Emmanuelle

Благодаря нечеловеческим стараниям Эммануэль разговор между Арнольдом и Джексоном так и не состоялся. Поддавшись уговорам дочери, мужчина, скрепя сердцем, отпустил ситуацию и решил не портить отношения с партнером. Какой смысл устраивать ему разнос, если это была ее инициатива? Зная пустоголовую натуру дочери, он поверил в то, что это она уговорила его уехать на несколько дней в Нью Йорк, но он не поверил в то, что в ее спальне ничего не случилось. Откуда там взялась кровь он не знал, но собирался в скором времени это выяснить. Он был уверен, что его конкуренты избили Стивена и, похоже, запугали его дочь, если она так ничего ему и не рассказала. Как и было обещано, Эмма была заперта в стенах собственного дома. Отец перевел ее на домашнюю форму обучения, хорошенько приплатив директору учебного заведения, поэтому особняк она почти не покидала. Учителя приходили к ней каждый день, кроме четверга и субботы, и проводили индивидуальные полуторачасовые занятия, которые казались девушке настолько скучными, что она нередко притворялась больной, лишь бы не сидеть лишний час в обществе этих зануд. Отец лишил ее телефона, карманных денег, прогулок - он полностью отрезал ее от общения с внешним миром, не давая ей даже возможности увидеться со старым другом Томасом, не говоря уже о ком-то другом. Иногда она украдкой пыталась дозвониться до Джексона из кабинета отца, когда тот отсутствовал, а его охрана где-нибудь замешкалась, не видя, что она делает, но, увы, ни на один из этих звонков она не получила ответа. То ли он намеренно игнорировал номер телефона ее отца, то ли просто испугался - она не знала. Да и, если честно, знать не очень-то и хотела. Если за все это время он на самом деле ни разу не поинтересовался ее судьбой, не обеспокоился о том, что с ней случилось после того, как отец ворвался в номер отеля, утащив ее на улицу в одних трусах... Это означало лишь то, что он был равнодушен к ней, и она была права, предполагая, что она - это всего лишь милая игрушка в его руках. Ей не хотелось об это думать. Она не могла поверить в то, что он так просто забил на нее хер, хотя совсем недавно в вечной любви клялся. Она пыталась вспомнить расписание концертного тура, чтобы хоть как-то оправдать его молчание, но даты, как назло, никак не хотели всплывать в памяти, и это только добавляло ей моральных мучений. Плач по ночам в подушку не спасал ситуацию, она продолжала нервничать и смотреть новости по телевизору, надеясь, что там хотя бы на секунду мелькнет его невинное, улыбчивое лицо. Она надеялась услышать о том, что он выступает где-нибудь в Мексике или Японии, где угодно - его местоположение не имело значения абсолютно. Ей просто хотелось найти для него оправдание и перестать плакать хоть на мгновение. Однажды это наконец-то случилось. Сидя перед телевизором, она вдруг увидела его золотое боди. Камера постепенно смещалась выше, поднимаясь к его лицу, и через пару секунд она уже видела его белозубую улыбку, а после и насмешливо суженные глаза. Диктор MTV вещал об окончании первой части концертного тура Dangerous, концерты которого на протяжении всего декабря проходили в Токио. Впереди его ожидало еще четыре концертных выступления, после которых певец собирался отправиться домой, чтобы начать восстанавливать силы перед второй частью тура, которая была запланирована на вторую половину 1993 года. Эммануэль облегченно выдохнула. Он не забил на нее! Он просто был занят. — Его лицо опять мелькает повсюду, – сказал ей отец и тяжело вздохнул, появившись будто из неоткуда. – Интересно, когда эта истерия по его персоне закончится. — Никогда, – пробубнила девушка будто самой себе, продолжая смотреть в экран телевизора. – Он действительно очень талантливый. — Я пригласил его к нам на рождественский ужин, – мужчина сел на диван рядом с дочерью. – Будет много гостей, как обычно. Он тоже обещался быть. Сердце забилось с двойной силой, в ушах зазвенело от волнения. Он позвал его к ним на Рождество? Быть такого не может! Он ведь был очень зол на него! Что-то изменилось за этот месяц, что она провела взаперти? Она недоверчиво покосилась в его сторону, слегка прищурившись. — Ты серьезно? — Угу, – он кивнул. Ее бросило в пот. — Неожиданно. — Ничего неожиданного. Ты ведь знаешь, что мы всегда отмечаем важные праздники торжественным ужином, – он посмотрел на нее, слегка поджимая губы. – Он - один из полезных людей в моей жизни, мы много лет работаем вместе. — Я думала, что ты лишишь меня даже праздника. – честно призналась Эммануэль, смотря в маленькие глаза папы, что отражали в себе блики экрана телевизора. Он с сарказмом усмехнулся. — Ну, конечно. Как еще я мог бы поступить? – он неприязненно скривился в лице. – Не делай из меня монстра. — Я не делаю. Извини, – она опустила голову. Арнольд облизнул тонкие губы и уставился в экран, с которого прямо ему в глаза смотрел Джексон. Он все так же ехидно улыбался; вспышки фотоаппаратов мелькали каждую секунду, но он совсем не обращал на них внимания, намеренно смотря в камеру телеоператора. Знал ли он, что О'Дэйлы смотрели на него в тот самый момент? Вряд ли. Но, несмотря на это, взгляд его шоколадных глаз был настолько проникновенным, что Арни выхватил пульт из рук дочери и выключил телевизор. — Эй! – недовольно вскрикнула Эмма, глянув на него. — Иди спать, – приказным тоном сказал мужчина. – Завтра уже двадцать третье число. Нам пора наряжать елку, а тебе стоило бы пройтись по магазинам. Или ты не собираешься выходить к людям в платье? Она тяжело вздохнула, вперив понурый взгляд в пол. — Я не знаю, – девушка облизнула пересохшие от накатившего волнения губы. – Я слабо представляю себе предстоящий праздничный ужин. — Тебе и не нужно ничего представлять, – буркнул отец, поднимаясь с дивана. – Твоя задача - это хорошо выглядеть и улыбаться. Больше от тебя ничего не требуется. — Хорошо... — Доброй ночи. — Доброй ночи, папа... – тихонько проговорила Эми. Мужчина покинул гостиную. Стоило ему уйти, как девушка перебралась на пол и села на медвежью шкуру перед камином. Ей до сих пор не верилось, что отец действительно позвал его на рождественский ужин. Все это казалось ей странным. Неужели они решили продлить партнерство или, может, Майкл в очередной раз принес ему пару миллиардов дохода, и поэтому он решил простить ему небольшое "похищение" дочери? Или она и правда смогла убедить его, что Джексон не виновен? Она не знала, да и думать об этом не хотела. Намного больше ее волновал вопрос - КАК? Каким образом папа пригласил его на ужин, если она никак не могла до него дозвониться? Значит ли это, что он все это время игнорирует ее звонки намеренно?... Она разочарованно посмотрела на огненно-рыжие языки пламени, что причудливо танцевали в камине, наполняя комнату теплом и светом. Нет, он не мог так поступить. Он только предложил ей попробовать признать, что они более не являлись друзьями, но были любовниками. Неужели он на самом деле относился к ней столь пренебрежительно? Она хотела верить, что нет. Вздохнув, она растянулась на шкуре во весь рост и закрыла глаза, стараясь выкинуть неприятные мысли из головы.

Если бы я рассказала, Что хотела бы увидеть тебя, Если бы я сказала, Что умоляла бы, лишь бы угодить тебе, Если бы я сказала, Что всегда буду рядом с тобой, Что бы ты сказал? Если бы я рассказала это...

Утро двадцать третьего декабря началось для Эммануэль с невыносимой боли в пояснице. Она заснула на шкуре перед камином и проспала на полу всю ночь, из-за чего ее спина решила напомнить о себе. Неуклюже встав на ноги и разомнувшись, она посмотрела на часы, что висели на стене, и вздохнула - они показывали ровно десять утра. Сегодня ей предстоял насыщенный день. Она помнила папино задание, что больше походило на приказ, и собиралась его выполнить. Рождество ведь бывает только один раз в году! Отсутствие праздничного настроения обещало испортить этот день, превратив подготовку к празднику в каторгу. Девушка решила исправить ситуацию. Подойдя к аудиосистеме, она поставила CD с рождественской музыкой и нажала кнопку 'play'. Гостиную заполнили звуки проигрываемой песни; первой заиграла Brenda Lee — Rockin' Around The Christmas Tree. Пританцовывая под задорный ритм кантри, Эмма направилась в комнату прислуги, что располагалась на первом этаже под лестницей. Она постучала в дверь. — Войдите! – из комнаты послышался приглушенный женский голос. Эми приоткрыла дверь и заглянула внутрь, улыбнувшись горничной, после чего вошла. Та занималась глажкой. — Привет! — Здравствуй, Эмма, – сорокапятилетняя худощавая латиноамериканка улыбнулась ей в ответ, глянув в глаза, после чего продолжила гладить постельное белье. – Что-то случилось? — Нет, – ответила девушка. – Я просто хотела узнать, распорядился ли отец, чтобы привезли елку. Вчера он попросил меня "проконтролировать" процесс подготовки к празднику, поэтому я решила спросить, когда парни привезут ель домой. — Да, Господин О'Дэйл дал распоряжение рано утром. Ребята уже уехали на рождественный рынок, чтобы купить елку, – она сложила поглаженное постельное белье на большой стол и взяла еще один постиранный комплект. – Он также попросил меня напомнить тебе о платье. Ты обещала ему быть красивой! — Да, я помню, – Эммануэль вздохнула. – Кроме того, мне бы не мешало приобрести подарки. Какую сумму он оставил для меня? — Он сказал, что ты можешь взять его карточку. Эмма удивленно округлила глаза. — Серьезно? — Да, – горничная кивнула и улыбнулась. – Я уговорила его не ограничивать тебя в праздничных покупках. Ты же знаешь, он прислушивается к моим советам по поводу тебя. Я решила немного помочь разрядить отношения между вами! — А не могла бы ты посоветовать ему оставить меня в покое и не пытаться меня воспитывать? Уже слишком поздно для этого, – умоляюще попросила она. – Тебя-то он послушает! Ты ведь все эти годы заменяешь мне мать в этом доме. Если бы не ты, мы бы давно потеряли взаимопонимание полностью. Женщина усмехнулась. — Нет, этого я ему советовать не буду. Да и не послушает он меня! Мы, конечно, дружим со школы, но кто я, чтобы давать ему такие радикальные советы? Он пошлет меня к черту. — Ой, прекрати! – Эммануэль махнула рукой, скривившись. – Он любит тебя! Я сомневаюсь, что он вообще прислушивается к кому-то еще, кроме тебя! И вообще. Если честно, я была бы не против, если бы вы начали общаться ближе. Его потаскухи меня уже порядком достали, а ты хорошая. Тем более, вы знакомы столько лет! Может быть, он бы изменился в лучшую сторону рядом с тобой. Горничная расхохоталась. — Не говори глупостей, – она улыбалась, а во взгляде ее читалась ирония, приправленная сожалением. – Твой папа - это кремень и прагматик, его не зацепишь, если он сам тебя не выберет. Хоть мы и дружим со школы, это совсем не значит, что между нами что-то может быть. И, знаешь... Он очень сильно изменился. — Хочешь сказать, что когда-то он был совсем другим? – девушка вопросительно приподняла брови вверх. – Не таким жестоким и строгим? — Он всегда был принципиальным и требовательным, но также он был добрым, душевным, ответственным, веселым. И он до сих пор такой! Просто забыл, как надо любить, – собеседница тяжело вздохнула, складывая поглаженную простынь. – Ну, или проявлять любовь. Если бы он променял душу на деньги, я бы уже здесь не работала. Мы ведь обе понимаем, что он держит меня здесь только из-за наших теплых дружеских отношений, а не из-за того, что я - незаменимый работник. — Я о том и говорю, – с восклицанием произнесла Эмма. – Ты - единственный человек, к которому он хоть в чем-то прислушивается! Будь умнее и соблазни его. Такая мачеха меня бы устроила! Они обе расхохотались. — Прекрати сватать своего папу, – сквозь смех произнесла латинос. – Лучше иди и купи себе новое платье! Широко улыбнувшись, Эммануэль помахала женщине рукой и, послав воздушный поцелуй, покинула ее комнату, направившись в кабинет отца. Да, она была права - нельзя терять ни минуты! Войдя внутрь, девушка подошла к дубовому письменному столу и открыла нижний ящик, в котором отец обычно оставлял для нее деньги. На дне, спрятанная под записной книжкой, лежала золотая пластиковая карта. Взяв ее, Эми закрыла ящик и вышла из кабинета, пошагав к лестнице, чтобы подняться на третий этаж, где располагалась ее спальня. Приняв душ и одевшись, Эмма вызвала такси и, дождавшись прибытия автомобиля, отправилась в город, даже не позавтракав. Рождественский Лас Вегас завораживал своими красотами! Несмотря на то, что снега здесь не было никогда, и температура не опускалась ниже +10С даже зимой, ощущение приближающегося праздника царило повсюду. В центре на каждом углу стояли наряженные елки, артисты в костюмах развлекали толпы зевак небольшими представлениями на рождественскую тематику, в магазинах было не протолкнуться - последние дни новогодних распродаж били все рекорды по посещаемости бутиков. Выйдя возле пятизвездночного отеля-казино Белладжио, девушка подошла к столпившимся возле артистов людям и немного поглазела на выступление. Когда ей это наскучило, она отправилась в ближайший женский бутик, но не смогла найти там ничего интересного. Она посетила еще парочку магазинов, но все платья казались ей какими-то "бабскими"... Решив не терять времени зря, Эмма зашла в небольшую закусочную и перекусила гонконгскими вафлями, после чего пошла в расположенную через дорогу парикмахерскую. Ей не хотелось радикально менять стрижку или цвет волос - длинные каштановые волосы ее вполне устраивали. Поговорив с парикмахером, она приняла решение высветлить пару прядок, просто чтобы привнести немного свежести в образ. Осветлением нескольких прядей дело, конечно же, не закончилось. Когда все было готово, она попросила парикмахера придать форму ее отросшему "каскаду", но не убирать всю длину. Будто читая мысли клиентки, женщина подстригла ее равно так, как той хотелось. Отблагодарив ее и заплатив, Эмма снова отправилась бродить по магазинам в поисках подходящего платья. Хвала Богам, в этот раз поиски не продлились слишком долго! Уже в третьем по счету бутике она нашла платье, которое запало ей в душу с первого взгляда. Это было шелковое винного цвета платье до колен, поверх шелковой ткани которого была пришита сетчатая черная ткань с принтом в горошек. Она не знала, почему ей понравилась именно эта модель, но была уверена, что именно это ей было и нужно! Взяв платье, она примерила его в примерочной и довольно улыбнулась. Оно сидело так, будто было сшито специально для нее! Заплатив за покупку, девушка поймала машину на улице и поехала обратно домой. Уже вечерело; зимой темнело рано, поэтому она решила, что лучше вернуться до темноты, чтобы не найти себе никаких "приключений" на задницу. У нее в запасе был еще один день, чтобы купить подарки. Тем более, она понятия не имела, что она могла бы подарить не только отцу, но и Джексону... Вернувшись домой, она застала всю "семью", - шестерок своего отца и горничных, - за украшением высокой пушистой зеленой лесной красавицы. Ель располагалась неподалеку от камина, а широкие обеденные столы были расставлены чуть поодаль от центра гостиной. Несколько горничных драили полы и протирали пыль, вторая половина женщин украшали елку сверху, стоя на стремянках, которые придерживали мужчины. Музыка до сих пор лилась из колонок, заполняя собою все пространство дома и создавая какое-то неподдельное ощущение происходящего в этот момент волшебства. — К нам едет Санта Клаус! К нам едет Санта Клаус, – подпевала одна из горничных играющей на тот момент песне. – Прямёхонько по своему санному пути! Казалось, что этот дом наконец-то наполнился добротой, любовью и счастьем. Все люди были увлечены праздничными приготовлениями, объединившими их вместе в этот вечер, и особняк больше не казался пустым и зловещим. Именно в такой атмосфере Эммануэль хотелось бы жить всегда... После смерти матери дом опустел, уют и любовь, казалось, исчезли из него навсегда. И лишь один раз в году, на Рождество, они возвращались сюда вновь... Она совсем не помнила свою маму, но была уверена, что если бы та была жива, в их семье все было бы совсем иначе. Несмотря на царящую атмосферу веселья, она чувствовала грусть и необъяснимую тоску. Посмотрев на процесс украшения ели пару минут, она прошмыгнула к лестнице и поднялась к себе в спальню.

Иногда мне кажется, Что мы живём в Дивном Новом Мире, Процветающем На пепле наших душ. Да, мы наивны, Мы думаем, что всё будет хорошо. Идя на глиняных ногах сквозь серые будни, Мы и не подозреваем, что сбились с пути, Но все равно продолжаем дальше идти...

Двадцать четвертое декабря началось суетливо. Арнольд был не в духе и гонял работников по любому поводу, срывался без причины, но даже его поведение не смогло испортить праздничной атмосферы, наконец-то воцарившейся в доме. Азалия, женщина, что работала на него горничной и являлась его подругой со школьных лет, пыталась успокоить мужчину, но это было бесполезно; чтобы хоть как-то отвлечь его от ворчания, она предложила ему обсудить меню предстоящего торжественного ужина. Только занявшись этим делом, он наконец-то перестал портить окружающим людям настроение. Проснувшись, Эммануэль сразу же начала собираться. Ей нужно было поехать в город, чтобы купить подарки для папы, Тома и Джексона. Она понятия не имела, что им подарить, но надеялась, что "аппетит приходит во время еды", и она сможет подобрать подарки, находясь в магазине. Как оказалось, она была права: зайдя в первую же антикварную лавку, она увидела кожаное портмоне со львом, которое выглядело очень стильно и дорого. Стоило, кстати, не меньше. Она купила его и отправилась дальше, раздумывая над тем, что она могла бы купить для Томаса. Эта задача была посложнее. Особых предпочтений у него не было, увлечений тоже. Она решила подарить то, что наверняка ему понравится - игрушечный автомобиль на пульте управления. Большинство мужчин любого возраста любят эти штуки! Она была уверена, что не прогадает, если подарит ему такую машинку. Теперь дело оставалось за малым - выбрать подарок Джексону. На самом деле, она могла бы купить для него точно такую же игрушку, и он был бы счастливее, чем кто-либо на этой планете, но ей хотелось сделать для него особенный подарок... Она долгое время не могла выбрать для него подарок, пока не зашла в магазинчик хэндмэйд товаров. На одной из полок девушка увидела небольшой альбом для фотографий, сделанный своими руками: страницы его были искусственно состарены, переплет потрепан, он имел небольшой замочек, чтобы никто чужой не смог заглянуть внутрь. Это было именно то, что нужно! Она купила его с мыслью, что сможет выбрать несколько качественных совместных фото и вклеить их туда, а остальные страницы оставит пустыми, чтобы иметь возможность добавить туда фото их будущих совместных моментов. Этот подарок показался ей особенным. Она надеялась, что он оценит ее затею. Вернувшись домой, она закрылась в спальне и, открыв толстый фотоальбом, начала искать их совместные фотографии, которых у него, вероятнее всего, не было. Выбрав четыре совместных фото и одно личное, которое было снято им самим весной уходящего года, она вклеила их в альбом и после отправилась ужинать. Посидев за столом минут десять, она вернулась к себе, приняла душ и легла спать, стараясь представить его реакцию на ее сюрприз. Они наконец-то увидятся! Ей было не менее интересно, что он ей скажет, учитывая, как долго он игнорировал ее звонки...

Мне не нужно много в подарок на Рождество, Мне нужно только одно. Мне плевать на подарки Под Рождественской елкой. Я лишь хочу, чтобы ты стал моим, Хочу сильнее, чем ты когда-либо мог себе представить... Сделай так, чтобы моё желание сбылось. Всё, что мне нужно на Рождество – это... Ты.

С самого утра 25 декабря в особняке О’Дэйлов была суматоха. Горничные наводили лоск в гостиной, застилая обеденные столы дорогими скатертями, мужчины выносили стулья с подвала и расставляли их рядом со столами, повара готовили на кухне разные вкусности. Эмма помогала горничным надевать тканевые чехлы на стулья, после развешивала рождественские чулки над камином и расставляла подарки под ёлкой. Торжество было назначено на семь вечера. Она занималась мелкой работой по дому до четырёх часов. Когда часы пробили ровно 16:00, она поднялась к себе в комнату и начала наводить марафет. Эмма завила волосы в крупные локоны с помощью плойки, после чего сбрызнула их лаком и взялась за макияж. Ей не хотелось ничего слишком пафосного или дерзкого, поэтому она просто выровняла тон, нарисовала стрелки и подкрасила ресницы - этого ей было вполне достаточно. Погладив платье, она надела его и добавила последний штрих - накрасила губы алой помадой. Убедившись, что не выглядит, как элитная проститутка, она улыбнулась своему отражению и взглянула на часы. Они показывали без пяти минут шесть вечера. Черт! Гости уже наверняка начали подходить! Эми была обязана встречать их вместе с отцом. Она положила альбом, перевязанный красной лентой, на туалетный столик и, заперев спальню, спустилась по лестнице на первый этаж. Вся гостиная благоухала; за час до торжества флористическая компания привезла красные и белые розы, предварительно заказанные ее отцом специально для ужина. Аромат цветов пьянил: их было так много, что они стояли повсюду, а запах чувствовался не только на первом этаже, но уже даже в пролёте между вторым и третьим этажами. Живая музыка и зажженные на столах высокие свечи дополняли чарующую, мистическую атмосферу празднества. Эмма встала неподалёку от входа, рядом с аркой, ведущей в обеденную комнату, и наблюдала за гостями, большинство из которых её даже не замечало. Гости действительно уже начали потихоньку подтягиваться. Первым, кого заметила Эмма, был Фрэнк Синатра, сидящий со своей женой Барбарой за столом. Они о чем-то переговаривались, пока к ним не подсел Арнольд. Тогда мужчины пожали друг другу руки и начали что-то бурно обсуждать, а женщина сидела и со скуки складывала оригами из салфетки. В общем, гостиная постепенно заполнялась богатыми, знаменитыми и влиятельными людьми, большинство из которых были знакомы между собой. Опоздать на празднество мог только один человек. Это было в его стиле... Неожиданно, буквально из неоткуда, у Эммануэль перед лицом возникла пышная бордовая роза. Она удивлённо округлила глаза, а потом заметила знакомую мужскую руку, аккуратно, словно хрусталь, держащую стебель цветка. В следующую секунду нежные губы коснулись её затылка, оставляя на волосах легкий поцелуй, а после тонкий голосок тихонько прошептал «привет»... И вот, он уже стоит перед ней. Смольные мелкие кудри пышно обрамляли его бледное лицо, чёрные глаза были ярко подведены лайнером, а губы слегка подкрашены светло-розовой помадой. Черный китель, расшитый золотом, чёрные строгие брюки, белая выглаженная рубашка, начищенные до блеска туфли... Он выглядел, словно Бог, спустившийся с небес. Или Дьявол, павший оттуда же ангел... — Я скучал, – сказал он, выводя её из ступора. Она быстро похлопала ресницами, наконец-то перестав молча на него изумленно пялиться. Она не услышала, что он сказал. — Что? — Я скучал, – повторил мужчина, пронзительно глядя в её синего цвета глаза. — И именно поэтому не отвечал на мои звонки,- с упреком сказала Эмма. Он действительно скучал по ней, даже если не отвечал на звонки. Ему было стыдно из-за того, что он её игнорировал, но... Но на тот момент он был уверен, что так будет лучше для обоих. Да и не знал он, что ей сказать... У неё наверняка были проблемы с отцом из-за него. Он не хотел усугублять ситуацию. Честно говоря, Майкл был удивлён тому, что получил приглашение на этот вечер. Он думал, что О’Дэйл уже убил свою дочь за незапланированный побег и не хотел его видеть тоже, считая главным инициатором сего действа. Но, слава Богу, он ошибался. — Прости, я работал. Этого больше не повторится, – солгал он и виновато опустил взгляд. – Ты ведь не обижаешься? — Я пока не решила. — Значит, не обижаешься, – он обезоруживающе улыбнулся, после чего отломал стебель цветка и вставил бутон в волосы девушки, расположив его над ушком. – Ты сегодня очень красива. — Ты тоже, – она чуть покраснела. – Пойдём за стол? Все уже давно собрались. Майкл сделал приглашающий жест рукой и сопроводил Эммануэль до торжественного стола. Их места, как обычно, располагались рядом с Арнольдом. Отодвинув стул, он помог девушке сесть, после чего присел рядом с ней и незаметно осмотрелся, ища знакомые лица. — Здравствуй, Майкл, – за его спиной вдруг возник О’Дэйл, которого не было поблизости ещё минуту назад, и похлопал старого друга по плечу. – Рад видеть тебя. Джексон оглянулся на него и широко улыбнулся. — Добрый вечер, Арни. Я тоже рад тебя видеть. Хозяин вечера сел на своё место, расположенное рядом с певцом. — Я слышал, ты отработал первую часть концертного тура. Мои поздравления! — Да, наконец-то. – он кивнул, беря в руки столовые приборы. – Теперь отправляюсь на заслуженный отдых. Обменявшись улыбками, они не стали продолжать этот разговор обоюдно. В этот момент как раз подали горячее. Гости, желая друг другу приятного аппетита, начали ужинать. Эми украдкой рассматривала присутствующих. Всего за столами сидело около пятидесяти человек, и каждого из них она видела хотя бы раз в жизни. Все они непринужденно беседовали друг с другом и кушали, женщины пили шампанское, мужчины поглощали виски. Майкл был единственным, кто пил шампанское вместе с дамами, не притрагиваясь ни к чему более крепкому. Неужели он боялся опьянеть? Но почему? Они ведь все собрались здесь, чтобы напиться... Вдруг, когда О’Дэйл в очередной раз отвлёкся на Синатру, Джексон прильнул к ушку Эммануэль и прошептал: — У меня есть для тебя подарок. Отойдём ненадолго чуть позже, хорошо? Она кивнула в ответ. Красивый, романтичный голос Фрэнка Синатры вдруг зазвучал с импровизированной сцены. Арнольд все же уговорил его спеть! Эми восхищенно смотрела на мужчину, стоящего рядом с музыкантами, наигрывающими знакомую любому с детства мелодию «Strangers in the Night». Майкл же сначала посмотрел на Эмму, которая не моргая следила за выступлением, и лишь после перевёл взгляд на Фрэнка. Тот действительно был в хорошей вокальной форме, несмотря на солидный возраст и букет болезней.

Странники в ночи Чужие прежде, Ловят взгляд в ночи В немой надежде Повстречать любовь, Пока не начался рассвет...

Парочки начали вставать со своих мест, желая станцевать медленный танец под эту легендарную песню. Майкл следил за тем, как кавалеры приглашали своих дам, и плотно сжимал губы. Что будет, если он сейчас пригласит ее на танец? Откажет ли она? И как на это отреагирует ее отец? Ему было страшновато, но он, переборов нарастающий нервоз, отодвинул стул и поднялся на ноги, галантно протянув руку девушке. — Потанцуем? – обратился он к ней с очаровательной улыбкой. — Не откажусь, – она смутилась, но подала ему ладонь, которую он тут же крепко сжал. Как только она встала из-за стола, он обнял ее за талию левой рукой, а пальцы правой руки сплёл с ее пальчиками, после чего они закружились в танце. Ее ладонь лежала на его плече, а взгляд блуждал по идеальным чертам неестественно-белого лица, то и дело останавливаясь на губах. Они так сильно соскучились... Им уже было плевать на косо посматривающего на них О’Дэйла, на людей, следивших за их движениями, и даже на то, что Синатра давно уже пел «Let it snow»... Вдруг, подхватив ритм песни, Майкл закружил ее в фокстроте и широко заулыбался, забавляясь от её попыток успевать танцевать в одном ритме с ним. Теперь абсолютно все взгляды были обращены только к ним двоим. Песня закончилась также неожиданно, как началась. Невольная публика этого небольшого танцевального перфоманса поаплодировала парочке, лишь один Арнольд молча прожигал их взглядом. Они оба были смущены от такого внимания, но нашли в себе силы поклониться, прежде чем покинуть своеобразную сцену и вернуться за стол. — Это было круто, – сухо произнёс Арни, постаравшись улыбнуться. – А я и не знал, что она умеет танцевать. Ты научил? Майкл отрицательно помотал головой. — Нет, не я. Просто она схватывает все налету. — Ты, как я вижу, сегодня без спутницы? – поинтересовался О’Дэйл, не отводя взгляда от Джексона. — Все мои женщины были заняты, поэтому я пришёл один, – он старался звучать непринуждённо. – А что? — Нет, ничего. Арнольд посмотрел в глаза дочери, которая наблюдала за этим разговором, после чего повернулся к людям на другой стороне стола, решив присоединиться к их беседе, чтобы прервать накаляющий обстановку разговор. Эмма же, стоило отцу отвернуться, дернула Майкла за рукав, заставляя того опустить руку вниз, после чего под столом сунула ему в ладонь ключ от своей комнаты. Он удивлённо посмотрел на неё, а она взглядом указала ему на лестницу. Он все понял. Извинившись, Майкл вышел из-за стола и отправился "в туалет”, по пути незаметно свернув в сторону лестницы. Эммануэль проводила его взглядом. Они оба понимали, насколько эта авантюра была опасна, но им не терпелось вручить друг другу приобретённые подарки. Поднявшись на третий этаж, он отпер замок и, словно тень, прошмыгнул в девичью спальню. Он чувствовал себя в тот момент героем-любовником, не меньше. Выждав некоторое время, девушка также покинула гостей, пока папа куда-то отошёл. Взбежав по ступенькам на нужный этаж, она зашла в свою спальню и, закрыв дверь, облегченно выдохнула, опершись на неё спиной. Наконец-то они остались одни! Восстанавливая дыхание, она посмотрела на певца, который сидел на ее постели и рассматривал альбом, который она планировала ему подарить. Похоже, он сам нашёл свой подарок... — Я планировала подарить тебе это, – сказала она, внимательно следя за его реакцией. — Я понял, – ответил он и слегка улыбнулся. – Мне нравится. Ты же знаешь, как сильно я люблю вещи ручной работы. И наши фото... Это... Это очень романтично. Она не знала, что сказать. Восторга в его глазах она не увидела, но то, что ему этот подарок хоть немного понравился - однозначно. Он любил памятные вещи... Она прекрасно помнила это. — Теперь моя очередь. Он поднялся на ноги и медленно, словно крадучись, подошёл к девушке, пронзительно смотря ей прямо в глаза, которые были похожи на море. Встав за её спиной, он достал из кармана продолговатую бархатную коробочку и, открыв её, вынул золотую цепочку с изящным кулоном, имеющим бриллиантовые вставки. Обвив цепь вокруг шеи любимой, он застегнул замок и шумно выдохнул. Вольтаж между ними, кажется, становился все сильнее с каждой секундой. Она положила ладонь поверх кулона, после чего слегка сжала его между пальцев. Её сердце в данный момент стучало так громко, что, казалось, его стук был слышен даже ему. Не успела она сказать ему слова благодарности, как почувствовала его губы на своей шее. Он больше не мог бороться со своими чувствами... — Я люблю тебя... – шептал он. – Я так сильно соскучился... Его руки обвили девичью талию и прижали её к себе, а губы ласкали тонкую шейку настойчивыми влажными поцелуями. Она задрожала от постепенно накатывающих на неё волн его возбуждения. Он обнимал ее так крепко, что она почти не могла дышать. Ее ладонь гладила его шею, пробираясь в волосы, пока язык его скользил по розоватой коже. — Мы скоро должны вернуться... – на выдохе сказала она, ощущая его руку на своём бедре. — Поцелуй меня, – попросил он, будто не слыша ее фразы. – Я так сильно скучал по твоим губам... Повернувшись к нему лицом, Эммануэль запустила пальцы в чёрные кудри и впилась в его губы развязным поцелуем. Ей не верилось, что этот адский месяц вынужденной разлуки наконец-то закончился, и теперь он здесь, с ней... Его руки, блуждающие по телу, заставили её дыхание участиться вместе с пульсом. Неожиданно дверь в спальню открылась, а на пороге появился Арнольд, который, видимо, пришёл попросить дочь о чем-то. От увиденной сцены у него пропал дар речи. Заметив его, влюблённые быстро отпрянули друг от друга и испуганно переглянулись. Эмму парализовало от ужаса... — Арни, я могу все объяснить, – начал говорить Джексон, испуганно глядя на старого друга, который, кажется, его даже не слышал. – Послушай, мы... — Вон, – утробным голосом прорычал О’Дэйл. – ВОН ИЗ МОЕГО ДОМА, ИЗВРАЩЕНЕЦ! — Папа! – взмолилась девушка, обращаясь к отцу, который даже и не посмотрел в её сторону. – Пожалуйста, не... — Арнольд, ты знаешь меня много лет, пожалуйста, послушай! – Майкл перебил Эммануэль, надеясь, что сможет все ему объяснить. Арнольд посмотрел на него холодным, ненавидящим взглядом. — Если ты сейчас не выйдешь через дверь, я помогу тебе выйти через окно, – спокойным, но низким голосом произнёс бизнесмен, что старался держать себя в руках изо всех сил. — Арни... — Уходи. Кратко глянув на Эми, Майкл прошептал одними губами, что любит ее, и, схватив альбом, который лежал на кровати, поспешил покинуть её комнату. Арнольд, смотрящий на дочь в этот момент, кажется, был готов разорвать её на куски. Но, вместо того, чтобы устроить скандал, он развернулся и вышел из спальни вслед за Джексоном, громко хлопнув за собой дверью. Из глаз Эммы хлынули слезы...