтобы предложить ей перейти на новую ступень их отношений. Но почему она не очень-то рада этому? Он не понимал, какого черта она сомневается в их счастливом бытие, если даже он уверен в том, что они могут справиться со всеми трудностями. — Шон? – Майкл обратился к водителю. – В отель. — Хорошо, сэр.***
Доехав до отеля, Майкл и Эмма выбрались из машины и зашли в здание через черный ход, крепко держась за руки. Они смотрели друг на друга с неподдельным обожанием и не могли перестать улыбаться, иногда хихикали и тихонько посмеивались, насмешливо переглядываясь, потому что оба понимали, что выглядели в тот момент как самые настоящие влюбленные идиоты. Они провели вместе прекрасный вечер, и сейчас оба желали лишь одного - поскорее оказаться в кроватях и нормально выспаться. Никто из них не знал, как много времени они проведут в Нью-Йорке, но оба надеялись выжать из этой поездки побольше, потому что они понятия не имели, что ожидает их дома - в Лос Анджелесе. Поднявшись на лифте на нужный этаж, мужчина довел Эммануэль до двери ее номера и застыл на месте, заведя руки за спину и смотря в ее темно-синие глаза исподлобья - он напоминал невинное дитя, что ожидало чего-то. Их зрительный контакт длился около минуты: девушка не знала, чего именно он ждет от нее, - приглашения в номер или прощального поцелуя, - но решила, что лучшим завершением этого дня станет невинный поцелуй. Привстав на носочки, она трепетно поцеловала его левую щеку, прикрыв глаза, и, легонько касаясь ее носом, вдохнула аромат его пьянящего парфюма еще раз, после чего медленно отстранилась. Он растянул губы в улыбке и смущенно опустил глаза, упираясь носом туфли в пол и слегка покачивая ногой от нервоза. — Доброй ночи. – сказала Эми, пытаясь сдержать улыбку, вызываемую его невинно-сконфуженным внешним видом. — Спокойной ночи, любимая. – он легонько чмокнул ее в губы и, развернувшись, пошел в свой номер, что располагался в противоположной стороне. Девушка покраснела и, вперив взгляд в пол, открыла дверь ключ-картой, после чего зашла внутрь, где расплылась в идиотской улыбке. "Любимая"... Еще никто и никогда не называл ее так. Теплое, нежное чувство растекалось внутри нее, заполняя все вены, что перекачивали этот сладкий яд прямо в сердце, которое, казалось, было готово вырваться из груди. Она заперла дверь и, сняв с себя его и свою куртку, повесила их на крючки в прихожей. Она очень сильно хотела спать, но сердце колотилось так сильно, что у нее даже звенело в ушах, из-за чего казалось, что она точно не сможет заснуть. Набрав полные легкие воздуха, она медленно выдохнула, плавно выпуская воздух в попытке успокоиться. Пройдя в спальню, она вытащила свой портфель из-под кровати и достала оттуда белье вместе с длинной черной мужской майкой, что принадлежала ему. Она уже и не помнила, когда именно он забыл ее, - раньше они виделись намного чаще, и он регулярно забывал что-нибудь в ее комнате, поэтому вспомнить дату, когда это случилось, было почти нереально, - но теперь она постоянно использовала ее в качестве своей пижамы, потому что легкий аромат его парфюма, что не желал выветриваться даже после многократной стирки, давал ей ощущение его присутствия, а его присутствие, в свою очередь, давало ей комфорт и безопасность. Пнув рюкзак обратно под кровать, она пошла в ванную, думая о том, чем же он сейчас занимается. Оказавшись в своем номере, Майкл пронзительно крикнул "Whoa!" и закусил губы в улыбке, зажмурившись. Неужели это случилось? Он не мог поверить в произошедшее! Она наконец-то стала принадлежать ему, и это случилось официально. Конечно, романтические отношения - это не свадьба, но теперь он был уверен в том, что она любит только его, и больше ей никто не нужен. Он был готов летать от счастья, но люди, увы, летать не умели, поэтому единственное, что ему оставалось - прыгать. Расстегивая рубашку, он вприпрыжку отправился в ванную, не в состоянии сдержать внутренний счастливый экстаз, который буквально не давал ему устоять на месте. Сняв рубашку и хлопчатобумажную футболку, он кинул их в корзину для грязного белья, после чего принялся расстегивать ремень на брюках, еще раз прокручивая в голове счастливые моменты, пережитые не только за день, но и за все время, что они были вместе. Последние полгода были богаты на события, но он был рад, что никакая глупость не смогла разлучить их. Даже то, что он переспал с Мангатал назло Эмме, уже почти забылось и больше не теребило его душу, причиняя страдания. Ну, было и было. Главное, чтобы она не узнала об этом. Ведь больше он так поступать не планирует, верно? Воспоминания о Шане немного остудили его горящее радостью сердце, а холодные струйки воды, побежавшие по его телу после того, как он сбросил с себя всю одежду и ступил в душевую кабину, окончательно загасили тлеющие угольки эмоционального возбуждения, и он, наконец-то, пришел в норму. Намыливая свое тело освежающим мятным гелем для душа, он невольно вспоминал ту ночь в доме ее отца, когда она зашла к нему в душ и прижалась так, словно это был последний раз в жизни, когда она его видела. Ее прикосновения уже не ощущались на коже так реалистично, как это было в следующие пару дней после произошедшего, но эти воспоминания согревали его душу, пропитывая ее нежностью и искренней любовью. Смыв со своего тела легкую пену, он вымыл длинные волосы, а после вышел из душа, ступив ногами на маленькое полотенчико на полу. Взяв большое махровое полотенце, он, не обтерев тело, обернул его вокруг бедер, после чего отжал волосы руками над раковиной и тряхнул головой, укладывая упругие завитки. На лице еще оставались разводы от косметики, из-за чего он, глянув на себя в зеркало, тяжело вздохнул. Вообще, все это удручало его. И его эмоции... Казалось, что он никогда не перестанет быть таким излишне эмоциональным. Открыв воду в раковине, он еще раз промыл лицо, удаляя остатки темных подтеков, а потом, насухо вытерев нежную кожу полотенцем, прошел в спальню, где его уже ожидала холодная постель. "Холодная постель"... Какое, черт возьми, точное выражение. Отвратительная, прохладная, пустая. Откинув плед с одеялом в сторону, он лег на кровать и уставился в потолок, думая о чем-то своем. Он не понимал, в чем скрывалась причина такого удрученного состояния, что внезапно посетило его, но он вдруг почувствовал себя таким одиноким... Зачем ей был нужен такой урод, как он? Для чего? Почему она вообще согласилась быть с ним, зная, как он выглядит без всего вот этого антуража? А если она все же не любит его?... Он лег на бок, спиной к окну, и, свернувшись калачиком, закрыл глаза, решив попытаться заснуть. Увы, как оказалось, решение заснуть не добавляет самого желания поспать. Разрываемые отвратными мыслями изнутри, он не мог найти удобное для себя положение, из-за чего ворочался на протяжении получаса в разные стороны, как живая рыба на горячей сковородке. Он чувствовал себя так одиноко, что хотелось выть, а эти депрессивные мысли вообще вгоняли его в состояние овоща, нарушая душевное равновесие полностью. Наконец, не выдержав этой пытки, он принял сидячее положение и застонал от бессилия, свесив ноги с кровати. Нет, так больше продолжаться не может... Переведя дыхание, он поднялся с кровати и пошел к шкафу, где аккуратно была разложена вся одежда, что он взял с собой. Достав черную шелковую пижаму, состоящую из рубашки, застегивающейся на пуговицы, и свободных брюк, он спустил с бедер полотенце и откинул его на постель. Просунув ноги в гачи штанов, он натянул их без белья, а после, накинув рубашку, застегнул ее на пару пуговиц, шагая в ванную комнату, где он взял резинку и завязал ей мокрые волосы в низкий хвост. Глянув еще раз на свое отражение, он поджал губы, раздумывая, стоит ли ему наводить марафет, но, терзаемый сомнениями в искренности чувств девушки, в которую был влюблен, решил этой ночью свое второе лицо "не надевать". Переведя дыхание, он обул тапки и, полный уверенности, направился к выходу из своего номера, захватив с прикроватного столика ключ-карту. Покинув свой номер, он на цыпочках отправился к той двери, за которой скрывался номер Эммануэль. Благо, что они сняли весь этаж, и его никто не мог заметить... Оказавшись рядом с ее номером, он достал ключ-карту и, проведя ей по индикатору, аккуратно открыл дверь, стараясь не издавать лишних телодвижений и шумов. Зайдя внутрь, он прикрыл дверь, но не запер ее, и прокрался в спальню, где отдыхала уставшая после вечерних приключений девушка. Почти не дыша, он присел на край постели, а потом, вытянув ноги, осторожно прилег рядом, пытаясь не разбудить ее - она спала так сладко, что напоминала маленького ангелочка, уставшего творить чудеса. Ему необходимы были эти драгоценные минуты рядом с ней, пока он не надумал себе чего лишнего. Уморившись от событий уже прошедшего дня, Эммануэль заснула мгновенно, как только ее голова коснулась подушки, но увы, ее разбудил тихий скрип входной двери, - по крайней мере, ей так показалось, - но, решив, что это всего лишь сонная галлюцинация, она перевернулась на другой бок и провалилась в сон снова, не обратив на этот звук никакого внимания. Но, спустя несколько минут, будучи в полудреме, она вдруг почувствовала, что матрац слегка прогнулся - неизвестный присел на край кровати, после чего без зазрения совести растянулся рядом. Что? Кто это? Ей это показалось? Она задержала дыхание, никак не отреагировав, и стала прислушиваться, придя в себя. ... Нет, не показалось. Кто-то действительно тихонько дышал рядом, стараясь не нарушать ее сон. Но Кто? Ключ-карта от ее номера была только у одного человека, никто другой априори не мог пробраться сюда. Но зачем он пришел? Постель слегка скрипнула, когда фигура позади нее перевернулась со спины на бок. Забравшись под одеяло, он прильнул к ее спинке грудью и приобнял за талию, закрыв глаза от блаженства. Она была такой теплой... Ее тело пахло фиалкой, что, смешиваясь с легкими нотами мяты, которой пахла его кожа, аромат становился просто головокружительным. Он наконец-то почувствовал себя вновь счастливым... Затаив дыхание и наклонившись чуть вперед, он оставил трепетный поцелуй на обнаженном женском плече, после чего выдохнул, крепче прижимая любимую к себе. Ее будто током ударило от касания его губ. — Что ты здесь делаешь? – сонно спросила Эмма, не открывая очей. – Почему пришел тайком, а не постучал в дверь? — Мне холодно и одиноко сегодня, я чувствую себя покинутым... Поэтому решил разделить постель с тобой. – он прижался к ней ближе, изъясняясь шепотом. – Прости, я думал, что ты спишь, и я смогу остаться незамеченным... Я уйду, если попросишь. Чувствуя его руки на своей талии, она положила свою ладонь поверх, расслабляясь в его нежных объятиях. — А поцелуй зачем? Он по привычке слегка пожал плечами, смотря на ее спутанные волосы, пряди которых были раскиданы по плечам и подушке. — Мне просто захотелось это сделать. — По-моему, женщине, с которой ты обычно спишь, стоит удовлетворять твои низменные потребности чуть чаще. – она слегка нахмурилась, представив в мыслях картину, как Майкл трахает какую-то незнакомую бабу. – Мне кажется, что она делает это недостаточно хорошо. — Что? О чем ты? – в его голосе прозвучали ноты удивления. — Ой, блин, не прикидывайся монахом. – она состроила гримасу отвращения, стараясь избавиться от представленной сцены, что до сих пор насиловала ее сознание. – Я, может быть, и маленькая, но не такая глупая, какой ты меня считаешь. Я знаю, что у тебя кто-то есть для этого. Я думаю, что я даже научилась распознавать, когда у тебя было, а когда нет. Он изумленно вскинул брови. — Зачем мы вообще говорим об этом? – спросил Майкл. – Я люблю тебя, и... — Да, да, я знаю. Можешь не продолжать. – девушка не дала ему закончить. – Ты ведь за этим сюда пришел, да? И для этого был весь этот цирк с "началом отношений"? — Зачем пришел? – он был в недоумении. Открыв глаза, она недовольно свела брови вместе, уставившись в стену. — Затем, чтобы меня выебать. Поэтому и прокрался тихонько - возможно, надеялся, что сможешь завести меня, пока я сплю, а потом получить то, чего так хочешь. — Эмма! – возмутился он. — Что? – она тихонько всхлипнула. – Я просто не хочу, чтобы ты прикасался ко мне после объятий другой женщины. — Ты не права. – с укором сказал Майкл. – Если бы я пришел сюда с целью заняться с тобой любовью, я бы действовал иначе. Если бы я вообще пришел, конечно... А я бы не пришел. Я не собираюсь ни к чему принуждать тебя. Всему свое время. — Иначе бы он действовал... – пробубнила она. – Хочешь сказать, что секс тебе от меня совсем не нужен? Пока совсем не нужен. Пока у тебя кто-то есть. Или, возможно, ты и правда пришел сюда, чтобы меня трахнуть, и этот ужин был лишь романтической прелюдией к этому? Услышанное его шокировало. Да как она вообще может думать такое о нем?! Он пытался держать себя в руках, но медленно вскипал внутри. — Что? Что за бред ты несешь?! — Я бы не дала тебе. – вдруг заявила она, насупившись. – И не дам, пока не удостоверюсь в том, что ты действительно любишь меня. Это будет длиться долго, поверь мне. — Готов поспорить. – с нотками вызова прошептал он, а его рука осторожно скользнула по хлопчатобумажной ткани от талии вверх, к женской груди. – Я люблю тебя, и ты знаешь, что это правда... У нее побежали мурашки по коже от его прикосновений, но, собравшись с духом, она убрала его руку и приняла сидячее положение, тяжело вздохнув. Ей вдруг стало так противно от всего этого... Осознавая, что все это время он, вероятнее всего, приходил к ней после того, как его ласкала другая, совершенно незнакомая ей женщина, сердце начинал заполнять яд. Господи... Ей даже не хотелось находиться рядом с ним сейчас. Почему он делает это? Зачем он так поступает с ней? Она осознавала, что эти эмоции - это всего лишь припадок ревности, но справиться с ними не могла. Присев с ней рядом, мужчина облизнул губы, стараясь справиться с внутренними переживаниями. По какой причине она вообще заговорила об этом? Он ведь любил ее... Да, у него были женщины. Время от времени. Но это было тогда, когда он еще не осознавал, что влюблен в нее окончательно и бесповоротно, а случай с Шаной... Он вообще решил вычеркнуть этот эпизод из своей биографии и забыть, потому что это было всего лишь случайным стечением обстоятельств. — Эмма? – тихонько позвал ее он, вперив глаза вниз. — Что? – она постаралась звучать как можно более равнодушно. — Я люблю тебя. Она всхлипнула. — Не верю. — Посмотри на меня. – прохрипел он, стараясь сдержать слезы, которые вот-вот норовили подкатить к глазам. — Нет. — Пожалуйста, Эмма... – на выдохе произнес ее имя он. – Посмотри на меня. Она нехотя обернулась и посмотрела на его лицо, естественность которого просто зашкаливала этой ночью. Ее взгляд моментально смягчился, стоило их глазам встретиться, а ревность медленно начала отпускать сжатое в тисках сердце. — Я люблю тебя, ты слышишь меня? Я люблю тебя. – повторил он еще раз. – Я люблю тебя... Проконтролировать слезливый поток, увы, не удалось. Увидев, что из его глаз по белым, что казались голубоватыми в лунном свете, щекам покатились несколько слезинок, Эммануэль встала на колени и, подвинувшись к нему, крепко обняла Джексона, трепетно коснувшись его губ своими. Изначально запланированный невинный поцелуй медленно перерос в развязный, откроенный, но нежный, заставляющий сердца обоих пылать нескончаемым обожанием друг друга... Не переставая целовать его ни на секунду, она повалила мужчину на спину и примостилась на нем, начав расстегивать шелковую рубашку. Отвечая на ее нежные поцелуи, Майкл без стеснения запустил ладони под майку, в которую Эмма была одета, и провел ими от низа живота вверх, к груди, после чего слегка сжал ее, заставляя девушку задышать тяжелее. Расправившись с его рубашкой, она раскинула ее края в разные стороны и положила ладонь прямо на его сердце, начав слегка поглаживать это место; он же переместил свои ладони на ее талию, крепко держась за нее. Нежно чмокнув его нижнюю губу, она отстранилась на несколько сантиметров и посмотрела в обожаемые глаза, что казались незабвенно черными в свете луны, после чего прошептала: — Я люблю тебя. Не предавай меня, пожалуйста. Вместо ответа он слегка кивнул, после чего крепко обнял ее, прижав к своей груди. Она приобняла его, перекинув руку через мужской торс, и прикрыла глаза. В комнате несколько минут царило молчание. — Майкл? – вдруг заговорила она. — Что? – прошептал он. — Как ты дожидаешься этого дня? – осторожно спросила Эми. Он слегка нахмурил брови, продумывая ответ, и, помолчав с десять секунд, сказал: — Напряженно. — И ты наверняка представляешь меня в своих фантазиях голой... – она постаралась скрыть лукавую улыбку. Он сглотнул, бросив на нее краткий взгляд шоколадных глаз, но ничего не ответил. — Ожидания не оправдались, верно? – она провокационно улыбнулась, немного приподнявшись и посмотрев на него. — Реальность превзошла все ожидания. – на выдохе произнес он, сдерживая губы, что грозились расползтись в восхищенной улыбке. — О чем еще ты часто думаешь? – она игриво убрала прядку его волос за ушко, не отрывая взгляда от его глаз. — О том, как аккуратно сниму с тебя всю одежду. – признался он, слегка покраснев. — А еще? – не унималась она. — Ну-у... – он плотно сжал губы, не желая ничего говорить. Она улыбнулась, проведя кончиками пальцев по его подбородку и губам, он же чмокнул их в ответ. — Как ты представляешь себе это? – задала неожиданный вопрос Эмма. Он смущенно выдохнул и, облизнув губы, отвел взгляд в сторону, уставившись в окно. Он чувствовал себя неловко. — Как в старых романтических мелодрамах, наверное. Приглушенный свет, измятая постель, виноград. Я не знаю. — Ты - неизлечимый романтик. – она по-доброму усмехнулась. — Иногда. – кратко ответил мужчина. — Ага. А в остальное время ведешь себя, как самая настоящая свинка. – она захихикала. — Спасибо за откровенность. – буркнул он, обидевшись на ее неуместную шуточку. — Ты обиделся что ли? – девушка изумилась. — Нет. – холодно ответил он. — Обиделся. – она устало закатила глаза и отодвинулась от него, ложась на соседнюю подушку. — Нет! – чуть резковато опроверг ее догадку он, чем только показал свою обидчивость более ярко. Она легла на бок, поворачиваясь к нему лицом. — А что тогда? — Ничего. – его настроение бесповоротно испортилось, но он старался это скрыть. – Ложись спать, детка. — Какой же ты... – она неодобрительно нахмурилась, глядя на любимого. – Ладно. Иди сюда, я обниму тебя и приласкаю... — Спи, не надо делать мне одолжений. – холодно отозвался Майкл. — Как хочешь. – цыкнув, она перевернулась на другой бок, к нему спиной. – Спокойной ночи. — Доброй ночи. Около пяти минут он лежал без движений, смотря то на окно, то на стену, где висели часы, что показывали четыре часа утра, но он не выдержал этой пытки. Спустя еще минуту он развернулся и прильнул к Эмме поближе, но не обнял ее. Она же мирно сопела, кажется, провалившись в небытие сразу, как только они перестали разговаривать - усталость, переизбыток эмоций и выпитое накануне вино давали о себе знать. — Обними меня. – тихонько попросил он. — Майкл, какого черта... – сонно пробубнила она, слегка обернувшись на звук его голоса. — Обними, я чувствую себя одиноко. – повторил он. — Ох, ты как ребенок, честное слово... – она перевернулась на другой бок и обняла его за торс, поцеловав в щеку. – Засыпай, милый. Я с тобой. Он довольно улыбнулся и обнял ее в ответ, готовый замурчать от удовольствия, словно кот, которого гладят по шерсти. — Я люблю тебя... – выдохнул он, чувствуя, как она засыпая, расслабляясь в его объятиях. — Я тоже тебя люблю. – ответила Эммануэль еле слышно. — Правда? – он посмотрел на нее. — Правда. — Ну ладно. – он улыбнулся, поцеловав ее затылок. – Спокойной ночи. Она ничего не ответила, провалившись в сон раньше, чем он закончил говорить. Он наблюдал за тем, как она спала, около получаса, не в силах оторвать взгляд. Бессонница снова посетила его, и он, вероятнее всего, совсем не заснет в эту ночь... Полежав еще немного, он встал с кровати и пошел в уборную, оставив девушку на несколько минут одну. Она лежала на огромной просторной кровати одного из самых шикарных номеров этого отеля, спальня которого озарялась лишь одним лунным светом, слегка отдавая багрово-красными оттенками интерьера. Но вдруг тишину, воцарившуюся в роскошных хоромах с наступлением ночи, нарушили постепенно усиливающиеся разъяренные крики взрослого мужчины, которые вот-вот обещали перебудить отдыхающих всех ближайших этажей, возрастая по громкости с его приближением. Сильный пинок в дверь ее номера не только разбудил Эмму, но и заставил буквально спрыгнуть с кровати. Напуганная спросонья девушка еще не до конца понимала, что вообще происходит, и кто только что ввалился к ней в комнату, открывая входную дверь с пинка. — Так вот ты где, малолетняя идиотка! – проорал Арнольд, готовый разнести все вокруг в пух и прах. Резко включенный яркий свет заставил Эми моментально зажмуриться, а громкий голос отца привел ее в чувства окончательно. СТОП. Папа??? Она изумленно вытаращилась на него, но уже через секунду начала быстро озираться по сторонам в поисках Джексона, в объятиях которого не так давно заснула. Черт, где же он?! Отец ведь ничего с ним не сделал??? Она не могла вымолвить ни слова, да и понять, что происходит, затруднялась, молча наблюдая за тем, как отец громил номер, скидывая ее пожитки в одну кучу. Уже собравшись выходить из уборной, Майкл вдруг услышал проклятия, что орал Арнольд, невесть откуда внезапно появившийся в номере. Это что, шутка такая?! Застыв в удивлении, мужчина прижался ухом к двери, начав прислушиваться к происходящему в спальне и мысленно молиться всем известным ему Богам, чтобы тот не вычислил, что они проводили эту ночь, пусть и невинно, но вместе. Господи, Эмма... Бедная Эмма... Он до боли закусил губы, представляя, что сейчас творилось в ее спальне... — Какого хрена ты тут забыла?! – орал Арни, метая молнии взглядом в дочь, что сидела, вжавшись в кровать и испуганно смотря на него. – Ты, шалава малолетняя, совсем охуела?! — Папа, я... – решила попытаться оправдать себя девушка, но он не дал ей договорить. — Хуле ты сидишь? СОБИРАЙСЯ, БЛЯДЬ! – прорычал он, схватив ее одежду со стула и швырковая ей. Еле сдерживая слезы, что предательски подкатили к глазам, она спрыгнула с кровати и, достав из-под кровати портфель, сложила туда всякие мелкие вещички, что привозила с собой. Главное, чтобы он не вышел... Пусть отец не найдёт его! Думая лишь о том, чтобы Джексон хорошо спрятался, Эмма натянула штаны и надела куртку поверх его майки, посмотрев на разъярённого отца. Тот же, не выдерживая собственного гнева, железной хваткой схватил ее за плечо и силой потащил на выход. Возле номера стояла его охрана, но Стива среди людей не было. — Идём! – рявкнул он, подгоняя ее, хотя она, в общем-то, и не упиралась. — Папа, мне больно! Отпусти! – в слезах взмолилась она, когда он защитил ее в лифт. – Пожалуйста, хватит! — Не тебе, блядь, учить меня!!! – проорал О'Дэйл, испепеляя дочь взглядом. Похоже, он все знает... Нет, пожалуйста... Только не это... Эта мысль буквально довела Эми до истерики, но пугало ее не то, что папа сделает с ней - ее пугало то, что он сделает с Майклом. Какой ужас... Чертов ублюдок! Было бы лучше, если бы она пришила его тогда! — Папа, я... – сквозь поток слез попыталась объясниться она, но он заткнул ее хлесткой пощёчиной. — ЛУЧШЕ МОЛЧИ, ЭММА! Она послушно закрыла рот рукой, заливаясь крокодильими слезами. Спустя пять минут после того, как компания Арнольда покинула номер девушки, и вокруг стало тихо, Майкл осторожно приоткрыл дверь ванной и на цыпочках вышел оттуда. Прокравшись к входной двери, он, затаившись, прислушался к тому, что происходило на этаже, и, убедившись, что там не было ни души, он вышел в коридор и побежал к пожарной лестнице, что располагалась неподалёку от лифта. Он должен был удостовериться, что с ней все в порядке! Если все плохо, он был обязан защитить ее, а не отдавать на растерзанию отцу... С этими мыслями он быстро побежал по крутым ступеням вниз, забыв о какой-либо маскировке. Выйдя из лифта, отец, все ещё крепко держа плачущую девушку за плечо, потащил ее на улицу, где их ожидал внушительных размеров внедорожник - личная машина Арнольда. Рывком открыв дверь заднего пассажирского сидения, он затолкал туда дочь, а после залез сам, и, не дожидаясь, пока его шестерки рассядутся в двух других автомобилях, приказал водителю давить на газ. Уже спустя секунду джип тронулся с места. Майкл, выбежавший на улицу в одной пижаме и тапках посреди ночи, огляделся по сторонам и, увидя отъехавший от отеля автомобильный кортеж, стоял без каких-либо телодвижений несколько минут на морозе, провожая их взглядом и думая о том, что О'Дэйл сейчас делает там со своей дочерью... Из-за него... Автомобиль скрылся из виду. Порядком окоченевший Майкл продолжал стоять и смотреть вдаль, пока кто-то один из телохранителей, выбежавших на улицу, не накинул ему на плечи пальто и не попытался увести внутрь здания отеля, приобняв за плечи. Слова взволнованного мужчины, пытающегося позаботиться о нем, доносились его сознания глухими обрывками, исчезая в пространстве на полпути. Он ничего не слышал, да и не хотел слышать... Его разум все ещё был там, рядом с ней. Он даже представить боялся, что Арнольд сейчас с ней сделает... И ведь это он во всем виноват. Только он. Оказавшись в лифте, он наконец-то пришёл в себя. Переведя дыхание, он посмотрел на охранника, который завёл его обратно в здание, продолжая думать о своём. Он понимал, что эту кашу, которую он заварил, нужно расхлёбывать как можно скорее. Со всем этим нужно было что-то делать. Но что он мог сделать? Позвонить Арни и признаться, что чуть не трахнул его дочь у него же дома, сказав, что ее вины в этом нет? Или что он предложил ей встречаться, и сейчас между ними должны установиться какие-никакие серьёзные отношения, и трахнуть ее теперь он имеет полное право? Может, проще сразу выкопать для себя могилу где-нибудь в семейном склепе? Глупые саркастичные предложения собственного сознания заставили его горько усмехнуться. — Мистер Джексон, – обратился к нему чернокожий лысый мужчина-охранник, – Вы в порядке? — Да. – хрипловато отозвался Майк. – Узнай, пожалуйста, на какое время зарезервирован рейс для Арнольда О'Дэйла в аэропорте. — Конечно, Сэр. – чернокожий кивнул. — Он полетит обратно... Он бы не поехал на машине в такую даль. – пробубнил он самому себе, задумчиво глядя в пол. – Наверняка они сейчас едут в аэропорт... Лифт остановился. Выйдя в коридор, Майкл пошагал в свой номер, раздумывая над планом дальнейших действий. Ему нужно было что-то сделать немедленно, он должен был попытаться перевести гнев ее отца на свою персону. Он не мог изменить случившееся, но он хотя бы мог попытаться отвести основной удар от Эммы. Он был обязан попробовать сделать это. Войдя в спальню, он взял телефонную трубку и, переведя дыхание, по памяти набрал номер старого друга. Господи, хоть бы он не успел ударить ее... Ожидание ответа показалось ему вечностью. Сердце, которое только что билось в такт с нудными гудками, вдруг резко йокнуло и, оборвавшись, упало в желудок. Серьёзный, сдержанный мужской голос, зазвучавший на том конце провода, буквально парализовал Джексона на пару секунд. — Алло? – послышалось в трубке. Набрав в лёгкие побольше воздуха, Майкл заговорил: — Арнольд, это я. Пожалуйста, послушай, я... — Я с тобой потом поговорю. – прорычал олигарх и отключился. Мужчина тяжело вздохнул, посмотрев на телефонную трубку, из динамика которой раздавались короткие гудки сброшенного вызова. Он ее убьет... Атмосфера в автомобиле была действительно напряженная. Первые пятнадцать-двадцать минут поездки внутри салона царило молчание, нарушаемое лишь едва слышным шумом двигателя. Арнольд смотрел в окно, раздраженно вздыхая, и о чем-то думал, игнорируя присутствие дочери, которая нервно кусала губы, не зная, чего ожидать от него в следующую секунду. Если он все знает, то почему до сих пор не прибил ее? Почему молчит? Лучше бы орал... Ее атаковали мрачные мысли: она была уверена, что папа убьет его. Он уже делал это, пусть не с ее парнями, но он регулярно избавлялся от неугодных людей. А если он действительно пристрелит его со злобы? Она ведь не переживет этого... Вдруг мужчина неожиданно повернулся к ней лицом и дал дочери резкую пощечину, видимо, не выдержав напора собственных мыслей. Она взвизгнула от боли. Он смотрел на нее с такой ненавистью, что у Эммы кровь стыла в жилах. Плотно сжимая губы, он испепелял ее взглядом, пытаясь сдержать ядовитые слова, что так и лезли наружу. От этого взгляда ей хотелось забиться куда-нибудь в угол, спрятаться, и никогда не выходить наружу... Но, как бы сильно она не хотела скрыться, она понимала, что была обязана защитить Майкла от гнева отца любой ценой. Она решила попытаться объяснить ему сложившуюся ситуацию и надеялась на его благоразумие, хоть и знала, что зря. — Пап, пожалуйста... - взмолилась Эммануэль, испуганно глядя на отца. - Я могу всё объяснить... — Стенам интерната в Юте всё объяснять будешь! - рявкнул О'Дэйл, сведя вместе толстые седые брови. — Папа! - девушка ошарашенно округлила глаза, не веря в услышанное. Он хочет отправить ее в школу-интернат??? — Меня заебало твое девиантное поведение! - он снова сорвался на крик из-за переизбытка эмоций. - Ты совсем от рук отбилась! Когда хочу - тогда звоню, куда хочу - туда хожу, а то вообще на другой конец страны свалю, даже не предупредив отца! Ты совсем безмозглая?! Испуг на ее лице сменился недоумением. Неужели он приехал из-за того, что волновался, а не для того, чтобы оторвать ей голову за интим с тридцатилетним мужиком? Быть такого не может! Он ведь никогда особо не парился о ней! Что могло измениться за эти несколько дней? — Я чуть с ума не сошел! - продолжал голосить он, глядя на нее, как на умалишенную. - Стивен в коме с пробитой головой, твоя спальня вся в крови, я уже думал, что тебя убили, когда приехал туда! Неужели ты этого не понимаешь?! У нее глаз задергался от услышанного, а изо рта вырвался облегченный выдох. Он ничего не знает... Слава Богу! Ее удивило то, что он волновался за нее и даже бросил дела, чтобы приехать и забрать отсюда. Может, он еще скажет, что любит ее? Чтобы окончательно дочурку шокировать. Хоть этот поступок и выглядел очень мило со стороны, - в кое-то веки он вспомнил о том, что она существует,- через несколько секунд размышлений Эмма поняла, что он, вероятнее всего, ввязался в очередную опасную ахинею, и именно по этой причине он подумал, что с ней что-то случилось. Стив в коме... Эта новость ее порадовала. Главное, чтобы он из этой комы так и не вышел. — Хули ты молчишь, блять? - его низкий хриплый голос вернул ее к реальности. - Я, вообще-то, с тобой разговариваю! Она опустила взгляд на свои руки, сложенные на коленях в замок, и тихо прошептала: — Прости, папочка. — Никакое "прости" тебе не поможет! - бешенство постепенно спадало, делая его голос более спокойным, но глаза все еще обжигали злобой. - С этого момента ты находишься под домашним арестом. До нового года будешь учиться на дому, а со второго полугодия я пристрою тебя в интернат для проблемных подростков в Юте. Будешь учиться там. Мое терпение лопнуло, Эммануэль. Домашний арест? Ну, это не страшно. С друзьями она всегда сможет быть на созвоне, когда отец не дома, а с Майклом ей в ближайшее время лучше не встречаться. Арни был очень зол на него - это было заметно. Их встречи могли все только усугубить. Да уж, "прекрасное" начало "отношений"... Она понимала, что об их близкой связи можно было забыть. Она и так не очень-то хотела этих отношений, понимая, какие последствия это может принести, а теперь ситуация сама сложилась таким образом, что вместе им не быть. Хоть она и надеялась, что ей удастся избежать попадания в закрытую школу-интернат, все же осознавала, что свои решения отец меняет редко. А там, как известно, посещения запрещены... Да и зачем она ему, когда он может получить любую другую? Все бессмысленно. — Хорошо, папа... - прошептала она, стараясь не смотреть на него. — А с ним у меня отдельный разговор будет. - процедил сквозь зубы О'Дэйл. - Его повышенное внимание к тебе мне не нравится. И то, что он запросто может увезти тебя куда угодно, даже не предупреждая меня - это уже перебор. — Он не виноват, - девушка попыталась оправдать Джексона и нещадно лгала, - это я уломала его провести выходные в Нью Йорке. Он хотел предупредить тебя, но я не хотела отвлекать тебя от дел этим пустяком. Ты ведь знаешь, что со мной ничего не случится, когда я с ним. — Хотелось бы мне в это верить. - скептично отозвался он. — Пап, правда... - начала говорить она, но он прервал ее. — Эмма, всё. Достаточно. Этот разговор окончен. — Хорошо... - она тяжело вздохнула и устремила взгляд в окно, решив не злить его еще больше. Вдалеке виднелся аэропорт.